Текст книги "Насмешка (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

Гаэрд тронул поводья, и Ветер неспешно приблизился к тому дому. Из дверей вышел слепой старик и поманил мужчину рукой, вновь скрываясь в доме. Тихо выругавшись, Гаэрд велел Ветру ждать и спешился. Он вошел в резную калитку, только сейчас обратив внимание на то, что этот дом казался, если не богаче, то более искусным. Он был выше остальных и больше. Резной оказалась не только калитка, но и ставни на окнах, и крыша была выложена черепицей, в отличие от соломенных крыш остальных домов. Впрочем, если это и был дом слепца, то ему было все равно, как выглядит его жилище. По крайней мере, так подумал благородный ласс.

Мужчина подошел к двери, поджал губы и решительно потянул за ручку, внутренне готовый отразить нападение. И вновь никто не спешил бросаться на него. Гаэрд прошел дальше и оказался в большой, светлой, хорошо протопленной комнате. Рядом с очагом возилась женщина, бросившая на чужака настороженный взгляд. В стороне от нее стоял стол, за которым в кресле с высокой резной спинкой восседал слепой старик. Недалеко от него сидела Лиаль, угрюмо взирающая на свои руки, сложенные на поверхности стола. За ее спиной стоял мужчина, опоясанный мечом, чей взгляд был прикован к Дальвейгу, стоило ему войти в дом.

– Садись, доблестный муж, – сказал слепец, безошибочно угадав, где остановился Гаэрд.

Лиаль приподнялась при приближении ласса, но воин, стоявший за ней, положил руку на плечо лаиссе, и она вернулась на свое место. Гаэрд сузил глаза, проследив за грубой дланью, коснувшейся хрупкого плеча Лиаль, но пока промолчал, выжидая, что будет дальше.

– Ты его принес, – восторженно прошелестел старик. – Дай.

Гаэрд взглянул на сухую старческую ладонь и скрестил на груди руки, коротко ответив:

– Нет.

Слепец подался вперед, жадно принюхиваясь, словно мог на запах ощутить то, что так волновало его.

– Он приснился мне, – проскрипел вдруг старик, откидываясь на спинку своего кресла. – Я видел Силу, и моя душа потянулась к ней. Эта вещь не должна принадлежать простому смертному, она для меня.

Дальвейг приподнял брови в насмешливом изумлении. Он перевел взгляд на Лиаль и уже не отводил его, подарив взволнованной девушке улыбку.

– Ты – видящий, старик, – заговорил благородный ласс. – Я слыхал о таких, как ты. Не скажу, что считал людей, способных видеть тайную суть вымыслом. Королева Катиль стала примером того, что небывалое существует. Есть провидцы, есть заклинатели, есть видящие. Но все они так же смертны, как и прочие люди. Бессмертны лишь Высшие Силы, но ты не они, старик.

– Как ты смеешь! – гневно воскликнула женщина, стоявшая у очага. – Ты всего лишь ласс, одаренный властью и землями. Ты – человек, обласканный человеком. Старец же Вильтран отмечен Святыми! И пусть он смертен, но не прост, как ты, ласс!

Гаэрд мазнул по женщине взглядом и вновь повернулся к Лиаль. Он протянул через стол руку, и лаисса потянулась к нему. Их пальцы встретились, и мужчина ласково погладил девушку, накрыв ладонью ее руку.

– Прост? – переспросил он. – Святые так же оказали мне свою милость, избрав хранителем той Силы, на которую покушается старец Вильтран. И ежели я был избран, а старец увидел и возжелал, то кто же он? Вор?

Звякнул обнаженный меч, и из угла вышел еще один мужчина. Дальвейг бросил на него взгляд через плечо, но не проявил и толики беспокойства.

– Это вещь нужна мне, – произнес старик, поднимая руку и останавливая возмущенного мужчину. – Дай добром.

– А что ты будешь с ней делать, старик? – спросил Гаэрд. – Положишь рядом и будешь наглаживать, словно под твоей рукой кот? Меч живет лишь в бою. Ты не сможешь дать ему то, что он хочет. Знай же, старик, что за ним идут более могущественные охотники, чем твои воины. Опасные, коварные, злые. Ты не сможешь защитить клинок от них, но в их руках он станет смертельно опасным для каждой твари, живущей на земле. Я увезу его и скрою от всех. Что сделаешь ты?

