Текст книги "Славянские сказки"

Автор книги: Юрий Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Сербские сказки

Сказание о кралевиче Марко

Наиславнейшим сербским вождем был царь Стефан Душан Сильный. В его время простиралась Сербская держава до трех морей и многие пограничные греки подпали под ее власть. У Стефана было много воевод, которых он награждал обширными округами. Душан особенно любил Воеводу Вукашина и его братьев Гайку и Углешу. Вукашин был храбрый юнак, но дурной человек. Он льстил царю и оговаривал юнаков, которых считал для себя опасными.

В то же время при дворе Душана был Герцогский воевода Момчила. Во всем войске не было храбрее, правдивее и сильнее Момчила. У Момчила был крылатый конь Ябучил и зрячая сабля, чего не было ни у одного сербского царя. Все, кто знал Момчила, почитали его. На войне он был бесстрашен и говорил, что никого не боится, кроме Бога.

Все воеводу любили, а народ слагал о нем песни. Вукашин завидовал Момчилу и оговаривал его перед царем. Заметив неприязнь, Момчило ушел в Герцеговину, выстроил на горе Пирлаторе замок, женился и стал там жить.

Царь жалел, что от него отошел лучший юнак, но мало-помалу позабыл о нем. Но не забыл, его Вукашин. День и ночь он помышлял о том, как бы отделаться от ненавистного соперника.

Узнал он, что жена Момчила, Видосава, сильно скучает в уединенном Пирлаторе и решил привлечь ее на свою сторону. Наобещав ей золотые горы, Вукашин склонил ее выдать ему Момчила. Но не так-то легко было добраться до воеводы! У Момчила было девять братьев и двенадцать племянников, которые всегда были с ним, да преданная и умная сестра Евросима, которая оберегала его, как зеницу ока. Да кроме того, крылатый конь Ябучил и всевидящая сабля.

Но лукавая Видосава сумела достичь своей цели. Она спалила крылья Ябучилу, всевидящую саблю погрузила в соленую кровь, чтобы она заржавела, и когда Момчило с братьями и племянниками уехал на охоту, дала знать об этом Byкашину.

Попав неожиданно в засаду, Момчило хотел выхватить свою чудесную саблю, но она прилипла к ножнам й не выходила. Тогда он схватил саблю первого юнака и бросился на войско Вулкашиново. Но одному против многих трудно бороться. Войско Вукашиново порубило несчастному руки. Оглянувшись и увидав, что его дружина погибла, Момчило пришпорил Ябучила и пустился к своему городу; но Ябучил лететь не мог, крылья его были спалены. Тогда Момчило сдавил ему коленями бока, Ябучил рванулся и донес его до городских стен. Увидав, что городские ворота затворены, Момчило крикнул Евросиме, чтобы спустила ему со стены конец полотна. В это время Видосава, желая помешать Евросиме спасти брата, схватила ее за косу и привязала к балке. Зарычав, как львица, Евросима рванулась и, оставив косу на балке, спустила со стены конец полотна. Момчило стал подниматься и был уже близок к цели, когда коварная Видосава перерезала полотно. Момчило упал, и Вукашин пронзил копьем его юнацкое сердце. Последний завет умирающего был – казнить Видосаву, а Вукашину жениться на Евросиме, чтобы иметь сына юнака, похожего на дядю.

Видосава отворила ворота и впустила победителя. Но не на радость себе она это сделала! Вукашин велел слугам взять предательницу, привязать ее к двум коням и пустить в поле, чтоб кони растерзали ее на части. Сестру же Момчило, Евросиму, увез в свой замок и женился на ней. У супругов родилось два сына: Марко и Андрей.

Царь Душан беспрестанно вел войны, и при нем, почти безотлучно, находился воевода Вукашин. В Белом Скадре, на Бояне, жила его верная жена Евросима, занимаясь воспитанием сыновей, из которых Марко уродился весь в дядю Момчила. Он походил на него и красотою, и ростом, и храбростью.

