Текст книги "Солнце в армейских ботинках, или Идем дорогой трудной… (СИ)"
Автор книги: Юлия Славачевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)
Солнце в армейских ботинках, или Идем дорогой трудной…
Глава 1
Всех нас хранит Господь.
Вот только изначальный срок хранения у всех разный.
NN
Полуденное солнце ласково гладило мое запрокинутое к небу лицо. Свежий ветер приятно овевал тело и давал возможность вдыхать чистый горный воздух каждой клеточкой кожи. Поляна, окруженная приземистыми серебристыми соснами и перекрученными кустиками можжевельника, открывала вид с обрыва на морское побережье.
Блаженство!
Говорят, некоторые люди рождены, чтобы наслаждаться, сидя с удочкой туманным утром у реки. Другие беззаветно любят море – при ясном небе и штормовое, любое. Третьи обожают лес или горы, еще кто–то – космос, для них издали глядеть на звезды – самое лучшее, что можно представить. А я, сколько себя помню, всегда любила солнце. Солнечный свет непременно приводил меня в прекрасное настроение. Все мои беды в его лучах таяли, как снег. Без остатка.
Жаль только, что скоро улетаем и насладиться таким благолепием получится еще нескоро.
Смуглая и черноволосая от рождения, я не знала, что такое ожоги, загорая практически до черноты и не пользуясь никакими кремами от загара. Все, что мне нужно в жизни – это…
– Сержант Джексон! – раздался поблизости грозный окрик моего инструктора по рукопашке. – Долго ты будешь сачковать, пока другие работают?
– А она замечталась, – послышалось ехидное замечание от Неда, моего обычного партнера по спаррингу. – Думает, если еще постоит, то станет красивше с личика, и ее вместе с этими миссками–красотками возьмут на конкурс.
– Меня и так берут, – очнулась я, силясь раздвинуть губы в улыбке. – А завидовать грех!
– И вот почему из всей группы берут только тебя? – ядовито поинтересовался Джим, разогреваясь неподалеку. – Если уж всех этих красоток везут на конкурс, то должны были откомандировать и нас.
– Чтобы они вас перепугались, таких грозных и опасных? – фыркнула я насмешливо, разглядывая высокого мощного чернокожего гиганта, похожего в большинстве случаев на гориллу из–за мощных челюстей и маленьких, но очень умных глаз, взирающих исподлобья.
– То есть тебя они бояться не будут? – с характерным мяукающим звучанием миссонги[1] хихикнул Мэв, прислушиваясь к нашему разговору. Благодаря его длинному, неутомимому и постоянно жалящему, как оса, языку я познакомилась с тремя из пяти основных челестийских диалектов. А еще я свободно говорю на уни, котларском, хинти, киртианском и на уровне «привет–пока» примерно на двух десятках других языков и местных диалектов. Среди них есть довольно редкие – например, разновидность ассамского, на котором говорят на Айт–Древе. Но его я уже учила исключительно из интереса к местной культуре.
Не то чтобы Мэв так уж хотел меня обидеть, поскольку красавицей я действительно себя не считаю. Обычная, каких много, рабочая кляча. Высокий рост, необходимый для нашей службы. Широкие прямые плечи. Хорошо развитая мускулатура. Незаметное простецкое лицо – таких девятьсот девяносто на тысячу. Разве что иссиня–черные густые волосы, но я их коротко, очень коротко стригу. Идеальный охранник, которого никто не замечает.
Хотя нет, обидеть Мэв все же хотел, осознанно. Поскольку год назад недвусмысленно подкатывался с предложением приятно отдохнуть вместе. Но получил жесткий и категорический отпор, так как я на работе не гажу и со своими интрижек не завожу, да и удобной туалетной бумагой, липнущей ко всякому желающему, быть отказываюсь. И с тех парень пор никак не может успокоиться и оставить все в прошлом. Заклинило на моем отказе, наверно.
– Меня берут, – спокойно сказала я, проводя ладонью по ежику волос, – потому что формально я женщина, если кто не заметил. И могу на законных основаниях находиться с леди в одном помещении, когда они переодеваются. А в той группе, которая будет их охранять, нет женщин–служащих. Это понятно?