– Он мне нужен, – упрямо повторил старец и опустил голову на грудь. – Сила, я ее чувствую. Дай…

Устало прикрыв глаза, Гаэрд вновь подался вперед. Лиа с тревогой следила за лассом. Теперь она накрыла руку мужчины своей ладонью.

– Мы не хотим никого убивать, – снова заскрипел надтреснутый старческий голос. – Ты ведь это уже понял, ласс. Отдай меч, забирай свою женщину и уходи. Ежели тебе будет угодно, ты можешь остаться, вас накормят, дадут ночлег.

– Коли воспротивлюсь? – спросил Гаэрд, и так прекрасно понимая, что ему ответят.

– Она умрет, – вздохнул слепец. – Эта женщина – единственное, что ты ценишь так же сильно, как меч. – Старик снова вздохнул и кивнул мужчине, стоявшему за спиной лаиссы.

Тот шагнул к девушке, приставляя к ее горлу нож. Лиа вскрикнула, попыталась отпрянуть, но лишь задела лезвие, и кровь выступила на нежной коже лаиссы. Гаэрд с яростью взглянул на того, кто ранил его возлюбленную, затем вцепился в рукоять Халидура.

– Не успеешь, – произнес воин. – Не успеешь, ласс.

– Ежели, – слова дались Дальвейгу неожиданно трудно, – ты сделаешь это…

– Сделаю, ласс, – спокойно кивнул тот. – Старец учит ценить жизнь, и мы ценим. Но он для нас стал равен Святым, и желание Вильтрана превыше жизни твоей женщины. Дай меч, пока она дышит. Иначе ты потеряешь и ее, и свой клинок.

Ласс Дальвейг мгновение смотрел на мужчину, после опустил взгляд на Лиаль, в чьих глазах застыл испуг. Слезы проложили тонкие дорожки по ее щекам, разрывая сердце Гаэрда на части. Мужчина застонал, до боли в пальцах стискивая рукоять Халидура.

– Святые, – сипло выдохнул он.

– Решайся, ласс, – заскрипел старик. – Женщина или меч? Что ты выберешь?

Нож вновь надавил на горло Лиаль, заставив ее вскрикнуть. Гаэрд вдруг почувствовал в глазах жжение, и лаисса расплылась перед его взором. Он так ясно представил, как нож полосует ее шею, оставляя уродливую рану. Как хрипит и падает лицом на стол девушка, занимавшая его помыслы, как кровь ее разливается алым озерцом. Кровавые ручейки бегут по гладкой поверхности, достигают края и капают на его руки. Гаэрд увидел безжизненные глаза Лиаль, он так четко их увидел…

– Святые, – повторил он, рывком вытаскивая меч из ножен и кидая на стол. – Держи и будь ты проклят, слепец.

После этого вскинул взгляд на воина, но тот смотрел на старика, тянувшего костлявую ладонь к Халидуру. Наконец пальцы его сомкнулись на рукояти, и Вильтран подтянул меч к себе.

– Да-а, – прошелестел он, и нож исчез, освобождая Лиаль.

Она надрывно вскрикнула, вскочила с места и бросилась к Гаэрду. Тот поднялся ей навстречу, поймал в объятья, крепко прижимая к себе, и закрыл глаза, ощущая сейчас пустоту и облегчение одновременно.

– Они свободны, – махнул рукой старик, любовно поглаживая реликвию.

Гаэрд еще раз взглянул на него ненавидящим взором, обещая себе спрятать Лиаль и вернуться. Лаисса потянула за собой мужчину, спеша покинуть это ужасное место. Он слепо шел за девушкой, позволяя увести себя, потому что по собственной воле оставить Халидур Гаэрд был не в силах, не смотря на данную клятву. Они уже дошли до двери, когда позади, то ли закашлял, то ли закаркал старик, и разразился горестным криком:

– Пусто! Пусто, Силы нет! Меч пустой! Верните их немедленно!

