Текст книги "Практикум по привороту или мама-одиночка для двоих (СИ)"
Автор книги: Юлия Созонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 36 страниц)
Юлия Созонова
Практикум по привороту или мама-одиночка для двоих
Эпизод I
Из характеристики Л. Руса, адептки факультета алхимиков и зельеделов Академии Высших Чар:
«Адептка Руса отличается прилежностью, тягой к новым знаниям и особым, повышенным интересом к исследовательской работе. Однако, стоит помнить, что при появлении того самого интереса логика пребывает в шоке, здравый смысл в глубоком нокауте. Совесть у вышеупомянутой адептки отсутствует не иначе, как с самого рождения. Интуиция же уходит в бега, а инстинкт самосохранения отключается напрочь.
Зато «тараканы», любовно выращенные на алхимической почве, пребывают в ударе…»
Просторный светлый кабинет обставлен монструозного вида мебелью, в тёмно-коричневом цвете. На стеллажах вдоль стены покоится стандартный набор каждого уважающего себя мага. То есть валяются, как попало, фолианты, свитки, артефакты, заготовки под оные…
И памятные трофеи, судя по виду, заработанные нашей славной Академией Высших Чар в таком мохнатом году, что не припомнят даже старожилы. Что уж про остальных участников образовательного процесса говорить?
На полу в центре комнаты вытертый коврик, явно видавший не одно поколение провинившихся адептов, отданных на заклание ректору. У другой стены, украшенной изрядно потрёпанным гобеленом времён какой-то неизвестной мне магической заварушки локального вида, стоит массивный письменный стол. А за столом – не мене внушительного вида мужчина средних лет сидит.
Вот он-то и изучает нас как опытный учёный внезапный результат проведённого эксперимента. И решает, то ли это нечто на ингредиенты пустить, то ли дать ему шанс оправдаться. Сбоку от ректора возвышается дама необъятных размеров, обмахиваясь веером так, что по помещению сквозняк ходит, и поминутно глаза закатывая. Я ведь не поленилась, засекала сколько раз она это делает, ведя мысленный счёт.
И стойко, упорно игнорируя требовательный взгляд ректора, успевшего уже раза три выслушать возмущённый вопли профессора Иллади. Как раз той пышки, что сейчас картинно изображает бедного умирающего лебедя, обещающего сдохнуть, но никак не выполняющего свои же слова.
Ну а я что? Я ничего. Я вообще тут случайно оказалась! И жертва обстоятельств, с какой стороны на это не посмотри!
– Адептка Руса, вам есть, что сказать в своё оправдание?
Ректор всё-таки не выдержал первым. Скрестив руки на груди, он пригвоздил меня к месту тяжёлым взглядом и явно ожидал услышать искренние извинения. Вместе с клятвенными обещаниями никогда так больше не делать. И возможно, в любой другой ситуации, я бы повинилась, раскаялась и даже, щедрая душа, согласилась на противную, нудную, но обязательную отработку. Вот только…
Сжав кулаки, зло прищурилась, искоса глянув на безмятежно улыбающегося парня, стоящего рядом. И это мечтательное выражение лица взбесило ещё больше, напомнив, а собственно по какой такой интересной причине мы тут вдвоём оказались. Не считая ректора и преподавателя специального курса, на факультете алхимии и зельеделия.
А ведь всё так хорошо начиналось…
Как и всякая мать-одиночка, да ещё и имевшая несчастье учится в академии, я не имела ни сил, ни времени на то, что бы скучать. Утро начиналось с удара погремушкой по лбу, одевания и переодевания на скорость. Затем по порядку купание, кормёжка и снова переодевание. Причём уже, как полуторагодовалого сына, так и меня любимой. Только после такого вот небольшого забега мой любимый Царь пришёл в благодушное расположение духа. И даже помог собрать сумку для учёбы, сунув туда две погремушки и не дожёванный, но изрядно помусоленный сухарик.
