Текст книги "Спаси меня от себя (СИ)"
Автор книги: Юлианна Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
Глава 30
Есения
Я вся горю. Меня охватывает такой волной разных эмоций, что не успеваю соображать. Только в квартире понимаю, что Андрей стянул уже с меня платье и прижал к трюмо так, что ноги беспардонно задрались на его пояс. Икры сдавливают подтянутые ягодицы.
– Красавица, – медленно окидывает каждый сантиметр открытой кожи и смакует, тяжело выдыхая горячий воздух.
Я пытаюсь сдвинуть ноги и чуть прикрыть грудь, но настойчивые руки хватаю меня за предплечья и задвигают за спину. Ягодицами скольжу по гладкой деревянной поверхности.
– Андрей, ты…смущаешь меня, – краснею, мне стыдно и одновременно так хорошо.
– Чем? – ведет губами по скуле и задерживается у ушка, прикусывая мочку. – Этим? – скользит пряжкой ремня по разгоряченным и влажным складкам. Холодный металл распаляет еще больше.
– Ан-н-дрей, – конвульсивно дергаюсь назад, но он настойчиво притягивает меня вперед. Соски ноют, и от отчаяния хочется кричать. Узел внизу живота становится все больше.
– Да?
– Андрей, я еще…
– Я знаю, – перебивает меня и ведет носом по влажной коже шеи.
Я пытаюсь связать хоть какое-то предложение, но яркие вспышки перед глазами мешают мне это сделать. До основания пронзает чем-то таким прекрасным, что полностью погружаюсь в момент. Губы пересыхают.
Андрей медленно погружает в меня один палец и прокручивает, второй рукой играется с грудью, а губами находит мои. Язык погружается в меня, имитируя все то же, что происходит внизу…пальцами. Так ярко.
Терпение заканчивается, я начинаю расстегивать рубашку, срывая пуговки. Пальцы наконец-то находят жесткую грудь, покрытую волосками. Скольжу по ней и обхватываю шею ладошками, прижимая ближе. Кожа к коже.
Андрей чертыхается, притягивает меня и заставляет обвить ногами. Руки мужчины впиваются в ягодицы, пока он тянет меня в комнату,
Прихожу в себя уже на кровати, когда ощущаю полностью оголенное тело Андрея на себе. Тяжесть давит, приятно. Глазами ощупываю каждый сантиметр идеальной фигуры, подтянутой, но не перекаченной. Тонкая поросль волос уходит вниз к возбужденному члену, прижимающемуся к внутренней поверхности бедра. Он подрагивается от прикосновений. Охватывает волнение, не страх, а волнение…не напортачить.
Член мягко скользит по складочкам, цепляя возбужденный клитор. Беззвучно охаю от полноты ощущений. Движение смазанные и повторяются снова и снова. С каждым разом чуть глубже, чуть сильнее. Давление слегка усиливается, а затем отпускает. Ноги подрагивают от предвкушения.
– Еся, посмотри на меня, – перехватывает лицо за подбородок и приподнимает так, что мы смотрим друг другу в глаза. – Вот так вот, моя красивая девочка.
И целует, снова и снова подкидывая меня на какую-то горку, пальцы сильнее сдавливают клитор, отпускают, и я оглушительно падаю вниз.
Стон срывается с губ и тонет в нашем поцелуе, когда к одному пальцу добавляется еще один. Глубже, сильнее, хлюпающие звуки больше не смущают, распаляют и доводят до безумия.
Грудь ходуном трется о волоски на груди Андрея.
Рукой мужчина сжимает сосок, а пальцы продолжают пронзать меня снизу. Глубже, еще и еще. Проходит так мало времени, прежде чем я сдавленно стону и откидываюсь на простыни. Пружинка внутри лопается, и я возношусь куда-то очень высоко, парю.
– Ты красиво кончаешь, – целует меня в губы и пытливо заглядывает в глаза.
– Андрей, не смущай меня…
– Я хочу, – смеется и опускается к груди, обхватывая возбужденную горошинку. Язык плавно обводит по контуру, и я выгибаюсь, цепляя член промежностью. Искры летят от таких касаний.
– Запрокинь ножки выше, – направляет меня и прогибает в пояснице, а затем целует второй сосок. Глаза прикованы к лицу. Отрывается. – Вот так вот, смотри на меня.
