Текст книги "Лекарство от любви (СИ)"

Автор книги: Юрий Нестеренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Подошли солдаты с одеялами и плащами; Цвергу и остальным спасшимся, смущенно переминавшимся в мокрой одежде на холоде чуть поодаль, определенно нужно было переодеться, обсушиться и согреться. Архитектор велел своей разношерстной группе (все дни в катакомбах этот маленький пухленький старичок командовал этими людьми, поначалу растерянными и испуганными, с такой же твердостью, что и своими рабочими на стройке) идти во дворец, где сделать все это было, конечно, удобней, чем на улице. Изольда крикнула им, чтоб не заходили далеко – разведка еще не закончила обследование дворца на предмет ловушек.

– Значит, на самом деле Светлые вовсе не посылали меня на гарантированную смерть, – констатировал Кай, обвиняюще глядя на Изольду, когда они остались наедине.

– Кто знает, – спокойно ответила та. – Во всяком случае, мертвый ты им был бы удобнее, чем живой – после того, как выполнил бы свою миссию, разумеется. И рухнувший на голову замок – не единственный способ это обеспечить, как ты понимаешь.

– В чем еще ты мне солгала?

Изольда на несколько мгновений задумалась, словно перебирая в уме их прошлые разговоры.

– Больше ни в чем, – сказала она. – Кай, ну не дуйся. Ты ведь понимаешь, что это было разумно. И никто не заставлял меня признаваться сейчас. Но я сама захотела, чтобы между нами больше не было тайн.

– Я прошел все тесты?

– Полагаю, да.

– Значит, больше никаких сюрпризов?

– Кроме разве что тех, что нам еще преподнесет противник.

– Они будут?

– По всей видимости, будут, – признала Изольда. – Я надеялась, что им не удастся эвакуировать столицу. Что сотни тысяч человек, собравшиеся здесь – и согнанные сюда насильно! – взбунтуются, и бунт такой силы не смогут подавить даже маги. Что все, что им останется – бежать, прихватив с собой Императора. Но, как видишь…

– То, что люди массово бегут от любви, все еще внушает мне некоторую надежду, – усмехнулся Кай.

– Их гонит страх, а вовсе не стремление к свободе и разуму. Страх перед пропагандой и карателями. И перед самими магами, конечно.

– Да уж. Перед Светлыми защитниками добра.

– Ну да, ты же знаешь, добро – это, по определению, то, что Светлые называют добром, – усмехнулась Изольда. – И неважно, сколько народу надо ради этого добра убить.

– И сколько поработить ради свободы, – не удержался Кай.

– Не начинай снова, – поморщилась Изольда. – Мы обсуждали это уже много раз.

– Ладно, – согласился Кай. – Куда они ушли теперь? Дальше на восток?

– Это мы скоро узнаем. Миллионная толпа оставляет за собой очень много следов.

– Я вообще сомневаюсь, что такую толпу можно контролировать и снабжать всем жизненно необходимым. На их месте я бы уводил людей из столицы в разные стороны. И им гораздо проще, и нам придется выбирать, за кем гнаться.

– Скорее всего, так они и поступили. Причем бОльшая часть магов – а может, и все они, если у них еще есть какой-то план помимо тупого бегства – направилась не туда, куда основные потоки беженцев.

– А что сообщает твой агент?

– Ничего. С тех пор, как нас атаковали дети, мне больше ни разу не удалось с ним связаться. Или, скорее, ему со мной.

– Это значит, что все предосторожности были напрасны?

– Не знаю. Возможно, за ним просто слишком плотно следят.

Подошел офицер разведчиков, козырнул.

– Нашли какие-нибудь ловушки? – спросила Изольда.

– Пока нет, Госпожа. Новый корпус императорского дворца, по всей видимости, безопасен. Продолжаем искать.

– Не нравится мне это, – качнула головой Изольда, когда офицер отошел.

– Что? Отсутствие ловушек?

– Да. Равно как и преднамеренных разрушений, не вызванных огнем, как в других городах.