Охране явно понятно не было. Это им не геройски полицейской дубинкой по чужим почкам орудовать и не выпивку тайком от кэпа из ящиков трюма таскать. Парни искренне не понимали, чем они хуже меня.
Ничем не хуже, просто так принято по строгим условиям проведения конкурса – к охраняемым мисс приставлять хотя бы часть женщин–охранниц. А что экономия у организаторов мероприятия приняла невиданные масштабы, то и осталась одна я среди вип–бодигардов, как ромашка среди болиголова.
Для особо продвинутых завистников я присовокупила с легким лукавством, переходящим в откровенную издевку:
– Кстати, кому не нравится, могут сделать операцию по перемене пола – еще успеют! – и мы охотно примем их в наши женские ряды.
Коллеги стояли и мрачно смотрели поверх моей головы, переминаясь с ноги на ногу. Ясно видно, что мое назначение не нашло среди них поддержки или одобрения.
Ну и кто виноват? Я тоже не напрашивалась туда лететь: бросать на полпути крепкий сработанный коллектив мне совсем не улыбалось. Непреодолимые обстоятельства. Хотя и денег подзаработать на лицензию пилота мне тоже не помешает. Последний семестр в экстернатуре стоит довольно дорого, грех от такого заманчивого шанса отказываться. Как–никак, высокооплачиваемая работа на дороге не валяется.
Я подмигнула остро завидующим собратьям по ремеслу:
– Не поняла, парни, вы что, ревнуете? – Провокативно хлопнула себя по заднице: – Девочки, не волнуйтесь, я скоро вернусь.
– Понятно, Элли, – миролюбиво ответил Нед, подходя ближе. – Если ты уже закончила отгавкиваться и не хочешь никого больше покусать для лучшего самочувствия – может, продолжим разминку?
– Для тебя все, кроме солнца, звезда моя, – встала я в стойку и поманила его пальцем.
Продолжался обычный день. Вечером мне предстоял внеочередной вылет на Марус, где будет проводиться очередной конкурс Мисс Вселенная, чтобы сопровождать туда кандидаток нашего звездного сектора.
Натренировавшись до изнеможения, пару раз быстро искупалась в море и, окончательно почувствовав себя белым человеком, я отправилась в гостиницу, где собрала рабочую сумку и двинула на арендованном электрокаре в космопорт по месту назначения.
На душе скребли кошки. Честно говоря, новое назначение пугало до колик, и я бы с удовольствием от него отказалась. Интуиция просто орала благим матом: «Откажись и не связывайся с этим тухлым делом!»
Жаль, что выбора как раз мне никто и не давал. Две девушки–охранницы, которые должны были неделей раньше отправиться собирать по всем планетам миссок «Ферст класс – Секонд Хэнд», они с ними вначале и полетели… Не знаю уж, кто там что с кем не поделил: не то охранницы с мисс, не то мисс с охранницами… Короче, дело дошло до рукоприкладства, и охранной компанией было решено барышень–бодигардов здесь ссадить. Так что две боевые подружки–лесбиянки останутся здесь отдыхать до моего возвращения, а я – корячиться вместо них.
Вдохновляет, правда? Вообще–то предпочитаю охранять грузы. И никаких людей. Я привыкла работать с постоянным коллективом, в котором напарники всегда прикроют друг другу спину. Но против решения высшего руководства компании не попрешь. Если в этой ситуации откажусь – буду куковать с «волчьим билетом», меня даже уборщицей никуда не возьмут.
Это только на бумаге компании по межкосмическим перелетам, курорты, горнодобывающие и перерабатывающие комплексы и охранные агентства – разные структуры. На самом же деле, это всего лишь легальные способы ухода от налогов и от расследования антимонопольного комитета. Даже ребенок знает: в нашем звездном секторе все они подразделения одной мегакорпорации – «Веселые звуки», а у межпланетных корпораций обычно очень длинные руки и невероятно долгая память. Попробуй я сейчас устроить демарш – мне до пенсии этого не забудут. Если до этой самой пенсии еще доживу, не подохнув с голоду от безработицы. В нашем Мухосранске «Веселые звуки» – царь и бог. И верховный судия с прокурором до кучи.
