Текст книги "Солнце в армейских ботинках, или Идем дорогой трудной… (СИ)"
Автор книги: Юлия Славачевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
Глава 27
– Лучше зажарь отсюда, – почему–то отказался мужчина, отшатываясь и закрывая лицо руками.
– Элли, – неслышно ступая подошла ко мне Хосита и обняла за плечи, – у тебя сейчас глаза горят золотым огнем. Мне кажется, наши незваные гости тебя боятся.
– И правильно делают! – рявкнула я, изучая врагов. – Они посмели покуситься на моего мужа и Императора Кирты! А также на Владыку Айт-Древе и его жену!
– Какого Владыку? – опешил Малой. – О чем вы говорите? Здесь нет Владыки Виуга…
– Я ваш новый Владыка, – хмыкнул Лайон, демонстративно отращивая когти и деликатно почесывая ими ближайшую спинку кресла. – И, – он пригреб за талию Железного Дровосека, – это моя жена! Так что путь домой, ребятишки, вам лежит через мой сиятельный клистир!
– Не может быть! – опешили злоумышленники, переглядываясь и опускаясь на колени. – Нам этого не сказали! Мы бы никогда не подняли руку на Владыку…
– Это все она виновата! – вдруг истерично взвизгнул Рам. – Это она, Б… – и их всех внезапно выгнуло в пароксизме. А потом глаза киллеров опустели, как будто из них ушел разум.
– Все, – расстроенно сказал Лео, – безнадежно. Кто–то поставил им надежные блоки, срабатывающие при произнесении имени заказчика.
– Что, совсем ничего не узнать? – нахмурилась я, соображая, какую подлянку мы получили. Такие технологии были очень дороги и лишь немногие могли себе позволить ими воспользоваться и только на очень высоком уровне.
– Если ты не испытываешь желания поковыряться в печеных мозгах, то нет, – пожал плечами Владыка, убирая когти.
– Я не понимаю, – отмер молчавший до этого Гингем, – почему такой ажиотаж? Чем кому–то помешал наш Император, который не успел издать ни одного указа?
– Может, поэтому и помешал? – потерла я лоб. – Давайте поразмышляем, что может связывать Кирту с нынешними законами, Айт–Древе и Землю? Что может объединить эти три планеты? За что идет такая ожесточенная скрытая война?
– Нейтронное и психотронное оружие, – тихо сказал Питер, – действующее на большом расстоянии. Кирта сможет его производить. Здесь есть все технологии для этого. А на Айт–Древе и Земле основные элементы для производства. К тому же, – он запнулся, – я уже разработал такое оружие…
– Черт! – выпалила я, осознав масштабы катастрофы. – Мне срочно нужно побыть одной, пока я никого не поджарила! Пожалуйста, поберегите Ингвара – я сейчас вернусь! – и выскочила за дверь.
– Масяня! – около мужа уселся с ножом наголо Серирбош со зверским выражением лица. – Ту–ту!
Не успела я затворить за собой дверь, как ко мне подбежали несколько охранников в сине–голубой форме личной стражи Тсари и бережно, но крепко взяли меня под локотки.
– Ваше величество, – сказали мне предельно почтительно, – герцог Тсари, узаконенный заместитель Императора, желает вас увидеть!
– Он что тут, бог? – набычилась я, размышляя: а стоит ли принять это приглашение. Или потом, на досуге зайти? – За кого тут принимают Императора, если какой–то заместитель позволяет себе такие вольности с Императрицей?
– Это нам неведомо, – вежливо сообщила личная гвардия, – но у нас приказ доставить вас к нему для приватной беседы! Сами пойдете или отнести ваше величество?
Вот я никак не могла решить в данный момент – смеяться мне или плакать? И что вообще делают в такой ситуации? Вроде бы у меня должен быть престиж, но, похоже, ребятишки о нем понятия не имеют. Значит, нужно его до них донести. А как?
Мда–а–а, как там несут такое в массы Императоры, я не ведаю, а вот как доносят охранницы и разозленные женщины – это я запросто!