– Вероятно, им было просто не до этого. Я вообще удивляюсь, как они сумели эвакуировать такой огромный город. Честно говоря, впервые почувствовал к ним что-то вроде уважения – как к врагам, разумеется. Хотя, – мрачно добавил Кай, – за сожженные библиотеки и музеи прощения им не будет никогда. Но ловушки и разрушенные дома… они ведь уже могли убедиться, что нас это не остановит.

– И тем не менее, продолжали с тупым упорством устраивать это в каждом городе. А теперь вдруг нет. Может быть, ты прав, и у них просто не дошли руки. А может, у них появилась идея получше.

Несколько часов тщательного обследования центрального района так и не выявили никаких ловушек. Теоретически, конечно, таковые еще могли обнаружиться в остальных районах города, но смысла устраивать их там не было никакого – было вполне очевидно, что если Армия Любви вообще станет входить в сгоревшую столицу, то она направится именно в центр, к более-менее уцелевшим дворцам, а не будет рыскать среди груд развалин на окраинах.

Однако разведчики обнаружили кое-что другое. Более странное… и даже зловещее.

Рядом с новым мемориалом, воздвигнутым Цвергом в честь трехсотлетия объединения всех цивилизованных земель под властью Империи, располагался старинный Пантеон Героев – место последнего упокоения самых прославленных рыцарей и полководцев времен войны с Вольдемаром и последовавших за ней Объединительных войн. Никто не тревожил их кости уже больше четверти тысячелетия, с тех пор как был погребен последний из них, скончавшийся в своей постели в почтенном восьмидесятишестилетнем возрасте. Теперь их могилы были вскрыты, останки – исчезли.

– Ты понимаешь, что это значит?

Малая трапезная дворца, где некогда Император вкушал пищу в одиночестве или в обществе самых близких людей, не считая музыкантов и слуг, теперь, разумеется, являла собой далеко не столь уютное зрелище. Вместо великолепных фресок стены и потолок покрывали лишь разводы копоти, на смену мебели из драгоценных пород дерева, головешки от которой до сих пор валялись по углам, пришел складной походный стол и два табурета, разбитое окно, на полу под которым все еще сохла грязная лужа, затянули брезентом, а вместо роскошной люстры о тысяче хрустальных подвесок помещение освещала лишь закопченная пылающая жаровня. Ее колеблющееся пламя мерцало в левом главу Изольды, требовательно устремленном на Кая.

– Некромантия? Но это невозможно! Светлые… для них же… все, что угодно, только не это!

– Сколько официальных принципов своей морали они уже нарушили?

– Да, но там еще можно было оправдываться по принципу «меньшее зло» и «цель оправдывает средства». А это – это же самый фундамент их идеологии! Прибегнув к некромантии, они автоматически теряют право называться Светлыми!

– Значит, оно для них не столь важно, как удержание власти, – усмехнулась Изольда. – Во всяком случае, ты можешь предложить другое объяснение? Зачем еще им могли понадобиться древние кости? Ведь не из опасения же, что мы собираемся их осквернить.

– А почему бы и нет, кстати? Конечно, у них хватало куда более важных забот. Но для идеологизированных диктатур вообще характерно уделять чрезвычайное внимание символам – нередко большее, чем действительно важным практическим вопросам… причем особенно в моменты кризисов, когда, казалось бы, всю эту шелуху тем более нужно бы отбросить подальше. И потом… тут могут быть и практические соображения. Что, если они не собираются оживлять эти останки сами, а всего лишь хотят лишить такой возможности тебя?

– Я этого не умею.

– Они не могут быть в этом уверены.

– Да и главное – зачем это мне? Моя собственная сила позволяет мне подчинить любую армию, любое количество человек, оказавшихся достаточно близко. Что мне проку от пары дюжин зомби?

– А им что за прок? Да, я понимаю, что на зомби твои чары не действуют. Но если их всего пара дюжин – пусть даже при жизни они и были великими героями…

– Лиха беда начало. Они ведь, я имею в виду Светлый Совет, тоже раньше никогда не занимались некромантией. Им надо на чем-то тренироваться. А натренировавшись на этих, они смогут набрать себе по кладбищам целую армию… Смерть против любви, – усмехнулась Изольда. – Ты, как поэт, должен оценить.