Вновь ощущаю толстую головку горячего члена у самого входа. Андрей удерживает меня сильным захватом рук на месте и неотрывно смотрит в глаза.
Почему ты такой замечательный?
Мгновение, и меня пронзает такая боль, что хочется рыдать. Взахлеб. Я прикусываю губу и закрываю глаза, на что Андрей шипит и сдавливает бедро. Останется синяк.
– Блядь, узко, – хрипит мне в ухо и успокаивающе поглаживает лицо. – Все, сейчас пройдет, пройдет, – целует раскрасневшееся от слез лицо и виновато смотрит в глаза, а у самого взгляд горит.
– Очень больно.
– Ты очень узкая, девочка моя, сейчас пройдет, потерпи, – обхватывает ладошками лицо и покрывает кожу поцелуями. – Медленные мучения никому не нужны. Быстро…тебе будет проще.
Обеспокоенно поглядывает на меня. Член внутри пульсирует, растягивает меня, и на каждый импульс кожа покрывается мурашками.
Первая волна боли проходит, остаются пограничные напоминания и чувство приятного наполнения. Андрей словно считывает перемену в лице и легонько толкается. Наполненность усиливается. Глаза закрываются от наслаждения.
Мягко выходит совсем чуть-чуть и вновь погружается, все нежно и бесконечно аккуратно. Толчок, еще, еще. И когда я уже перестаю дышать сквозь боль, сковывающую мое тело, и начинаю слабо реагировать, Андрей ускоряется и начинает покрывать тело жадными поцелуями.
Стоны становятся громче. Обоюдно двигаемся, правда я неумело и стеснительно.
Но как же это хорошо. Даже сквозь саднящие покалывания. Несмотря на ту адскую боль в начале. Как хорошо.
Укус в мягкое местечко под грудью, поцелуй. Языком проводит по выступающим бедренным косточкам и вновь толчок. Уже глубже. Эмоции сильнее кружат голову. Обхватывает мою правую ногу и заводит себе на плечо.
– Как хорошо, что у тебя такая растяжка, – хрипит в ухо и толкается в меня еще чуть-чуть сильнее. Пальцами второй руки проходит по клитору, обводя по кругу, не переставая погружаться в меня. Губы вновь опускаются на грудь и все это вместе толкает меня в пропасть.
Давление внизу живота усиливается, и я кричу, прогибаюсь в спине и конвульсивно дергаюсь. Спазм проходит по всему телу, жар достигает пика.
Андрей ускоряется, удерживая мои ощущения, глубже, сильнее, больше. Еще и еще, и потом вонзается в меня оглушительно глубоко. Так глубокого, что закладывает уши. Накрывает меня всем телом. Приятно. Как приятно.
Это самое ужасное и самое прекрасное, что случалось со мной.
Чувствую себя распятой. Буквально. Эмоции просачиваются из меня и соприкасаются с Андреем. Укутывают обоих.
Ноги становятся ватными, а мышцы продолжают сокращаться. Вдыхаю запах своего мужчины и наконец-то облегченно выдыхаю.
– Что ты со мной делаешь, Есенька? – поворачивается ко мне лицом и хрипит в губы.
Я люблю тебя. Отвечаю взглядом. И целую в губы.
Глава 31
АНДРЕЙ
Просыпаюсь от того, что кто-то толкает меня в бок, настойчиво так. Перевожу потерянный и сонный взгляд на причину толкушек – Еся смотрит на меня широко распахнутыми глазами, а холодные ручки продолжают меня будить, скорее нежно гладят, чем причиняют какой-то вред. Ледышки, несмотря на изнурительную жару.
– Мы уснули!! Который сейчас час?
– Да, так бывает после подобных дел, солнышко, – смеюсь и сгребаю ее в охапку. Ногами обхватываю брыкающуюся красотку и прикусываю ушко. Мягкими волнами накрывает возбуждение.
– Андрей!
В дверь настойчиво звонят, причем так, словно вообще не понимают ничего о предназначении чертового звонка. Нажал – отпустил. ВСЕ. Нет, нажал и удерживает. ГРЕБАННЫЙ АД. Мои уши сейчас свернутся в трубочку.
– Кто это такой умный, – хриплю и подминаю Есю под себя, накрываясь подушкой. – Никого нет, все умерли от счастья.
