Текст книги "«Бог, король и дамы!»"
Автор книги: Юлия Белова
Соавторы: Екатерина Александрова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 43 страниц)
– Ну, раздевай, коли его величество желает, – пожал плечами Кабош и Жером торопливо принялся освобождать подругу от платья.
Смиральда запрокинула голову, повела плечом, изогнулась как кошка. Это был день ее триумфа, день, когда золото посыпалось с небес, а все благородные господа разом угодили в ее сети. Даже утром она еще не мечтала о такой удаче, и сейчас старалась, старалась изо всех сил, вытворяя у столба такое, что лучшие комедианты Италии должны были скончаться от зависти.
Господа вопили от восторга, враз утратив облик утонченных придворных, а Александр смотрел на герцогиню де Невер и графа де Лош и думал, что они такие же как все. Королевский паж вскинул голову, стараясь сдержать слезы. Он вдруг понял, что не любит Анриетту и никогда ее не любил. Его передергивало от ее звонкого безжалостного смеха, от зеленых и хищных словно у кошки глаз. И граф де Лош… В памяти сами собой всплыли слова капитана де Нанси «Он развлекается за ваш счет…» и на этот раз шевалье вынужден был согласиться с бароном. Что он для его сиятельства? Мальчик для забав? Королевский паж прикинул, что на его обучение граф де Лош потратил ничуть не меньше денег, чем на историю с Рабоданжем и, наверное, рассчитывает на такой же развеселый результат. Но он не доставит графу такого удовольствия. Он уедет. Куда угодно. Домой. В монастырь. В армию.
На какой-то миг граф де Лош перехватил взгляд воспитанника и перестал смеяться. Глаза мальчишки были полны слез. Жорж-Мишель встревожился, но уже в следующее мгновение утешил себя предположением, будто паж поссорился с Анриеттой и теперь страдает из-за разрыва с возлюбленной. Шевалье с облегчением перевел дух. В последнее время затянувшаяся связь Александра с герцогиней не на шутку беспокоила графа. От Анриетты можно было ждать только неприятностей и бедняга Рабоданж мог это подтвердить, несколько непоследовательно рассудил граф. И значит, все случившееся к лучшему. Конечно, некоторое время мальчик будет переживать, потом сочинит сонет, элегию или балладу, а через несколько дней они уедут в Наварру и все страдания забудутся. Ничего страшного.
– Держу пари, красотки ее величества душу готовы запродать, лишь бы оказаться на месте девки, – шепнул Жорж-Мишель дофину и зевнул. – Пошли, а то становится скучно…
Приятели незаметно выбрались из толпы придворных и неспешно поехали к Лувру.
– Так что у тебя с этим щенком? – полюбопытствовал Генрих.
– Давай договоримся, Анри, Александр де Бретей не щенок, а мой воспитанник, – поправил Жорж-Мишель. – Или ты наслушался придворных сплетников? Зря. Если хочешь знать, я был дружен с отцом Александра и обещал ему заботиться о мальчике. Только… – шевалье поморщился, но все же договорил, – я лишь недавно выяснил, кто он. Что поделать? Я не идеален. Признаю.
– Он очень красив, – с некоторым сомнением в словах друга проговорил дофин.
– Я заметил, – насмешливо подтвердил граф. – Если бы он был уродом, вы с Генрихом все бы поняли правильно, а так навоображали себе Бог знает что. Пойми, Анри, я испытываю к мальчику отеческие чувства, ничего больше. Так что не стоит на него коситься. И Гиза тоже предупреди. Хотя нет, с Гизом я переговорю сам.
Родственники замолчали. Дофин, озадаченный непривычной серьезностью друга, пытался уместить в голове полученные сведения. Граф де Лош и де Бар строил планы один грандиознее другого. К сожалению, догадавшись поговорить с кузеном, Жорж-Мишель не догадался объясниться с самыми заинтересованными в этом деле людьми – с женой и с шевалье Александром. И уж совсем не подумал, что за время своей безнадзорной жизни королевский паж научился принимать решения сам.
Глава 49
В которой шевалье Александр покидает Париж
Через два дня граф вместе с супругой уехал из столицы. Как справедливо рассудил Жорж-Мишель, без него Аньес нечего было делать в Париже, а он мог потратить несколько дней, чтобы проводить жену до Лоша.
