Текст книги "Обыкновенный принц (СИ)"
Автор книги: Юлия Эфф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 34 страниц)
– Мы оба не верим в совпадения.
– Ты думаешь, в голову к Морканту залезли? Какой-нибудь шпион из Алатерры?
Ярвуд неопределённо качнул головой, и всё-таки Вэйланд понял, что попал в точку. Кто-то громко назвал секретаря по имени – Ярвуд, не прощаясь, пошёл на обращение.
Вдруг стало жарко и зачесалась спина. Вэйланд ведь тоже слышал голос, который его звал. Что, если драконья чума всё-таки могла заражать имеющих Тень Тьмы?
Он содрогнулся и отправился искать свою жену, чтобы вместе с ней проведать малышей. Лорайн по его сдержанному выраженияю лица сразу догадалась о неприятностях, извинилась перед собеседницами, и супружеская чета неторопливо, рука об руку, выскользнула из общей залы. Пропуская в дверях какого-то камерира, Вэйланд посторонился и случайно перехватил внимательный, следующий за ними взгляд Либериса, задумчиво поглаживающего гладкий подбородок.
В детской было весело. Лорайн окунулась в море детского визга, ей предложили сменить фрейлину, глаза которой были завязаны по правилам игры “Сумеречная кошка выходит на охоту”. И Вэйланд прислонился к стене. Кто знает, возможно, это были последние их с Лорайн безмятежные дни. Он, конечно, надеялся, что всё восстановится, но... Новый преемник, кто им окажется? Завистников всегда много. Преемник может посчитать, что Риуз задержался на посту. Хорошо, если почётно сошлют куда-нибудь подальше от Аалама – он готов. Уедет вместе с семьёй. А если будет по-другому? “Любой неосторожный шаг” – и...
Он вспомнил о любовнице мастера. Какой ещё ценой Вэйланд сможет откупиться от подозрения Ярвуда? Сдать девчонку...
В груди стало тесно: совесть напомнила о себе. Однако стоило перевести замерший взгляд с портьеры напротив – на супругу, возле которой визжали их с Лорайн дети (“Мама поймать не может меня!”), и совесть замолчала. Девица поступила глупо, но Лорайн ни в чём не виновата...
– Расступитесь! Его величество желает навестить детей! – сказали где-то неподалёку, и задумавшийся Вэйланд вздрогнул.
В сопровождении Советников Либерис шёл первым, с большой нарядной куклой в руках. За ним слуги несли огромные корзины с игрушками. Фрейлины ахнули и начали поднимать с пола на руки малышей, которые стояли на пути правителя. Детей постарше уводили за руки, и только одна Лорайн ничего не замечала: возле неё крутилось пятеро “мышек”, отвлекая своим писком.
Расстояние между смеющейся Лорайн и королём сокращалось. Он видел происходящее, но поднял руку – не вмешиваться. Просто встал посередине, не отпуская куклу, на которую уже алчными глазами пялились девочки, и Лорейн дошла, нащупывая руками воздух, пока не прикоснулась ими к кукле, королю, его плечам.
Распознав в пойманной “мышке” кое-кого покрупнее, она стянула повязку и, естественно, растерялась. Со своего места Вэйланд видел её продолжающие смеяться после игры глаза, раскрасневшиеся щёки и выбившиеся из причёски у лица тонкие локоны; невольно вспомнил ту соблазнительную девицу мастера, его Лорайн была не хуже и даже сочнее, взрослее, более оформившаяся телом... А у той даже толком грудей не видно...
– Лорайн-эве, если моя память мне не подводит? – слегка поклонился король, когда смущённая дама застыла в реверансе, не смея поднять глаз и дрожащей рукой машинально поправляя локон. – Да полно вам, я тоже, так сказать, не против игры, кхе-кх. Ибо дети – наше будущее, так заповедал нам Создатель...
Королю подставили кресло, он сел и пожелал видеть рядом с собой Лорайн и всех детей. Так в окружении “будущих камериров” провёл полчаса. Спрашивал Лорайн, какие сложности возникают при воспитании молодого поколения, не забирает ли служба Вэйланда-эве у семьи. Обращался и к детям. Чей-то мальчик пролепетал неразборчиво свою глупую наивную историю, и Либерис засмеялся, за ним – фрейлины захихикали, а свита расцвела от счастья.
