Текст книги "Солнце в армейских ботинках, или Идем дорогой трудной… (СИ)"
Автор книги: Юлия Славачевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
Глава 19
– Не боюсь, а опасаюсь, – попытался спасти свою репутацию дядя. – Это разные понятия.
– Итог–то один, – сообщила веселая Хосита, давая по загребущим рукам Лайона. – Залазь уже, не задерживай побег.
– Я все же буду героем, – сделал шаг назад Гингем.
Но кто б ему дал? Этот, с цветочками, ловко схватил дядю лапкой за штаны и зашвырнул себе на спину. После чего ухмыльнулся полоской рта, что выглядело одновременно жутко и прикольно, и распустил цветы, начавшие издавать тонкий аромат.
Дядя судорожно схватился за шею летобеза и распластался на спине, приникнув к ней, как к матери. Он успел прошептать срывающимся голосом:
– Вы ж на нас нападали…
– Мы на вас ходили смотреть, – заявил его скакун, разворачивая из хитиновых подкрылков громадные прозрачные крылья. – А вы плевались в нашу сторону!
– Мы не плевались, – умирающим тоном сказал дядя, – мы защищались.
– Так и мы защищались, – ответил абориген, стремительно взмывая в небо. И остальные за ним.
Вы когда–нибудь летали в огромной стае саранчи, нет? Нормальным людям, не экстремалам, пробовать не советую. Ощущения те еще… А самое главное, эти стрекочущие крылышки вызывают вымораживающее чувство ненадежности.
Очень хотелось покричать вволю, чтобы выплеснуть адреналин, но побоялась испугать своего ездового аборигена. Хотя спустя пару минут я уже просто получала удовольствие от полета, бьющего в лицо ветра и теплых лучей солнца.
Тем более, что рядом со мной поравнялся Ингвар, подаривший мне ободряющую улыбку. А много ли надо влюбленной женщине для счастья? Избранник рядом, живой, здоровый – и все остальное уже кажется практически несущественным.
Вот только это несущественное начинало активно мешать наслаждаться жизнью… Например, пришедший в себя Гингем, летевший чуть ниже, решил пообщаться со всеми сразу.
– Обычно, – перекрикивая ветер, орал дядя, – корабль–матка наблюдателей высылает сюда три или пять челноков. Если удачно их захватить, то мы можем взлететь и взять абордажем судно, наши помогут. Тьфу! – ему в рот попал один из цветков с рогов. – Какая гадость!
– Зато успокаивает хорошо, – прострекотал летун, довольно потирая лапки. – Намертво!
Один из охранников мужа добавил, надрывая связки:
– Сигнал кораблю снизу наблюдатели подать не смогут.
– Почему? – удивился Йен.
Ему ответили хором:
– Там, где летают аборигены, дальняя связь не работает.
– Почему «намертво», – насмерть перепугался Гингем, заметно бледнея. – Ты меня отравить решил?
– Во–первых, не решил, а решила, – фыркнула дама под седлом. – Во–вторых, цветами мы успокаиваем и подманиваем. А, в–третьих, ты мне нравишься – люблю трусливых. За ними так прикольно бегать. Побегаешь для меня?
Гингема перекосило сразу во все стороны.
– Мадам, – тут же воспользовался ситуацией Лайон, обращаясь к своей летучей даме, – если вы не против, то можно я у вас позаимствую пару цветочков, чтобы успокоить свою жену?
– Сам их ешь! – рявкнула Хосита. – А еще парочку я тебе на могилку, так и быть, положу! Чтобы не пачкал мой девичий статус своими грязными намеками! Жениться надо, когда женилка выросла!
– У меня выросла, – заверил ее Лео в надежде умаслить. – Хочешь покажу?
– Мозги, что ли, достанешь и по всей дороге раскидаешь? – не сдавалась непреклонная десантница. Видимо, он все же сильно ее обидел, если уж такие контры начались. – У нормальных мужиков женилка в мозгах, а у таких, как ты, – ниже пояса. И то… чтобы пописать!
– Кто из вас, – прервал перепалку Ингвар, вынырнув из своих раздумий, обращаясь к телохранителям, – сможет слетать в поселок за подмогой? Даже если всех согнали в одно место, где–то же их должны держать?
