Текст книги "Город на берегу неба (СИ)"

Автор книги: Юлия Монакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

15

В ланчбоксе обнаружились сэндвичи с куриной грудкой, авокадо и сыром, а также омлет с грибами.

– Безумно вкусно, – от души хвалил Рус, с большим аппетитом уплетая завтрак.

Удивительное всё же дело: Оля была так зла с утра из-за “нажопниц”, о которых вычитала на форуме, и тем не менее озаботилась приготовлением завтрака для него… Да-да, именно для него – сама она к еде почти не притронулась, заявив, что напробовалась утром в процессе готовки и ещё не успела проголодаться.

Пока он ел, Оля медленно, смакуя, тянула кофе из крышки термоса и лениво перекидывалась с Русом взаимными подколками, упражняясь в остроумии.

– Спасибо, – поблагодарил он после трапезы, тоже принимаясь за кофе. – Кому-то с тобой очень повезёт, серьёзно. Умница, красавица, талантливая… ещё и готовишь прекрасно.

– А что, – скептически прокомментировала Оля его искренний комплимент, – все мои достоинства сами по себе ничего не значат, обязательно нужно, чтобы кому-то со мной “повезло”? Женщина не годится больше ни на что, кроме как быть придатком любого рядового пенисоносителя?

– Прости, – наевшись, Рус расслабился и слегка потерял бдительность, поэтому оказался совершенно не готов к тому, что Оля примется его клевать. – Глупость сморозил.

– Это всё твои кавказские корни, – она поджала губы. – У вас там женщина… существо второго сорта.

– Ну, это тоже всего лишь популярный стереотип. К женщинам мы относимся с уважением, у всех моих родственников браки крепкие, разводов почти нет.

– Ага, как будто я не в курсе, что значит для ваших женщин развод. Многие просто боятся уходить…

– Ты чудовищно заблуждаешься и вообще опять оперируешь штампами, но… мне сейчас так хорошо, что спорить тупо лень, – Рус вытер губы салфеткой, аккуратно закрыл ланчбокс, завинтил крышку термоса и улёгся на покрывало, закинув руки за голову.

– Хочешь – тоже ложись, – предложил он Оле. – Поедем чуть позже, времени у нас навалом. Дай спине немного отдохнуть.

Секунду поколебавшись, Оля всё же устроилась рядом – правда, тщательно проконтролировала при этом, чтобы между их телами оставалось хотя бы несколько сантиметров пространства.

Некоторое время они лежали молча, уставившись в небо и наблюдая за проплывающими там облаками. Первой не вытерпела Оля.

– Можно личный вопрос? – поинтересовалась она неуверенно.

– Насколько личный?

– Ну… достаточно личный, но всё в рамках приличия.

– Мне уже заранее страшно. Тогда я потом тоже кое о чём тебя спрошу, идёт? Ты – меня, я – тебя, всё по-честному.

– О’кей, – легко согласилась Оля.

– Валяй, спрашивай. Я морально созрел.

– У тебя сейчас есть девушка?

Рус в принципе ожидал чего-то подобного, поэтому ответил достаточно спокойно:

– Нет. Расстались за несколько месяцев до моего приезда сюда.

– Но ты всё ещё переживаешь?

– А это уже второй вопрос, – хмыкнул он, – мы так не договаривались. Теперь моя очередь. Не буду оригинальным: а у тебя есть парень?

– Нет, – коротко отозвалась она. – Давай теперь снова я!

– Это что, игра такая? – развеселился Рус.

– Ага. Проиграет тот, кто первый откажется отвечать!

– В такие штуки я в последний раз играл ещё в школе.

– Так ты до сих пор переживаешь? – напомнила ему Оля свой вопрос.

– Уже не так, как раньше. Поначалу было больно, – добросовестно подумав, честно отозвался он. – Неприятно, досадно… Но мне кажется, что я уже принял наш разрыв окончательно.

– Так это была её инициатива, – догадалась Оля. – Странно… от таких парней обычно не уходят.

– Почему это? – он перевернулся на живот и уставился на неё, лежащую рядом, но стараясь при этом не сокращать дистанцию, чтобы их тела, не дай бог, не соприкасались.

– Ну… не знаю, – смутилась Оля. – Ты вроде весь такой положительный. Хороший. Добрый. Красивый, – замявшись, всё же добавила она.

– Она тоже положительная, добрая и красивая.

