Текст книги "Речной дурман"
Автор книги: Юджиния Райли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
25
Вечером того же дня ветер нагнал с юга темные тучи и пошел дождь. Однако из-за испортившейся погоды дуэль вряд ли состоится сегодня.
В этот вечер по привычке Джэард явился к ужину в «Магнолии Бенд». Увидев его, Жасмина с облегчением вздохнула. Он поцеловал ее в лоб. Они почти не разговаривали. С тетушкой Джэард, напротив, был чрезвычайно общителен, затем отправился к Мэгги почитать на ночь книгу.
Жасмина попыталась вставить хотя бы слово перед его отъездом, но его холодный и решительный тон остановил ее.
– Жасмина, мы уже обсудили это. Ты не скажешь мне ничего такого, чтобы могло бы изменить положение дел хоть на йоту.
И, взяв с вешалки зонт, Джэард поспешил к ждавшему его экипажу. Он ушел, не пожелав ей спокойной ночи.
Жасмина попыталась заснуть, но в темноте страхи ее усилились, особенно досаждал непрекращающийся дождь. Она не могла избавиться от навязчивой мысли, что Джэарда она больше не увидит, это повергало ее в ужас. Наконец, отбросив всякие попытки уснуть, Жасмина поднялась, зажгла лампу и заглянула к Мэгги в соседнюю комнату: девочка преспокойно спала под зловещие раскаты грома. Она снова вернулась к себе, стала ходить из угла в угол, и страхи ее нарастали с каждым шагом.
Наконец она решилась. Необходимо немедленно увидеть Джэарда, чтобы убедить его не участвовать в дуэли. Но как это практически сделать и в такой час? Приди она сейчас в его особняк на «Хэмптон Холл» и просто постучи, чтобы ей открыли, Джэард тут же без разговоров вернет ее обратно в «Магнолию Бенд».
Нет, ей необходимо поразить его, появиться неожиданно. Жасмина помнила, что прямо к окну его спальни протянул ветви огромный раскидистый дуб, росший перед домом. Можно взобраться на дерево и проникнуть в спальню, а если бы он отказался выслушать ее, то поднять на ноги весь дом.
Она спросила себя: уж не сошла ли она с ума? Ну не безумие ли: в середине ночи по дереву забраться через окно в спальню! Но каким образом взобраться на дерево в женском платье?
Жасмина вспомнила, что у нее все еще есть морская форма, данная ей Джэардом, которую она надевала несколько месяцев назад. В брюках забраться на дерево будет нетрудно. Волосы ее уже были уложены на ночь, так что и здесь трудностей не ожидалось.
Жасмина нашла форму, быстро натянула рубашку, брюки и, спускаясь вниз, захватила с вешалки зонт, открыла со скрипом дверь и оказалась под проливным дождем и порывами холодного ветра. Струи хлестали с такой силой, что никакой зонт не спасал.
Но она не отказалась от своего плана, а устремилась по темному мокрому газону, затем по дороге под проливным дождем и раскатами грома, спотыкаясь и оступаясь по пути, туфли ее скользили и утопали в вязкой глине. Наконец перед ней предстал силуэт «Хэмптон Холла», выхваченный из тьмы светом молнии. Жасмина поспешила туда и скоро достигла заветного дуба. Старая и шершавая кора дерева была настолько вымокшая и скользкая, что за нее едва можно было ухватиться. Тем не менее ей удалось вскарабкаться на ствол и, дотянувшись до нижней ветки, закинуть на нее ногу. Так начала она свое восхождение. К счастью, густая листва частично защищала ее от сильных порывов ветра и дождя.
Наконец она добралась до окна комнаты Джэарда. Оно было закрыто, но не заперто. Она подняла раму, схватилась за перекладину и осторожно просунула ногу между створками. Но как только нога ее оказалась внутри комнаты, она явственно услышала звук щелкнувшего затвора и хриплый мужской голос остановил ее словами:
– Не шевелиться! Кто вы?
Жасмина была наполовину в комнате, только наполовину. Она наклонилась вглядываясь в темноту комнаты.
– Джэард, это я!
– Боже мой! – воскликнул он.
