Текст книги "Практикум по привороту или мама-одиночка для двоих (СИ)"

Автор книги: Юлия Созонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 36 страниц)

Не знаю, на что он рассчитывал, но сдаётся мне опаздывать меньше не стали. А скармливать адептов злобным духом не позволял Устав Академии, строго воспрещавший любое членовредительство. Пытаться же запугать тех, кто осознанно поступил на факультет некромантов и некромагов дело изначально обречённое на провал.

Я боюсь представить, что их может хотя бы удивить, что уж про остальное-то говорить?

На лестнице, ведущей на второй этаж, нам попалась группа бодрых скелетов, с невиданным энтузиазмом тащивших куда-то вдаль огромный поднос полный свежего, парного мяса, истекающего кровью. Эти проклятые кости трещали без умолку в прямом смысле этого слова, замахивались друг на друга, зло щёлкали зубами, но  упорно и старательно несли нехитрую снедь. Попутно отмахиваясь от особо ретивых зомби, выползших из своих укрытий на аромат свежей крови.

Один такой голодающий не удержался и попытался стянуть кусок, лежавший с краю. Один из скелетов, углядев такое безобразие, яростно заверещал и начал трясти над головою руками. Поднос он предсказуемо выпустил и тот, качнувшись, погрёб под собой остальных официантов. Только черепа, печально скалясь и томно вздыхая, попрыгали вниз по ступенькам, мешаясь под ногами и пытаясь цапнуть чьи-то руки, торчавшие из всех щелей.

Дальше больше. Хотели увидеть, где обитают страшные и опасные маги всея Академии? Увидели. Прониклись до глубины души своей и осознали, как же не просто, оказывается, учиться, когда ты на постоянной основе соседствуешь с небольшим филиалом Некромикона на третьем этаже собственного общежития.

Что такое этот самый Некромикон, не знал только ленивый неуч. Мечта каждого уважающего себя мага Смерти, недостижимая и влекущая за собой, ещё по мифам и легендам, оставшимся в истории мира, была очень и очень неоднозначной. Хотя бы потому, что попасть туда можно было исключительно после собственной смерти в порядке суицида (коли хочешь оказать бодреньким зомби с остатками разума), при очень удачном жертвоприношении (и тебя наградят хламидой Жнеца и почётным званием  собирателя блудных душ) и в качестве награды за все твои тёмные, страшные заслуги и за верное служение самой Смерти. Последнее, кстати, приводило к существованию в облике высшего лича, сохраняющего не только собственную личность, но и магию. И, соответственно, обладающего широким спектром возможностей.

Правда. Обычно, некроманты и некромаги гибли гораздо раньше, чем получалось заслужить такое поощрение от высших сил. Однако даже упрямая и неподвластная магии вещь по имени статистика не могла помешать нашим адептам восхищаться Некромиконом и жаждать оказаться в числе его жителей. Причём до такой степени, что недолго думая они организовали небольшой филиал оного прямо в стенах собственного общежития.

Нет, я видела многое. И лаборатории, переделанные под жильё и жильё, ставшее частью лаборатории. Я видела химерологов, живущих вместе со своими созданиями, и гербологов обнимающихся с цветочками, способными сожрать тебя целиком и не подавиться. Даже боевого мага, любившего собственный меч до такой степени, что на полном серьёзе считал его полноправным членом своей семьи и не расставался с ним ни в постели, ни в душе. Только и для меня то, во что превратили адепты старших курсов весь третий этаж было несколько… Чересчур. Что уж говорить про обычных, не привычных к таким вывертам сознания у обычного хомо магикус, людей?

Терзают меня смутные сомнения, что не связанные с магией члены нашего достопочтимого общества при виде всей этой красоты и осознании, из чего и каким путём она создано, имеют неплохие шансы поседеть раньше времени и заработать банальный сердечный приступ. Ну, или что-нибудь похуже, тут уж как повезёт и какой целитель рядом оказаться успеет.