Затем король обратился к Пелэгии, спросил, нравится ли ей кукла, локоны которой, сам, вероятно, того не замечая, накручивал на палец во время беседы. Вручил куклу и “вспомнил” про другие подарки. Дети тут же забыли было про короля, но успокоившаяся Лорайн быстро вернула обстановке прежний чинный дух, и даже мелкая малышня достойно поблагодарила Его величество за подарок.
Вэйланд бы расплакался от умиления, подобно некоторым фрейлинам, однако на душе творилось мутное. Если Лорайн придётся его защищать перед Либерисом, то какой же он мужчина после этого? “Отдам девчонку, бездна с ней!” – решил с тяжёлым сердцем Вэйланд, мысленно возвращаясь к единственно имеющейся возможности реабилитироваться. А та наверняка знает про Самар-эве больше, чем остальные...
Раздав подарки и напоследок напомнив собравшимся, что “все мы – большая семья и должны заботиться друг о друге”, Его величество удалился. Позже Вэйланд узнал, что на старших детей его не хватило, поэтому им просто раздали игрушки и заставили заочно поблагодарить щедрого дарителя.
Бал продолжился. В зал, где кружились пары, начали вносить горячие мелкие закуски для затравки аппетита, ведь впереди был ещё ужин.
Понемному уставали все, ибо в начале бала часы в приёмной отсчитали девять, а “ужин” обещали в час по полуночи. И тем не менее все терпели: чувствовалось, что главное событие ещё не наступило. Либерис то появлялся, то уходил, опираясь на трость (Вэйланд невольно удивился: прежде повелитель не позволял себе внешней слабости), или просто сидел вяло на троне и беседовал с камерирами
Приближалась полночь. Наигравшиеся и сытые дети к этому времени засыпали в самых неудобных позах и в обнимку с игрушками, поэтому Вэйланд уже собирался отправить Лорайн с уснувшими детьми, как планировал, в восточное поместье, но в зале затихла музыка, забегались слуги, унося разносы с кубками и закусками, которые не успели съесть.
– Пойдём, – он подставил супруге локоть. – Надо быть там, а дети ещё не скоро проснутся, они слишком устали.
Толпа в зале отхлынула к стенам, оставляя середину свободной, чтобы отовсюду был виден главный на этом празднике – Его величество. Слуги приносили стулья для дам, их спутники вставали рядом, исключение сделали для Рифелура-эве, проспавшего весь бал, несмотря на громкую музыку, феоманта Сирнанноса и ещё троих таких же пожилых Советников.
Отсутствовавший на момент организационной суеты король вошёл вместе с боем часов, оповещавших о начале нового дня. Либерис любил знаковые числа, и полночь, вероятно, была избрана для речи не просто так. Он встал, опираясь на крупный набалдашник трости, и медленным взглядом обвёл присутствующих. Стало так тихо, что донеслось хныканье чьего-то малыша из детской залы, но никто из камериров не повернул в ту сторону голову.
– Моя семья!.. Сегодня я смело могу назвать всех вас моей семьёй, большой, славной и надёжной. Вместе мы преодолевали с вами трудности и строили этот прекрасный мир, доставшийся нам в наследство от нашего Праотца – Создателя. Все эти годы мы были признательны тем нашим предкам, которые построили наш Аалам и отдали все свои силы, чтобы укрепить его от вторжения врага. Мои предшественники вернули границы нашего государства. Все, кроме одной, и вы все знаете, о чём я говорю. Враг использовал нашу доверчивость, порядочность и стремление к миру, чтобы вероломно проникнуть в наши земли, наши сердца, наши души... Мы сами не подозревали, в какой опасности находится мир Алатуса этот год, и наконец свершилось: наш враг показал свой истинный лик. Лик оборотня. Убийцы. Отравителя души. Враг был среди нас, но умело скрывался. Он смеялся нам в лицо. И пока мы доверяли ему, он плёл свои сети. Надо признать, удачно. У врага всё получилось, к нашему великому сожалению. Мы обмануты. И когда я говорю “мы”, то имею в виду не только себя, но и вас, и весь наш народ...