– Но что-то ведь её не устроило?

– Прежде всего её не устраивала моя семья, мои родители. Их чрезмерное, на её взгляд, гостеприимство и радушие, желание постоянно держать руку на пульсе наших с ней отношений… да, они порой перегибали палку, хотя формально и не вмешивались.

– Тогда твою девушку можно понять, – протянула Оля с сочувствием. – Терпеть не могу, когда лезут не в своё дело. А тут ещё, наверное, и разница традиций… менталитетов… религий…

– На самом деле, у меня не такая уж и консервативная семья, если ты об этом, – улыбнулся Рус. – Достаточно светская. Из женщин у нас только бабушка покрытая.

– Покрытая? Что это значит? – недоумевающе переспросила Оля.

– Ну, в смысле – носит хиджаб. Платок, – пояснил Рус. – Ни мама, ни тётки, ни сёстры не покрывают голову. И вообще… они все давно уже морально готовы к тому, что я женюсь на русской.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Тогда не понимаю, что не устраивало твою бывшую, – Оля поджала губы.

– Да вот как раз то, что мои родители периодически заговаривали с ней о свадьбе, о внуках… Её это здорово напрягало. Она была не готова к семейным отношениям. Хотела сначала закончить учёбу, потом заняться карьерой… Я это видел, поэтому и не торопился с предложением.

– И всё равно – если два человека любят друг друга, странно разбежаться из-за такой ерунды…

– Ну, было ещё кое-что, – нехотя признал Рус. У Оли загорелись глаза.

– Что именно?

– Она меня постоянно ревновала.

– А ты давал поводы?

– Ей казалось, что да. Она вечно устраивала истерики, закатывала скандалы, грозилась, что если я ещё раз посмотрю в чью-нибудь сторону с “чересчур милой” улыбкой, она просто уйдёт… Я всякий раз удерживал её, возвращал, говорил, что ей просто показалось. Для меня вопрос доверия в отношениях – не пустой звук, но она не умела доверять слепо, просто так, ей постоянно нужны были доказательства того, что я ей верен. А в один прекрасный день она в очередной раз заявила, что уходит… и я не побежал её останавливать. Устал. Вот как-то так – глупо, наверное – всё и закончилось, – подытожил Рус.

Оля некоторое время внимательно изучала лицо Руса, пытаясь по выражению оценить степень и глубину его страданий.

– Мне кажется, она сама давно пожалела о своём поступке. А если она внезапно всё осознает и вернётся? – спросила Оля вдруг. Но у Руса пропал запал выворачивать душу, и он притворно нахмурился:

– Слушай, я уже сто раз пропустил свою очередь задавать вопросы. Так нечестно! – он шутливо щёлкнул её по носу, и Оля смешно его сморщила.

– Ну хорошо, сменим тему. Теперь ты сам можешь о чём-нибудь меня спросить, – великодушно позволила она.

Рус тоже уставился ей в лицо. В который раз невольно залюбовался этими зелёными глазищами, розовыми соблазнительными губами, нежной кожей. Так трудно было удержаться и не провести пальцами по её щеке, подбородку, погладить шею, и…

– Ты любила когда-нибудь? Или хотя бы влюблялась?

Секунда бежала за секундой. Рус уже решил, что игре пришёл конец и Оля откажется отвечать, но вместо этого она наконец негромко отозвалась:

– Да.

16

Оля

Сан-Франциско, прошлое

До начала учёбы оставалась ещё неделя: считалось, что для иностранных ребят, приехавших по обмену, семи дней будет вполне достаточно на адаптацию.

Олина хост-семья посвятила это время тому, чтобы получше познакомить гостью с городом, местным бытом, привычками и культурными особенностями. Её возили по достопримечательностям Сан-Франциско, организовывали барбекю во дворе и пикники на пляже, Джуди познакомила её с некоторыми подругами-одноклассницами и чирлидершами из своей команды, а в воскресенье миссис Сандерс даже потащила Олю вместе со всей семьёй в церковь.

Оля была далека от религии, но любопытство пересилило – интересно было взглянуть и сравнить. К тому же она уже знала, что американцы очень религиозны: в той же Калифорнии, по статистике, достаточно сложно было встретить абсолютно неверующих людей. Количество церквей буквально зашкаливало, хотя оказалось, что местные церкви значительно скромнее, чем российские. Это могло быть совершенно неприглядное крошечное здание с абсолютно голыми стенами, маленькой сценой и рядами кресел – будто актовый зал в провинциальной школе. Да и сама служба проходила не так, как в России: все пели вместе с приглашённой группой, слушали прововедь, а аниматоры тем временем развлекали детей, кормили их чипсами и поили колой.