Вот только моя девочка совсем не думает униматься. Продолжает брыкаться и возмущаться. Воинственно дёргает головой.
– Господи, иди открой дверь, а я попытаюсь найти телефон и предупредить отца о том, что скоро буду.
– В смысле? Куда на ночь глядя?
Я все никак не могу запомнить, что она папина дочка и находится под его влиянием. Но постоянный контроль – это сверх нормы. Давно ведь совершеннолетняя и не должна ни перед кем отчитываться. С трудом перекатываюсь на бок и шарю под кроватью в поисках штанов. Краем глаза замечаю на бедрах кровавые разводы.
– У тебя ничего не болит? – поворачиваюсь и сдираю одеяло, открывая прекрасный вид на оголенное сочное тело. Да, я испробовал каждый сантиметр. И сейчас готов был бы продолжить, если бы не адовый звонок, продолжающий какофонию. Еся дергается и пытается прикрыться, но я хватаю за ножки и притягиваю к себе. – Ты как там? – касаюсь губами виска и плавно скольжу пальцами по шелковистой коже, придвигаюсь к лону. Пальцы скользят как по маслу.
– Андрей, ну звонят же.
– Сначала ответь – болит или нет?
Краснеет, пожалуй, я никогда не видел, чтобы так краснели, но сквозь зубы выдает:
– Нет, а теперь иди и открывай эту дверь, иначе мы все тут оглохнем, – выкривает в лицо и выдирает одеяло. Надо же, характер показывает.
Прижимаю девичьи молочные бедра к кровати и внимательно осматриваю губки. Лишь бы не кровотечение, я вчера думал, что кончу только от одного вида. А уж очутившись внутри – попал в рай. Но было так узко, что вполне могли бы быть разрывы. Провожу пальчиками по складочкам – полустон доносится до уха. Раздвигаю губки и осматриваю. Не кровит. Все воспалено, конечно, но не страшно.
Никогда еще не испытывал такого во время секса, хоть и девственницы у меня были, но чтобы так. Чтобы аж дух захватывало и зрение плыло в желании касаться – нет, более того, никогда особо не думал о наслаждении другой стороны. Кончила разок и ладушки, а здесь просто крышу сносило, пока она отчетливо не получила свою дозу оргазмов, приправленную жадными поцелуями. Я с нее не слезу точно. Знатно подсел.
– Все в порядке, – не своим голосом прошептал и коснулся губами лобка. Сладкий запах щекотит нос, чуть прошелся язычком по клитору, а Еся сразу же дергается.
– Что ты…Андрей, – откидывается назад и пытается оттянуть мою голову от себя.
А я и правда, я никогда подобного не делал, а тут захотелось. Мне все с ней хочется. Волна жара опять находит на меня, затягивает. Член уже стоит колом, но этот адский звонок не прекращается. К нему подключается и мой мобильный. Все разом сговорились, что ли?!
– Я сейчас засуну этот звонок кое-кому в одно место!
Выдаю и спешно двигаюсь к двери, на ходу цепляя мебель и все косяки. Меня повело уже, да и не выспался. Прибавить к этому постоянно ноющую боль в теле – и коктейль невротика у вас.
Не успеваю открыть дверь, как она с шумом отскакивает в сторону, а мне опять прилетает. Свист стоит в ушах и блокирует сознание на доли секунды. Ну твою ж мать, когда уже эта губа заживет?
– Я ТАК И ЗНАЛ, – Александр Павлович в самом неприглядном внешнем виде вламывается в квартиру и уже готов размазать меня по стенке, а может и выдернуть Фаберже, вот только увидев мою рожу, морщится. – Неужели тебе мало своих шлюх?! Зачем тебе моя дочь? Что ты за человек такой?!
Я его понимаю. То есть чисто гипотетически, если бы у меня была дочь, я бы такому чуваку уже давно отвинтил голову. Хотя. Этот чувак бы просто не дожил до секса с ней, потому что я отстреливался бы из окопов. В двадцать пять, и то очень может быть, он поцеловал бы ее.
Но со своей стороны я ничего не могу поделать. Пытался избавиться от наваждения? Пытался. Переключался? Не вышло! Я принял тот факт, что абсолютно повернут на Есе. Причины мне неважны, сам факт того, что я не могу без нее – для меня неоспорим. Отказываться или идти на поводу у кого-то не собираюсь. И более того: сотру в порошок любого, кто попытается мне помешать.