– Зажеванный штамп, – отмахнулся Кай. – Хотя, конечно, столь буквальное его воплощение вносит новую струю… Но в таком случае, зачем брать для тренировки останки прославленных героев из главного столичного мемориала? Мало, что ли, теперь валяется вокруг безымянных трупов? Тебе не кажется, что это сделано демонстративно, именно для того, чтобы ты подумала то, что подумала?

– Зачем? Дать мне лишний повод для обвинений в их адрес?

– Очевидно, пустить тебя по ложному следу и отвлечь от истинного плана.

– Который состоит в…?

– Не знаю, – пожал плечами Кай. – Откуда мне знать, я не маг. Может быть, Светлые тут вообще ни при чем. Может, во время массового исхода из города гробницы разграбили мародеры, искавшие драгоценности…

– Мародеры забрали бы драгоценности, но не сами кости.

– Логично, – вынужден был согласиться Кай. – Ну ладно, что мы знаем о зомби? Точнее, что ты знаешь о зомби, потому что я не знаю о них почти ничего, кроме того, что это оживленные мертвецы и что их массовое использование было одним из самых страшных грехов, вмененных Вольдемару.

– Термин «оживленные» не совсем точен. Правильно говорить – «ремобилированные» или, на жаргоне Темных, «поднятые». Тело можно восстановить, если сохранился скелет, но живым оно не является. Фактически оно сразу же начинает снова разлагаться, хотя этот процесс можно приостановить, если кормить зомби сырым мясом и свежей кровью. Ну и, конечно, скорость разложения зависит от температуры, как у любого покойника. Но слишком холодно для зомби тоже плохо – на морозе он смерзается в монолит, опять же как любой труп, и теряет способность двигаться. Никакие раны и повреждения у зомби не заживают, но, правда, и боли он не чувствует. Как и усталости. Он просто… изнашивается. Скажем, если отправить зомби в марш на тысячу миль, он будет идти, не останавливаясь, пока ступни не протрутся до костей и не сотрутся коленные суставы. Но, пока разложение и износ не сделали свое дело, ни по силе, ни по скорости зомби не уступает тому, кем был при жизни. Но вот ментально зомби – лишь бледная тень прежнего человека. Сохраняются физические навыки, какая-то примитивная память, но не интеллект. В грубых аналогиях, получается что-то среднее между маразматиком и дрессированным животным. Скажем, если сделать зомби из тебя…

– Спасибо!

– Ну понятнее же всего объяснить на самом близком человеку примере. Так вот, он сможет ходить, самостоятельно одеваться, ездить на лошади… хотя вообще лошади мертвецов не любят. Но это только живые лошади. А из мертвой лошади тоже можно сделать зомби, и тогда у нее не будет проблем с мертвым всадником… Так вот. Фехтовать он тоже сможет в той мере, в какой это умеешь ты. И даже будет откликаться на имя «Кай», понимать и произносить простые фразы. Но писать стихи уже точно нет. Даже самые примитивные. И не сможет научиться ничему новому, даже самому простому.

– Почти идеальный подданный Светлых получается, – усмехнулся Кай. – Даже странно, что до сих пор они это так яростно отвергали. Но, – продолжил он серьезно, – насколько я понимаю, армия зомби хоть чего-то стоит, только если ей командуют живые командиры. А никто живой не может приблизиться к тебе и остаться твоим врагом… или ты думаешь, они нашли еще кого-то из наших?

