Текст книги "Речной дурман"
Автор книги: Юджиния Райли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
14
В течение последующих недель жизнь Жасмины протекала в доме тетушки Чэрити без каких-либо изменений. Джэарда она видела один или два раза в неделю. Вместе с капитаном Рутледжем с «Красавицы Миссисипи» они с Джэардом посетили брачный суд католической епархии Натчеза и дали все необходимые показания для того, чтобы прошение Жасмины о расторжении ее брака с Клодом Бодро могло быть передано на рассмотрение в Рим. Примерно в это же время прошение Жасмины о гражданском расторжении ее брака с Клодом было рассмотрено и утверждено на заседании обеих палат под председательством судьи Хенли. Все, кто обещал хранить молчание о неудачном браке Жасмины – ее священник, адвокат и капитан Рутледж, – честно держали свое слово, и в городе не было никаких разговоров по этому поводу.
В эти дни Жасмина часто вспоминала свою поездку с Джэардом в «Хэмптон Холл» и его решительный отказ рассказать ей о смерти своих родителей. Этот разговор окончательно утвердил ее во мнении, что она выбрала правильную позицию. Он замечательный человек, это правда, но она все еще как следует его не знает.
Джэард же продолжал подчиняться основным требованиям Жасмины и не досаждал ей своими ухаживаниями. Но он начал приезжать за ней и Мэгги по воскресеньям и отвозил их в церковь. По некоторым отрывкам разговора отца Гриньона она также знала, что Джэард начал получать наставления для обращения в католическую веру, что подтверждало серьезность его намерений. Хорошо зная о причинах желания Джэарда перейти в другую веру, она все же не обнаружила в себе желания быть настолько придирчивой, чтобы отказаться посещать вместе с ним мессу или ставить под вопрос его неожиданную любовь к католицизму.
Хотя Жасмина и Джэард не бывали вместе подолгу – а наедине они почти никогда не бывали – их взаимное влечение продолжало расти. Будучи рядом ним, она чувствовала какие-то невидимые связи соединявшие их друг с другом, а иногда она ловила на себе его напряженный, почти одержимый взгляд. Ни один из них не переступал линии, которую она прочертила между ними, однако иногда Жасмина ясно понимала, что удерживая его таким образом на расстоянии, она лишь способствует усилению остроты своего чувства к нему и, конечно, обострению чувства собственной вины. Однако она не изменила своего решения.
А «Магнолия Бенд» тем временем продолжала оставаться раем для Жасмины. Она очень привязалась к мисс Чэрити и теперь уже всерьез начала верить, что ее с Мэгги присутствие там действительно доставляет радость тетушке Джэарда. Жасмине очень нравилась ее новая жизнь в особняке. Она обнаружила, что обида и гнев на отца и на Клода Бодро начинают оставлять ее, отодвинутые на второй план ее теперешним положением новой жизни. Жасмина старалась изо всех сил отплатить мисс Чэрити за ее доброту и когда та отдыхала, принимала ее гостей, время от времени наносивших визиты, помогала присматривать за огромным штатом прислуги и участвовала в подготовке предстоящего званого вечера.
Несколько часов в неделю Жасмина проводила в «Хэмптон Холле», работая с Мари Бернард. Осмотрев все комнаты в «Хэмптон Холле», они дали Джэарду списки необходимых покупок. Очень часто Жасмина и Мари обсуждали свои дела за чаем в небольшой комнатке, служившей домоправительнице кабинетом. Однажды Жасмина решила попробовать узнать что-нибудь о прошлом Джэарда.
– Мари, вы ведь работаете у мистера Джэарда уже почти пять лет, – начала она как-то утром в сентябре.
– Да, мисс Жасмина, – отвечала Мари между глотками чая.
Жасмина с минуту поколебалась, вспомнив о том, что Джэард рассказывал ей о самой Мари, затем продолжала:
– Мистер Хэмптон рассказывал мне о трагических обстоятельствах вашего появления в Натчезе, и я хотела выразить вам свое сочувствие.
Мари опустила глаза.
– Спасибо, мисс.
Жасмина хотела было сказать Мари еще какие-нибудь слова сочувствия, но побоялась растеребить раны в ее душе и продолжала уже о том, что интересовало ее лично:
– Вы можете помочь мне, Мари, если захотите, конечно…
– Чем же я могу вам помочь, мисс?
