Текст книги "Город на берегу неба (СИ)"
Автор книги: Юлия Монакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
18
Рус
Калифорния, наше время
Это “да” прозвучало не столько болезненно, сколько устало, почти безэмоционально. Обречённо, но без надрыва – словно Оля давно уже привыкла жить с этой хронической болью и принимала её как должное. У Руса перехватило дыхание. И у кого же хватило совести обидеть эту пичужку?..
– Тот человек плохо с тобой обошёлся? – осторожно спросил он.
Оля чуть заметно покачала головой.
– Нет, он просто… – голос предательски сорвался, ресницы задрожали.
– Это случилось в Америке или ещё в России?
Пауза. Наконец – вымученное, через силу:
– Прости, я пока не готова с тобой это обсуждать.
“Как же много подводных камней в твоей биографии”, – подумал Рус. Странная, удивительная девчонка, полная противоречий и контрастов. То огрызающаяся, кусающаяся и царапающаяся как дикий зверёк, то доверчиво льнущая к людям, которые подарили ей хотя бы немножко тепла и заботы. Непостижимым образом сочетающая в себе невинность и раскованность, застенчивость и смелость, взвешенность и безрассудство. Да и вообще… от хорошей ли жизни девушка станет нелегалкой и устроится на работу в героиновый район?! Страшно даже представить, какое у неё тёмное прошлое…
Он снова перевернулся на спину, чтобы не смущать Олю пристальным взглядом в лицо. Некоторое время прошло в молчании. Наконец Рус, решившись, осторожно нащупал её ладонь, ободряюще сжал и заявил самым что ни на есть серьёзным, даже деловым тоном:
– Если надо кому-то морду набить – так я к твоим услугам.
– Чего?! – обалдело переспросила Оля.
– Морду, говорю, набить могу. Хоть и не часто это практикую. Только в случае острой необходимости…
Оля фыркнула. Потом ещё раз. Потом ещё… и в конце концов захохотала в голос.
– Думаешь, я шучу? – Рус сделал вид, что обиделся.
– Да нет. Просто за меня ещё никто никогда никому не бил морды.
– Ну, надо же когда-то начинать.
– Не стоит, – отозвалась она. Рус не видел сейчас её лица, но слышал по голосу, что она улыбается. Что ж, слёзы спрятались и голосок дрожать перестал – это уже маленькая победа… А то, что Оля не убрала свою руку, оставив её в ладони Руса, было и вовсе хорошим знаком.
– Расскажи мне о Лейле, – попросил он, меняя тему.
– Лейле? – голос звучал удивлённо.
– Ну да. Я так понимаю, что вы с ним… с ней… довольно близки, отношения у вас даже больше, чем просто дружеские.
– Это правда, – согласилась Оля. – Я Лейлу очень люблю, она мне действительно как старшая сестра… или даже как мама. По возрасту вполне годится, кстати.
– А сколько ей?
– Сорок один.
Рус присвистнул.
– И как давно она поняла, что… он – это она? – наверное, разговор со стороны мог показаться абсурдным, но он не знал, как иначе выразиться.
– Лейла знала это с детства, – легко, словно о чём-то обыденном, сообщила Оля. – Бывает так, что гендерная идентичность человека просто не совпадает с полом, записанным в свидетельстве о рождении. Это его беда, а не распущенность или избалованность, как многие думают… Но ты же понимаешь, что это не блажь и не прихоть? Ты веришь?! – с надеждой спросила она. Так, словно от ответа Руса зависело её дальнейшее к нему отношение.
– Я… изо всех сил стараюсь понять, – осторожно подбирая слова, тем не менее честно ответил он. – Не потому, что против или осуждаю, просто… никогда не сталкивался с этим лично. Для меня это что-то новое. Но Лейла мне очень нравится. Правда.