– Может быть, нашли. Может, надеются найти. А может, рассчитывают, что зомби тупо задавят нас массой даже без живых командующих. Это, в принципе, возможно, если удастся заманить нас в окружение или еще какую-то ловушку, где у нас не будет свободы маневра…

– Если я правильно понял, с массой у них могут быть проблемы. Просто «набрать армию по кладбищам» у них не получится. Равно как и, скажем, устроить резню беженцев, которых они сейчас куда-то гонят, как скот. Если человек не держал оружия в руках при жизни, после смерти из него солдата уже не сделать. Теоретически, конечно, можно устроить массовый забой действующей армии. Но вряд ли даже самые лояльные имперские солдаты отнесутся к такой перспективе с пониманием – а у них есть оружие, и они будут сопротивляться. Значит, Светлым – или уж не знаю, как их теперь называть – нужны не просто могилы, а воинские захоронения. Тогда логично, что они начали с первого, которое было у них под рукой – с того самого пантеона, пускай он и невелик. Курочка по зернышку… Постой, а в каком состоянии восстанавливается тело при… ремобиляции? Ну, возраст у него будет какой?

– Примерно как на момент смерти. Можно чуть омолодить, но не сильно.

– О! А ты в курсе, кто вообще был погребен в Пантеоне Героев и какие у них биографии?

– Это ты у нас столичный житель, – усмехнулась Изольда.

– Так вот там только пятеро павших на поле боя. Остальные умерли уже во вполне преклонном возрасте. В генеральских чинах.

– То есть в качестве полевых рубак толку от них будет немного. По-твоему, их хотят использовать именно как командующих? Мертвые генералы для мертвой армии? Но это же не сработает. Генералу нужно думать головой, а с этим у зомби…

– Хватало в истории вполне живых генералов, у которых с головой было не лучше, – усмехнулся Кай. – С набором команд «Вперед!» и «Ура!» Конечно, стратегическими гениями они уже не будут, но повторять шаблонные действия, которые были им привычны при жизни, наверное, способны. Или, по крайней мере, маги на это надеются. Особенно если им удастся накопать для своей армии достаточно трупов с боевым опытом… – Кай вдруг остановился. – И я знаю, где они их возьмут, – мрачно заключил он.

– Где?

– Ты помнишь, что находится всего в трех переходах на юго-юго-восток от столицы?

– Какое-то кладбище?

– Еще какое. Пелльрондское поле.

– Признаюсь, я не особо сильна в военной истории. Там, кажется, была какая-то битва?

– Удивительно, как тебе не прожужжали ею все уши еще в школе.

– Я не училась в школе. Отец дал мне частное образование. И он не считал, что девушке нужны знания о войне.

– Пелльрондская битва, она же Битва Великого Перелома, как ее чаще называет имперская пропаганда – ключевое сражение войны с Вольдемаром. Именно там было остановлено наступление его войск на столицу – тогда еще столицу не Империи, а самого сильного из королевств антивольдемаровской коалиции. Там были перемолоты его лучшие части и погибли сам командующий экспедиционным корпусом и оба его заместителя, все трое – сильнейшие подчиненные Вольдемару маги. Оставшееся без магической поддержки войско, даже все еще превосходившее противника численно, обратилось в бегство, но главное – именно возникшая брешь в магической защите позволила тогдашним Светлым нанести самый сильный в истории удар, уничтоживший не только самого Вольдемара, но и весь его континент вместе с десятками миллионов жителей… Официальная доктрина, разумеется, гласит, что это было оправдано, ибо они предались Тьме, – с горькой усмешкой произнес Кай. – Включая грудных детей, да. Кстати, и на нашем континенте тогда погибло около ста тысяч из-за вызванных катастрофой землетрясений и гигантских волн, обрушившихся на юго-восточное побережье, о чем теперь предпочитают не вспоминать. Но это было потом, а на самом Пелльрондском поле полегло почти триста тысяч только со стороны Коалиции. И почти все они, разумеется, захоронены прямо там.

– Триста тысяч зомби – это серьезно, – пробормотала Изольда. – И теперь они намерены поставить во главе этой армии ее прежних командующих. Которые, конечно, уже не те, что при жизни, но в качестве символа… того последнего, за чем все эти мертвецы шли, еще будучи живыми… Многие из них, вероятно, даже не поймут, что умерли и пролежали в земле больше трехсот лет, и будут думать, что по-прежнему участвуют в войне против Вольдемара. Насколько, конечно, к зомби вообще применимы понятия «понимать» и «думать».

– Пока что все это только наше предположение, – напомнил Кай.

