Текст книги "Речной дурман"
Автор книги: Юджиния Райли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)
30
А час спустя после того, как Жасмина и Джэард покинули «Алую туфельку», туда решительной походкой вступил высокий темноволосый незнакомец. Была все еще середина дня и салон был почти пуст, за исключением Стэна, находившегося за стойкой бара, и Рози, которая сидела за крайним столиком и попивала недорогое шерри.
– Бармен, виски, – прохрипел бородач, подойдя к стойке.
– Будет сделано, сэр, – ответил Стэн. Он достал со стеклянной полки за стойкой бутылку и налил из нее небольшую порцию виски в маленький пузатый стакан. Протягивая его незнакомцу, Стэн почувствовал, что бородач ему явно кого-то напоминал.
– Оставь бутылку! – рявкнул посетитель, сдавив в руках стакан, и бросил купюру на исцарапанную стойку.
– Как прикажете, сэр, – ответил Стэн миролюбиво, принимая деньги.
Лично ему внешний вид посетителя был не по душе. Хотя на незнакомце были приличный коричневый костюм и шляпа дерби, но в лице его проступало что-то неприятно-отталкивающее. Именно это и показалось знакомым! Стэн задумался. Он соображал. Черные глаза напомнили глаза того француза, который бывал здесь несколько месяцев назад. Вид посетителя говорил о его готовности к драке, от чего Стэна пробрала дрожь. За восемь лет, что он простоял за стойкой в «Алой туфельке», Стэну не раз доставалось во время потасовок. Однажды он даже был ранен в плечо шальной пулей. А ведь совсем еще недавно бедняжка Флосси ла Фьюм здесь рассталась с жизнью…
Нет, ему решительно не нравился вид этого человека.
Если бы только Стэн знал, какие мысли бродили в голове незнакомца, ему бы стало вдвойне не по себе. А человек, сидящий у стойки, пропуская рюмку за рюмкой, был действительно на взводе. Посетитель размышлял о том, что, пройди все гладко, он уже был бы сейчас за сотни миль отсюда, с карманами, набитыми деньгами Джэарда Хэмптона. А вместо этого разыскивают его! Будь проклята эта сучка Жасмина Дюброк. Она обвела его вокруг пальца вместо того, чтобы выложить деньги. И рассказала все Джэарду Хэмптону. «Черт, эта паскуда, наверное, выболтала своему любовнику, где мы должны были с ней встретиться!» А потом Хэмптон вызвал его на дуэль. Сначала ему пришлось даже по вкусу пристрелить надутого миллионерчика, заодно проучив Жасмину, – так нет же, появляется федеральный шериф и портит все дело! А сейчас у него не только нет денег, которые по праву должны принадлежать ему, а он еще должен скрываться и мотаться с места на место, спасаясь от розыска! Ничего, он еще заставит всех заплатить ему!
Так про себя рассуждал посетитель бара. Уж он нагонит страху на этого Джэарда с его Жасминой, натерпятся они у него, будут помнить. Тогда и расплата будет по-царски щедрой!
Нет, Хэнк Ролинз не позволит шутить с ним.
– А, привет, сеньор француз.
Ролинз повернулся на стуле и увидел сидящую по соседству испанку.
– Кого это ты называешь французом?! – рявкнул он.
Испанка невинным взглядом посмотрела из-под своих ресниц и произнесла:
– Прошу прощения, сеньор, мне показалось знакомым ваше лицо – вы напомнили мне одного мужчину, который бывал здесь несколько месяцев назад.
– Я никогда прежде не был в этом болоте, – огрызнулся незнакомец.
– Ну ладно, ладно, – ответила девица миролюбиво. – Значит, я ошиблась, сеньор.
Ролинз спокойно разглядывал ее. Ему пришлась по вкусу большая грудь, едва прикрытая глубоким вырезом атласного платья, ее ладный округлый зад. У него просто руки чесались от желания потеребить сборки на этой толстухе, да так, чтобы у нее сразу сдуло все самодовольство с лица! Эта испаночка слишком самоуверенна, его так и подмывало поставить ее на место. Он вынул из кармана сигару и не торопясь раскурил ее, стараясь, чтобы у него не слишком тряслись руки, которые могли выдать его садистское возбуждение.