В тот день, когда Оля попала в церковь вместе с Сандерсами, священник – бывший пожарник – рассказывал прихожанам душераздирающую историю о том, как попал вместе с сослуживцем в завал во время пожара, и его коллега не выжил. В итоге все плакали, обнимались, а затем вместе с музыкантами пели оптимистические песни о любви к Иисусу: “Господь жив, и воспоём Ему хвалу, и слава пусть звучит Ему вовеки…”

После службы прихожане совместно обедали – каждый принёс закуски с собой и угощал остальных. Кто-то приготовил еду сам, кто-то купил в магазине или заказал в ресторане.

– Как тебе это всё? – выразительно закатив глаза, спросила Джуди, жуя принесённый кем-то чуррос.*

Оля дипломатично пожала плечами.

– Дурдом, правда? – продолжала Джуди. – Если бы не мама, я бы сроду сюда не потащилась. А она обожает эти воскресные визиты в церковь и ждёт их всю неделю…

Оля снова тактично промолчала, но подумала, что для американцев церковь важна ещё и с точки зрения коммуникации. По рассказам Джуди она уже поняла, что здесь особо не принято ходить по гостям, как в России. А так – пришли раз в неделю в церковь, пообщались, наплакались, пообнимались и разошлись.

– Честное слово, ей даже Брэндон никогда не мог отказать, – со смешком заметила Джуди. – А уж где он – и где религия… Правда, в церкви он обычно принимается храпеть уже через пять минут после начала проповеди!

Оля быстро опустила голову, чтобы никто не заметил её моментально заалевших щёк.

Брэндон… она ещё ни разу не видела его вживую, но каждое упоминание имени старшего брата Джуди заставляло сердце учащённо биться. Она и сама не ожидала, что потеряет голову от фотографии, но… все Олины мысли эту неделю были заняты только им.

Она старалась не выдать своей явной заинтересованности, но и удержаться от расспросов не могла. К счастью, болтушка Джуди не заостряла внимания на странном любопытстве русской гостьи – она с удовольствием вываливала ей разнообразные подробности биографии несносного братца. Несмотря на все нелестные эпитеты, которыми Джуди его заочно награждала, Оля прекрасно видела и понимала, что та любит старшего брата без памяти и безумно гордится им. Это, разумеется, ещё больше распаляло любопытство.

Оля узнала, что Брэндон перешёл на четвёртый курс медицинской школы Университета Калифорнии. В течение года ему предстояло сдать вторую ступень экзамена USMLE.**

– Это старейший медицинский вуз на западе! – хвасталась Джуди успехами брата. – Среди его преподавателей – нобелевские лауреаты и члены Национальной академии медицины!

Впрочем, Олю не особо интересовали детали обучения Брэндона в университете. Гораздо больше ей хотелось знать, когда он, наконец, объявится в родительском доме и ей удастся лично с ним познакомиться…

Ждать пришлось недолго.

Оля знала от своей верной осведомительницы Джуди, что Брэндон сейчас отдыхает с друзьями во Флориде. Однако к началу нового академического года он непременно должен был объявиться дома – как минимум для того, чтобы собрать вещи и снова исчезнуть.

Несмотря на то, что учился Брэндон в Сан-Франциско, добираться до университета из дома было слишком далеко и муторно, так что постоянно с родителями он не жил – снимал квартиру вместе с парой однокурсников неподалёку от места учёбы.

Студенты-медики, в отличие от остальных, практически не вели весёлого разгульного образа жизни, прославляемого в молодёжных фильмах и сериалах. Каждый их день был полон колоссальных разноплановых нагрузок: многочасовые занятия в учебных классах, лабораториях и анатомическом театре, практика в клиниках… так что расслаблялись ребята в основном на каникулах. В течение учебного года Брэндон появлялся дома только на праздники и изредка – в выходные, а во время каникул родители с сёстрами и вовсе забывали, как он выглядит, поскольку парень уходил в полный отрыв.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он возник в отчем доме накануне первого Олиного школьного дня. Нагрянул без предупреждения, без звонка – просто прикатил поздно ночью, загнал машину в гараж и завалился спать у себя в комнате, никем не замеченный.

