Текст книги "Насмешка (СИ)"
Автор книги: Юлия Цыпленкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)
Глава 31
Ласс Ренваль догнал свою супругу, когда она, добежав до широкой лестницы из белого мрамора с широкими золочеными перилами, остановилась, не зная, куда следовать дальше. Он мазнул взглядом по двум придворным спускавшимся по лестнице. Благородная лаисса, поддерживаемая лассом под руку, посмотрела в сторону поднимающейся пары, и глаза ее округлились. Губы сложились в протяжное «о», и женщина чуть склонила голову, что-то шепча своему кавалеру. Тот с интересом оглядел юную лаиссу Ренваль, чуть приподнял бровь и хмыкнул.
Лиаль никак не отреагировала на столь пристальное внимание, зато Ландар почувствовал, как краска заливает его лицо. Конечно, эти двое обсуждали, что наместник Неста привел во дворец свою беспутную женушку. Ренваль по-хозяйски обнял супругу за талию, притискивая ее к своему телу и не обращая внимания на возмущенное шипение. Ландар вновь испытал целую смесь чувств: досаду, злость, даже стыд. Злился на этих двоих, которые, не зная юной лаиссы, сейчас потешаются над ней. Досадливо кривился от того, что стал причиной этих насмешек. И укол совести все-таки коснулся мужчины, но тут же он представил, что вскоре все может повернуться иным боком, и тогда насмешки достанутся ему… Да что там насмешки?! Гнев государя мог обернуться для наместника полным крахом в его жизни.
Гален Второй Корвель, как и все Корвели, был прямолинеен и не склонен к интригам. Если во дворце заводился клубок змей, как маленькие заговоры придворных называл сам государь, провинившиеся попадали в опалу, лишаясь теплого местечка. А событие, однажды всколыхнувшее дворец, отбило у многих желание плести паутины. Гнев короля пал на его супругу, решившую устранить неугодного ей советника. Когда государь осознал в полной мере, кто стоит за неприятной интригой, Фасгерд вздрогнул. Самодержец бушевал так, что звенели стекла в окнах покоев королевы. Когда раскаты грома пошли на убыль, Ее Величество посадили в возок, и королева отправилась в Обитель благочестивых сестер, даже не успев попрощаться со своими детьми. Король вернул супругу, когда посчитал, что урок ею усвоен, лично съездив за ней. Говорят, Ее Величество, облаченная в грубую одежду благочестивых сестер, в это время полола грядку с морковкой и, увидев своего царственного супруга, разрыдалась и бросилась ему на грудь, клянясь более не каверзничать. Стоит заметить, королева держала слово, по крайней мере, с тех пор государь был доволен супругой.
Но то королева, а что может ожидать высокородного ласса, оклеветавшего собственную жену? И ладно бы ложь была незначительной, но ею наместник погубил целый род, пусть и мелких, но все-таки дворян. К Нечистому! Магинбьорны даже не принадлежали к древним родам, о чем свидетельствовало отсутствие благородно смягченной «л» в их фамилии. И пусть предка Лиаль и Ригнарда возвысил из смердов один из избранных князей до становления Валимара, но это было одно из деревьев в славном саду Валимарского дворянства. И государь будет зол, что на его ствол обрушился топор пустых слов, брошенных ради мелкой мести за насмешку, слетевшую с уст еще несмышленой девицы.
Ландар скрипнул зубами. Поиск выхода из создавшегося положения окончился ничем, выхода не было. Разве что придушить Лиаль на ступенях королевского дворца. Невеселая усмешка сорвалась с мужских уст. Покойницу осматривать не будут, слова ее брата и Дальвейга останутся пустым оправданием распутницы, которую покарал муж за ветреность и измену… Ренваль скосил глаза на свою жену и мотнул головой, отгоняя видение собственных пальцев на шее Лиаль. Однако коварная мыслишка успела пройтись в сознании неприятным холодным шелестом: «Мертвая, но в моем склепе».
– Довольно!