– Все отсиживаются в укрытии, – влез Гингем, вспоминая, что он хоть изредка, но руководитель. – Как только все началось, мой сын сразу должен был всех оповестить, и они ушли в убежище, где хранится основная часть нашего оружия.
– Разумно, – кивнул То–от. – Как это убежище найти? Должны же быть у вас какие–то условные сигналы?
– Естественно, – обиженно фыркнул дядя. – Не буду же я единственного сына под удар подставлять!
– А что ж вы сами трон не займете? – вырвалось у меня случайно. Или не совсем случайно. – Или сына на него не посадите?
– Очень умная, да? – сверкнул на меня глазами Гингем. – Замужем за Императором…
– Я не Император, – разжал губы Ингвар, полностью уверенный в себе и своем праве отказаться. – И никогда им не буду.
– … то только прямой потомок Кира обладает необходимой для обуздания стихии или народа силой, – отмахнулся от него дядя, даже не соизволив возразить. – И каждый последующий Император рождается со своей силой, более нужной в этот отрезок времени. Но ты же не киртианка, где тебе уразуметь всю важность этого вопроса!
– Зато я хорошо могу уразуметь, – фыркнула я, обижаясь на такое пренебрежение, – что сейчас кто–то очень умный и не менее трусливый пойдет за подмогой пешком!
– Он заблудится, – вмешалась в нашу беседу летобез Гингема. – Я за ним долгое время наблюдаю – такой неприспособленный. Вечно куда–то вляпываемся, вмешивается, влипает. Если бы не сын, давно бы уже загорал на своем кладбище.
– Молчи, чудовище! – покраснел дядя. – Я не настолько плох! И могу это доказать. Я приведу подмогу!
– Сделай милость, – кивнул ему Ингвар и жестом приказал одному из охранников следовать за ним.
– А теперь серьезно, – дождался муж, когда его ненадежный родственник удалится на приличное расстояние. – Нам нужно захватить один–два челнока и хоть как–то задержать их до подхода наших главных сил.
– В идеале, – почесал встрепанную гриву Лайон, – желательно бы захватить все шаттлы.
– Не лопнешь от жадности? – хмыкнула Хосита, прислушивающаяся к разговору. – Это счастье не для нас.
– Но помечтать–то я могу? – бросил на нее горящий взгляд из–под ресниц сиятельный.
– Да кто ж тебе на хвост наступает? – нарочито–безразлично пожала плечами девушка и отвернулась.
– Через тридцать взмахов крыльев, – проскрипел летобез под Ингваром, – будет космопорт. Мы зайдем с другой стороны, чтобы не привлекать внимания.
– Это да, – кивнул молчавший до этого Страшилин. – Такая куча аборигенов около стратегически важного объекта – просто экскурсия, а не экспансия. Просто познакомиться зашли, чайку попить, сплетнями поделиться.
– Есть другие предложения? – повернулся в его сторону То–от.
Но тут мы вылетели к космопорту.
Больших кораблей тут не было, только челноки средних габаритов, штук пять. Возле них шла напряженная возня. Из одного группа военных под руководством толстого суетливого человечка с криками «Вира!», «Майна!» выталкивала к автопогрузчику большую клетку, толстые прутья которой были сделаны из странного, сияющего голубым, металла. Клетка была примерно три на два метра, один из местных аборигенов–кузнечиков в ней явно бы не уместился.
– Это они кого ловить собрались? – недоуменно спросила я, во все глаза разглядывая странное сооружение.
– Ты устала или наивность прорезалась? – показала на Ингвара бровями Хосита. – Его может удержать только стадий, стоящий целое состояние. Так что кто–то явно не пожалел денег.
– Прибью, – стиснула я зубы.
– Не вздумай рисковать, – тут же притушил мои «души прекрасные порывы» муж. – Старайся держаться в стороне. Хоситу это тоже касается.
Мы переглянулись с Железным Дровосеком и расцвели широкими улыбками. Никто из нас не собирался пропускать веселье.
– Цепи тоже приготовь! – крикнул один из разгружающих. – По слухам, он очень кровожадный, так что будем держать его скованным.
– Чего бы сразу не прибить? – вякнул другой.