Евросима была нежная и разумная мать. Она учила сына любить правду, охранять вдов и сирот. Советы доброй матери и наставления мудрого протопопа Недельки укрепляли в юном сердце правила чести, справедливости и человеколюбия.

Когда Марко подрос и стал юношей, Вукашин представил его ко двору, где он занял место царского секретаря. Вскоре Душан созвал совет, на котором постановлено было овладеть Царьградом. Собрав большое войско, Душан повел его к Царьграду. На пути все племена покорялись ему. Уже приближались к Царьграду, когда Душан сильно разболелся. Призвав протопопа Недельку, он причастился, потом долго беседовал с секретарем своим Марком, наставляя его, что написать в государевой книге. Когда Душан умер, войско его прекратило поход и возвратилось домой.

Теперь пришлось сербам избрать нового царя. Собрали совет старейших воевод около старинной церкви на поле Коссовом. Много было таких, которые рассчитывали возсесть на престол Душана. Но больше всех имели право сильные воеводы, три брата Мрачевичи: Вукашин, Углеш и Гайко. Душан оставил единственного сына, Уроша, но он был слишком молод и слаб, чтобы отстаивать свои права против могучих Мрачевичей.

Спорили, спорили воеводы, и никак не могли прийти к соглашению. Тогда решили послать к протопопу Недельке, который исповедовал Душана и напутствовал к смерти. Пусть-де придет Неделько на Коссово и скажет, кому быть царем.

Неделько посоветовал послать за Марком, который писал государеву книгу. Если Марко знает, кому завещано царство, он скажет. Марко юнак справедливый и никого не боится, кроме Бога.

Когда послы сообщили Марку, что от него ожидают, он шибко призадумался. Он знал, что воеводы народ властолюбивый, что с ними трудно ладить. По обыкновению он пошел посоветоваться с матерью.

– Сын мой, Марко, – сказала ему мать. – Да не будет сраму на твою голову. Ни ради отца или матери, ни ради кого бы то ни было мой сын не может сказать неправды. Пусть погибнет сын мой, если Богу так угодно, но не погубит души своей.

Мать благословила Марка, и он отправился на Коссово. Тут он встретил отца своего, который стал уговаривать его, чтобы сказал, что царство завещано ему, Вукашину; тогда и Марко, как наследник, будет в свою очередь царствовать. Марко промолчал на это. Потом встретил дядю Углеша, который о том же просил его, обещая сделать первым по себе человеком. О том же просил и Гайко. Марко прошел мимо обоих, ничего не ответив. Он направился к шатру царевича Уроша и остался там.

Поутру зазвонили в колокола, и господари собрались перед церковью. Отстоявши обедню, все вышли на площадь и открыли собор. Тут приступил Марко, и открыл государеву книгу, объявил, что царство завещано Душанову сыну Урошу, что и значится в книге.

Все покорились последней воле усопшего царя; один Вукашин не покорился. Он выхватил саблю и бросился на Марка. Неприлично Марку было биться с отцом. Он пустился бежать вокруг церкви, Вукашин за ним. Так обежали они три раза, когда из церкви послышался глас: "Марко, скройся в церкви".

Марко вбежал в церковь, и ворота закрылись за ним. Вукашин в бешенстве ударил по балке, и из нее закапала кровь.

– Горе мне, горе! Я убил собственного сына.

– Ты не сына убил, а ранил Божьего ангела, – послышался глас.

Тогда Вукашин рассвирепел и начал проклинать своего сына,

– Будь ты проклят, сын Марко! Да не будет у тебя ни рода, ни племени, и не увидишь ты ни жизни, ни смерти.

Пока Вукашин проклинал Марко, Урош благословлял его:

– Друг Марко! Да поможет тебе Бог и да благословит твою саблю на битву. Не было и не будет другого такого юнака. Пока светит солнце и месяц, не забудется твое имя.

Так все и сталось.