Я грустно вздохнула. Ладно, черт с ним. Справлюсь. Бывало и похуже.
На пустующей таможне мы пересеклись с девахами, которых ссадили. Я присмотрелась и восхищенно присвистнула: две кобылицы за метр девяносто в армейских ботинках и камуфляже, с шокерами на поясе и в десантных беретах, счастливые, словно им отвалили биллион кредитов. Я против них как–то не котируюсь. Даже в темноте. И даже с плазмоганами в обеих руках.
– Ты вместо нас? – спросила одна, рыжая с косой, меряя меня пристальным взглядом с ног до головы.
– Держись, – сочувственно добавила вторая, пепельная блондинка с бритыми висками и затылком. А внизу затылка вытатуирован номер и рисунок грифона. Ой, девушки–то бывшие элитные грифоны–космодесантницы. И тут до меня окончательно дошло, насколько я влипла…
– Отойди! – оттолкнул меня здоровый бугай в форме спецслужб. – Чего, блин, еще на корабль не села, а уже в космос улетаешь, кобыла⁈
– Проходите, – сладко улыбнулась я, уступая дорогу. – Меня мама учила, что стариков и детей нужно пропускать вперед.
Амбал смерил меня смертоносным взглядом бывалого убийцы, но ничего не сказал. Лишь махнул рукой, подзывая товарищей, которые сопровождали странного мужичка средних лет и подозрительной наружности. Ему надели на голову пиджак сверху, как киношной знаменитости перед судом, и в сопровождении пяти крепких лбов вели на посадку.
Причем у этих самых лбов комбинезоны были самые простецкие, без нашивок или пластинок. Замаскировались, значит. Ну да, как же. А выправка? А строевая подготовка? А браслеты повышенной защиты? А привычка нащупывать оружие при малейшем шорохе или движении? Партизаны, млин.
Это все равно, что на меня напялить парик и дорогущее бальное платье от самого лучшего дизайнера, все в бриллиантах, и запустить на бал пяти планет. И ведь никто сразу не поймет, что я Золушка. Сразу решат – охрана под прикрытием.
И, кстати, потащили этого страшно засекреченного мужика к нужному мне кораблю. Н–да, а поездочка–то моя становится все интереснее.
– Поберегись! – оповестил противным скрипучим голосом робот–погрузчик, проезжая мимо, затаренный по самую крышу. И за ним еще такая же парочка.
Кто ж там такой барахольщик? Столько шмоток на космический корабль притащить… это надо быть или миллиардером, чтобы оплатить перевозку, или… Не–е–е, вот за это «или» мне точно башку оторвут. Так что будем считать, что я об этом даже не думала.
Под сильным впечатлением от встречи, я дошла, печатая шаг, до огромного космического лайнера «Голиаф». Хе–хе, название сразу не впечатляет. Или кто–то плохо учил мифологию, или…
Предъявив вахтенным документы на входе, поднялась на лифте и оставила личные вещи в крошечной личной каюте. Когда с этим освободилась, рванула к капитанской рубке. Там представилась коренастому лысеющему капитану Муру и отправилась искать распорядителя конкурса Харриса, который, в свою очередь, переправил меня к начальнику охраны, мистеру Говарду. Пока искала, прошерстила все судно. Не знаю, что там относительно «мисок», по корабельному распорядку у них была еще ночь и они спали, но такого бардака и неразберихи я даже на самом захудалом грузовике на космических трассах еще не видела.
Пока я шастала по кораблю, мне пять раз предложили выпить, восемь – покурить, четыре – нюхнуть, три раза – закинуться какой–то фиолетовой шевелящейся дрянью и два раза перепихнуться. И то, в эти два раза меня не видели, просто по голосу определили – дама. Ну и, соответственно, вежливо предложили пройти на… член, только больше заковыристо. Не корабль, а бордель в худшем исполнении. Шлюх много, а сервиса никакого.