И тут я окончательно осатанела.
Наша стая грозно спикировала на людей, и те разлетелись, как шары в кегельбане.
– Хосита! – где–то в куче ревел Лайон. – Если ты не дай–то бог позволишь кому–то себя коснуться, то я ему оторву все конечности!
– Ой! – вякнула справа Айрон. – Он меня по попе погладил.
Капец правому флангу! Лео попер туда, не разбирая дороги, и заодно чуток проредил середину.
– Это что еще за гадость? – крикнул кто–то из противников, тыкая оружием в летобезов. – Я такую мерзость в первый раз вижу!
– Тьфу на тебя! – натурально плюнул на него ближайший абориген, упаковывая грубияна в плотной, словно резиновой, клейкой белой сети, которая пружинила, но не рвалась.
– Можно сэкономить боеприпасы! – крикнул раскрасневшийся Страшилин.
– Хам! – заорала слева Железный Дровосек. – Прекрати хватать меня за грудь!
Все! Середина полегла сразу под натиском разъяренного сиятельного, пока он добирался до того нахала. Правда, по дороге остальных он тоже обезвреживал. Видимо, на всякий случай.
Три челнока, стоявшие в сторонке, мы с помощью разумных насекомых взяли без боя. Взлететь на них пока, правда, не могли – еще требовалось время взломать коды. Четвертый и пятый были на очереди.
– Все озабоченный сиятельный, – развернулась ко мне раскрасневшаяся и запыхавшаяся Хосита, – это страшное оружие!
– И очень действенное, – согласилась я с ней, рассматривая, как Лео завязывает красивым узлом еще одного заподозренного в покушении на его единственную, хотя тот на нее даже не дыхнул. Но с точки зрения Лайона мог, а, следовательно, представлял опасность.
– Ложись! – сбил меня с ног Игнвар, улегшись сверху. В это время раздались залпы. Я даже спрашивать не стала. И так понятно, что как только ты начинаешь ощущать вкус победы, как тебе сразу на закуску подбрасывают дерьма.
– В левом челноке солдаты! – заорал где–то сбоку Страшилин. – Мне туда не подобраться! Там крупнокалиберные пулеметы и, скорее всего, еще и миномет есть! Слишком большой риск!
– Интересно, – пробормотал То–от, все еще прикрывая меня собой, – сколько там их.
– Будем ждать? – подползла к нам Хосита. – Просто полежим или со смыслом?
– Могу предложить смысл, – тут же влез подползающий к нам сиятельный, которого Айрон старательно не услышала.
– Если они взлетят, – выдал Ингвар, – нам каюк. Подорвут наше укрытие и расстреляют как букашек. Есть у кого–то соображения?
Соображения появились у летобезов, которым не понравилось, что тут кто–то пытается летать, кроме них, и один из аборигенов наплевал в дюзы стартовых двигателей. После чего челнок заглох, но отстреливаться не перестал.
– Я, конечно, могу в них кое–чем бросить, – почесал нос Страшилин, – но за последствия не отвечаю. Технология не испытана и последствия могут быть самыми серьезными.
– Насколько серьезными? – поинтересовался Ингвар, чего–то обдумывая. И это «чего–то» мне заранее не нравилось. У него на лице было выражение смертника. Точно такое, как перед взрывом «Голиафа».
– Два Армагеддона на выбор, – признался Питер. – Один – когда погибнут все; второй – когда выживут тараканы, и то на орбите.
– Не люблю тараканов, – поморщилась я, вцепляясь в мужа. Вдруг получится удержать этого бешеного от экстремальных действий.
– Что–то не торопится наша подмога, – озвучила Хосита то, о чем думали все. – Никак заблудился общий родственник. Или нарочно подставил.
– Почему общий? – отвлекся от изучения врагов Лео. – У нас с ним нет родственных связей.
– Зато есть общие черты характера, – отрезала вредная десантница. – Такие, как тупость и глупость! По этим признакам Гингем – точно твой родственник по духу!
Секунды превращались в минуты, время подпирало. И впридачу ко всему, из кораблей над нашими головами вывалился десант при поддержке тех самых страшных пулеметов.
