Текст книги "Обыкновенный принц (СИ)"

Автор книги: Юлия Эфф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)

“Ну и бездна с тобой, мне главное – во дворец попасть”, – устав ломать голову над странностями, она отмела то, что пока не имело объяснений, и сосредоточилась на происходящем – тренировках, наблюдении за мастером и ожидании встречи с Арженти, которая должна была состояться в ночь с субботы на воскресенье. Не очень удобное время, потому что суббота предназначалась для помывочного дня, а оборот в дракона оставлял неприятное последствие – лёгкий запах на коже, который собирался в полёте от окружающих вещей и даже ветра. Поэтому-то алатусы после оборота старались принимать душ, и неизвестно было, есть ли здесь, на Острове, какой-нибудь ликтор под прикрытием или артефакты, чтобы улавливать ароматические флюиды.

Как минимум Ива могла принюхаться, ведь все будут благоухать чистым телом, а Айя источать непонятные резкие запахи. Кое-как алазонки уговорили её вернуться к подруге – из лучших побуждений, ради обоюдной поддержки и безопасности.

За час до встречи с серебряным принцем на связь вышел Энрике. У мужчин, как обычно, выдалась “славная охота”: из казематов вытащили какого-то удивительно старого алатуса, частично безумного, путающего реальность с фантазией, однако отчётливо ненавидящего Либериса. Временно этого Рэмироса отправили на реабилитацию в заячий домик к Грэйгу и Аннике, которые прекрасно понимали томившегося вечность – примерное количество лет и даже обстоятельства своего плена безумный Рэм не смог пояснить. За него красноречиво говорили следы множественных старых пыток, а из новых – только высохшие вены, из которых ликторы выкачивали кровь для своих злодейских артефактов и замыслов.

– Отправим его домой со следующей партией, – в заключение рассказа добавил Энрике и зевнул: – Сегодня некогда. Да и, сдаётся мне, от Анники будет больше пользы, чем от наших реабилитологов. Безумный Рэм её то ли за жену, то ли за мать принял... Ну, а ты как, сестрёнка, готова? Портал сможешь построить до берега? Или сразу обернёшься?

– Напарницу усыпила, часа три у меня есть. Потом я должна быть в дозоре.

– Удачи. Приглядись к Арженти. Он тебе покажется несколько высокомерным, но это, вероятно, от одиночества, которое он выносил с детства. Грэйг сказал, что Арженти родился в мире, где магия под запретом...

Сил строить портал у Алисии не было: почти месяц беспросветного человеческого существования и единственной крупной “порцией” магии была та, которую получила за лечение мастера. Поэтому пришлось ухитриться, чтобы пробраться на четвёртый этаж, площадку первых хозяев замка, и, убедившись, что никто за ней не следит, обернулась и полетела в сторону соседнего острова, где её должен был ожидать таинственный Арженти.

Всё, описанное Энрике, совпало. Принц показался томен, отчасти высокомерен, мало говорил и не упустил шанса покрасоваться – призвал магию из вселенной, и та светлячками потекла к нему, облепила всё тело. В ту минуту Алисия смогла разглядеть его во всех подробностях.

Арженти оправдывал своё имя. Его чешуйки серебристо мерцали, отражая свет звёзд, и сам он казался образцовым драконом, нереально изящным, словно сошедшим с древних полотен. Магия к нему липла, как к магниту.

– Это благословение Создателя, – Арженти догадался о мыслях Алисии, – я ещё не успел его растратить. Полетаем немного? Хочу рассмотреть все острова, много ли нежилых замков.

О Алатус! Ещё отрываясь от замка Кассандры, Алисия чувствовала ностальгию по полётам, и добравшись до места встречи, пожалела о коротком путешествии. Но сейчас представлялось: Арженти тоже хочет размяться. И они потратили час, не меньше, изучая Острова. На двух из них действительно кое-где горел в окнах свет, не щедро, как на королевском острове ан-Дисан.

– Хочу искупаться, – когда они добрались до последнего нежилого острова, призналась Алисия и рухнула в масляно-чёрный глянец залива.