В общем, как не задалось вначале, так и понеслось…
С утра по местному времени я познакомилась с коллективом охраны, с которым мне предстояло работать, и совсем приуныла: за меня взялась устоявшаяся команда женоненавистников с размером эго в разы больше, чем их фаллосы. Эти мудирующие особи задались целью мне рассказать, доказать и показать на пальцах, как я оскорбляю всем своим бабским видом их почтенное, блин, ремесло. Бабский вид – это грудь и отсутствие члена. А, и наличие мозгов. Видимо, мужиков особенно беспокоил последний пункт. К остальным они придирались по привычке. А подержаться норовили из–за дремучих инстинктов.
Кстати, больше всего мне понравилось высказывание:
– С какой конюшни нам прислали эту кобылу? – пришлось хорошенько лягнуть в челюсть, чтобы оправдать это гордое звание. И как–то им всем моя резвость не понравилась. Но в конечном счете все же разобрались. Довольно мирно, но долго.
Ценой моего выбитого плеча, треснутых ребер, чужих вывихнутого локтя и потерянного зуба (зато сразу у нескольких индивидуумов) в коллективе кое–как установился статус кво и меня перестали шпынять и отправлять на нижние палубы охранять контейнеры с мусором.
Хотя там я познакомилась с интереснейшей личностью.
– Привет! – раздалось сзади, когда я скептически изучала невыносимо воняющий мусорный контейнер, который меня якобы отправили оберегать. Интересно, от кого? Кто же такой любознательный и с голодухи способен покуситься даже на мусор? Тем более, что в мусоре от «миссок», кроме вялых водорослей, использованных тюбиков от косметики и сломанных информационных пластинок больше ничего и не было.
– Здравствуйте, – настороженно повернулась я и уставилась на маленького, желтолицего и узкоглазого, как китаец с Земли Изначальной, человечка. – Вы тот суперзасекреченный объект, который сюда протащили контрабандой?
– Я – Питер Страшилин, – пожал плечами человечек. – Насчет объекта не скажу, но секретов знаю много. Еще вопросы есть?
– Есть, – кивнула я, облокачиваясь на контейнер. – Что, наши спецслужбы не могли вам найти корабль поспокойнее и приличнее?
– Не знаю, – хмыкнул Питер, почесывая себя за ухом. – Но тут хотя бы весело. А то в последний раз меня по кораблю под конвоем двух охранников водили. Пока они не закончились.
– Кто? – не поняла я.
– Охранники, – доверчиво посмотрел на меня мужчина. – Зато персоналу медицинского отсека было чем заняться весь полет.
– Понятно, – кивнула я, осторожно пробираясь к выходу.
Видела я наш медицинский отсек. Там, кроме успокаивающих и отрезвляющих средств, вообще ничего не было. Зато если понадобится кого–то обезболить, то я точно знаю, в каких номерах кают спрашивать. Апартаментов двадцать наберется, а то и все тридцать. И это если обезболивать по–крупному, целый взвод к примеру. А по мелочи можно стучать в каждый второй номер, не ошибешься.
– А вас как зовут? – все же настаивал на знакомстве Питер.
– Элли, – вздохнула я, смирившись. Вдруг пронесет. Нет, про это не надо – нормальных лекарств же нету, только моя личная военная медаптечка, а она мне дорога как память. – Приятно познакомиться!
– Элли, – мечтательно закатил глаза Страшилин. – Вы не соблаговолите выпить со мной по чашечке чая? – подмигнул. – Именно, чая. Кофе я обычно пью с женой.
Так мы и подружились.
И потянулась нескучная служба, потому что почетные военизированные членоносцы были отнюдь не единственной и даже не основной проблемой на этом судне, ведь у нас оставались еще недотрахнутые мисс чего–то там, и вот это и было нашей общей головной болью. Глобальной. Мега–глобальной. Я согласна: пристрелите меня!
«Мисски» выносили нам мозг методично и обстоятельно. Основные требования:
– Охрана, пить!
– Охрана, быстро водоросли для маски!
– Это я не ем, живо принеси пророщенные початки кукурузы. И заодно похудеешь!
– Эти водоросли сами сюда шли? Они уже завяли. Тащи новые!
– Хочу массаж!
– Это не бобы! Я просила кукурузу! Что значит, я это просила? Ты спятила?!! Кто ест такую гадость?!!