– Ну это касается мистера Хэмптона. Он такой хороший друг и, без сомнения, он один из лучших мужчин, каких я когда-либо встречала. Но он наотрез отказывается рассказать мне о своей семье за исключением того, что потерял обоих родителей в неполных четырнадцать лет.
– Да, это так, – осторожно ответила Мари.
– А. как они умерли? – спросила Жасмина.
Мари молчала. Нахмурив свой красивый лоб, она пристально смотрела на Жасмину.
Наконец она сказала:
– Я слышала только сплетни, мисс. И я не хочу их повторять.
– Но, Мари! – воскликнула Жасмина, умоляюще глядя на француженку своими зелеными глазами. – Я чувствую, что я обязательно должна знать больше о Джэарде. Я хочу понять.
Мари подняла руку и покачала головой:
– Простите, мисс Жасмина. Мне нечего вам сказать.
И не успела Жасмина возразить ей, как за их спинами раздался стук в дверь. Мари открыла дверь и впустила Джека Кактуса Мэлоуна. Вид у него был измученный и усталый. При виде француженки Джек улыбнулся и снял свою пыльную шляпу.
– Добрый день, мисс Мари. – Потом, заметив сидящую за столом Жасмину, он кивнул и неловко добавил: – Добрый день, мэм.
Жасмина в ответ тихо поздоровалась с ним, а Мари сказала:
– Как приятно видеть вас опять, мистер Мэлоун. Чем я могу помочь вам?
– Босс дома?
– Нет мистер Мэлоун, – отвечала Мари, краснея, что очень ей шло, – мистер Хэмптон в конторе.
– Я так и думал, что он там, – сказал Джек, но быстро добавил: – Я только что с тракта и подумал, что лучше проверить.
Внезапно Джек замолчал, а Мари опустила глаза. Сморщив лицо и перекладывая шляпу из одной руки в другую, он с виноватым видом продолжал:
– Мисс Мари, простите, я тут распространяюсь о тракте и совсем не подумал о ваших чувствах.
– Пожалуйста, мистер Мэлоун, не надо. Все в порядке, – перебила его Мари и посмотрела на Джека снизу вверх с улыбкой. – Я не допущу, чтобы вам в моем присутствии пришлось контролировать каждое ваше слово.
– Когда я подумаю о том, что эти гады сделали с вами и вашей семьей, – продолжал Джек сквозь стиснутые зубы, сжимая заскорузлыми пальцами поля своей шляпы, – я готов разорвать их голыми руками.
Мари подошла к нему и тронула его за рукав.
– Мистер Мэлоун, это было пять лет назад. Пусть Бог их накажет.
– Как скажете, мэм, – проворчал Джек. Но его стиснутые зубы и мстительное выражение глаз говорили о том, что он остался при своем мнении.
– Не хотите ли поесть, мистер Мэлоун? – продолжала Мари.
– Спасибо, мэм, но я думаю, мне лучше пойти в Нижний Натчез и повидать босса.
Нахлобучив шляпу, он кивнул Жасмине:
– Прощайте, мэм.
Когда Джек ушел, Мари вернулась на свое место у стола. Жасмина наблюдала за ней. Так шедший ей румянец все еще освещал милое лицо домоправительницы, и это подтверждало догадку Жасмины о том, что Мари нравился этот высокий добрый человек, несколько лет назад спасший ее на Большом тракте.
А судя по тому, как Джек только что смотрел на Мари, как он страстно хотел отомстить за нее, было очевидно, что симпатия была взаимной.
Жасмина удивлялась только тому, почему эти двое не соединятся в счастливом браке. Она подозревала, что сейчас ей не стоит говорить об этом с Мари, но чувствовала себя обязанной поговорить о другом. До сих пор Жасмина не рассказывала Мари о том, как с ней поступили ее отец и Клод Бодро, и терпимость Мари по отношению к злодеям, подвергшим мучениям ее и убившим ее близких на Большом тракте, казалась ей непостижимой.
– Мари, мне кажется это таким удивительным, что вы смогли забыть о прошлом, – тактично обратилась Жасмина к своей приятельнице.