И тут же выскакивает Еся, полуголая в моей рубашке. Прекрасный вид для встречи с папой. На изящной фигурке широкая белая рубашка смотрится настолько аппетитно, что только слепой мог бы не заметить сочную грудь, аппетитные бедра. Как, впрочем, и бесконечно зацелованных губ, засоса на шее и вообще качественно оттраханный видок.
– Папа, что ты делаешь? – глаза на мокром месте, но вид просто сногсшибательный. Если бы не вся кощунственная ситуация…прямо бы у стены…, честное слово.
– Что я делаю?! Что ты делаешь?! Что ты забыла у этого мудака дома. Спишь с ним? – разошелся не на шутку. – Ты посмотри на свой вид! А ты могла хотя бы сказать, что с тобой все хорошо?! Могла?
Еся краснеет и начинает отступать, ну же, девочка. Я с тобой. Ловлю ее перепуганный взгляд и всем своим видом пытаюсь послать мысленно успокоение. Прохожу к ней и уверенно беру мокрую холодную ладошку.
– Я…мне жаль.
– Александр Павлович, при всем уважении, но давайте решим сами и без Еси, – наседаю на мужчину и считаю, что прав.
– Почему я должен поднимать на уши всех, отслеживать твой телефон и двигаться по приборам, блядь?! И волноваться, как бы мою дочь не нашли в лесополосе?! Совесть твоя где?!
Прячу девушку за спину и ощущаю частое-часто дыхание. Губами она касается моей лопатки. И уже плачет.
Да, я мудак, и даже признаю это. Более того, считаю себя обаяшкой, но разговаривать в подобном тоне с Есей не дам никому. Даже будучи таким мудаком, которого раньше мало что могло бы тронуть из подобного.
Да я бы рассмеялся и забыл бы уже через десять минут. А тут я испытываю злость. Она пока мягко плещется на дне, но лучше не рисковать и не продолжать беседу в том же духе.
– Это моя дочь, и как именно вести беседы, решать тут буду только я.
– А давайте мы поговорим вдвоем. Вот как мужчина с мужчиной, и даже можете добавить мне узоров на роже – только сначала разговор, а там уже решим. Я просто хочу, чтобы девочка не была замешана в эту беседу. Все-таки не для нежных ушек. Не предупредили, да, косяк– виноват я.
– Оденься, после этой беседы мы уходим…вдвоем, – цедит Александр Павлович Есе, а та дергается у меня за спиной как-то конвульсивно и тяжело выдыхает.
Александр Павлович проходит на кухню и громко хлопает дверью, а я в это время разворачиваюсь к девушке и обнимаю. В тиски захватываю и жадно вдыхаю нежный аромат.
– Ну ты чего выскочила, мы бы все решили сами.
– Я испугалась.
– Кого? – смеюсь и утыкаюсь в бархатную шейку. – Он твой отец, а не мужик с улицы. Ну вмазал. Так за дело, уважаю его все равно. Но мы с тобой эти делишки потом продолжим, ага? Ну чтобы я уж точно не зря по морде отхватил? – смотрю на свою красавицу как кот из знаменитого мультика, а она, о чудо, смеется. Сквозь слезы хихикает, а дальше неважно уже ничего. Пусть просто улыбается.
– Я пойду одеваться.
– Нет, милая, ты идешь спать. Бегом. И без одежды, – обхватываю ягодицы и прижимаю к себе. Полная грудь приятно упирается в меня, и даже сквозь ткань я могу чувствовать ее возбуждение. Голову сносит. Каким образом этой маленькой девочке удалось сделать из меня расплавленное мороженое? Почему это я растекаюсь, как баба какая-то? – А я сейчас разберусь с твоим отцом, потом приду…и мы закончим начатое.
Прикусываю нижнюю губку своей красавицы и оттягиваю назад.
По тому, как широко распахиваются глаза, начинают понимать – она в шоке.
– Андрей, я не хочу скандалов…
– Никаких скандалов, Есенька, иди спать, я скоро буду – целую в пухлые губки и разворачиваю девушку по направлению к комнате.
Она поворачивается и непонимающе смотрит на меня, на что я лишь загадочно улыбаюсь. На ходу цепляю майку, что висит на ручке двери. Мне кажется, сверкать царапинами на спине перед отцом своей девушки – это не комильфо. Учитывая всю ситуацию. И только, когда шаги стихают, иду на экзекуцию.
