Текст книги "Час "Х": Зов крови"

Автор книги: Юлия Вегилянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Возьми, если получится, – усмехнулась вампирка, не прекращая помешивать булькающую на костре похлебку.

– Так! Стоп. Что значит возьми? И кто такие парды? – недовольно пробурчала я, стараясь стряхнуть с себя остатки сонливости.

– Ну… – протянул Тай – Пойдем, я покажу?

Я застонала про себя, но все же встала.

– Вот, – торжественно объявил темный, тыкая пальцем в золотую панду.

– И?

– Что?

– Кто они? На кого охотятся, где живут, что могут?

– А… Они живут в предгорьях. Большие такие, больше гвортов. Едят все.

– Ладно. Беги, спроси у Шики кусочек мяса, я пока листьев нарву.

Спустя полчаса золотистый медвежонок был выманен из клетки и даже накормлен. В руки, правда, Таю он так и не дался, но, неуверенно переставляя лапы, шел все-таки именно за ним. Наблюдая эти первые мгновения запечатления, я невольно фыркнула. Похоже, моя мысль о передвижном цирке находила все основания для воплощения в реальность. М-да, может эта планета называется du Soleil?

Глава 50

На свадьбу Дэя мы опоздали. Нет, ну, правда, я чту обычаи, но вот какой идиот здесь придумал, что сочетать браком можно только в тот час, когда солнце встает над горизонтом? И собираться всем, желающим присутствовать на церемонии, как минимум за час до рассвета? Ни за что не поверю, что на этой планете все 'жаворонки'. Можно каждый день твердить, что тому, кто рано встает, бог всегда подает, но… У всех работа разная. Вот как можно встать в пять часов утра, если пришел домой в четыре? И все это время отнюдь не бумажки перекладывал, сидя на анатомически удобном стуле.

Это, конечно, просто ворчание себе под нос. Мы вернулись в Кагами не просто уставшими, а почти полумертвыми.

Сдав Тая и его подопечного на руки Эфу 'Волку' и цыкнув зубом на общую дисциплину темных, пошла кормить и укладывать гвортов. Думаю, Рой устал больше меня в несколько раз. Да и светить их в городе пока не собираюсь.

Отмокнув и отмывшись, скептически оглядела себя в зеркале – если стараться быть 'комильфо', прибуду на свадьбу только к обеду. Да ну его к черту, ведь не я замуж выхожу? Буду просто чистой, с подарком и вообще… Буду, в общем.

Манзо, такой же хмурый, как и я, ждал во дворе, восседая на козлах княжеского ландо. Осмотрев мои очередные брюки с рубашкой и мокрую косу, только усмехнулся, кивнув головой на сиденье. Я, в свою очередь, оценив его парадную форму, осторожно положила рядом с ним сверток с ножами и запрыгнула в коляску.

Мы почти бежали по коридорам Храма жизни, к внутреннему двору, где происходила церемония, но, как ни торопились, не успели.

Осторожно приоткрыв дверь, услышала:

– А теперь, будучи вознаграждены Жизнью великим даром любви, клянитесь, что сохраните его, не смотря на те препятствия, которые вы встретите на своем пути!

– Клянусь… Клянусь… – вразнобой шепчущие голоса Дэймора и Глейди эхом отдались у меня в ушах.

Торопливо проскользнув под строгим взглядом жреца за спину брачующихся, я только повела плечами и замерла так, как будто стояла здесь с самого начала. Манзо, напоминающий памятник, так же неуловимо тихо застыл за спиной Дэя.

– Отныне и на срок, определенный вам жизнью, вы будете поддержкой друг другу, радостью и утешением, вам предстоит не только продолжить Род, но и быть своему супругу лучшим другом, – настоятель замолчал на секунду, обернулся, взял со стола ломоть хлеба и, протянув его молодоженам, продолжил.

– Чтобы этот ломоть появился на моем столе, все трудились, плечом к плечу. Зерно пробивалось наружу, набирая сил, чтобы стать колосом. Крестьянин ухаживал за ним, оберегал. Затем, собрав урожай, передал его мукомолу. Мукомол, сделав свою работу, отправил муку в пекарню. Разносчик доставил свежие караваи в дома. Так и вы, такие разные, будете едины, как этот хлеб, до тех пор, пока один из вас не решит надломить его в свою сторону.

