Текст книги "Бес Славы (СИ)"
Автор книги: Юлия Еленина
Соавторы: Юлия Еленина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Глава 20
Стася
Город меня всегда немного пугал. Тут шумно, многолюдно, и эти люди вечно куда-то спешат. Словно жить торопятся.
И сейчас, находясь на вокзале областного центра, я опять пугаюсь. Еще бы, почти год я провела практически в заточении. Причем в добровольном. А здесь столько лиц и тел мелькает, что от этого становится дурно – голова начинает кружиться от хаотичности, ноги слегка подкашиваются.
Но я старательно держу себя на ногах, стою. У лестницы оглядываюсь. Прижимаю сумку, перекинутую через плечо, к животу. Там документы, деньги. Это все, что у меня есть. Ну, еще небольшой лиловый чемодан на колесиках, отданный мне два года назад Наташкой. Она часто, покупая себе что-то новое, отдавала мне старое.
Мы с ней, кстати, давно не общались. Она перестала приходить ко мне. Бабушка предположила, что она боится осуждения, если продолжит со мной общаться. Но я-то знаю – на это ей плевать. О ней и так поговаривали и шептались, мол, растет распутной. Хотя поймана на этом не была. В деревнях для таких клейм многого не надо, достаточно увидеть ее в том откровенном купальнике. И мне было плевать, я все равно с ней общалась, дружила, сохраняла ее секреты. Она была единственной моей близкой подругой. И вот так Наташа мне ответила. Обидно.
– Такси? – обращается ко мне мужчина в синей кепке, крутя на пальце длинную цепочку с ключами. – Такси, красавица?
Он говорит с акцентом. С кавказским. Подобных мужчин я всегда стараюсь игнорировать. Столько гадостей про них рассказывают, что лучше не связываться.
Я качаю головой и отхожу в сторону. Быстрым шагом пересекаю привокзальную площадь и вскоре подхожу к остановке. От нее ходит нужный мне автобус. Мне необходимо добраться из центра города на одну из его окраин. Там живет старая бабушкина знакомая, которая согласилась сдать мне одну из комнат за небольшие деньги.
Автобус подходит минут через пять. Я, вместе с нахлынувшей как будто из ниоткуда толпой людей, загружаюсь в салон. Оплачиваю проезд и замираю в конце автобуса между рядами сидений. Радуюсь тому, что автобус довольно новый, современный. А не те, что ходят в нашей сельской местности. Тут и просторно, и кондиционер работает.
Еду минут двадцать. Выхожу на остановке и оглядываюсь в поисках десятого дома по Рябиновой улице. Дом нахожу почти сразу – милая, разноцветная пятиэтажка, видимо, построенная недавно. Подхожу ко второму подъезду и набираю на панели домофона номер квартиры.
– Да, – отвечают мне.
– Добрый день, это Станислава, внучка Агафьи Ильиничны.
– Проходи, третий этаж.
Пищит сигнал, дверь мне открывают, и я захожу в прохладный подъезд. Поднимаюсь пешком, таща за собой неожиданно ставший неподъемным чемодан, а в общем холле меня уже встречают.
Женщина, на вид ровесница бабушки. Высокая, немного полноватая, с густой копной рыжих волос. Крашенных, на корнях заметна отросшая седина. На женщине зеленый халат в желтый горошек.
– Здравствуй, – кивает она.
– Здравствуйте, Надежда Ивановна, – отвечаю я с улыбкой.
Мы заходим в квартиру. В небольшую, но трехкомнатную.
– В той комнате, – кивает женщина на дверь, – живу я. В соседней – семейная пара студентов. Хорошие ребята, уже два года у меня живут. Ну а в этой, – она открывает дверь слева, – будешь жить ты. До тебя тоже студентка жила, вышла замуж на красную горку и съехала к мужу.
Надежда Ивановна говорит приветливо, ведет себя вполне радушно. И я понимаю вдруг – мне повезло.
– На кухне есть холодильник, плита, микроволновка и чайник. Пользоваться можешь всем, – продолжает она, а я заглядываю в комнату, в которой мне теперь жить. Кровать, шкаф, тумбочка. Чисто, убрано, на застеленной пледом кровати лежит стопка постельного белья. – Я подготовила комнату, прибралась. График дежурства по квартире висит на холодильнике... Как там Агафья? – резко переключается Надежда Ивановна.