Вэйланд покосился на Ярвуда, не он ли писал речь Либерису, уж больно риторика была знакома. И всё ждал, когда король озвучит официальную версию о побеге Кассандры.
–... Наша дражайшая супруга Кассандра Хедуанн Аллезия ан-Дисан подверглась жесточайшему ментальному влиянию нашего врага, её и без того слабое здоровье было подорвано. Враг ударил нас в самое сердце – внушил Её величеству недостойные мысли, склонил к поступкам, угрожающим целостности мира Алатуса. Мы не подозревали, что враг среди нас. И пока мы были беспечны, враг проник в Аалам, похитил наших драконов, наше достояние и нашу защиту. Мы были поражены в сердце вероломством врага, его цинизмом и готовностью нарушать все моральные законы нашего Создателя...
“Хм, ловко получилось, – Вэйланд не мог не оценить пируэта: – Кассандра то ли жертва, то ли преступница. Теперь народу можно будет скормить любую подходящую версию. Обе будут верны”.
– ... Мы скорбим по утрате нашей возлюбленной супруги, а также нашей дочери, похищенной против её воли. И к нашему счастью, Его высочество Аргуса Исэйаса Амидат ан-Дисан оборотням не удалось похитить, хотя его ментальному здоровью и нанесён непоправимый вред. Да проклянёт Создатель вероломных оборотней!..
“Что значит “непоправимый”? Значит, молва не лгала: Либерис не собирался его делать преемником. Жаль, а ведь была надежда”, – Вэйланд незаметно вздохнул. Похоже, для части присутствующих эта новость всё-таки стала открытием. Тайна рождения близнецов Кассандры была завуалирована неплохо все эти годы.
– ...Также минувшей ночью мы утратили нашего друга, соратника и первого защитника. Кастул-эве Моркант погиб как герой, охраняя границы Аалама, нашу честь, наши дома, наших близких, от коварного врага, оборотней из Алатерры. Смертельной ценой он заплатил за мир и спокойствие священного города...
Вэйланд едва не присвистнул, тогда как дружный ах прокатился по залу. Вряд ли здесь был кто-то, обожающий или хотя бы почитающий Морканта, но сам намёк об уязвимости каждого из присутствубщих подействовал сильнее. И главного палача, не исповедующего милости к арестованным и давно потерявшего совесть, пожалели.
– ... братья мои, это не все плохие новости...
Король мерным, не сбивающимся на эмоции, а отчётливым, спокойным и оттого леденящим душу голосом рассказал про ситуацию с тремя саями. О том, как на безродных в первых двух саях алатеррцы испытали сильнейшую магию забвения, обучили ратному делу и отправили на бой со своими – третьим саем.
– ...Если бы не доблесть командиров третьего сая, их верность добрым законам нашего Создателя, мы потеряли бы наших братьев, которые сейчас ожидают нашего решения. Они полны решимости отплатить вероломному врагу за все его злодеяния, однако также нуждаются в нашей любви, заботе и поддержке. Всем семьям пострадавших безродных будет оказана помощь. После тщательного расследования и выявления виновных...
“Ну, за казну можно не переживать”, – хмыкнул про себя Вэйланд, вспоминая лавочника Шоту, защищавщего право семьи отшибленного Тео на получение награды.
– Вы можете сейчас справедливо сказать: “Как же так? Неужели милость Создателя покинула нас?” А я отвечу: “Это не так. Создатель с нами!” И вот тому доказательство...
История про то, что алатеррцы были прокляты за своё вероломство и лишены крыльев (в большинстве) даже для Вэйланда стала сюрпризом. Моментально всех отпустил страх безнадёжности, ведь сам Создатель указывал верный путь – неизбежную победу над алатеррцами.
Значит, война не заканчивалась с возвращением трёх саев, а только набирала силу. В этот раз границ между двумя государствами не было, магия ослабла, да и почти двести тысяч человек были добровольно обучены врагом. Отлично, отлично...
Либерис взял паузу, дал камерирам время утешиться третьей новостью, сам промочил горло. Ему достаточно было кашлянуть, и тишина восстановилась.