Мои молодые друзья переглянулись и с недоумением посмотрели на жреца.

– Кхм, – откашлялась я, привлекая к себе внимание.

– Дэй, я полагаю, вам хотят сказать, что не нужно тащить одеяло на свою сторону, если в него могут завернуться оба.

– А! – Глейди, сверкнув небесными очами, опять повернулась к настоятелю, который смотрел теперь на меня на-а-амного благосклонней, чем в начале.

– Здесь, в этом месте, в первый раз вкусите от одного хлеба и почувствуйте себя единым.

Жених с невестой на удивление синхронно склонись к ломтю, зажатому в руке жреца, и откусили маленькие, символические кусочки.

– А теперь идите, с благословлением Жизни и я надеюсь увидеть вас здесь вновь лишь с дитем на руках, потому, что если искренна ваша любовь, то помощь других вам не понадобится. Брак свершен!

Дэймор, вечно хромающий и немного отстраненный по жизни, мгновенно подхватил Глейди на руки и понес к выходу. Изумленно переглянувшись, мы с Манзо кинулись вслед, стараясь подстраховать его, ну так, на всякий случай.

В дверях, на выходе в коридор, почти лоб в лоб столкнулись с Хаджими и двумя шипящими шиху. Елки-палки, в этой суматохе я совсем забыла о других приглашенных и обязательно присутствующих!

– Инструктор! Прости, я тебя не заметила. Спокойно, Малка, Рысь, ч-щищищь, – удерживая плечо Хаджими одной рукой, я ставила ладонью другой заградительный сигнал животным – Вы их плохо воспитываете, им обоим будет полезнее бывать на людях, правда, Манзо?

– Ну…, – с энтузиазмом покивал в разные стороны головой развед.

Вот блин… 'Чемодан'!

– Мы, кажется, опаздываем, господа? – указав рукой на закрывающуюся за спиной молодоженов входную дверь, я показала обоим птенцам кулак, стремясь донести одну единственную мысль – праздник портить нельзя!

Грифоны, поджав крылья, дружно порысили на выход, забыв и про меня и про Манзо.

Как же хорошо, что кто-то более разумен, чем мы!

В княжеском особняке нас встретила аплодисментами вся прислуга, выстроившаяся рядами по пути следования ландо к крыльцу. Это было… Впечатляюще? Ну, по крайней мере, запоминалось лучше, чем рис и копейки, сыпавшиеся нам с мужем на голову во время свадьбы.

Черт, не во время я это вспомнила… Прочь, все прочь, до тех пор пока не найду выход отсюда. А тогда – хоть последний огурец пропью.

Слуги проводили нас в большой зал, находившийся на цокольном этаже, где были накрыты столы для фуршета.

Торжественно поставив молодых супругов у круглого столика в центре, все начали подносить свои подарки. Несколько минут пронаблюдав за ошеломляющим диапазоном эмоций и сувениров, вышла вперед.

– Глейди, Дэй! – подойдя к ним и взяв их за руки, я продолжила – Я очень рада, что вы теперь – семья. Вы и раньше любили друг друга и заботились обо всем, но… Это было по– другому. Теперь никто, ни враги, ни друзья, ни родственники, не смогут заставить вас расстаться, если вы сами этого не захотите. И у меня есть для вас подарки.

– Дэй, это тебе, – в одном из свёртков, которые я держала, была трость. Трость-шпага. Гном, делавший ее по моему заказу, сам был в восторге, и запросил с меня полгривня, при условии, что я не вмешиваюсь в дальнейшее распространение аналогичного товара. Добрейший мир, что я ему дарю?

– Глейди, – обняв сияющую девчушку, я на секунду застыла, пронзенная болью – увижу ли я дочь, выдам ли ее замуж? – Это тебе, – в пакете было не только платье, скроенное по моим наброскам, но и несколько смешных маленьких рубашек, которые здесь надевают на новорожденных.

Оттеснив меня, подошел Манзо. Я не знала, что он дарил, да и не хотела знать. Общая атмосфера свадьбы вдруг сузила мой мир до точки. Знаете, до такого маленького красного кружка на стекле, который советуют наклеивать для тренировки зрения всем, у кого в детстве зрение уходит в минус.