Тут же за Дальвейгом и лаиссой Ренваль бросились воины «видящего», но Гаэрд уже сам остановился и обернулся, задвигая Лию себе за спину. Воины остановились, положив руки на рукояти мечей. Старик поднялся из-за стола и сделал несколько неверных шагов.

– Где? – воскликнул он. – Где Сила?!

– Мне неведомо, – ответил Дальвейг и не смог сдержать издевательской ухмылки.

– Знаешь! Знаешь! – закаркал старик.

– Я могу забрать меч? – холодно спросил ласс.

– Нет! Заприте их, – велел старик и пробормотал. – Я хочу понять. Хочу… Но не сейчас, устал.

Он вновь закашлялся. К старцу подбежала женщина, бережно обняла за плечи и увела прочь. Гаэрд оценил возможность сейчас вернуть себе Халидур, но оставил эту затею, потому что к его спине испуганно жалась Лиаль, и мужчина вновь сдался.

– Идите за нами, – велел тот, что стоял все это время в углу, лишь раз покинув его. – Старец Вильтран будет говорить с вами позже.

Гаэрд обернулся к лаиссе, обнял ее за талию, и они направились вслед за воином. Второй шел позади, отрезая путь к побегу. Ласса и лаиссу провели в другую часть дома, распахнули тяжелую деревянную дверь и задвинули засов, как только они оказались внутри маленькой каморки.

– Гаэрд, – всхлипнула Лиаль, но мужчина прижал палец к ее губам, после ласково обвел их по контуру и склонился, ненадолго приникая поцелуем.

– Ты жива, с остальным разберемся, – негромко сказал он и увлек девушку к тюфяку, брошенному на пол. – Миролюбив старец, а темницу имеет, – усмехнулся мужчина.

– Гаэрд…

– Т-с-с, – он покачал головой. – Мне надо подумать.

Лиа положила голову на плечо ласса и замерла, не мешая ему.

Глава 24

День клонился к закату. В коморке, где закрыли двух пленников, стало совсем сумрачно. Лиаль подошла к маленькому окошку и встала на цыпочки, чтобы выглянуть наружу, но вскоре зябко передернула плечами и вернулась к лассу Дальвейгу, следившему за ней рассеянным взглядом. Он протянул руку благородной лаиссе, и она без всякого страха вложила в его ладонь пальчики. Гаэрд потянул Лиаль на себя, и вскоре она сидела на его коленях, обвив шею рукой и глядя в глаза мужчине.

– Скоро ночь, – сказала девушка, чтобы нарушить молчание.

– Да, скоро, – кивнул Гаэрд. – Любопытно, где сейчас Ригн, и чем занят.

– Ох, надеюсь, с ним все хорошо, – вздохнула лаисса, прижимаясь щекой к щеке Дальвейга. – Я волнуюсь за него.

Гаэрд сильней сжал кольцо рук вокруг лаиссы. Судьба обоза волновала и его, но все-таки они были вне стен поселения и, если нападавшим не пришла помощь, то должны были отбиться. В этом Дальвейг был уверен. Но обоз мог продолжить путь, он не был нужен, ни старцу, ни его людям, а вот ласс Магинбьорн оставить сестру и друга в плену не сможет. Стало быть, он сунется в поселение, и что ожидает его здесь, предсказать было сложно.

– Гаэрд, – Лиа посмотрела на мужчину, – что они могут с нами сделать?

– Ничего такого, что уже не сделали, – ответил Дальвейг. – Слепцу нужен Халидур, я могу ответить на его вопросы, а ты не позволишь мне промолчать.

– Прости, – прошептала лаисса, повинно опуская голову.

– За что? – удивился Гаэрд, приподнимая голову Лии за подбородок. – За то, что мое сердце бьется чаще, когда я вижу тебя? Или за то, что без тебя я не могу сделать ни одного глотка воздуха? А может за то, что я не устаю благодарить Святых, что они привели моего коня под стены замка Ренваль?