– Но более чем вероятное, – Изольда вдруг резким движением сбросила посуду со стола, освобождая место. – Адъютант! – гаркнула она. – Карту, линейку и циркуль, немедленно!

– Слушаюсь, Госпожа! – донеслось из-за занавески, повешенной вместо сгоревшей двери. Через минуту стриженный «ежиком» молодой человек в мундире торопливым шагом пересек комнату, неся затребованное. Адъютантов Изольда меняла с той же частотой, что и оруженосцев, и по той же причине; из-за этой ее манеры и собственной плохой памяти на лица Кай вечно в них путался, но вот как раз этого парня он помнил – это был тот самый юный корнет, что привел первый отряд перебежчиков из имперской армии. Изольда, коротким жестом отослав его, расстелила карту и погрузилась в расчеты.

– Нет, – произнесла она наконец с сожалением. – У них было достаточно времени. Даже если выехать прямо сейчас и скакать галопом без остановки до самого Пелльрондского поля, их уже не остановить. Они или уже подняли мертвецов, или сделают это в ближайшие часы.

– Ты сказала, им сперва нужно попрактиковаться.

– Полагаю, они сделали это еще до того, как покинули столицу. Мы не знаем, когда именно вскрыли гробницы Пантеона – совсем не факт, что это сделано в последний момент. И мы ничего не знаем о судьбе менее известных захоронений. Если предположить, что они приняли это решение после последней неудачной попытки меня убить, времени у них было даже в избытке.

– И вся эта лавина попрет на столицу, – пробормотал Кай. – Само собой, мы можем оставить город, но ведь от зомби, как я понимаю, даже и оторваться не получится? Любым солдатам нужен отдых, и только эти способны переть вперед без остановки, пока не развалятся.

– А после того, как развалятся, можно провести ритуал заново и опять их поднять. И так сколько угодно раз. Чтобы убить зомби, надо отрубить голову, а лучше – полностью уничтожить череп.

– М-да. Даже если пересадить всех наших на лошадей, которых нам просто неоткуда взять в таком количестве, ты сказала, что и зомби-кавалерию создать вполне реально. А как у них с водными преградами?

– Способны перейти по дну любой водоем.

– Трупы же должны плавать?

– Ну, если они будут в доспехах, или просто дать им камни для веса… хотя, даже это не обязательно. Они просто войдут в воду с открытыми ртами, она зальется внутрь, и этого будет достаточно.

– М-да. Выходит, что драпавший от нас противник внезапно получает решающее преимущество во всем… кроме интеллекта, конечно, но при таком соотношении сил это имеет не более чем морально-утешительное значение. И это ты не просчитала.

– Как и ты, я не предполагала, что они дойдут до черной магии, абсолютная нетерпимость к которой лежит в самой основе их идеологии, – признала Изольда. – Моя ошибка, если тебе от этого легче. Оказывается, я все еще идеализирую людей.

– Мороз, – вспомнил Кай. – Ты можешь заморозить зомби, а потом мы подойдем и поотшибаем им головы. Собственно, одна из причин – некоторые считают, что главная – по которой Вольдемар проиграл Пелльрондскую битву и, в итоге, войну – это сильный мороз во время его наступления на столицу, из-за которого он не смог использовать в своей армии ни зомби, ни выведенных им гигантских рептилий, которые тоже были холоднокровными. Само собой, этот мороз возник не просто так…

– Вольдемару противостояли сильные погодные маги, насылавшие мороз, а мне будут насылать оттепель… – качнула головой Изольда, – правда, я могу подойти к зомби ближе, чем маги – ко мне. На короткой дистанции у меня преимущество. Но ведь никто не заставляет гнать мертвецов одной плотной толпой. Если они будут наступать, скажем, группами по три тысячи, с интервалом в пару миль между группами, мне придется замораживать каждую группу по отдельности, и я выбьюсь из сил задолго до того, как они закончатся.

– Тогда мы можем отойти на север, тем более что скоро зима. Туда, где мороз не нужно поддерживать искусственно. Если успеем, конечно. Проклятье, ненавижу холод…

– Если и успеем, они перережут наши пути снабжения. Теперь им есть, чем это сделать.