Отойдя в угол и пару минут понаблюдав за счастьем молодой пары, я ушла к себе. Не могу. Лягу рядом с тигропсами и усну, все равно устала, как собака. И чем я сейчас от них отличаюсь?

Едва мне стоило опуститься в кресло, как двери распахнулись, весьма авторитарно.

– Князь, – констатировала я.

– Да. Что ты скажешь по опыту?

– Да что сказать? Как ты уже понял, запечатлеть любых диких животных в их щенячьем возрасте может кто угодно. Для взрослых диких тварей мелодия, диапазоном звучания превышающая две октавы – носитель информации, явно. Как активировать заложенную в них программу – не знаю. За пределами храмовой музыки использовать музыкальные инструменты пока нельзя. Это все.

– Программу?

– Кенджи, я устала как… Вот даже не знаю, с кем сравнить. Давай, ты не будешь придираться, а? Ну, программа, это очень древнее слово… Обозначает объявление, распоряжение, понимаешь? Пока не будем знать, какое конкретно висит в мозгах магических тварей, расслабляться не придется, хотя и нападать, в основной своей массе, они не будут.

Немного помолчав, разглядывала задумавшегося князя, так и оставшегося стоять у входной двери.

– Кстати, Кен, ты выпить не хочешь? За новобрачных?

Наместник, смутившись и что-то буркнув, опять исчез в коридоре.

Ну, и куда он? Надеюсь, не за алкоголем…

Сумрачное настроение, окружившее меня как туман, явно ни к черту не годилось. Ложиться спать в таком состоянии очень не хотелось, только вот чем его разогнать?

М-м-м, помню, дома забавлялась, типа, гадала – нажимала в плей-листе случайный выбор мелодии, и задумывала – какая выпадет, таким и день будет.

Невольно улыбнувшись, поспешила к комоду, проверить уровень зарядки в мобильнике. На мое счастье, там еще оставалось около пятнадцати процентов. Ну, посмотрим, что день грядущий нам готовит, и с этой мыслью выбрала функцию 'Воспроизвести случайную мелодию'. Из торопливо воткнутых наушников осколками стекла брызнули первые звуки 'Beast of blood' Malice Mizer.

Развлеклась, однако. А что, в этом что-то есть, кровавый зверь намного интереснее плохого настроения. Покрутив в руках телефон, выключила его и убрала в чехол, теперь уже навсегда. И что тут скажешь? 'Раньше в фантастике главным было радио. При нем ожидалось счастье человечества. Но вот радио есть, а счастья нет'. Жаль, не могу здесь перечитать в очередной раз Ильфа и Петрова. Остается только вспоминать их уже практически бессмертные цитаты. Еще одна, в самый раз: 'Считаю вечер воспоминаний закрытым'.

Спать резко расхотелось. Сегодня ночью я поеду к Башне земли и, что ждет меня в конце путешествия – я не знаю. Так что, прежде чем отдыхать, нужно постараться отработать как можно больше обязательств, взятых на себя здесь.

Когда Кенджи вернулся, я уже дописывала письмо к настоятелю Храма жизни в Крибдиве. Ведь он просил меня отписаться, если я вспомню свой род? 'Вспомнить' то, что не знаешь – задача не для слабонервных. Поэтому письмо я писала осторожно – как на цыпочках по минному полю. Но основные идеи, в том числе по поводу устройства детей темных эльфов, оставшихся в стране, мне передать удалось. Это было уже второе письмо, первое было адресовано к настоятелю Храма жизни центрального округа Шоукана. В нем, как могла сухо, излагала следствия проведенного 'эксперимента'. Меня до сих пор раздражало то, что помочь ничем не могу. Ну не знаю я, что там изначально маги задумали! А так как в биологии и дрессировке полный профан – то даже вариантов придумать не могу.

Кенджи пришел в сопровождении слуги, который нес поднос, с мисочками еды и кувшином пива. О-о-о… Видимо князь воспринял мои слова всерьез.

После того, как слуга удалился, расставив все принесенное на столике, Кенджи безапелляционно вынул из-под моей руки оба письма и, откинувшись на спинку стула, начал пробегать их глазами.