– Я с тобой, – в голове отозвался Арженти и нырнул следом.

Желая его подразнить, она плыла над самым дном в сторону океана, долго и наслаждаясь внутренним огнём, не дающим телу замёрзнуть. Но Арженти её догнал – весь светящийся, словно рыба-удильщик, в окружении стайки любопытных рыбёшек, разгоняя тьму своим мерцанием.

– Здесь очень красиво, – отметил он, замедляя ход, и Алисия поплыла рядом.

Цветные коралловые рифы проносились под ними, а глубинные жители подслеповато и удивлённо взирали на диковинных огромных рыб, очевидно, хозяев океана – короля и королеву, совершающих обход своих владений.

Только лёгкий озноб, напоминающий, что пора экономить огонь, заставил Алисию вспомнить про время. Она могла, не покривя душой, сказать, что это были лучшие полчаса за последние лет десять-пятнадцать. Так никто её ещё не удивлял.

– Мне холодно, – коротко бросила она и устремилась наверх, пока Арженти не разглядел на морде драконицы смущение.

Неподалёку от того места, где они вынырнули, находилась небольшая полоска, а от неё до западных гор было рукой подать.

– Мы можем ещё немного полетать? – спросил, догоняя, голос серебряного принца.

– Ещё немного, если только ты не хочешь меня везти обратно на своей спине.

Он развернулся в воздухе, устремляясь к горам:

– Посмотрим, что там?

Как любопытный ребёнок! Энрике об этом качестве не говорил, и Алисия издала смешок. Она ведь тоже никогда не долетала до западной границы мира Алатуса

– Давай-ка немного сэкономим время, – Арженти чуть замедлил полёт, и вокруг него вспыхнуло марево огромного портала-кольца, – следуй за мной, не бойся!

Кольцо не закрывалось, пока она не прошла его – и схлопнулось следом. Принц ждал рядом:

– Посмотрим с вершин, что по ту сторону?

Кожу всё явственней пощипывал ветерок, но Алисия гордо промолчала и начала невольно дрожать крыльями, садясь на одну из заснеженных скал. Арженти, к удивлению Алисии, заметил. Мерцающее облачко от его поблёскивающего тела опустилось на Алисию покрывалом, сотканным из улыбок звёзд. И сразу тепло стало, как от мехового ласкового пледа.

– Благодарю, – кивнула она в сторону принца.

– Темновато здесь, ничего не видно. Если будет такая возможность, вернёмся сюда ещё раз?

Где-то далеко внизу, напоминая пейзаж Алатерры, расстилалась бескрайняя долина с поблёскивающими реками и озёрами. Но была ли это свободная земля или архипелаг Алатерры, Алисия не знала. На картах мир Аластэира Четырнадцатого заканчивался куполом в океане, где лазейки не было, и поэтому алатусы не могли удовлетворить своё любопытство путешественников в данном направлении... Проклятая клетка!

Кажется, она это сказала вслух или слишком громко подумала.

– О чём ты? – поинтересовался Арженти. А когда узнал, чуть ли не присвистнул: – Грэйг мне об этом не рассказывал.

Обратно добрались за минуту – серебряный принц играючи строил порталы для двух драконов и на большое расстояние. Алисия с завистью об этом подумала, а потом спохватилась: именно это имел в виду Энрике, прося “присмотреться к Арженти”. У Алисии было неоспоримое преимущество перед незамужними драконицами Алатерры: во-первых, Арженти больше никого из молодых дракониц не знал, во-вторых, не собирался навещать “короля золотой клетки”. Каким бы циничным не был Энрике, а думать о будущем Алисия обязана – хотя бы ради памяти о родителях, пожертвовавших обычными семейными радостями во имя будущего своих малышей.