– Она родилась на ранчо в Монтане, в сельской глуши, – после паузы сказала Оля. – Ты понимаешь, да, что я имею в виду? Это когда всё твоё окружение – брутальные бородатые фермеры, и отец мечтает вырастить из тебя такого же брутального бородатого фермера… При рождении Лейла получила имя Лестер Хилл. В семье уже было три дочери, так что появление сына стало настоящим праздником. А Лес с детства чувствовал, что с ним что-то не так. Он ненавидел своё тело, не интересовался типичными пацанскими увлечениями, ощущал себя некомфортно в окружении сверстников-мальчишек, с девочками ему было намного проще и лучше. Однако отец растил его “настоящим мужиком”, как положено.
Оля замолчала, словно собираясь с мыслями. Рус не торопил, не подгонял. Ему было очень хорошо сейчас: просто лежать с ней рядом и ощущать чуть подрагивающие женские пальчики в своей ладони – Оля так и не отняла руки.
– В двенадцать лет во время школьного праздника Лес сыграл роль Дороти из “Волшебника страны Оз”. Он… удивительно гармонично смотрелся в образе девочки. Все были в восторге, аплодировали ему. А отец дома задал ему трёпку, уверяя, что он опозорил семью и что это стыдно – изображать девицу, являясь парнем. Вот тогда Лес и рискнул ему признаться…
Она снова сделала паузу.
– Это сейчас все вокруг кричат о толерантности. Да и то – больше в крупных городах. А тогда… почти три десятка лет назад… в общем, отец избил Леса. Избил зверски, жестоко, чтобы выбить из него всю дурь, по его собственному заявлению. Сломал два ребра, наградил сотрясением мозга… Лес провёл в больнице целый месяц, а потом сбежал из дома, чтобы больше никогда не вернуться. Меня… – она запнулась. – Меня никогда не били так сильно, как его, но я всё равно всегда мечтала сбежать. Так что здесь мы с Лейлой очень хорошо понимаем друг друга…
– Тебя били в семье? – Рус отказывался в это верить. – Ты сейчас серьёзно?!
– А разве о таких вещах можно шутить? – усмехнулась Оля. – Но мне доставалось куда меньше. Я могу считать себя счастливицей.
– И… что с ним стало потом?
– Всё предсказуемо. Скитался, бродяжничал, удирал от копов, зарабатывал на жизнь, чем мог. В том числе и… – она сглотнула ком в горле, – проституцией.
– Что?! Но как такое возможно?
– А ты думаешь, здесь недостаточно извращенцев, которые с удовольствием купили бы себе мальчика на ночь? И плевать им было на возраст, и на то, что мальчик на самом деле считает себя девочкой… Он не гомосексуалист, нет, которым его сгоряча посчитал отец. Он не мужчина, который мечтает о мужчине. Лейла – стопроцентная женщина. Просто по ошибке природы заключённая в мужскую облочку.
– Но теперь у неё, судя по всему, всё более-менее нормально? – осторожно уточнил Рус.
– Нормально. Есть работа, есть друзья, есть уважение… ну или, как минимум, терпимое отношение общества. Вот только детские психотравмы – они ведь не проходят бесследно, понимаешь? – Оля тяжело вздохнула, и Рус подумал, не себя ли она заодно имеет в виду.
Больше ни о чём серьёзном они не говорили. Лежали рядом, сцепившись руками, слушали пение птиц, шелест листвы в кронах деревьев, звуки проносившихся по трассе редких машин. Олино дыхание постепенно выровнялось, пальцы, сжимающие его ладонь, расслабились. Рус слегка повернул голову и обнаружил, что Оля спит. Крепко, безмятежно спит.
Когда, в какой момент его самого сморил сон – он не помнил.
Заметив, что Оля заснула, Рус перевернулся на бок, подложил ладонь под щёку и некоторое время разглядывал спящую, пользуясь тем, что она сейчас не может его видеть.