От неожиданного вскрика своего супруга Лиаль вздрогнула и обернулась к нему. Ренваль намеренно не заметил взгляд жены, беря себя в руки. Он освободил ее талию от собственной хватки, уложил девичью ладонь поверх своей руки, и к залу аудиенций пара подходила, выглядя вполне мирно и благопристойно. Высокие створы при их приближении распахнулись, и распорядитель доложил:
– Благородные ласс и лаисса Ренваль.
– И все же я люблю тебя, – не глядя на жену, произнес Ландар.
– Катитесь к Нечистому с вашими лживыми признаниями, – так же глядя перед собой, ответила Лиаль.
– Я не лгу.
– Плевать.
И они перешагнули порог небольшой, но потрясавшей в своем великолепии залы. Взгляд Лиаль заметался по сторонам, но того, кого она так страстно хотела увидеть, еще не было, как не было и брата благородной лаиссы. Наместник поджал губы, заметив волнение супруги, но сейчас шипеть и сердиться было уже поздно, на супружескую чету взирал государь.
Его внушительная фигура бросалась в глаза сразу. Даже если кому-то не доводилось ни разу увидеть Валимарского правителя вживую, узрев сейчас мужчину, стоявшего недалеко от возвышения с троном, не узнать его было невозможно. Черные густые волосы, не достигавшие плеч, большие синие глаза, властный рот, квадратный подбородок с ямочкой, могучий разворот широких плеч – все это было столь характерным для рода Корвель. Как и исполинский рост, которым были наделены все мужчины этого древа.
Супруги Ренваль склонились перед своим государем, взиравшего на них все это время. Руки монарха были скрещены на груди, и оттого она казалась еще шире. Невольный трепет охватил Лиаль, стоило ей взглянуть в синие очи своего сюзерена. Она вдруг так неожиданно поняла, что перед ней стоит не только король, но и мужчина. А как можно сказать постороннему мужчине, что она девица? Да даже язык не повернется произнести столь неприличное!
– Милости Святых, – произнес король, и негромкий раскат его низкого глубокого голоса прокатился по зале.
– Милости Святых, Ваше Величество, – пролепетала Лиа, чувствуя, как лицо ее заливается краской стыда. Для государя она все еще была распутницей, и от этого в душе лаиссы всколыхнулся горький осадок.
Монарх остановил на девушке свой взор, внимательно осматривая ее, словно заново изучая уже знакомые черты. Лиаль опустила глаза, пряча волнение за трепетом длинных ресниц. На удивление тихую поступь столь внушительного человека, как Гален Разумный, благородная лаисса расслышала, когда государь уже приблизился к ним с наместником. Пальцы короля мягко ухватили девушку за подбородок, и он приподнял ее голову, заглядывая в глаза.
К своему удивлению, Лиаль не обнаружила в синих очах ни гнева, ни призрения, лишь толику любопытства и задумчивость. Прерывисто вздохнув, лаисса Ренваль ответила королю доверчивым взглядом, на губах Его Величества появилась едва заметная ироничная улыбка.
– Я пугаю вас, моя дорогая лаисса? – спросил король.
– Нет, государь, – почти прошептала Лиаль, – но рядом со столь внушительным мужем начинаешь чувствовать трепет.
Монарх усмехнулся и отпустил подбородок девушки.
– А коли не боитесь, то и глаза прятать не зачем, ежели вам нечего от меня скрывать, – уже строго заметил он и направился к своему трону.
– Благородные лассы Ригнард Магинбьорн и Гаэрд Дальвейг, – прозвучал голоса распорядителя.
При звуках последнего имени, Лиаль тихо охнула и хотела обернуться, но ее ладонь, все еще покоившуюся на руке наместника, сжали пальцы второй руки супруга, и он зашипел:
– Не смей.
Благородная лаисса испепелила мужа взглядом, но не обернулась, заметив, как пристально смотрит на нее государь, уже утвердившийся на троне. Однако слух девушки чутко уловил знакомые шаги, и сердечко ее затрепетало. Как же сейчас хотелось Лиаль оказаться рядом с Гаэрдом, ощутить его знакомое тепло, встать за надежным плечом возлюбленного и более ни о чем не переживать. Но лаисса осталась стоять рядом с человеком, близость которого ее раздражала и заставляла нервничать.