– Ну, красавцы, – прищурилась я, нехорошо улыбнувшись. – Будем считать, что вы сами напросились! – и закрутила в руках луч солнечного света, потянувшись к внутреннему потенциалу. С каждым разом им становилось пользоваться все легче и легче.
И мы поскакали к кабинету герцога. Вернее, не так – гвардия поскакала, подгоняемая жгучими ударами в пятые точки, а я вальяжно пошла следом.
– «Папа, – решила я попытать счастья, – если ты меня слышишь, отзовись!»
– «Что случилось, Элли? – мгновенно отозвался родитель. – Все в порядке? Я тут с твоей мамой выясняю наше совместное будущее…»
– «Да бог с ними», – вздохнула я и быстренько пересказала последние события. Выслушала красноречивый, но нецензурный ответ, который обещал всем обидчикам единственной дочери извращенный секс со флорой и фауной всей галактики.
– «Я сейчас появлюсь, – сообщил мне отец в конце своей замысловатой тирады. – Хочу посмотреть на этого лорда–смертника!»
– «Пап, – страдальчески сморщилась я, не забывая подстегивать своих провожатых, – не порть мне репутацию, пожалуйста. Мне уже двадцать пять, а я, выходит, везде хожу с отцом?»
– «Элли, – рявкнул Ахаз, – тебе еще всего двадцать пять! И я появлюсь через пять минут, только с твоей мамой попрощаюсь. Кстати, тебе от нее привет, она просит тепло одеваться, не мочить ноги и окружающих, а также помнить, что ты девушка и не бить сразу в пах… – Он помолчал и потрясенно спросил: – А ты всегда так здороваешься?»
– «Только с особо важными персонами, – заверила я его. – И лучше присмотри за Ингваром, пока я буду встречаться с такой персоной. Если что, я тебя позову – добьешь. Обещаю!»
В ответ папа мне поведал родословную этого герцога в таких подробностях, которых нет ни в одном геральдическом справочнике, гарантирую. Думаю, что даже в порно–журнале их тоже нет. Очень уж замысловато.
Напоследок родитель завернул крутейшее пожелание на пару минут. Смысл от меня ускользнул из–за кучи подробностей, но, думаю, на нормальный язык, не принятый в высоких дипломатических кругах, это переводилось как: «Не расслабляй булки». На том пока и расстались.
И как раз вовремя, потому что мы прибыли. Вот в кои–то веки я куда–то вошла, как истинная Императрица! Собственно, вошла–то я нормально, но мужики впереди просто стелились, как голубая ковровая дорожка. Вообще–то мог и в красное свою гвардию обрядить для пущего правдоподобия. Жмот!
– Вы хотели меня видеть? – спокойным рыком полюбопытствовала я у местного вице–императора, восседавшего в кресле. И снова соврала. Он уже не восседал, а изумленно поднимался мне навстречу.
– Ваше величество, – выдохнул Тсари, расширенными глазами разглядывая, как я сворачиваю солнечный хлыст, – разве я мог что–то хотеть по отношению к вам?
Люблю умных, но не люблю наглых. А умных и наглых вообще не перевариваю. Лайон исключение – он мой друг! И нет, я не собралась есть этого гада. Зачем? Когда можно разжевать и выплюнуть?
– То есть, – изогнула я бровь, отодвигая его от кресла и усаживаясь в него сама, скромно уложив хлыст на колени, – вы просто так меня потревожили, от нечего делать? Или это ваша стража самоуправничает? – Укоризненно покачала головой: – Это у заместителя Императора такое разгильдяйство в почете?
И попробуй теперь мне что–то скажи! Здесь ответы и «да» и «нет» одинаково криминальны. Прикольнее этого только вопрос: «Вы уже перестали пить тукайскую самогонку по утрам?»
– Да нет, – выпалил молодой парень с кирпично–красными волосами и такими же яркими ресницами. – В смысле, я не хотел, – он вдруг улыбнулся открытой детской улыбкой, – а лишь надеялся на нашу встречу…
– Если по расхожей истине, – вперила я в него свой взгляд, – надежда умирает последней, то вы явно будете перед ней. Думаю, в этом случае мы не будем пропускать даму вперед, верно?