Она услышала, как Джэард отставил ружье. Затем он бросился к окну и втащил ее, насквозь вымокшую, внутрь комнаты.
– Жасмина! Бога ради, что ты тут делаешь? Ты понимаешь, что я мог застрелить тебя?
– Мне надо поговорить с тобой, – ответила она, стуча зубами от холода.
– Бог мой! Ты насквозь промокла и холодная как лед! – выговорил он, растирая ей руки. – Постой здесь. Я только зажгу лампу.
Спустя несколько секунд комнату залил мерцающий желтый свет лампы. Джэард, стоя рядом со своей кроватью, во все глаза смотрел на Жасмину, оглядывая ее с головы до ног в промокшей робе, которая прилипла к ее телу. Он перенес лампу на свой ночной столик и, сдернув одеяло с кровати, обернул им Жасмину.
– Поверить не могу, что ты опять… одна… ночью бросилась… несмотря на то, что я тебе говорил…
– Джэард, пожалуйста… мне надо поговорить с тобой, – повторила она срывающимся голосом.
– Ну, хорошо, вот ты и здесь, – сказал он примирительно. – Садись поближе к камину. Я закрою окно и разведу огонь. Мы поговорим после… после того, как я отшлепаю тебя за эту безрассудную выходку!
Жасмину трясло от холода, пока она устраивалась в кресле-качалке около камина. Джэард закрыл окно, затем подошел к бельевому шкафу, открыл ящик и достал полотенце.
– Вот, это для волос.
– Спасибо, Джэард.
Распуская прядь за прядью волосы, она обсушивала их полотенцем, наблюдая, как Джэард нагнулся, чтобы развести огонь. Его красивое лицо было напряженно и сердито нахмурено. Жасмина дрожала, озноб не проходил.
– Джэард, я пришла умолять тебя не драться с Клодом. Я не вынесу, если с тобой что-нибудь случится!
– Ничего со мной не может случиться, – пробормотал он, зажигая спичку.
– Разве можно быть уверенным в этом? У Клода нет чести! Он пойдет на все, чтобы взять верх!
– Ты думаешь, что я не знаю этого? Я смогу сам позаботиться о себе, Жасмина.
– Но, Джэард…
– Хватит об этом! – оборвал он ее таким тоном, что она вздрогнула сильнее, чем от холода. Он добавил полено к уже разгоревшемуся огню, затем вытер пальцы и посмотрел на нее. Свет пламени играл на его каштановых волосах, отражаясь в глазах. Он строго обратился к ней:
– Ну, а теперь, дорогая, давай избавимся от этих мокрых вещей и согреем твое закоченевшее маленькое тельце. Надо поискать для тебя что-нибудь подходящее из гардероба Мари. А затем домой и в кроватку.
Джэард встал и помог Жасмине подняться с кресла. Он снял одеяло с ее плеч, взял у нее полотенце и стянул с нее мокрую плотную рубашку, оставив на ней лишь тонкую влажную сорочку. Взгляд его глаз углубился и потемнел, не отрываясь, он смотрел на ее проступившую сквозь тонкую сырую ткань высокую грудь. Он перевел дыхание.
– Боже мой, – тихо сказал он, – тебе не стоило приходить сюда, Жасмина.
– Джэард, я просто умру, если с тобой что-нибудь случится! – вырвалось у нее. – Может быть, ты не любишь меня, но я так тебя люблю, что чувствую, что умру без тебя.
– Ты считаешь, что я не люблю тебя? – спросил он. В его взгляде боролись недоверие и страсть.
– Вчера ты сказал…
– Бедняжка ты моя!
Он привлек ее дрожащее тело к себе.
– Любовь моя, вчера я был взбешен и напуган за тебя. Я сказал что-то, не подумав. Конечно же, я люблю тебя, мою глупышку.
– Тогда не дерись с Клодом! – воскликнула она.
Джэард отстранился, нахмурившись.
– Ты сознаешь, что ты говоришь? Ты не можешь просить мужчину об этом.
– А я прошу! Ты не обязан с ним драться из-за меня!
– Здесь дело в принципе, не только в тебе!
– К черту принцип! Мне нужен ты!