Благородные лассы остановились чуть позади наместника и его супруги. Они склонились перед государем, приветствуя его и выказывая свое почтение. Король ответил коротким кивком, желая милости Святых. От него не укрылось, что взгляды обоих лассов были направлены в спину лаиссы Ренваль. Мужчины тревожились, и это так же не укрылось от взора государя. Отметил Его Величество и то, как скосила глаза назад в попытке увидеть вошедших, лаисса Ренваль, и то, что ласс Ренваль старательно скрывал раздражение и даже злость, заметив поведение супруги.
В зале воцарилось молчание. Король не спешил начинать разговора, продолжая наблюдать за тем, что появляется на лицах всех четверых, стоявших перед ним. И все же они явились к государю не стоять в молчании, и Его Величество заговорил.
– Не будем более медлить. Я хочу выслушать, какой защиты ожидает от меня лаисса Ренваль, и от кого ее нужно защищать. Я готов выслушать вас, моя дорогая лаисса.
Лиаль, на которую сейчас обратились все взоры, растерялась. Не так она видела беседу с королем. Признаться, она ее вообще плохо представляла. С чего начать? О чем сказать в первую очередь? Ей было, о чем поведать государю, но что из того важно, а что нет, девушка вдруг не смогла определить.
– Я жду ответа, лаисса Ренваль, – напомнил о себе венценосец. – Вы просили королевской защиты, от кого и почему?
– От моего супруга, Ваше Величество, – ответила Лиа, выдергивая ладонь из пальцев наместника, все еще сжимавших ее. – Наместник Ренваль напал на меня, на моего брата и его друга, когда мы следовали к вам, и я попросила защиты.
Густые брови монарха поползли вверх, и в глазах появилась насмешка.
– От супруга? Насколько мне известно, ласс Ренваль, обнаружив ваше исчезновение в дороге, отправился на ваши поиски, кои и увенчались успехом. Так нападал ли он, возвращая блудную супругу?
– Обнаженные мечи его ратников и самого ласса Ренваля назвать иначе, как нападение, невозможно, – произнесла Лиаль, переставая смущаться. Кулачки девушки на мгновение сжались, и она шагнула вперед. – Их было более десяти, нас трое, Ваше Величество. Ласс Ренваль сказал, что не тронет меня и моего брата, однако он ни слова не сказал о лассе Дальвейге. Все эти мечи были обнажены против него. Хладнокровное убийство – вот, что это было.
Король положил широкие ладони на подлокотники трона и смерил Лиаль холодным взглядом. После посмотрел на Ландара, дав ему знак говорить.
– Ласс Дальвейг попал под мое подозрение в особом отношении к моей супруге, – произнес Ренваль, не обнаружив и тени волнения. – Как муж, я имел полное право покарать того, кто покушался на мою честь.
– Справедливо, – кивнул государь. – Однако же для наказания было использовано слишком много людей, ласс Ренваль. Кодекс чести и доблести благородного лассарата гласит: «За свою честь должно вступиться лично, сойдясь в поединке один на один. Ежели благородный ласс напал на обидчика в числе многих, то нет доблести в таком поединке».
– Кодекс мне знаком, – склонил голову Ренваль. – Мои ратники были лишь гарантом того, что ласс Дальвейг не покинет место поединка, бежав от справедливого возмездия.
– Ласс Дальвейг не трус! – воскликнула Лиаль. – И вы ни слова не сказали о поединке.
Король посмотрел за спины супругов.
– Упомянутый ласс, подойдите ближе, – велел он.
Гаэрд поклонился и вышел вперед, встав недалеко от Лиаль и успев обменяться с ней коротким взглядом, что не укрылось от пристального внимания государя.
– Был ли услышан вами вызов на поединок от оскорбленного вами высокородного ласса Ренваля?
– Вызова на поединок не было, Ваше Величество, – ответил Гаэрд. – Был приказ, отданный ратникам, но он не подразумевал поединка.
– И каков же был приказ? – король чуть подался вперед.
– Взять, Ваше Величество.