– Должен я вам, мои братья и сёстры, сказать ещё одну важную новость. Вышеназванные события подтолкнули меня к принятию важного и необходимого решения. Сегодня вы узнаете имя моего преемника, – тут же по рядам зашелестело удивлённое: король выглядел неплохо для своих лет, ему бы ещё править и править! И Либерис поднял руку, останавливая сочувствие. – Сильному народу в сложное время требуется молодой и сильный правитель, который сможет повести вас к победе...
Король обернулся на Ярвуда, тот подскочил и помог сесть на трон, а неподалёку со своего кресла поднимался такой же ветхий королевский феомант Сирнаннос. Его подвели к подножию тронных ступеней, слуга принёс стойку, двое других – небольшой ящик.
Камериры затаили дыхание: слуга подал феоманту короткий клинок, старик полоснул по своей руке и капнул кровь на крышку ящика. Заклубилась тьма – и ящик открылся. Оттуда был извлечён свиток, опечатанный таким образом, чтобы ни у кого не оставалось сомнений: информация в нём честно хранилась до сегодняшнего дня.
Сирнаннос развернул пергамент, положил его на стойку и заговорил тем старческим неустойчивым голосом, срывающимся то на хрип, то на свист, каковой обыкновенно имеют инструменты, давно подлежащие если не ремонту, то списанию:
– Именем Создателя, первого Дракона, разделившего Свет и Тень и соткавшего из двух нитей бытие! Именем Основателей нашего убежища и средоточия праведного духа – священного Аалама! Как то вам известно, на первом заложенном камне хранятся имена наших предков – Набу, Киваруиды, Дисан. Согласно Заповедной Книге, три единомышленника окропили место будущего Аалама своей кровью и вознесли молитву Создателю. С тех пор имя Набу являлось гарантом безопасности и благополучного будущего не только Аалама, но и его жителей...
Далее последовала небольшое введение в генеалогическое древо Либериса Третьего, детали которого Вэйланд знал прекрасно, как и все камериры, почитающие законную власть: признание Киваруидами и Дисан величие Тьмы Великодушной и Оберегающей, их уход из мира Алатусов в другие; смешение крови Набу с Киваруидами благодаря Либерису Второму... Третьему, нынешнему, так и не удалось создать связь с потомками Дисан...
Очевидно, что пока неизвестный никому, кроме короля и его верного столетнего феоманта Сирнанноса, занимавшего должность по праву наследия и полученного дара предвидения, этот таинственный наследник находился сейчас в зале. И Вэйланд занялся любимым делом – игрой логики и интуиции, желая угадать имя наследника до того, как оно будет произнесено феомантом.
–... Почти сорок лет тому назад, во имя будущего нашего мира и его безопасности, была создана связь между потомками Набу, – феомант закончил вводную часть в историю и приступил к главному: – Мы засвидетельствовали очевидное: ребёнок родился здоровым, и по благословению нашего Создателя получил священную метку...
“Хм, сорок лет? Возраст большинства воспитанников пансиона Его величества”, – взгляд Вэйланда заскользил по рядам Советников, не миновал и Ярвуда. Секретарь был бы самым убедительным кандидатом: рядом с королём почти всю свою жизнь, предан, разделяет его убеждения и привычки...
Лорайн вдруг громко вздохнула и с силой сжала руку супруга. Вэйланд очнулся от размышлений.
–... Случайно ли Создатель отметил этого ребёнка своим знаком? Крыло Тьмы – что может быть более многозначительным для будущего правителя? И мы наблюдали за ним все эти годы, убеждаясь: кровь Набу продолжает жить, и мудрость нашего повелителя Либериса Третьего ан-Набу – достойнейшее наследство для рода, который будет продолжен. А значит, будет спасён Аалам и будет спасён народ...
Вэйланд отвлёкся: незаметно подошедший слуга передал ему просьбу короля. Метнув несколько удивлённый взгляд на Лорайн, ректор отправился к трону. Возможно, свою речь Сирнаннос произносил, а теперь требовался кто-то с хорошим зрением, кому можно поручить прочитать свиток со свидетельством.