– Свободна? – спросил он как можно более непринужденно, заставив себя выдавить улыбку в ее адрес. Он бросил спичку на пол и выразительно оглядел девицу сверху донизу.
– Да, сеньор, – ответила она.
– Что предложишь?
Ролинз бросил взгляд на лысоватого бармена, внимательно прислушивавшегося к их разговору. Мужчина за стойкой откашлялся и повернулся спиной ополаскивать стаканы.
– Не здесь, – ответил Ролинз, потягивая свою сигару и продолжая лениво улыбаться. – С женщиной я люблю быть наедине, если ты знаешь, что это такое.
Рози улыбнулась в ответ.
Без слов оба встали, вместе вышли из салона и пошли вдоль улицы по тротуару в прохладной свежести раннего вечера. Ролинз провел девицу мимо судовых контор, хлопкового склада и еще нескольких салонов к обшарпанной гостинице на Миддл-стрит всего в двух кварталах. Невзрачный двухэтажный дом был совсем ветхий, с оторванными ставнями и выломанными оконными рамами, прогнившими переходными галереями, по которым было опасно ступать.
Хэнк швырнул окурок в сторону и ввел Рози в дом. Как только они вошли в затхлое помещение и стали спускаться по скрипучим ступеням перехода, Рози услыхала доносившийся откуда-то из-за стены жалобный детский плач, затем увидела, как крупные тараканы пробежали по ободранным обоям в коридоре.
– Сеньор, вы уверены, что нам сюда?
Не обратив на вопрос Рози никакого внимания, Ролинз схватил ее за руку и потащил в заднюю часть дома.
Он ввел ее в маленькую, почти пустую комнату и захлопнул дверь, затем скинул шляпу и пиджак, расстегнул ремень. На лице его уже не было улыбки, наоборот, он смотрел на испанку с таким хладнокровным бесчувствием, что она по-настоящему испугалась.
– Сеньор, пожалуйста, – взмолилась она, оглядывая грязную неприбранную комнату. – Я не хочу здесь оставаться! Прямо хлев какой-то.
Он рассмеялся и снял ремень. Доски пола скрипели под его ботинками, когда он направился к ней, держа в одной руке сложенный вдвое ремень.
– Так это хлев, да? Ну значит, это именно то место, куда приводят свинью!
Рози затаила дыхание, но было поздно. Хэнк размахнулся и с такой силой ударил Рози по голове, что она потеряла сознание еще до того, как упала на пол и задела за стойку кровати.
Хэнк равнодушно смотрел на женщину, распростертую перед ним на полу, наблюдая за тонкой струйкой крови, стекавшей по ее лбу. Он грубо поднял ее и бросил на кровать, затем разодрал на ней платье от лифа до подола.
Он навалился на нее и грубо овладел ею.
Через два часа Рози добралась до «Алой туфельки», стараясь прикрыть тело остатками собственной одежды. Заведение в этот субботний час уже было заполнено посетителями, однако как только испанка переступила порог, к ней тут же бросилась Саванна Сью.
– Боже мой, Рози! Что с тобой случилось?
– Сью, пожалуйста, помоги мне добраться наверх! – взмолилась Рози.
В комнате Рози Сью осторожно сняла разорванную одежду с подруги.
– Мой Бог, Рози, кто это с тобой сделал? – выдохнула Сью, осматривая тело Рози, которое было сплошь покрыто синяками, ссадинами и порезами.
– Это еще не самое плохое! – выдавила из себя Рози судорожно, сквозь слезы. – Он сказал, что будет в десять раз хуже, если я кому-нибудь проболтаюсь!
– Господи Иисусе! – воскликнула Сью. – Рози, ты должна сказать мне, что за скот тебя так отделал? Я попрошу господина Джэарда, и он упрячет его за решетку!
– Нет, нет! – закричала Рози, умоляюще глядя на подругу глазами, полными страха. – Если ты мне подруга, ты никогда никому не скажешь ни единого слова об этом. Я действительно умру, если он доберется до меня.
Рози пошатнулась и, наверное, упала бы, если бы Сью не схватила ее за руку.
– Ну, ну, Рози! Успокойся, детка! Давай-ка я тебе промою раны и уложу тебя в кровать.