– О, поначалу после того, что случилось, я была очень ожесточена, – спокойно призналась Мари, – но потом я обнаружила, что мое ожесточение мучает меня, а не тех, кто причинил мне столько горя. Я не могла найти покоя в моем сердце, пока не примирилась с Господом Богом и не похоронила прошлое, раз и навсегда.
Жасмина долго думала над мудростью слов своей подруги и поняла, что хотя ее собственная боль притупилась, она далеко еще не простила этих двух людей, причинивших ей горе. О нет! Она пока еще не желала отдавать их на суд Господа!
Приход Джека пробудил ее воспоминания об этом предательстве еще по другой причине, поскольку Жасмина вспомнила, как Джэард однажды сказал ей, что Джек Мэлоун будет ему помогать искать Клода Бодро. Не поэтому ли Джек провел на тракте эти последние недели? Она обязательно должна спросить об этом Джэарда.
Жасмина и Мари еще разговаривали, а Джек Кактус уже слезал с лошади на улице Миддл в районе Нижнего Натчеза. Он привязал своего чалого мерина к колу, неловко кивнул проходящей мимо и строящей ему глазки проститутке, и вошел в контору, над окном которой была вывеска с выгравированной надписью «Корабельные маршруты Хэмптона»
– Босс у себя, Пит? – спросил Джек молодого озабоченного на вид клерка, просматривавшего фрахтовые квитанции. Молодой человек кивнул, снял очки в роговой оправе и стал протирать их носовым платком.
– В своем кабинете.
Джек вошел без стука. Там Джэард без пиджака, в рубашке и атласном жилете, за письменным столом изучал фрахтовый контракт. Заметив появившегося Джека, он отложил документ в сторону и встал.
– Ну, привет, странник.
Джек, улыбнувшись, пожал его руку.
– Привет, босс. – Усевшись напротив Джэарда, Джек добавил. – Мисс Мари сказала, что вы должны быть здесь.
Понимающая улыбка осветила лицо Джэарда.
– А так ты уже был у меня дома. Это для того, чтобы повидать меня или наглядеться на красавицу домоправительницу?
Джек ничего не ответил на это. Нехотя улыбнувшись он достал из кармана жилета сигару.
– Ну как, удачно, Джек? – наконец спросил Джэард.
Джек покачал головой и зажег сигару.
– На тракте я слышал от одного путешествующего художника-портретиста, что человека, похожего по описаниям на Бодро видели около Джексона. Я поехал туда, но безрезультатно. Там никто не видел этого гада.
Джэард вздохнул.
– Ну и что же мы будем делать теперь, Джек?
– Пойдем на юг через болота.
Джэард одобрительно кивнул.
– Правильно.
– Я не оставлю этого дела так, босс, – горячо продолжал Джек. – Я помню, как я нашел бедную маленькую Мари. Но так и не смог разыскать тех подонков, которые сделали с ней это и убили всю ее семью. На этот раз я доведу дело до конца. – Джек улыбнулся. – Вы знаете, она выглядит очень хорошенькой, босс – эта ваша мисс Жасмина.
– Мисс Жасмина была у меня дома?
– Да, сэр, сидели там с Мари. Обе такие хорошенькие, как цветочки.
– Не могу дождаться, когда женюсь на ней, Джек, – сказал Джэард, опять садясь на свой стул и закинув руки за голову. – Если бы ты разыскал этого парня Бодро, мы бы с ним быстро разделались. Понимаешь, юридически брак Жасмины уже расторгнут, но могут пройти месяцы, прежде чем это расторжение будет одобрено церковью в Риме. Поэтому хотя Бодро здесь и нет, он мешает моей любви с мисс Жасминой.
Джек мрачно кивнул.
– Не беспокойтесь, босс. Дни этого подлеца уже сочтены.
На следующий день у Жасмины появилась возможность расспросить Джэарда о его поисках Бодро. Теперь она работала в приюте по нескольку часов в определенные дни недели, пока Мэгги спала или занималась с мисс Чэрити музыкой или с негритянками. Эфраим каждый раз исправно приезжал за своей госпожой и отвозил ее в приют.