– У нас нет выбора, – заявил Скар, сползая с меня, предварительно убедившись, что мне ничего не грозит, и пополз к алхимику для переговоров. Они проходили так тихо, что, сколько бы я не напрягала слух, все равно ничего не слышала.
– Вот, – вытащил из потайного кармана несколько цветных кубиков Питер, – это немного поможет, но в остальном…
– Сиди смирно, – обернулся ко мне муж. – Ни под каким предлогом не покидай укрытие, или я рассержусь! – и рванул наружу, метнув под ноги нападавшим кубики.
– Куда, ненормальный?!! – только и успела рявкнуть я в отчаянии. За ним выбрались Лайон, попытавшийся запихнуть обратно Хоситу и получивший в нос.
Кубики мгновенно заволокли все поле боя разноцветным дымом, в котором даже свою руку не увидеть, а Скар размазался сверхбыстрой тенью. По сравнению с ним даже Хосита и его телохранитель выглядели вялыми мухами. Лео достойно махался с недобитышами, но заметно Скару уступал – сиятельный только ко входу челнока приблизился, а муж уже там вовсю порядок наводил.
– Красиво, – подобрался ко мне Страшилин, с восхищением рассматривая как мимо нас с ускорением пролетали тела врагов, запущенные сильной рукой со швартовочной лестницы. Прошло ровно тридцать секунд, и первый челнок был очищен.
– Опасно, – пробурчала я, боясь за мужа и злясь, что не дали поучаствовать в веселье и скинуть стресс. И все же решилась нарушить указание Ингвара и присоединиться. Лишние руки, ноги и плазмоган еще никому не повредили.
Но со вторым отстреливающимся челноком было покончено еще быстрее. Я даже подбежать к металлической лестнице не успела, как веселье прекратилось. Из входного люка выглядывал усталый и довольный муж, наши громкими криками и стрекотанием праздновали победу, а Хосита зло материлась, что ей не дали кулаками пощупать противника на предмет хрупкости.
– Я кому сказал сидеть в укрытии? – грозно сдвинул на меня брови То–от.
– Питеру? – прикинулась я шлангом от насоса.
– Я с тобой потом поговорю, – пообещал мне Ингвар, вскидывая голову и всматриваясь во что–то за моей спиной. – И объясню, почему нужно слушаться мужа и чем это может грозить в случае отказа.
– Заранее страшно, – улыбнулась я ему, оборачиваясь, чтобы посмотреть, что там такое. – Постарайся подольше меня наказывать в постели. Я буду этого очень сильно ждать.
Вдали показалась пылящая по дороге колонна электромобилей с такой долгожданной подмогой.
– И жили они долго и счастливо, – пробормотала я себе под нос. – Но почему мне кажется, что это еще не все?..
Вся наша жизнь – зебра, сплошная чересполосица. Удача–неприятность, добро–зло, белая полоска – черная, как бесконечный частокол, черная, черная, черная, а в финале – грандиозные булки с сосиской и все это ниже пояса. И никуда не пожалуешься. Потому что, по мнению госпожи Жизни, трудности закаляют характер. Вопрос только в том, что перекаленная сталь ломается на «ура».
– Иди сюда, Элли, – позвал меня муж. – Не стой на открытом…
Какого–то черта на нас обрушился странный ветер, который, подобно урагану, засосал или расшвырял наших летающих саранчей–полускорпионов, расчищая путь… моему отцу?
Но нет, сейчас не возникло знакомого чувства общности и родства. Да и черты лица слегка отличались. Похож, очень похож, но не Ахаз. Все же смог выползти из замурованной пещеры, вражина, скорпионий хвост ему вместо транквилизатора!
И этот использованный не по назначению продукт защиты от перенаселения нагло сгреб меня под мышку одной левой, прошипев:
– Не дергайся, и я не причиню тебе вреда. Пока.
– В смысле, пока не угробишь, – прошипела я, стараясь вывернуться. – Или уже прощаешься, не поздоровавшись?
– Цыц! – прикрикнул на меня пасынок пещеры, зажимая шею Лео второй рукой и успевая отбить ногой выпад разъяренной Хоситы.
Еще этот многостаночник успел укоризненно–сердито взглянуть на Страшилина, который сыпанул ему под ноги горсть хорошо знакомых зернышек и с силой дунул на них так, что их разнесло ветром.
