Текст книги "Речной дурман"

Автор книги: Юджиния Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

– Я не говорила, что мне это не нравится, – почти вскричала она голосом, полным желания.

– О Боже, любимая, я не могу ждать, – едва выговорил он с отчаянием.

Жасмина взглянула на Джэарда.

– Любовь моя, – прошептал он, наклонясь и целуя ее теплыми дрожащими губами. – Любовь моя.

Через минуту он слегка отстранился.

В течение последующих трех часов Жасмина заново открыла для себя, что такое любовь и что такое страсть.

Потом они разговаривали. Джэард рассказывал ей о своих поездках в Европу и как он собирается взять туда ее и Мэгги на будущий год, а она призналась, что с тех пор, как она прочитала «Дон Кихота» в переводе Томаса Шелтона, она мечтает увидеть Испанию, и Джэард заверил ее, что он очень скоро исполнит это ее желание. Жасмина сказала Джэарду, что он чем-то напоминает ей эксцентричного героя Сервантеса, хотя бы тем, что часто сломя голову ввязывается в разные переделки, на что он нахмурил брови в притворном гневе и защекотал ее так, что она запросила пощады. Тогда он решил, что лучший и более приятный вид мщения – это опять овладеть ею.

И его мщение стало ее победой.

Жасмина лежала в объятиях с Джэардом, радуясь его близости и тому, что их любовь и взаимность притушили его смятение. Однако ее не оставлял страх, что его резкость по отношению к ней была вызвана не только его желанием. Для нее еще оставалось черной тайной то, что случилось с его родителями, и когда-нибудь это нужно будет выяснить. Но она отгоняла от себя эти сомнения, решив, что поговорит об этом как-нибудь в другой раз. Сегодня она не допустит, чтобы что-нибудь испортило этот замечательный день.

Выходя из домика, Джэард и Жасмина знали, что в тот день они вместе переступили черту.

По дороге к парому Джэард спросил:

– Как дела с расторжением твоего брака, Жасмина? Есть новости?

– Отец Гриньон сказал, что разрешение прибудет, возможно, через месяц или около того.

– Это хорошо, отвечал Джэард. – Нам нужно начать готовиться к свадьбе, любовь моя. – Она быстро взглянула на него, а он добавил. – Любовь моя, нужно назначить день свадьбы. И чем быстрее, тем лучше. Иначе, я боюсь, ты пойдешь к алтарю с животиком, в котором будет мой ребенок. – Он остановил лошадь с улыбкой и повернулся к ней. – Я совсем не возражаю против этого, но тебе будет неловко.

– Мне не будет неловко, – окидывая его любящим взглядом, ответила она. – Я буду горда тем, что ношу твоего ребенка, Джэард.

Он потянулся к ней и погладил ее по щеке.

– Правда?

– О да! Очень горда!

– И к чертям общественное мнение?

– Да. К чертям.

Он в удивлении рассмеялся.

– Любовь моя. Сейчас мы смеемся, но, по правде говоря, я боюсь, что ты можешь забеременеть. – Он наклонился к ней и прошептал. – Я не собираюсь останавливаться, Жасмина. Я не могу этого сделать. Не сейчас.

– Я тоже не могу, – отвечала она ему также шепотом.

– Встретимся в полночь в летнем домике?

– О да, любовь моя!

20

В этот день, когда Джэард отвозил ее домой, Жасмина как будто летела по воздуху. На крыльце дома тетушки Чэрити он поцеловал ее на прощание. Их обдувал свежий ветерок, теребя одежду и принося с собой запах все еще цветущей жимолости. Джэарду в тот вечер нужно было быть на собрании Ассоциации плантаторов в гостинице в центре города, и когда он уехал, Жасмина стала думать, как же ей дотерпеть до полуночи, когда они опять встретятся в летнем домике.

Когда она поднялась в свою комнату, она увидела на туалетном столике знакомую бархатную коробочку. Она поспешила открыть ее, и опять два изумруда засверкали со своего ложа. «Это так похоже на Джэарда» – подумала она с любовью. Улыбнувшись, она надела кольцо на палец.

Вечером, сидя в своей комнате и старательно вышивая льняные салфетки, предназначенные для продажи на предстоящем благотворительном празднике, она заново пережила каждую минуту того дня с Джэардом в охотничьем домике: минуты страсти и все, что их сопровождало, – нежность и слезы. Она вспомнила, как возбуждающе действуют на нее его руки, касание его губ к ее коже, как это было замечательно, когда он дотрагивался, даже когда он осторожно вытаскивал занозы из ее ягодиц и целовал царапины на них, оставленные грубыми досками стола.