А всё почему? А потому, что весь третий этаж представлял собой… Кладбище. Да-да, такое простое, изысканное в этой самой простоте кладбище, полное могил, крестов, памятников и, коли глаза меня не обманывают, склепов. Естественно, с населением, куда же без него? А учитывая, что могилы без трупов, склепы без упырей и летучих мышей. А кладбище без плакальщиц и завываний не бывает…

Вся эта братия наличествовала в полном составе, разбивая повисшую вокруг нас тишину воем, лаем, чавканьем, писком и всеми теми звуками обычной, могильной жизнедеятельности, что так действуют на нервы неподготовленным зрителям.

Уютную и такую домашнюю атмосферу дополняла лепнина на потолке, выполненная в стиле «Скелетоны» и мозаика, представлявшая собой изображение восстания армии нежити против гордо реющего на ветру мага Смерти. Про энное количество рук и ног, торчавших из стен и пола я вообще промолчу.

Как и про то, что вход в комнаты, по всей видимости, был стилизован под арку жертвенного зала. И каждый раз, когда срабатывал портал, по всей округе заунывным голосом разносилось «Добро пожаловать в загробный мир, муха-ха-ха!».

– Мило, – медленно протянула, оглядываясь по сторонам и не зная, что лучше сделать. Позвать Орфелию, заорав на всю общагу или же поинтересоваться у химеролога, в какую нам сторону путь держать.

Или всё-таки пнуть обнаглевшую конечность, пытающуюся уцепиться за мою юбку и утянуть в ближайшую топь? Таковые, как оказалась, тут тоже имелись в избытке.

Боевой маг красноречиво промолчал, стараясь как можно незаметнее себя ущипнуть пару раз и потереть глаза, дабы развидеть всё это великолепие. К сожалению, способ не работал и это был не сон.

Ведь ни в одном, даже самом что ни на есть кошмарном и реалистичном сне не могло так… Вонять!

Густой, мешающий нормально дышать смрад окружал нас на постоянной основе и не желал развеиваться под моими беспомощными попытками обмахнуться найденной в сумке тетрадкой. Наоборот, с каждым новым взмахом меня снова и снова окатывало очередной дурно пахнущей волной, отбивая профессиональный нюх. И укрепляя желание подарить местным жителям очень качественное дезинфицирующее, удаляющее все неприятные запахи зелье. Оно выведет любые пятна и уничтожит всю заразу на корню!

Даже если под этой самой заразой понимается дорогая сердцу местного коменданта нежить, изволившая почивать прямо посреди стихийного погоста.

– Чем это так… Пахнет? – морщась как первокурсник, впервые попавший в анотомичку, поинтересовался Валесс, показательно зажимая себе нос.

Занятие бессмысленное. Всё равно все рецепторы сдохли в муках и нормально различать ароматы получится ладно, если через сутки. А может, и того больше…

– Ну, – невольно принюхалась, пытаясь понять, что это. И, скривившись, откликнулась. – Какой-то идиот с крайней степенью разжижения того сомнительного вещества, что заменяет ему мозг, сумел забыть на сильном огне в обыкновенном чугунном котле смолу пополам с тухлыми яйцами. И забыл, по всей видимости, так давно и крепко, что несчастный котёл не придумал ничего лучше, чем банально и просто прогореть от таких изуверских способов эксплуатации и столь откровенного пренебрежения техникой безопасности в условии алхимической лаборатории!

Рядом уважительно присвистнули, вслушиваясь в мою тираду, и даже пару раз расщедрились на аплодисменты, в особо напряжённых и красочных моментах. Я же лишь зло выдохнула и добавила громким, трагичным и полным невысказанной жажды мести шёпотом:

– Я искренне хочу знать, кого надо распять на кресте и спалить к чертям, дабы уменьшить поголовье косоруких идиотов, смеющих лезть своими немытыми лапами в тонкие дебри такой хрупкой науки как алхимия?!

Естественно, ответа на мой вопль души не последовало. Да и кто бы смог мне хоть что-то внятно прояснить, если боевик пребывал в стадии очень большого удивления, созерцая окружающий пейзаж, химеролог куда-то успел слинять, а из разумных существ здесь были лишь одни очень условно разумные зомби.