– Хорошо.
– Как девочку назвали? – спрашивает вдруг она. Я бросаю на женщину удивленный взгляд, не знала я, что бабушка ей рассказала про правнучку. Однако я не вижу осуждения в карих глазах. Простое любопытство.
– Марта, – отвечаю я.
– Красиво, – кивает женщина. – Ладно, распакуй вещи, осмотрись. А я пока пойду чайник поставлю. У меня такой вкусный пирог есть. Попьем чай и поболтаем.
Про вещи я благополучно забываю. Просто смотрю в окно. Мне кажется непривычно высоко, хоть только и третий этаж. Внизу люди, машины – жизнь. И теперь я – часть большого города. Вдруг осознание этого так остро врывается в голову… И понимаю – я не несчастна, да и не была никогда, кроме как той ночью, конечно, которая преследовала меня очень долго. Мне просто нравилось быть несчастной, упиваться этим. Но нет… На самом деле есть люди, которым намного хуже, чем мне.
Когда я выхожу в кухню, на столе уже дымятся две чашки и стоит тарелочка с кусочками пирога. Мы с Надеждой Ивановной друг напротив друга, и она расспрашивает меня о бабушке. Я охотно отвечаю – скрывать нечего.
– А у тебя, Станислава, какие планы?
– Буду поступать, а пока надо работу найти.
– А что делать-то умеешь?
Я пожимаю плечами. А действительно… Можно устроиться в магазин на фасовку или продавцом, но график торговли я вряд ли смогу совмещаться с учебой.
– Могу убираться, готовить, только вряд на готовку я сгожусь без образования.
– В городе легче найти работу, чем в деревне. Но ты молодец, что не собираешься сидеть у бабушки на шее. Знаешь, у меня тут соседка работает… Господи, как же это правильно сейчас называется? – хмурится Надежда Ивановна. – О, экономкой. В богатом доме убирает, готовит. И зарплата хорошая. Может, сможет чем помочь?
– Но она, наверное, целый день работает? – спрашиваю.
– Да говорила, что по-разному можно. К кому-то и пару раз в неделю надо приходить, чтобы убраться, а кухарка другая у них. В общем, график зависит от пожеланий работодателя. Так что, поговорить с Фаиной Егоровной?
Я обрадовано киваю:
– Надежда Ивановна, даже не знаю, как благодарить вас.
– Ну-ну, я пока еще ничего не сделала, – смеется она в ответ. – Иди отдыхай, небось, устала с дороги. Или, может, город хочешь посмотреть, погулять?
– А где тут библиотека? Мне же к поступлению надо готовиться.
– Ну ты даешь, – смеется Надежда Ивановна. – Жили у меня не раз девочки-студентки, так их больше интересовало, где тут клуб, а не библиотека. Все-таки чувствуется воспитание Агафьи.
Я улыбаюсь и, собрав со стола посуду, подхожу к мойке. Споласкиваю чашки и тарелку, слыша, как Надежда Ивановна выходит из кухни. А затем раздается хлопок входной двери.
Вернувшись в комнату, раскладываю вещи и задвигаю чемодан к задней стенке шкафа. Приоткрываю окно, чтобы проветрить, и решаю немного убраться. Нет, здесь чисто, даже пыли почти нет, но душа требует деятельности. Можно начать, по крайней мере, с кровати.
Беру постельное белье, но не успеваю я надеть наволочку на подушку, как в комнату входит Надежда Ивановна. А вместе с ней низкая полноватая женщина с легкой сединой в темных волосах.
– Здравствуйте, – киваю я.
– Вот, – говорит бабушкина подруга, – это Станислава. А это Фаина Егоровна.
– Значит, работа нужна?
Я киваю и отвечаю:
– Очень.
– Хорошая девочка, ответственная, – поддакивает Надежда Ивановна.
– Проверим, – улыбается Фаина Егоровна. – Завтра возьмешь документы и поедешь со мной в агентство, там оформишься, чтобы все по правилам.
– Конечно.
– Я сейчас ухожу оттуда, а моему работодателю обещала хорошую замену. Да только свободных людей сейчас нет.
– Я вас не подведу! – заверяю, прижав сцепленные в замок руки к груди.
– Вот и молодец. Выезжаем в восемь, не опаздывай.