Ему указали встать справа от феоманта, двое ликторов поднесли на бархатной подушке с королевским вензелем серебряные ножницы.
– ... Знак драконьего крыла на правой лодыжке в присутствии знака трёх Основателей...
До Вэйланда, наконец, дошло. Кровь ударила в голову, зашумела, приглушая звуки. И зуд на спине сделался нетерпимым. Он понимал и не понимал одновременно происходящее. На его правой ноге действительно было родимое пятно и рядом три крупных родинки, словно символ священной троицы, построившей Аалам. Но чтобы сравнивать расплывчатый треугольник с крылом дракона...
Сирнаннос бережно, трясущимися руками снял с него диск старшего дознавателя и попросил также отдать все имеющиеся артефакты. Вэйланд растерянно повиновался, продолжая смотреть на бледную, испуганную Лорайн.
Не заметил, как серебряными ножницами ликторы сделали разрез на его дорогом костюме и подняли ткань, являя сначала Либерису и его секретарю описанный знак, а затем разворачивая ректора спиной к камерирам.
Вырвавшаяся на свободу Тьма уже клубилась вокруг тела, зуд раздирал кожу, и Вэйланд невольно потянул руку за спину. Ярвуд держал кубок, вероятно, принадлежавший Либерису, но по знаку своего повелителя протянул его ректору: “Выпей это!”
Солёная, знакомая тягучая жидкость, которую Вэйланд терпеть не мог с детства – кровь дракона. На этот раз она была разбавлена вином. Подавляя тошноту, осушил кубок, но на этот раз облегчение пришло почти мгновенно: вино разнесло по телу драконью магию, и спину словно окатили приятной горячей водой, зуд пропал.
Либерис довольно кивнул и улыбнулся, поднимая руку, а потом начал подниматься, опираясь на Ярвуда.
– Повернитесь к вашим подданным, Ваше высочество! – сказал один из ликторов.
Вэйланд медленно выполнил просьбу, уже замечая то, что повергло в трепет всех его знакомых – за его спиной продолжали раскрываться дымчатые крылья.
Все сидевшие прежде, даже Лорайн и главный мастер Рифелур, вслед за мужчинами начали опускаться, чтобы преклонить колено перед новым сюзереном.
– Его высочество Вэйланд Исэйас Либерис ан-Набу!
Глава 29. Последнее поручение
День назад Алисия высаживала цветы, выкопанные в лесу, на новую разбитую клумбу рядом с домом Хирама. Хижина благоухала чистотой, на столе появилась старенькая скатерть с вышивкой покойной Делии, жены Хирама. В печи доходили пироги и хлеб, а на треноге побулькивал котелок с грибной похлёбкой. В сарае было тихо, ибо куры гуляли, где придётся, но поглядывая на свежую рыхлую землю возле девушки. За домиком на сочной лужайке в загоне паслись две козы, старый конь и корова. Все были заняты делом.
Когда послышался скрип возвращавшейся повозки, Алисия воткнула последний цветочный куст и поднялась, отряхивая руки от земли. Дарден первым соскочил с телеги, схватил мешок с зерном и потащил в сарай, не глядя на девушку. Она подняла удивлённо бровь и пошла навстречу Хираму помочь с какой-нибудь поклажей.
Однако вид у старика был подозрительно хмурый. На приветствие он сказал:
– Беда, дочка! Тео... он...
– В Мешке! – буркнул, возвращаясь, Дарден, по-прежнему не глядя на Алисию. – Он государственный преступник.
Она ахнула. Молча наблюдала, как они разгружают телегу. Несколько дней назад они-то приняли её хорошо. Сразу почувствовали всю благость от женской руки – и пища сала сытнее, и в доме чище. Хирам начал называть её дочкой, а Дарден всё ерошился, хотя не без интереса следил, как Алисия то полы шкребёт, то стирает на речке, будто подозревал её в использовании магии. Спросил раз, не оборотень ли она. Алисия даже опешила:
– Нет, я безродная, простая. Ты чего?
Но парень был не промах, и приходилось быть очень осторожной.