Лиаль смущенно потупилась. От его слов девичье сердечко пустилось вскачь, волна нежности окутала лаиссу, но Лиа покачала головой, отгоняя желание прижаться к мужским губам. Она судорожно вздохнула и повторила:

– Прости. Я сделала тебя уязвимым, – и прежде, чем Гаэрд успел что-либо ответить, – накрыла его рот ладошкой. – Сначала я выдала тебя наместнику, после брату, а теперь ты лишился из-за меня реликвии, которую должен был сохранить ценой своей жизни. Честь важнее жизни, но из-за меня ты нарушил этот девиз, предпочтя мою жизнь своей чести. Женщина должна стать опорой избранному ею мужчине, оберегать его честь и его дело, я же… – Она осеклась, глядя на Дальвейга, поцеловавшего ладонь девушки и теперь взиравшего на нее с улыбкой. Лиаль вспыхнула и ворчливо спросил. – Что?

Мужчина отрицательно покачал головой, негромко рассмеявшись. Лаисса Ренваль поджала губы, чувствуя себя уязвленной. Она открывала душу, принимала на себя вину за все случившееся, а Гаэрд… он смеялся над ней!

– Гаэрд, это нечестно! – не удержавшись, гневно воскликнула Лиаль.

– Нечестно? – брови мужчины поползли вверх. – Что нечестно?

– Все! – лаисса хотела соскочить с колен Гаэрда, но он лишь тесней прижал ее к себе, не позволяя отойти. – Отпустите меня, ласс Дальвейг!

Он медленно покачал головой.

– Никогда и ни за что, – ответил мужчина. – Лаисса Ренваль, да будет вам известно, что я жуткий скряга и от сокровищ, попавших мне в руки, не отказываюсь ни при каких обстоятельствах. Смиритесь, дорогая моя лаисса.

– Еще и скряга, – сокрушенно вздохнула Лиаль, мгновенно успокаиваясь и принимая игру Гаэрда. – Тогда вы должны знать правду и обо мне, дорогой мой ласс. Я ветрена и склонна к расточительству.

– Ах, как вовремя вы открыли мне свою сущность, дорогая моя лаисса. Не видать вам ключей от моей сокровищницы, как ваших очаровательных ушек, – деловито сообщил Дальвейг.

– Ну, что вы, дорогой мой ласс, – не менее деловито возразила лаисса. – У меня и без вашей сокровищницы есть, что раздаривать направо и налево. К примеру, моя улыбка. Я очень дружелюбная и улыбчивая особа.

Гаэрд хмыкнул, но тут же сурово свел брови.

– А я жуткий ревнивец, – ответил он. – И каждый, кто ответит на вашу улыбку, будет иметь дело с моим верным мечом. Хотя… к чему нам погост, лучше я спрячу вас в сундук, повешу на него большой замок, и вы отправитесь туда, где находятся мои богатства – в сокровищницу.

– Меня в сундук?! – возмущенно воскликнула благородная лаисса.

– Именно, – важно кивнул мужчина.

– Ну знаете, – Лиаль фыркнула и передернула плечами, – такое не приходило в голову даже лассу Ренвалю.

Упоминание супруга лаиссы неприятно царапнуло слух Гаэрда, но он не показал вида, продолжая в избранном тоне:

– О-о, дорогая моя лаисса, я гораздо хуже. И вам стоит прежде хорошенько подумать, стоит ли менять наместника на хранителя.

Они замолчали, теперь глядя в глаза друг другу.

– Лишь бы хранитель не передумал, а я уж как-нибудь обуздаю этого зверя, – вдруг севшим голосом ответила Лиаль.

– Хранитель не передумает, – произнес Дальвейг, стараясь гнать от себя мысли, что впереди еще Фасгерд и королевский дворец. Не хотелось даже допускать мысли, что Его Величество не услышит троих своих подданных, и Лиаль останется в лапах наместника. Мужчина порывисто прижал к себе девушку и хрипло выдохнул. – Не отдам.

Лиаль всхлипнула и впилась пальчиками в плечи ласса. Она подумала о том же, о чем думал и он, и ей стало страшно. Возвращение в замок Ренваль казалось ей менее пугающим, чем возможность уже никогда не увидеть возлюбленного мужчину.

– Я не смогу без тебя, – прошептала Лиа. – Лучше смерть.