В тот день, как раз когда Жасмина заканчивала урок чтения со старшими девочками, ее позвали в кабинет матери Марты. Там она увидела директрису, которая вне себя от восхищения, рассматривала разложенные на столе разноцветные рулоны ткани – хлопковые, муслиновые, шерстяные. Рядом стоял Джэард. Когда Жасмина вошла, он улыбнулся.
– О, Жасмина, – вскричала мать Марта. – Посмотри, какие сокровища принес девочкам мистер Хэмптон!
– Они просто замечательные, Джэард, – искренне восхитилась Жасмина, вдохнув специфический запах новых тканей и попробовав на ощупь шерсть.
Джэард небрежно пожал плечами:
– Я заказывал кое-что в Орлеане для обновления «Хэмптон Холла» и подумал, почему бы не взять что-нибудь и для девочек?
– Вы так щедры, мистер Хэмптон, – сияя от удовольствия, заявила мать Марта.
– Да, действительно, – вторила ей Жасмина.
– Жасмина, – продолжала мать Марта, – почему бы тебе не провести мистера Хэмптона по приюту опять, чтобы он видел, куда пошли его деньги?
– Конечно, с удовольствием, – согласилась Жасмина.
Джэард выразил свое одобрение, когда увидел, что деньги, подаренные им приюту, потрачены на то, чтобы оклеить обоями и покрасить несколько комнат. По пути он раздавал маленьким девочкам мятные леденцы и конфеты, и девочки сияли от счастья, от угощений и его внимания к ним. Жасмина была необычайно тронута всем этим. Потом она проводила Джэарда до кабриолета.
– Это так щедро с твоей стороны – привезти все эти ткани, Джэард, – сказала она ему, когда они вместе шли по дорожке.
– Мне самому это доставило удовольствие, – сдержанно отвечал он.
Теперь они в неловком молчании стояли под деревом рядом с кабриолетом Джэарда, с любовью глядя друг на друга, а легкий ветерок едва шевелил тяжелый, наполненный ароматом летних цветов воздух. Жасмина все еще считала, что правильно делает, удерживая Джэарда на расстоянии.
Наконец, сдерживая неровное дыхание, он произнес:
– Жасмина…
Поняв, что он собирается заговорить об их отношениях, давно зашедших в тупик, она опередила его:
– Джэард, я должна спросить тебя кое о чем.
Он нахмурился.
– Да?
Тогда Жасмина решительно начала:
– Джек искал Клода?
Джэард с минуту колебался, потом признал:
– Да, дорогая.
– Ему повезло?
– Пока нет.
Он посмотрел на Жасмину и в его взгляде была решимость.
– Но если кто и может его найти, так это Джек. Я бы пошел искать его сам, но тогда мне пришлось бы оставить тебя здесь одну, без защиты.
– Я не хочу, чтобы ты уходил, – торопливо сказала Жасмина, – иногда я даже думаю…
– Что, дорогая?
Жасмина не отвечала, вспоминая слова Мари о ее прошлом – слова, над которыми она все время думала с тех пор. Наконец она сказала:
– Иногда мне кажется, что нам лучше оставить эту затею с Бодро. Я имею в виду, что Джек может получить ранение или ты.
– Но мы не можем позволить, чтобы страх помешал нам добиться справедливости.
Жасмина глубоко вздохнула:
– Да, кажется, ты прав. Все это так запутано.
– Разве ты простила Бодро то, что он сделал с тобой? – спросил он.
– О, нет, не простила, – поспешно призналась Жасмина. – Но эти прошедшие недели помогли мне. Я поняла, что сама могла бы быть осторожнее тоже. Я так поспешно вышла замуж за Клода. Позволила ему одурманить себя.
Джэард рассмеялся, но в этом смехе слышалась горечь.
– Жасмина, ради Бога, ты ведь тогда только что потеряла отца. И Бодро просто воспользовался твоим состоянием.
– Да, это так. Но все же часть ответственности за то, что произошло, лежит и на мне и в следующий раз я должна быть осторожнее.
При этих словах Джэард сердито нахмурился:
– К черту, Жасмина! Ну, когда же ты поймешь, что я не Клод Бодро?
Жасмина с виноватым видом начала оправдываться:
– Я знаю, что ты не он. Просто…
Он схватил ее за плечи.
– Когда же наконец ты прекратишь эту пытку и дашь свое согласие? Я ведь был очень терпелив все это время.