Все дни после «наказания» Смиральды шевалье Александр был тих и покладист, а граф был слишком занят приготовлениями, чтобы встревожиться из-за этой тишины. Решение было принято и юноша трудился над его претворением в жизнь. Без единого возражения написал прошение об отставке – по некоторым причинам Александр предпочитал, чтобы с королем объяснялся шевалье Жорж-Мишель, а не он сам. Выслушал распоряжение графа готовиться к экзамену и отъезду. Распрощался с Анриеттой и стал ждать.
В ночь перед уходом из отеля Лошей Александр вновь не спал. Потеряно листал подаренные графом книги, перебирал безделушки, любовался роскошной придворной шпагой – еще одним подарком его сиятельства, рассеянно водил рукой по тканям сшитых для него костюмов. Все это великолепие он оставит здесь. Ему ничего не нужно. И уедет он на своем коне, а не на том чудесном испанском жеребце, что подарил ему граф. Последние дни Александр думал так много, что окончательно запутался и уверился, будто шевалье Жорж-Мишель решил сыграть с ним злую шутку, возможно, узнав, что именно он раздобыл письма Гиза и мадам Маргариты, или просто решив дать еще один урок вернувшемуся ко двору Водемону.
Молодой человек не собирался ждать, пока его сиятельство примется упражнять на нем остроумие, потому что знал – он убьет человека, посмевшего так жестоко посмеялся над его чувствами. Но убивать того, кто научил тебя держать шпагу, было очень дурно. Александр не мог мстить графу де Лош и потому решил уехать далеко-далеко – в армию. Юный шевалье был уверен, что совершит подвиг, возможно, даже погибнет, и тогда его сиятельство поймет, как жесток был и несправедлив! Александр вытер слезы и прижал к груди «Историю жизни императора Карла Пятого» Альфонсо Улло. Очень хотелось взять с собой хоть что-то из подарков графа, но юношеская гордость заставила шевалье подавить это желание.
Для Пьера прошедшие месяцы также были нелегкими, но вовсе не из-за обилия хлопот. С того дня, как шевалье Александр перебрался в отель его сиятельства, на бывшего солдата навалилась пустота, и он раз двадцать говорил себе, что пора потребовать от его милости взять его с собой – в отель Лошей, в Наварру или в любое другое место, куда пожелает господин. К несчастью, визиты пажа в домик на улице Нуайе были редкими и краткими и не давали Пьеру возможности как следует выговориться. На этот раз при появлении шевалье слуга не стал дожидаться подходящего момента, а заговорил сразу, как только господин вошел в прихожую. Губы Александра задрожали:
– Я уезжаю, Пьер, насовсем… На войну…
– И его сиятельство разрешил? – удивился Пьер, но сразу же замолчал, увидев, что господин замотал головой и принялся утирать слезы. Еще через полчаса, когда шевалье успокоился, а слуга выяснил все, что хотел, начались сборы.
По мнению бывшего солдата ни одежда, ни конь, ни оружие господина не годились для длительного похода и уж тем более для войны. Лишь тяжелая длинная шпага, доставшаяся Александру от графа де Буасе, не вызывала нареканий Пьера, зато остальное он посоветовал продать. В кружевах и шелках много не навоюешь, наставлял бывший солдат, а уж из пистолетов его милости только сорок гонять. Но главное, вопрошал Пьер, каким образом его милость собирается попасть на войну? Не солдатом же в самом деле, а офицерские патенты бесплатно не раздают.
При этих словах Александр начинал вздыхать и безнадежно встряхивать тощий кошелек. Денег не было, а зарабатывать их прежним способом шевалье не желал. К счастью, одежду, драгоценности, безделушки и прочие мелочи было легко обменять на золотые, да и лошадка будущего офицера что-то да стоила, не говоря уж о доме со всей его обстановкой. Но странное дело, беззаботная жизнь под покровительством графа де Лош ослабила молодого человека, пробудила в нем неведомые чувства и сомнения. Он с удивлением обнаружил, что сгорает от стыда, вынужденно распродавая имущество, словно какой-то несостоятельный должник. Лишь визит к ювелиру слегка смягчил чувство неловкости шевалье.
Старый Моисей, один из лучших и богатейших ювелиров Парижа как всегда обрадовался визиту господина де Бретея. По мнению старика юный шевалье обладал безупречным вкусом, удивительной для его возраста рассудительностью и редкой для дворянина доброжелательностью, так что беседы с ним доставляли ювелиру неподдельное удовольствие. Но когда золотых дел мастер разложил перед юношей товар, молодой человек лишь покачал головой.