Он тут же отодвинул от себя девушку и заглянул в глаза, понимая, что она выдала то, что лежит у нее на душе.

– Поклянись мне, Лиа, – серьезно потребовал он, – какое бы решение не принял король, ты не будешь помышлять о том, чего уже невозможно исправить. Обещай, ежели тебе придется вернуться к Ренвалю, ты не сотворишь глупости и дождешься меня. А я вернусь за тобой, клянусь, душа моя.

Лаисса опустила голову. Ей так же, как и Гаэрду не хотелось допускать мысли, что государь останется глух к ее мольбе, еще больше не хотелось думать, как далеко может зайти наместник в своей мести вероломной супруге, решившей разорвать узы навязанного им брака.

– Лиаль, – позвал ее Гаэрд. – Лиа, не молчи.

Девушка вскинула голову и снова встретилась взглядом с мужчиной. Она судорожно вздохнула, глядя в глаза цвета весенней зелени.

– Поклянись, – прошептал ласс.

– Клянусь, – ответила девушка и тут же вновь оказалась в плену губ своего возлюбленного.

Открывшаяся дверь вынудила их оторваться друг от друга. Гаэрд ссадил Лиаль с колен и встал, закрывая ее собой. Дверь открывалась уже не в первый раз за этот день. Пленников не стали морить голодом и терзать холодом. Вскоре после заточения, им принесли горячей и сытной еды. Так же тут имелся камин, который растопили и оставили немного дров, чтобы пленники могли поддерживать огонь. Сейчас же двое воинов принесли свечи, немного разогнавшие мрак. Мужчины ничего не сказали, лишь мазнули равнодушными взглядами по лассу и его подруге, настороженно выглядывавшей из-за своего возлюбленного.

Дальвейг проследил, как дверь снова закрылась, и подошел к очагу, подкинув в него пару поленьев. Затем взгляд ласса вновь переместился на дверь, и он вернулся к своим размышлениям. Гаэрда томило одно подозрение, которое требовало подтверждения, и дать его мог только слепец, чувствовавший истинную суть людей и вещей.

– Гаэрд, – Лиаль поднялась с тюфяка и приблизилась к мужчине, – ты вновь не со мной?

– Моя душа всегда с тобой, – улыбнулся он, прижимая лаиссу спиной к своей груди. После коснулся губами ее макушки. – Я думаю о силе Халидура, и меня терзает мысль, что дело не в мече.

– Как это? – Лиа развернулась, накрывая плечи ласса ладонями. – А в чем же тогда?

Дальвейг чуть помялся, пытаясь собрать мысли воедино. Он бросил взгляд в темноту за окном, там сыпал снег. Гаэрд на мгновение прикрыл глаза, думая о том, что однажды холод пойдет на убыль, и белое покрывало станет черным, стремительно истоньшаясь и открывая взору черную сырую землю, готовую выпустить из своих недр свежую зелень. Отчего-то ему ужасно хотелось весны. Ощутить запах прели, наполняющий воздух, почувствовать тепло солнечных лучей. Увидеть, как раскроет нежные лепестки первый смилеварн, даря душе радость возрождения и надежды…

– Гаэрд, ты вновь молчишь, – укоризненно произнесла Лиаль.

– Прости, – тоскливо вздохнул мужчина. До весны было еще так долго, а впереди столько забот, сомнений и неприятностей… – Я хотел сказать, что Святой Хальдур, подарив первому хранителю меч, он подарил и его силу. То есть подарил силу меча, вручив клинок… Сейчас объясню, – мужчина отогнал мысли, мешавшие сосредоточиться и путно объяснить то, что терзало его. – Сила, дарованная Святым Защитником Хальдуром, не в клинке, а в руке, сжимающей его. Сила Защитника дана тому, кто поднимает меч для защиты тех, кто доверился хранителю, потому этот клинок невозможно поднять для нападения, как и иметь Халидур под рукой лишь потому, что он обладает Силой. Слепец чувствовал меч до тех пор, пока я держал его, но стоило мне выпустить его, как клинок оказался пуст. И, ежели я прав, то любой меч, оказавшийся в моих руках, будет иметь силу Халидура. Понимаешь, о чем я?