Сейчас видя странное поведение отца и брата, будто бы осуждающих Тео и не показавших ни тени переживания за него, она разозлилась:
– До чего же семья у вас любящая! Старшего сына посадили в казематы, а они зерно покупают!
Хирам с Дарденом переглянулись, и Алисия яростно сдёрнула передник:
– Отлично! Сама разберусь!
Метнулась в дом и скрылась за шторкой в углу, чтобы переодеться. Мужчины тоже зашли. Дарден первым делом полез проверять содержимое котелка, отодвинул заслонку в печи и порадовался грядущему обеду.
Переодевшись в скромное платье, Алисия засновала молча по домику, вытащила из сундука припрятанное платье алазонки, сложила в котомку. Вся остальная одежда, наоборот, отправилась в сундук. Переобулась в удобные мокки, подхватила котомку, а возле дверей обернулась:
– Желаю, чтобы Создатель сполна отмерил вам за вашу благодарность, любовь и заботу. А я благодарю за то, что не выгнали меня, – легко поклонилась и вышла, плотно прикрывая дверь и не прислушиваясь к шёпоту. Эти безродные даже возмущённое мнение не могли громко выразить!
Она бы с удовольствием сейчас построила портал и через полчаса была бы в Ааламе, но вокруг расстилалась слишком открытая местность, значит, придётся шагать до ближайшей рощи, закрывающей дорогу, и там уже использовать магию.
Эх! Знала бы, что крестьянам наплевать на своего родного брата и сына! Который постоянно о них беспокоился. Наверняка поэтому не сбежал с королевой в Алатерру, чтобы не подставлять. И вот ему за это благодарность! Вчера Алисия уговорила Хирама съездить в город, чтобы узнать новости. Съездили...
Её возмущению не было предела. Но ярость придавала скорости – в какой-то момент Алисия перешла на бег. И остановилась, когда услышала за спиной топот, обернулась.
Дарден скакал на коне, выпряженным из телеги:
– Постой, заполошная! – догнав, деловито, как маленький мужичок, заворчал: – Чего помчалась, как угорелая? Вернись! Поговорим, потом решим, что делать.
– Благодарю, я уже решила, – Алисия пошла медленней, и Дарден пустил коня рядом. – Я заметила, как вы сильно любите Тео. Зачем я вообще к вам пришла?
“Надо было его утащить в Алатерру – и дело с концом!”
– Погоди. Тео умный, он всегда знает, что делает. Я уверен, что он выкрутится. А ты не имеешь понятия, он же... кхм...
– Да уж, – изумлённая уверенностью Алисия не нашлась, чем ответить.
– Вернись! Я есть хочу, поедим, потом подумаем.
Алисия остановилась:
– Ты дурак, Дарден? Если бы моего брата схватили, я бы ни минуты не смогла усидеть дома.
Мальчишка закатил глаза, цокнул языком неодобрительно:
– Говорю же тебе, ты плохо его знаешь. А ты, что ты сделаешь? Тебя тоже посадят, если поймают. Всех ваших девиц обвиняют в измене. Говорят, королева украла всех драконов в Ааламе и сбежала с любовником, да ещё принцессу с собой утащила. Поэтому и обвиняют Тео, он ведь вернулся.
Алисия прислонилась к дереву: от безрадостных новостей закружилась голова.
– Пошли домой, – настойчиво повторил Дарден. – Я и отец голодные, коня надо покормить. Корову и козу скоро доить, сыр делать. Спокойно подумаем, и завтра поедем, если надо. Только кто-то должен дома остаться, за скотиной приглядеть.
Девушка мотнула головой и решительно двинулась к лесу. Дарден плюнул, обозвал её упрямой и ускакал. А она, дойдя до леска, остыла немного. В одном этот десятилетний мальчишка был прав: надо подумать, прежде чем действовать. Иначе можно угодить к Либерису прямиком на обеденный стол!
Уселась под деревом, сняла защитные артефакты и отправила Зов на поиски алатусов. Если Энрике ищет её, то сейчас будет ссора, которой не хотелось. Заставит вернуться домой и слушать не станет. Она поискала Арженти, но мысли упорно возвращались к Тео, как будто пыталась с ним связаться. Домагичилась до того, что стало казаться, будто кто-то рядом стоит, прислушивается к её мыслям. Огляделась, проверила нитями – никого.