– Приказ такой был, – Ландар позволил себе едва заметную улыбку. – И означал он лишь то, что я сказал ранее. Не дать сбежать сему лассу от вызова, который я не успел бросить ему в лицо, лишь по одной причине – подоспели ратники моего государя, и моя супруга испросила защиты, должно быть, опасаясь, что ласс Дальвейг не выстоит. Как известно, Святые на стороне правого. Между мужем и возлюбленным – прав несомненно муж.
– Какова чушь! – воскликнул возмущенный Ригнард, без дозволения выходя вперед. – Государь…
– Разве же род Магинбьорн не знаком с правилами поведения? – сухо осведомился Его Величество. – Вам еще не было дано права говорить, мой дорогой ласс, вернитесь на место и помолчите. Ласс Дальвейг, вы вольны встать рядом с лассом Магинбьорном, или же остаться рядом… с лаиссой Ренваль.
Гаэрд, вновь коротко посмотрев на благородную лаиссу, склонился и вернулся к Ригнарду, даря ему суровый взгляд, и чуть заметно отрицательно качнул головой, показывая, чтобы он не лез с пояснениями раньше, чем его спросят. Ригн хмуро кивнул. Дальвейг развернулся лицом к королю. Он бы с радостью остался рядом с Лиаль, чтобы поддержать ее, но сейчас было разумней не подчеркивать свое отношение к ней, потому что, пока государь был на стороне наместника, Гаэрд отлично видел это.
– Продолжим, – венценосец вновь откинулся на спинку трона. – Стало быть, лаисса Ренваль, вы уберегли ласса Дальвейга от возможной смерти в поединке с вашим супругом. Иного повода для моей защиты вам не требуется?
Лаисса Ренваль гулко сглотнула, решительно тряхнула головой и отчеканила:
– Я прошу признать наш брак не состоявшимся, Ваше Величество.
Брови короля взлетели вверх в неподдельном недоумении.
– Вы хотите, чтобы церковь признала ваш брак расторгнутым? – переспросил самодержец. – Вы? Не слишком ли это неразумный шаг в вашем положении, лаисса Ренваль? Сейчас вы находитесь под защитой вашего мужа, но что будет, когда вы станете свободны, и защитить вас уже будет некому? Сплетни и пересуды способны довести любого до… неосмотрительного шага.
– Моя сестра под защитой своего рода, государь! – вновь не сдержался Ригн. – К тому же мир не без благородных мужчин, у моей сестры есть тот, кто примет ее под свою защиту…
– Ригн, – простонал Дальвейг, вцепившись другу в плечо, – помолчи.
Однако было уже поздно. Король перевел взгляд за спину супругов Ренваль. На губах его появилась неприятная усмешка, и государь покачал головой.
– Признаться, у меня были сомнения в том, что слухи правдивы. Я понимал, что слабая женщина могла допустить промашку под влиянием чувств. Мы все знаем, что женщины падки на сладкие речи и жаркие взгляды. Но я думал, что лаисса Ренваль пала жертвой мерзавца, соблазнившего ее и отказавшегося брать на себя заботу о совращенной девице, введя ее в свой замок. Однако же сейчас мне открывается, что домыслы о попустительстве брата забавам сестры, могут оказаться вовсе не домыслами.
Кровь отлила от лица Лиаль при этих словах государя. Она повернулась назад, глядя на побагровевшего брата, затем перевела взгляд на Гаэрда, на скулах которого отчетливо плясали желваки. Он ответил девушке мрачным взглядом. Зато на тонких губах Ландара появилась кривоватая ухмылка. Пока все складывалось, как нельзя лучше.
– Ласс Магинбьорн, выйдите вперед, – велел государь и продолжил, когда Ригнард встал перед ним. – Поясните ваши слова. Верно ли я понял, что вы одобрили связь вашей сестры и ласса Дальвейга?
– Никакой связи не было, Ваше Величество, – ответил Ригн. – Ласс Дальвейг не покушался на честь моей сестры. Я постоянно следил за соблюдением всех правил. И коли говорить открыто, телом Лиа осталась верна своему мужу.
– А душой? – прищурился король. – Душой, стало быть, изменила? Лаисса Ренваль, – взгляд государя переместился на Лиаль. – Кто для вас ласс Дальвейг?