– Но и на севере живут люди. И если маги – вместе с Императором и официальным правительством, как я понимаю – останутся со своими мертвяками на юге, то я сомневаюсь, что им удастся и дальше устраивать тотальные эвакуации при нашем приближении к северным поселениям. Во-первых, это будет сложно чисто организационно. Во-вторых, моральный фактор… даже у тех, кто терпел все, что власти творили до сих пор, лояльность будет очень сильно подорвана, когда они узнают, что так называемые Светлые теперь используют зомби. Тут они сами вырыли себе яму своей пропагандой. Ну а собрав на севере достаточно большую армию, мы сможем дать мертвякам генеральное сражение. И тут уже все козыри будут на нашей стороне, поскольку вражеские маги не смогут приблизиться к полю боя.

– Север не так уж густо заселен, – покачала головой Изольда. – Правда, грядущая зима увеличивает недоступную для зомби зону. Но я, кстати, отнюдь не уверена, что правительство сейчас вместе с магами. Я бы на их месте, как раз наоборот, правительство отправила частично на север, частично на восток, а магов на юг. Именно чтобы сохранять контроль над возможно большей территорией. В любом случае, этот план превращает войну в затяжную и базируется на слишком многих неопределенностях. Достаточно один раз увязнуть в пурге без провианта и фуража где-нибудь во время перехода по северной тайге и тундре – и мы просто погибнем там все. Посмотри на карту, какие там расстояния между двумя соседними населенными пунктами… И опять же – уж если они докатились до превращения своих самых чтимых героев в зомби, кто знает, до каких мерзостей они еще додумаются за это время?

– У тебя есть идея лучше?

Изольда некоторое время молчала.

– Среди местных, спасшихся благодаря Цвергу, была беременная, не так ли?

– Хмм… кажется, да. А что?

Изольда поднялась.

– Иди спать, Кай. А у меня сегодня еще… дела.

– Я не ребенок! – возмутился Бенедикт.

– Извини. Неудачно сформулировала. Я имела в виду, что тебе надо выспаться. Ты понадобишься мне еще до рассвета.

– Могу я узнать, для чего? – ядовито осведомился Кай.

Она повернулась к нему анфас и серьезно и пристально посмотрела в глаза.

– Чтобы выиграть эту войну.

Как это обычно и бывает, когда ложишься спать раньше обычного с целью выспаться, из этой затеи ничего не вышло: Кай долго ворочался в своем спальном мешке, уложенном на голый пол выгоревших императорских покоев, и думал, что же такое замыслила Изольда и, главное, какую роль она уготовила ему. Эти мысли рождали неприятный холодок в животе и, само собой, лишь дополнительно мешали заснуть. Наконец ему таки удалось выскользнуть из реальности, и в ту же самую минуту (как ему показалось) кто-то потряс его за плечо.

Кай нехотя открыл глаза и увидел сидящего рядом с ним на корточках со свечой в руке адъютанта. Молодой человек приложил палец к губам и жестом велел Каю следовать за ним.

Зевая на ходу, крайне недовольный всей этой таинственностью, Бенедикт двинулся за огоньком свечи в руке юноши по черным коридорам и лестницам выжженного дворца, рефлекторно все же стараясь ступать беззвучно. Они спустились, кажется, в какое-то подземелье – во всяком случае, Кай больше не видел оконных проемов на стенах, и ему это не нравилось. Снова вспомнились «сестры», покушавшиеся на него, и сцена на берегу Обберна, которая должна была еще умножить число ненавидящих его ревнивцев. Изольда заверяла его, что за его безопасностью присматривают. Но в этих пустых коридорах за ним точно никто не идет, он здесь наедине с этим юношей и, никого не предупредив, удаляется все дальше от возможной охраны… Да, Изольда обещала прислать за ним еще до рассвета, но откуда следует, что этот парень действительно выполняет ее приказ? От него одного Кай, не забывший прихватить шпагу, возможно, отбился бы, но что, если юноша ведет его в засаду?