– Неужели ты считаешь, что мне это неизвестно? А знаешь ли ты, что я так и поступаю, потому что думаю о тебе?
Какое-то время они так и стояли друг против друга – глаза в глаза, оба тяжело дышали, напряжение между ними росло, как в туго натянутом проводе. Затем Джэард застонал и сказал хрипло:
– Будь проклято это! Жасмина, не надо так со мной!
С силой Джэард привлек Жасмину к себе. Телом она ощутила дрожь его рук в то время, как его губы пили влагу ее разметавшихся волос. Она прильнула к нему, и эта близость воспламенила страстное отчаянное желание в них обоих. Спустя мгновение руки его ласкали твердеющие соски ее груди под сорочкой.
– Боже, как же давно это было, когда были только ты и я, – сказал он задыхаясь. – Я прошу, не будем спорить сейчас. Ты напугала меня до умопомрачения, но, Господи, как ты мне нужна!
– Я тоже не хочу ссориться, – отвечала Жасмина, в глазах у нее стояли слезы. – Я просто хочу…
– Я знаю, – ответил он, топя остальные слова, которые она хотела ему сказать, своим поцелуем.
Жасмина ответила ему поцелуем, вбирая теплый вкус его губ в себя. Когда они отстранились, обоим не хватало воздуха, а их наполненные страстным томлением взгляды были погружены друг в друга.
– Любимая, как сильно все еще ты дрожишь, – сказал он озабоченно, вновь принимаясь растирать ей руки. – Давай снимем с тебя всю эту мокрую одежду.
Он замер, как загипнотизированный, перед ее прекрасным обнаженным телом в отсветах огня: точеная линия шеи, высокая грудь с налившимися сосками, подтянутый живот, золотистое облако волос в излучине живота и ног и прекрасные стройные ноги.
– Боже мой, ты такая красивая! – сказал он. И, поглаживая выступающие на шее позвонки, продолжал срывающимся голосом: – А знаешь ли ты, что случается с дамами, забирающимися в спальни к мужчинам через окна посреди ночи?
– Я надеюсь, это произойдет и со мной, – ответила она, приняв вызов.
– Только попробуй сбежать, любимая.
Джэард усадил ее к себе на колени в кресле-качалке и приник страстно к ее рту. Теперь они оба задыхались от желания обладать друг другом. Жасмина не стыдилась своей наготы, сидя у него на коленях. Он все еще оставался в ночной сорочке; она ощущала своим телом упругое давление его напрягшейся плоти, необыкновенно возбуждающей ее. Пламя так приятно согревало их обоих, гудя и вскидываясь совсем рядом; запах кедра вился и уносил куда-то далеко-далеко ее чувства, в то время как она как бы плыла в раю его объятий и длящегося поцелуя. Ее руки покойно обвили его шею, отдав ему тело, и он ласкал нежными прикосновениями ее лицо, шею, грудь.
– Тебя нужно уложить, – прошептал он, рука его нежно гладила ее бедро. – У тебя гусиная кожа.
– Это не от холода теперь, а от…
– Я знаю, – сказал он улыбаясь.
Она дрожала всем телом, когда он переносил ее на свою кровать. Она чувствовала слабость, боль, пресыщенность и в то же время неутоленную страсть, жаждущую завершения их любовного чувства.
Она обожала каждый изгиб, каждую черточку его лица, каждую жилку его сильного тела, любовалась позолотой кудрявых волос, прекрасными голубыми глазами.
– Я так тебя люблю.
– Ты – мое сердце, – шептал он.
Они любили друг друга со сладким отчаянием. Каждый сознавал, что эта ночь могла быть их последней ночью.
– Ну как, теперь теплее? – спросил он некоторое время спустя, когда они просто лежали вместе под одеялом.
Она кивнула со слезами на глазах.
– Джэард!
Он, казалось, знал, о чем она спросит.
– Дождь прекратился, – заметил он. – Тебе время одеваться, и я провожу тебя до дома, любовь моя.
– А как же завтра?
Он сжал ее лицо в своих теплых руках и глубоко и напряженно посмотрел ей в глаза.