Благородная лаисса вздрогнула. Она хотела сказать, что Гаэрд стал ей другом, защитником и спасителем, но душа рвалась к иному признанию. Возлюбленный! Святые, все это: и друг, и защитник, и спаситель – все вмещалось в одно только слово, и сколько еще можно было добавить к тем трем словам, которые Лиаль готова была назвать…
– Возлюбленный? – спросил король, и Лиа выдохнула:
– Да, – прежде, чем успела сдержаться. Потому поспешила добавить, отчаянно краснея, – но не любовник.
Его Величество снова посмотрел на Ригнарда. Теперь в его взгляде не было сомнений, решение было принято, но королевский суд не терпел поспешности и суеты, потому венценосец задал следующий вопрос уже скучающим тоном.
– Вам есть, что еще сообщить мне, ласс Магинбьорн?
– Есть! – воскликнул Ригнард. – Государь, моя сестра изначально была против этого брака, и наместник Ренваль неоднократно доказал, что ее опасения небезосновательны. Я поддерживал сестру в ее стремлении не связывать свою жизнь с сим высокородным лассом…
– Несколько попыток побега, – лениво вклинился Ренваль. – Одна из них в день свадьбы. Ласс Магинбьорн отдавал сестру совершенно постороннему мужчине, отпуская их на все четыре стороны. Похоже, честь Лиаль его в то мгновение заботила меньше, чем ее желание избежать супружества со мной.
– И вы убили его! – воскликнула Лиа.
– Мое право, – не стал отнекиваться Ландар. – Ласс Наглец собирался увести мою жену неизвестно куда, да еще в день свадьбы. Ваше Величество помнит, как исчезла моя супруга из пиршественной залы, и как я отправился разыскивать ее, заранее простившись с гостями.
Король согласно кивнул. Гаэрд тихо выругался, Магинбьорн в своей горячности направил беседу не в то русло. И теперь их свидетельства ровным счетом ничего не значили. Их с Лиаль отношение друг к другу было уже не домыслом наместника, а подтвержденным истиной, и слова Гаэрда будут выглядеть лишь наветом мужчины, возжелавшим чужую женщину. И ответ короля на слова Ригнарда стал вполне ожидаем.
– Ласс Ренваль закрыл мою сестру в замке, не подпускал к ней близко, ни меня, ни отца…
– Ласс Ренваль был в своем праве, – холодно ответил монарх. – Вы способствовали побегу лаиссы Ренваль до свадьбы и после. Вы настраивали невесту против жениха, и жену против мужа, хотя долг мужчины рода благородной лаиссы напутствовать ее поучениями и увещеваниями, ежели она восстает против брака с избранным для нее мужчиной. Решение ласса Ренваля оправдано и признано справедливым.
– Но…
– Помолчите, – поднял руку Его Величество. – Ласс Дальвейг, что вы имеет сказать мне?
Ренваль обернулся и, не скрывая насмешки, взглянул на соперника. Гаэрд ответил ему непроницаемым взглядом. Он склонил голову и поравнялся с Магинбьорном, мучаясь желанием придушить его. Однако король требовал ответа, и Дальвейг не стал молчать. Он рассказал, как был найден лаиссой Ренваль в лесу неподалеку от замка, как его лечили, и насколько лаисса была осторожна и разумна, не встречаясь с ним наедине. После рассказал о возвращении супруга в замок, и о безобразном отношении мужа к жене, которое ему довелось наблюдать. Однако ответ государя Гаэрд уже предугадал.
– Муж волен поступать с распутной женой так, как посчитает нужным. Ласс Ренваль вспыльчив и с супругой был жесток, но дело касалось его чести, так чего же стоило ожидать, коли гнев его затмил разум? И что же случилось после?