– Ваше величество, – склонился предо мной Тсари, до которого все же кое–что дошло, и он не стал выдрючиваться, – я приношу свои искренние извинения за причиненные неудоб…
Мой хлыст стал разворачиваться сам собой, клубясь мелкими протуберанцами. Я сделала вид, что в этом совсем нет моего участия.
– … За причиненную грубость, – исправился герцог, бдительно следя за моим оружием. Он же не знал, что я таких игрушек могу создать столько, сколько хватит энергии, то есть сотни. – И непочтение. Это моя вина, – склонил он огненную голову.
– Ладно, – фыркнула я, ни капли ему не поверив, но не желая терять времени даром. – Давайте сразу приступим к делу. Так по какому поводу вы оказали мне такое непочтение?
– Ваше величество! – подошел к столу Тсари, начиная перебирать бумаги. – Не буду ходить вокруг да около, – он поднял на меня взгляд и лучезарно улыбнулся: – Вы умны, поэтому я буду говорить открытым текстом…
– Главное, чтобы не закрытым ртом, – пробормотала я. Начало мне не понравилось. Чует моя интуиция, что сейчас мне чего–нибудь эдакое скажут, я расстроюсь, кого–то расстрою, будет много жертв, а виновата окажусь исключительно я.
– После того, как вы спасли Императора, – не сводил с меня напряженного взгляда мужчина, – он, вероятнее всего, будет прислушиваться к вашим словам и суждениям. Так вот, объясните ему, пожалуйста… – последнее слово герцог из себя просто выдавил. – … что экономически и политически выгодно оставить все, как есть. Кирта никогда прежде не находилась в таком выгодном положении, как сейчас. Ныне мы сможем занять одно из первых мест в мировой… – И дальше пошла такая лабуда, что я пожалела, что не захватила с собой походную вилку. Заодно бы и поужинала. А что? Я макароны очень люблю. Правда, не люблю, когда мне их вешают на уши! Под весом тонн спагетти уши потом очень болят.
– Милорд, – перебила я этого политического тетерева, убирая с поля зрения огненное оружие, – я ничуть не сомневаюсь… – Тут уже я с трудом выдавила из себя это слово, настолько оно казалось неуместным: – В вашей преданности. Но вы же в курсе, что я не киртианка, и незнакома с вашими обычаями и реалиями. Так что Император вряд ли будет ко мне прислушиваться в этих вопросах, к тому же я не понимаю – почему я все же должна это делать? – и уставилась на Тсари наивным, но алчным взглядом.
Ну, я надеялась, что со стороны это выглядело именно так, а не как космический пират смотрит на бесхозный космолет. Вроде того: «Ничего если я чуть–чуть… навсегда! – покатаюсь. А потом верну… если что–то останется».
Он клюнул. КЛЮНУЛ!
– А что бы вы хотели за это получить, ваше величество? – удивленно моргнул герцог, не ожидавший от меня такой сговорчивой покладистости. Ай да я!
– Что–то для себя? – ненавязчиво подсказала я ему, внутренне ежась. Мерзко все это. Но на что только не пойдешь… по кому только не пройдешь для любимого мужа.
– Я могу вам… – начал Тсари. Он закашлялся и поправился: – Я уполномочен предложить вам, ваше величество, место в Галактическом Совете. Также вы можете занять место главы Звездной Академии…
Тут я прикрыла глаза, чтобы они не выпали от удивления. Вот это номер! А командора Родригеза куда – в утиль или в отставку? И как его собираются смещать? Вот интересно, на каком основании? И кто? КТО⁈
– Так у вас будет более реальная власть, ваше величество, – продолжил петь халийским соловьем предатель. (Соловьи там исключительно хищные и всеядные, впрочем, как и вся фауна и флора.) – Конечно, в Галактическом Совете не слишком приветствуют незнакомых членов, но у вас будет мощное лобби с нашей стороны. Я, со своей стороны, гарантирую вам поддержку. Особенно, если вы сумеете уговорить Императора на некоторые непопулярные, но остро необходимые меры…
И тут у меня в голове окончательно сложились все кусочки головоломки. Все было настолько элементарно, что лежало на поверхности! Просто никто не дал себе труда взглянуть на картинку в целом!