И то, единственной ценной мыслью в остатках их мозга было банальное желание пожрать. Которое они со всё нарастающим рвением старались осуществить с нашей непосредственной помощью. В смысле, схватить чью-нибудь ногу и впиться в неё своими гнилыми зубами до того, как потенциальная жертва придёт в себя от неожиданности и найдёт чем приложить такого настойчивого кавалера!

Вытащив из кармана одну из пробирок, встряхнула её и с каменным выражением лица вылила вспенившееся содержимое прямо на голову умертвия. Тот заорал и отскочил от меня подальше, пытаясь потушить тлеющую и растворяющуюся под воздействием кислоты кожу. Его товарищи сочувственно завыли, обступив пострадавшего, однако при этом не упускали возможности полакомиться слегка протухшим мясом, сковыривая его со страдальца.

Жизнерадостное зрелище, что не говори. И такое аппетитное, что я невольно порадовалась тому простому и печальному факту, как пропущенный в спешке завтрак. Мои внутренности и так грозят отправиться исследовать мир самостоятельно, а что было бы, если бы я ещё и поесть успела?

– Так, так, так… – полный отвращения и пренебрежения голос, раздавшийся откуда-то сверху, распугал всех умертвий, заставил всполошиться стаю летучих мышей и насторожиться придремавшего у ближайшей могилки упыря. – Какие гости в нашем захолустье… Алхимик и боевой маг, да без спроса и приглашения… Неужели успели изобрести эликсир храбрости, а я как всегда не в курсе?

Оптимизм, всё ещё бившийся где-то внутри, окончательно скончался в жестокой агонии, при этом долго корчась в адских муках. И ведь было отчего! Придя на чужую территорию, мы не придумали ничего лучше, чем нарваться на самого вредного, злопамятного, языкастого и непримиримого в борьбе за свои принципы некроманта всея Академии. И звали его…

– Лекс Руашь, – тоскливо протянула, прикрыв глаза рукой и считая до десяти и обратно.

Но трепетная надежда на то, что мне это привиделось, и ходячая язва и сволочь нашего учебного заведения не созерцает нашу скромную компанию, сидя на одном из надгробий, увяла моментально, стоило услышать в ответ:

– Приятно, чёрт возьми, когда тебя узнают с полувзгляда и понимают с полуслова. Или же наоборот? – Лекс хмыкнул и сощурился, глядя на нас. – Итак, я повторюсь и жажду получить ответ. Что же в наших скромных пенатах забыла такая забавная и совершенно нелогичная парочка?

– Не поверишь, – вернула ему ухмылку, скрестив руки на груди и возвращая говорившему ехидный оскал. – Мимо проходили, глядим – ой, общежитие! Подошли поближе – ой, чужое общежитие! Заглянули внутрь – мама-дорогая, да тут же кладезь данных для дипломной работы по ведению партизанской борьбы в стане вероятного противника! И знаешь, что? Мы подумали-подумали и решили остаться!

Тишину, воцарившуюся в коридоре, можно было потрогать руками. Даже зомби и те подвывать перестали, а упыри навострили уши, высунувшись из щелей. Сам же звезда столь гостеприимного факультета недоверчиво на меня вылупился и теперь явно пытался в кои-то веки найти слова для ответа. Нашёл, сглотнул громко и выдал информативное:

– А?!

Смешки по углам дали понять, что такую бодрую и тёплую встречу наблюдали не только обитатели своеобразного кладбища, но и другие адепты. И им явно пришлось по вкусу то, как нерешительно нынче выглядел вечно играющий на чужих нервах некромант. Правда, показываться ему на глаза никто не спешил, явно не желая оказаться свидетелем чужого позора.

Как известно, свидетели промахов магов Смерти живут ровно столько, сколько понадобиться этому самому магу, что бы добраться до них и отправить на очередной круг перерождения.