Вдобавок было еще и холодно. Сгоревший дворец, понятное дело, не отапливался, кроме нескольких помещений, где ночевали победители – а эти подземные коридоры не факт что отапливались вообще когда-нибудь…

Но тут парень открыл очередную дверь и шагнул внутрь помещения, в котором Кай еще до того, как разглядел его в полумраке – внутри горел лишь один факел – по запаху опознал конюшню. Конюшня под землей? Он видел такое впервые. Большинство денников, однако, были пусты. Лишь в дальнем справа, почти сливаясь с темнотой, стоял вороной конь. Некая фигура шевельнулась рядом с ним…

– Возвращайся, – приказала Изольда молодому человеку. – Завтра, то есть уже сегодня, будешь всем отвечать, что Госпожа занята важными делами и никого не принимает. Поддерживай эту версию так долго, как сможешь.

– Слушаюсь, Госпожа, – юноша вышел, затворив за собою дверь.

Кай подошел к Изольде, отметив про себя, что она вновь облачена в длинное платье, а не в свой походный наряд (и даже с каким-то, кажется, золотым украшением на шее, которого он прежде не видел), и задал первый – хотя, несомненно, не самый важный – вопрос, пришедший ему в голову:

– Тебе не холодно?

Из его рта при этом вырвался пар.

– Могу потерпеть, благо недолго, – усмехнулась та. – На самом деле ночной воздух сейчас даже теплее, чем вчера. Держу пари, что предрассветных заморозков не будет. На улице так и останется чуть выше точки замерзания – оптимальная погода для зомби.

– Уже началось?

– Начинается. Мой человек в Совете вышел на связь со мной… в последний раз. Контакт оборвался на середине… ты понимаешь, что это значит. Но главное он все же успел передать. Мы все поняли правильно. Они поднимают мертвецов на Пелльрондском поле. И большинство жителей, кстати, все-таки угнали в том же направлении.

– Свежее мясо и кровь продлевают срок службы зомби, – пробормотал Кай.

– Возможно, не все так мрачно. Жители могли понадобиться лишь как приманка для нас. Они знают, что мне нужны люди, и им нужно, чтобы мы пошли в том направлении. Оно и логично, зачем гоняться за нами, лучше будет, если мы сами придем к ним в руки. То есть, конечно, сами маги отступят при моем приближении, а зомби останутся…

– А это не может быть вброс?

– Мои разведчики подтверждают.

– Разведчики? Ночью?

– Я хотела подождать до утра, но время не терпит. Пришлось отправить их на самых быстрых лошадях обследовать уводящие из столицы дороги с факелами. И да, самая большая толпа очевидно ушла по южному тракту.

– Так какой у нас план? Ты говорила что-то про победу.

– Сейчас они все собрались на Пелльрондском поле. Процесс поднятия такого количества мертвецов, на самом деле, долгий и трудоемкий. По моим прикидкам, даже совместными усилиями они провозятся до вечера. Если скакать без остановки, можно накрыть их там, всех разом, еще до окончания процесса – или сразу после, но до того, как они унесут оттуда ноги.

– Но, как я понимаю, они почуют твое приближение с безопасного расстояния. И либо выставят кордон из уже поднятых зомби, либо сбегут. Либо и то, и другое разом…

– Да. Их возможности будут ослаблены растратой магических сил, но их «сигнализация» сработает. И есть лишь один способ ее обмануть.

Кай понимал, что он него ждут вопроса «какой же?», и решил из принципа его не задавать. Изольда выждала несколько секунд, а затем спокойно произнесла:

– Если я буду мертва.

– То есть? – опешил Кай. – Ты что, тоже хочешь стать зомби?!

– Нет, конечно. Зомби – это необратимо. А это… это тоже некромантия, но другая. Смотри.

Она протянула ему кинжал в простых деревянных ножнах. Бенедикт потянул за рукоять и обнажил длинное и узкое черное лезвие.

– Если вонзить его в сердце, он заберет жизнь из тела. Но именно заберет. Не уничтожит окончательно. Пока тело не начало разлагаться, жизнь можно вернуть. Если снова вонзить этот же кинжал в ту же рану.