– Я пришел продатьдрагоценности, – возразил бывший паж и покраснел.
– Чудесно, – согласился старик, – но это не основание не смотреть новые. Взгляните, – Моисей протянул изящный перстень с сапфиром, чтобы юноша мог полюбоваться на глубокую синеву камня. – Возможно, сапфир и не слишком велик, зато его чистота и цвет в точности подходят к вашим глазам. Вы непременно должны примерить…
– Но я не смогу заплатить, – смутился Александр, – я… уезжаю.
– Значит, вы купите его по возвращении, – успокоил молодого человека ювелир. – Я подобрал этот камень специально для вас.
– Но я уезжаю на войну… Может быть, меня убьют…
– Я буду ждать десять лет, – решил старик. – Если вы вернетесь до истечении этого срока – перстень ваш. Если нет, что ж, я выставлю его на продажу. Теперь давайте посмотрим, что вы принесли.
Успокоенный проникновенным голосом ювелира и в не меньшей степени тяжелым кошельком, который тот вручил, Александр смог продолжить сборы. Впрочем, желание шевалье как можно лучше обеспечить отца привело к тому, что на долю юноши пришлось не так уж и много денег. В результате экипировка шевалье была едва достаточной для того, чтобы выглядеть как подобает офицеру, а патент был самым дешевым из всех, что можно было купить. Лишь оружие и конь новоявленного лейтенанта – Пьер выбрал для себя крепкого и резвого мула – были выше всяких похвал, хотя заслуга в этом принадлежала не столько офицеру, сколько солдату, убедившему господина, что оружие и конь не те вещи, на которых стоит экономить.
Теперь у Александра не осталось в Париже ни крыши над головой, ни друзей, ни привязанностей. Хотя нет, был человек, с которым шевалье хотел попрощаться. Капитан де Нанси не поверил собственным глазам, когда увидел шевалье Александра в коже, сукне и высоких сапогах, без единой драгоценности на одежде, без бантов и кружев.
– Что это значит, шевалье? – вопросил барон, откладывая в сторону недавно приобретенные пистолеты. – Куда это вы так странно вырядились?
– Я уезжаю в армию, господин де Нанси.
– Это что – ваша новая шутка? – нахмурился барон.
Александр закусил губу.
– Я не шучу, господин капитан, я действительно отправляюсь в армию. Я офицер, – гордо вскинул голову шевалье де Бретей, – лейтенант пехотного полка…
Нанси слушал молодого человека чуть не открыв рот. В какой-то миг ему захотелось остановить юнца и заявить, что все это глупости и попросту блажь. Однако Нанси не сказал ни слова. Он вообразил, будто понял причину нежданного бегства мальчишки. Должно быть связь шевалье де Бретея с герцогиней де Невер принесла плоды, и теперь паж, опасаясь гнева родственников Анриетты, решил исчезнуть.
– Ну что ж, лейтенант, – медленно произнес капитан, – в вашем решении есть резон, вам и впрямь лучше скрыться. Впрочем… его сиятельство скоро отправится в Наварру и ему будет не до вас. А через три-четыре месяца, когда его сиятельство приобретет дюжину новых врагов и друзей, он и вовсе вас простит – граф отходчив…
– Я не нуждаюсь в его снисхождении! – ощетинился было Александр, но Нанси только махнул рукой.
– Оставьте, лейтенант, что за глупости? – сейчас, когда мальчишка обнаружил странное ожесточение против графа де Лош, барон мог позволить себе быть справедливым к дальнему родственнику. – Его сиятельство много сделал для вас, он один из самых влиятельных людей при дворе и его мнением не стоит пренебрегать. Отправляйтесь в армию, а потом, скажем, через полгода или год, возвращайтесь. Уверен, к тому времени гроза утихнет. Удачи.
Нанси кивнул, что можно было бы принять за прощание, и вновь взял в руки пистолет. Александр несколько мгновений ждал, что барон скажет еще хотя бы слово, но не дождавшись, резко, по-военному склонил голову, прошептал «Спасибо, господин капитан» и вышел. Впервые за время общения с бароном де Нанси он нарушил этикет. Впрочем, на офицеров все эти правила вряд ли распространялись.