Впрочем, последнее я благополучно не заметила, оставляя мелкого на попечении сердобольной тётушки Ви. Добрейшей души женщина в своё время приютила непутёвую меня в своём доме и взяла под широкое, надёжное крыло. Расцеловав сына и хозяйку, я рванула на учёбу, пребывая в самом, что ни на есть азартном предвкушении и экспериментальном настроении.
И повод, повод у меня был нешуточный, скажу я вам! Сегодня мне предстояло сварить новую модификацию сильного приворотного, с долговременным, закреплённым и целенаправленным эффектом. На разработку состава ушло почти два года, пара мотков моих бедных нервов и почти всё, что удавалось заработать, помогая местным аптекарям. Куратор, профессор Жанье, обещал засчитать зелье за курсовую и, если всё будет, как я обещала, за одним и за преддипломную практику.
А кто ж по доброй воле упустит возможность приблизиться к долгожданному диплому семимильными шагами?! Уж точно не я! Да и вообще, дураков, отказываться от такого щедрого предложения, в нашем братстве адептов всех факультетов и курсов, нет!
На первую пару я опоздала, благополучно и закономерно. Впрочем, сухонький старичок преподаватель, профессор по истории ядов, был одним из немногих, кто смотрел на такое сквозь пальцы. В конце концов, у нашей группы алхимиков яды шли как непрофилирующий предмет, в качестве общего обзора и для всестороннего развития. Поэтому рухнув на последнее место в третьем ряду, я вытащила конспекты и…
Банально уснула, в обнимку с сумкой, проспав весь оставшийся от лекции час. Издержки материнства, что б их. Хороший, долгий сон был моей страстной и несбыточной мечтой на протяжении нескольких лет.
На следующих двух парах пришлось стряхнуть сонливость и усердно записывать скупые комментарии, выдаваемые мастером зельеделом по сочетаемости ингредиентов, их комбинациям и соотношению частей и пропорций при работе над зельем. Таблица сочетаний насчитывала более трёх тысяч вариантов, становясь вторым по популярности кошмаром среди учеников.
Первое место уже много поколений занимала, собственно, таблица самих ингредиентов, как и способов нарезки их, разделки и добычи. Но тут уж, как говориться, захочешь жить, да ещё остаться целым и невредимым – и не такое выучишь. Наверное, именно по этой причине лекции по данному предмету не прогуливал никто и никогда.
Алхимики, народ не гордый, но осторожный и предусмотрительный!
После был обеденный перерыв. Включая мои судорожные поиски чего-нибудь съестного и потрясающую находку, в виде того самого, несчастного замусоленного сухарика. Презент от любимого мужчины оказался среди лекций по истории алхимии. Хорошо ещё, что в этом году у нас нет ни пар, ни зачётов, ни экзаменов по ней. А то, как вспомню, первое такое испытание, так вздрогну. Мало того что в сумке сухая молочная смесь рассыпалась, так ещё и подгузник оказался.
Какими-то недостижимыми для меня путями.
Сумку потом пришлось дня два отстирывать и ещё столько же высушивать, периодически обновляя наложенные на ткань чары. На новую-то денег нет, да и приоритеты несколько поменялись, не до таких растрат.
Проглотив импровизированный обед всухомятку, после второго удара колокола, означавшего конец перерыва, поспешила на факультативы и практические занятия. Расписание в Академии каждодневно делилось между теорией и, собственно, свободным посещением предметов вне учебного плана, а так же отработкой той самой теории на такой необходимой практике. Поэтому махнув на прощание некоторым счастливым сокурсникам, торопившимся домой, я направилась в сторону лабораторного корпуса, отданного на растерзание нашему бравому факультету.
И на растерзание – это, порой, в самом прямом смысле слова.
Конечно, пришлось попотеть, пробираясь сквозь толпу первокурсников, как обычно, умудрившихся потеряться в ближайших «трёх соснах». В хитросплетении ходов-выходов и коридоров нашего учебного заведения без бутылки, порой, и преподаватели разобраться не могли. Вот только такие трудности если и замедлили меня, то всего-то на пару минут. Во мне полыхал огонь предвкушения, алчная улыбка явно не сходила с лица, а посему дорогу уступали даже здоровые бугаи с факультета боевых магов.