Да что там рассуждать – не было у неё выбора. Или, если точнее, судьба сама преподнесла долгожданный сюрприз в лице молодого, невероятно сильного и способного алатуса. Думал ли об этом Арженти, сложно было сказать. Его манеры говорить спокойно, безэмоционально, и поступки, несмотря на их “красивость”, вовсе не походили на ухаживания. Жест вежливости сильного спутника, возможно, будущего короля, вынужденного быть всегда внимательным к подданным – и ничего более.

Прощание вышло аналогично сухим. Арженти поблагодарил Алисию за компанию, построил ей портал до своего родового замка. И только когда она обратилась в человека, заметила тяжёлую коралловую ветку, воткнутую, как украшение, в волосы.

– Ну, вот и всё, – грустно улыбнулась она. Знакомство с будущим супругом состоялось, в этом не было сомнений. Но отчего так тяжело было на сердце? Об этом ли она мечтала? Или женская склонность к романтике хотела большего?

Неспешно она пошла по коридору и наткнулась на дозорных, о которых забыла напрочь.

– Захотелось помедитировать на свежем воздухе, – объяснила она своё появление из темноты. – Не спится что-то... Вам скоро сменяться?

У неё оставалось около часа. Потоптавшись в комнате со спящей Ивой – от двери к окну, потом к кровати и обратно, – она взяла простыню, не успевшую до конца высохнуть за несколько часов в прохладной комнате, и отправилась в купальню, где должна была остаться горячая вода.

В купальном бассейне, не морщась на явный запах сырого банного духа, какой появляется в остывающем помещении, сидел мастер и, зевая, тёр тело мочалкой.

– Мастер Тео? – неприятно удивилась Алисия, словно налетая на невидимую стену. – Вы так поздно моетесь?

Он сам вздрогнул:

– Я... не мыться со всеми. Уснуть рано и проснуться ночью. А вы, Айя, тоже?..

– Я вспотела во сне. С Ивой спать невозможно, ужасно жарко, – на ходу она придумала причину. – Вы мойтесь, я зайду попозже. И потом сразу в дозор.

– Ждать. Я выходить, за час я хорошо помыться. А вы мокрая в дозоре простыть. Отвернуться, прошу, – сверкнув на периферии зрения бледным, нераспаренным из-за полуостывшей воды телом, он обернулся простыней и направился к выходу. – Я прислать кого-то из дозорный, чтобы вы не быть одна. Мало ли кто ещё вспотеть ночью.

Она проводила его взглядом. В голосе мастера, хотя она и не видела его лица, присутствовала улыбка, и ворчание оттого казалось добрым. Когда она успела привязаться к этому человеку? Наверное, это атмосфера Острова, погружённого в свои думы о прошлом и вечном. И, между прочим, остров, принадлежащий Арженти...

Через два-три дня должна прилететь королева и подготовить алазонок к официальному представлению во дворце. Вчера третий сай вышел из Аалама и отправился на юг. Алатерру ждёт ещё одно испытание. На этот раз захотят ли там обнулять память преступникам? Или придумают что-то новое? А в это время Алисия будет искать маленьких драконов и спасать их. Какое сложное и ответственное время наступает! Не до романтики будет, наверняка.

Глава 21. Старый друг лучше новых двух

Тео гулял по площади, делая вид, что разглядывает товар, щедро разложенный на уличных прилавках, подвешенный к столбам и манящий к себе через витринные стёкла, и понемногу удалялся от центра к проулкам, которые вели в трущобы Аалама, где несложно найти тёмный закуток, чтобы построить портал. Сегодня договорились с Грэйгом осмотреть пустующие замки на Островах: требовалось новое убежище для спасённых алатусов и драконов, Заячий домик не вместит всех в ближайшем будущем. Кроме того, в критической ситуации с Островов алатусы смогут добраться до западных диких земель и переждут там неспокойное время – вряд ли Либерис пошлёт погоню так далеко.

Дело в том, что, по донесениями Энрике, третий сай головорезов приближался к границе, словно полчища саранчи. Принц говорил, что алатеррцы надеялись на стандартные провокации внутри сая до главного столкновения. Эта техника была успешно отработана на первом сае, в котором почти одна треть осталась на дне ущелий из-за драк между собой. Капитаны второго сая уже кое-что подозревали, поэтому потери получили несущественные.