Но на кухне меня ждет сюрприз. Кое-кто уже достал дорогущий коньяк десятилетней выдержки и смачно налил в чашку с котиками. Любимая кружка моей сестры. И если с этой кружкой что-то случится…я могу уже писать завещание.
Сажусь напротив и готовлюсь морально к тому, что услышу.
– Она все, что у меня есть Андрей. Буквально все, Работа, звания, операции – все пустое, потому что я без нее никто и звать меня никак. Все самое лучшее, что со мной случилось, случилось именно благодаря Есе. И я прошу тебя…нет я умоляю тебя отойти. Ты не то, что ей нужно. Не потому что ты плохой, нет, просто ты не для нее. А я не хочу видеть, как моя единственная дочь страдает, – залпом выпивает все содержимое, не морщится, не выдыхает резко. Просто выпивает и смотрит на меня потухшим взглядом.
И я понимаю, что он прав. Да, сука, он прав. И по всем фронтам он прав. Я мало того, что старше, так еще и с такими загонами, что не передать словами.
Неприспособленный к семейной жизни, не умею строить отношения. Трахать – да, тут я мастер, а в остальном я первоклашка. А она мой учитель начальных классов, и мне как воздух нужен этот учитель.
– Я не смогу без нее, и мой ответ "нет".
Наливаю и себе немного, правда уже в стакан. И так же залпом выпиваю. Это сейчас нужно обоим. Так проходит несколько раундов. Не закусываем. В голове плавно начинает рассеиваться туман.
– Опережая ваш вопрос: я скорее отгрызу себе руку, чем причиню ей вред.
– Почему она? – прищуривается и так внимательно смотрит несмотря на то, что уже под мухой. Нас знатно прибило от таких алчных глотков.
– Мне кажется, я и не жил до этого. Как-то все заиграло совсем другими красками, – грустно выдыхаю и отодвигаю пустой стакан.
Александр Павлович откидывается на спинку стула и загадочно улыбается.
– Если она из-за тебя будет плакать, я сделаю все, чтобы ты страдал. Но пока вопросов больше нет.
– Интересно почему, – усмехнулся и потянулся за тарелкой с печеньем. То есть, мы лакали конину, а рядом стояло печенье? Однозначно, утром мне будет плохо из-за него. Нельзя смешивать!
– Точно такую же фразу я сказал женщине, которая много лет назад отрезала всем путь к моему сердцу. Разница между нами в том, что я выбрал неправильную женщину. А ты выбрал самую лучшую. Не просри свой шанс.
Глава 32
Есения
Вот как можно было так вляпаться? Как можно было уснуть и не предупредить отца? Это же ужасно. Ему нельзя нервничать, а я что сделала? Сделала все для того, чтобы он понервничал.
В полумраке комнаты, освещаемой лишь диском луны, я тихо схожу с ума от волнения.
Что там происходит? Ну не может же все быть настолько плохо, если нет крика? Значит, не убивают друг друга.
Стоя в длинной рубашке Андрея, покрываюсь липким потом, а конечности, наоборот, леденеют. Страшно представить, чем обернется этот разговор. То есть, чисто теоретически я могла представить, что отец вынесет меня из квартиры сразу же после того, как ударил Андрея. Что и слушать не станет ни о чем.
Но в душе хотелось верить, что они поговорят спокойно и все решат. Спустя час ожидания, когда я сгрызаю ногти в кровь, и терпения не остается ни капли, решаюсь зайти на кухню. Перед этим, конечно, натягиваю свое платье чтобы лишний раз не «драконить» отца.
И что я там вижу? Сидят красавцы, нализанные до поросячьего визга. В обнимку! Смеются и шепчутся.
– Что здесь происходит? – выдавливаю из себя. На кухне стоит ощутимый запах спиртного, аж глаза выедает. И все это они пьют не закусывая?!
– Есенушка, – отец хрипло смеется и раскидывает руки в стороны. Пошатывается и резко падает назад, слава богу, там был стул со спинкой, иначе полетел бы головой вниз.
– Моя красавица, – такой же поплывший Андрей выдает и делает ровно тоже самое. Я что, должна распочковаться? Чтобы к обоим в объятия идти?