Все происходило быстро, так быстро, что я еле успевала охватить взглядом происходящее.
Вот Хосита приподнимается, оскалясь, и делает новый выпад, на этот раз десантным ножом. Даже я выражения ее лица не на шутку испугалась. Чисто зверь. Такая себе пума–мать семейства, которая идет отбивать детеныша!
Вот солнечный, играючись, отбивает атаку, посылая ногой Железного Дровосека в еще более дальний полет, и она падает, несколько раз перекувыркнувшись…
И тут с моим мужем случилось нечто странное. Искривив в гневной гримасе рот, он вдруг очутился почти рядом с нами. Нет–нет, он не телепортировался, он бежал. Но бежал с такой скоростью, словно метеор, перемещаясь незаметными глазу скачками.
Папин двойник уважительно прищелкнул языком и с легким сожалением произнес, растворяясь в жерле телепорта с двумя пленными, Лео и мной: – Твой дар силен, сын Кирты, великий дар. – С легким смешком: – Но использовать его три раза подряд – невозможно даже для тебя…
Я еще успела увидеть, как муж бесконечно долгое мгновение падает на серое покрытие космопорта, мгновенно исхудавший, словно обугленный. Как, безмолвно открывая рты, что–то кричат окружающие люди…
– Пусти меня! – со всех рванулась я к мужу. – Немедленно!
– Не так быстро, доченька, – мурлыкнул псевдо–Ахаз. – Для начала нам нужно кое–куда попасть, и кое–кто очень хочет с тобой познакомиться!
– Ты не мой отец! – все еще боролась я с ним.
– А жаль, – ехидно сообщил мне подменыш. – Жаль, что у нас так редко рождаются дети, а еще реже девочки. Свою дочь я бы от себя не отпустил, племянница!
Во мне взбурлило возмущение, окружающие цвета стали переходить в негатив, я поняла – еще немного, и будет следующий выброс, который некому будет впитывать, ведь Скар без сознания, а, значит, все опять разрушится, сгорит и появятся новые зомби…
И тут пришла спасительная тьма.
Очнулась я жестко зафиксированная за руки и за шею. Ноги тоже были скованы кандалами, между руками, ногами и шеей была пропущена цепь. Рядом злобно пыхтел Лайон в таком же прекрасном виде.
Глава 20
Мы были в движущемся электромобиле, прикованные за руки и за шею к железной решетке позади нас. Получалось только поворачивать голову по сторонам.
Металлический пол под нами слегка гудел и еле слышно вибрировал. Наш отсек был отделен от остальных пассажиров и водителя крепкой стеной из пуленепробиваемого стекла. Окна небольшие, даже если как–то вырваться и разбить, то вылезти не получится в любом случае. Если только не вытянуться в кишку. Но кишки бы кому другому на шею намотала и затянула красивым бантиком.
– Где мы? – облизала я пересохшие губы, обращаясь к Лео. Обстановочка совсем не радовала.
Спины молчаливых водителя и охранников навевали смутную тревогу.
– На Айт–Древе, – с ненавистью выплюнул сиятельный. Лайон полуприкрыл глаза, чтобы скрыть рвущийся гнев пополам со слезами отчаяния. Видно, получалось плохо, тогда он поднял глаза к потолку и долго что–то там рассматривал.
– О–о–о! – выдохнула я. Слов не было. Цензурных, во всяком случае.
Когда Лео вернул голову в нормальное положение, на его лицо словно опустилась холодная мертвенная маска. Надменность там соседствовала с презрением и яростью потомственного аристократа. И никаких следов отчаяния. Словно он запретил себе бояться или впадать в отчаяние. Ну хоть что–то осталось положительного в айт–древской дворянской выучке, с таким мужиком рядом хоть будет помирать не стыдно. Не все ж ему: «Дай! Мое!»
Сиятельный с холодной невозмутимой миной сообщил не очень приятную весть:
– И уже скоро будем в резиденции Владыки. – Он мотнул головой куда–то нам за спину: – Эта сволочь скинула нас ожидавшей машине и испарилось. Ну и папочка у тебя, Элли, прямо под стать моему.