Благодаря лекарям и выжившим из второго сая одно из оружий “оборотней” – умение разжигать вражду – стало известно Либерису. И предупреждённый третий сай ошибок своих предшественников не совершил, а наоборот, воспользовался информацией: появления провокаторов ждали, так были схвачены вчера пятеро алатусов. Всех отправили в Аалам.

Алатеррцы перехватить их по дороге в столицу не успели, и Энрике не знал, где находятся пленные – в Мешке или в другом тайном месте. В подземелье, откуда Арженти вытащил всех пленников, в данный момент новых не было, а найти через зов тех самых пятерых шпионов не получалось. Зов их попросту не находил.

– Проклятье! – хватался за голову Грэйг, и Анника тоже дрожала от гнева. – Эта тварь нашла себе свежую кровь! Всё начинается сначала!

Под тварью, разумеется, подразумевался Либерис, которому свежая магия была жизненно необходима – в этом Тео, наконец познакомившийся в правителем мира Алатуса, был уверен.

С Островов алазонки вернулись четыре дня назад, два дня ушло на обустройство, и в третий полдень отряд девиц официально представили Либерису. Как охрану, заработавшую репутацию, а не только собранную из двадати трёх, включая безродного молодого мастера, игрушку королевы Кассандры.

Слух, пущенный не без помощи Самар-эве, уверял, будто девицы отметелили на будь-здоров десяток опытных ратников Его величества. Пусть соотношение один к одному пока было невелико, но оно уже внушало лёгкое уважение.

Имена каждой девушки Либерис не спрашивал, лишь в общем поинтересовался, каково служить Её величеству и вообще находиться при дворе. Разумеется, заранее были выбраны те, кто мог чётко дать ответ, и примечательно – Айя наотрез отказалась выделиться, ссылаясь на природный страх перед королём. Тео, конечно, понял истинную причину отказа – испортить всё могли ненависть или любая другая недопустимая эмоция.

На дворцовых картинах и в том числе на той, которую Тео видел в кабинете ректора, Либерис изображался сильным мужчиной примечательного телосложения с яростным взглядом и раскрытыми крыльями Тьмы. Таким должен быть настоящий правитель, как бы утверждала кисть художника.

В реальности Тео увидел простого человека. Простого – в смысле без претензий на уникальность, к тому же заметно пожилого и нуждающегося в покое. Левая рука слегка подрагивала, иногда Либерис клал на неё правую и поглаживал большим пальцем, словно успокаивая. Ноги его тоже не хотели спокойно сидеть до конца аудиенции: то левая, то правая ступня покручивалась, и будто бы Либерису было легче во время передвижения по залу, когда он затеял доверительную беседу с алазонками на близком расстоянии.

Но главное, что отметил Тео, – это необъяснимую магию симпатии, которую внушал король. Будь у Тео возможность исследовать Либериса нитями вселенной, он бы понял, что за флюиды источал тот, кто уже дважды убивал родственника ради собственной власти и бессмертия, а также поддерживал силы, вливая в своё тело кровь алатусов. Но Тео, к его сожалению, был безоружен во всех смыслах – ему не разрешили взять с собой шест, а под одеждой сдерживали магию сильные артефакты, переданные Грэйгом от Энрике.

Либерис приблизился к безродному мастеру, улыбаясь:

– У вас великий дар, юный мастер! Каждый имеет воспоминания, которые хочется забыть и начать жить заново, не так ли? – он прищурился, и обозначились добрые лучики-морщинки. – Знать бы ещё, как избавиться о них, и все в Алатусе тогда стали бы счастливы...

Придворные засмеялись, вторя чуть хрипловатому смеху правителя. Тео тоже улыбнулся и поблагодарил правителя, забывая сделать грамматическую ошибку. Лишь по окончании аудиенции пришёл в себя – передёрнуло от осознания власти Либериса. Кажется, от него пахло чем-то особенным, вкусным, отчего хотелось или упасть на колени или броситься в объятия.