– Я скажу тебе только одно, любовь моя. Завтра в это время все будет позади. Никогда больше не придется тебе думать о Клоде Бодро. – Затем он добавил, улыбнувшись: – Ты помнишь, у нас с тобой на завтра взяты билеты в театр? Я заеду за тобой в семь тридцать.
– Ничего не изменилось, да… Джэард? – спросила она с грустью.
Он встал, взял свой халат, который лежал в ногах кровати, и распахнул перед ней. В глазах его была еще большая грусть, когда он ответил:
– Дорогая моя в вопросах чести не изменяют.
26
На рассвете следующего дня стоял туман, день был хмурый, шел дождь. Жасмина, стараясь унять свою тревогу, помогала Мэгги готовить уроки. Однако ее мысли упрямо возвращались к той опасности, которая нависла над Джэардом. Она оживляла воспоминания о своей сладко-томительной близости прошлой ночью – это был триумф любви, но тот факт, что ничего не изменилось даже после этого, повергал ее в отчаяние. И вновь Жасмина была обескуражена тем, что вопрос чести для Джэарда был превыше всего, даже выше его любви к ней.
Позже вернулся Эфраим, они немного поговорили наедине, пока Мэгги пила чай с мисс Чэрити. На вопрос Жасмины, удалось ли ему что-нибудь разузнать, Эфраим ответил:
– Я сожалею, мисс, но вестей нет никаких, просто и сказать нечего.
Жасмина поблагодарила его, но взяла с него слово не оставлять попыток и сообщить ей, если что… Остаток утра прошел нервозно, она не могла себе найти места. Единственной надеждой оставалась Мари Бернард.
К середине дня туман начал рассеиваться, дождь почти прекратился. Долгожданное солнце, появившееся на небе, ничуть не обрадовало Жасмину, а только усугубило ее тревогу. Она понимала, что если погода наладится, то дуэль будет непременно назначена на сегодня, возможно на закате. Время тянулось очень медленно и, не выдержав неизвестности, Жасмина, схватив капор, ридикюль и шаль, отправилась в «Хэмптон Холл» узнать, нет ли чего-нибудь нового у Мари Бернард.
Жасмина уже открыла входную дверь, чтобы уходить, когда заметила в проеме галереи на фоне яркого солнца темную фигуру высокого мужчины.
– Чем могу помочь, сэр?
Мужчина выглядел усталым и неопрятным, по всему было видно, что он проделал долгий путь. На нем были изношенные ботинки, все в пыли, темные брюки, кожаный жилет. Его белая рубашка была несвежей, сверху был надет темный пиджак из твидовой, в рубчик ткани. Из-под козырька широкополой шляпы западного покроя на Жасмину был устремлен проницательный взгляд серых глаз. Лицо мужчины было продолговатым с выступающими скулами и резко очерченным ртом, усы небрежно подстрижены. Позади него на привязи у столба стояла гнедая кобыла. Лошадь была усталой, она била копытом и мотала хвостом. На фоне солнца кожа ее отливала рыжим влажным блеском.
Мужчина приподнял шляпу и провел рукой по темным волосам. Порыв свежего ветра донес до Жасмины смешанный запах мужского пота, кожи и табака.
– Передо мной мисс Дюброк? – спросил он.
– Да, – ответила она с осторожностью. – А вы кто?
Мужчина опустил руку в нагрудный карман и вынул бляху из серебра в форме звезды, которую и предложил рассмотреть Жасмине.
– Я Дойль Мёрчинсон, мэм. Шериф. Соединенные Штаты, Южные территории.
Жасмина посмотрела на звезду.
– Я слушаю вас, шериф, – сказала она.
Мёрчинсон вернул звезду в нагрудный карман.
– Можем мы немного поговорить наедине?
Жасмина колебалась. Человек был ей абсолютно незнаком, хотя вид его внушал доверие, а его нагрудный знак оказался подлинным. Жасмина инстинктивно почувствовала к нему доверие. Кроме того, у нее не хватило бы духу проявить черствость к кому бы то ни было, если бы он выглядел таким усталым!
– Разумеется, шериф, – ответила она. – Проходите в дом, там мы сможем побеседовать. Я дам распоряжение насчет вашей лошади.