Жасмина стояла молча, глядя вниз. Он тихо выругался и отпустил ее. «Он действительно был терпелив, – подумала она, – насколько мог». Она даже была несколько удивлена, что он так долго не начинал этого разговора с ней. Наконец она осмелилась посмотреть ему в глаза и увидела в них страдание.
– Джэард, – сказала она – я знаю ты действительно был очень терпелив. И я все еще надеюсь, что со временем наши отношения разовьются. Сейчас я еще просто недостаточно хорошо тебя знаю. Ну, например, о твоих родителях.
Он молчал, сердито глядя на нее.
Она сделала над собой усилие и продолжала:
– Я просто не могу обещать себя человеку, который в некоторых отношениях для меня еще совсем чужой – Ее голос задрожал, но она добавила: – Понимаешь когда я встретила Клода, я даже не знала, что такое любовь, а в этот раз…
– Ты все еще уверена, что я могу принести тебе горе, так же как и он, ведь так? – с обидой спросил он.
И, не дожидаясь ответа, быстро пошел к кабриолету.
А Жасмина, не видя от слез дороги, заспешила обратно в приют.
15
В течение последующих двух недель Джэард не тревожил ее. Жасмина и так переживала их ссору, но боялась, что если она скажет ему о своей все более растущей привязанности, он опять начнет добиваться ее согласия, а к этому она еще не была готова.
От сложностей в отношениях с Джэардом Жасмину несколько отвлекал приближающийся ежегодный летний званый вечер тетушки Чэрити. Рассылались приглашения, украшенные гравюрами, а «Магнолия Бенд» стал похож на пчелиный улей. Никогда еще Жасмина не видела, чтобы в каком-нибудь доме все были так заняты. В каждой комнате этого огромного дома делали генеральную уборку: вытрясали ковры, стелили новые дорожки, чистили шторы и обивку на мебели, вычищали камины, до блеска протирали мебель, полировали лампы и подсвечники.
На втором этаже убирали и проветривали три свободные спальни на случай, если кто-нибудь из гостей останется на ночь. В задней части дома, на кухне, работа, кажется, не затихала ни на минуту; все льняное и хлопковое, что только было в доме, там стирали, гладили и чинили, если было нужно. Потом, когда этот великий день был уже близко, начали готовить и печь блюда, предназначавшиеся для изысканного буфета. Все, кто выходил из дома в это время, а была середина сентября, чувствовал в воздухе смешанный аромат сразу нескольких лакомств, одновременно пекшихся в огромных каменных печах на кухне.
Чэрити составляла меню и давала задание слугам, обращаясь с ними строго, но снисходительно, в то время как Жасмина и Мэгги помогали, чем могли. Жасмина сняла с полок и вытерла пыль с каждой книги в библиотеке, а Мэгги, по просьбе тетушки Чэрити, ходила из комнаты в комнату и протирала все статуэтки и безделушки, украшавшие разные столики из палисандрового дерева. Жасмина крестилась от страха каждый раз, когда видела у Мэгги в руках стаффордширскую статуэтку или майсенский фарфор, но девочка управлялась со всеми вещицами уверенно и осторожно и не разбила ни одну из них. Чэрити, заметив тревогу Жасмины по этому поводу, очень просто сказала:
– Не волнуйтесь, моя дорогая, если мы не будем доверять Мэгги делать такие вещи, как же она научится этому? – Жасмине оставалось только согласиться.
В эти дни частой гостьей в доме была мисс Лаво, так как она шила для Мэгги и Жасмины новые платья. И за неделю до празднества их шкафы уже были просто переполнены нарядами.
Мэгги была на седьмом небе, и у Жасмины теплело на сердце при виде девочки, встречавшей каждый день с доверием и радостью.
– Мы с вами как Золушки, мисс Жасмина, – однажды заявила она своей воспитательнице. – А дядя Джэард – принц.
Жасмина улыбнулась, услышав это сравнение. Но Джэард действительно во многом походил на принца, и они с Мэгги просто с ума сходили друг по другу.
Сама же Жасмина обнаружила, что она чувствует себя Золушкой, в самый день бала. К полудню все в доме было уже готово за исключением некоторых блюд, которые подаются горячими, и сервировки столов, которую тоже уже заканчивали слуги. Таким образом, мисс Чэрити, Жасмина и Мэгги могли немного отдохнуть и потом не спеша начать одеваться, каждая с помощью служанки.