Краем глаза Тео отметил, что с алазонками происходит то же самое, Айя-Алисия была ошарашена открытием не меньше Тео. Возможно, именно сегодня представление о стремительной победе на Либерисом потускнело и приобрело жирный знак вопроса.

Взгляд Тео успел зацепить и королеву. Та кусала губы, и что-то в её быстрых взглядах на Тео кричало, но, стоя рядом с королём, сложно было сконцентрироваться на посторонних мыслях. Кажется, Кассандра уходила разочарованной донельзя. Всё это Тео смог “просмотреть” в памяти много позже – вечером, когда аромат духов Либериса успел выветриться в той части дворца, где жила королева.

После аудиенции Тео поинтересовался у Вэйланда-эве, как давно болеет король, и получил ответ:

– Последние года три, но таинственная болезнь у драконов и нас всех коснулась: все артефакты в бездну. А тебе-то что с этого? Злорадствуешь будто?

– Нет. Жаль Его величество, – бесцветно произнёс Тео.

– Всем жаль, пусть живёт долго наш мудрый правитель!.. Но, увы, время есть время. Остаётся лишь надеяться, что правление Либериса продлится ещё хотя бы лет сто...

А теперь, из-за захвата пятерых алатусов, получалось, что все усилия насмарку – главный вампир получал свежую, не заражённую кровь, и лучше было не думать о том, каково придётся новым жертвам.

Получив доклад о неудачной вылазке шпионов, Собрание Представителей Алатерры утром приняло сложное решение – укрепить купол и закрыть лаз. В данный момент, говорил Энрике, все пограничники удалялись вглубь своей территории, дальше от постов во избежание сильного воздействия магии. И это значило только одно – ни один алатус не сможет как минимум в ближашее время в образе дракона пересечь купол. До полной блокировки оставалось не больше суток.

Стратегия алатеррцев стала известной: никого из крылатых больше не отправят на бой – это не их война. Вместо алатусов уничтожать либертанцев будут свои же. Лагерь отшибленных ратников первого и второго сая бросил лагерь и по приказу командующего поднимался наверх, на горный хребет, готовясь встретиться с врагом и защитить “свою родину”. Но это открылось ещё вчера.

– Что же будет с южными драконами? – Анника всплеснула руками. Мужчины хмуро осмысливали информацию, и только лица Тео никто не видел, ибо он в присутствии Энрике и Рэмироса маску не снимал.

Получалось, что “свои” отшибленные из первого и второго сая будут считать Ааламских летунов врагами, а те, пока разберутся в том, кто напал со стороны оборотней, разожгут пламя ненависти.

Энрике, принимавший участие в ночном совете, чуть подался вперёд, поблёскивая глазами и жадно ожидая ответа от Арженти:

– Освободим их?

Но тогда ещё никто не предвидел блокировку купола, поэтому Арженти сослался на план, утверждённый за три дня до этого. Арженти, Грэйг, Анника, Энрике, безумный Рэмирос договорились пока не предпринимать спасательных операций, чтобы всё шло по плану Либериса. Либериса, магия которого Тео ошеломила и заставила отчасти расстроиться.

*****

Итак, Тео понемногу удалялся к менее популярным лавкам, тем самым увеличивая расстояние между собой и привлекающими внимание горожан женскими фигурами в сине-золотой униформе, похожей на академическую, но отличающуюся по цвету. Алазонкам тоже устроили выходной, с королевой осталось пятеро (среди них Айя), больше для соблюдения новых правил и упрочивания статуса новой охранной гвардии.

Вскоре за траекторией перемещений своего мастера алазонки, кажется, перестали следить. В столице затаившийся дух страха заметно сменился радостью после ухода третьего сая. Первыми выдохнули с облегчением лавочники, и яркого мелкого товара на витринах прибавилось в разы. Затем начали менять флаги – со старых, выгоревших от Глаза Алатуса, на новые, с отчётливой серебристой буквой “А” на ярко-васильковом поле. Столица готовилась к принятию гостей и большому кушу, который сможет сорвать любой, кому не лень торговать.