– Но это значит… – Лиаль охнула, осознавая слова Дальвейга. – Дар Святого невозможно, ни украсть, ни отнять!

– Стало быть, так, – нервно хмыкнул Гаэрд.

– И дар Святого переходит к тому, кто достоин его, – продолжила лаисса, и Дальвейг кивнул.

– Можно лишь передать меч тому, кто станет защитником, и тогда сила Халидура останется в клинке, – закончил мужчина. – Святые… – Он выпустил Лиаль из объятий и прошелся по каморке. – Выходит, меч выбрал меня? Я ведь уже не раз ощущал его помощь. И перед нападением людей старца Халидур подавал мне знаки.

– Он выбрал достойнейшего, – улыбнулась девушка, следя взглядом за возлюбленным.

– Ох, Лиа, как же удержаться от искушения и не поддаться желанию оставить клинок при себе, – воскликнул Дальвейг и усмехнулся. – Поддамся гордыне, утеряю Халидур и покрою свое имя позором до скончания времени. Нет-нет, я должен отвезти реликвию в хранилище, а Святой сам решит судьбу своего меча. Я не имею права распоряжаться столь великим даром. Он не принадлежит мне, я лишь тот, кому он доверился. – Мужчина резко остановился и взглянул на замершую Лиаль. На устах его вновь появилась улыбка. – Я справился, душа моя.

– Ни мгновения не усомнилась в твоем благородстве и доблести, – ответила лассу девушка, подходя к нему.

Неожиданно вновь загремел засов, и дверь распахнулась.

– Старец Вильтран желает видеть вас, – сухо произнес мужчина, появившийся на пороге маленькой темницы.

Лиаль прижалась к Гаэрду, и он ободряюще сжал ее пальцы. После, так и не выпустив руки девушки из своей ладони, направился на выход. Лаисса покосилась на того, кто пришел за ними, независимо повела плечиком и поспешила за Дальвейгом, горделиво вскинув подбородок. Впереди шел еще один страж, тот, который прижимал нож к горлу лаиссы. Он полуобернулся, бросая взгляд назад.

– Без глупостей, ласс, – произнес мужчина, поймав ответный взгляд Дальвейга.

Гаэрд подавил желание свернуть стражу шею и отвернулся от него. Второй воин следовал сзади, поглядывая, то на ласса, то на его спутницу, жавшуюся к мужчине. Лиаль, почувствовав взгляд стража, обернулась и поджала губы, заметив интерес в мужских глазах. Он тут же подмигнул девушке, и лаисса поспешила отвернуться, презрительно скривив губы.

Их провели в ту же комнату, уже знакомую Гаэрду и Лиаль. Старец Вильтран пока не появился, только та же женщина вновь крутилась у очага, хмуро поглядывая на пленников. Ей не нравились эти люди, не нравилось их пренебрежение к старцу, и явное неуважение к его дару. Однако женщина заставила себя перестать бросать на мужчину и девушку косые взгляды и заговорила с одним из стражей:

– Что-то почтенный Вильтран сегодня печален. А недавно и вовсе велел его не беспокоить, когда я хотела попарить ему ноги.

– Почтенному видней, что ему нужно, – пожал плечами страж.

Женщина согласно кивнула и вернулась к своим делам. Пленники замерли на том месте, где их остановили. Гаэрд обнял за плечи Лиаль, и лаисса доверчиво прильнула к нему, настороженно поглядывая по сторонам. Стражи отошли к стене, где стояла лавка, и уселись на нее, широко позевывая. Засада утомила мужчин, они ждали обоз со вчерашнего дня, готовясь к нападению весь вечер и ночь. Жутко промерзли за утро, пока сидели в ямах, но старцу нельзя было отказать в его желании, не так уж много он просил для себя. И теперь мужчины мечтали о мягких постелях. Стражи переглянулись и прикрыли глаза, решив, что пленники никуда не денутся, тем более что уже были слышны шаги старца и его помощников, спускавшихся по скрипучей лестнице, ведущей под крышу, где обитал видящий.