– Покинув замок Ренваль, я отправился к мужчинам рода лаиссы Ренваль. Она приняла в моей судьбе живейшее участие и, будучи потрясен увиденным, я не мог остаться в стороне от судьбы своей спасительницы. Опасения за жизнь благородной лаиссы привели меня под стены ее родового замка, – спокойно ответил Дальвейг. – После разговора с лассом Магинбьорном, мы решили помочь лаиссе Лиаль освободиться от опасного супружества. И единственным решением столь тонкого вопроса стала ваша защита и помощь, государь. Я знаю, что в свете того, что вы узнали, наши слова выглядят превратно, и все же я готов поклясться, что не солгал ни единым словом. К тому же, коли ласс Ренваль так хочет получить отмщения, я готов принять его вызов. Прятаться от своих недругов я не привык. И мне есть, что ответить лассу Ренвалю. Я хочу сразиться за поруганную им честь своей супруги, за навет и позор, который лег на ее род.
– Обвинение в навете лассу Ренвалю бросаю я, – отчеканил Ригн. – Он опозорил наше честное имя, оболгав мою сестру. Лиаль выходила замуж невинной, и я, как мужчина ее рода, готов поклясться в этом.
Король поднялся с трона и спустился вниз, теперь он подошел ближе, с недоумением рассматривая двух молодых мужчин. После перевел взгляд на Ландара, и тот развел руками, с ироничной улыбкой взирая на государя. Валимарский повелитель нахмурился и грозно взглянул на обоих лассов, столь нагло кинувших обвинение королевскому наместнику.
– Молчите все! Итак, что вижу я? Передо мной стоят брат и сестра, известные завидным единодушием с малых лет. Ваша духовная близость могла бы вызвать зависть, ежели бы не стала причиной пересудов, подтверждающих слова ласса Ренваля. Еще я вижу молодого привлекательного мужчину, оказавшегося замешанным во всю эту печальную историю. Безусловно, поступок лаиссы Ренваль похвален, ибо Святые велят нам помогать тем, кто нуждается в защите и помощи. Насколько было разумно приносить в замок постороннего ласса без ведома супруга, это другой вопрос. Судя по словам брата, лаисса, закрытая в замке своим супругом и не имеющая возможность вести прежнюю жизнь, не могла не увлечься таинственным незнакомцем, который к тому же молод и хорош собой. Как и спасенный ею ласс не мог остаться равнодушен к прекрасной спасительнице. Но вот вернулся ласс Ренваль и обнаружил, что в его доме живет мужчина, которому на то дозволение хозяин замка не давал. И учитывая слабость его супруги к мужскому вниманию, Ландар был вправе негодовать. Однако это послужило поводом сунуть нос в чужие семейные дела вам, ласс Дальвейг. Вы отправились к лассу Магинбьорну, извечному наперснику своей сестры, и вместе вы поспешили спасать жену от мужа. Выкрали ее по дороге и поспешили ко мне, чтобы просить расторгнуть сей брак. У меня нет оснований услышать вас, благородные лассы. Брак был заключен по всем законам, наместник имел право посадить жену под замок, как и лишить ее опасного общения с братом. Лаисса Ренваль возвращается к мужу. Что до ваших вызовов, то тут мне неясна суть, ласс Магинбьорн. Вы показали, что потворствуете своей сестре. Вместо того, чтобы надоумить ее вернуться к мужу, вы позволили окрепнуть чувствам между нею и лассом Дальвейгом. Что до вас, ласс Дальвейг, то суть вашего вызова мне неясна тем более. Какое отношение вы имеет к чести лаиссы и ее роду? Что же касаемо до вызова ласса Ренваля, я вижу его справедливость, и коли вы принимаете его, то дозволяю поединок, но с одним условием. Без смертельных ранений. Кто первый достанет противника мечом, тот и прав. Королевское решение принято.
Его Величество развернулся и направился к двери, находившейся на другой стороне залы. Оглушенные его решением Ригн и Лиаль, крепко стиснули друг другу руки, как это всегда бывало в детстве, когда им грозило наказание. Так они поддерживали друг друга, только вот сейчас поддержка не имела смысла. Все, ради чего они столько всего преодолели, рухнуло прахом, потому что в свете всего сказанного прав оказался неправый, и король не услышал их, оправдав все деяния наместника.