Защищая правду, Марко оскорбил отца своего, которого добрый царь Урош провозгласил кралем сербским. Для Марка, королевского сына, не стало места в отцовском доме. Byкашин не мог отказаться от слов, сказанных при всем соборе, и простить сына. Марко покинул отчий дом и странствовал от города до города, от деревни до деревни, защищая угнетенных и ратуя за правду, везде, где она попиралась ногами.

Марко велел сковать себе оружие, какое подобало великому юнаку. Его булаву едва могли поднять сильнейшие юнаки, а он играл с нею, как дитя с мячиком. Его сабля перерубала толстые гвозди; его копье мог метать только он один; тетива его лука пускала стрелу под облака. Все у него было, что требовалось юнаку, только недоставало боевого коня.

Ходя по зеленым горам, Марко подружился с горной вилой (волшебницей), которая пожелала быть ему посестримой, обещая помогать, если он попадет в беду. Она-то и научила его, как добыть боевого коня. Такой конь был у одних торговцев, которые имели много и других коней. Марко нашел торговцев и условившись с ними, пожелал выбрать коня. Хитрые торговцы выводили ему много коней, красивых на вид; посмотрит на коня Марко, схватит за хвост и повалит наземь. Так было со всеми конями.

– Нет ли у вас еще коня?

– Всех лучших тебе показали. Есть еще один паршивый, так тот тебе не годится.

– Приведите его.

Привели лохматого, паршивого коня. Марко схватил коня за хвост и не мог сдвинуть с места.

– Вот этот конь по мне, – сказал он, и заплатив торговцам, что требовалось, взял коня, вылечил, и назвал его Шарц, что значит пестрый.

Конь стал неразлучным другом Марка, был с ним в боях и в юнацком единоборстве, и пил с ним вино из одной чаши.

Марко выстроил себе дом у Прилипа, но дома ему не сиделось. На своем верном Шарце он разъезжал по Сербии, братался с храбрейшими юнаками, защищая угнетенных и стоял за правду. Особенно заботился он о христианах, которые находились под ярмом жестоких турок.

Долго Вукашин, под скипетром слабого Уроша, управлял Сербией. Марко видел всю неправду, которую чинил отец его, но как сын не мог идти против него. Когда же Вукашин из жажды власти убил Уроша, печаль Марка достигла крайних пределов. Знал он, что грех отца падает на потомство его даже до седьмого колена, и неправда, которую чинил отец, лежала на сердце Марка, словно камень.

Между тем турки ополчились против сербов и в борьбе с ними Марко забывал свое горе. В сражении с турками при Марице пал Вукашин. Марко как добрый сын оплакивал его, хотя и пострадал от него. После смерти отца, Марко перевез свою мать Евросиму в свой дом в Прилипе, берег ее и во всем угождал ей. Неукротимый и свободолюбивый Марко слушался во всем матери и ни в какой просьбе ей не отказывал.

Настали для Сербии тяжелые времена. Турки делали беспрестанные набеги; жгли, разоряли города и села; людей уводили в рабство. Сербские власти развратились, стали теснить народ; возникли кровавые междуусобия. Внутренние беспорядки очищали путь туркам. Марко, защитник правды и свободы, не имел ни минуты покоя. Он оттеснял турок, отнимал от них людей, уведенных в рабство, поддерживал старые сербские обычаи. Он казнил надменную сестру капитана Лека за то, что она насмехалась над сербскими юнаками. За все это сербы превозносили Марка и воспевали его подвиги.

Между тем сербы с царем своим Лазарем собрались отбить турок. Главным помощником Лазаря был любимый побратим его Марко. Марко помогал Лазарю, но не раболепствовал перед ним, так как не хотел иметь господина над собою. Он помогал и защищал несчастных, что и обещал делать до смерти.

Однажды турки прорвались в Сербию, увели много народа и переправили невольников в Азию. Марко болел сердцем за невольников и отправился отбивать или выкупать их в Азию. Долго пробыл он в этой далекой стране, а в это время султан Мурад с сильным войском ударил на сербов и произошло сражение на Коссовом поле.