Мало ли. Алхимики народ опасный, да. Особенно в состоянии глубоко исследовательского экстаза, как уточняет незабвенный ехидный и противный библиотекарь Академии. Подумаешь, пару раз хранилище его чуть не подорвали…
Кто ж виноват, что следить за котлом доверили парню, у которого руки из задницы произрастают? Мы-то этого не знали, пока котёл не оплавился. Вглубь. До подвала. Эх, какие времена были…
Обогнув парочку шуганувшихся в сторону коллег по цеху, нырнула в прохладу лаборатории, моментально забыв обо всём на свете. Когда меня ждёт котёл, алхимическая тренога и куча халявных ингредиентов, вместе со сложной, неизвестной остальным формулой… Весь мир может катиться лесом, к чёрту на куличики!
И я даже представить себе не могла, чем это всё обернётся. А если бы могла, вот честное алхимическое, лучше бы слабительное сварила! Пополам с закрепляющим!
– Адептка Руса?
Голос ректора напомнил мне о необходимости ответить оному на заданный ранее вопрос и грубо, но действенно вернул на грешную землю. В компанию одного слишком умного боевого мага, продолжавшего радовать окружающих мечтательным выражением лица.
Ух! Убила бы! Если бы могла! Жаль весовая категория очень неподходящая…
Глубоко вздохнув, шмыгнула носом и уставилась на ожидающего пояснений мужчину.
– Вот знаете что, господин ректор… – уперев руки в бока, свела брови к переносице и улыбнулась. Мило, ласково, да только жутко. Нет, в обычное время улыбка у меня даже красивая, как говорили редкие кавалеры, пытавшиеся претендовать на руку, сердце и прочие органы.
Но сейчас я была зла. А когда я зла – оскалу моему могут позавидовать волкодлаки. Пусть даже меряться с ними зубами в мои планы совершенно точно не входит.
– Что? – господин Дигро вопросительно выгнул бровь, ни капли не впечатлившись проявлением моего недовольства. Ну, это он просто не осознаёт, во что мы тут коллективно вляпались в виду чьей-то изрядной легкомысленности!
– Я к этому эксперименту готовилась больше трёх месяцев. Расчёт пропорций, подбор ингредиентов на основе таблицы сочетаемости и учёт возможных конфликтов, с последующим их устранением. Извела столько основ, сил и нервов… Которые у меня, между прочим, не казённые! Но их ушло столько, что это приворотное уже воистину золотым стало! И я ещё молчу про количество испорченных котлов, в процессе выявления нужной комбинаторной последовательности! – гнев кипел в душе, смешавшись с обидой и здоровой женской злостью. Коктейль получился убийственный и жаждал найти свою жертву. – И вот когда я добавила последний компонент, сделала нужное количество вмешиваний, остудила, процедила, слила в колбу и уже собралась сдавать на проверку куратору, этот су… – ректор нахмурился, вынуждая прикусить язык. Нецензурная брань в пределах кабинета сурового начальника не поощрялась и каралась дисциплинарным взысканием.
А только его мне и не хватало, для полноты-то ощущений!
Пришлось сделать пару глубоких вдохов и подобрать более цензурное определение для индивида, стоящего рядом:
– Этот сумасшедший муд… Мужчина мало того, что изволил войти в лабораторию сквозь стену, испортив с десяток заготовок для зелий пылью, каменной крошкой и лишними магическими выбросами! Нет! Он, с… собака, на этом просто не смог остановиться! И решил, что моё зелье в хрустальном флаконе, моё экспериментальное приворотное, это – чай!
Господин Дигро озадаченно моргнул, переводя взгляд на улыбающегося парня, потом снова на меня, на парня. И, наконец, озвучил вопрос, явно обозначенный большими печатными буквами на его лице:
– И что?
– А что с чаем делают? – язвительно поинтересовалась я, скрестив руки на груди и зло фыркнув. – Он его выпил. Выпил! Моё приворотное! Вот кто он после этого?! Вы уж простите, господин ректор, но, – ткнув пальцем в сторону пострадавшего, припечатала, – он – гусь бородавчатый! Бык перепончатый, козёл винторогий! И просто полнейшая су…
– Адептка Руса! Что за выражения?! – вмешалась мадам Иллади.