Лицо её казалось спокойно-умиротворённым, почти по-младенчески невинным. И… очень красивым. Рус редко встречал девушек, которые были бы одинаково привлекательны и во время бодрствования, и во сне, когда не могли контролировать себя и своё тело. У кого-то расслаблялись мышцы щёк и некрасиво приоткрывался рот при этом, кто-то принимался тихонько похрапывать, кто-то смешно хмурился и морщился, кто-то даже пускал слюни в подушку. Нет, Руса обычно не отвращали эти мелочи – скорее забавляли, он прекрасно понимал, что всё естественно, и относился к подобному философски (тем более, ещё неизвестно, как он сам выглядит в такие моменты), но… чёрт возьми, Оля была совершенством!
Он неподвижно лежал рядом и пялился на неё как идиот, чувствуя себя грёбаным извращенцем. Да он, пожалуй, и был извращенцем… какому нормальному мужику пришло бы в голову пригласить с собой в путешествие охренительно красивую женщину, которую он, к тому же, хочет до ломоты в теле, но согласиться при этом на френдзону и раздельные кровати?! А он действительно не собирался нарушать обещание, данное Оле. Она доверяла ему, нельзя было разрушать это ненадёжное хрупкое доверие.
Оля чуть слышно вздохнула и тоже повернулась на бок, лицом к Русу, поджав ноги и обхватив себя руками за плечи. Как всегда мёрзла, бедолага… Стараясь не производить слишком много шума, чтобы не разбудить свою спящую красавицу, Рус стянул с себя куртку и осторожно накрыл Олю, словно одеялом. Обнять бы её сейчас – как вчера утром на пляже… прижать к себе крепче… так она точно не замёрзла бы. Но он не решился.
Просто смотрел на неё и смотрел, смотрел и смотрел… пока сам незаметно не заснул.
Сколько они так проспали – час, два?.. Во всяком случае, когда Рус открыл глаза, солнце стояло уже совсем высоко.
Оля продолжала сладко посапывать, практически уткнувшись носом ему в грудь, и, кажется, не собиралась просыпаться – ей явно было тепло, хорошо и уютно. Ему тоже было тепло, но вот в остальном… Из-за не слишком удобной позы затекли мышцы, а из-за того, что Оля внезапно оказалась чересчур близко – опасно, критически близко к нему – организм мгновенно отреагировал тяжестью в паху, почти болезненной из-за долгого вынужденного воздержания. Как он хотел сейчас вжаться в неё всем телом – и ногами, и низом живота, и грудью… Одной ладонью надавить на Олин затылок, чтобы их губы поскорее встретились, а второй забраться под её свитер, чтобы изучить желанное тело хотя бы наощупь… Целовать её до одурения, и пусть им обоим не хватает дыхания, а зубы стукаются друг о друга – но это именно то, чего ему сейчас так неистово, так горячо хочется…
Словно прочитав его непристойные мысли, Оля вдруг распахнула глаза. А может, и впрямь почувствовала? Рус быстро проверил, не забылся ли он и не прижался ли к ней чересчур откровенно. Но нет, всё оказалось в порядке, минимальная дистанция была соблюдена.
Оля поморгала, приходя в себя.
– Я заснула, да? – произнесла она неуверенно.
Господи, лучше бы она молчала! Её голос со сна казался ещё более эротичным, чем обычно – чуть больше хрипотцы, чуть больше истомы… Рус чуть не взвыл. Нет, он вовсе не извращенец, он просто кусок дебила, если вообразил себе, что легко справится с этим дерьмом. Даже если Оля и в самом деле вздумает носить паранджу в его присутствии, он всё равно будет способен кончить от одного только звука её голоса. Твою ж мать!..
Рус сел и быстро сдвинул колени, скрывая от Оли то, что ей видеть было не обязательно.
– Да, мы оба вздремнули, – отозвался он, стараясь, чтобы тон его не выдал. – А ты… ты отдохнула хоть немного?
Она сладко и томно потянулась (вот же ведьма!), а затем мурлыкнула:
– Ой, я так здорово выспалась… Давно не чувствовала себя настолько хорошо и спокойно. Только теперь очень есть хочется. И в туалет тоже, – добавила она без всякого глупого стеснения и неуместного жеманства.