Жасмина провела его внутрь, повесила на вешалку свой капор, ридикюль и шаль, затем взяла от него шляпу и пиджак. Как только Мёрчинсон и Жасмина расположились за кофе, он сразу же приступил к делу.
Сцепив свои длинные загорелые пальцы, он задумался и начал:
– Скажите мне, мисс Дюброк, вы знакомы с господином, который называет себя Клодом Бодро?
Жасмина почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.
– Откуда вам известно о Клоде?
На лице Мёрчинсона появилось выражение сосредоточенности, и, откинувшись назад, он положил ногу на ногу.
– Видите ли, мэм, уже около года мы разыскиваем преступника по имени Хэнк Ролинз. Он очень увертлив: никогда подолгу не задерживается на одном месте, кроме того, он часто меняет свой облик, меняет имена, и у меня есть основания полагать, что одним из его имен может быть Клод Бодро.
Тот факт, что Клод мог быть замешан в других преступлениях, нисколько не удивил Жасмину.
– Понятно, – сказала она нахмурившись. – А скажите, что натворил этот человек, шериф?
– Ну, это своего рода король преступного мира, мэм. В одиночку или с помощниками он совершил все мыслимые преступления: убийства, изнасилования, грабеж, вымогательство. Он славится своим садизмом, жестокостью и полным отсутствием сострадания или совести.
Жасмина почувствовала, как мурашки побежали у нее по коже при этих словах Мёрчинсона.
– Очень похоже на Клода Бодро, – сухо заметила она совершенно непроизвольно. – Пожалуйста, продолжайте.
– Хорошо, мэм. Федеральное правительство объявило розыск Ролинза пару лет назад, когда он и его сподручные похитили почтовый груз. И, как я уже говорил, у меня есть основания полагать, что, возможно, он является тем человеком, который недавно ворвался в вашу жизнь и обманул вас. Я думаю, что это Клод Бодро.
Жасмина в удивлении раскрыла рот.
– Откуда вы знаете, что Клод обманул меня?
– Ну, мадам, во время моих разъездов я расспрашивал множество людей о Ролинзе. Большинство из них – это люди опустившиеся, но как бы то ни было, я недавно допрашивал нескольких профессиональных игроков с нижнего течения в районе Нового Орлеана. Один подросток рассказал мне, что несколько недель тому назад на одном речном судне он играл в карты с парнем, называвшим себя Клодом Бодро. Похоже, что это тот же самый Бодро. Так вот, напившись, он хвастался, как ему удалось провести одну училочку из Натчеза и освободить ее от всех папашиных денег. Тот игрок, которого я расспрашивал, и представить себе не мог, что я собираюсь найти Бодро, но так как мне все равно нужно было попасть в места вверх по течению, рядом с Сент-Луисом, я решил сойти в Натчезе и разыскать ту даму, которая попалась на удочку этого подонка. Сойдя с корабля, я несколькими прямыми вопросами прояснил эту ситуацию: мне уже не составило труда отыскать учительницу в здешних местах, у которой недавно умер отец, то есть не составило труда при масштабах данного города. – Мёрчинсон помедлил, внимательно всматриваясь в лицо Жасмины, – на нем отразилась борьба двух чувств, удивления и негодования. – И судя по вашей реакции, я разговариваю именно с тем лицом, которое ищу, не правда ли?
– Да, вы правы, – сказала она с усилием.
– Если вы, мэм, не возражаете, я бы хотел узнать с ваших слов, как поступил этот Бодро с вами.
Жасмина кивнула, тяжело вздохнув.
– Разумеется.
И без утайки рассказала, как Клод Бодро женился на ней, как украл деньги и оставил ее тонущей в Миссисипи и каким образом ей удалось остаться в живых благодаря Джэарду Хэмптону, который пришел ей на помощь.
Когда она закончила свой рассказ, Мёрчинсон присвистнул и покачал головой.
– Похоже, что это работа Хэнка Ролинза. Скажите мне, а вы встречались с ним с тех пор, как он сбежал с деньгами вашего отца?