Несмотря на отсутствие спешки в тот день, Жасмина нервничала. Она знала, что на званом вечере будут присутствовать несколько почетных гостей, и среди них сенатор и миссис Джефферсон Дейвис, губернатор и миссис Джон Куитман. Она надеялась, что ее хорошо примут в высших слоях общества Натчеза.
Ее уверенность в себе заметно увеличивалась по мере того, как она одевалась к балу. Сара великолепно уложила ей волосы. Впереди она разделила их на прямой пробор, а сзади собрала в пучок, из которого на шею спускались локоны. Затем Сара помогла Жасмине зашнуровать корсет, надеть нижние юбки и само платье, которое было удивительно красивым. Оно было сшито из изумрудно-зеленого атласа, с широкой юбкой с оборкой по подолу и с кружевным чехлом с фестонами, который расходился спереди. Лиф был в обтяжку с низким по моде вырезом, а рукава с буфами и отделаны тонкими кружевами. Одевшись и увидав себя в зеркале, Жасмина не могла поверить, что это действительно она: ее зеленые глаза никогда не были такими яркими, ее светлые волосы – такими блестящими при свете лампы, а ее стройная фигура и высокая грудь, подчеркнутые линиями ее красивого платья, были просто само совершенство.
Сара стояла рядом с ней и со счастливым видом поправляла то тут, то там ее наряд.
– Мисс Жасмина, сегодня вы будете королевой бала!
– Спасибо, Сара, – отвечала Жасмина, не в силах сдержать радостной улыбки.
В дверь постучали и когда Жасмина сказала. «Войдите», к ее удивлению, в комнату держась за руки, вошли Джэард и Мэгги, тоже нарядно одетые к балу. Первое, о чем она подумала, так это о нарушенных приличиях.
– Джэард, что ты здесь делаешь? – краснея, воскликнула она.
Голубые глаза Джэарда с выражением изумленного благоговения остановились на Жасмине.
– Боже мой, как ты обворожительна! – воскликнул он, оглядывая ее великолепное платье.
Она покраснела, а он с улыбкой показал ей обтянутую бархатом коробочку.
– Я принес тебе подарок, моя дорогая. И не мучайся от того, что я нарушаю правила приличия находясь здесь. Ведь здесь Мэгги и Сара, правда, девочки?
Обе девочки весело засмеялись, а Мэгги бросилась к Жасмине, показывая ей свою правую руку.
– Мисс Жасмина, вы такая красивая! Посмотрите, что дядя Джэард подарил мне!
Жасмина присела около нее и увидела на пальце у Мэгги очень изящное кольцо, золотое с несколькими небольшими опалами.
– О, Джэард, как ты добр! – не удержалась она от восклицания, глядя на него со счастливой улыбкой.
– Разве Мэгги не хороша?
– Очень хороша, – отвечала Жасмина, вставая.
На девочке было нарядное платье из голубой тафты того же оттенка, что и ее глаза. В талии оно было подхвачено поясом из темно-синего бархата. Все это дополнялось вышитыми панталончиками видневшимися из-под платья, достигавшего середины икры и изящными голубыми атласными туфельками, которые завязывались лентами на щиколотках. Ее голову украшал бант в тон платью, а волосы впереди были гладко зачесаны, открывая очаровательное овальное личико, а сзади длинными локонами падали на шейку. Жасмина отметила, что горничная Мэгги, Хэтти, замечательно справилась со своей работой, одев девочку так красиво.
Джэард подошел к Жасмине ближе.
– Теперь подарок тебе, моя дорогая, – сказал он, опять доставая коробочку обтянутую черным бархатом. Он вновь с неподдельным восхищением оглядел ее. – Боже, я просто не могу наглядеться на тебя!