Ренваль более не сдерживал своего торжества, он протянул руку и дернул на себя Лиаль, показывая свои права на нее. Гаэрд резко обернулся, смеривая соперника уничтожающим взглядом. «Это еще не конец», – хотелось крикнуть ему, но Дальвейг сдержался, оставив свои планы при себе. Он попытался встретиться со взглядом Лиаль, чтобы напомнить ей о ее клятве, но лаисса смотрела в спину удаляющегося короля. Девушка отчаянно дернулась, вырываясь из рук супруга, и бросилась следом.
– Государь! – закричала она. – Так вы позволите зверю и дальше глумиться над своей добычей? Неужто справедливо за одно неосторожное слово мстить женщине всю ее жизнь?
Король остановился и обернулся к благородной лаиссе, изломив в удивлении бровь.
– Не понимаю, о чем вы, лаисса Ренваль. Решение принято, и вам стоит смириться. Я понимаю, что ласс Дальвейг привлекает вас больше, чем ваш муж. Но ежели бы брак распадался лишь потому, что один из супругов встретил кого-то получше, или же из-за того, что жене не нравились правила, установленные ее мужем, то вся святость союза единения превратилась бы в чепуху. Коли Святые связали вас с лассом Ренвалем, стало быть, такова ваша судьба.
Он вновь развернулся, чтобы уйти, и Лиаль, зажмурившись, выкрикнула то, что столько таила она, и о чем молчали оба молодых ласса, желая вначале использовать иные способы уговорить короля на расторжение нежеланного супружества:
– Я девица!
Государь вновь остановился и обернулся, с недоумением глядя на лаиссу Ренваль.
– Мне показалось, вы сказали…
– Вам не показалось, Ваше Величество, – с горькой усмешкой ответила Лиаль. – Мое девство при мне, и я могу доказать, что невинна. Призовите лекаря, пусть… – она вновь залилась краской, но мотнула головой и закончила, – пусть он смотрит меня. Ежели нет иного способа разорвать ненавистный мне брак, то я готова пройти унизительный осмотр.
Гаэрд тихо выругался, Ригнард скрипнул зубами, а ласс Ренваль на мгновение утратил невозмутимость, правда, быстро справился с собой. То, чего так страстно хотели избежать трое мужчин, стало неизбежным. Женщина, соединившая всех троих, готова была допустить одну из унизительнейших для благородной лаиссы процедур.
– Погодите-погодите, дорогая моя лаисса, – махнул рукой государь. – Вы хотите сказать, что все еще являетесь девственницей? После нескольких месяцев брака?!
– И вопреки навету моего супруга, – твердо ответила девушка, глядя в глаза короля.
– Чистая простыня…
– А какой она могла быть, коли супруг оставил меня в первую ночь в одиночестве? – усмехнулась Лиаль. – Все время нашего супружества, ласс Ренваль прожил со своей наложницей, так и не прикоснувшись ко мне, хвала Святым Защитникам. И я благодарна ему за то, что он оставил мне то единственное доказательство, которое может избавить меня от вспышек ярости этого мужчины. Зовите же лекаря, государь! И скорей покончим с этим.
Она отвернулась, справляясь со слезами, прорвавшимися наружу. Его Величество некоторое время смотрел на затылок благородной лаиссы, после подошел и положил ей руки на плечи. Лиаль вздрогнула, почувствовав прикосновение теплых ладоней государя, и все-таки слезы побежали по ее щекам. Король развернул девушку к себе лицом, заглянул в глаза и тихо спросил:
– Вы, действительно, готовы открыться лекарю и обнародовать его слова, дитя мое? Учтите, ежели лекарь скажет, что вы утратили девство – это только усугубит то положение, в котором вы оказались.
– Я готова, Ваше Величество. Я прошла через столько унижений с тех пор, как в моей жизни появился Ландар Ренваль, что еще одно уже ничего не изменит, – прошептала Лиаль, слабо улыбнувшись. – Пусть меня осмотрят. Это смоет позор с имени моего рода. Ежели путь к счастью лежит через боль и страдания, то мне до него остался всего один шаг, и я хочу сделать его. – И закончила твердо и громко. – Зовите лекаря, государь.
– Покоряюсь, – кивнул самодержец.
Вскоре прибыл королевский лекарь. Выслушав приказ короля, пожилой мужчина поклонился и указал лаиссе следовать за ним. Лиаль обернулась, теперь глядя только на Гаэрда, и губы ее сложились в короткое:
– Ради нас.