Час назад мой отец был готов разорвать Андрея в клочья, а тут что? Веселушки и хохотушки? Серьезно?! Замечаю на столе пустую бутылку из-под коньяка, а вот ее размер меня не радует от слова «совсем».
Печально смотрю на всю эту картину и понимаю одно – никуда мы сегодня не едем и даже не идем. Дай бог уложить их спать, вот только как? На кухне есть диванчик, но мой папа не поместится на нем даже в три погибели. В зале раскладной диван…Решаю вопрос кардинально – будут спать там, а я на кухне. А что будет с утра – вопрос не ко мне, нечего было напиваться в стельку.
– Красавцы, что мне с вами делать?
– Любить, кормить и целовать, – Андрей выглядит намного более трезвым, чем отец, и даже умудряется самостоятельно встать, правда дальше двух шагов по прямой сделать не может.
И я вынужденно подхватываю его. Злюсь как никогда. Ненавижу пьяных, ну никак не переношу, да и сама и капли в рот не возьму. Стараюсь осторожно придерживать так, чтобы не цеплять синяки и ссадины. Губа опять треснула, запекшаяся кровь корочкой покрывает новую ссадину. Мне больно на него смотреть, и в тоже время хочется задушить от злости. Ну что ты за человек, Андрей?
– Ты такая красивая у меня, – притягивает меня за талию ближе к себе и смачно наступает на ногу. Ауч.
– Иди уже молча, пьянь болотная, – шиплю на него и продолжаю нести драгоценную ношу.
Мне бы оставить все как есть и пусть дальше упиваются и спят, где хотят. Но я волнуюсь и переживаю! Ничего, я еще припомню это вам.
– Я знаю, что ты злишься, – икает и опускает руки на ягодицы. – Я знаю, как тебя задобрить.
– Иди уже спать, а? Не доводи до греха, – пихаю его легонько в плечо и веду в комнату, где он плюхается лицом на кровать и мычит в подушку:
– А где мои вечерний поцелуй и обнимашки?
– На кухне спят лицом в стол, не наобнимался еще? – стягиваю с него штаны и пытаюсь перевернуть на спину. НО кита выбросило на берег, так что все попытки тщетны.
Ну вот зачем так напиваться? Одному нельзя, а второму просто не надо. Мало вот проблем. Рана на ране, еще и завтра будет голова болеть от пьянки. Бесит до трясучки просто. И я уже молчу про то, что наверняка после такой драки проблемы не только физические. Разрывает от переживаний и любопытства узнать все, но кто мне скажет?
– Ты у меня самая лучшая, даже когда злишься, – выдает напоследок и вырубается в обнимку с подушкой. По диагонали. Ну как смогла, так и донесла!
Возвращаюсь на кухню и замечаю, что отец сам перебазировался на диванчик, свернувшись клубочком. Отлично, ну раз так, тогда я буду спать в царских условиях на диване.
Возвращаюсь в зал и пытаюсь найти свой телефон, на что уходит довольно большое количество времени. Да где же ты, черт возьми?!
И когда терпение на исходе, а глаза наливаются свинцом от усталости, я наступаю на пяткой на что-то продолговатое и слышу характерный хрустящий звук. Прелестно, Еся, ты просто Богиня!
Мой телефон сейчас словно паутинкой покрыт, множественные разломы огорчают, все-таки подарок отца на прошлый Новый год, а я все испортила.
Ну вот! Решаюсь проверить на работоспособность, а когда экран загорается вижу более двадцати пропущенных звонков и несколько сообщений. Одно с незнакомого номера.
Интересное кино.
Андрей
Как же, блядь, больно повернуться. Просто адски больно. С трудом разлепляю склеившиеся веки и натыкаюсь на пустую кровать. Нежный аромат девушки мягко щекочет нос, и воспоминания лавиной накатывают. Вау. Вот это да, и тут дружок встает по стойке смирно. Великолепно просто. Утренний стояк в одиночестве.
Прекрасно, что случилось? Помню только, как пригубил немного с отцом Есеньки, а дальше пустота. Чертова дыра черная в памяти.
– Восстал? – Александр Павлович заходит в комнату и окидывает меня уставшим взглядом. Глаза красные и опухшие, а видок оставляет желать лучшего.