Вся красная и похожая в своём бордовом наряде на перезревшую свёклу, эта дама неопределённого возраста и превышенного объёма человеческого тела возмущённо засопела. Интенсивность обмахивание веера так же повысилась, прямо пропорционально степени возмущённости бросаемых на меня взглядов.
– То есть вас, профессор Иллади, не возмутило разрушение лаборатории, порча заготовок для зелий, в том числе и тех, что для больничного крыла, да? Совсем-совсем не смутило то, что он выжрал, как какой-то чай порцию моего приворотного! Но вот то, что я назвала этого му… мужчину собакой женского полу, это прямо-таки оскорбило вас до глубины души?!
Многоуважаемая учёная дама побледнела, позеленела, сравнялась цветом лица со своим платьем, и уже было открыла рот, для ответной отповеди, как этот неандерталец, по недоразумению названный боевым магом, обнял меня за талию. И пока я тихо обалдевала от такой наглости, чмокнул в щёку, ласково промурлыкав:
– Ты ж моя прелесть… Всегда знал, что ты ко мне не равнодушна! И не нервничай сильно. Я. конечно, знаю, куда можно спрятать парочку-другую трупов, но наши леса, увы, не бесконечны! И не приведи нас боги соперничать с некромагами за облюбованную ими территорию!
Повисшее молчание можно было пощупать руками. А ещё в нём удалось распознать тихий, назойливый, сухой треск, явно намекавший на избыток чей-то взбешённой магии. В одном конкретном замкнутом пространстве.
Глаз задёргался, недвусмысленно говоря о том, что сейчас тут прольётся чья-то кровь. И разница в весовой и магической категории меня теперь вряд ли остановит. Мало того, что этот обезьян деградировавший моё зелье выжрал… Мало того, что я из-за него на ковре у ректора…
Он ещё и издеваться вздумал?!
Медленно подняла руку, не сводя глаз со счастливого боевого мага и неспешно, вдумчиво складывая пальцы в первый жест заклинаний моментального воспламенения. Мысленно уже представляла, с каким удовольствием буду слушать вопли о помощи, со стороны наблюдая за мучениями этого гада. Попутно продумала детально наряд для траурной церемонии и прощальную речь, полную искреннего сочувствия и ехидной скорби. Вот только вместо того, что бы испугаться, этот ещё дышащий труп не нашёл ничего лучше, как…
Поцеловать меня в лоб, погладить по наэлектризованным волосам, стоящим дыбом, и весело подмигнуть ректору:
– Правда, она у меня прелесть, когда злиться?
Так же медленно смяла уже почти завершённое плетение. Отстранившись от мужчины, с хрустом, показательно размяла пальцы, сохраняя невозмутимое выражение лица. И пока ректор пытался осмыслить ситуацию, маг радостно скалился, а профессор судорожно обмахивалась веером, за пару секунд сложила другое плетение.
– Ай! – подпрыгнув, маг сорвался с места, пытаясь в пределах одного конкретного помещения разминуться с компактной шаровой молнией. А я следила за ним, меланхолично размышляя над тем, какую я ему прелесть покажу…
Такую, что до конца дней своих забыть не сможет! И конец этот куда как ближе, чем он думает! Он даже не представляет себе насколько…
В груди клокотало холодное, расчётливое бешенство, подогретое кипящей лавой гнева и природной женской мстительности. А в голове зрел план. Подробный. Детально расписанный. Идеальный в своей неповторимости. Мне нужно было лишь ещё совсем немного времени, дабы понять, у кого лучше всего поинтересоваться способами уничтожения биологических следов, как птичка обломинго соизволила осенить меня своим крылом.
Молчавший до этого господин Дигро, соизволил подать голос, осторожно полюбопытствовав:
– Адептка Руса, насколько сильным было ваше приворотное?