Утром у Сандерсов царил настоящий дурдом.

Оля нервно вертелась перед зеркалом, придирчиво оценивая своё отражение – ей казалось, что юбка у школьной формы чуть-чуть коротковата, но Джуди уверяла её, что всё в полном порядке и вообще такие ноги, как у неё, просто грех прятать.

Мистер Сандерс уже уехал в офис, пожелав Джуди, Оле и Макейле удачи в первый день учёбы.

Миссис Сандерс занималась приготовлением ланча, чтобы дать девочкам еду с собой (Джуди заявила, что не признаёт хавчик из школьной столовки: крошечная порция жареной картошки, сухой бургер, пакетик молока и кусочек какого-нибудь фрукта заставляли её брезгливо морщиться).

Макейла канючила, что не хочет хлопья на завтрак и лучше бы ей дали бутерброд с шоколадной пастой.

Джуди заканчивала делать лёгкий макияж, Оля решила не краситься, у неё не было к этому стойкой привычки.

– Господи, ну давай я сделаю тебе этот несчастный бутерброд, – не выдержав фонового нытья младшенькой Сандерс, предложила Оля. – Если твоя мама, конечно, не возражает, – добавила она; ей вовсе не хотелось подрывать родительский авторитет миссис Сандерс.

– Сделай, милая, а? – женщина послала ей преисполненный благодарности взгляд. – Я что-то совсем не успеваю, нам выезжать через десять минут… Макейла, тебе уже семь, пора бы и самой научиться себя обслуживать. Ольга, паста на верхней полке!

Оля разглядела пластиковую баночку “Hershey`s” и привстала на цыпочки, чтобы до неё дотянуться… и в этот самый миг услышала за спиной незнакомый весёлый голос:

– А мне намажешь? Я обожаю сладкое.

Вздрогнув, она судорожно прижала банку шоколадной пасты к груди и обернулась… тут же встретившись взглядом с голубыми глазами – теми самыми, с фотографии, которые лишили её сна и покоя. Сейчас эти глаза улыбались, рассматривая её в упор, и Оля лихорадочно соображала, что нужно сделать и что сказать.

Впрочем, долго раздумывать ей не пришлось: в кухне раздался дружный визг Джуди и Макейлы:

– Брэндон!..

А следом Оля услышала поражённое восклицание миссис Сандерс, едва не порезавшей себе палец:

– Ох, боже мой!..

Обе сестры кинулись к Брэндону на шею. Миссис Сандерс бросила нож на стол и тоже поспешила обнять своего сына.

Оля стояла чуть поодаль, став невольным свидетелем нежной семейной сцены, и умирала от неловкости, чувствуя себя лишней и одновременно сходя с ума от восторга: наконец-то, наконец-то Брэндон приехал!..

Вживую он оказался таким же красавцем, как и на фото. Даже ещё лучше! Его кожу покрывал ровный загар, который ещё больше оттеняли светлые волосы, влажные после душа. Оля вспомнила, что Брэндон с друзьями тусил во Флориде – должно быть, нежился на пляжах Майами. Сейчас, в футболке и шортах, он выглядел таким по-утреннему милым и домашним… и от этого ещё более привлекательным. Оля таращилась на него, чуть приоткрыв рот, и не сразу сообразила, что парень, покончив с обнимашками, тоже внимательно её рассматривает.

– Привет, я Брэндон, – сообщил он, улыбаясь типичной американской “я-весь-такой-позитивный-и-просто-счастлив-тебя-видеть” улыбкой, и эта улыбка была способна растопить все льды Антарктиды, а взгляд голубых глаз – заставить девичьи сердца отплясывать канкан.

– А ты, должно быть, Ольга из России?

– Да, это я, – кивнула она и застенчиво добавила:

– Очень рада с тобой познакомиться.

Рада? Да она готова была умереть от восторга прямо сейчас!..

– Я тоже рад, Джуди так много о тебе рассказывала, – живо кивнул он, подходя ближе, отчего у Оли, кажется, моментально подскочила температура.

– Дорогой, мне пора везти Макейлу в школу, – миссис Сандерс тронула Брэндона за плечо. – Господи, как же я рада, что ты дома!.. Вернусь через полчаса – и мы с тобой обо всём поговорим, я накормлю тебя завтраком. Надеюсь, ты не сегодня уедешь?.. Как же я соскучилась, милый!