– Эта вода без газа! Хочу с газом!
– Это не массаж, а поглаживание! Сделай жестче!
– Это не те водоросли! Они должны быть пурпурные, а эти красные!
– У меня синяки остались от массажа! Дура, как я буду теперь выступать?!!
И вот так целый день.
Примерно на вторые сутки пребывания в этом серпентарии я прочувствовала на своей шкуре, как повезло тем лошадиным девочкам вовремя смыться, и как не повезло мне без напарницы… пусть даже и лесбиянки.
Да я гермафродитом готова была стать, только чтобы избавить себя от созерцания этих гнусных надутых рож! Они ж не корону мисс себе на голову нацепили, а целый императорский саркофаг! С Золотой Палатой впридачу!
А объектом спускания пара они все выбрали меня, потому как обижать наших почетных членоносцев им карьера не позволяет! Потому что они выше… гм, членов. В смысле, смотрят выше членов, на сиськи друг друга. Вдруг у кого–то размер больше, а, значит, больше шансов победить. Я вот одного не понимаю: если даже больше, то что ты сделаешь? Что–то в лифчик к себе подложишь? Так дисквалифицируют за допинг.
В итоге оказалось, что я тут самая наивная. Да я за эти дни столько замаскированных шпилек выслушала, что превратилась в подушку для иголок. Эти подспудные гадости, наверное, у меня из мозгов уже наружу проросли, как зеленая травка в декоративном горшке на подоконнике.
Но это ладно. Я от этих «миссок» хотя бы ночью отдыхала. А вот когда некоторые из команды бодигардов решили, что я могу кое–кому из них помочь приятно скоротать ночь или вечерок, да еще и вдвоем–втроем… ох ты ж… нарвались, бедолаги. Я была зла. Очень зла. Злее меня мог быть только змееплюв с Саниса, но они очень редко в дикой природе встречаются. Так что я вне конкуренции!
Вывихи плавно перешли в трещины и переломы, а противостояние достигло такого уровня, что меня по–тихому переселили в пустующую каморку для стюарда, соседствующую с целой палубой кладовых со шкафами чистого постельного белья и хозпринадлежностей. И, что приятно, кладовые эти соединялись в сложную загогулистую фигуру как сообщающиеся сосуды.
– Фригидная лесбиянка! – сделала вывод та часть команды, которая уже попробовала и получила по шее, почкам, печени, ребрам и достоинству. Остальные все же не оставляли попыток получить свое, хотя это вообще–то было мое.
Я на парней даже не обижалась. Руки–ноги ломала, носы разбивала, но не обижалась. Разминка – это святое. Главное, чтобы была хорошая сигнализация. А сигнализация у меня хорошая, можно сказать отличная. На заказ разрабатывали для корабля в условиях радиопомех и космоса, и я не так давно отвалила за нее кучу денег. Потому как если я привыкла к своему прежнему коллективу, и мы сработались, это вовсе не значит, что парни иной раз не пытались свою коллегу взять на «слабо» и подкараулить для ночи нежной любви…
И вот, когда меня некоторые самцовые особи на «Голиафе» самовольно пытались навестить между дежурствами с особо теплыми и слишком дружескими намерениями, да еще и по двое, по трое – пряталась среди белья. Да так, что им ни за что не удавалось меня отыскать, как лотийского партизана в джунглях хобаррской планеты. Мало того, я им там с удовольствием настоящие ловушки устраивала. По утрам дезактивировала, правда, чтобы кастелянша или кто–то из горничных или стюардов в них случайно не попал…
Например, разлила по полу тонкой пленкой слюну морозока и наблюдала, как пришельцы поскальзываются, въезжают на полном ходу в стену и превращаются в страдальцев. Причем страдальцев, покрытых тонким слоем льда. Для сохранности.
Или кидала под ноги яйца бесцветного пуконога, и они лопались с радостным чпоком и одаривали жаждущих милым запахом тухлого мяса, не смывающегося минимум двенадцать часов. Особо везучим приходилось меняться сменами, потому что «мисски» пучками падали от аромата в обморок безостановочно. И не на руки желающим, а на пол. А потом писали жалобы пачками капитану.