Тогда направила зов к Грэйгу, вдруг соратник Арженти что-то знал. И, к её удивлению, тот откликнулся. Взаимно удивился:
– Вы здесь какими судьбами, ваше высочество?
– Сбежала. Грэйг, вы знаете, как найти Арженти?
Через короткую подозрительную паузу мужчина ответил:
– Арженти отбыл на несколько дней. У него дела в другом мире... А что? Нужен?
Услышав, зачем, Грэйг почему-то хмыкнул двусмысленно, и Алисия не выдержала:
– Что смешного я сказала?
– Ничего, если мне не изменяет память, фрейлина королевы тоже осталась. У неё и мастера задание особое. Я так думаю, что выполняют.
Алисия вспылила:
– Где и как? Сидя в подземелье? Что за задание? Принца спасают?
– Не могу знать, – уклонился от откровенности Грэйг и серьёзно добавил. – Послушайте умный совет, ваше высочество. Возвращайтесь в Алатерру. Энрике тревожится, и я пообещал, что сообщу ему, если узнаю что-нибудь...
– Только посмейте!.. Я вас как лучшего друга Арженти попросила. Когда он вернётся?
Грэйг снова подозрительно поперхнулся.
– В нужный момент. И всё-таки послушайте доброго совета – возвращайтесь домой. Я передам Арженти, когда он вернётся, про вашего мастера... Эх, жаль, дал слово не лезть, куда не надо. И всё-таки любопытно. Вам, ваше высочество, сам серебряный принц сделал предложение. А вы к безродному мастеру сбежали. Не страшно?
Алисия огрызнулась:
– У Арженти своя безродная смертная есть. И знаете, что? Обещали не лезть в чужие дела – вот и не нарушайте свою клятву. А Энрике, если увидите, скажите, что делаю то, что должна. Всех благ!
Она разорвала зов и надела артефакты. Дело принимало настолько скверный оборот, что Алисия рыкнула от бессилия и прилегла на траву, лицом в неё – забыться от запаха и немного всплакнуть.
И что она сама может сделать? Ни-че-го... Но в Аалам надо ехать в любом случае и следить. Если Тео вдруг решат, например, перевезти на допрос из Мешка во дворец или ещё куда-нибудь, Алисия обернётся в дракона и унесёт его. Пусть хоть закидают её своим ираниумом... План был так себе, но это уже было что-то. А ещё ей нужен был помощник. Не алатус, юркий и незаметный. Если получится, то можно попробовать проникнуть туда, где держат Тео и подать ему весточку. Он умный, это Дарден верно отметил. Если дознавателям предложить взамен на свободу Тео какие-нибудь полезные сведения? Он ведь ни в чём не виноват, уехал вместе с алазонками на Остров. Что он мог сделать против приказа Кассандры?
Успокоившись и почувствовав относительную уверенность, Алисия вернулась к Хираму и Дардену с надеждой уговорить мальчишку помочь ей.
К её радости, Дарден согласился, и Хирам не был против. Но лишь с одним условием – поедут они в Аалам завтра утром. Неспокойные были дни: в Заречном несколько ратников обосновались, а по дороге в столицу их и того больше можно встретить. Так что нечего судьбу искушать, сказал Хирам, и Алисия согласилась.
А ночью никак не могла уснуть. Искрутилась на неудобной узкой кровати-лавке, пусть даже тюфяк был набит ещё не слежавшимся мягким сеном. Запах сухой травы сегодня не успокаивал, как в первую ночь.
– Ох, Тео, любимый... Что же ты наделал, почему не сбежал с королевой? – обратилась она к нему, незримому. Думала так крепко и неотступно, что Тео словно рядом был, лишь коснуться не получалось. – Если бы ты мог ответить...
И вдруг в голове, чуть погодя, прозвучал знакомый голос:
– Айя? Ты где? Ты не уехала?
Алисия подскочила, громко ахнув, и Дарден мгновенно буркнул с полатей:
– Ты чего? Приснилось что?
– Да... Спи, всё хорошо!