Вопрос отвлёк от планирования кровавой мсти и озадачил. Задумчиво почесала бровь, стараясь припомнить собственные выкладки и всё же украдкой бросая взгляды на мельтешившего по кабинету боевого мага:
– Смотря с чем сравнивать… – прикусила нижнюю губу, прищурившись. – Если брать стандартное приворотное, рассчитанное на несколько дней, завязанное на визуализации определённого объекта… Моя модификация сильнее раз в пять, имеет чёткую направленность и продолжительность влияния от месяца до нескольких лет. Тут уж от дозировки, веса, магической силы и внушаемости всё зависит.
– То есть, как минимум класс «С», – в голосе ректора скользнуло пространное удовлетворение. Впрочем, зацепиться за такое подозрительное удовольствие, написанное крупными буквами на лице мужчины, я не успела. Господин Дигро тут же задал другой вопрос, не менее каверзный и интригующий. – И как, по-вашему, какую дозировку принял адепт Валесс?
О, так вот оказывается, что надо будет писать на могильной плите этого индивида. Валесс. Лучший из боевых магов на своём курсе, да и во всей Академии, пожалуй, если верить словам наших кумушек. Сердцеед, обольститель, умница-разумница…
Что ж этот «обольститель» всякую подозрительную жидкость без спросу пьёт как нефиг делать?!
– Адепт Валесс, – зло выдохнула, стиснув кулаки так, что побелели костяшки, но всё же продолжила. – Адепт Валесс, мымра недобитая, умудрился принять не просто единичную дозу. Он опустошил фактически годовой запас! Потому как концентрация состава такова, что требуют не менее трёх капель зелья на одного человека и не более шести на представителя иной расы! И это, господин многоуважаемый ректор, чтобы внушённые чувства держались как минимум месяца три!
Профессор Иллади потрясённо охнула. Маленькие поросячьи глазки закатились, и нелепо взмахнув руками, стойкий зельевар с огромным педагогическим стажем благополучно рухнул в обморок. Только артефакты на стеллажах сбрякали, чудом не упав следом за ней.
Похоже, мадам профессор оценила-таки ущерб, нанесённый её лаборатории! Ну, или просто, слишком уж близко к сердцу приняла всё случившееся. Или от зависти позеленела и лишилась чувств. Среди адептов давно уже анекдоты складывают про её подвиги на личном фронте.
– Двойной «С», – довольно, с каплей восхищения протянул ректор, потирая ручки в предвкушении. Недоумённо нахмурилась. Это он чему так вдохновенно радуется? – Адептка Руса, а антидот, я надеюсь, вы изготовили?
– Конечно… – сладко улыбнулась, любуясь счастливым лицом ректора, и поспешила спустить его с небес, добавив невинным тоном. – Нет!
Немая сцена повторилась вновь. Господин Дигро сидел с отвисшей челюстью, мадам профессор, только-только пришедшая в себя, снова лишилась чувств, с тонким, пронзительным воплем растянувшись на полу. И только боевой маг пребывал в хорошем настроении, только что поймав мою молнию. Ещё и играть с ней успевал, гад!
– Как…. Нет? – справившись с эмоциями, сумел выговорить ректор, растеряв весь свой запал.
– Как нет?! – вторил ему всхлип со стороны развалившегося в позе морской звезды преподавателя. Любопытно, это она, не приходя в сознание, так отреагировала или что?
Хмыкнула и открыла, было, рот, что бы пояснить, почему же случился такой конфуз локального масштаба, как меня обняли за талию и наградили ещё одним поцелуем, теперь уже в другую щёку. Для симметрии, вестимо.
– Я тебя обожаю, – боевой маг улыбался, довольно щурился и всем своим видом вызывал стойкое, непреодолимое желание сделать какую-нибудь гадость. Правда, пока моя фантазия решительно не могла подобрать надёжного и действенного варианта. – Всё, что угодно, лишь бы я был рядом, да?
– Закатай губу обратно, – недовольно фыркнула, пихнув его локтем под рёбра и выбравшись из объятий. Поглазела пару секунд на потрескивающую молнию в руках боевика, ещё раз фыркнула и щелчком пальцев погасила заряд парочкой литров холодной, ключевой воды, хлынувшей с потолка. Удачно облив парня с ног до головы.