Неужели это мне так везет? Тьфу, тьфу, чтобы не сглазить.
Ночь на чужом месте, на удивление, проходит легко. Я быстро засыпаю, сплю без сновидений, а просыпаюсь бодрой. Вчера вечером успела сходить в магазин и купить продуктов, так что сейчас быстро завтракаю и уже без пяти восемь звоню в соседнюю дверь.
Фаина Егоровна, увидев меня, кивает в знак приветствия и удовлетворенно замечает:
– Пунктуальная. Это хорошо.
Пока мы едем в автобусе, она рассказывает мне о работе. Главные принципы: молчать, в дела хозяев не лезть, улыбаться и быть тенью или сливаться с мебелью.
В агентстве «Чистый свет» мне заводят трудовую, оформляют договор, дают направление на медицинское обследование. И через час мы с Фаиной Егоровной уже едем к дому, в котором мне предстоит работать.
В груди что-то сжимается, но я списываю это на волнение перед чем-то неизвестным.
– Станислава, ты вроде девушка хорошая, только запомни: хозяин здесь молодой, красивый, богатый, но не вздумай перед ним хвостом вертеть. Ляжешь к нему в постель, долго на месте не продержишься.
– Нет-нет, что вы! Мне просто нужна работа!
Глава 21
Сорок дней...
Говорят, именно на сороковой день душа человека отправляется в свою вечную обитель. В небесную или подземную – смотря что решит страшный суд.
Сегодня именно этот день для души отца. И не важно, куда она отправится, отец достоин уважение, достоин того, чтобы его помнили. Он дал мне жизнь, он старался мне помочь, и я не сомневаюсь, что он меня любил. И мне паршиво от осознания того, что я до сих пор так и не нашел того, кто так рано отправил моего отца к посмертному судье.
Поминки – противное слово, мерзкое зрелище лжи и фальши. Но мне пришлось их организовать. Я никого не приглашал, это не радостное событие, однако все равно пришло много людей.
«Посижу час и съебусь», – решаю я, заходя в ресторан. Оглядываю присутствующих и почему-то думаю, что сука, виноватая в причине этого сборища, здесь. Нацепила маску скорби, а сама ржет в душе и ликует.
Сашка и Катрин подходят ко мне, одновременно обнимают. От Катрин я еще и поцелуй получаю. Вроде бы не пошлый, в щеку, но говорящий: я могу тебя утешить.
«Матушка» тоже здесь. И тоже подходит ко мне, тряся огромный бюстом, который уже готов вывалиться из декольте. Да, блядь, платье на ней черное, но совсем не траурное, а скорее кричащее: кому новенького?
Стараюсь не обращать внимания на Марину. Киваю и прохожу к пустующему стулу во главе накрытого стола. Сажусь. Слушаю пустые речи, звон приборов о посуду, перешептывания – даже на таком мероприятии люди умудряются обсуждать дела, как будто других мест нет.
Где-то через полчаса дверь открывается. И в зал заходят Ильдар с отцом. Друг мой дорогой уже успел подчехлиться, так что после короткого рукопожатия он устраивается рядом с Сашкой и тут же тянется за бутылкой. Дамир, отец Ильдара, тоже пожимает мне руку, а свободную ладонь кладет на плечо, легко его сжимая. Сочувствует, поддерживает. Только мне насрать. Я просто устал и хочу скорее покинуть это сборище лицемерия.
Хотя скорби Дамира верю. Они с отцом много лет шли рука об руку: вместе падали, вместе поднимались.
Время тянется пиздец как долго. Я выпиваю две рюмки водки и чувствую накатывающую тошноту. Дожился, даже бухло не лезет. Хотя и кусок в горло тоже. Зато все остальные жрут, пьют, скоро и смеяться начнут.
«Матушка» пытается делать вид, что горюет. Снова прижимает ладонь к декольте, промакивает сухие глаза, оглядывая присутствующих. Наверное, нового папика присматривает. Сука! Свернул бы ее тонкую шею.
Сашка с Ильдаром уже вдрызг, скоро забудут, где они и вызовут шлюх прямо сюда. Катрин еще держится, но тоже пьяненькая. Хорошо, хоть не позволяет себе лишнего.
Пора валить отсюда. Думаю, уже никто не заметит мой уход по-английски, еще и сижу очень удобно, возле выхода.