– Ша, инферналы! – на язык сама собой легла подслушанная у Гретх фраза, вызывавшая новый  приступ гомерического хохота у невидимых нашему глазу зрителей. Видимо, они тоже были осведомлены о пристрастии неподражаемого аспиранта к этой фразе в духе разбойников с большой дороги. – Дайте вашему сокурснику собраться с мыслями и придумать хороший, достойный ответ!

– А если ни одна мысль на собрание не пришла? – с детской непосредственностью полюбопытствовал Валесс, бочком подбираясь ко мне поближе.

– Ну не надо быть настолько уж пессимистичным! – укоризненно протянула, ткнув его локтем в бок и кивая в сторону синеволосой макушки, мелькнувшей за одним из склепов. – Может, он сейчас подумает и выдаст нам ответ, достойный войти в учебники по ораторскому искусству, как образец красноречия?

Вновь тишина и новый виток громкого хохота сбил вновь задремавших под потолком несчастных летучих мышек. Те с оглушительным писком рухнули вниз и заметались от стены к стене, в поисках хоть одного уголка, где не будет хохочущих адептов или же попрятавшихся от греха подальше мертвецов. Сам же предмет нашего разговора сначала побледнел, потом покраснел, потом снова побледнел…

И явственно скрипнул зубами, сжимая руки в кулаки. Над ним сгустила туча, причём в прямом смысле слова. Но прежде, чем Лекс успел хоть что-то сказать в свою защиту или же просто, но эффективно прибить вконец обнаглевших нелегальных визитёров, ему в лицо врезался букет. Простой такой букет из увядших погребальных кувшинок прилетевший точно в раскрытый для гневного ответа рот некроманта.

Привставший с насиженного места адепт Руашь закономерно подавился и закашлялся, тут же испортив вид оскорблённого и низверженного божества, готового рвать и метать. Смех не утихал и пошёл уже, как мне кажется, на третий круг, став ещё громче и гомеричней, когда из-за очередной могилы высунулся озадаченный чем-то Ирис и, оглядевшись, выдал:

– А где цветочки?

Мы с Валессом переглянулись и синхронно тоскливо вздохнули:

– Ирис…

Тем временем Лекс успел отплеваться и даже отчистить свою безукоризненно отглаженную форму от комьев земли, трупной слизи и почерневших стеблей. Он выпрямился, гордо вскинув волевой подбородок и, грозно сверкнув глазами, прошипел:

– Кто посмел?! Какая неблагодарная тварь посмела бросить в меня… Этим?! Это у какого х… Какого хренового плакальщика случился внезапный приступ суицидальных наклонностей, а?!

И дабы получше выразить своё отношение к данной ситуации, Руашь не придумал ничего лучше, как хорошенько потоптаться по останкам букета. С чувством, с толком, с расстановкой и таким зверским выражением на лице, что я невольно стала припоминать, где и когда успела перейти ему дорогу. А когда поняла, о чём думаю, тяжело вздохнула и отступила назад, прячась за спину боевого мага.

К моему вящему сожалению, я Лексу всё-таки не противник, а Валесс хотя бы, в случае чего, просто и незатейливо ему в морду даст. А если Лекс не поймёт с первого раза, добавит, для прояснения сознания так сказать.

– Мои цветочки! – обиженно воскликнул Ксандр, сложивший два и два и получивший в итоге четыре. То есть, понял, что собранный им букетик не пережил встречи с раздражённым некромантом и нашёл своё упокоение среди каменных плит пола. И это нашего химеролога несказанно расстроило, да так сильно, что он обиженно, по-детски надул губы и печально протянул. – Это же были мои цветочки…

Зря, ох зря Ирис внимание сиятельного к себе привлёк… Разъярённый Руашь, услышав из уст синеволосого заветное признание, громко и зло выдохнул сквозь зубы и тряхнул головой, словно пытаясь привести мысли в порядок. Или хотя бы отбросить самые кровавые из них, явно не собираясь проводить свои лучшие годы в тюрьме.

К вящему сожалению некромантов и некромагов за беспричинные убийства всё-таки сажают, а не делают внушения, хлопают пару раз по заднице и отправляют восвояси. И хотя смерть для некоторых индивидуумов была бы явным благословением, оказаться за решёткой из-за их скоропостижной кончины никому не хотелось.