Маленькая, но такая приятна неожиданность. Для меня, конечно же.
– Нет антидота, не-е-ет, – повторила по слогам, скрестив руки на груди и глядя на слишком уж тихого ректора. – По той простой причине, что для его изготовления желательно иметь образец исходного зелья. А у меня в ближайшее время не будет ни денег, на ингредиенты, ни возможности заработать хоть сотню злотых. Я уж молчу о том, что чьи-то титанические усилия оставили весь корпус без лаборатории, подходящей для анализа зелья и создания антидота.
Нахмурилась, вспомнив какие получились разрушения. Сначала от визита боевика, а затем от медленного осознания, что эта зараза сотворила. Чувствую, придётся чем-то однокурсников задабривать. Не простят мне разобранную по кирпичику лабораторию братья по цеху, ох не простят… Коли вовремя не подсуетиться. За возможность хорошо и бесплатно питаться мне могут позволить даже ещё раз такой трюк провернуть.
Если пообещаю взять с собой на такое развлечение. Алхимики, что с нас взять?
Молчание затягивалось и немного нервировало. Я сказала всё, что хотела, мадам Иллади пребывает в спасительном бессознательном состоянии. Ректор о чём-то усиленно размышляет. Наверняка, придумывает изящный способ наказать бедную адептку изощрённо и без последствий для себя.
И только наш «любимый» смертник, жертва собственного скудоумия, всё пытается меня облапать или к себе прижать. Ага, так и далась я ему в руки! Прям спешу и тапочки роняю!
– Диплом, – наконец, отмер ректор.
– Что, простите? – отвлёкшись на него, еле успела треснуть по загребущим ручкам боевого мага линейкой, выуженной из сумки. Валесс обиженно надулся, потирая пострадавшую конечность и бросая на меня жалобные взгляды.
Ну, не знаю, что именно он пытался у меня пробудить… Но сочувствия, там точно не было!
– Диплом. С отличием, – господин Дигро расплылся в широкой, довольной улыбке фанатика-нумизмата, нашедшего древний клад. И счастливо рассмеялся, хлопнув себя по колену.
Сначала мне показалось, что либо кто-то из нас спятил, либо пары какого-то хитрого зелья, из той партии уничтоженных, ещё не до конца выветрились с моей одежды. Однако эмоциональный фон вокруг стола ректора разил искренним восхищением и каким-то иррациональным предвкушением большой афёры.
Поэтому, в очередной раз, отвесив зарвавшемуся боевому магу подзатыльник и упираясь ладонями ему в грудь, я всё-таки решилась поинтересоваться, подозрительно осведомившись:
– В обмен?
– Зелье, – господин Дигро был счастлив. По количеству сиропа и сахара, его улыбающаяся физиономия могла посоперничать с блеском в глазах герболога, узревшего новый кустик. – И антидот.
И улыбнулся ещё шире, хотя, казалось бы – куда уж, ненавязчиво так демонстрируя острые выступающие клыки. Н-да, не зря у нас по Академии слухи о нелюдях, потоптавшихся по его семейному древу, ходят! Не зря…
Недоверчиво сощурилась, пристально вглядываясь в лицо ректора и пытаясь найти во всём происходящем подвох, о котором так страдальчески вопила моя интуиция. Но признаков обмана не наблюдалась, мужчина фонил искренней алчностью, смиренно ожидая моего решения. А я…
А я, что, дурочка, отказываться от таких подарков судьбы?! Вот только поторгуемся немного, уж больно маловато оценил ректор мои усилия на поприще науки!
– Диплом с отличием, направление на работу и финансовое вознаграждение, – врезав кулаком в живот обнаглевшему вконец магу, вывернулась из его загребущих ручек и с трудом пригладила снова вставшие дыбом волосы. Надо же, как мне короткое знакомство с этим индивидуумом нервы пошатнуло. Я думала, после рождения ребёнка меня уже ничто не проймёт…
Как оказалось, я так ошибалась! Правда, пока что Валесс решил оставить меня в покое. Вопрос в том, надолго ли?