Рус сверился с навигатором:
– Через пару километров будет зона отдыха для путешественников, там же бесплатный туалет. Потерпишь? Или, если уж совсем невтерпёж… давай в кустики, я отвернусь, – он не удержался от улыбки. – Знаю, что здесь это не принято, но я никому не скажу, честное слово, даже если меня будут пытать!
– Нет уж, поехали в твою зону отдыха, – возразила Оля, вскакивая с покрывала и по-быстрому разминаясь. – Я испорчена благами цивилизации, мне нужны мыло, вода, туалетная бумага. И зеркало, конечно же, зеркало!
– “Ты прекрасна, спору нет…” – усмехнулся Рус, тоже поднимаясь.
19
Обычно за день он преодолевал на байке куда более длительные расстояния, но сегодня, щадя Олю, то и дело давал ей отдых.
И всё равно было видно, что девушка ужасно устала – к тому моменту, когда они добрались до “Good Night Motel”, расположенного в нескольких километрах от Сакраменто, Оля едва держалась на ногах. К тому же, её одолел нешуточный мандраж по поводу своей просроченной визы, и Русу пришлось проявить всё своё красноречие, чтобы немного её успокоить. Хорошо, что он изучил вопрос заблаговременно: в придорожных мотелях не требовали документы, если ты расплачивался наличкой.
Номер за символические сорок пять долларов оказался неожиданно приличным, уютным и тёплым – самое то для этой вечной мерзлячки. Правда, отдельной кровати в нём не оказалось, но Рус сразу же договорился с хозяином о раскладушке.
Он великодушно предоставил Оле возможность первой привести себя в порядок и освежиться с дороги, а сам направился разобраться насчёт парковки для мотоцикла.
– Ты проголодалась? – спросил Рус перед тем, как уйти. – Захватить какой-нибудь сэндвич из автомата?
– Нет, ничего не надо, – отозвалась она. – Я очень устала, хочу сейчас помыться и побыстрее рухнуть в постель.
Ух, как бы он сейчас рухнул вместе с ней…
– Тогда отдыхай, – Рус торопливо отвёл взгляд, чтобы Оля не прочитала по глазам одолевающие его непристойные мысли. – Только закройся изнутри на всякий случай.
Свежий ночной воздух немного отрезвил Руса. Прежде чем оставить мотоцикл на стоянке, он медленно, нарочно растягивая процесс, осмотрел его, проверил, не забыли ли они с Олей что-нибудь из своих вещей, затем долго пил из фонтанчика холодную воду, даже плеснул пару пригоршней в лицо, оттягивая момент возвращения в номер. Ситуация складывалась поистине идиотская, но винить в этом было некого, кроме себя самого. Похоже, Рус явно недооценил собственную потенцию и переоценил выдержку. Он очень рассчитывал на то, что когда вернётся – Оля будет уже спать. Если бы он курил, наверное, было бы легче скоротать время. Затянуться сигареткой, медленно выдохнуть дым, расслабиться…
– Эй, красавчик! – голос раздался словно из ниоткуда. Рус вздрогнул и обернулся.
Женщина. Точнее, девушка. Чернокожая, фигуристая и в общем вполне симпатичная, если бы не слишком вульгарный макияж, заметный даже при тусклом электрическом освещении. Когда она возникла рядом с ним, Рус не заметил.
– Скучаешь? – она призывно улыбнулась и, окинув его откровенным взглядом, явно осталась довольна увиденным. – Могу скрасить твоё одиночество. Всего сорок баксов за час… ну ладно, такому симпатяге пятёрку скину. Дешевле здесь никого не найдёшь, правда!
Ах, вон оно что… Рус нервно сглотнул, сдерживая порыв истерически расхохотаться. Эй, дорогое мироздание, спасибо тебе, конечно, но… не так же буквально, а?!
– Прости, меня это не интересует, – отозвался он с усилием.
– А чего так? – девица приподняла брови. – Слушай, не хочешь у себя в номере – можем прямо здесь, по-быстрому… Минет с резинкой – пятнадцать баксов.