Лиаль и Гаэрд устремили взгляды в сторону, откуда доносился звуков шагов. Дальвейг крепче сжал плечи лаиссы, подбадривая ее и давая уверенность, что он защитит ее, чтобы не случилось. Прислужница вскинула голову, и на лице ее заиграла теплая приветливая улыбка. Пусть Вильтран не видел ее, но женщина искренне любила слепца, посвятив ему последние пятнадцать лет своей жизни, за время которых увяла ее молодость и надежды на собственное счастье. Плевать, заботиться ей хотелось только об этом загадочном человеке, видевшим то, что не дано было увидеть остальным людям, будь они наделены властью, или же оставались смердами.

Женщина сделала несколько шагов в сторону лестницы, чтобы подать руку Вильтрану, но вдруг изумленно застыла, глядя на то, что еще не было видно благородным господам и их охране. После лицо прислужницы исказилось, и она вскрикнула:

– К оружию!

Гаэрд дернулся в сторону, оттаскивая Лиаль, когда вскочили со скамьи дремавшие войны. И в это мгновение они увидели слепца, которого вздернул над ступенькой Ригнард Магинбьорн. Перед ним спускался один из охранников обоза. Он сбежал вниз, сжимая в руке обнаженный меч, ударил рукоятью по голове женщину, кинувшуюся на него с кулаками, и прикрылся ее обмякшим телом от одного из стражей.

Гаэрд оттолкнул лаиссу и кинулся на второго стража, нанося удар ребром ладони по открытой шее, и перехватывая меч.

– Лиа, ко мне, – протянул руку ласс, и девушка бросилась к нему, вновь прижимаясь всем телом.

– А я смотрю, вы по мне не скучали, – расплылся в широкой улыбке Магинбьорн.

– Истосковались, друг, – рассмеялся Дальвейг. – Чуть глаза не выплакали.

– Гадкий лжец, – с фальшивой укоризной ответил Ригн и стал вновь серьезным. – Я кое-что нашел в комнате старика, держи.

В сторону Гаэрда полетели ножны с мечом, увезенным лассом из замка его отца. Дальвейг поймал их и передал Лиаль, ему нужно было убедиться в истинности своих подозрений.

– Присмотри, – велел он второму воину из отряда, охранявшего обоз. Тот подошел к распластанному на полу стражу, и Гаэрд направился к слепцу. – Вильтран.

Старик поднял поникшую голову и повернул ее на звук голоса.

– Что ты чувствуешь? Вернулась ли Сила? – спросил его Дальвейг.

Вильтран прикрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. После веки его дрогнули, и на тонких сморщенных губах появилась блаженная улыбка.

– Да-да, я чувствую, – пробормотал слепец. – Дай мне это, дай.

Гаэрд сунул старцу меч его охранника и медленно попятился, не спуская взгляда с видящего, сжавшего клинок дрожащими руками.

– Друг, – позвал его Ригн. – Не знаю, что тут происходит, но я бы поторопился.

– Одно мгновение, – ответил Дальвейг, продолжая смотреть на старца.

Тот любовно огладил меч, крепче прижал его к себе, едва не урча, как довольный кот, но вот лицо его скривилось, и меч полетел на пол.

– Пустой, – горестно простонал Вильтран. – Нет Силы, ушла… – Затем вскинул голову и уставился невидящими глазами в сторону благородного ласса. – Ты – Сила. Она в тебе! Кто ты, господин?

– Всего лишь хранитель, – ответил Гаэрд и забрал Халидур из рук Лиаль. – Я узнал все, что хотел. Уходим.

Он взял лаиссу за руку и обернулся к Магинбьорну. Тот подхватил Вильтрана, приставил к его горлу нож и потащил к дверям. Воины из обозного отряда уже связали стражей и женщину, заткнув им рты.

– За него встанет все поселение, – проговорил Дальвейг, оглядываясь по сторонам. – Он у них что-то вроде своего святого.

– Еретики, – сплюнул Ригнард, после взглянул на меч в руках Гаэрда. – Ты его, действительно, спрятал в надежном месте.

– Всегда со мной, – кивнул хранитель и свистнул.

Из темноты послышалось лошадиное ржание, следом залаяли собаки, почуяв чужаков, и от домов донеслись мужские и женские голоса. Магинбьорн тихо выругался. Он первым шагнул под свет приближающихся факелов.