– Князь, ну для порядка ты мог бы спросить, вдруг это личная почта? – укоризненно вскинув брови, я с интересом наблюдала его реакцию.

– Сомневаюсь. До сих пор, все письма, отправленные тобой, были адресованы исключительно официальным лицам.

– А что, их все перлюстрировали? – я искренне изумилась.

Кенджи, оторвав взор от письма, взглянул на меня определенно с иронией.

– Кира, ты иной раз со своими детскими вопросами поражаешь до глубины души. Не понимаю, как тебя назначили главой рода. Старших родственников в живых вообще не осталось?

– Ну, почему же? Наверное, остались. Может, я была умнее всех? – проворчала практически себе под нос.

– Сочувствую, – буркнул Кенджи, опять углубляясь в письмо.

Вот черт, даже не сразу поняла, что он имел в виду. 'Сочувствую'… Да сколько влезет! Ну да, не Эйнштейн, но и не кандидат в дурку!

– Кен, если ты закончил проверку моей почты, то у меня к тебе несколько просьб.

– Да? – все еще читая письмо, спросил он.

– Начну с главного. Считаю, что все обязательства перед тобой и Храмом жизни исполнила и могу идти в своем поиске дальше. Чтобы не оставалось двусмысленностей – это я с тобой прощаюсь сейчас.

– Что, прости, ты делаешь? – Кенджи наконец-то отвлекся от писем, бросив свитки на стол, между тарелок.

– Прощаюсь, – лаконично повторила я, наливая пиво в низкую чашку для травяного отвара – Ну что, ответишь мне напоследок на пару вопросов? Кстати, кроме вопросов у меня будет еще несколько просьб.

Князь, поморщившись, взял чашку с пивом, протянутую мной.

– Ты явно торопишься.

– Нет, не тороплюсь. Все, что от меня зависело, я для вас сделала. Сидеть в четырех стенах, ожидая, пока вы разберетесь с заговором – а ведь речь идет именно о нем, правда? – это совсем не по мне.

Кенджи, хмурясь, сжимал чашку в руках и молчал.

– Пожалуй, начну с просьб. Одну из них ты уже прочел в письме. Своим отношением к детям темных эльфов вы своими руками формируете в Империи пятую колонну. Молчи, я поясню. Шпионов, убийц, врагов. Если вы не хотите принимать их в Орден, то создайте для них другую школу, дайте им дом и чувство безопасности – поверь, они будут благодарны.

– Мы уже подумали об этом. Может возникнуть только одна проблема – темные очень специфично относятся к подчинению. Если признают кого главным – отдадут всю свою жизнь и преданность, если нет, то нет. Для них понятие любой иерархии, тем более военной, абсолютно недоступно, понимаешь?

– Понимаю, – опустошив чашку одним глотком, я встала и отошла к окну – Здесь, возможно, поможет вторая просьба.

Странно, но все комнаты, в которых я жила, обязательно выходили окнами в сад. Вот и сейчас, острые, продолговатые листья неизвестного мне дерева, трепеща на ветру, стучали в стекло.

– Князь, независимо от того, вернусь я или нет, мне нужен большой дом в Шоукане. С садом. Я хочу, чтобы темные, в сопровождении Дэймора и Глейди отправились туда. А ты выделишь им приходящих учителей. Предлагаю, постепенно, собирая подростков по стране отправлять их сначала туда, к моим эльфам. А дальше посмотрим. Сделаешь?

Кенджи, бесшумно подойдя сзади, встал рядом со мной, у окна.

– Считай, что этот дом у тебя уже есть. Трехэтажный флигель во дворе моей шоуканской резиденции подойдет? Только ты, по-моему, возвращаться совсем не собираешься? Предлагаешь мне одному с этим наследством восемнадцатилетней давности разбираться?

– Нет, князь. Смогу – вернусь.

Мы помолчали.

– Это все твои просьбы? – наместник, развернувшись спиной к окну, уселся на подоконник.

– Нет, – я усмехнулась, внимательно вглядываясь в грубоватые черты его лица – Предлагаю выделить воинов для запечатления разных животных. Это очень усилит вашу армию. Только вот, я думаю, гвортов следует оставить вампирам. Оборотни и так четвероноги и зубасты, им шиху больше подойдут. Или парды. Или птицы крупные. В разведке будут незаменимы, да и в дипломатическом корпусе.