– Ну вот, – тем временем расстроено вздохнул Ирис, присев на корточки и подняв с земли растоптанную кувшинку. Посмотрел на несчастный растерзанный цветок и поднял обиженный взгляд на тихо звереющего некроманта, который к своему недовольству не увидел у будущей жертвы ни признаков страха, ни признаков хоть какого-то раскаянья. – Что я теперь своей девушке подарю, ты, морда черноволосая?

Морда на такое обращение обиделась. Причём сильнее, чем на сам букет, угодивший ему в лицо. Великий и Ужасный Лекс Руашь, король местных кладбищ и погостов, укротитель жити и нежити, похититель девичьих сердец и свежих трупов, разоритель могил и обладатель ещё сотни разнообразных титулов, мог представить всё…

Кроме такого вопиющего пренебрежения к собственной персоне и отсутствия даже намёка на страх или раскаянье в глазах искренне расстроенного смертью букета химеролога. Ирис же сидел с таким несчастным выражением лица, что ему начали сочувственно подвывать сидящие за ближайшим склепом зомби, кидая из засады вырванные с корнями цветочки, росшие тут же, на могилках.

Предсказуемо промахиваясь по страдающему синеволосому и совершенно непредсказуемо попадая всё в того же Лекса. Который сначала молча стоял, пытаясь осмыслить происходящее, а после одним резким движением руки пригвоздил разошедшихся умертвий к месту и начал наступление на свою беспомощную жертву.

Я нервно прикусила кончик большого пальца, выглядывая из-за плеча Валесса и пытаясь придумать, что можно сделать, что бы спасти непутёвому синеволосому. Но как назло дельных мыслей в голову не шло, кидаться зельями было чревато, а выпускать меня из-за своей спины боевой маг не собирался от слова совсем. Он раз за разом шипел на меня и заталкивал обратно, в безопасное по его мнению место и совершенно точно не оставляя мне и шанса влезть на поле предстоящего боя. И хотя мне была приятна такая работа…

Я всё равно обиженно сопела и дулась на него, переживая за единственного химеролога в нашей команде. Нет, понятно, что убивать его по-настоящему никто не будет и Руашь, даже при всём своём напыщенном самодовольстве не жаждет найти себе на энное место приключения и проблемы с законом.

Но это вовсе не значит, что он не постарается причинить Ксандру как можно больше боли и отправить его на долгое проживание в стенах больничного крыла. Тут даже не узнаешь сразу, какие именно повреждения нанесёт оскорблённый в лучших чувствах некромант. И когда тот замахнулся, собираясь ударить так и не сообразившего, в какой он опасности, Ириса, я зажмурилась, прижавшись к напряжённому боевику.

Что бы тут же икнуть от удивления, когда в наступившей тишине прозвучал безэмоциональный, лишённый каких-либо эмоций, но пугающий до жути голос:

– Это мой химеролог, Лекс. И только я могу его бить, шпынять, унижать и издеваться над его хрупкой душевной организацией. Поэтому будь так любезен, Руашь… Убери свои нахальные ручки от моей жертвы. Иначе…

– Иначе, что, Дайер? – Лекс насмешливо изогнул бровь, тем не менее, отступив на шаг от встрепенувшегося Ириса. При этом весь его вид просто таки кричал о том, что это было величайшее одолжение с его стороны.

Но я почему-то не верила в это от слова совсем. А  вот в то, что связываться с нашим обожаемым некромантом он не желает – вот в это да, в это я очень даже верила. И выглядывая из-за плеча боевика я могла поклясться любимой алхимической треногой, благополучно спёртой из больничного крыла: Лекс Руашь, гроза и немилость всея факультета, сейчас испытывал определённые опасения за собственную жизнь. Если не сказать больше…

Нахальный, доставучий, язвительный и невыносимый некромант, провозгласивший себя негласным Королём собственного факультета, тихо, но весьма заметно побаивался невысокой, скромной, неприметной девушки. А та всего лишь стояла в стороне, скрестив руки на груди, и смотрела на него в упор, не открываясь, совершенно безразличным взглядом.