– Я тоже соскучился, мам, – не отрывая взгляда от Оли, отозвался он.

– Да, и нам пора выдвигаться, – спохватилась Джуди и ещё раз крепко обняла брата. – После школы поболтаем… и вы с Ольгой поближе познакомитесь, хорошо?

– Я не против. К тому же, она задолжала мне бутерброд с шоколадной пастой, – в его глазах заплясали лукавые искорки.

Или Оле показалось?..

– Ну, и как тебе мой братец? – спросила Джуди, пыжась от гордости так, словно сама произвела его на свет. – Правда же, клёвый чувак?

Они ехали в школу, и Оля старательно делала вид, что поглощена созерцанием дороги. Её упорное молчание можно было списать на волнение перед первым учебным днём в незнакомой школе, и Оля искренне надеялась, что именно так Джуди его и трактует.

– Да, – ответила она после небольшой заминки. – Брэндон просто… потрясающий.

___________________________

* Чуррос, чурро (от исп. churros) – сладкая обжаренная выпечка из заварного теста, особенно популярная в Испании и Мексике.

** USMLE (United States Medical Licensing Examination), он же Board exam – комплексный экзамен для получения врачебного диплома. Состоит из трёх ступеней: первый экзамен сдаётся по окончании второго года обучения в медицинской школе, второй – в течение четвёртого года обучения, третий – после первого года ординатуры.

17

Брэндон не выходил у неё из головы весь школьный день – пожалуй, это отчасти и помогло Оле адаптироваться к непривычным условиям. Она практически не волновалась перед встречей с одноклассниками и знакомством с учителями, не стеснялась своего не слишком уверенного (на её взгляд) английского. Даже Бет, лучшая подруга Джуди, на поверку оказалась не такой уж злюкой и вполне мило щебетала с Олей на переменах.

Оля на автомате что-то вежливо всем отвечала, но перед глазами всё время стояло другое лицо – с голубыми глазами и чарующей белозубой улыбкой.

Смешно, он сказал ей всего несколько фраз – их можно было пересчитать по пальцам одной руки:

“А мне намажешь? Я обожаю сладкое”.

“А ты, должно быть, Ольга из России?”

“Я тоже рад, Джуди так много о тебе рассказывала…”

Но каждая из этих фраз была бесценным сокровищем. Личной Олиной драгоценностью. Жемчужинами, которые она перекатывала в памяти снова и снова. А его выражение лица, когда он произнёс, что Оля должна ему бутерброд с шоколадной пастой?.. Наверное, она просто навоображала себе того, чего нет, от неопытности и неискушённости в любовных делах, но… как же приятно было даже просто мечтать о Брэндоне! До сладких мурашек, до жара, до дрожи…

Она никогда раньше не влюблялась. Ни разу. У неё даже не было классических девчоночьих увлечений киногероями или певцами, через которые прошли практически все её сверстницы. А уж обращать внимание на живых, настоящих мальчиков из плоти и крови ей почему-то и в голову не приходило. Наверное, слишком много было внутренних зажимов и слишком они были сильны, не позволяя Оле расслабиться и отдаться воле чувств даже ненадолго. Здесь же, в Америке, контроль отчима несколько ослаб, и Оля впервые за много лет вдохнула полной грудью. Почувствовала, что она существует. Что она хочет жить… Брэндон стал своеобразным символом освобождения и пробуждения её чувственности. Может быть, поэтому её сразу же так сильно захлестнуло – что уже невозможно было думать ни о чём и ни о ком другом… Новое чувство и пугало, и будоражило.

После уроков внезапно возникла небольшая заминка. Джуди пришлось задержаться в школе – её вызвали на собрание чирлидерской команды, а Оля пока не настолько хорошо ориентировалась в городе, чтобы добраться до дома самостоятельно. Можно было доехать и на школьном автобусе, но “приличные” старшеклассники им практически не пользовались, а остальные не вызывали у Джуди доверия. Она беспокоилась, что в автобусе парни начнут приставать к новенькой и перепугают её.

Встал закономерный вопрос – кто сможет отвезти Олю домой.

– Может, я просто подожду тебя здесь? – неуверенно предложила она. – Ну, сколько продлится это собрание? Час, максимум полтора?

– Вот ещё глупости, – Джуди категорично отвергла эту идею. – Чего тебе сидеть, скучать… Да ты не переживай, я сейчас позвоню маме или Брэндону, они тебя заберут.