Это было невозможно, удивительно! Она машинально проверила артефакты, заглушающие ментальное влияние – на месте и тёплые, работают... Иначе Энрике бы её давно нашёл... Но ментальная брачная связь оказалась сильнее!
Про подобное, возникавшее между алатусами после брачной ночи, она знала, но чтобы магия работала с безродным партнёром...
– Воистину велика твоя сила, Создатель! – прошептала она, вытирая слёзы радости и гордости за них обоих. – Тео, ты где? Тебя пытали? Что с тобой сделали?..
Они говорили всю ночь напролёт. Он шутил и успокаивал. Убеждал: всё утрясётся, он уверен. Его обязательно отпустят, ведь даже Либерис ему поверил, с королём мастер разговаривал лично. А чтобы развлечь “свою Айю”, рассказал про слепого дракона, подземную реку, запах ила... Под утро Тео начал зевать.
– Как ты можешь спать? – не удержалась от удивления Алисия, сама она чувствовала такой прилив силы, что готова была хоть сейчас бежать, по запаху найти Тео и вытащить.
Он рассказал немало. Его явно не в Мешке держали, а где-то ближе к северу Аалама, где за стеной неприступный ров и чуть дальше – разливается река, впадающая в северное море.
– Почему я не должен спать? – улыбнулся голос Тео. – Здесь только сила набираться и отсыпаться. И ты спи, веснушка. Я вернуться, наказать тебя за то, что ты не послушаться.
Алисия с ним распрощалась и сразу связалась с Грэйгом. Он внимательно и в этот раз очень серьёзно отнёсся к информации.
– Вот значит, как? Похоже, его держат где-то рядом с подземной рекой... М-м-м, кажется, я знаю, где это... В обычном коллекторе дракон бы не выжил...
– Я еду в Аалам и точка! – Алисия слушала-слушала эти размышления вслух и оборвала зов.
Из-за Дардена пришлось отказаться от портала, поэтому они добирались до столицы полдня. Но на улицах Аалама, как и предупреждал Хирам, в самом деле было много ратников и ликторов. Весь город казался испуганным и ожидающим чего-то ещё более страшного, чем предательство королевы. Об этом тихо болтали все, кому не лень, и Алисия решила сначала прислушаться.
Посидели с Дарденом в закусочной неподалёку от Академии. Потом больше часа ждали Иву: Алисия обратилась к стражам, охраняющим вход со стороны жилой части и полигона для тренировок, мол, она сестра алазнонки Ивы и хочет видеть сестру.
– У них тренировка. Как закончится, если захочет тебя увидеть, придёт. А сейчас уходи, не велено ошиваться здесь всяким!
Через полтора часа Ива удивлённо-вопросительно озиралась, отойдя на метр от ворот, пока не увидела Алисию. Вскрикнула и чуть было не бросилась обнимать, но стражи гаркнули:
– Здесь разговаривайте!
Алазонок не выпускали из Академии по приказу самого ректора. Переходя на свистящий шёпот, Айя и Ива обменялись новостями, но у второй их было больше. Алисия слушала, и её уверенность в хорошей задумке крошилась от фактов. Тео имел глупость выполнить какое-то поручение Кассандры, оттого его заподозрили в пособничестве. Самар-эве где-то пряталась от дознавателей...
Всё было очень, очень плохо! Да и про Айю-безродную много спрашивали: уедь она за день до тех событий, никому не была бы интересна. Сама виновата, что задержалась... Ректор обещал, что её найдут, даже если она успела доехать до дома, вернут...
Алисия чуть за голову не схватилась: сколько у неё самой было времени? Если узнают у того южанина, дочерью которого она назвалась, что настоящей Айе всего пятнадцать, будут искать сообщницу Тео-мастера. И новый подозрительный факт только сильнее разрушит его алиби...
А потом, на площади, на столбе с новостными листами, она и Дарден прочитали объявление о казни мастера Алазонок, завтра утром... Вот тогда-то её и накрыла истерика. Каким-то чудом Дарден её затащил в первую попавшуюся лавку и принялся успокаивать, хотя самого трясло. Вид бледного мальчишки и его полные страха глаза отрезвили Алисию.