Безукоризненно выглаженная форма, аккуратно собранные в пучок волосы и небрежно заткнутые за пояс перчатки. Орфелия Дайер воплощала собой образец невозмутимости, собранности и молчаливого такого предупреждения. Очень красноречивого, не внять которому означало подписать себе смертный приговор.

– Я знаю, что ей подарить, – громко прошептала на ухо Валессу.

– И что же? Редкий труп? – пошутил боевик, всё-таки позволив мне выбраться из укрытия, но крепко прижимая меня к себе и не давая лишний раз рыпаться. – А может, опасный, тёмный фолиант с уникальными ритуалами экзорцизма?

– Где я тебе редкий труп найти смогу? – озадаченно мигнула, с подозрением уставившись на хихикающего парня. – Тьфу на тебя, Валесс! Ты там издеваешься что ли стоишь?! – услышав согласное хрюканье, вздохнула и почти беззлобно произнесла. – Тьфу на тебя ещё раз! О чём ту только думаешь-то, если умеешь?! Я вообще-то имела в виду табличку «Не влезай, убьёт!», а ты… Ну где, где я тебе теперь редкий труп найду?!

Валесс предсказуемо подавился смехом и уставился на меня ошарашенным взглядом. После чего осторожно поинтересовался:

– Ты что… Это… Действительно труп искать собралась?!

– Угу, – с самой серьёзной миной покивала головой, посмеиваясь про себя от священного ужаса, застывшего на лице боевика.

– Ли-и-из… Даже не думай! – испуганно зашептал Валесс, крепче прижимая меня к себе и пытаясь тем самым скрыть дрожь страха. И я даже не могу сказать точно, от чего именно ему страшнее: от того, что я задумалась о поисках подарочного трупа или от того, что ему придётся вместе со мной отправляться в это незабываемое путешествие. А учитывая прошлые опыты посещения кладбищ…

Валесс заранее предчувствовал неприятности и очень, просто очень жаждал их избежать.

– Уже подумала – ещё и мстительно на ногу ему встала, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться в голос.

– Лиз! – в голосе любимого боевика послышались панические нотки.

– Двадцать с лишним лет Лиз, дальше что? – я и бровью не повела, продолжая гнуть свою линию. Не то, что бы я действительно собиралась искать редкий труп или, упаси меня боги, охотится за диковинным фолиантом с не менее странными и страшными ритуалами экзорцизма…

Но ему об этом знать пока совершенно не обязательно!

– Лиз, ну солнышко моё! Ну зачем тебе-то эти трупы?! – расстроено поинтересовался Валесс, глядя на меня умоляющим взглядом, способным разжалобить самого декана, что уж говорить о простых алхимиках?

Но прежде, чем я успела открыть рот и хоть что-то ответить, нашу милую, почти семейную перебранку самым наглым образом прервали. И кто? Некроманты, готовившиеся друг друга на мелко измельчённые кубики пустить из-за одного незадачливого химеролога.

– Кхм… – сухое покашливание Орфелии отвлекло нас от разговора. А её насмешливый, но всё же чуточку укоризненный взгляд каким-то непостижимым мне образом сумел добраться до давно уже почившей втуне совести.

Во всяком случае, другой причины, почему мне вдруг стало немного стыдно, а щёки залил предательский румянец, я найти так и не смогла. Осталось только опустить взгляд и смущённо шаркнуть ножкой, всем своим видом выражая раскаянье и сожаление. А про себя сетуя, что вместо того, что бы водить дружбу с кем-то менее опасным, я предпочла познакомиться поближе с некромантом. Да ещё с таким умелым, что поднимает не только трупы и души из небытия выдёргивает, но и заблудшую, пропавшую ещё в детстве совесть на место возвращает.

Ненадолго, правда, но всё равно!