– Оставь его, Лакиша, – из темноты, точно по волшебству, материализовалась ещё одна девушка – судя по прикиду, тоже жрица любви. Эта была ярко выраженной азиатской внешности.
– Он не один приехал, а со своей подружкой, я видела.
Та, которую звали Лакишей, тут же скисла и поскучнела.
– Ну, если захочешь разнообразить свою интимную жизнь с девушкой, то зови… – добавила она скорее для порядка, чем реально веря в успех. – Мы тут, за поворотом, в бистро “Безумная лисица”.
– А разве это не запрещено? – невольно вырвалось у Руса. Девицы переглянулись и дружно прыснули со смеху.
– А ты, милый, живёшь только по закону? – поинтересовалась подружка Лакиши. – Никогда ничего не нарушал, даже правила дорожного движения? Весь такой чистенький, правильный и послушный, да?
Рус вспомнил об Оле. Конечно, её нельзя было сравнивать с придорожными проститутками, но… разве она сама не нарушала закон, нелегально проживая в Штатах? А он при этом не покрывал её?
Так и эти ночные бабочки… Кто знает, какая судьба была у каждой из них, почему они ступили на кривую дорожку. В конце концов, это не его собачье дело.
– Да я не в плане осуждения, – усмехнувшись, заверил Рус. – Просто… Будьте осторожны, девчонки.
– Ай, спасибо, пупсик! – азиатка послала ему воздушный поцелуй.
– Ты тоже береги себя, – пожелала Лакиша.
Так же внезапно, как появились, девушки растворились в темноте.
Ему вдруг показалось, что он слышит голос Оли. Вообще-то по расчётам Руса она должна была видеть десятый сон, да и с кем ей вести диалог в это время?.. Но в груди неприятно ёкнуло и, в последний раз кинув взгляд на своего железного коня, Рус заспешил обратно в мотель.
Предчувствия не обманули: дверь их номера была распахнута, и в проёме можно было разглядеть полицейского. Чёрт!.. Вот только этого ещё и не хватало.
Рус в несколько широких шагов преодолел расстояние между ними, стараясь, однако, не слишком-то демонстрировать охватившее его беспокойство. Впрочем, его волнение в данной ситуации не играло важной роли – гораздо больше Рус сейчас тревожился за Олю. Бедняжка, должно быть, паникует и близка к истерике… а вот этого допускать было ни в коем случае нельзя.
К его удивлению, пока что девушка держалась хорошо – бросив на неё быстрый цепкий взгляд, Рус отметил внешнее спокойствие, почти холодность по отношению к блюстителю порядка.
– Добрый вечер. Что происходит? – тоже как можно более спокойно осведомился он у полицейского.
– Добрый вечер, мистер! – приветливо осклабился тот. – Да вот беседую с этой юной леди, – и снова вперил испытывающий взгляд в Олю.
– А в чём дело, какие-то проблемы?
– Ровным счётом никаких проблем, – коп буквально излучал добродушие, только что мёдом не сочился. – Просто задал ей несколько вопросов.
– На каком основании? – Рус старался, чтобы голос не звучал слишком возмущённо. – Вообще-то мы очень устали с дороги и хотим спать.
– Вы путешествуете вдвоём? – полицейский с явным усилием оторвал взгляд от Оли и перевёл на Руса.
Тот кивнул.
– Да, из Сан-Франциско.
– Этот человек принимает меня за проститутку, – пояснила Оля чуть ли не насмешливо, перекидывая скрученные в жгут мокрые волосы через плечо.
Рус едва не лишился дара речи:
– Что?!
– Ну, не совсем так, – заметно смутившись, пробормотал полисмен. – Просто обычная формальность… банальная проверка… Вы знаете, мистер, сколько шлюх нелегально работает на дорогах, подстерегает клиентов в мотелях и на заправках?
– И вы решили, что моя девушка – одна из них? – в голосе Руса зазвучал металл.
– Ну что вы, что вы, приношу самые искренние извинения, если моё предположение могло вас обидеть, однако…
– Обидеть? Чёрта с два, – ядовито перебил Рус. – Вы не просто обидели, а нанесли подобным предположением серьёзное оскорбление нам обоим.