– Ты никому не скажешь?! – попросила Рози жалобно.
Сью не отрываясь смотрела на Рози. Ее прекрасные черные глаза лихорадочно горели, а красивое лицо распухло до неузнаваемости.
Сью дала себе клятву разузнать об этом ужасном случае все, что сможет.
Обязательно надо поговорить об этом с барменом Стэном. Вот так она и поступит. Завтра, когда все успокоится.
31
В течение нескольких дней после посещения кладбища Жасмина обдумывала то, что узнала от Джэарда. В чем-то она понимала его теперь намного лучше. Ей открылась вся глубина душевных переживаний Джэарда. Теперь Жасмина чувствовала еще большую любовь к нему, ведь Джэарду удалось стать выше своего трагического прошлого, не позволить жестокосердию отца и дяди искалечить или ожесточить себя.
Но в то же самое время появились и новые сомнения. Ее всегда очень интересовало, как мог Джэард внезапно полюбить ее в ту ночь, когда спас на реке. И как сразу поверил ее истории. Жасмине казалось, что любовь Джэарда к ней как-то связана со смертью его любимой кузины, что он просто переносит свои усилия отомстить за несчастную на другую женщину.
Как-то после обеда Жасмина решила поговорить с мисс Чэрити, считая себя обязанной выразить сочувствие по поводу смерти Флоренс.
Уложив Мэгги в постель, Жасмина спустилась вниз. Она нашла мисс Чэрити в большой гостиной, сидящей у огня.
– Жасмина, дорогая! Присоединяйтесь ко мне, попейте со мной чаю! – предложила она с улыбкой.
– Мисс Чэрити, я хочу вам сказать… – Жасмина на минуту запнулась, – оказывается, Флоренс – ваша дочь…
К удивлению Жасмины, пожилая женщина только молча кивнула в знак согласия.
– Я рада, моя дорогая. Я знала, что когда-нибудь Джэард поведает эту трагическую историю.
– Я очень сочувствую вам.
И вновь тетушка Чэрити спокойно кивнула в ответ, отпивая чай из тонкой фарфоровой чашечки.
– Когда Джэард привез меня сюда жить, я и представить себе не могла, что вы совсем недавно похоронили собственную дочь. Я помню, вы расплакались, когда впервые увидели Мэгги, но это был единственный случай, когда я подумала: «Что-то терзает вас». Но тогда вы и Джэард уверяли, что вы плакали от радости.
– Я и плакала от радости, – заверила мисс Чэрити Жасмину, ласково улыбнувшись. – Крошка Мэгги была спасением для меня все это время, так же как и вы. Мэгги так напоминает мне мою Флоренс. – Дрожащей рукой мисс Чэрити поставила чашечку на чайный столик перед собой. Она повернулась к Жасмине, в глазах ее вновь появилась грусть.
– Это может показаться вам странным, но когда Флоренс ушла от нас, то мы с Джэардом переживали это столь сильно, что, кажется, уже полностью отпереживались тогда. Понимаете, та Флоренс, которую мы знали, умерла в ней намного раньше. Бедная девочка уже не была самой собой после того, как потеряла своего мужа, и после того, как ну… после того, как Генри так бессердечно ее прогнал. Флоренс никогда уже не была нашей. Я уверена, что Джэард рассказал, как мы изо всех сил пытались ей помочь.
– О да!
Мисс Чэрити вздохнула.
– Как бы то ни было, моя дорогая, но я в течение нескольких лет знала, что Флоренс могут запросто убить в том скандальном заведении, где она работала. И вот… неминуемое случилось. Теперь вы знаете все.
– Да, – ответила Жасмина, поняв, что Джэард не сказал тетушке о том, кого он подозревает в убийстве Флоренс. «Это, несомненно, к лучшему, – думала Жасмина. – Пусть лучше мисс Чэрити считает, что Флоренс убили случайно. Узнать о преднамеренном убийстве еще тяжелее».
Глубоко вздохнув, Жасмина вдруг решилась спросить:
– А что, Джэард и Флоренс были в свое время близкими друзьями, не так ли?
– О да, моя милая. После того как бедный мальчик пришел сюда жить, мы так много всего пережили!
Жасмина кивнула.