– О-о-о, да! – воскликнула Жасмина, подавшись вперед в своем кресле, глаза ее сверкнули. – Он ведь сейчас в городе!
– Уж не хотите ли вы сказать… – нетерпеливо переспросил Мёрчинсон.
И Жасмина рассказала Мёрчинсону, как недавно Клод, объявившись в Натчезе, опять шантажировал ее и что теперь в этот шантаж вовлечен Джэард. Она продолжила свои объяснения:
– Мистер Хэмптон – мой жених – застал меня наедине с Клодом там, на окраине города, пару дней назад. Я пыталась убедить Клода оставить меня в покое, когда Джэард… Ну, в общем, мистер Хэмптон увидел нас вдвоем вместе и вызвал Клода на дуэль.
– Дуэль состоялась? – спросил Мёрчинсон.
– Нет, но после всего того, что вы мне рассказали, я боюсь еще больше, что Клод – или Хэнк Ролинз, или кем бы он ни был – может убить моего жениха.
– Он и хуже дела проделывал раньше, – заключил мрачно Мёрчинсон.
– Подождите минутку! – вскрикнула Жасмина. – Так что же мы сидим и тратим время на разговоры? Я знаю, что нам надо делать! Вы должны отправиться и арестовать Клода – немедленно! Он проживает в гостинице «Раис», и…
Мёрчинсон покачал головой.
– Подождите минутку, мэм. Сдержите себя. Все не так просто.
– Почему? – требовательно спросила Жасмина.
– По нескольким причинам, мэм, – ответил Мёрчинсон спокойным голосом. – Прежде всего потому, что сегодня я рассказывал о преступлениях этого Бодро, которые он совершил предположительно. В действительности понадобится еще очень и очень потрудиться, чтобы доказательно свести любое, хоть какое-нибудь преступление Хэнка Ролинза с человеком, известным вам как Клод Бодро. У меня нет ни одного доказательства, что это одно и то же лицо, ведь Ролинз – это всего лишь предположение моей стороны. И, как я вам уже говорил, мы имеем дело со скользким человеком, который использовал уже дюжину имен и прикрытий и который всегда в пути.
– Но я только что назвала место, где он!
– Верно, мэм. Я знаю, что вы назвали это место. Может быть, этот Бодро там, а может быть, и нет. Но дело заключается в том, что мы не можем действовать, не подготовившись. У нас будет право на арест только при наличии веских доказательств.
– Но ведь Клод Бодро пытался меня убить! – перебила его Жасмина. – Я ведь вам все рассказала!
– Мэм, прошу прощения, но поскольку вы были только вдвоем той ночью, то ваши слова имеют равные права с его словами, не правда ли?
Она собиралась опять возразить, но он предупреждающе вытянул руку.
– Послушайте, мы должны иметь обоснованное обвинение для ареста, но мне кажется, что Бодро оспорит его и потребует компенсации, повернув его против вас.
– Тогда что же мы можем сделать? – спросила Жасмина, помрачнев.
Мёрчинсон прошелся ногтями по своему небритому подбородку.
– Ну, можно сделать вот что: если бы мы смогли застать Бодро на месте дуэли с господином Хэмптоном, мы могли бы на этом основании задержать его. Ведь дуэли незаконны в этом штате. А вам так и не удалось выяснить, где и когда она состоится?
Жасмина отрицательно покачала головой.
– И мистер Хэмптон нам не скажет?
– Нет, – ответила она, и голос ее дрогнул. – Я, правда, сама пытаюсь выяснить.
Мёрчинсон кивнул.
– Ну, в таком случае, мэм, лучшее, что нам остается, это вести себя здесь тихо, пока не удастся отыскать свидетеля в Сент-Луисе.
– Какого свидетеля? – спросила Жасмина, насторожившись и подавшись вперед при этих словах.
Мёрчинсон усмехнулся, обнажив при этом крепкие, желтые от табака зубы.