– Я… прошу прощения…
– Да брось, Бен! – вдруг раздалось позади них.
Обернувшись, Рус с немалым удивлением узнал Лакишу с парковки. Вот уж реально талант – неожиданно появляться в самых разных местах…
– Что ты прицепился к девчонке? – продолжала тем временем темнокожая проститутка. – Не видишь, что она не из таких? Совсем, что ли, нюх потерял? Она чистенькая.
Полисмен и сам уже понял, что сглупил.
– Ну, в общем… чёрт, у меня с вами голова кругом идёт! Как вы мне все надоели! – обращаясь к Лакише, рявкнул он в сердцах.
– В чём дело? Папочка сердится? – хлопая накладными ресницами, проворковала та. Бен побагровел.
– Не называй меня “папочкой”, сколько раз тебе повторять! Люди могут подумать, что я и впрямь твой отец…
“Да лично мне вообще по фигу”, – мимолётно подумал Рус. Судя по свободно-раскованному тону Лакиши, у неё с полисменом были какие-то свои давние, почти панибратские отношения. Возможно, она делилась с ним выручкой… а может, и сама время от времени оказывала ему секс-услуги. Во всяком случае, непохоже было, что девица хоть немного боится его.
– Я же тысячу раз говорил – чтобы духу твоего здесь не было! – Бен сурово воззрился на Лакишу. – Если снова застукаю тебя в мотеле – сама знаешь, куда отправишься. За ухо схвачу и отволоку, так и знай!
– Так я же просто мимо проходила, – улыбнулась она, откровенно издеваясь. – Людям что, запрещено гулять?
– Посреди ночи?
– А у меня бессонница. Говорят, свежий воздух помогает с ней бороться, – Лакиша честно глядела ему в лицо, и Рус не мог не восхититься её наглости и самоуверенности.
Полисмен устало махнул рукой.
– Иди в комнату, – вспомнив про Олю, Рус легко подтолкнул её вглубь номера. – Тут сквозняки, а ты после душа… простудишься. У вас же больше нет к нам никаких вопросов, надеюсь? – обратился он к Бену.
Тот сразу как-то весь обмяк и поскучнел.
– Нет, ну что вы. Ещё раз прошу прощения за беспокойство. Доброй вам ночи! – пожелал он Оле, а затем повторил то же самое Русу, после чего откланялся и ретировался.
Оля, подчиняясь словам Руса, послушно юркнула в комнату и моментально оказалась на кровати, натянув одеяло на голову.
Лакиша тоже хотела удалиться, но Рус успел окликнуть её.
– Эй!
Она обернулась.
– Спасибо тебе, – сказал он.
Девица в искреннем недоумении заморгала.
– За что это?
– За то, что выручила.
– Я ничего не сделала, – она мило улыбнулась. – Просто сказала правду, только и всего. Ведь ясно как день, что твоя девушка не проститутка.
– Да, но без твоего вмешательства этот тип, возможно, ещё не очень скоро нам поверил бы.
– Ай, брось. Бен только с виду суровый, – она махнула рукой. – На самом деле он добрейшей души человек!
– Вы давно знакомы?
– С детства. Он был нашим соседом. А когда моего отца посадили за кражу, он очень поддерживал нас с матерью, приносил продукты, помогал деньгами и одеждой… Бен чудесный. Очень уж хотел, чтобы я хорошо училась, закончила школу и поступила в колледж, но… – Лакиша красноречиво развела руками. Пояснения были излишни.
Ему вдруг пришло в голову, что, возможно, было бы уместно сейчас дать ей денег. Рус даже полез в задний карман джинсов, где у него хранились наличные, но девица разгадала его намерения и сделала останавливающий жест:
– Не надо. Деньги я беру за работу. А сейчас… я действительно ничего не сделала. Удачи и спокойной ночи!
– Спокойной ночи… – растерянно пробормотал он, глядя ей вслед.