– Я знаю, Джэард рассказал мне о своих родителях. Удивительно, как это ему удалось остаться в здравом уме, пройдя через такое?
Сообразив, что она только что произнесла, Жасмина покачала головой и неловко улыбнулась.
– Прошу меня простить, мисс Чэрити. Мы с Джэардом говорили и о слухах, и о наследственном безумии, и о всяком таком. Люди могут быть невероятно жестокими.
– Действительно могут.
– Мисс Чэрити, а как Джэард отреагировал на смерть Флоренс?
– Ну, конечно, мы оба очень долго горевали. Но я уже говорила вам, что мы как бы раньше потеряли Флоренс, тогда, много лет назад.
– И тем не менее Джэард постоянно хотел ее спасти, – тихо сказала Жасмина как бы для себя. – И это ему не удалось.
Теперь мисс Чэрити внимательно смотрела на Жасмину так, что глубокие морщинки расходились в разные стороны от уголков ее глаз.
– Дорогая моя, есть кое-что, о чем бы я хотела вас спросить.
– Да?
– Что у вас происходит с Джэардом в течение последних нескольких недель? Только слепой может не заметить этого!
– О, я не знаю и сама, мисс Чэрити.
Жасмина поправила прядь волос, упавшую ей на глаза, пытаясь собраться с мыслями. Ну что она могла сказать мисс Чэрити, чтобы не заставить ее страдать еще больше?
Наконец она заговорила тщательно подбирая слова:
– Мисс Чэрити, после моего разговора с Джэардом несколько дней назад я стала понимать его гораздо лучше. Дело в том… одним словом, я боюсь, это может прозвучать, как будто я неблагодарна, но после того как Джэард потерял свою кузину, мне все время кажется, он привязался ко мне как к существу, которое он должен спасти вместо нее.
К ужасу Жасмины из глаз у нее покатились слезы, но она продолжала:
– Я… я так его люблю, мисс Чэрити, но мне страшно, что он может обманываться в отношении своих чувств ко мне. Мне кажется, для него я… ну, просто подходящий человек. Я боюсь, когда Джэард женится на мне, то позже он образумится и поймет, какую ошибку совершил.
– О, Жасмина! – вскричала мисс Чэрити. – Я и не подозревала, что вы так к этому относитесь. – Она поднялась и пересела к Жасмине, устроившись с ней рядом на кушетке. Взяв девушку за руку, она с жаром продолжала:
– Моя дорогая, вы должны знать, что Джэард любит вас больше жизни. Вы и Мэгги принесли нам столько радости.
Жасмина с облегчением улыбнулась.
– Вы так все хорошо понимаете.
– Как я уже говорила раньше, у молодой девушки, которую ограбили и швырнули в реку, могут быть очень серьезные основания к таким опасениям. Я знаю, вам было очень непросто отдать свое сердце и довериться другому мужчине после того, что пришлось вынести от того мерзавца.
– Я думаю, даже сложнее, – признала Жасмина. – Все связано еще и с тем, как мой родной отец поступил со мной.
– Да?
– О, мисс Чэрити, я не уверена, что мне следует с кем-нибудь делиться. Понимаете, это связано с Флоренс.
– Вы имеете в виду деньги, завещанные вашим отцом Флоренс?
– Вы знали? – вырвалось у Жасмины.
– Дорогая моя, я знала вашего отца! – сказала Чэрити. – И мне также было известно о его отношениях с моей дочерью.
Жасмина никак не могла прийти в себя.
– Вы знали? Так, значит, вам известно, что мой отец и Флоренс были… – Жасмина покраснела и отвела глаза, голос не слушался ее, она смолкла.
– Разрешите мне кое-что объяснить вам, дорогая, – мягко начала мисс Чэрити. – Видите ли, Жасмина, как бы странно это ни выглядело, но мне точно известно, ваш отец и моя дочь были очень близкими, но… только друзьями. Пьер встретил мою дочь в «Алой туфельке», когда еще был крепок и полон жизни. Он так же, как и мы с Джэардом, пытался убедить ее оставить Нижний Натчез и ее ужасную жизнь там. Позже, когда Пьер заболел, Флоренс часто коротала дни с ним в то время, как вы работали. Потом я, конечно, тоже узнала, что они видятся. Тогда я собралась и отправилась к Пьеру, боясь за дочь… за то… что он использует ее… Когда мы поговорили, я поняла, он всецело был на стороне Флоренс, думал, как ей помочь.