– Руашь, – Орфелия, хмыкнув, вернула своё внимание его сиятельной сволочности, вновь представляя собой образец хладнокровия и спокойствия. – Если ты вдруг возомнил себя Королём, спешу напомнить, что реальную силу при дворе имеет далеко не венценосная особа, устроившаяся на мягком троне. И если я однажды промолчала, позволив тебе идти вперёд… Это вовсе не значит, что я промолчу сейчас.

– Угрожаешь? – насмешливо вскинул брови Лекс, делая ещё один неосознанный шаг назад,  И такие его манёвры были куда как красноречивее всей напускной бравады и яда в голосе.

– Констатирую факт, – Орфелия сделала шаг вперёд. Затем ещё и ещё, пока не оказалась рядом с расстроенным Ирисом. От такого нехитрого манёвра её противник сам не понял, как оказался загнанным в угол и лишь чудом смог избежать смачного поцелуя в исполнении трупа тёмной ведьмы, занесённого сюда фантазией адептов и их же губительной страстью к Некромикону.

 На Орфелию Лекс смотрел с нескрываемой злобой, но пытаться напасть почему-то не спешил. Только зубами бессильно скрежетал, да флюидами ужаса, страха и ярости распугивал вокруг себя всё относительно живое. Что было бы куда более впечатляюще, не подпирай он спиной стену склепа, конечно же.

И сколько бы они так взглядами мерялись и терпение друг друга на прочность проверяли – неизвестно, однако после нескольких минут здравых размышлений, Лекс явно пришёл к выводу, что надо уходить. И уходить с достоинством. Именно поэтому он отлип от надёжного склепа и, выпрямившись, небрежно поинтересовался:

– И охота же тебе возиться, Дайер со всякой мелочью. Зачем тебе сдался этот никчёмный слабак? Да к тому же химеролог!

– Ну, он полезный, – тихо хмыкнула Орфелия, взглядом заставив вскинувшегося Ириса оставаться на месте. – Временами даже умный. К тому же, Руашь, я же не спрашиваю, зачем тебе кукла, очень уж похожая на нашего декана. И даже не интересуюсь, за каким-таким демоном ты каждый день, на восходе и на закате солнца проводишь странные ритуальные пляски вокруг неё, приговаривая «Дай разрешение мне, дай благословение мне». Так что…

Последнюю фразу она не закончила, иронично вскинув бровь и слегка улыбаясь. Лекса от этого знатно перекосило, но продолжать дискуссию некромант благоразумно не стал. Только эффектно тряхнул волосами и с достоинством покинул поле боя, тем самым признавая себя поражённым.

И явно строя коварные планы мести. Но об этом мы если и узнаем, то точно не сейчас.

– Я не спрашиваю, что вы забыли на третьем этаже… – задумчиво протянула Орфелия, похлопав Ириса по плечу и заставляя того подняться. – С учётом, что мои комнаты находятся в совершенно противоположном крыле. Но я не отказалась бы узнать, чьей гениальной идеей было собрать букет из погребальных кувшинок и так оригинально его вручить.

– Я тебя порадовать хотел… – тихо вздохнул Ксандр, глядя на Орфелию печальным взглядом.

– Спасибо, – совершенно серьёзно покивала головой Дайер, взяв химеролога за руку и потащив вслед за собой. – Но в следующий раз, Ирис, постарайся радовать меня чем-то менее для себя травмоопасным. Иначе я сама тебя упокою, потом подниму, потом снова упокою… Пока до тебя не дойдёт, что экзотичный способ самоубийства, может и привлечёт моё внимание, да только ты не успеешь этим воспользоваться! Трупы, они, знаешь ли, любить не умеют и мирская суета им до полного и безоговорочного фонаря. Понял?

– Ага, – кивнул головой Ксандр и расплылся в довольной, счастливой улыбке. – Значит, я тебе всё-таки нравлюсь, да?!

– Безнадёжно, – тяжело вздохнув, Орфелия страдальчески поморщилась и хмуро поинтересовалась у радостного химеролога. – Ты хуже, чем стадо троллей на выгуле. Тех хотя бы крепостной стеной удержать можно, а твоя голова явно крепче каменной кладки окажется.