– Увози Лию и реликвию, – велел он Дальвейгу. – Мы следом.

– Почтенный Вильтран! Они схватили почтенного Вильтрана! – надрывно выкрикнула какая-то женщина.

Жители поселения двинулись на наглецов, и Ригнард гаркнул:

– Стоять! Ежели хотите получить своего слепца живым, всем стоять на месте, иначе я располосую ему глотку!

Ветер уже ждал своего всадника, нетерпеливо перетаптываясь с ноги на ногу. Гаэрд подсадил Лиаль, после взлетел в седло сам и тронул поводья.

– Обоз ждет нас! – крикнул ему Ригн.

– Святые с вами, – ответил Дальвейг, и Ветер сорвался в галоп, унося из поселения ласса, увозившего все, что было в его жизни самым ценным.

Ригнард дождался, когда Гаэрд и Лиаль скроются, после этого вновь посмотрел на молчаливую толпу, готовую разорвать его и воинов, стоявших за спиной благородного ласса.

– Отходим, – негромко произнес Магинбьорн. – Кто дернется, считайте себя виновными в смерти старика! – снова крикнул он жителям поселения.

И трое мужчин, включая слепца, попятились к последнему дому, откуда уже выглядывали еще несколько ратников, ожидавших их. Они держали в руках луки, готовые выстрелить, как только селяне решатся броситься на ласса. Воины были злы на тех, кто устроил засаду и оказался достаточно искусен, чтобы изранить часть отряда и убить несколько их товарищей после того, как Ригн повел людей за собой, отвлекая напавших от Гаэрда, мчавшегося на выручку Лиаль.

Старец не сопротивлялся. Он не кричал и не звал на помощь, покорно следуя за своим похитителем. Лишь раз, когда толпа ожила и готова была кинуться на Магинбьорна, слепец поднял руку и прокаркал:

– Стойте! Дети мои, стойте, и я скоро вернусь к вам!

– Молодец, старик, – усмехнулся Ригн. – Дело говоришь.

– В тебе нет жажды крови, – ответил Вильтран. – Ты не убийца, ласс.

– Ежели бы тронул сестру или друга, я был бы переполнен кровавой жаждой, – сухо произнес ласс, и протянул руку назад, ловя протянутый повод.

Вильтран обернулся и вцепился в руку ласса, как только нож перестал впиваться в старческую кожу.

– Скажи господину, – проскрипел слепец, – что я прошу его простить меня. Я был ослеплен тем, что есть в нем, и возжелал Высшей благодати. И еще скажи, что напасть придет оттуда, откуда не будете ее ждать. Никому не верьте.

Ригнард задумчиво кивнул и отпустил старика.

– За предупреждение спасибо и, надеюсь, ты не лжешь, – произнес он, забираясь в седло.

– Мне неведома ложь, – склонил голову Вильтран. – Слишком стар для вранья.

Магинбьорн уже тронул поводья, но остановился и свесился с седла, почти выкрикнув:

– Откуда ждать напасти и когда?

Ответить слепец не успел, потому что просвистела стрела, несшаяся в сторону похитителей видящего. Старик вскрикнул и тяжело осел на снег, из его спины торчало древко с оперением.

– Нечистый, – выругался ласс, срываясь с места. – Сами деда угробили. Идиоты.

Он уже скрылся в темноте, когда за спиной раздался горестный вой.

– Вильтран!

– Убийцы!

– Кто стрелял? Кто спустил тетиву? – перекрыл стоны и причитания чей-то твердый голос.

Остальное слилось в неясный гул, потому что жеребец уносил своего седока все дальше. Магинбьорн вглядывался в ночную мглу, ища отсвет далеких факелов.

– Вон, обоз, господин! – воскликнул один из ратников.

– Хвала Святым, – ответил Ригн. – Теперь можно и убраться отсюда, пока деревенским дуракам не взбрело в голову мстить нам за то, что они сами убили своего видящего.

Воины согласно кивнули, и лошади понесли их туда, где ждали все, кто уцелел после нападения, и куда уже добрались Гаэрд и Лиаль.