– А не оборзела ты, девочка? – поперхнувшись, удивлённо присвистнул господин Дигро. На его лице отражалась борьба двух противоречивых чувств: желание кого-то уделать и жадность, намекающая, что выдвинутые обнаглевшей адепткой требования слишком уж высоки.
Усмехнувшись, скрестила руки на груди, краем глаза уловив какие-то подозрительные поползновения в мой адрес со стороны мага:
– Ещё мне нужна лаборатория для проведения опытов. С самым современным оборудованием, естественно. Или можете помахать платочком зелью из запрещённого списка, уровня двойной «С».
Валесс всё-таки до меня добрался. И совершенно неожиданно стал перебирать спутавшиеся пряди волос, осторожно разделяя и расправляя. Застыв от неожиданности и наглости, даже не смогла подобрать слов, дабы выразить своё недовольство. Только что, успела подумать, не дай бог запутает ещё сильнее или проредить умудрится! Вот уж кому тогда подопытные кролики не позавидуют…
Гарантирую!
– Вымогательница, – со странным восхищением выдохнул ректор, качая головой. И вот чего больше было в этом жесте, одобрения или недовольства, осталось тайной покрытой мраком. – Ну, хорошо. Диплом с отличием, направление на работу, финансовое вознаграждение и лаборатория. Но зелье в комплекте с антидотом и прилагающимся к ним описанием свойств и способом применение нужно мне через месяц! И ни на день позже!
Поведя носом, потёрла подбородок. Что-то такое крутилось в голове, связанное с озвученным сроком. Месяц, один месяц… То ли какой-то приём, то ли что-то ещё подобное… Нет, не помню. К сожалению, после рождения сына мне стало как-то резко не до мелких незначительных дат и прочей ереси.
Покачав головой, я болезненно скривилась. Валесс что-то упорно творил с моими волосами и это изрядно нервировала, отвлекало и мешало вспомнить. Так и не сообразив, к чему именно такие рамки в предлагаемой сделке, щёлкнула пальцами, принимая выдвинутые условия:
– Я согласна. Заключим договор?
– А моего слова недостаточно? – почти искренне возмутился ректор. Даже руками всплеснул, пытаясь продемонстрировать глубокую обиду, нанесённую моими неосторожными сомнениями.
– Господин ректор не делайте мне совесть, она сейчас не доступна для общения. И разговариваем мы не как адепт с руководителем учебного заведения, а как заказчик с исполнителем. Посему, требую магический договор! – стукнула кулаком об ладонь.
Лучше было бы об стол, но Валесс, зараза, продолжал возиться с моей шевелюрой, а когда всё-таки соизволил отойти от меня, подходящий момент уже был упущен.
Господин Дигро сдаваться так легко не собирался. Он пустился в невнятные, пространные объяснения, пояснения, уточнения… Очень не хотелось суровому мужчине и уважаемому магу заключать с какой-то адепткой магический договор, не суливший ему ничего хорошего в случае невыполнения взятых на себя обязательств. Однако, заметив, что его душещипательная речь не произвела на меня должного впечатления, сдался. И вытащил из ящика основу для затребованного мною договора.
Адепт Валесс за это время успел не только оставить мою причёску в покое, но и отобрать мою же сумку. Сидит теперь, счастливо улыбается и изучает её содержимое. Наткнулся на погремушку, умилился и крепко прижал её к груди, томно вздыхая.
Подавила желание перекреститься. Знать не хочу, о чём он там думает. Мне моя психика дороже будет. И вот с чего бы его так пропёрло-то, а? Вроде бы в зелье не было ничего такого, что могло бы дать подобный эффект. Или он уже был под каким-то препаратом? Вот и пошла нестандартная реакция?
– Ну что, будем подписывать? – ректор улыбнулся. Многообещающе и удовлетворённо.