Но едва я скрываюсь за дверью зала, как меня окликает Дамир:
– Матвей!
Ну вот что за?..
Оборачиваюсь и с легкой улыбкой спрашиваю:
– Да?
Отец Ильдара подходит ко мне и снова кладет руку на плечо.
– Мальчик мой, я понимаю, что сейчас не самый подходящий момент, но я все не успевал к тебе в офис заехать.
– А в чем дело? – не понимаю я.
– Ты же знаешь, что у нас с Георгием был совместный бизнес. Не совсем законный, но и криминальным бы я его не назвал.
– Вы про казино? Да, я в курсе.
– Перед самой смертью Жоры мы задумали новый проект. И я хотел его с тобой обсудить. Конечно, не прямо сейчас. Давай как-нибудь встретимся, пообедаем вместе, и я тебе расскажу детали.
– Дамир, вы меня извините, но я пока все еще вникаю в дела…
– Да-да, я понимаю, Матвей. Если тебе нужна будет помощь, любая помощь, личного характера или в бизнесе, ты знай, что можешь всегда на меня положиться.
– Я позвоню на днях, – киваю на прощание.
Как это я не подумал сразу про Дамира? Он, возможно, сможет пролить свет на дела отца, которые не отражены в официальных документах, а значит, я буду ближе на шаг к разгадке.
Покидаю ресторан. Но еду не домой, а в свой самый первый фитнес-клуб, где мои обязанности уже не в первый раз исполняет Илья. Причем делает это вполне профессионально, несмотря на то, что таких учителей по бизнесу, как у меня, у него не было. Все чаще в последнее время подумываю сделать его партнером. Таких людей можно, да и нужно поощрять.
При моем появлении девушка на ресепшене вытягивается по струнке смирно и прекращает жевать жвачку. Блядь, надо ввести запрет на это. А то достали и администраторы, и тренеры. Как будто им заняться больше нечем!
В свой кабинет я стучусь. Слышу приглашающее позволение и вхожу.
Илья сидит не за моим столом, хоть я ему и позволил недавно. Он сидит за соседним, клацая пальцами по клавишам своего ноутбука.
– О, Матвеич, – улыбается он, увидев меня. – У меня отличные новости! Мне удалось договориться с одним крутым фитнес-тренером, чемпионом Европы по бодибилдингу. Он согласился провести семинар для наших инструкторов. А если ему у нас понравится, то он готов приезжать к нам четыре раза в месяц и вести групповые занятия.
– Отлично, – равнодушно бросаю я.
– Ты чего? – хмурится друг, а потом внимательно меня рассматривает. – А... Сегодня же... – догадывается он откуда я приехал. – Как... как все прошло?
Я машу рукой, давая понять, что не хочу об этом говорить.
– Ладно, – кивает понимающий Илья. – Давай решим с тренажерами, вот тут у нас список необходимых под замену, – он протягивает мне распечатанный лист бумаги, – а потом поедем к тебе. Посидим, поговорим, выпьем.
– Не хочу пить, – качаю я головой.
– Я ж не сказал что выпьем. Можно и чая, – улыбается Илья.
– Решай с тренажерами сам, я пока окунусь.
Мне это просто необходимо. Как всем – воздух, так мне – вода. Я переодеваюсь и ныряю в бассейн. Господи, как же хорошо… В воду уходит весь груз сегодняшнего дня, я чувствую себя легче, свободнее.
Через минут двадцать возвращаюсь в кабинет. Илья поднимает голову и улыбается:
– Выглядишь лучше, чем полчаса назад. Свежее как-то.
– Так же себя и чувствую. Давай показывай, что там по тренажерам.
Заканчиваем мы быстро. Так же быстро добираемся до дома.
В прихожей нас встречает Фаина, вытирающая руки о фартук.
– Добрый вечер, Матвей Георгиевич, – кивает она с улыбкой. – Вы меня простите, сегодня такой день...
– Говори, – отвечаю я.
– Я нашла себе замену. Девушку. Молодую, но ответственную. Со всем, что касается уборки, она справится отлично.
– Хорошо, – соглашаюсь я, потому что доверяю Фаине. Она столько лет проработала у отца, что заслуживает не только доверия, но и выходного пособия. Тем более на время восстановления после операции.
– Позвать ее? Познакомитесь?