– Это не Ахаз, – фыркнула я, испытывая смешанные чувства облегчения и вины. Облегчения – что Скар не пострадал, и вот это с нами сделал не мой родной отец. Вины – что это был все же мой неудачный родственник. Хотелось рвать и метать. И не без оснований. – Если я правильно помню – это уже мой дядя.
– Что–то слишком много у нас дядей, – пробурчал сиятельный, дергаясь в своих путах. – Развелось, как собак нерезаных! – С ностальгией: – Проредить бы…
– Вот с этим я с тобой полностью согласна, – кивнула я. Поинтересовалась: – Ты уже пробовал освободиться?
– Пробовал, – нехотя признался Лео. – А толку? Наручники разломать или перегрызть не удастся, они из особо прочного сплава. Расстегнуть без специального ключа – тоже. Да и бежать, собственно, теперь уже бесполезно. – Он кивнул в окно: – Смотри, мы подъезжаем к Айт–Секе!
Я сунула любопытный нос в окно и присвистнула от удивления:
– Ничего себе!
Впереди, из пустыни возникало громадное здание, утыканное где только можно искусственными растениями (настоящие в этом климате без купола не выживали). И ко всему этому вела не очень широкая извилистая дорога, вымощенная желтым кирпичом.
Абзац! Мы как раз сейчас пересчитывали каждый булыжник на этом пути своими задницами. То–то так трясет, а я думала – подвеска у машины ни к черту. Ошибалась.
Я еще присмотрелась. Внизу строения – массивное основание высотой метров десять: тяжелая квадратная громадина–крепость с силовыми щитами окованных железом дверей и узких бойниц–окошек. Выше – псевдороманский замок, основное отличие которого от обычной классики – цвет. Строили его из известняка или песчаника, издали не разглядеть, и был он не черного камня и не кирпично–красным, как полагается, а розово–белым, как игрушка. С многочисленными высокими круглыми куполами, как у старинных церквей или минаретов, балконами, тонкими шпилями–башенками и флагами. Мечта гаремной романтической барышни.
Вот только жили тут отнюдь не барышни, а если те и жили, то плохо и недолго.
– Ну прямо Изумрудный Город! – криво ухмыльнулась я, поворачиваясь к сиятельному. Посмотрела на свои бутсы и пробормотала: – Тихо свалить не получится. У умной девочки заначка была снаружи, а у меня, блин, внутри!
– В котором живет Изумительный Гавнюк! – вызверился спутник, не отреагировав на вторую часть моего выступления. Наследник опустил свои удивительные глаза и глухо произнес: – Не знаю, зачем нас туда везут, но догадываюсь – явно не для того, чтобы наградить.
– Ты пессимист! – заявила я ему с упреком. – Мы еще даже не доехали, а ты уже пал духом.
– Просто хорошо знаю своего папочку, – зло оскалился Лайон, демонстрируя внушительные клыки.
– Я своего, конечно, не настолько хорошо знаю, – сморщила я нос, не в состоянии его почесать. – Но, думаю, ему не понравится, что его дочь гостит у мужчины, который ее может плохому научить. Так что нам просто нужно дождаться, когда за нами придут.
– За тобой, – аккуратно поправил меня сиятельный, опять прикрывая глаза. Он откинул голову на решетку изголовья и ровно договорил: – Я ему не нужен. – Наследник чисто по–кошачьи фыркнул: – До сих пор не понимаю, зачем меня туда везут, и почему не прикончили сразу на месте. – Пожал плечами: – Разве что для пыток. Папа сильно заскучал, должно быть, теперь старик хочет развлечься. – И прозвучало это на удивление равнодушно. Словно Лео себя уже похоронил.
Меня бы от идеи грядущих пыток уже трясло не на шутку. А этот ничего, хохмит. Это их так хорошо учат держать себя в руках, или у него достаточно сильное самообладание? Как–то совсем непохоже на того Лео, которого я знаю. Или не знаю?..
– Доедем – все скажут и подробно расскажут, – заверила я его, снова утыкаясь в окно и разглядывая обильную фальшивую растительность (это ж додуматься надо!). – А пока не отвлекай. Когда еще у меня будет экскурсия по злачным местам?
Лео опять фыркнул и умолк.