Князь улыбнулся в ответ, блеснув обычно холодными глазами.

– Ты как будто сговорилась с Хаджими. Он сказал то же самое, практически слово в слово.

– Ну, раз так, то могу перейти к вопросам? – отойдя от Кенджи, я взяла со стола кувшин с пивом и уселась на подоконник. Кивнув князю на чашку, долила пива и ему и себе.

– Давай.

– Так. Формулирую по степени важности для меня. В подземельях были найдены останки темных эльфов? Рейнир и остальные вампы получили, наконец, свободу передвижения? Как там император?

– Ну и я тогда отвечу в том порядке, как ты спросила. И даже добавлю о том, что ты не спрашивала, – поставив почти полную чашку на подоконник, между нами, Кенджи сложил руки на груди и откинулся спиной на стекло.

– Да, останки обнаружили. Оба мальчика умерли уже давно, и умерли плохой смертью. Они убегали от кого-то, и то, что их убило, было брошено им в спину. Эс Грюнд получил высочайшее разрешение на проживание в вампирском представительстве и свободное передвижение по городу. Император чувствует себя хорошо. Собственно, он очень давно так себя не чувствовал. Сейчас он пересматривает те решения, которые принял за весь прошедший год и вплотную занимается своим окружением. Те, кто его травили… Ну, ты понимаешь.

– Да, – протянула я и только открыла рот для следующего вопроса, как дверь в комнату с грохотом распахнулась.

На пороге стоял запыхавшийся Дэй.

– Мы едем с тобой, – нахмурив брови, твердо заявил он.

Я только беспомощно переглянулась с Кенджи.

Глава 51

Очередная ночь и исчезающие за поворотом фонарики в садах Кагами.

Определенно, такими темпами со мной скоро можно будет внятно беседовать только в темное время суток. Поежившись, глубже закуталась в плащ, стряхивая с себя остатки дремы.

Вопреки своим опасениям, я уезжала в Мертвые земли не одна.

Тяжелый разговор с Дэймором, в котором нам с князем удалось его убедить, что наибольшую пользу всем он принесет, присматривая в мое отсутствие за темными эльфами, завершился еще более тяжелой беседой с самими подростками. Как ни странно, окончательную точку в споре поставил Эф. Для него довод о школе для темных, рассеянных по Империи, видимо оказался решающим. Коротким жестом прервав гомон остальных мальчишек, он просто сказал:

– Мы поедем в Шоукан, и будем слушаться Дэймора и наместника Гэндзио. До тех пор, пока вы не вернетесь.

Ну и то хлеб.

Разочарованный Дэй не заметил, с каким облегчением Глейди восприняла известие о моем решении. Я ее понимаю. Бедная девочка, она уже устала бессмысленно мотаться за мной по стране, а тут еще и замужество, и обещание нового дома. Зато Шика, прибывшая к концу спора с письмом от Рейнира, мгновенно сориентировалась и заявила, что ее-то в столице вообще ничто не держит. На полном серьезе подмигнув князю, она заверила, что прогулка к Башне будет весьма освежающей. Ее решимость бальзамом пролилась на мои, уже стоявшие дыбом нервы.

Вполне естественно, что, в преддверии ожидаемого завершения заговора, ни Хаджими, ни Манзо не могли отправиться со мной. Зато Кенджи настоял на совмещении приятного с полезным – вместе с нами в дорогу собирался десяток Ерши, отправленный в пустыню за кладками шиху.

Остаток дня я бессовестно проспала, периодически сонно воюя с гвортами за пространство на кровати.

Перед самым отъездом, осмотрев весь свой немалый скарб, оставила практически все, взяв с собой лишь паспорт, кошелек и оружие. Как бы все ни сложилось, остальное мне ни к чему.

На душе было неожиданно легко и спокойно. Ровно до того момента, как до моей не совсем проснувшейся головы дошло – а что будет с гвортами, если я смогу вернуться домой?

В этот раз мы добирались до башни, не торопясь, делая привалы по мере необходимости и обсуждая стратегию прохода в зарослях сада. Я почти все время молчала, иногда вслушиваясь в то, что говорят телохранители Шики и бойцы Ерши, иногда погружаясь в свои собственные раздумья, почти запрещая им перетекать в мечты.