– А если в другое тело? – заинтересовался Кай. – Живое или мертвое?

– То эффект будет точно таким же, как от удара обычным кинжалом. Переселиться в чужое тело таким образом нельзя. Иначе проблема бессмертия имела бы слишком простое решение.

– А если промедлить с возвращением…

– Тогда все. Окончательная смерть. Это будет видно по цвету клинка. Сразу же после того, как выпьет жизнь, он будет светиться красным. По мере того, как состояние тела будет ухудшаться, он будет тускнеть. Когда он вновь станет черным – значит, уже поздно, и сделать уже ничего нельзя. То есть кинжал после этого можно использовать снова, но уже с другим человеком.

– А если во второй раз промахнуться? Я не уверен, что попасть точно в ту же рану так просто. Особенно если это придется делать на глазах у противника.

– Ювелирная точность не требуется. Плюс-минус пара дюймов… а там кинжал сам направит руку. Если же ударить совсем мимо сердца… ну, будет лишняя дырка в теле. Опять-таки, как от удара обычным ножом. Возможности попробовать еще раз это не отменяет, но лечить новую рану придется потом, как самую обычную – если она вообще не окажется смертельной.

– А если все сделать правильно, то рана в сердце…

– Исцелится в момент извлечения кинжала.

– А человек, пока его жизнь заключена в кинжале… что-нибудь чувствует? Осознает?

– Ничего, – покачала головой Изольда. – С его точки зрения – если, конечно, все сделано правильно – первый и второй удар просто сливаются в один. Однако теоретические вопросы мы можем обсудить потом.

– Хорошо. Перейдем к практике. Ты хочешь, чтобы я… заколол тебя этим кинжалом, отвез прямиком на заседание Светлого Совета и там оживил, так?

– Не обязательно прямо на заседание. Достаточно сделать это на расстоянии, где их накроет моя сила.

– Да, конечно… А как насчет моей собственной, гм, силы? Ведь мое прикосновение смертельно для тебя.

– Моему трупу оно не повредит, – усмехнулась Изольда. – В момент воскрешения… конечно, от тебя потребуется осторожность. Надеюсь, у тебя хватит ума не щупать мне пульс, по крайней мере, голой рукой. Некоторый риск, конечно, есть… но мне придется на тебя положиться.

– Ты настолько доверяешь мне? – серьезно спросил Кай.

– Ты прошел все тесты. А я, сам понимаешь, не могу доверить свое тело никому другому.

– Кстати, твои чары не развеются, пока ты будешь мертва?

– Пока клинок не почернеет – нет. Точнее, я не смогу воздействовать ни на кого нового, но все прежнее будет держаться.

– А они это не почувствуют?

– Будем надеяться, что у них под рукой нет никого, влюбленного в меня, по которому они могли бы судить. Точнее, один такой человек был, но теперь его, по-видимому, уже нет в живых. Оставлять его в живых, даже под арестом, для них было бы слишком опасно… Есть другая проблема. Они почувствуют сильный магический артефакт, то есть кинжал. Они не смогут определить на расстоянии, что это, но подозрение это может вызвать.

– И что же делать?

– Надеюсь, эта штука поможет, – Изольда коснулась своего колье.

– Что это?

– Само по себе – так, магическая безделушка. Оберег от некоторых женских проблем… мне он, на самом деле, без надобности, но они этого не знают. Его задача только в том, чтобы быть на виду. И тогда они не смогут различить эманации кинжала от эманаций колье. Если только ты не будешь удаляться вместе с кинжалом от моего тела дальше чем на пару ярдов. Проще всего, конечно, будет оживить меня на расстоянии в десяток миль от них. Но для этого нужно точно знать, где они находятся – а ты ведь не маг, ты не почувствуешь. Было бы ужасно обидно провернуть всю эту операцию лишь затем, чтобы воскреснуть посреди Пелльрондского поля и убедиться, что вокруг одни зомби, а маги успели удрать. Так что делай это только тогда, когда увидишь их своими глазами.