– Мы же немного выпили, чего так хреново-то, а? – перекатываюсь на бок и пытаюсь не поймать «вертолеты». Постельное белье холодит щеку, но жар в теле не сбавляет.
– Я не знаю, что мы пили, но это было приятно только вчера. Сегодня я даже понюхать не смогу, – приваливается к косяку и тяжело выдыхает. – Есения приготовила нам завтрак и оставила злобную записку. Я чуть не вывернул внутренности. Но смотрится вкусно.
– Верю. То есть мы вчера что-то сделали?
– Судя по записи, обижена на двоих, – вертит записку в руках и молчит. Оставляя меня в раздумьях. – Ладно, мне надо на работу, да и тебе не помешало бы, – задумчиво пялится на интерьер, а я вот думаю, не видно ли тут, чем мы вчера с Есей занимались? Неловко будет.
– Ничего не знаю, я солнышко, – падаю лицом в подушку и жадно глотаю остаточный запах своей девочки. Просто прекрасно.
– Солнышко, смотри не забудь наш вчерашний разговор. И не думай, пожалуйста, что я дам тебе разрешение забирать ее на ночь. Хочешь с ней спать – женись. Это тебе не первая встречная, а моя дочь. И раз уже ты тут навертел, то будь добр – неси ответственность.
Вся фраза звучит даже серьезнее и ощутимо более грозно, чем все, что было выкрикнуто вчера. Прибивает меня знатно, так сильно, что на мгновение глохну. Наблюдая, как мужчина тяжело уходит из комнаты, теряю связь с реальностью.
Я не считал Есю увлечением и не думал о ней, как о всех тех, с кем спал до этого. Черт возьми, не сказал бы никогда, что секс с девственницей будет вот таким ярким для меня. Каждое касание выжигало мозги, разум просто отказывался подчиняться. Все шло на инстинктах. А главнее всего – ее эмоции и ощущения. Нет, я нее подонок, но и не заботился особо о тех, с кем трахался. А тут важно было все, вплоть до мельчайших подробностей. Жадно следил за мимикой, чтобы втянуть все эмоции до последней капли. Маньяк. Как наркоман под дозой.
Но жениться. Я не создан для семьи, нет, это не мое. Но и отпустить ее не смогу. Как представлю, что она может выйти замуж за какого-то рохлю, хочется сломать этому гипотетическому мужу каждую косточку. Зачем? Да, я не подарок, но я не думаю о ней в таком ключе, как могут думать остальные. Я что, не знаю, о чем думают мужики? Сам об этом думал не так давно по отношению ко всем бабам. Но не к моей девочке.
«Молодцы, мальчики». Читаю на ходу записку, спешно начерканную явно на коленке, и замечаю идеально приготовленный завтрак, оформленный на двоих. Рядом со стаканами таблетки от головной боли. Мысленно понимаю, что она будет идеальной женой.
Просто мысль. Это просто мысль промелькнула и ничего более. Правда?
Таблетки глотаю, а завтрак отправляю в холодильник. Мутит не по-детски.
На работу добираюсь с трудом и крайне медленно. Каждый поворот головы причиняет физическую боль. По мне как будто танком проехались. И, разумеется, работы оказывается невпроворот. На операции не иду, но осмотры никто не отменял, да и несет от меня явно прилично, так что спустя пару часов Боря шипит на меня:
– Алконавт, ты не мог вчера поменьше приложиться? Опять приключения ищешь?
Молча удаляюсь из приемки, понимая, что перегаром отпугиваю всех в радиусе трех метров. Ну а что такого? Я выходил из ситуации, как мог. Что если с некоторыми людьми проще договориться на пьяную голову? Ничего, надо тянуть за любую соломинку, и будь что будет, но я чертов гений!
Мысленно опять возвращаюсь к Есе и замечаю, что она не оставила мне сообщение. То есть вообще никакой весточки. Обычно с утра и в течении дня мы перекидывались сообщениями, и это напитывало меня на весь остаток дня до последующей встречи. Сам не заметил, как втянулся, а теперь, не получив свою дозу сладкого, начинаю испытывать волнение.
Пишу ей, но ответа не получаю. Одно, второе, третье. Тишина. Стрелки часов давно переваливают за двенадцать дня, а я все еще без своей дозы. Сжимаю кулаки и пытаюсь собраться, когда дверь распахивается, и передо мной появляется Еся.