Кликнул клич царь Лазарь, чтобы все сербы, кто только может держать оружие, собирались на Коссово. Кто не явится, того постигнет народное проклятье, И откликнулись на зов Лазаря все сербские юнаки. Дошел клич царя и до Марка: Поспешил Марко, чтоб не пало на его голову народное проклятье. Ехал день, ехал ночь, доехал до моря, поплыл по морю. Тут случилась страшная буря, задержавшая плавание на долгое время. Добравшись до Солуня, Марко полетел дальше, надеясь поспеть вовремя.

Но бой на Коссовом уже совершился, Измена безбожного Вука Бранковича погубила сербское царство. Погиб храбрый царь Лазарь, старый Юг с девятью сыновьями, Милош Облич и его два сына, и много славных юнаков. Погиб и Мурад, султан турецкий, от руки храброго Обилича... Но что пользы? Царство сербское все равно было похоронено.

Не суждено было Марку участвовать в бою на Коссовом поле, и на него легло заклятие Лазарево. Когда он прибыл на кровавое побоище, усеянное трупами его побратимов и других славных юнаков, он горько заплакал. Он хотел лишить себя жизни, подобно храброму воеводе Мусичу, но мысль о несчастных и угнетенных, которых некому будет защищать, остановила его. Для этого стоило жить. Он взял сокола, оправил ему крылья, метнул на высокую ель, и сокол понесся к небу под облака. В этом поступке сербы увидели символ своей возрождающейся свободы и воспряли духом.

После боя на Коссовом поле настали для сербов горькие времена. Несчастный сербский народ терпел муки всякого рода. Неправда и насилие царили всюду. Марко стоял за своих и бил турок везде, где только возможно. Наконец и они его одолели; заманили в засаду и живого представили султану; а султан велел ввергнуть его в темницу.

Три года протомился Марко в темнице. За это время в турецкой земле появилось столько бунтарей и насильников, что и сам султан не мог с ними справиться. Они притесняли всякого, кто уходил живой из их рук; как серба, так и турка. Никакого сладу с ними не было.

Между этими насильниками самым страшным был некий Муса Арбанас. Он запер все дороги к морю, выстроил башню, а на башне утвердил железный крюк, на который вешал всякого, кто осмеливался появиться в этих местах. До султана беспрестанно доходили жалобы на этого злодея; султан посылал отряды войска, но из этих отрядов никто живым не вернулся. Наконец послал султан на злодея целую армию под предводительством самого визиря. Муса войско истребил, а визирю связал руки назад и в таком виде отправил к султану.

Посчитав юнаков, погубленных Мусой, султан испугался. Тогда придворные сказали ему, что никому не справиться с Мусой, кроме кралевича Марко. Султан заплакал.

– Уж я думаю, и косточки Марка истлели, – сказал он. – Три года прошло с тех пор как Марко в темнице, и никто не позаботился о нем.

Когда ему сообщили, что Марко жив, он велел привести его.

Страшен был Марко, когда вывели его из темницы; почти нельзя было узнать его.

– Дух ты или человек? – спросил султан.

– Я человек, но стою на грани того мира, – отвечал Марко.

Султан рассказал ему о бедствиях, которые терпит его страна, и стал просить помощи; не ради его, султана, а ради тех несчастных, которые терпят от злодея Мусы. Марко согласился, но с тем, чтобы султан оставил в покое сербов. Султан обещал, и тогда Марко сказал, что он будет помогать не только против Мусы, но и против других врагов султана. Когда дело коснулось блага человечества, великодушный Марко позабыл все ужасы, которые он перетерпел от турок. В то же время он не забывал своего народа и, оставаясь при дворе Селеймана, следил за его действиями.

Марко был так изнурен тюрьмою, что понадобилось некоторое время, чтобы он оправился и окреп. Султан спросил его, наслышавшись так много о его силе: чувствует ли он себя в состоянии вступить в единоборство с Мусой. Марко схватил сухую палку и, переломив ее на три части, пытался выжать из нее воду; но воды не вытекло ни капли. Тогда Марко сказал, что для единоборства еще не приспело время. Спустя некоторое время, Марко опять попробовал свою силу. Палка переломилась на три части, и из нее закапала вода.