Когда мы, после стопятьсотой переклички охраны с обменом паролями, миновали по серпантину два уровня внешних дворов города–крепости и въехали в закрытый внутренний двор, перед выходом нас упаковали дополнительно поверх системы кандалов странными металлизированными веревками. Причем те были почище колючей проволоки, потому что в их основание какие–то уроды вкрутили продолговатые бритвенно–острые лезвия из стали хорошего качества.
Пока мы предельно осторожно шли, старательно уворачиваясь от ударов и толчков в спину охраны, – все было еще ничего. Но прислониться в такой «обувке» к стене, упасть или сесть – прямо скажем, чревато опасными порезами. Вот и перемещались мы, как танцовщики национального ярлейского театра (там, между прочим, до сих пор все женские роли мальчиками исполняются): без рывков, плавно и мелкими шажками, с фальшивой улыбкой на лице.
Честно говоря, я впервые столкнулась с подобной системой, и она меня не порадовала. Человеконенавистническая планета уродов и садистов, и веревки у них такие же, под стать местным жителям.
Внешние дворы были чем–то средним между двором и восточным базаром, там громко кричали, бранились, торговались и зазывали покупателей. Наряду с коврами, пестрыми тканями, пайками и водой, там вовсю торговали и людьми, женщинами и детьми, что было для местных привычным и обычным делом, а у меня вызывало дрожь.
Внутренний двор скорее напоминал закрытую часть богатой виллы или военную тюрьму. Или помесь первого со вторым – с охранниками, вооруженными плазмоганами и автоматами, высокими пулеметными точками по углам, с крупными обученными собаками на поводках.
И постоянные гортанные пароль–отзыв, как будто кто–то мог свободно пробраться сюда незамеченным.
– Я что думаю, – пропыхтела я, старательно переставляя ноги. – Твой папенька такой затейник. Мы еще до него даже не дошли, а уже в маскарадных костюмах. Что ж дальше–то будет?
– В саваны переоденут, – хмуро ответил мне Лайон, гордо вскидывая голову.
Кстати говоря, хоть нас и упаковали по высшему разряду, но грубости или жестокости никто не проявлял. Типа ничего личного, просто приказ, просто веревки, просто убью заразу, если побежишь. А так все тихо–мирно.
– Вам двоим, – спокойно заметил ближайший к нам охранник, – лучше помолчать во избежание эксцессов. Охрана может решить, что вы сговариваетесь для побега.
– Серьезно?!! – вытаращилась я на него. – Как можно сбежать в этом обмундировании? – кивнула на свою стальную амуницию.
– Были прецеденты, – коротко ответил охранник. И я сразу воспряла духом.
– Никто не выжил, – пояснил хмурый Лайон. И придушил мои надежды в зародыше. Но я все же решила не унывать, и, если что, по эстафете придушить кого–то тоже. Будет же у меня хотя бы последнее желание? Нет? А предпоследнее?
Через длинные коридоры нас притащили, по всей видимости, в кабинет Владыки и оставили до его прихода стоять. Пока нас волокли, я успела разглядеть вызывающую позолоту в остальном вполне современного интерьера (кстати, обустроенного с большим вкусом). Множество старинных фресок и картин просто били в глаза. Оценила я также и дорогущие предметы древнего земного искусства: резную деревянную мебель, тонкостенные полупрозрачные фарфоровые вазы, изящные статуэтки и расписные блюда, что дороже золота. Солдат на карауле на каждом углу. И, конечно, никаких женщин.
Как я и думала.
– Так–так–так, – раздался позади рокочущий голос, от которого Лео натурально подбросило и передернуло. – Кто тут у нас?
Перед нами появился охренительный красавец: каштаново–золотистые волосы ниже широких плеч, золотисто–карие глаза, лицо с правильными чертами и пухлыми губами. Ну блин конфетка с мышьяком!
– Здравствуй, отец, – процедил сквозь зубы сиятельный. Как выплюнул.
– И тебе не хворать, сын, – заложил большие пальцы рук за ремень, затянутый на тонкой талии, мужчина. – Долго же ты собирался домой. Пришлось даже посодействовать возвращению.
– Это твой отец? – невежливо вытаращилась я на эту парочку. Чуть сдержалась, чтобы не тыкнуть пальцем. – Вот эта порнографическая модель – твой прямой родственник?