– Не могу себе даже представить, чтобы мой отец мог проявить такую чуткость.
– Мне известно, что он никогда не проявлял своего хорошего отношения к вам.
Отметив про себя смущение, промелькнувшее на лице Жасмины, мисс Чэрити продолжала:
– О, Пьер рассказывал мне о вас очень много. Он говорил, что вы замкнулись в себе после смерти вашей матери и что он чувствовал себя ужасно виноватым перед вами за то, что иногда срывал на вас свое раздражение и говорил неприятные вещи. Он сам себе не мог объяснить, почему это происходило. Но мне понятно, моя дорогая. Однажды ваш отец показал мне миниатюру, портрет вашей матери. Вы очень ее напоминаете. Вы должны знать, моя дорогая, он искренне вас любил и был высокого мнения о вас.
– Именно это мне сказала Флосси, я имею в виду Флоренс, когда я встретилась с ней в конторе адвоката, – заметила Жасмина, изо всех сил желая поверить словам мисс Чэрити, но все еще терзаясь сомнениями. – Но, как я уже сказала, все свои деньги он оставил ей, – и осторожно добавила: – А ведь если бы не преждевременная, трагическая кончина вашей дочери Флоренс, я бы никогда не получила этих денег, ну тех, которые Клод позже украл у меня.
Мисс Чэрити с грустью согласилась.
– У вашего отца были основания так поступить, Жасмина. Он надеялся, что Флоренс воспользуется этими средствами и порвет со своей жизнью в Нижнем Натчезе. Однажды он мне признался, что для Флоренс было очень важно знать, что существует кто-то, кто действительно любит ее и мог бы так поступить. Что касается вас, моя дорогая, ваш отец считал, что эти деньги могут превратиться для вас в щит, который отгородит вас от мира. Он говорил, что вы слишком многим пожертвовали ради него и что вам следует выйти замуж и в этом обрести свое счастье. Вот почему он оставил вам только дом, с тем чтобы его можно было продать и получить деньги на приданое. Мы с вашим отцом договорились, что в случае его смерти я возьму вас под свое крыло и прослежу, чтобы желание его воплотилось в жизнь. – Мисс Чэрити улыбнулась, пожимая Жасмине руку.
– Так что уже тогда, моя дорогая, я имела на вас виды в отношении Джэарда.
Жасмина не могла в это поверить и качала головой. Значит, ее отец все-таки любил ее? Он даже подумал о ее будущем!
– Я не могу поверить! – воскликнула она, обращаясь к мисс Чэрити. – Почему же вы мне ничего не сказали об этом раньше?
– Понимаете, дорогая, после смерти и похорон Пьера мне казалось, что вам следует дать пару недель, чтобы вы пришли в себя перед тем, как я приду к вам. Затем я сама потеряла мою дорогую Флоренс. И не успела я опомниться, как Джэард появился здесь вместе с вами и Мэгги. Когда мой племянник рассказал мне, что этот подонок Бодро с вами сделал на Миссисипи, я хотела, когда представится случай, сказать вам о наших разговорах с Пьером. Но Джэард попросил меня пока оставить все как есть. Он сказал мне, что ваши душевные раны очень глубоки.
У Жасмины вдруг появилось непреодолимое желание побыть одной, чтобы разобраться во всем, что она услышала. Она обняла мисс Чэрити, из глаз ее лились слезы.
– Спасибо вам, мисс Чэрити, я не могу выразить, что для меня значит то, что вы мне рассказали. И вы знаете, Джэард оказался прав, да, прав!
Жасмина вышла из комнаты и поднялась наверх, в свою спальню, в глазах ее все еще стояли слезы, когда она прилегла на кровать. Какая ирония судьбы! Человек, о котором она думала, что он ненавидел ее всю жизнь, никогда не имел к ней никакой ненависти. Ее отец действительно любил ее, по-своему. Он даже думал о том, что с ней будет, когда его самого уже не будет в живых!
Поняв это, Жасмина разрыдалась. Но на этот раз это не были слезы горечи или гнева, это были слезы облегчения. Она ощущала, как глубокая рана в душе начала затягиваться, и впервые после ее встречи с Джэардом Хэмптоном она больше не считала себя недостойной его любви.