Несмотря на то, что Оля не прекращала думать о Брэндоне ни на минуту, сама идея вызвать его в школу привела её в панический ужас.

– Не надо никому звонить! – воскликнула она шокированно. – Зачем напрасно дёргать людей и отвлекать их от дел?!

– Да какие у моего братца могут быть дела, – посмеиваясь, отозвалась Джуди, уже доставая мобильный. – Тут и ехать-то всего пятнадцать-двадцать минут, не развалится.

Оля растерянно глотала ртом воздух, не зная, как отбиться от этого предложения, и одновременно умирая от желания поскорее снова увидеть Брэндона. Остаться с ним наедине в машине – это было немыслимо, дико… и столь же желанно.

Впрочем, и звонить никому не пришлось – оказалось, что Брэндон уже припарковался у школьных ворот и, прислонившись к машине, терпеливо ждал их появления. Оля даже глазам своим не поверила… как, впрочем, и Джуди.

– Брэндон? – недоверчиво спросила она. – Что ты здесь делаешь? Я как раз собиралась тебе позвонить…

– А я за вами, девчонки, – он широко и подкупающе улыбнулся. – Решил отвезти вас пообедать на Фишерманс Уорф.*

– С какой это стати? – Джуди подозрительно прищурилась. – Ты раньше никогда не приезжал за мной в школу. Никогда!

– Ну, видимо, становлюсь сентиментальным… Захотел вместе с вами отпраздновать ваш первый учебный день, – Брэндон весело подмигнул сначала сестре, а потом Оле.

– Ой, в любом случае – ты очень вовремя появился, – Джуди с облегчением выдохнула, сообразив, что проблема чудесным образом решена. – Меня оставляют после уроков, а Ольгу нужно отвезти домой. Ну, или… – она усмехнулась. – Если хочешь, можешь поехать вместе с ней на Фишерманс Уорф, я не обижусь. Ей даже полезно будет немного развлечься.

– Ну, только если она не против, – Брэндон выразительно вскинул брови, уставившись на Олю.

Она лишь сдержанно кивнула, выражая согласие, хотя внутренне уже успела завизжать в голос, подпрыгнуть, покружиться вокруг собственной оси и броситься Брэндону на шею.

Фишерманс Уорф произвёл на Олю неизгладимое впечатление.

Это был район-праздник! Всюду здесь звучала музыка, а в воздухе витали сумасшедшие ароматы жареной на углях рыбы, свежей выпечки и кофе. Солнце играло в синеве океана и зелени деревьев, кругом было полно весёлых, оживлённо общающихся чуть ли не на всех языках мира людей – они прогуливались по пристани либо ехали на велосипедах, катили по тротуару коляски с младенцами, фотографировали друг друга или делали селфи, забредали в сувенирные магазинчики и рестораны.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Брэндон и Оля тоже смешались с этой пёстрой толпой, влились неё – и их словно подхватило, понесло течением. Оля только и успевала вертеть головой, чтобы рассмотреть какую-нибудь очередную интересность: здание старинного консервного завода, лежбище морских львов или белеющий вдали парусник.

– Можно совершить небольшой круиз по заливу, – сообщил Брэндон. – Хочешь проехаться под Золотыми воротами, посмотреть вблизи тюрьму Алькатрас или Остров сокровищ?

Оля не без колебаний отказалась. Обилие впечатлений сегодняшнего дня и так зашкаливало, она боялась, что просто не вынесет ещё и совместного круиза с Брэндоном: это было бы слишком прекрасно, сердце могло банально не выдержать.

– Постой-ка… давай я тебя вот здесь сфотографирую, – Брэндон кивнул на символ пристани – корабельный штурвал, в центре которого был изображён красный краб.

– Здесь? – Оля смутилась и машинально одёрнула юбку.

– Ну да. Чуть-чуть подвинься – так, чтобы краба было видно, и смотри на меня… “Сы-ы-ыр!” Вот так, хорошо… Просто супер!

– Покажи, как получилось, – попросила Оля. Он подошёл к ней и встал совсем рядом, почти вплотную, демонстрируя фото на экране своего мобильного. У Оли голова пошла кругом от того, что Брэндон был так близко. Она могла ощущать его тепло, едва уловимый запах парфюма, ощущать его дыхание практически на своей щеке… Колени подгибались, руки дрожали, Брэндон же казался воплощением спокойствия и невозмутимости… и только искры, время от времени вспыхивающие в его голубых глазах, заставляли Олю по-глупому на что-то надеяться и что-то себе придумывать.