Виуг небрежно поклонился, подарив мне ласковую ухмылку.
– К сожалению, – пробурчал Лео, страдальчески морщась.
– К счастью, – поправил его отец и снова обратил на меня лучезарный взгляд: – Рад приветствовать тебя на Айт–Древе, Элли.
– Не скажу, что радость взаимна, – как смогла, пожала плечами, позвенев всеми металлическими украшениями. – Слишком уж у вас колючее гостеприимство.
– Ах это, – широко улыбнулся Владыка, складывая на груди руки. Мускулы натянули рукава черного комбинезона с золотыми нашивками. – Это просто небольшая подстраховка для того, чтобы вы оба все же посетили мои покои. – Он грустно поцокал языком: – Молодежь нынче такая упрямая, так и норовит вырваться из–под родительского крыла, не понимая жизни. И набивает шишки от торопливости. Приходится ограждать.
– Это ваши с ним дела, – кивнула я на Лайона. – Меня воспитывать есть кому, да и поздно уже. Так что давайте мирно разойдемся, без взаимных претензий.
– А вот это не получится, – погрозил мне пальцем Виуг. – Ты, Элли, ведь так и не закончила свое обучение на моей планете? И у тебя нет никаких документов, удостоверяющих, что ты свободный житель другой планеты? Ведь так?
Я снова пожала плечами. А смысл спорить? Можно подумать, что доводами можно убить. Хотя самый надежный довод – это плазмоган. Так что да, убить можно.
– Следовательно, – потер подбородок Владыка, – ты моя подданная, и я могу распоряжаться тобой по своему усмотрению. – Он подарил мне горячий взгляд, от которого меня натурально передернуло.
– Другие варианты есть? – деловито поинтересовалась я, стараясь не выказать своего отвращения и страха.
Ну, конечно, я его боялась. Какая я бы крутая не была, но я одна, а у него целая планета в подчинении. И что–то мне подсказывает: не все так просто. Что–то этому красавчику от меня нужно. Но что именно?
– Не трогай девочку, – мрачно сказал Лайон, загораживая меня собой. – Она в наши игры не посвящена и ничего для меня не значит – а, следовательно, тебе нет резона с ней играть. Оставь ее в покое. Отпустить, конечно, не отпустишь, но хоть не издевайся и не мучь. Можешь взять все недостающее с меня оптом, все равно предстоит расплачиваться, так какая разница.
– Какого же ты обо мне плохого мнения, сынок, – прищурился Владыка. Потом кивнул охране: – Отведите сиятельного в его покои и удобно устройте.
– Ненавижу тебя, – рявкнул Лео, стараясь вырваться из рук охранников и дотянуться от отца. – Ненавижу, каким ты стал! Убей меня, слышишь! Потому что я тебе никогда не подчинюсь! В память о маме просто убей!
– Какая ненужная патетика, – прикрыл пушистыми ресницами глаза Виуг, усмехаясь уголком губ. А мне все же показалась что в этих золотистых омутах мелькнула и пропала боль. Но, видимо, все же показалось.
Мы молча дождались, когда унесут Лайона. После чего Владыка приказал снять с меня все «украшения» и галантно препроводил к диванчику в алькове.
И я поняла – настал мой последний час! Либо он меня, либо я его, но это противоестественно. Хрен, конечно, с этим, но как? И, главное, что потом делать? С другой стороны, если я его здесь положу, то как же Лайон? Не могу же я его тут бросить? Или бросить, пусть красавчик сам себе место под солнцем зарабатывает? Нет, не могу… жалко. Если он и умрет, то только от моей руки. И два трупа династии Айт–Древе на руках у недоучки–пилота. Класс. Просто космический эпос.
– Элли, – проникновенно посмотрел мне в глаза Виуг, попытавшись сцапать меня за руку. Я подсуетилась и села на свои ладошки. А что? Двойная польза: и он не сграбастает, и у меня соблазна меньше. – Я хочу сделать тебе замечательное предложение. – Он прибавил в глазах огня: – Я хочу, чтобы ты стала моей… – Тут возникла красивая, романтичная пауза. – … Наложницей!