– Позже, – хмурюсь я. Одно неприятно – придется привыкать к новому человеку в доме. – Есть что поесть?
– Конечно, – кивает Фаина.
Мы с Ильей проходим в гостиную. Пока Фаина накрывает на стол, я зажигаю камин. Свет приглушаю, яркое освещение раздражает, хочется посидеть в полумраке.
Странно, в ресторане кусок в горло не лез, а сейчас хочу дико есть. Наверное, вода.
– Матвей, – обращается ко мне Илья. – Что сейчас будешь делать? Я имею в виду…
– Я понял, – прерываю его. – Мы разберемся. Понимаю, что сбросил на тебя все дела по сети фитнес-центров. Ты пришел на одну должность, а в итоге занимаешься совсем другим делом, так что, если ты откажешься, я пойму.
– Матвей, не дури… Я все понимаю. У тебя сейчас других дел хватает.
– Спасибо, Илья. Не знаю, что бы я без тебя делал.
– Ой, – отмахивается он, – нанял бы кого-нибудь.
Разговор наш прерывается, когда появляется в гостиной девушка. Я ловлю ее фигуру боковым зрением, а потом поднимаю взгляд на лицо. Миленькая. Круглое лицо, русые волосы в коротком хвостике, такая худенькая, хрупкая.
Она ставит тарелки на стол и нервничает. Видно по ней.
– Успокойтесь, я не кусаюсь, – говорю немного с раздражением.
Девушка хмурится и едва не сбрасывает посуду на пол. Может, это и к лучшему? Чем проще, как известно… Хотя вон и Марина тоже была простотой, пока не стала прожженной стервой.
– Как тебя зовут? – спрашиваю громко.
– Станислава, – тихо отвечает она, глядя в пол.
– Интересно… – скорее самому себе протягиваю я. – Значит – Слава.
Блядь, как смеяться-то тянет. Что же это получается? Славу потерял после травмы, а теперь другая появилась в моем доме. Что-то на философию какую-то дурацкую потянуло… Пора с этим завязывать.
– Ко мне можно просто по имени и на «вы». Свободна.
Глава 22
Стася
Дом большой, красивый, но какой-то нежилой как будто. Интерьер как в Наташкиных журналах – дорого, изящно… Только без души. Нет дорогих сердцу мелочей вроде фотографий. Так что о хозяевах ничего нельзя сказать.
Хотя Фаина Егоровна сказала, что хозяин один. Молодой мужчина, недавно похоронивший отца. Жаль его. Сама понимаю, что такое жить без родителей.
– Станислава, надо помыть полы, протереть пыль, на всякий случай поставить Матвею Георгиевичу в комнату воду, хоть я и сомневаюсь, что он пьяным придет.
– Он много пьет? – почему-то пугаюсь я.
– Раньше пил по-черному, но где-то полгода назад прекратил. Только кто знает, как закончится сегодняшний день.
– Фаина Егоровна…
– Успокойся, девочка. Лучше принимайся за работу.
До вечера я убираю, мою, протираю. Это не сложно, учитывая, что в деревне дел в разы больше. И вообще, я даже как-то довольна, что все так получилось. Работа есть, жилье тоже, скоро поступать буду. А как окончательно устроюсь, так поеду домой с подарками…
Чем ближе вечер, тем больше волнуюсь. А если хозяину я не понравлюсь? Фаина Егоровна говорит, что ему, по сути, все равно, но мало ли… Конечно, можно тогда уйти в другой дом, но тут по знакомству лучше. Фаина Егоровна все рассказала, обо всем предупредила, поэтому и хочу остаться здесь.
Когда слышу, как открывается дверь, делаю глубокий вдох, чтобы унять волнение.
– Я сама встречу, – говорит Фаина Егоровна. – А ты пока будь мышкой.
Согласно киваю и жду, пока женщина вернется. Из кухни довольно неплохой обзор, и я наблюдаю, как двое мужчин проходят в гостиную. Лиц не вижу – они спинами ко мне. Голосов тоже не слышно.
Фаина Егоровна возвращается и командует:
– Готовим закуски, сейчас отнесешь.
Опять киваю. Послушно помогаю достать посуду, разложить еду. Ставлю порции на поднос и иду с ним в сторону гостиной.
Мужчины сидят у камина. О чем-то разговаривают, но при моем появлении замолкают.