Склонила голову набок, прислушиваясь к интуиции. Та прямо намекала, что вот так, безоглядно, доверяться магу не стоит. Глазки-то бегают, хитро щурятся и вообще, весь вид говорит о возможной пакости. Не знаю, может у меня обострение паранойи или ещё что на нервной почве проявилось, сокрытое в характере, но вместо того что бы пожать протянутую руку, я подошла к его столу и заявила:
– Будем посмотреть, для начала.
Документ читала вдумчиво и долго. Достаточно долго, что бы наш несгибаемый ректор начал нервно постукивать пальцами по столешнице и даже порой бросал жалобные взгляды на адепта Валесса. Но тот пребывал где-то в своих мечтах, продолжая обниматься с погремушкой и моей сумкой.
Надеюсь, это состояние незаразно? А то как-то не хочется подцепить его и ходить блаженной неопределённое время.
Вздохнув, вновь перечитала текст договора. Итак, по нему я обязуюсь изготовить зелье, антидот и прибавить к этому свои записи. А в обмен получаю гарантированный диплом с отличием, направление на работу и все остальные блага цивилизации, так необходимые каждому старшекурснику нашей Академии. Чуть смущал пункт о праве на авторство зелья. С другой стороны, учитывая все его характеристики и предполагаемый класс опасности, оно и к лучшему. Меньше народ знает, лучше и спокойнее спит. Не хотелось бы заполучить славу отравителя или, не приведи боги, обвинение в государственной измене.
Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.
И вот вроде бы всё хорошо, но что-то нет-нет, да кольнёт, раззадоривая замолчавшую, было паранойю. Возможно, будь я в иной ситуации и в другой компании, можно было бы попробовать разобраться, что ж меня тут так нервирует. Однако неугомонный адепт Валесс решил активизироваться и с таким обожанием на меня посмотрел, что я немного струхнула. И поставила подпись, скрепляя договор своей магией и кровью.
После чего встала и пожала руку довольно улыбающемуся ректору, протянув:
– Вы не пожалеете, господин ректор.
– Очень на это надеюсь, адептка Руса, – улыбка господина Дигро могла затмить собою солнце. Настолько она вышла яркой и до невозможности счастливой.
Определённо, он что-то задумал. Ещё бы понять, что именно? Наш ректор затейник, каких поискать, недаром же нашу Академию даже чинуши с пожеланием взять налоги и сборы стороной обходят.
Впрочем, тут он слегка сдал позиции. Магический договор штука обоюдная и в одном из пунктов прописано про сохранность меня любимой. Так что как бы ему не икнулись все его замыслы, да ещё и чем-нибудь существенным!
Вздохнув, почесала нос и, в который раз уже, посмотрела на боевого мага. Тот перебирал мои записи, нежно проводя кончиками пальцев по листам бумаги, разглаживая помятые или порванные края. Вдоль позвоночника пробежала стая мурашек, а пальцы зачесались от желания взять образец его крови и проверить, чего там за коктейль получился, давший такие неоднозначные последствия!
– Вы можете быть свободны, адептка Руса, – ректор убрал бумаги обратно в стол, с неодобрением покосившись на пребывавшую в перманентном обмороке мадам Иллади. Профессор упорно не подавала признаков жизни, хотя бюст и живот несколько демаскировали её, выдавая, что женщина вполне себе жива и здорова.
И даже в сознании, но жажда слухов и информации сильнее доводов разума.
– Ага? А он? – ткнула пальцем в Валесса, прекратившего перебирать мои бумаги и теперь зачем-то внимательно осматривающего саму сумку.
Что ему там понадобилось, мне интересно? В принципе, особо не жалко, пока не вспоминаю что там записи по зельям, в том числе по пресловутому приворотному. И как же меня угораздило забыть заткнуть его пробкой?!
Вздохнула, вспоминая подробности происшествия. Судя по тому, как решительно действовал боевой маг, даже если бы я спрятала флакон в сундук, обмотала его цепью и повесила на шпиль самой высокой башни, он всё равно нашёл бы, достал и выпил. Выражение его лица, пока он шага к моему рабочему столу не оставляло ни грамма надежды на то, что кто-то из нас – я или зелье, переживёт этот эпичный момент.