– Вы же понимаете, ваше величество, – не умолкал уже неживой герцог, – что императорский престол в последнее время стал очень непрочен и власть постоянно меняется…
На этом месте я распахнула глаза и залила комнату ярким светом разъяренной мымры. Может, это и не так называется, а что–то типа «огненное крыло бабочки», «утренний помет жар–птицы» или «жгучий поцелуй удава», но лично мне было откровенно плевать на названия! Я не могла и не хотела оставлять за спиной предателя такого масштаба!
Я прищурилась, представляя, как Тсари рассыпается прахом. Заманчиво, но несвоевременно. Слишком рано. Если месть – блюдо, которое подают холодным, то буду давиться, но сожру целиком!
– «Папа, – обратилась я к отцу через мысли, – у меня тут есть ценный кадр, который знает много чего интересного, но, боюсь, что своими знаниями он делиться не захочет! Ты бы не мог с ним авторитетно поговорить?»
– «А в чем дело, дочка? – донесся до меня встревоженный голос Ахаза. – Что снова случилось?»
– «Да так, – пожала я плечами, все еще разглядывая застывшего в ожидании герцога, – меня тут предложили сделать вдовой одновременно с приглашением в Галактический Совет и на пост главы Академии. Круто, правда?»
– «Сейчас буду, – пообещал мне отец. – Не отпускай такого щедрого дарителя. Хочу из него еще чего–нибудь выдавить. Вдруг и мне чего интересное предложит?»
– «Да мне, в общем–то, некогда, – неохотно призналась я, заключая не ожидавшего от меня такой подлянки Тсари в плазменный шар. – У меня тут еще одно рандеву назревает. Очень хочу у нее кое–что спросить…»
– «Стой на месте, ребенок, – встревожился папа. – Прекрати ввязываться во всякие авантюры! У тебя для этого есть муж, отец и Владыка!»
Я фыркнула на это и оборвала связь. У меня, конечно, все они есть, но если они рядом, кто ж из них позволит мне восстановить мою справедливость? Нет, они будут восстанавливать свою, и мне ничего не достанется!
– Ты это, – постучала я по шару, привлекая внимание очумевшего герцога, застывшего козийским ластом (эти животные, как в эту позу встают, так в ней и помирают – называется «последний путь козла»), – не скучай тут. Счас мой папа придет договариваться. Он не любит, когда его кровиночку обманывают, так что ты сильно не ври и будет тебе земля пухом, а не пеплом.
Тсари судорожно сглотнул, но не пошевелился. А еще вице–император! Никакой выдержки! Как услышал слово «папа» так чуть не окочурился заранее.
Я еще раз щелкнула пальцами по шару и рассыпалась солнечным светом, успев послать мысленную улыбку родителю…
Когда я переместилась, то оказалась в большом, светлом кабинете, заставленном столами и мягкими креслами. На стенах висели электронные карты галактики. Дисплей показывали информацию и транслировали новости. Кто–то надрывался в микрофон, вызывая базу…
А около окна стояла спиной ко мне высокая, стройная блондинка, глядя вдаль. Роскошные белокурые волосы струились по комбинезону, положенному по форме члену Галактического Совета.
– Значит, все же додумалась, – невозмутимо сказала женщина, поворачиваясь ко мне. – Ну здравствуй, Элли!
– И вам куском не подавиться, госпожа Мезахи, – плотоядно улыбнулась я, отбрасывая за спину длинную копну волос. Все же перемещение на такое расстояние бесследно не проходит.
– Чтобы не нарушать традиций, можешь звать меня Бастиндой, дорогая, – радушно предложила мне дама, показывая рукой на ближайшее кресло. – Присаживайся.