Жасмина опять покраснела от комплимента Джэарда, когда он еще ближе подошел к ней. Он был таким красивым и уверенным в себе, в элегантном черном, модного покроя костюме, который дополняли черный атласный жилет и плиссированная рубашка из тонкого льна с кружевным жабо. Его густые волнистые светло-каштановые волосы блестели при свете лампы, а его голубые глаза смотрели на нее с любовью и преданностью. От одной его улыбки у нее уже затрепетало сердце и ей захотелось устремиться к нему и поцеловать его в красиво очерченные губы. Они были так далеки друг от друга все это время, с болью подумала она, и сегодня ей захотелось доставить ему радость и быть с ним вместе на балу. Однако посмотрев вниз и увидев в его сильных загорелых руках коробочку она была вынуждена запротестовать:
– Джэард, пожалуйста! Подарок совершенно ни к чему. Ты уже и так сделал для меня слишком много.
– Глупости, Жасмина, – решительно возразил Джэард и вложил ей коробочку в руки.
Когда же и Мэгги захлопала в ладоши и в восторге закричала: «Мисс Жасмина, откройте свой подарок, пожалуйста!» – Жасмина поняла, что возражать бесполезно.
Но когда она открыла коробочку, обтянутую атласом внутри, она была просто потрясена и едва выговорила:
– О нет, Джэард, я не могу!
Потому что там лежали два таких изысканных изумруда, какие она едва ли видела когда-нибудь в своей жизни.
Они были квадратной формы. Свет играл и переливался на их многочисленных отполированных гранях. Один из них был подвешен к великолепной, филигранной работы золотой цепочке, а другой украшал тяжелое золотое кольцо. Джэард улыбнулся при виде восхищения Жасмины.
– Конечно, можешь, – ответил он. – Они принадлежали моей матери, – продолжал Джэард с наигранной непринужденностью, – и предназначены женщине, на которой я женюсь.
– Джэард! – запротестовала Жасмина, умоляюще глядя на него – В таком случае я их не могу принять.
– Тогда надень их только на сегодняшний бал, – рассудительно заключил он, но взгляд его умолял. – Они так подходят к твоему платью, правда, дорогая?
Жасмина в нерешительности молча кусала губы, когда Мэгги начала прыгать вокруг нее:
– О, мисс Жасмина, ну наденьте их! Ну, пожалуйста!
Жасмина опять поняла, что против них двоих ей не устоять.
– Хорошо, я надену их, но только сегодня.
С улыбкой он надел ей на палец кольцо и застегнул цепочку на ее шее.
– О, мисс Жасмина, вы прямо как принцесса! – закричала в восторге Мэгги.
– Я и чувствую себя принцессой – ответила Жасмина чуть охрипшим от волнения голосом.
– Ну, леди, тогда пойдемте вниз? – пригласил Джэард, предлагая руки им обеим.
Из комнаты они вышли вместе. Однако на лестнице возбужденная от волнения Мэгги побежала вперед, оставив их вдвоем. Жасмина обнаружила, что восторг Мэгги заразителен. Она почувствовала такую гордость от того, что спускается по лестнице, опираясь на руку Джэарда. Когда она смотрела на него, сильного и красивого, идущего рядом с ней, ей казалось, что нет такого препятствия, которое они не смогли бы вместе преодолеть.
На площадке Джэард вдруг остановился и притянул Жасмину к себе, чтобы поцеловать в первый раз за столько дней. Поцелуй был коротким, но горячим, и она не протестовала.
– Я знаю, ты не готова выслушать все, что я чувствую, любовь моя, – сказал он ей прерывающимся голосом, оглядывая ее восхищенным взором. – Но, Господи, я обязательно должен тебе сказать, что ты восхитительна. А эти изумруды просто не идут ни в какое сравнение с твоими глазами, любимая.
– С тобой я и вправду чувствую себя красивой, – в волнении прошептала она в ответ.
Они стояли и смотрели друг на друга как вкопанные, когда снизу раздался озабоченный голос тетушки Чэрити:
– Джэард, Жасмина! Пожалуйста, спускайтесь, пока не пришли гости, и посмотрите, не забыла ли я чего.
Они послушно спустились вниз и присоединились к Мэгги и Чэрити, которые уже были в гостиной. Несмотря на то, что мисс Чэрити очень нервничала, выглядела она в тот вечер просто царственно в строгого фасона платье из золотого шелка. На шее у нее ярко сверкало ожерелье из топазов.
– Мисс Чэрити, вы так красивы сегодня! – воскликнула Жасмина.