* * *
Граф де Лош и де Бар никогда не задумывался, что чувствовали его домашние, когда он на целую неделю исчез из отеля на улице Бетези. Но когда после его возвращения из Лоша перепуганные слуги сообщили, что шевалье Александр, выехав шесть дней назад на обычную утреннюю прогулку, не вернулся домой, граф де Лош судорожно прижал руку к сердцу. В следующую минуту шевалье Жорж-Мишель с таким видом шагнул вперед, что ошалевшие от ужаса лакеи явственно ощутили, как на их шеях затягиваются веревки.
В комнате Александра все было как обычно и графу показалось, будто мальчишка только что вышел за дверь. На столе лежал раскрытый том жизнеописания Карла Пятого, на кровати – придворный костюм, который Александр, видимо, собирался надеть после прогулки. На какой-то миг граф вообразил, будто неизвестный мерзавец решил воспользоваться его отсутствием и свести с мальчишкой счеты, но подобное было немыслимо. Кто бы посмел вызвать гнев Лоррена, друга короля и дофина, почти что принца? Впрочем, Александр мог упасть с лошади и покалечиться, мог заблудиться или стать жертвой парижских грабителей, сообразил Жорж-Мишель. От этих предположений графу стало совсем худо. Если бы можно было повернуть время вспять, Жорж-Мишель ни за что не оставил бы Александра одного. К сожалению, ошибка была совершена, и хотя шевалье и думать не желал о худшем, он велел слугам осмотреть все сточные канавы Парижа, рвы Бастилии, заброшенные каменоломни и даже натянутые поперек течений Сены и Бьевры рыбацкие сети.
Как только распоряжения были отданы, а слуги спешно разбрелись по Парижу, Жорж-Мишель вспомнил, что упустил еще одну возможность. Кузина де Невер отличалась редкой взбалмошностью и вполне могла захватить Александра в плен. Граф припомнил все жалобы Анриетты на их скорый отъезд в Наварру и уверился, что стоит на правильном пути. К удивлению шевалье кузина встретила его слезами и сразу же сообщила, что очень несчастна. По лицу Жоржа-Мишеля скользнула тень.
– Кузина, эта роль вам не идет, – проговорил граф. – Признавайтесь, куда вы дели Александра?
– Он меня бросил…
– Что вы такое говорите? – Жорж-Мишель окинул родственницу быстрым взглядом. Ему чудится или Анриетта действительно пополнела? А если так… – Что вы наболтали Александру? – совсем другим, жестким тоном спросил шевалье. – Послушайте, кузина, не вмешивайте моего воспитанника в свои страсти. Если вы были неосторожны, так это ваша вина, а не его. Вам ведь не привыкать, не так ли?
– Вы ошибаетесь, – всхлипнула юная герцогиня.
– Довольно, кузина, не пытайтесь пробовать на мне свои чары, это бесполезно. Запомните, если с моим воспитанником, не дай то Бог, что-нибудь случится, вы за это поплатитесь!
Жорж-Мишель вышел, хлопнув дверью, не обращая внимания на ударивший в спину плач. Шевалье был вне себя. Глупый мальчишка! Даже если бы Анриетта не была замужем, он смог бы уладить недоразумение, а уж в этом то случае беспокоиться было и вовсе не о чем. Ну кто удивится, если замужняя дама родит ребенка?! Шевалье поклялся было как следует оттаскать мальчишку за уши, но через пару мгновений напомнил себе, что для учинения расправы воспитанника надо еще отыскать. Жорж-Мишель не представлял, каким образом будет искать сбежавшего пажа, но на всякий случай решил получить у Карла IX права опеки над мальчиком. К раздражению графа в королевской прихожей его остановил капитан де Нанси.
– Мне к королю! – бросил граф.
– Его величество у королевы-матери, – спокойно ответил барон. – Обсуждает вашу поездку в Наварру.
Жорж-Мишель чуть не хлопнул себя по лбу. Еще и Наварра, как не вовремя! Помолчал, подавляя раздражение, и, наконец, решился.
– Послушайте, Нанси, – произнес его сиятельство почти мирным тоном, – вы не видели шевалье Александра?
– Видел, – с еще большим спокойствием ответил капитан.
– Когда? Где?! – вскинулся граф.
– Когда? – Нанси сделал вид, что задумался. – Кажется, дня три назад. Где? В Лувре. Шевалье был в коже, сукне и сапогах. Что вы хотите? Офицерам ни к лицу кружева.
Глаза Жоржа-Мишеля широко открылись.
– Что вы такое говорите? – в который раз за день вопросил он.