– Да я постою, – отказалась я, хрустнув костяшками пальцев. – Знаете, стоя очень удобно бить с ноги. Это я для поддержания разговора, а не для угрозы, если вы об этом правильно подумали.
– То есть, – мило улыбнулась Мезахи, присаживаясь на столешницу, – договариваться ты не хочешь. И соблазнять тебя мировым господством бесполезно? Я достаточно точно тебя поняла?
– Более чем, – кивнула я, не спуская с нее настороженного взгляда. – Все диктаторы всегда плохо кончали… заканчивали. – Усмехнулась: – Не получали они вселенского оргазма по причине мертвого организма. Вы тоже так хотите?
– Все же угрозы, – приподняла одну из идеальных черных бровей женщина. – Я думала, что ты все же не опустишься до такой пошлости. Но что взять с необразованной девчонки, не видящей дальше своего любопытного носа? Если бы тебе не повезло с генетикой, сидела бы сейчас в гареме на Айт–Древе и радовалась, если бы использовали всего лишь пару раз в сутки, а не всем кагалом.
Я молча слушала, потихоньку закипая. Сейчас кто–то договорится. Докаркается, ой – домяукается!
– Ты иногда встречаешься со своими ногами? – переключилась она, чтобы ударить по самому больному. – Или То–от все такой же страстный? – продолжала нарываться будущая жертва соларианского произвола. – Ой! – Она прижала ладонь к губам. – Он же сейчас не может! Прости! – И последний ядовитый укол: – Наверное, тяжело остаться вдовой в таком юном возрасте?
– И кто в данный момент пошлый? – не дала я ей возможность вывести меня из себя. Это я могу проделать и без ее усилий.
– И, знаешь, что, – она спрыгнула со стола и обошла его по кругу, достав из ящика какую–то странную конструкцию и наставив ее на меня, – думаю, тебе будет очень больно, когда То–от умрет. И ты неожиданно впадешь в депрессию и покончишь жизнь самоубийством… с моей небольшой помощью…
– Да вы что? – поразилась я такой беспросветной наглости. – И рука не дрогнет?
– Зря хорохоришься, – оскалила идеальные зубы Мезахи. – Мне не нужно тебя убивать сейчас. Лишь заморозить. А потом я уже решу, когда и как. И напрасно надеешься на свои расовые способности. Этот парализатор был разработан в расчете на таких, как ты…
Вспышка света и конструкция в руках Бастинды начала плавиться. А неподалеку от нас появился Араз со скучающим видом.
– Да как ты смел! – ужаленным в задницу кенгуру завопила противная баба, отбрасывая оружие. – Да я тебя уничтожу!
– Чего–то вы разбушевались, – заметила я, кивнув родственнику и снова возвращая взгляд на Мезахи. Такую подколодную змею очень опасно выпускать из поля зрения. Эта дама имела столько камней за пазухой, что ей просто не нужно увеличение груди.
– Ну, ты можешь попробовать, – согласился с разъяренной Мезахи мой дядя. – Не факт, что получится, но попытаться точно стоит. Иначе как я смогу ударить женщину?
– Ты мне обещал! – наставила она на Араза палец. – Мы договорились! И ты нарушаешь нашу договоренность!
– Это теперь так называется шантаж? – приподнял бровь солнечный. – Какое красивое определение некрасивых вещей.
– Ты должен был уничтожить их всех после крушения «Голифа»! – Надрывалась бесноватая Бастинда. – А ты их спас!
– Ну, ты же велела, чтобы я все сделал своими руками, – недоуменно посмотрел на нее мужчина, – а это трудновато сделать в космосе. Поэтому, естественно, я притащил их на ближайшую планету и страшно хотел осуществить задуманное, но они задавили меня числом. – И все это с совершенно честным лицом. – Так что прости, дорогая, но у каждого бывают проколы.
– А зачем ты выдавал себя за Ахаза? – не утерпела я, чтобы удовлетворить любопытство. – Нельзя было просто сообщить, что ты мой дядя?