Позже, когда слезы прошли, она встала, привела свое лицо в порядок и надела свежее платье. Все, о чем она могла думать в тот момент, было то, что она должна пойти к Джэарду и просить у него прощения за то, что она сомневалась в нем, и помириться с человеком, которого она любила.
Вечером на закате Жасмина поспешила к его дому, но дома его не оказалось. Мари, которая ожидала его возвращения еще к обеду, тоже уже начинала волноваться.
Вскоре стемнело, Жасмина ходила из угла в угол по гостиной. Это было так не похоже на Джэарда, он всегда возвращался вовремя. Причины, по которым он мог задержаться, она одну за другой отметала, и это только усугубляло ее тревогу.
32
Для Джэарда этот день выдался трудным и напряженным: сбор урожая был в разгаре, и все его пароходы работали с большой нагрузкой. Обычный деловой день был осложнен тем, что один из заказчиков, местный фермер, заключивший предварительный договор с фирмой Джэарда, прибыл в Натчез, имея груз хлопка, в два раза превышающий объем, оговоренный им для транспортировки в Новый Орлеан. И хотя заказчик сообщил о превышении веса в порт приемки в Луизиане, он не сумел предупредить Джэарда об ожидаемом большом урожае хлопка, который весь необходимо было транспортировать вниз по реке. Джэард уладил это дело, предоставив своему клиенту оговоренный вариант судового обслуживания, а также организовал хранение половины пришедшего груза на складах до ближайшей возможности перевозки. Теперь перед ним стоял вопрос об организации этих дополнительных перевозок с помощью другой компании, так как его календарь перевозок был заполнен до конца сезона.
Джэард как раз начал подъем груза по Сильвер-стрит в направлении Натчеза. Грунтовая дорога со сбитой колеей от повозок была трудной для езды. Впереди появилась фура, груженная овощами, и Джэард попридержал своего породистого рыжего жеребца, чтобы спокойно разминуться. Он поприветствовал возницу и продолжил путь дальше вверх, предавшись мыслям о Жасмине. Боже, он не мог дождаться, когда же наконец они повенчаются. Иногда он думал, что брак этот вообще может не состояться. В течение последних нескольких недель все время происходило что-нибудь ужасное! Сначала Клод Бодро вновь ворвался в их жизнь и Жасмина вмешалась в дело с дуэлью. Затем Жасмина узнала о Флоренс, и теперь она думает, что он преследует Бодро, только чтобы отомстить за то, что этот подонок сделал с его кузиной. Конечно, месть за смерть Флоренс – это справедливо! Но желание защитить Жасмину от возможных поползновений этого негодяя – вот что было главной побуждающей силой его действий.
Будь он проклят, этот Бодро или Хэнк Ролинз, как думает на этот счет шериф Мёрчинсон! Он, вероятно, является причиной всех их сложностей. Однако Джэард подозревал, что его проблемы во взаимоотношениях с Жасминой идут глубже и что каким-то образом Бодро лишь фигура, которая только собрала все противоречия в одну точку.
Но что расстраивало Джэарда больше всего, так это то, что Жасмина не любит его и не доверяет ему. Снова и снова какие-то новые события и новые лица вторгались в их взаимоотношения.
Казалось, что Жасмина только и делает, что находит поводы для сомнения в нем. Каким-то образом ей придется сделать это усилие – поверить, захотеть поверить в него и в то, что их связало. Без полного доверия с обеих сторон их будущее будет обречено.
Джэард мог бы понять еще первые сомнения Жасмины, ее первые колебания, касавшиеся их отношений, учитывая то, что она пережила. Но когда же она сможет оставить прошлое в прошлом?
Он вздохнул. Он знал, что будет любить Жасмину до последнего дня. Но он также сознавал, что он самолюбив и что ему нужно или все или… что он не успокоится до тех пор, пока она не ответит на его любовь любовью и полным доверием без всяких условий.