– Простите, мэм. Я собирался как раз рассказать вам об этом. Дело в том, что около года тому назад Ролинз немного «поработал» под Сент-Луисом. Когда он там находился, он женился на состоятельной женщине из публичного дома. Уже через несколько недель он пырнул ее ножом, дочиста ограбил и исчез, оставив умирать. Однако женщина выжила, насколько мне известно. Говорят, что прежде чем он попытался с ней расправиться, сама будущая жертва узнала о нескольких его преступлениях, точнее, была свидетельницей их совершения – например, одного, когда он при ограблении банка хладнокровно расправился с двумя парнями. Этой женщине, возможно, также известны имена и местонахождение нескольких дружков Ролинза. Трудность в том, что никто не знает, где его сожительница. Вот отчасти в связи с этим я и направляюсь в Сент-Луис. Возможно, мне повезет, я найду ее. Я полагаю, что она затаилась, так как сама боится быть арестованной. Но она – единственный свидетель, кто мог бы уличить Ролинза в его преступлениях. Ну а когда она выдаст его сообщников, то я уверен, что они сами будут рады-радешеньки помочь нам, чтобы избежать петли.
Жасмина не отрываясь слушала Мёрчинсона.
– Так вы хотите сказать, что Бодро-Ролинз был прежде женат? На проститутке? И что он ограбил и попытался убить другую свою жену, так?
– Да, мэм. Насколько нам это известно, он уже проделывал такой трюк. Вот это-то и навело меня на мысль, что Бодро – это прежний Ролинз.
– Боже мой! – выдохнула Жасмина, и кулаки сами собой сжались у нее на коленях. – Тогда, если Бодро – это Ролинз, я не могу считаться его законной первой женой. В довершение ко всему он еще и двоеженец!
– Вполне возможно! – согласился сухо Мёрчинсон.
– Шериф, разве мы не должны арестовать его сегодня же, сейчас же?
Мёрчинсон покачал головой.
– Мэм, я сожалею, но я должен ко всему этому подвести солидное основание. Мне еще нужно найти ту женщину в Сент-Луисе и парочку дружков Ролинза как минимум! А пока что все это слишком безосновательно.
Как ей было ни неприятно это признать, но в рассуждениях Мёрчинсона была логика.
– Значит, вы отправитесь дальше, в Сент-Луис?
– Да, мэм. По окончании моих дел в Натчезе я сяду на первый же пароход и отплыву туда.
– Простите, не соблаговолите ли вы тогда ответить мне, зачем вы прибыли сюда и встречались со мной, если вы не думали арестовывать Клода, ну, словом, не были готовы к этому? Или вам требуется моя помощь?
– Да, это так, мэм. Я действительно был бы очень вам благодарен, если бы вы каким-либо способом попытались удержать в Натчезе этого Бодро на некоторое время, пока я собрал бы показания. Если он вновь объявится, пообещайте ему, что вы отдадите ему требуемую им сумму, но умоляйте подождать со сроком. Я также надеюсь, что могу на вас положиться и что о нашей беседе не будет знать никто. Самое последнее дело, если Бодро унюхает, что мы следим за ним.
Жасмина кивнула.
– Конечно, в этом вы можете на меня положиться, шериф.
– И будьте осторожны, – добавил Мёрчинсон, смотря на Жасмину пристальным взглядом. – Этот тип хитрее, чем кобра.
– Уж мне-то это хорошо известно, – ответила Жасмина и безрадостно усмехнулась. – Но что будет с мистером Хэмптоном и с дуэлью? Неужели мы ничего не можем здесь предпринять?
Мёрчинсон уже собирался ответить, когда они услышали голоса, доносившиеся из соседней проходной комнаты. Уже через несколько секунд в комнате перед ними стояла Мари Бернард, вид у нее был самый решительный, одета она была в черный плащ и капор. Оба, шериф и Жасмина, встали со своих мест. Мари бросила на усатого незнакомца несколько смущенный взгляд, а затем обратилась к Жасмине. В голосе ее слышалась тревога.
– Жасмина, могла бы я поговорить с вами без свидетелей?
– Ты узнала о дуэли? – спросила Жасмина нетерпеливо.
– Да, но… – Мари осеклась.
Она вновь взглянула на Мёрчинсона.
– Мари, это шериф Федеральной службы, – торопливо представила она Мёрчинсона. – Он разыскивает Клода Бодро, так что ты можешь рассказать ему все, что хотела сказать мне.