– Сбросишь мне фотку? – робко попросила она.

– Ну конечно. Диктуй свой номер.

Оля едва не взвизгнула от радости.

– Знаешь, кстати, почему символом Фишерманс Уорф является именно краб?

– Нет.

– Слышала что-нибудь про Золотую лихорадку?**

– Ну конечно.

– В те годы именно здесь собирались наименее удачливые золотоискатели, чтобы заработать себе на жизнь хотя бы ловлей крабов. Вот и была построена пристань, с которой они отправлялись в море… С тех пор все традиционные местные блюда включают морепродукты. Кстати, как ты относишься к супу из моллюсков в хлебной тарелке?

Оля невольно поёжилась. Звучало, если честно, устрашающе.

– Никогда не пробовала, – уклончиво отозвалась она.

– А вот это надо срочно исправлять! – шутливо посетовал Брэндон. – Он здесь просто потрясающий. Или, может быть, хочешь отведать краба?

– Давай… на твой выбор и вкус, – уклончиво отозвалась Оля. Откровенно говоря, она боялась, что в его компании не сможет проглотить ни кусочка, у неё начисто отшибло аппетит от волнения и смущения: а если она капнет супом на стол или себе на одежду?! А краб… господи ты боже мой, как вообще есть краба, ведь к нему, наверное, подаются какие-то специальные приборы?!

– Хорошо, тогда пойдём в мой любимый ресторанчик с видом на залив, – Брэндон протянул руку и, словно это подразумевалось само собой, по умолчанию, переплёл свои пальцы с Олиными.

Её будто током ударило. Точно загипнотизированная, она двинулась за ним, ничего не соображая. В ушах шумело, во рту пересохло, в глазах всё затуманилось… Во всём её теле, кажется, осталась только одна часть – ладонь, которая находилась сейчас в руке Брэндона. Все ощущения сосредоточились именно там, и больше в мире ничего не существовало. Оля полностью отдалась новизне происходящего и доверилась Брэндону.

Когда из кустов прямо на них выскочил какой-то чернокожий мужик, она даже испугаться не успела. Явно разочарованный их вялой реакцией, мужик сплюнул себе под ноги и вновь скрылся за ветвями, а Оля перевела растерянный и чуть расфокусированный взгляд на Брэндона.

– Что… что это сейчас было? – хрипло спросила она. Ей показалось, что она потихоньку сходит с ума, что в её состоянии было немудрено.

– Ах, это… не обращай внимания. Местный фрик, знаменитость. Он совершенно безобидный, я просто забыл тебя предупредить… Прячется за ветками и внезапно появляется перед прохожими. Сильно он тебя напугал?

Оля вообще не была напугана, но разве возможно было признаться в этом сейчас, когда самые прекрасные на свете глаза смотрели на неё с беспокойством и тревогой?

– Напугал… немножко, – отозвалась она, и в ту же секунду почувствовала себя прижатой к его груди.

– Прости, прости, – сказал Брэндон тоже внезапно севшим голосом, – я должен был рассказать тебе о нём заранее.

Он взял её лицо в ладони и сейчас пристально вглядывался в Олины глаза, а она плавилась и трепетала в его объятиях… да только вовсе не от страха.

___________________________

* Фишерманс Уорф (от англ. Fisherman's Wharf) – буквально Рыбацкая пристань, портовый район на северо-востоке Сан-Франциско, одна из главных достопримечательностей города.

На территории есть магазины сувениров и кафе, с причала открывается живописный вид на залив, мост Золотые Ворота и остров Алькатрас. На пристани пришвартованы два корабля-музея, а в окрестностях обитает колония морских львов.

** Калифорнийская золотая лихорадка – неорганизованная массовая добыча золота в Калифорнии в 1848–1855 годах. Началась золотая лихорадка, когда Джеймс Маршалл обнаружил золото вблизи лесопилки Саттера на реке Американ-Ривер. Как только новость об обнаружении распространилась, около 300 тысяч человек прибыли в Калифорнию из других штатов США и из-за рубежа (стран Латинской Америки, Европы, Австралии и Азии). Было обнаружено золото на сумму в несколько миллиардов сегодняшних долларов, что привело к появлению множества нуворишей среди старателей. Другие, однако, вернулись домой с пустыми руками.