Цены уже понемногу поднимались, но ещё робко, ведь до турнира оставалось полторы недели, а гневить своих, местных, кому хотелось? И местные старались закупиться, насколько позволял кошель и припрятанная для нужного дела кубышка. Какие-то товары в турнирные дни тоже будут перепроданы по тройной цене, но это не беспокоило нынешних постоянных торговцев, ибо своё они никогда не упустят.

Сейчас Тео с удовольствием бы погрузился в эту человеческую, почти новогоднюю, суетящуюся массу, её бытовые мечты и детское ожидание грядущего праздника, ведь ему (совершенно незапланированно!) придётся стать частью эпохального представления и не со зрительских трибун, а с арены. Немного было страшно. Не за себя, а за возможности, которые имеют свойство рассыпаться в прах при одном неловком движении.

Утренние новости заставили пересмотреть всю собранную информацию и, соответственно, планы. Чтобы освободить пятерых алатусов, для начала требовалось их найти. А найти можно было в том числе и проверенным опасным способом.

Тео вспомнил рассказы двух освобождённых, попавших в плен на турнире в разные годы. Победителю обещалась главная награда из рук самого Либериса. Наивные алатусы, желая разделаться с королём-дизалатусом во время передачи приза, призывали к себе магию, забывая о том, что врага нельзя недооценивать. Делали роковые шаги к Либерису – и вдруг каменели. Срабатывал какой-то неизвестный алатусам артефакт. Потом победителей под аплодисменты не подозревающей о подвохе публики торжественно увозили на повозке, а через час обладатели серебряного приза оказывались перед лицом главного либертанского палача – Морканта.

Тео познакомился с ним на аудиенции с Либерисом и не мог не согласиться со описанием Анники и Грэйга: это был действительно отвратительный персонаж. От него ощутимо веяло свирепостью и силой, а также извращённой похотью. Поговаривали, будто частенько из его покоев выносили окровавленные тела девиц и иногда юношей. По той ли причине Моркант взирал на алазонок алчно, недвусмысленно? Девушки заметно подобрались, и Тео услышал, как одна из них шёпотом предложила другим обзавестись сигнальным артефактом, какими пользовались дознаватели. Поэтому, сегодня уходя из дворца, Тео оставил один Айе. Тот, который неделю назад спас её и Иву.

Дознавательский артефакт, позволяющий на расстоянии узнать о непрошенных гостях, Тео выпросил у ректора до отъезда на Остров. Вэйланд-эве спрашивать не стал, зачем Тео “эта занимательная штука”, ибо за минуту до этого ректор предупреждал о возможных интригах камериров, которые будут жить на Острове одновременно с алазонками. Но предупредил – после активации артефакт работал половину суток, значит, “играться” весь месяц не получится.

Ректор не подозревал, что в капсулу с кровью какого-то дракона, по совету Грэйга, Тео нальёт свою, и артефакт заработает “на все двести процентов”, будучи привязанным магией к своему непростому владельцу. Так, на расстоянии в сотни тысяч миль, на северной границе мира Алатуса, Тео почувствовал сигнал – в комнату не вошли, но постучали настойчиво и назвали его по имени.

Дальше всё происходило быстро и громко: Арженти распрощался с Энрике и другими, одним порталом перенёсся на Остров – в нежилую комнату на четвёртом этаже, которую облюбовал заранее, оттуда спустился к своей, заметил открытую дверь в спальню Айи и Ивы – и разбудил остальных алазонок. А пока они одевались, отправился искать пропажу...

Ох, и бедовая эта была принцесса! Энрике предупреждал Арженти, что его сестра даром что носительница огня Алатуса – неукротимая, упрямая. Однако весь огонь Алисии Нинмах Айи Инанны почему-то доставался безродному мастеру, а не серебряному принцу, с которым Алисия встретилась дважды и вела себя, словно школьница с комплексом неполноценности, – кротко соглашаясь на все варианты прогулки, даже если заметно уставала.