– Теперь я готов, – сказал он.

Не теряя времени, Марко начал приготовляться к битве. Лучшему кузнецу, Новаку, заказал оружие и, когда все было готово, сел на коня и отправился в приморье. По всему пути только и говору было, что о бесчеловечном Мусе, и наконец Марко встретил его самого.

Он его нимало не испугался; напротив, любо ему было потягаться с таким юнаком. Марко нарочно задел Мусу, требуя чтобы тот уступил ему дорогу, даже поклонился. Муса отвечал, что хоть Марко и королевский сын, а его произвела на свет простая арнаутка, но не родился еще тот человек, которому бы уступил Муса. Слово за слово, соперники схватились за оружие. Марко метнул копье, но Муса ловко отвел его булавою. Метнул копье Муса, и Марко, ухватив его своим шестоперцем, переломил надвое. Выхватили из ножен сабли. Сабли скрестились и переломились. Принялись драться булавами, но и те обломали. Соскочили с коней, схватились в рукопашную, затрещали юнацкие кости. С утра до ночи боролись юнаки, и ни один не мог свалить другого. У Мусы на губах была пена с кровью.

– Берегись, Марко! – крикнул Муса и, ухватив Марко поперек пояса, свалил его на траву.

Марку показалось, что пришел его последний час. Тут он вспомнил о своей посестриме, виде, и позвал ее на помощь.

Вила отозвалась с облака. Марко взглянул, выхватил из-за пояса нож и распорол Мусе брюхо. Жалко стало Марку, что убил он такого сильного юнака, но делать было нечего. Встал, отрезал Мусе голову и отвез ее Сулейману. Сулейман обнимал, благословлял Марка, как своего сына, и наказал пашам и визирям не трогать ни сербов, ни сербской земли. Потом Марко ездил по владениям султана и очищал их от всяких насильников и злодеев. В то время много делали зла туркам черные арапы; Марко истреблял арапов без Милосердия, и они боялись его больше, чем все султанское войско. В этой борьбе Марко был сильно ранен. Султан заботился о нем и посылал ему знаменитых врачей. Но могучая природа оказалась лучшим лекарем.

Пока Марко лежал больной в своем шатре, к нему пришла молодая невольница и стала просить избавить ее от двенадцати братьев Арапчада, у которых, кроме нее, было много невольников, и они обращались с ними с большой жестокостью. Марко вскипел, вскочил на коня и перебил всех Арапчадо, а бывшую невольницу взял за себя и отправил к матери с наказом, чтобы берегла и любила ее, как родное детище.

Пока Марко расправлялся с арапами, на Прилип напал некий Мида из Костура, разорил его дом, а жену и мать увел в плен. Когда султан узнал об этом, он стал уговаривать Марко:

– Благо твой дворы погорели, жена с матерью в плену, и ты стал одиноким, построй себе дом у моего дворца, возьми любую девушку в жены, а я тебя сделаю агою; ты скопишь себе большое богатство.

– Хвала тебе, приемный отец мой, – отвечал Марко. – Ты станешь мне дом строить, а несчастные и угнетенные меня проклинать будут? Нет, не будет Марко покоя, пока не переведутся на земле нищие и убогие! Притом Марко христианин; ему не нужно жены, пока его законная жена жива. Дозволь мне ехать и наказать моего обидчика.

Султан дозволил; Марко уехал в Прилип, победил Миду из Костура и освободил жену и мать из неволи.