Джэард достиг вершины утеса, когда уже начала спускаться вечерняя тьма. Было прохладно и тихо. Покой нарушался только отдаленным уханьем совы да мерцанием слабого света уходящего дня сквозь ветви деревьев. Он продвигался по малоразличимой из-за сумерек тропке, и ему даже пришлось слегка пришпорить своего коня, когда неожиданно с деревьев спрыгнули двое – лица их были в масках – и сразу схватили жеребца под уздцы. Джэард потянулся за пистолетом, но один из бандитов тут же навел на него свой и сказал:
– Не пытайтесь это сделать, мистер!
Джэард похолодел. Страшное дуло было так близко от его лица, что он смог различить его запах – это был запах металла и масла. Медленно он поднял вверх руки, взгляд его был направлен за пистолет, он рассматривал разбойников, остановивших его. И хотя сумерки скрывали их, он отметил, что у обоих были грубые черты лица и бороды, и на обоих была одежда подсобных рабочих: трикотажные рубахи и комбинезоны, а на головах кепки. Когда они приблизились, он почувствовал запах грязи, мочи, винного перегара и плохого табака.
Судя по их виду, у них были серьезные намерения, мрачно отметил для себя Джэард. Он знал, что грабежи в здешних местах – не редкость и что если он хочет выпутаться и остаться в живых, то головы ему терять не стоит.
– Эй! Если дело в деньгах, то бумажник в…
– Заткнись! – процедил сквозь зубы первый из них. Затем он кивнул другому и приказал: – Возьми пистолет.
Джэард почувствовал, как из-под его фрачного пиджака грубо вытащили пистолет, который он носил на поясе.
– Ну, а теперь слезай! – приказал первый Джэарду.
– Не торопись!
Джэард с осторожностью слез со своего чалого жеребца. Конь встревоженно заржал, когда один из преступников, схватив Джэарда и повернув, грубо прижал его к боку лошади. Джэарду туго связали руки за спиной, так, что тонкая веревка глубоко врезалась в кожу. Затем его снова повернули и заткнули рот грязным носовым платком. Чтобы затычка держалась крепче, рот ему завязали другим таким же платком.
Джэарда подтолкнули дулом пистолета, чтобы он шел вперед, при этом первый из бандитов приказал своему напарнику:
– Возьми лошадь. Нельзя, чтобы она вернулась домой одна и переполошила народ!
Так они двинулись по темной тропе с нависшими над ней густыми ветвями деревьев. Первым шел Джэард, следом бандит с приставленным к спине Джэарда пистолетом, после него – третий с лошадью Джэарда. Они прошли так с сотню ярдов на север, когда впереди Джэард заметил стоявший на поляне фургон. В него была впряжена ломовая лошадь. Когда все трое оказались на открытой площадке, с фургона спрыгнул вниз еще один. И Джэард узнал его. Это был Клод Бодро. Даже в сумерках можно было различить его черные глаза и злобное выражение лица.
Бодро приблизился к Джэарду. На его лице играла садистская ухмылка, обнажавшая белые острые зубы.
– А! Хэмптон! Добрый вечер! – сказал он.
При этих словах Бодро сложил вместе кулаки и нанес сильнейший удар Джэарду в живот, от удара у Джэарда свалилась его шляпа и пресеклось дыхание. От боли он согнулся пополам. Затем последовал еще один удар – это сверху Бодро обрушил свои тяжелые кулаки ему на спину. Джэард упал на землю, все еще не в силах вздохнуть. Он боялся, что может задохнуться из-за вонючей тряпки, которая была втиснута ему глубоко в рот; все его побитое тело ныло от боли. Наконец ему удалось вдохнуть немного воздуха через нос – секундная передышка, не более, перед тем как Бодро изо всей силы ударил его ногой в пах.
Он услышал голос Бодро над собой, который с усмешкой отдал команду:
– Бросьте его в фургон, мальчики.
Джэард застонал, ощутив под собой твердые доски днища фургона. Он вновь услышал, как заржал его конь, когда один из бандитов стал привязывать его к двери фургона. Несколько мгновений спустя он услышал, как захрапела ломовая лошадь и фургон тронулся. У него болели все кости от безжалостной тряски по ухабистой дороге со сбитой колеей.
До Джэарда донесся грубый голос Бодро:
– Если ты боишься умирать, Хэмптон, то не беспокойся об этом. Ты еще будешь молить о смерти после того, что мы сделаем с тобой.