– Можно, – поморщился Араз, – но в тот момент мне хотелось быстрей убрать тебя подальше от опасности. Туда летел космолет с ее головорезами. Я решил, что так будет быстрее и слегка переборщил…
– Так убей ее сейчас! – рявкнула чумовая баба, стараясь нашарить на столе что–то тяжелое. – Чего ты ждешь?
– Ты спятила? – блеснул на нее глазами мужчина. – Я никогда и ни при каких обстоятельствах не причиню вреда ни одному из своей немногочисленной расы, а уж тем более – своей племяннице!
– Тогда, – Мезахи схватила со стола громадный предмет непонятного назначения из малахита. Это было похоже на качалку с ручкой наверху, – я предам огласке твои прегрешения, и твоему брату, который исполняет обязанности главы вашей расы, будет интересно узнать…
Вспышка света.
– Неинтересно! – рявкнул папа, становясь передо мной. С ним прибыла вся наша гоп–компания, включая полуживого Ингвара, висящего на плечах Хоситы и Лайона. – Я в курсе! И мы сами с этим разберемся!
– Инг! – кинулась я к мужу, забыв про все и всех на свете. – Зачем ты встал? Я бы сама как–нибудь…
– То–от, – расширенными глазами смотрела на Императора Мезахи, начиная стекать на пол, – ты же… – И – шлеп в кресло.
– Я должен был, – кивнул Скар, – благодаря твоим стараниям. Это же ты подослала ту троицу убийц с Айт–Древе вместе с тремя посольствами? Ты! И отравила меня ты три раза чужими руками. Эти наивные дурачки думали, что действуют во благо своей планеты и по приказу Владыки. Любишь все проворачивать чужими руками, да, Мезахи? Точно так же, я полагаю, ты убила моих родителей, спровоцировав переворот? Все, что они успели – это отправить меня с планеты, но и тут ты успела подсуетиться: натравила на космолет пиратов Айт-Древе, отлично зная, что на этой планете чистокровность для киртианина – смертный приговор…
– Она не могла убить твоих родителей! – встала я на сторону мерзавки. Пусть говорят что угодно, но глупостью и беспринципностью я не страдаю. – Судя по внешнему виду, ей и было тогда всего-то лет пятнадцать-семнадцать.
Питер и мой отец вместе с Аразом грохнули хохотом. Их поддержали все присутствующие.
– Как ты думаешь, сколько лет этой славной леди? – отсмеявшись, спросил папа.
Я переводила удивленные глаза с одного собеседника на другого.
– Бастинда Мезахи в следующем месяце должна отпраздновать свое столетие, – на полном серьезе порадовал меня Питер. – Мне – триста, а кое-кому из нынешних членов Совета через год стукнет за двести пятьдесят. Это все экспериментальная сыворотка на основе крови солариев, которую разрабатывал когда-то тоже я, – скромно потупил глаза боевой алхимик.
– И родителей твоего мужа убрала точно она, как телепат я подтверждаю сей факт, – ввернул свою реплику мой папа.
У меня чуть не подкосились ноги. Чего я еще не знаю?
– Ничего не докажете, – взяла себя в руки Бастинда, выпрямившись в кресле. – У вас нет доказательств!
– Отчего же, – вышел вперед Питер, снимая свои очки, – доказательства есть. Во–первых, я снял блокировку с мозга твоих жертв – это было не так уж и сложно, если вспомнить, что именно я участвовал в разработках касательно этого предмета. Так что они все расскажут в ходе следствия. А, вторых, – он внимательно посмотрел на нее раскосыми умными глазами, – мне поверят и так, как наблюдателю Галактического Совета. – Страшилин сделал шаг вперед, встал напротив красивой ядовитой гадины и хлопнул рукой по столу: – Ты давно преступила дозволенную черту, Бастинда Мезахи!
Лицо фурии исказилось плохо скрываемой яростью, встревоженный взгляд заметался по сторонам.