Марко остался в Прилипе, разъезжал по сербским и иным землям и везде карал зло и неправду. Так, однажды приехал он на Коссово поле. И что же? Там, где некогда сияла слава сербская, хозяйничал арап Прекоморац и жестоко мучил окрестных жителей. Налоги назначил такие, каких никто не запомнит; молодежи запретил жениться. Все это Марко узнал от девушки, которая с отчаяния хотела утопиться. Он остановил её и, ходя по Коссовому полю, горько плакал, приговаривал:

– Ой, Коссово, Коссово, что с тобой сталось? После царя честного властвует в тебе арап нечестный! Сердце мое обливается кровью и сраму такого не могу снести. Отомщу за твою попранную честь или навсегда покину тебя.

Как сказал, так и сделал. Напал на арапа, порубил его слуг и его самого. Потом велел объявить по Коссову: где есть девушка-невеста и юнак, желающий жениться, пусть справляют свадьбу; Марко платит свадебные издержки.

От мала до велика народ прославлял великодушного героя:

– Живио, кралевич Марко, избавитель народа и гроза притеснителей!

Марко продолжал жить в Прилипе, около состарившейся матери и верной жены, часто выезжая туда, где требовалась его помощь и защита. С султаном он дружил, пока султан помнил свое обещание не трогать сербов. Турки не всегда слушались приказаний падишаха и нередко делали набеги на сербские земли. Но Марко не беспокоил падишаха, а расправлялся с ними сам с помощью своей дубинки. Не раз турки жаловались султану на Марко, но султан еще помнил заслуги юнака и на жалобы своих подданных не обращал внимания. Так прошло несколько годов.

Мало-помалу и султан стал забывать заслуги Марко и свое обещание и стал внушать туркам, что они-де теряют всякую власть над сербскою землею и пора-де этому положить конец. Турки стали попирать веру и обычаи народные и запрещали прославлять им Марко. За эту смелость заплатили они головою. Марко все терпели, пока Сулейман не издал указ, по которому сербу приказывалось отказаться от веры и обычаев, не носить оружия и зеленого юнацкого плаща. Не стерпел Марко обиды, поехал к султану, стал укорять его и так пробрал султана, что тот отменил свой указ и сербам снова позволено было пить вино, водить коло, носить оружие и зеленый плащ.

Вернувшись в Прилип, Марко стал отнимать от турок добро, награбленное у сербов, и возвращать его владельцам. Слух об этом дошел до Султана. Разгневанный султан приказал доставить ему Марка во что бы то ни стало, живого или мертвого. Все турки знали Марка, но ни один не смел к нему подступиться. Один турок, по имени Цапо, похвастался, что он доставит Марко живым. Султан усомнился, но Цапо продолжал похваляться и с этим поехал в Прилип. Марко встретил его, угостил и расправился по-свойски. С тех пор надолго притих Султан со своими пашами и визирями.

Между тем сербы и другие христианские народы ополчились против турок, и Марко помогал им, а когда турки сломили сербов и сербские юнаки, бежав в горы, сделались гайдуками. Марко наезжал к ним в горы и тоже помогал им. Словом, везде, где нужна была сильная рука, там появлялся Марко-кралевич.

Марко верно держал клятву, защищая слабых от сильных притеснителей. Он не щадил приятелей своих, если они поступали бесчестно. Дружил он с одним беем Костадином. Однажды, приехав к нему на праздник, Марко стал укорять его в бесчестных поступках.

– Первый твой бесчестный поступок, – говорит он, – относится к сиротам твоего брата. Ты прогнал сирот от своего стола, потому что они были бедно одеты; я пожалел их, накормил, напоил, одел в пурпур и шелк и послал к тебе, а сам пошел посмотреть, как ты примешь их. Ты взял одного за правую, а другого за левую руку, повел их к своему столу и говоришь: пейте и ешьте, господские дети. Еще вот твой бесчестный поступок: когда собираются к тебе господа бедные, в старых одеждах, ты сажаешь их на нижнем конце стола и забываешь о них. Когда же приезжают господа богатые, в одеждах новых, ты сажаешь их на верхнем конце стола, обносишь вином и ракиею и не знаешь, чем бы только угостить их. А нечестивее всех поступков твоих тот, что, имея отца и мать, ты не приглашаешь их к своему столу и не предлагаешь им первую чашу вина.