– И я тебя люблю, моя серя прелесть, – рассмеялся Ксандр, высвободив руку из хватки некроманта и стиснув не ожидавшую такого подвоха девушку в крепких объятьях, лишь каким-то чудом не задушив при этом. Отстранился, поцеловал опешившую от такого поворота событий Орфелию в кончик носа и, взяв за руку, потащил уже её за собой.

А адептка Дайер не сильно-то и возражала, в общем-то. Только пробормотала себе под нос, но так, что я её прекрасно услышала:

– В следующий раз загадаю на колядках кого-то более… Адекватного. Да простит меня магистр Арт, но он в бытностью свою высшим личём был куда как адекватнее, чем вполне себе живой химеролог! И где ж я так богов-то прогневить успела… А самое главное, когда?!

На последней фразе я всё же не выдержала и весело фыркнула, скосив насмешливый взгляд на невинно улыбающегося боевика. Кто бы знал, сколько раз за последнее время я сама задавалась данным вопросом! Вот только ответа на него так и не нашла, а после и вовсе – искать перестала.  Когда поняла, что от боевого мага с фамилией Валесс мне в лучшем случае удастся отделаться при очень трагичных обстоятельствах.

В худших, такой упрямец меня и в посмертии найти не побрезгует, наняв для этого самого лучшего некроманта!

Словно догадываясь, о чём я думаю, Валесс широко улыбнулся и чмокнул меня в щёку, доверительно сообщив:

– Я тоже тебя люблю, змеюка моя алхимическая!

И вот стоило бы обидеться на такое прозвище, но я, в лучших традициях женской логики. Лишь улыбнулась в ответ и ткнула его локтем в бок. Для профилактики и чтобы не расслабился раньше времени.

Как оказалось, Орфелия действительно проживала в другом крыле. Её комнаты находились тоже на третьем этаже, вот только в той части общежития, что отводилась молодому преподавательскому составу. И самым большим плюсом, на мой скромный взгляд, было то, что юные магистры и свежеиспечённые мастера тягой к прекрасному и жаждой нести его в массы не страдали. А свою любовь к преподаваемой области магии выказывали исключительно скромной траурной гаммой оформления и несколькими медлительными, но пафосно-вежливыми мёртвыми слугами.

После той какофонии звуков, запахов и мертвецов, встреченной нами в общежитии, это было просто счастье какое-то. Особенно, когда столкнулись нос к носу с дуэтом из двух некромантов и некромагом на подпевках, делающих расчёты прямо на каменном полу и близлежащей части стены. Увлечённо переругиваясь и периодически отправляя собеседника в далёкие, тёмные дебри, молодые мужчины бодро расчерчивали небольшой участок коридора, очищенный от лишнего мусора, пентаграммами, септаграммами, графиками и формулами. На прошедшую мимо них группу адептов, явно не принадлежащих к подведомственному им факультету, маги внимания не обратили, продолжая увлечённо спорить об особенностях призывного ритуала и способах его усовершенствования. И явно не могли прийти к какому-то консенсусу.

Во всяком случае, стоило нам завернуть за угол, как за спиной раздался взрыв, возмущённый писк, секундное молчание и громовой гогот, сопровождающийся весёлым ржанием.  Похоже, эксперимент если не удался, то имел очень забавные последствия. Жаль, некогда узнать какие!

Орфелия остановилась возле обычной такое двери из тёмного дерева, покрытой всего несколькими охранными связками рун. Огляделась по сторонам, вздохнула и коснулась ладонью центра двери, пуская по полированной поверхности несколько зелёных искр. Проём мигнул, вспыхнул алым, а затем засветился ровным белым светом. Если память мне не изменяет, это означает. Что защитные плетения сняты и в комнату может войти любой желающий.

Вот только делать это первым никто не спешил. И мы все смиренно дождались, пока едва слышно фыркнув, через порог не перешагнула сама хозяйка апартаментов. Что бы тут же рвануть следом за ней, пока угрожающе сверкающие плетения не восстановились и не прищемили нам чего-нибудь ценного.