В общем, наш неспешный поход ничем не напоминал бешеную четырехдневную скачку из Герреса.

На исходе третьего дня, когда мы укладывались на ночлег у одного из заброшенных колодцев, Шика, наконец, решила нарушить молчание.

– Что тебя гнетет, Кира?

Я пожала плечами, все так же опираясь спиной на Ветра и продолжая разглядывать восход второй луны.

– Не знаю почему, но уверена, ты должна пройти в эти развалины. Если не мы, то кто тебе поможет? Хватит кривляться. Любой долг может показаться невыносимым, даже брачный. Но только мы сами решаем, сколько нам вынести. Ты – решила?

– Шика… Прости, но ты не правильно поняла, – вздохнув, я развернулась к ней лицом, уперев подбородок в ладонь – Я все давно для себя решила. Да, я боюсь. Но я… Да не знаю, как тебе объяснить. Вот, к примеру, если я не вернусь из башни, что будет с гвортами?

Охотница явно не ожидала такого ответа. Растерянно потерев кончик носа, спросила:

– А ты не можешь дать им команду уйти в лес?

– Ну, дам. Так они же вернутся. Слушай. Поклянись, что в случае чего ты их будешь навещать?

– Хорошо. Это все?

Задумавшись, я опять повернулась на спину. Красивое здесь небо. Чистое. А эти две луны – вообще, феерия света.

– Нет. Как бы там ни было, хочу, чтобы ты знала, – поколебавшись, я продолжила – Вся эта история с исчезнувшей магией, она… Ну, мутная, что ли? Все здесь закручено в один тугой узел, войны, откровенное вранье, слухи. Думаю, правда окажется неприятной. И, кстати, о правде. Вы Бенджира придержите. От дальнейших экспериментов, а?

Шика, наклонившись вперед, сосредоточенно шевелила сучья в костре. Наконец, подняв взгляд от языков пламени, она уставилась на меня, почти не моргая.

– Мы с братом думаем так же. Если честно, наш лорд долго обговаривал с Советом вариант – убить тебя.

– И ты бы смогла лишить меня жизни? – я настолько была не готова услышать это, что даже не заметила, как руки легли на рукояти ножей.

– Если бы твоя смерть могла вернуть покой и благополучие моему народу – сделала бы, не задумываясь. Хотя и сожалела бы потом об этом убийстве. Ты мне нравишься.

– Да… Иди ты, – ошарашено пробормотала я, отодвигаясь от вампирки подальше. Нет, я явно тупая. Мое эмоциональное одиночество сделало меня слепой. Друзья? Буря, опять начинающая зажимать мне глотку, выдавила на поверхность здравую мысль. Да ладно, хватит хипешить. Будь я на ее месте, разве не думала бы так же?

На исходе четвертого дня мы, наконец, достигли небольшого оазиса, в центре которого располагались оплавленные останки башни Земли.

Как и договаривались изначально, бойцы из десятка Ерши заняли позиции по периметру этого странного куска джунглей. Телохранители Шики пошли внутрь, как загонщики.

Я же стояла, слегка пригнувшись и вслушиваясь в свои ощущения. Зов молчал. Все было по-другому, не так, как в прошлый раз. С напряжением я ожидала, когда смогу пройти внутрь – но это было мое ожидание. И никаких потусторонних приветов.

Наконец, вспугнутые вампами, над нами свечами взвились шиху, издавая уже знакомый мне боевой клекот. Звуки разряжаемых со всех сторон луков наполнили воздух, как и падение массивных тел на землю, сопровождаемое фонтанами песка.

Их не убивали, нет. Всего лишь снотворное, которым вампы в избытке снабдили оборотней. Но, даже зная это, вид падающих тел, в круговороте складывающихся крыльев не нравился ни мне, ни гвортам.

Ветер, рыча, стоял передо мной, буквально подрагивая гладкой шкурой цвета мокрого угля. Рой просто замер справа, опустив морду в землю. Простите, мальчики, но так надо.