Жалобы были разнообразные: от недостаточной чистоты пола до недостаточного количества чистых рук для поддержания.
Капитан читал, зверел и отрывался на мне. Почему–то именно я была повинна в том, что охрана принципиально не мыла руки перед тем, как хватать миссок за кости.
– Я больше не могу! – вырвалось у меня в сердцах, когда я в очередной раз заливалась в лаборатории алхимика душистым чаем и кефиром (хотя уже была готова увеличить градус напитка примерно раз в сорок). – Сколько можно стучать по ребрам, если до этих засранцев не доходит?
– Элли, – посмотрел поверх защитных очков Питер. – Ты уверена, что у них мозги в ребрах? Может, сразу нужно было стучать по голове?
– Да я не уверена, – отмахнулась я, подтаскивая к себе корзиночку с конфетами, – что они и в голове у них есть! – Призналась: – Мне иногда кажется, что мозг у них мигрирующий. Блуждает по телу, чтобы не поймали и не заставили работать.
– Ну тогда, – злорадно усмехнулся Страшилин и довольно потер руки, – у меня для тебя кое–что припасено! Заодно и проверим на теле… извини, в деле!
Вот тут мы друг друга и нашли!
После работы я забегала к нему в лабораторию, и он снабжал меня своими новыми суперсовременными разработками. Некоторые из них были просто «Вау!», некоторые похуже, но ни разу не бывало неудачных или плохих. Что радовало больше всего – его работы поражали миниатюрностью. Ловушка или управляемая алхимическая мина размером с просяное зерно – да не вопрос! У меня теперь всегда были полные карманы таких.
И, что самое классное, без моего мысленного приказа ни одна не активируется! Зеркальные маскировочные сети объемом с половинку грецкого ореха. Клейкая мононить, на которой можно прилипнуть к потолку и хоть сутки висеть на ней. Взрывающиеся петарды вместо светошумовых гранат и пенящиеся поглотители взрыва, которые даже от минометного залпа прикроют… В общем, Питер дал мне доступ к самым передовым военным разработкам мини.
Что сказать: я собой горжусь. Моими усилиями все уровни переподготовки спецназа бывшие десантники сдали на «Ять». Подбираясь к моему временному пристанищу, они вооружались холодным оружием и средствами самообороны, как имперская полиция для боевых действий с гражданскими лицами.
Не срабатывало. Оружие у них если и стреляло, то в потолок. У меня было много средств убеждения, не в последнюю очередь благодаря Питеру Страшиле, как я называла его про себя.
Через пять долгих дней все наши мужики приучились меня уважать. Даже те, кто вначале не хотел. А те, кто и потом не хотел, вповалку лежали в лазарете и принимали пластыри вовнутрь и снаружи. Потому что больше ничего не осталось. Успокоительное вылакали «миски».
Зато какая бесшумная походка выработалась у ребят! А как они научились прыгать и петлять – аборигены Сир–Тейто приняли бы их в свое племя без лишних разговоров! Самодельные мины с отбеливателем или трудносмывающейся краской, проволочные капканы, электрошоковые устройства, парализующие ловушки и самонаводящиеся дротики… все это они научились быстро находить, определять и разряжать. Да мне командир нашего подразделения СБ премию задолжал… или даже целых пять, за каждый отработанный коллективом в наших кладовых день, то есть ночь.
А ласковое прозвище «Су–у–у–к–к–ка!!!» надежно закрепилось за мной пожизненно. И только в таком произношении. С уважительным придыханием от удара под дых.
Но что удивительно, кроме особо ретивых кавалеров, в нерабочее время остальные через неделю про меня стали благополучно забывать. А в самый последний день забыли вообще. И я благополучно отоспалась под зеркальной маскировкой в кладовой на сутки вперед, поскольку смена была не моя, а я, третий год работая охранником, экзамен на пожарника сдала экстерном и была способна спать беспробудно по несколько суток, выдрыхаясь наперед. Если бы я знала, если б я только знала, что дальше произойдет…
[1] Один из двадцати диалектов планеты Челеста.