Зато пробиралась по ночам к мастеру Тео, и, если он отсутствовал, дожидалась его в кровати, засыпая и согревая простыни своим горячим телом, а потом требовала поцелуев и даже большего, смелея от визита к визиту. Тео каждый раз думал, что ещё немного, и он сорвётся. Он злился, а это ещё сильнее заводило бедовую принцессу. Своей настырностью Алисия напоминала Мэйли, но та хотя бы чувствовала границы, когда Тео начинал сердиться не на шутку, и останавливалась. Потому с Мэйли Тео никогда не терял голову, а с Айей отключался.

Эта зараза, однажды прочувствовав его слабость, согласилась с условием “не заниматься любовью без любви”, но в ночь перед отъездом с Острова всё-таки взяла своё – крепко в руки, так сказать.

Она беспечно отмахивалась от последствий ночи с безродным, даже если бы он похитил её невинность: “Не бойся, я найду, что сказать своему муженьку, если ему приспичит обвинять меня в том, что он не первый!”

Ловко выходило: доверчивому принцу Арженти, от которого Энрике ждал предложения руки и сердца для сестры, эта самая сестра изменяла с мастером Тео. Ситуация была двойственная, но Тео продолжал следовать своему принципу гордости – откроется он огненной принцессе лишь тогда, когда она признается, что любит безродного мастера и готова идти с ним на край земли. Точно так же, как когда-то Мэйли влюбилась в простого парня со сложным диагнозом душевнобольного и смогла поверить в невозможное, потому что доверяла.

С Алисией пока всё было по-другому. И, не исключено, только мысль о том, что после страстной ночи оба будут “благословлены” обязательной ментальной связью, остужала разгорячённого Тео. Ему нужна была искренняя любовь, а не игры в неё. И не тщеславный союз с другим алатусом ради продолжения славного рода. Тео плевать хотел на могущество – он с удовольствием вернётся в Сидней и будет жить, как обычный смертный, лишь бы хватило сил снова построить межмировой портал, даже если он станет последним.

Именно по причине выше описанного поведения Айя-безродная была зачислена сегодня на дежурство, получила артефакт, которым разрешено было воспользовать только в случае угрозы безопасности для алазонок и Её величества, – и осталась при дворе. Тео был уверен, что она быстро найдёт плюсы ограничений по активности в Ааламе и займётся поиском новорожденных драконов и колыбелей. Он выдержал испепеляющий взгляд принцессы и отправился “погулять и посидеть с друзьями за кружкой крепкого”.

Он зашёл в неприметную гостиницу – трёхэтажный домик. На первом этаже, как во всех подобных заведениях, находилась общая столовая. Заказал себе круг колбасы, сыра, варёные яйца, овощи, хлеб и кружку крепкого пива. “Случайно и неловко” опрокинул на себя жидкость, хозяин сразу засуетился, опознав по яркой одежде важного камерира.

Спектакль разыгрывался по плану. Тео оплатил до следующего утра номер и велел принести еду и пару кружек самого крепкого пойла. Хозяин забрал мокрую одежду, оставляя посетителя в исподнем, и пообещал к вечеру принести выстиранную и отглаженную.

– Не торопись, – важно его успокоил мастер, – видно, на то воля нашего Создателя. Я никуда не ходить, а напиться, как хотеть давно. Я позовать тебя сам, если не уснуть. А если уснуть, то позвать утром.

Убедившись, что его не будут беспокоить, и, в случае чего, вспомнят молодого человека, облившегося пивом и вынужденного приводить себя в порядок, Тео закрылся изнутри на засов, для верности передвинул к двери шкаф, затем сотворил портал к приготовленному мешку с вещами Арженти, оделся и исчез, чтобы возникнуть в подсобке гостиницы со стороны чёрного входа. Он мог бы сразу построить портал к Заячьей хижине, но помнил совет Грэйга: чем короче портал, тем меньше у ликторов шансов его найти – спишут всё на колебания общего магического фона и забудут.