– Как что? Новости, хотя это уже давно не новость, – с нескрываемым удовольствием произнес Нанси. – Шевалье Александр лейтенант пехотного полка…
– Что за нелепость! – вырвалось у Жоржа-Мишель.
– Я уже заметил, граф, вы не любите людей в коже и сапогах, – невозмутимо продолжил капитан. – Но шевалье Александр придерживается иного мнения.
– Лейтенант пехотного полка… – повторил граф де Лош, – да ведь это худшее, что может быть… Если мальчик так хотел стать офицером, я бы… Почему вы не остановили его? – обвиняюще вопросил шевалье. – Не задержали? Да в конце концов просто не взяли под арест?!
– А зачем? – Нанси улыбался. – Шевалье Александр не нуждается в ваших милостях. Если бы я заключил с вами пари, то сказал бы, что вы проиграли.
Жорж-Мишель непонимающе уставился на дальнего родственника. Со времени своего открытия он успел забыть злосчастный спор, и сейчас никак не мог взять в толк, о чем говорит Гаспар.
– Куда отправился Александр? – наконец то выговорил граф.
– А мне откуда знать? – усмехнулся капитан. – Я не вмешиваюсь в чужие дела.
– Но его могут убить… – почти прошептал Жорж-Мишель.
– Что с того? – пожал плечами Нанси. – Это лучше, чем быть игрушкой скучающего вельможи.
Капитан продолжал что-то говорить, но Жорж-Мишель не слышал. Впервые в жизни граф не мог найти слов. Исчезновение Александра, насмешки родственника оглушили его, лишив даже возможности швырнуть в лицо барона перчатку. Граф де Лош молча выслушал издевательские советы капитана, потом так же молча повернулся к барону спиной и вышел из прихожей.
* * *
Когда через час в сопровождении Ликура, Шатнуа и нескольких лакеев граф де Лош и де Бар появился в каморке Себастьена Мало, бедный браво чуть не поперхнулся, потрясенный блистательным видом бывшего ученика. Хотя в намерения его сиятельства не входило пускать пыль в глаза обитателям Латинского квартала, выведенный из равновесия событиями дня, Жорж-Мишель вспомнил о необходимости переодеться лишь на улице Сен-Жак. Справедливо рассудив, что время забав кончилось, шевалье не стал возвращаться с полдороги. Когда же Ликур торжественно перечислил Себастьену все титулы обожаемого сеньора, несчастный Мало побледнел и попятился, некстати припомнив отдельные подробности обучения Сен-Жоржа. Затравленно оглядев вооруженных до зубов дворян и лакеев графа де Лош, Себастьен отрешенно подумал, что вряд ли успеет выскочить в окно, но уже через мгновение сообразил, что пожелай вельможа избавиться от него, он бы давно это сделал. Тяжелый кошелек, звякнувший о стол, подтвердил вывод браво.
– Это задаток, – мрачно произнес шевалье Жорж-Мишель. – Я хочу, чтобы ты разыскал Александра де Бретей.
Мало с готовностью кивнул.
– Чаще всего его называют просто шевалье Александром, – продолжал граф.
– Кажется, я знаю, о ком вы говорите, ваше сиятельство, – проговорил Себастьен. – Что я должен с ним сделать?
– Доставить в отель Лошей. Лучше всего связанного по рукам и ногам. Здесь две тысячи экю, если этого недостаточно, получишь еще, только не упусти мальчишку.
Отдав необходимые распоряжения, его сиятельство покинул бывшего наставника так же стремительно как и появился, и только Ликур ненадолго задержался в каморке Мало.
– Если не хочешь, чтобы граф зажарил тебя живьем, постарайся, чтобы с головы шевалье Александра не упал даже волос, понял?
Браво непонимающе замотал головой, затем на всякий случай кивнул.
– Он его любит, ясно? – Убедившись по вытаращенным глазам Себастьена, что наемник осознал всю серьезность ситуации, шевалье удовлетворенно кивнул и последовал за сеньором.
К моменту аудиенции у его величества шевалье Жорж-Мишель был почти спокоен. Он верил в находчивость Мало, силу золотых экю и собственную удачу. Воспользовавшись обуявшей Карла IX из-за отсутствия любимца скукой, граф де Лош решительно потребовал от короля разрешения проверить все выданные за последний месяц офицерские патенты и права опеки над исчезнувшим пажом. Первое желание графа было удовлетворено немедленно, второе вызвало некоторые сомнения его величества.