В просторном помещении довольно темно, свет заметно приглушен. Зато камин бросает яркие всполохи. Глазам трудно, а мне еще и страшно становится, боюсь не донести поднос до стола.
– Успокойтесь, я не кусаюсь, – говорит мужчина. Слышу в его голосе раздражительные нотки. А еще слышу что-то знакомое, да такое, что меня охватывает странный ступор.
Потом он спрашивает, как меня зовут, причем громко. Повышенный голос пугает еще больше. Опускаю глаза в пол и называю себя.
– Значит, Слава... – прямо чувствую – мужчина сейчас засмеется. Интересно, почему его так повеселило мое имя? – Свободна...
Мне ничего не остается, как тут же уйти.
Фаина Егоровна заваривает чай, когда я возвращаюсь в кухню. Подает одну кружку мне и садится за стол, кивнув:
– В ногах правды нет. Присаживайся, отдохни.
– А нам можно здесь? – удивляюсь я.
– Не переживай, девочка. Если мы попьем здесь чай, Матвей Георгиевич нас за это не съест. Если бы Марина Андреевна была здесь, то, возможно, и влетело бы нам, а так… – машет рукой Фаина Егоровна.
– А кто такая Марина Андреевна? – интересуюсь, чтобы поддержать разговор.
– Сожительница покойного хозяина. Редкая стерва, хочу сказать. И что только Георгий Олегович в ней нашел?
– А Матвей Георгиевич вообще кто?
Странно, я вроде не любопытная, да и помню правило, что совать нос в хозяйские дела не стоит, но почему-то хочется узнать о нем больше.
– Эх, Станислава… Хороший он парень. Такие надежды в спорте подавал, но потом произошел на игре несчастный случай. Как итог – сложный перелом и крест на спортивной карьере. Вот он и пустился во все тяжкие: пил, куролесил, буянил… Но потом за ум взялся, открыл сеть спортивных клубов, а теперь еще и бизнес покойного Георгия Олеговича на его плечи свалился. Но он мальчик толковый, разберется… Так, что-то разболталась я. Лучше о деле поговорим.
Я согласно киваю и говорю:
– Как скажете.
Пока мы пьем чай, Фаина Егоровна рассказывает мне о распорядке в доме, о том, чем кормить хозяина, когда и где убирать… Я стараюсь все запомнить, чтобы не подвести доверившуюся мне женщину. Ничего сложно, кажется, нет. Где стоит инвентарь для уборки, я уже знаю. До магазина, где делает покупки Фаина Егоровна, недалеко. В общем, я должна справиться.
– Завтра уже приедешь сюда одна. Дорогу помнишь?
– Помню.
– Вот и хорошо. Если вдруг когда задержишься и не захочешь тратиться на такси, здесь есть комната для прислуги. В ней есть свой санузел, белье в шкафу, только привези на всякий случай ночнушку. А теперь иди в гостиную и предупреди Матвея, что мы уезжаем. Завтра уберешь после их посиделки.
– Почему я? Может, лучше вы?
– Иди-иди, я пока чашки помою.
Чем ближе я подхожу к гостиной, тем сильнее потеют ладошки. Да что же это такое? Как будто что-то внутри сигналит об опасности. Я пытаюсь понять, что не так, и увлекаюсь своими мыслями, что не замечаю, как в дверях гостиной врезаюсь в чью-то грудь. И тут же колени предательски подкашиваются. В памяти сразу всплывает та ночь, парк и мужская грудь.
– Ты чего с ног валишься? – усмехается хозяин, придержав меня за талию.
– У-устала, – едва не заикаясь, отвечаю, глядя в пол.
Он меня не отпускает, и от крепкой мужской ладони становится горячо. А потом он делает что-то неожиданное: чуть наклоняется к моим волосам и шумно втягивает воздух.
– Интересно, – замечает Матвей задумчиво, а потом спрашивает: – Слава, а из этого города?
Я, все так же не поднимая глаз, отрицательно качаю головой.
– А откуда? – продолжает он допрос.
– Из деревни «Березовка», – отвечаю, уже даже боясь шевельнуться.
Не понимаю этих вопросов. Какая ему разница, кто будет убирать в доме и готовить?
Матвей молчал с минуту. Такую долгую, как будто растянувшуюся на час. Потом наконец-то убрал руку и спросил:
– Ты что хотела?