– Очень хорошо. Я так и поступлю, Жасмина, – ответила Мари. – Несколько минут тому назад я услышала, как в библиотеке разговаривали между собой Джэард и Джек. Мне показалось, что они пришли в дом, чтобы взять дуэльные пистолеты Джэарда. Как бы то ни было, но я услышала, что дуэль назначена на сегодня, на закате, на песчаной косе в Видалии. Они должны были стреляться вчера, но из-за погоды отложили.
– На закате на песчаной косе в Видалии, – повторила Жасмина. – Боже милостивый, так ведь уже скоро конец дня!
Она повернулась к представителю закона, ища у него поддержки.
– Ну, так как же, шериф?
Он кивнул.
– Кажется, мне нельзя терять ни минуты. – Он слегка улыбнулся Мари. – Спасибо за сведения, мэм. И если вы обе извините меня, я пойду и прихвачу местного шерифа, чтобы произвести арест.
– А зачем вам нужен местный шериф? – спросила Жасмина. – Я уже пыталась воздействовать на него, но он и пальцем не пошевелил.
Мёрчинсон только усмехнулся.
– Отказать даме – это одно, а вот ослушаться федерального судебного исполнителя – это другое, мэм. Я думаю, что у меня есть причины для большей настойчивости и что шериф с радостью поможет мне, ведь это нарушение закона штата, и местный шериф обязан этому помешать. У меня одного нет оснований для ареста.
– А что будет с мистером Хэмптоном? Его тоже арестуют за участие в дуэли?
– Мэм, я не имею ничего против вашего мистера Хэмптона, и я уверен, что и местный шериф тоже. Ну, пора. Надо заняться делом.
– А я могу пойти с вами? – спросила Жасмина.
– Это совершенно исключено, – последовал твердый ответ Мёрчинсона. – Дело сопряжено с опасностью. Просто сидите и ждите, мисс Дюброк. Я обещаю, что вы получите вашего господина Хэмптона, как только это станет возможным.
Мёрчинсон вышел, а Жасмина бросилась обнимать Мари.
– Мари, я так тебе благодарна! Возможно, что ты только что спасла жизнь Джэарду.
А часом позже, на закате, четверо мужчин стояли на песчаной отмели ближе к западному берегу Миссисипи. Весельные лодки уткнулись носами в ил продолговатого острова.
На северной оконечности острова стояли Джэард Хэмптон и Джек Мэлоун, его секундант. На противоположной – Клод Бодро и Энтон Райс, владелец гостиницы, в которой остановился Бодро. Райс согласился быть секундантом Клода.
Джэард и Клод сняли плащи. В то время как участники ждали, секунданты принялись за работу: стали размечать отмель и заряжать кремниевые пистолеты.
Зарядив оружие, секунданты пригласили участников на середину косы, и каждый секундант вручил пистолет своему дуэлянту. Затем Джек вынул из своего кармана монетку и передал ее Энтону Райсу, последний сильно нервничал.
– Ну как, разыграешь, Райс? – спросил он низкорослого мужчину.
Райс, чей опухший красный нос указывал на его страсть к вину, кивнул и взял монету в свои влажные от пота пальцы. Он проиграл розыгрыш. Джэарду, как выигравшей стороне, предписывалось подать сигнал, после которого участникам разрешалось выстрелить; а Клоду как проигравшей – выбрать направление, куда будет обращено лицо. Во время этой процедуры участники не произнесли ни слова.
Бодро решил стоять лицом на юг, после чего Джек поставил обоих на срединную отметку спиной к спине. Джек начет отсчет, и дуэлянты пошли в противоположные стороны. Их ноги вязли в песке. При счете десять они обернулись.
– За Жасмину! – выкрикнул Джэард и выстрелил в Клода.
А в это время по Миссисипи шериф Мёрчинсон и шериф Брейди изо всех сил гребли к песчаной косе у Видалии. С чувством бессильного гнева Мёрчинсон наблюдал, как двое мужчин на косе разошлись, а потом резко повернулись друг к другу.
– Проклятье, похоже, что мы опоздали! – сказал он.