– Опекунство? – нахмурился Карл. – Должно быть, у Александра есть опекун, ведь кто-то же отправил его ко двору, – резонно заметил король.
– Сир, я не знаю этого человека, да и не желаю ничего о нем знать! – с горячностью возразил Жорж-Мишель. – Смерть Христова, этот человек не выполняет свои обязанности, если не сказать хуже. Если бы я не был уверен, что это отупевший от нищеты провинциал, я бы потребовал отправить его в Бастилию! – с ожесточением заявил шевалье. – Но коль скоро он не попался мне на глаза, что ж – пусть живет, как знает…
Его величество задумался, но в конце концов счел разумным удовлетворить просьбу кузена. Не в последнюю очередь на решение его величества повлияло обещание Жоржа-Мишеля перевернуть всю Францию, лишь бы отыскать сбежавшего пажа. Правда, его величество не заметил, что, пообещав найти Александра, граф де Лош воздержался от обещания вернуть мальчишку ко двору. Карл IX редко обращал внимание на мелочи, а Жорж-Мишель строил другие планы.
Шевалье не имел ни малейшего понятия, сколько лейтенантских патентов могло быть выдано за месяц, но не сомневался, что без труда отыщет нужный. В первый миг Жоржу-Мишелю и правда показалось, будто ему повезло – лейтенантских патентов в пехотные полки было выдано всего пять. Самый ранний из них был дарован Жану де Феррьеру, последний куплен Франсуа де Саше, но и на трех оставшихся имя Александра де Бретей не значилось. Вообразив, будто Нанси нарочно мог ввести его в заблуждение, граф де Лош решил навести справки обо всех новоявленных лейтенантах кавалерии, затем погрузился в пучину патентов корнетов и, наконец, принялся за патенты капитанские. Все было напрасно. Александр де Бретей как сквозь землю провалился.
Граф де Лош готов был на чем свет стоит проклинать лживость мальчишек, пока старый маршал де Таванн с усмешкой не заметил, что пажу вовсе не требовалось покупать патент непосредственно у кого-либо из маршалов.
– Это вы, молодой человек, получили патент из августейших рук, – втолковывал седой рубака. – А другие разживаются чинами, как придется. Добыть патент лейтенанта можно у любого заезжего офицерика, проигравшегося в кости. Или выиграть в карты. В этом случае вам вовек не сыскать юнца. Да и стоит ли? – пожал плечами маршал.
Жорж-Мишель понял, что может рассчитывать только на Мало. Но когда смущенный Себастьен предстал пред очами его сиятельства, шевалье догадался, что и эта надежда тщетна. Расстаравшийся браво смог найти и проданный Александром дом, и барышника, и портного, и ювелира… Смог даже выяснить, через какие ворота Парижа юный офицер покинул столицу, но вот что было потом… Все дороги ведут в Париж, это знает каждый, но куда ведут дороги из Парижа, не знает никто…
Молодой человек вынужден был признать, что более не может откладывать поездку в Наварру. Оставалось тешить себя надеждой, что в преддверии переговоров гражданская война почти прекратилась и значит воспитаннику вряд ли может что-либо угрожать. Правда, вздыхал Жорж-Мишель, были протестанты Сомюра, не подчинявшиеся даже адмиралу де Колиньи и тетушке д'Альбре; рубаки покойного дядюшки Франсуа, жаждущие на свой страх и риск отомстить за герцога; отряды рейтаров и диких албанцев, грабящие и режущие всех подряд; шайки дезертиров и озверевших от ужасов войны крестьян… Размышления об этих опасностях не способствовали успокоению и Жорж-Мишель вновь пообещал себе сделать все мыслимое и немыслимое, дабы как можно скорее установить мир.
Оставалось решить лишь одну проблему. Шевалье Жорж-Мишель повертел в руках заготовленный для Александра патент капитана – детям все игрушка! – и решительно вписал туда имя Мало.
– Держи, – буркнул он, передавая Себастьену драгоценную бумагу. – И… не желаю ничего слышать! – оборвал он попытку браво что-то сказать. – Отныне служить будешь мне, и жить тоже будешь у меня. И вообще, послезавтра мы уезжаем.
Себастьен молча поклонился. За последние годы он растерял пристрастие к вольной и голодной жизни парижских браво и теперь от души радовался обретению тихого приюта. Правда, некоторые замечания господина де Ликура заставили Мало усомниться, что этот приют будет тихим, но смерть на соломе Себастьену отныне не грозила.