Ласс Дальвейг понял ее, кивнул и с ненавистью взглянул на наместника. Ренваль не заметил взгляда своего соперника, он сейчас вообще ничего не замечал. Ландар клял себя за прежние глупости, за всю затею с подчинением второй супруги, свои прежние убеждения и мстительность, которая, в результате, сейчас ударит по нему самому. Неужели так сложно было исполнить, что должно в первую ночь, даже намереваясь предъявить гостям чистую простынь?! К Нечистому, а после?! Ведь желал же Лиаль так сильно, что воздержание стало походить на издевательство над самим собой, и даже другая женщина не могла до конца унять жара, охватывавшего его при мысли о собственной супруге. Ландар сам сделал ее недостижимой для себя, и теперь расплачивался за это именем, честью, благополучием и жизнью.
Но коли уже так вышло, почему ему не пришло в голову подкупить лекаря?! Проклятье! Ведь должен был понимать, что Лиа потребует осмотр, осмелится, зная ее решительность. А если бы не осмелилась? Тогда Ландар сам бы выдал себя… Ну, почему же его жена оказалась столь отчаянной? Многие из благородных лаисс предпочли бы смириться с нежеланным супружеством, лишь бы не лежать перед лекарем, открыв свое естество и допуская его к осмотру того, что позволено видеть лишь матери, нянькам, повитухе, да супругу. Больше никому!
– Ландар, – голос короля едва не заставил мужчину подпрыгнуть от неожиданности. – Объясни, что все это значит?! – король был раздражен. Гален Второй не любил чувствовать себя в дураках и редко прощал подобное глупцам, посмевшим вводить государя в заблуждение. – Ты мне лгал? Твоя супруга невинна?! Говори сейчас, пока лекарь не сказал об этом.
– Невиновных людей не бывает, государь, – усмехнулся наместник.
– Не изворачивайся, Ландар, – гневно воскликнул Его Величество. – Ты использовал право мужа в первую ночь?
Ренваль покосился на дверь. Ему очень хотелось, чтобы сейчас вошел лекарь и объявил, что девство лаиссой утрачено, но проклятый мужлан не спешил принести спасение высокородному лассу.
– Правду, Ренваль, правду! – пророкотал король.
– Проклятье, – выдохнул наместник.
– Да скажите же уже! – воскликнул Гаэрд. – Спасите вашу супругу от омерзительного осмотра! Неужто вам ее вовсе не жаль?
– Кого ты спрашиваешь? – недобро усмехнулся Ригн. – Того, кто подверг свою супругу сплетням и пересудам? Того, кто позволил пачкать в грязи ее имя трактирщикам, пьяницам, золотарям? Ему плевать на то, что сейчас происходит с лаиссой, которую он назвал своей. Нечистый тебя задери, зятек, – гневно воскликнул благородный ласс.
– Ну же, Ландар, отвечай! – вновь потребовал король. – Ежели ты вовсе не любишь этой женщины, к чему ты соединил ваши с ней судьбы перед Святыми? Говори!
– Люблю, нечистый вас всех задери! – заорал Ренваль. – Люблю я ее! Нет, я не прикоснулся к ней, ни в первую ночь, ни в последующие! Остановите это, государь, пусть ее не трогают, – уже тише закончил наместник и отвернулся. – Остановите.
– Осмотр состоится, – после краткого молчания ответил государь. – Теперь уже ничего изменить нельзя. Лаисса сама просила произвести ее осмотр, дабы доказать свою полную невинность и снять клеймо со своего имени и имени своего рода.
– Надеюсь, ты счастлив, – зло усмехнулся Ригнард. – Через что еще должна пройти моя сестра, чтобы ты посчитал себя отмщенным? Что еще готов сотворить с юной ланью старый волк, чтобы насытить свою жажду крови? Или же ты готов и Лию сбросить со стены, как и свою первую супругу?!
Наместник резко обернулся к Магинбьорну, глаза его сузились, и мужчина бросил тело вперед, впиваясь пальцами в горло шурина.