Вот каков был царевич Марко. Но и для него пробил последний час. Умерла его престарелая мать, умерла верная жена, поумирали побратимы и другие славные юнаки, а он с конем своим Шарцем жил да жил. Такая долгая жизнь была дана ему от Бога, чтобы он совершал завет свой. Однажды ехал Марко по Урвинской планине, и вдруг под ним Шарц зашатался. Считая это за худой знак, Марко сказал:

– Ой, Шарц, Шарц, верный конь мой, что с тобой сталось? Уже больше ста шестидесяти лет сошлись мы с тобою, и твоя нога никогда не изменяла тебе. Теперь же ты шатаешься подо мной и роняешь слезы.

На эти слова с высот Урвинских отозвалась вила:

– Побратим мой, Марко, конь твой верный шатается и роняет слезы, потому что чует разлуку.

– В уме ли ты, посестрима? – отвечал виле Марко. – Чтобы я расстался с Шарцем, когда мы прошли вдоль и поперек землю, когда у меня иного коня не было, и он не носил иного юнака? Никогда я не расстанусь с Шарцем, пока у меня голова на плечах.

– Побратим мой, Марко, – возразила ему вила. – Никто не отнимет у тебя Шарца, и ты сам не умрешь ни от копья тяжелого, ни от каленой стрелы; не властна над тобой ни одна юнацкая рука. Но умрешь ты по воле божьей, потому что исполнились дни твои. Когда доедешь до верха планины, погляди направо и налево, увидишь две тонкие ели, а между ними колодец. Наклонись над водою и, увидев свое лицо, поймешь, что должен умереть.

Марко сделал так, как сказала вила, и, увидав в источнике лицо свое, понял, что должен умереть.

– Прощай, божий мир! – воскликнул он. – Прощайте, красные цветочки. Немало топтал я вас в триста годин моего бытия. Пришло время вас покинуть.

Выхватил саблю Марко, отсек Шарцу голову, чтобы не достался верный конь злым туркам. Саблю свою переломил на четыре части, а копье на семь, чтобы оружие это, попав в турецкие руки, не обагрилось кровью христиан. Потом, взяв в правую руку тяжелую дубину, закинул ее в море.

Покончив с оружием, Марко вытащил из-за пояса перо и чернильницу и написал грамотку: "Кому случится ехать по Урвинской планине у колодца, тот увидит мертвого Марко. Под Марком лежат три узельца злата; первый из них тому, кто похоронит Марка, второй – пойдет на украшение церкви, третий – каликам перехожим, чтобы, ходя по белому свету, воспевали и поминали Марка".

Написав эту грамотку, Марко нацепил ее на еловый сук, который издали можно было увидать. Золотую чернильницу бросил в колодец, потом снял зеленый долман, послал его на траву, лег, перекрестился, надвинул на глаза меховую шапку, и почил вечным сном.

Так лежал мертвый Марко целую неделю. Многие там проходили, но приблизиться не смели, думая, что Марко спит. Неделю спустя шли тем путем два монаха: игумен святогорского монастыря Васо и его ученик Исайя. Увидав Марка, Васо сделал знаки ученику, чтобы тот шел тише, потому что после пробуждения Марко всегда бывал грозен. Тут он заметил на суке грамотку и подошел, чтобы почитать ее. Убедившись, что Марко мертв, игумен помолился над ним, потом отвез и похоронил в своем монастыре, на Святой Горе. Надгробного памятника не поставили Марку из опасения, чтобы турки не нашли его останков и не надругались над ними.

Нет ни одного серба, который не знал бы имени кралевича Марко. О нем гусляры слагают песни; сказания о нем передаются из поколения в поколение. Весьма возможно, что с течением времени сказания эти видоизменялись и украсились фантазией. Возможно и то, что кралевич Марко является собирательным лицом многих сербских и других славянских героев. Но так или иначе кралевич Марко есть олицетворение сербского духа, почему он и дорог не только каждому сербу, но и всем вообще южным славянам.