Дверь распахнулась и ввалилась куча народа с наручниками, постановлением об аресте и всем прочим, в том числе и прессой, старавшейся осадить нас в поисках подробностей и жареных фактов. Особенным нападкам подвергались Ингвар и Владыка.
Под непрекращающиеся выкрики журналистов бывшую главу безопасности Содружества вывели под конвоем в наручниках. Мезахи отворачивала залитое слезами лицо от фоторепортеров, но то были слезы злости. Как говорится, гепард никогда не меняет своих пятен.
– Спасибо, Элли, – подобрался ко мне Страшилин, когда меня оттеснили от мужа и я терпеливо пережидала, давая ему возможность создать себе репутацию политика. – Мне было очень приятно быть с тобой рядом. Этот опыт я никогда не забуду и приглашаю тебя к нам с женой на чашку чая, если ты, конечно, сможешь оторваться от своих обязанностей Императрицы.
– Спасибо, – прошептала я, смаргивая слезы. – Но у меня такое чувство, что меня все использовали. Потому что только я была не в курсе…
– Доченька! – проталкивался к Хосите громадный мужик с копной вьющихся черных волос. – Я здесь!
– Папа! – радостно заорала Железный Дровосек и бросилась к отцу, повиснув у него на шее.
Лайон тут же отодвинул всех и устремился за женой. Два мужчины смерили друг друга взглядами и Родригез протянул Владыке открытую ладонь для рукопожатия. Думаю, у них все будет хорошо.
– Ты неправа, Элли, – заверил меня мудрый Страшила, – никто практически до самого конца не знал, кто стоит за всем этим. Подозревались минимум четыре члена Галактического Совета, поэтому моя операция разрабатывалась втайне от других. Мы пытались найти злоумышленника, потому что на кону стояла не просто судьба вселенной, а жизни всех рас. Нельзя было допустить создания и распространения такого опасного оружия – слишком трудно отследить, в чьи руки оно попадет. Мезахи все продумала идеально: шантаж Владыки Айт–Древе, помешанного на своей жене и озадаченного ее сроком жизни – он бы молчал о мутации до конца своих дней, чтобы не подставлять свою семью. И у Бастинды появился бы открытый доступ к мощным планетарным ресурсам…
– Она не смогла удержаться, – грустно сказала я, – и убила жену Владыки. Может, из–за ревности; может, из–за ещё чего; и тем запустила механизм своего поражения.
– Возможно, – подумав, кивнул Питер. – А если бы она смогла соблазнить То–ота и самой посадить на престол Кирты, как планировалась, то к ее услугам были бы огромные оружейные мощности и целые научные институты, лучшие в этой части галактики. А ведь на этом она бы не стала останавливаться…
– Странно, женщина с маниакальными наклонностями, а так все хорошо продумала, – заметила я. Улыбнулась: – Но Ингвар встретил меня и женился, – запустила я руку в волосы, – а, значит, стал бесполезен.
– Правильно, – поджал губы алхимик, – следовательно, он ей начал мешать. Тебя трогать было опасно из–за отца и твоей расы, но можно было убрать твоего мужа, и тогда бы на Кирте правил ее ставленник, которого бы своими руками назначила ты, поскольку ничего не понимаешь в управлении планетой…
– Но тут опять что–то случилось, – ухмыльнулась я.
– Всегда случалась только ты, Элли, – погладил меня по плечу друг. – Видимо, именно тебе было суждено развалить самый глобальный заговор последнего столетия…
– Питер! – крикнула маленькая, худенькая женщина, пробираясь к нему через толпу. – Я так волновалась!
– Иду! – улыбнулся мне Страшилин, быстро поцеловал в щеку и бросился навстречу к жене.
Улыбнувшись ему вслед, потом я встретилась взглядом с мужем, наблюдавшим за мной издалека.
– Я люблю тебя, Элли, – четко произнес он губами, чтобы я поняла.
– Я тоже тебя люблю, – так же беззвучно ответила ему я и, растолкав толпу, приблизилась к мужу со словами: – Пойдем, я покажу тебе свое солнце…