Мозг Джэарда лихорадочно работал, в то время как фургон увозил его глубже в лес. Он еще раньше понял, что они связали ему руки шпагатом, которым обычно перевязывают хлопковые тюки, а этот шпагат совсем не такой крепкий, как кажется. Хороший рывок может его разорвать, но может прорезать и кожу до костей.
В любом случае ему придется попробовать сделать это. Единственное, на что он надеялся, так это на то, что, освободившись от пут, он сможет застать бандитов врасплох, когда они остановятся, чтобы закончить свое грязное дело, внезапно удивив их тем, что не связан. Он стиснул зубы, свел кисти вместе, а затем изо всей силы дернул руками в стороны. Услышав, как веревка треснула, он молча возблагодарил Господа. На его глаза навернулись слезы – не только от боли, но и от благодарности. Теперь у него появился шанс. Он не мог просто так умереть и позволить этим подонкам взяться за Жасмину!
Он покрутил кистями и высвободил их из пут, а затем стал ждать, продолжая держать руки за спиной, чтобы не вызвать подозрений у бандитов. К тому времени как Бодро остановил фургон в глухом месте чащи, каждый мускул в теле Джэарда был напряжен и готов к атаке. Боль лишь придавала ему силы.
– Достаньте-ка его, ребята, – произнес Бодро с ленцой в голосе. – И вытащите из него эту затычку. Я хочу послушать, как эта падла будет просить пощады!
Фургон заскрипел и накренился, когда двое спрыгнули вниз. Джэард наблюдал, как они обходили фургон, чтобы подойти к нему сзади. В это время Бодро слезал с переднего сиденья. Джэард выждал, когда бандиты опустили нижнюю створку и уже хотели начать его вытаскивать, он приподнялся и как только первый из них приблизился к нему, изо всех сил ударил его в лицо сложенными в кулаки обеими руками. Из носа бандита хлынула кровь, он закричал и рухнул на землю. Спустя долю секунды появился второй, но и тот не успел среагировать, как Джэард, опережая его, нанес сильнейший удар в пах, а сам встал на ноги. Второй согнулся, дергаясь от боли, в то время как Джэард сумел освободиться от кляпа.
Вдруг пуля просвистела у самой головы Джэарда, и он присел на корточки и выглянул из-за фургона. Там он увидел Бодро, надвигавшегося на него. В руках у Бодро был пистолет. К противоположному углу фургона был привязан конь Джэарда, который испуганно заржал и забился; но невозможно было его сейчас успокоить, сердце у Джэарда заныло от жалости к животному. Но Джэард знал, что сначала ему нужно разделаться с Бодро.
Как только Бодро вышел из-за угла фургона, Джэард вскочил на ноги и в темноте прыгнул на своего врага. Он схватил Бодро за запястье и выбил у него из рук пистолет. Когда Бодро взвыл от боли, Джэард нанес ему сильнейший удар в челюсть, который лишил Бодро чувств. Джэард наклонился, поднял пистолет и уже готов был выстрелить из него в Бодро, как еще один выстрел прорезал ночную тьму.
Последнее, что запомнил Джэард, это как он оседал на землю, как все поплыло перед глазами, после чего красная пелена закрыла все. Он знал, что пуля достала его, и пока он лежал в полузабытьи, почти ничего не чувствуя, он понял, что рана не могла быть серьезной, иначе он давно уже был бы мертв. Он осторожно ощупал голову и почувствовал на макушке кровавый шрам. Слава Богу, пуля только задела его.
Но кто стрелял в него? Скорее всего, тот, первый, решил он, так как второй, которого он ударил в пах, все еще корчился от боли и блевал.
В его руке не было пистолета Бодро, не нашел он его и рядом на земле. Он предположил, что, возможно, пистолет выпал у него, когда в него самого угодила пуля. Вот невезение! И искать его нет времени. В это самое мгновение он услышал, что кто-то продирается к нему через кустарник. Джэард быстро забрался под фургон и пополз на другую сторону. Он вышел, осмотрелся и, согнувшись, добрался до задней дверцы фургона. Там он отвязал свою лошадь. Затем, не садясь на жеребца, взяв его за поводья и потянув за собой, пошел, не разбирая дороги, прочь от фургона в лесную чащу.