– А вы просто великолепны, моя дорогая, – отвечала Чэрити с ласковой улыбкой – Теперь мы все везде обойдем и посмотрим, все ли готово.
Вчетвером они обошли комнаты нижнего этажа. Жасмина подумала, что в доме никогда еще не было так красиво. По всем комнатам были расставлены серебряные кубки и хрустальные вазы со свежесрезанными цветами, и воздух был напоен ароматом роз, камелий и гардений. В двух одинаковых гостиных по обеим сторонам лестницы мебель была расставлена вдоль стен, а ковры убраны, чтобы там можно было танцевать. В главной гостиной на пианино и на двух пюпитрах были разложены ноты вальсов Штрауса и Шопена. Из филармонического клуба были приглашены пианист и два скрипача.
В столовой двое слуг мужского пола, одетые в соответствии с торжественностью события, стояли наготове у буфета, в котором были всевозможные соблазнительные блюда, какие себе только можно вообразить, начиная с привозной икры и бургундских улиток и кончая сельдью пряного посола и ветчиной из Вирджинии. Центральное место на буфетной стойке занимала огромная чаша для пунша, сделанная из чистого серебра, обложенная большими ароматными цветами магнолии.
– О, мисс Чэрити, все так изысканно и прелестно! – восхитилась Жасмина. – Правда, Джэард?
– Ты просто превзошла себя, тетя, – похвалил он с гордостью.
Вопрос Мэгги подтвердил все сказанное:
– Мисс Чэрити, можно мне взять печенье?
Все трое рассмеялись а мисс Чэрити сказала Мэгги:
– Конечно, детка. Но не объедайся сладостями, а то тебе станет плохо, и ты пропустишь все самое вкусное. Я велела Дулси зажарить для тебя несколько куриных ножек.
Мэгги побежала к буфету, а Чэрити спросила:
– Вы уверены, что я ничего не забыла, дорогие мои?
Когда Жасмина и Джэард начали успокаивать ее, раздался стук в парадную дверь.
– О Боже! – воскликнула Чэрити. – Гости уже прибывают.
– Я пойду встречу их, – с готовностью предложил Джэард.
Подмигнув Жасмине, он добавил: – Жасмина, будь добра, успокой тетю и скажи ей, что она ничего не забыла.
Джэард вышел, а Чэрити повернулась к Жасмине:
– Простите мне мою нервозность, дорогая. Если бы я была лет на двадцать моложе… Но, увы, когда достигаешь моего возраста…
– Мисс Чэрити, вы все прекрасно делаете… гораздо лучше, чем могла бы я на вашем месте, – поспешила заверить ее Жасмина и подошла ближе, чтобы пожать ей руку – Все так красиво, и у вас было столько хлопот.
– Что вы, что вы, – отвечала Чэрити с присущей ей скромностью.
Тут из вестибюля раздались приближающиеся к ним голоса, и Чэрити, распрямив свои маленькие плечи, добавила:
– Ну, дорогая, пойдемте встречать гостей.
Обе женщины направились в центральный вестибюль, где Жасмина увидела пожилую пару и молодую женщину, явно их дочь. Эта красивая девушка так уверенно держала Джэарда под руку, как будто он ей принадлежал.
Волосы девушки были черными как смоль. Беспорядочными локонами они ниспадали на ее лицо и плечи. Черты ее лица были совершенны: губы полные и яркие, щеки румяные, а глаза темные и загадочные. Ее платье – белое и пышное с заниженной талией и лифом в обтяжку, зашнурованным бледно-голубой лентой, – выгодно подчеркивало женственность ее фигуры.
Когда Жасмина и Чэрити вошли в холл, девушка обернулась к ним. Ее взгляд равнодушно скользнул по мисс Чэрити, а затем с настороженной подозрительностью остановился на Жасмине.
Увидев девушку рядом с Джэардом, Жасмина чуть не задохнулась от волны чувств, захлестнувших ее. Она ощутила в себе, совершенно внезапно и вопреки всякому здравому смыслу, такую ревность, что готова была броситься через весь вестибюль к девушке и оттащить ее от Джэарда.
Джэард же осторожно снял пальцы девушки со своей руки, подошел к Жасмине и Чэрити, взял Жасмину за руку и с готовностью объявил гостям:
