Текст книги "Насмешка (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 33 страниц)

Эпилог

Площадь Доблести гудела, как потревоженный улей, народа собралась тьма великая. Еще бы! На свадьбу младшего ласса Дальвейга прибыл сам наследный принц Десмунд, привезя поздравление молодым супругам от Его Величества. Мощная широкоплечая фигура будущего короля выделялась среди гостей, привлекая к себе всеобщее внимание. Его Высочество улыбался людям, приветственно подняв руку, чем вызывал и вовсе бурное ликование.

Вместе с наследным принцем прибыла и его свита. Молодые лассы с нескрываемым интересом поглядывали на местных лаисс, без стеснения подмигивая им и отпуская веселые шуточки. Юные прелестницы опускали глаза и прыскали от смеха в ладошки под суровыми взглядами отцов, братьев и молодых лассов, настороженно поглядывающих на столичных повес.

Не смог не приехать и наместник Провинции Верн, где находились земли Дальвейгов. Конечно, с ним прибыла и его свита. И теперь вернская знать напыщенно взирала на знать столичную, соревнуясь с дворянами из свиты наследника в остроумии, знатности и богатствах. Впрочем, столичным лассам было глубоко наплевать на потуги вернцев, они веселились в свое удовольствие, иногда получая укоризненные взгляды Его Высочества, впрочем, украдкой посмеивающегося над шутками своих приятелей.

И все же, как бы не ликовал народ при виде будущего государя, как бы не пыжились дворяне, но все внимание принадлежало молодой паре, только что соединенной перед лицом Святых Защитников в супружескую чету. В народе шептались, что более красивой и счастливой пары не знавал свет. Все видели, с какой нежностью смотрит молодой муж на свою жену, и как юная лаисса в смущении опускает глаза, а на устах ее играет улыбка, подобная солнечному лучику. И стоило ей взглянуть на своего супруга, как прелестное личико лаиссы озарялось внутренним светом, становясь и вовсе невыносимо прекрасным.

– Ах, до чего же хорош, – умиленно восклицала булочница, прижимая пухлые ладошки к груди. – И статью, и ликом вышел наш молодой ласс. Ох, и хорош, загляденье, а не ласс!

– Цыц, – рявкнул на нее булочник. – Совсем стыд потеряла баба, при живом муже на лассов заглядывается. Однако лаисса-то чудо просто, не лаисса, а румяный пирожок со сладкой начинкой, так бы и вдохнул ее аромат.

– Ошалел совсем! – пихнула локтем в бок сластену его супруга. – При живой-то жене, да такое говорит. Похабник! Вот скажу благородному лассу, он тебе вмиг нюхалку твою отрежет.

За супругами шествовали Его Высочество и наместник Верна, за ним шли отцы – благородные лассы Дальвейг и Магинбьорн, горделиво поглядывая на бушующее людское море. За отцами следовали братья обоих супругов. Ригнард Магинбьорн светился, подобно своей сестрице, радуясь ее счастью. Более сдержанные братья Гаэрда Дальвейга улыбались, поглядывая на своих почтенных жен, шедших с ними рядом, должно быть, вспоминая мгновения их единения перед ликом Святых. И замыкали свадебную процессию свиты принца, наместника и друзья супругов, среди которых мелькали мужчины в темно-зеленых плащах.

Счастливые супруги подошли к краю помоста, с которого вела вниз покрытая аскальдами лесенка. Ковром из этих свадебных цветов был усыпан и весь помост. Бедные цветы гибли под людскими ногами, даруя им свой нежный аромат. Как только супруги остановились, переплетя пальцы, рядом с ними встал наследный принц. Он поднял руку, призывая народ к молчанию. С другой стороны встал наместник, даря легкую улыбку жителям подвластной ему провинции.

– Жители благословенного Валимара! – прогремел над площадью голос Его Высочества. – Вознесем вместе молитвы нашим Покровителям, дабы они послали супругам Дальвейг счастья, достатка и крепкого наследника!

– Пусть Святые не оставят молодых супругов! – откликнулся народ.

– Помолимся, чтобы славный род Дальвейг процветал и здравствовал во веки вечные! – выкрикнул наместник.

– Доблести и чести славному роду! – закричала толпа.

Лиаль и Гаэрд приложили ладони к груди и склонились, благодаря за пожелания, отчего площадь и вовсе взревела. Всем было радостно, никто не таил в своей душе злобы. Народ предвкушал пышный праздник, который должен был последовать за столь пышной свадьбой. Уж Дальвейги расстарались. А как же иначе, коли такие гости посетили свадьбу мелкопоместных лассов?

– Люблю, – прошептала Лиаль, глядя на мужа с обожанием.

– Люблю, – ответил он, даря жене лучистую улыбку. Они были так прекрасны и счастливы в эти мгновения.

Мужчина, взиравший на помост, поморщился. Рука его легла на грудь, словно желая вырвать оттуда сердце, изводившее его тоской и воспоминаниями. Еще год назад он сам стоял перед бурлящим людским морем, сжимая в ладони пальчики той же самой лаиссы, что сейчас светилась от счастья. Только тогда она прятала в глазах отнюдь не радость, зато он торжествовал, что юная лань оказалась в его силках. И торжество обратилось крахом.

– Стреляй, – глухо велел Ландар Ренваль. – Сначала его, пусть она увидит, как умрет этот ублюдок. Потом… потом ее.

Он отвернулся, а лучник послушно наложил стрелу на тетиву. Ландар закрыл глаза, и перед его внутренним взором вдруг встала Анибэль. Она смотрела на своего супруга глазами, в которых застыла печаль.

– Что стало с тобой, Ландар? – спросила женщина. – Куда делся тот веселый и открытый юноша, умевший любить всем сердцем?

– Что с тобой происходит, мой друг? – прозвучал в голове наместника Неста голос Галена Второго. – Тот ли это доблестный муж, что закрыл меня собой, приняв в грудь клинок убийцы?

– Сын, не так я воспитывал тебя, – услышал мужчина давно забытый голос покойного отца.

– Я всегда говорил, что ты недостоин своего места. Это я должен был родиться первым, я! И почему все считали, что ты лучше? Посмотри на себя, ты же превратился в убийцу, готового нанести удар в спину, – язвительно усмехнулся его брат.

– Ландар, разве ты хотел моей смерти? – снова спросила Анибэль. – Разве ты хочешь смерти этой девочки?

– Ты никогда не выберешься из замкнутого круга, – продолжал издеваться младший Ренваль. – Всегда будешь бежать, как белка в колесе. Слабак! Сла-аба-ак.

– Нет! – воскликнул ласс Ренваль, резко оборачиваясь к своему лучнику, уже натянувшему тетиву.

Наместник стремительно приблизился к стрелку, наблюдая, словно в кошмарном сне, как пальцы лучника отпускают тетиву, как его собственная рука тянется к луку.

– Хватит! – рявкнул Ландар, ударив по луку, и стрела ушла в небо, оставшись никем незамеченной. – Хватит.

Ренваль увидел, как Дальвейг подал руку уже своей супруге, и они спускаются с помоста. Благоприятный момент для нового выстрела ушел. Наместник вдруг испытал невероятное облегчение. Он поднял лицо к небу и шумно выдохнул, не замечая, как с уголков глаз покатились слезы. Первые слезы за долгие восемнадцать лет. Они несли облегчение, слезы даровали истомившейся, истерзанной душе долгожданное успокоение.

– Господин, – позвал лучник. – Теперь я их не достану.

– И не надо, – отмахнулся Ландар. – Пусть живут, пора отпустить обиды. Скоро у меня свадьба, и не стоит начинать новую жизнь с крови. Уходим, еще не хватало, чтобы было обнаружено, что я покинул пределы Неста.

Высокородный ласс первым поспешил с крыши одного из домов, окаймлявших площадь Доблести. Лучник последовал за господином, уже скрывшимся из виду. Мужчины вышли на улицу, где их ждали еще двое ратников, и покинули веселящийся город, так и оставшись незамеченными.

– Пусть живут, – повторно прошептал Ренваль, пришпоривая своего коня.

И пусть чувства к прекрасной и навсегда потерянной для него лаиссе продолжали томить душу, но все-таки жалящая боль сменилась тихой тоской и горечью, которая однажды исчезнет, в этом Ландар был уверен. Живых забывать проще. Это у мертвых уже не попросишь прощения и потому не сможешь простить себя. А живые всегда где-то рядом. Они ходят, говорят, дышат, совершают свои ошибки. И от сознания этого, отпустить их гораздо легче. Отпустить и забыть.

Теперь Ландар Ренваль был к этому готов. И пусть невеста, найденная для него государем, не была столь красива, как предыдущие жены наместника, но было в ней что-то такое, отчего сердце одинокого мужчины отозвалось легким трепетом. Еще слабым и едва заметным, но время сумеет возродить из искры пламя. Сейчас Ландар был уверен, что новый брак будет иным, теперь-то он научится быть счастливым от того, что имеет, не гоняясь за призраками и не цепляясь за прошлое. Потому что прошлого нет, есть только будущее, в которое наместник Неста вступал с очистившейся душой и легким сердцем…

– Сестрица, ежели пожелаешь, то коня запрячь быстро, еще успеешь сбежать до первой ночи, – весело говорил младший ласс Магинбьорн, склонившись к уху лаиссы Лиаль Дальвейг, сидевшей за столом в пиршественной зале.

– Ну и дурень же ты, братец, – ответила Лиа, накрывая ладонью руку своего супруга. – От счастья не бегают, за него руками хватаются и держат крепко, чтобы никто не отнял.

Ригнард рассмеялся и поднял кубок, желая супругам долгих лет жизни. Его пожелание подхватили шумные гости, и вскоре свадебный водоворот захватил пиршественную залу. От струн музыкантов едва не шел дым, столь усердно водили они смычками. В легких тех, кто играл на трубах и свирелях, казалось, уже должен был закончиться воздух, но музыка не смолкала ни на мгновение, радуя гостей и молодых супругов веселыми мелодиями.

Прислуга запыхались, поднося новые яства и кувшины с хмельными напитками. Гости охрипли от громких криков, животы уже болели от смеха. Хмельные юные лаиссы раскраснелись и, уже не скрываясь, слушали витиеватые словоизлияния молодых лассов. Ноги гостей без устали пускались в пляс, а руки не уставали поднимать полные кубки. И когда молодые супруги покинули пиршественную залу, веселье разгорелось с новой силой.

Ласс из свиты наследника и брат-хранитель сошлись в поединке за глаза прекрасной дамы, их разняли, и вскоре бывшие противники уже сидели, обнявшись, скрепляя дружбу крепким возлиянием. А лаисса, чьи глаза привели мужчин к ссоре, хихикала, слушая ласса из свиты наместника. Сколько всего было на этой шумной и веселой свадьбе, всего и не упомнишь.

Не было дела до веселых забав лишь двум влюбленным, чьи судьбы сегодня соединил обряд в Доме Святых. Они покинули шумную залу, спеша уединиться от всех. И как только двери за ними закрылись, уста супругов встретились, даря друг другу все тепло и нежность, скопившиеся в их душах в ожидании этого дня.

Пусть прожили они под одной крышей все то время, которое прошло после возвращения из столицы. Но сначала рядом был старший ласс Дальвейг, а после прибыл и старший ласс Магинбьорн, получивший письмо от своего сына. Он благословлял и славил нового жениха своей дочери, приняв его без единого раздумья. И, конечно, всегда подле влюбленных крутился неугомонный Ригнард, не дававший им покоя. Лишь в краткие мгновения они могли сидеть, держась за руки, обмениваясь столь желанными поцелуями. Но теперь-то уж никто не посмеет остановить их!

Гаэрд сжал ладонь супруги, и они поспешили к опочивальне, возле которой молодой муж оставил жену, даруя ей ласковый взгляд, и отправился к себе, дабы подготовиться к их первой ночи. Лиаль прерывисто вздохнула и вошла в супружеские покои, где ее уже ждали служанки. С замирающим от волнения сердцем, благородная лаисса позволила омыть себя и умастить душистыми маслами. После ее одели в сорочку из тончайшей ткани, подсушили и расчесали волосы, так и оставив их спадать на спину тяжелой волной. А затем удалились, оставив юную жену в одиночестве.

Когда открылась дверь, Лиаль вздрогнула и обернулась к своему мужу, в который уже раз залюбовавшись им. Гаэрд приблизился к своей супруге, протянул руки, и она с легким трепетом вложила в теплые мужские ладони свои пальчики. Мужчина притянул к себе девушку, лаская взором ее лицо.

– С тех пор, как ты вошла в мою жизнь, я открыл для себя, что даже самая великая ценность не может стать дороже жизни любимого тобой человека. Хвала Святым за то, что нам дарована радость любить и быть любимыми, ибо любовь и есть сама жизнь. Она начало всего сущего. Лиаль Дальвейг, ты моя жизнь, ты мое начало, мое счастье и главная ценность, – произнес Гаэрд, глядя в сияющие глаза своей супруги.

– Я благодарна Святым, что они привели меня в замок Ренваль, ибо там я встретила тебя и вздохнула полной грудью. – Ответила Лиаль. – И если ты исчезнешь, я уже не смогу дышать. В тебе вся моя жизнь, Гаэрд Дальвейг, до последней капли, до последнего вздоха. Я люблю тебя.

– А я тебя, душа моя, – прошептал он, вновь касаясь приоткрытых женских уст.

После поднял на руки и понес свою супругу к ложу. Лиа положила голову на плечо мужа, прикрыла глаза и счастливо вздохнула. И когда ее спины коснулась прохлада покрывала, без страха взглянула в глаза цвета весенней зелени, доверяясь супругу без остатка. Он ответил Лиаль благодарной улыбкой, склонился и поцеловал впервые так, как не целовал никогда прежде, пьяня девичью голову, обволакивая чувственной истомой и открывая ей дверь в мир неизведанного доселе наслаждения…

Когда небо порозовело, приветствуя рассвет, шумные гости, у кого еще оставалось сил веселиться, разошлись по отведенным им покоям. Ригнард Магинбьорн возвращался не один. К нему льнула молодая, но уже вдовствующая лаисса. Она слушала жаркие речи сластолюбца, даря ему хмельную улыбку. Горящий взгляд ласса обещал женщине приятное завершение прошедшего дня.

Пара уединилась в покоях, отведенных брату невесты, отдаваясь в объятья друг другу, как только дверь за ними закрылась. Не разрывая поцелуя, они добрались до ложа, и Ригнард опустил на него благородную лаиссу. Рука женщины откинулась в сторону, и томный вздох сменил визг.

– Что это?! – вскрикнула она. – Там что-то холодное и скользкое. Там, под покрывалом.

Ригнард откинул покрывало, вглядываясь в рассветных сумерках в то, что так перепугало его даму, а через мгновение тишину покоев разрушил его хохот. На постели благородного ласса сидели три лягушки.

– Зяте-ок, – сдавленно протянул Магинбьорн, похрюкивая от смеха. – Зме-ей!

Гаэрд в это мгновение обнимал сладко посапывающую Лиаль, только что заснувшую после своей первой супружеской ночи, настоящей первой ночи. Он коснулся волос возлюбленной супруги губами и улыбнулся, благодаря Небеса за то, что они оказались благосклонны к нему. И где-то за стеной отозвался тихим звоном стали Гаэрдар, ожидавший часа, когда займет свое место на поясе нового хозяина.

А когда пришло утро, гордый ласс Сигард Магинбьорн показал следы непорочности своей дочери. Теперь уже никто не посмеет порочить имя его рода. А коли такой найдется, то мужчины рода благородной лаиссы Дальвейг закроют рот сплетнику. Более бесчестье не висело над ними, и это было лучшим подарком мужа своей жене.

Вскоре возобновилось празднование в замке Дальвейг, куда гости прибыли после обряда в Доме Святых. Одна из многих свадеб за это лето продолжала свое веселье. Сколько их помнил на своем веку Валимар? Не счесть. И пусть валимарцы гуляют, Святые защищают их от невзгод и печалей.

Конец.

Больше книг на сайте – Knigoed.net