Наконец, дождавшись знака Шики, что вход свободен, мы вошли за границу густых зарослей. С каждым шагом что-то ворочалось во мне, как гигантский магнит, занимающий нужное положение в схеме. Последние шаги до входа я не запомнила. Очнулась, увидев перед носом оплывшую каменную кладку. Что за черт? Я что, должна буду обходить всю эту громаду, пока не найду вход?

Пока чертыхалась, невольно шарила глазами по стене. Нет, не по стене. По тонкому контуру разреза в стене. Так. Стоп. Этот контур, имеющий очертание ворот, был прямо передо мной. Ну, и дальше что?

Устало прислонившись к камням лбом, начала перебирать варианты.

Что нужно сделать? Поклониться, три раза хлопнуть в ладоши и назвать фамилию? Ну, это вряд ли.

А что? Мало того, что ключа у меня нет, так и скважины для него тут не наблюдается. Думай.

Невольно вспомнился Гоблинский перевод 'Властелина колец'.

'– Скажи пароль и проходи… А как по-эльфийски будет пароль?

– Der Parol…'

Истерично хихикнув, развернулась к гвортам, прислонившись к стене правым плечом.

Раздавшийся над ухом скрежет, заставил отскочить меня назад, с судорожно зажатыми в руках ножами.

Стена, осыпая зеленые заросли пылью и песком, отъезжала назад. Наконец, вздрогнув, как живое существо, она затихла, явив передо мной арку входа. Что за? Одновременно с этим мысленным возгласом почесав плечо, которое горело, как после укуса нескольких десятков муравьев, до меня дошло. Мой ключ к этим вратам был при мне всегда. С тех самых пор, как татуировщик, взяв в руки инструмент, заверил, что картинка мне понравится.

Беспомощно оглянувшись на замерших позади меня тигропсов, я шагнула вперед.

Ну, здравствуй, развалина.

Этот шаг, разделивший границы башни и сада, был долгим. Я плыла, как муха в янтаре. Когда, наконец, он был завершен, я растерянно оглянулась назад. Гворты бесновались у входа, пытаясь порвать когтями стену воздуха. Нет, ну что за бардак! Присев на корточки, и проведя по прозрачной поверхности ладонью, убедилась – ни Рой, ни Ветер меня не видят. Не слышат и не чувствуют. Обалдеть.

Ладно, значит, здесь меня ждет кровавый зверь? Посмотрим. С одной стороны мне было что терять – свою надежду. А с другой – да что мне, блин терять? Я уже потеряла все, что могла.

Начала восстанавливать дыхание, скользя взглядом вокруг. Неутешительное зрелище. Да и запах – подкачал. Представьте, вас заперли в консервной банке кусочка времени. Ни прошлого, ни будущего. Только то, что есть.

Осколки стекла хрустели под ногами, хоть как-то развеивая мертвую тишину. Застывшие в разрушенном дворе тела, сплетенные в агонии смерти, были намного красноречивей, чем полотна Дюрера.

Все четко и ясно, но с другой стороны – не понимаю, кто враг, кто друг, все трупы одеты примерно одинаково. Пахло не смертью. Даже не знаю, с чем сравнить. Может быть, так пахнет в подсобке старенького провинциального театра, где хранится реквизит и декорации к спектаклям, не задействованным много лет? А может, так пахнет само время?

Одно понимаю четко: в этих оплывших стенах найти то, что мне нужно, без радара??? Практически анрил.

Хорошо. А что мне нужно? Может это тот момент, когда мозги должны уснуть, и тело, как зомби, само придет к цели? Да даже если это так, отключить мозговую деятельность я могу только, если шарахну себе кирпичом по голове.

Оглядев еще раз сюрреалистичный пейзаж, я просто закрыла глаза. И пошла. Туда, куда звал внутренний магнит.

Небольшой проем в углу, на стыке башни и стены, полуобвалившаяся дверка. Затхлый, узкий коридор, уходящий вниз. И как итог – кирпичная кладка в дверном проеме.

Тупо осмотрев препятствие, уже почти на автомате приложила к нему свое правое плечо.

Сработало и здесь.

Слой пыли на каменных плитах был глубок. Тени и сумрак подземелья скрадывали детали, но основное было видно хорошо.

Прямо передо мной, вдавленный в пол, слабо светился странный угловатый круг, выложенный квиром. Внутри него лежала мумия, на которой с трудом, под песком и пылью, можно было различить остатки черных одежд. И кто это? Узник? Воин? Маг?