Я свободнее выдыхаю и поднимаю взгляд… Господи! В мои глаза впиваются две холодные голубые льдинки. Это же… Это невозможно! Мне просто мерещится! Голубоглазых людей много, а все остальное – просто плод моего воображения.
– Эй, Слава, – пощелкал Матвей пальцами перед моим носом.
А я не могу ничего сказать. В горле мгновенно пересыхает, сердце бешено колотится, руки трясутся.
Слава богу, за моей спиной возникает Фаина Егоровна и говорит:
– Матвей Георгиевич, растерялась девочка, не злитесь на нее. Привыкнет, адаптируется… Она хотела предупредить, что мы поедем домой.
– Хорошо, – кивает он и лезет в карман. Достает из кошелька тысячу рублей и протягивает Фаине Егоровне. – Вам на такси.
Но мы решаем сэкономить и такси не берем. Делим тысячу пополам и добираемся до дома на автобусе.
– Он часто так? Дает деньги? – спрашиваю я, устроившись на сидении возле окна. Фаина Егоровна присаживается рядом и отвечает:
– Да, он парень щедрый. На праздники все тоже поздравляет деньгами. Матвей хоть и сын богатого отца, но сильно не избалован. Раньше он жил с матерью в хрущевке, пока та не умерла... очень мальчик сильно переживал.
У меня тут же возникает жалость к этому мужчине. Потому что я его понимаю как никто другой – он, как и я, сирота. Только вот у меня бабушка есть. И Марта.
– Детей нет? – спрашиваю я.
– Нет, ты что! По мне, так он сам как большой ребенок. Правда, в последнее время быстро повзрослевший, – Фаина Егоровна улыбается, но вдруг резко хмурится: – А что это ты так им интересуешься? – фыркает и шепотом спрашивает:
– Понравился?
Чувствую, как щеки наливаются краской. Но не оттого, что меня раскусили, а от того, что такое просто предположили:
– Должна же я знать, на кого работаю.
– Вот хочешь честно? – предлагает она, положив левую руку на грудь: – Меньше о хозяевах знаешь – крепче спишь. Не суй никуда свой милый носик, Станислава. Да и старайся особо не мелькать перед Матвеем. Он... хоть и нормальный, но обидеть может.
– Обидеть?
– Не мне тебе рассказывать, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они остаются наедине. Знаешь же, коль ребеночек у тебя есть? Вот. Матвей Георгиевич легко пускает в свою постель женщин, но и так же легко их выпроваживает.
– Просто он никого не любил, – бубню себе под нос. Но Фаина меня слышит и, соглашаясь, кивает.
До дома добираемся быстро. Фаина сразу идет домой, а я звоню в квартиру Надежды Ивановны. Дверь открывает сама хозяйка.
– Забыла отдать тебе ключи, – улыбается она и тут же протягивает небольшую связку с брелоком в виде кошечки. – Как первый рабочий день?
– Нормально, – киваю я.
– Вот и славно. Пойдем чай пить.
Она провожает меня на кухню, где за столом сидят и пьют что-то из кружек двое молодых людей.
– Вот, познакомьтесь, это Станислава, – представляет меня Надежда Ивановна. – А это Миша и Маша.
Молодые люди приветливо кивают, улыбаются. Я сажусь за стол напротив, передо мной ставят кружку с чаем, пододвигают заварные пирожные в милой вазочке, и начинается непринужденный разговор.
Я слушаю, отвечаю, улыбаюсь... и понимаю – как же мне повезло с соседями. Мне здесь нравится, тепло, уютно и спокойно. Люди хорошие, отзывчивые. А главное – меня никто не осуждает, узнав про дочь. Вот что значит город!
Вскоре, допив чай, все расходятся по комнатам. Я мою посуду, так как сама вызвалась прибраться. А потом тоже иду к себе. Ложусь на кровать и прикрываю веки.
Не хочу ни о чем думать. Но холодные голубые глаза вновь возникают в памяти. Сначала отдельно, как улыбка чеширского кота в темноте леса. А потом уже на лице Матвея Георгиевича... совпадение? Мое воображение? Так бывает?
Неужели это он? Неужели мой, скажем так, хозяин, этот Матвей Георгиевич, тот самый человек, разрушивший мою жизнь?