Прошагал пару переулков, пока не нашёл самый безлюдный. Вышел порталом на восточной окраине Аалама и уже оттуда добрался до хижины в лесу.

Анника встретила его с мешочком, в которую положила пирог для мужчин на тот случай, если они проголодаются.

– А это тебе, от Либериса, – смеясь, Арженти поменялся нагруженным узелком с едой из гостиницы. – Хозяин гостиницы уверен, что всё это я должен буду съесть один – так что не будем его разочаровывать.

– В гостинице решат, что ты прожорлив, как отряд ратников, – пошутила Анника, всегда благодарная разнообразной провизии, ведь мужчин, и особенно отощавшего Рэмироса, приходилось кормить больше раза в день, а крольчатина уже приедалась. Энрике, например, тот не всегда появлялся с гостинцами.

Вскоре Тео и Грэйг прохаживались по одному из пустующих замков на Островах.

– Я всё-таки за тот, последний, – напоследок Грэйг озвучил мысли Тео. – Он хоть и разрушен больше прочих, зато можно в западной части спокойно зажигать свет, и его не заметят.

Снова перебрались в крайний замок, который находился на выходе из залива. Выбрали несколько комнат и прикинули, что сюда потребуется перетащить в первую очередь.

– Ну, положим, дров у нас предостаточно. До вечера накидаю сюда поленьев, а завтра утеплим окна и протопим. Сил на узкий портал у меня хватит, не переживай, – Грэйг по-хозяйски осматривал холодные, но сухие стены, на которых гобелен давно превратился в пыль, чудом державшуюся по причине безветрия на стенах. – Прибраться – и будет уютней... Что делать с мебелью и постелями?

Тео, как раз размышлявший над бытовыми вопросами подобного рода, неуверенно предложил:

– Попробуем стащить у ан-Дисан. В моём замке слишком много комнат с пыльной, но целой мебелью и постельным бельём. Кое-где я видел узкие переносные кровати для прислуги, возьмём их. Предлагаю следующей ночью всем собраться и немного обустроиться на первый случай. С продуктами и посудой я тоже решу – мои помогут.

Он подумал о Дардене, который не откажется от возможности заработать золотник. Сегодня же Тео отправится к ним, даст поручение, а завтра Хирам и Дарден за сутки съездят в Аалам, закупят всё, вернутся как раз к ночи, и можно будет спокойно перенести мешки с провизией сюда, в новое убежище.

– Отлично. Значит, завтра... – широко улыбнулся Грэйг. У него было какое-то маниакальное влечение к активной деятельности, в которой он черпал не только силу, но и вдохновение. Арженти мог не сомневаться: через неделю здесь будет полноценное уютное жильё. – Погуляем ещё немного? Хочу рассмотреть портреты в галерее.

Тео согласился, и вместе они спустились на первый этаж, где хозяйничал сырой океанический бриз благодаря окнам с отсутствующими наполовину стёклами.

Они уже стояли в галерее, как вдруг в голове Тео разлилось знакомое ощущение тяжести, какая знаменовала зов – кто-то настойчиво пытался пробиться к нему.

– Ты снова не закрылся? – Грэйг осуждающе вздохнул.

– Я уже обжёгся на этом: опаснее не закрываться, а ликтора от настоящего алатуса я отличу, – пробормотал Тео, сосредотачиваясь и выстраивая навстречу тянущейся к нему поисковой нити свою. – Это кто-то знакомый, я чувствую.

Грэйг осторожно сел на кажущуюся каменной скамью, предварительно сдув с неё толстый слой пыли, и сцепил пальцы, наблюдая за Арженти, призывающим нити – для облегчения связи.

– Уайт, это ты?! – запальчиво выдохнул до боли знакомый голос в его голове.

– Макс?! – изумился Тео. Впервые за два месяца в мире Алатуса прозвучала фамилия, данная в австралийском приюте. – Э-э... пароль?

– Va te faire foutre! Sors de ma tête, merde![1] – этот чистый французский акцент невозможно было спутать с другим.