Не рискнув пересечь замкнутый круг, я пошла дальше.

За сгнившими до паутинного состояния занавесями, меня ждала совсем неожиданная картина. Зеркальные круги. Их было шесть, но каждый внутри другого, как матрешка, был все меньше и меньше. Тряхнув головой, начала упрямо пробираться к центру. Зеркала были странными. У них не было рам и больше всего это зрелище напоминало множество маленьких луж, поставленных на попа и дрожащих под первыми порывами весенних гроз.

Ощущение сна, преследовавшее меня с самого входа в башню, усилилось до предела. Ущипнув себя за нос и невольно вскрикнув, все же двинулась дальше. А чего я хотела? Это же останки башни магов, практически кунсткамера. Держись, Касси.

Фиг ли я вибрирую? Меня же фактически официально пригласили, правда?

Сжав челюсти, и добравшись до центра я все-таки не удержалась, отшатнувшись назад.

Там висело последнее зеркало, напротив которого, прямо в воздухе мерцала голограмма головы. Я узнала ее, уж слишком часто по ночам видела эти черты лица во сне, на фоне языков пламени, пожирающих башню.

Здесь была еще одна странность. Если за кругом зеркал воздух был сух, неподвижен и наполнен пылью, то здесь было влажно, как в тропиках. Утерев со лба пот, я придвинулась ближе к странной голографии.

Вот уж, чего я совсем не ожидала, так это того, что трехмерная картинка откроет глаза.

Невольно отшатнувшись от слепого взгляда, услышала в голове шепот, сопровождающийся шелестом:

– Наконец ты пришел!

Пришел? В каком смысле?

Глава 52

Из всех идей будущего, почерпнутых в фантастике, никогда не верила только в одну – мысленное общение. Почему? 'Загляните' себе в голову, осмотритесь. На первом плане главные мысли, проговариваемые словами. Хорошо, а что там, глубже? А там еще несколько слоев размышлений, протекающих одновременно с тем, что сформулировано про себя родной речью, и эмоциональные картинки по бокам. Ну, не картинки, хорошо, визуальные образы, иногда сформированные логической цепочкой, иногда – ассоциативным рядом. Да в любом случае, ни один человеческий мозг не предназначен для полного проникновения в него другого. У нас ведь как? Маску внешнюю выстроил и ведешь беседу, как умеешь, держишь 'лицо' или теряешь его. Но ведь не всегда ваш визави вам приятен? А представьте, что он вам просто не нравится, так бывает, ведь правда? Вы переходите на мысленное общение и… Читаете эмоциональную неприязнь, сопровождающуюся аллегорическими изображениями. Продолжите беседу? Придете к пониманию, миру, селедке и любви? Всегда думала, что нет. И, как ни странно, не ошиблась.

Вопрос, пришедший извне, вызвал во мне бурю эмоций – от подозрений до насмешки. Но самая главная мысль, плававшая на поверхности, имела всего два корня. Ярость от бессмысленности происходящего и моей разрушенной жизни, и стоп-кадра с прикреплением ордена на грудь корнета из фильма 'Гусарская баллада'. Думаю, цитировать нет причин?

Шелест, взметнувшись до предела, как будто сквозь меня пролистнули тысячи страниц гигантской книги, затих, исчезая на перифериях сознания. Широко раскрыв глаза, я наблюдала за тем, что изначально сочла голограммой. Дрожащее в воздухе изображение, трехмерное и абсолютно неживое, если не считать слепого взгляда, направленного в мою сторону, как будто подергивалось рябью. В солнечном свете, падающем откуда-то с потолка, оно не просто переливалось, а буквально искрилось. Возникало ощущение, что оно сложено из капелек воды, удерживаемых силовым полем. Но даже пробегающие волны не скрывали деталей: волосы до плеч, черты лица, до боли напоминающие меня саму и сына. И, главное – цветность. В отличие от моей семьи, шевелюра почти белая, глаза – насыщенного красного цвета. Нормально. Но почему только голова? Да нет, при чем здесь голова? Почему это изображение со мной говорит? Нет… Опять не то. Всё просто: какого черта здесь происходит???