В ту ночь и последующие ночи летний домик стал их раем – миром их ничем не обузданной страсти. В полночь Жасмина крадучись выбиралась из дома, а через несколько часов перед рассветом, она возвращалась с раскрасневшимся лицом после ночи страсти и со спутанными от утреннего ветра волосами, чувствуя негу и боль во всем теле после часов, проведенных с Джэардом. Рассвет обычно только занимался, когда Жасмина ложилась в постель в своей спальне, а уже через невообразимо короткое время к ней вприпрыжку прибегала Мэгги начать ее будить. За утренними занятиями с Мэгги Жасмина зевала и скоро завела себе привычку укладываться поспать вместе с девочкой днем. К ужину обычно опять приходил Джэард, и они садились за стол все вместе: он, Жасмина, мисс Чэрити и Мэгги. А в полночь она вновь спешила на встречу с ним. Иногда Жасмина чувствовала уколы совести от того, что продолжает любовные встречи с Джэардом, зная, что с точки зрения католической церкви она все еще была женой Клода. Однако, как уверял ее Джэард, ее брак с мошенником Бодро никогда не был истинным браком, так как не вступил в силу и в глазах закона он уже был расторгнут; поэтому Жасмина отказывалась признавать, что то, что они делают с Джэардом, неправильно. Они были мужем и женой в своих сердцах и очень скоро вступят в церковный брак. Жасмина обнаружила, что с каждым днем она все больше и больше любит Джэарда, и с каждым днем горечь и обида из-за ее отца и Клода Бодро отходят в ее сознании на второй план.

В это время Жасмина была очень занята, помогая в организации благотворительного праздника, который устраивал Джэард. Вместе с Джэардом и мисс Чэрити она наносила многочисленные визиты, поскольку осенний сезон в Натчезе был в полном разгаре, и готовилась к своей свадьбе. По настоянию Джэарда они назначили день свадьбы – 5 декабря, то есть через два месяца. Мисс Чэрити заказала в типографии приглашения и делала другие приготовления, хотя Жасмина боялась, что известие о расторжении брака может не прийти вовремя, так, чтобы они могли обвенчаться в церкви. Но ни Джэард, ни отец Гриньон, казалось, не разделяли ее опасений. Священник сказал Жасмине, что ему уже сообщили из папского трибуната в Риме о принятии ее дела к рассмотрению и что теперь он ждет, что решение о расторжении ее брака будет принято в течение месяца, максимум полутора месяцев.

Отныне Жасмина и Джэард каждый день проводили время с Мэгги, и у всех троих росло чувство семейной привязанности друг к другу. На закате Джэард часто возил их на прогулку вдоль обрыва, и они завороженно наблюдали, как солнце садится за равнины Луизианы. Джэард сказал Мэгги, что как только они с Жасминой поженятся, они оформят в Сиротском суде Натчеза факт ее удочерения. Мэгги пришла в восторг от того, что она, Жасмина и Джэард всегда будут жить вместе. Джэард также свозил Мэгги в «Хэмптон Холл» и девочка выбрала там себе комнату, в которой она хотела бы жить.

К этому времени устройство дома Джэарда было почти закончено: комнаты «Хэмптон Холла» были теперь оформлены в тонах, выбранных Жасминой, – розовом, зеленом и золотом. По мере продвижения работ дружба Жасмины с Мари Бернард становилась все тесней. По настоянию Жасмины они начали называть друг друга просто по имени. Жасмина не рассказала Мари о своем отце и Клоде Бодро. У них были общие интересы – устройство дома Джэарда и предстоящий благотворительный праздник, в подготовку которого вовлекли и Мари. Вместе с Жасминой они вышивали салфетки, небольшие скатерти, все, предназначенное для продажи на празднике.

Джек Кактус Мэлоун опять был в городе после, как казалось, очень долгого отсутствия, и пару раз, когда Жасмина работала в доме Джэарда вместе с Мари, он приходил якобы в поисках Джэарда. Однако Жасмину нельзя было обмануть, она поняла, что на самом деле Джек приходил в надежде побыть хоть несколько минут с хорошенькой домоправительницей. И хотя они оба продолжали тайно обмениваться тоскующими взглядами, когда им случалось бывать вместе, Жасмина, к своему огорчению, обнаружила, что в их отношениях не произошло никаких изменений. Джек в присутствии Мари казался очень скованным, как если бы он думал, что она какая-то необыкновенно чуткая птица, которая при малейшем движении в ее сторону может улететь.

Однажды, когда они сидели в маленьком кабинете Мари и вышивали маргаритки на салфетках для туалетного столика, Жасмина решилась заговорить с Мари:

– Что ты думаешь о мистере Мэлоуне?

Мари подняла голову от работы и улыбнулась.

– Я думаю, он хороший человек.

– Мне кажется, ты ему нравишься, – сказала Жасмина, откладывая работу.

Мари покраснела и, не глядя Жасмине в глаза, отвечала:

– О нет, Жасмина. Мистер Мэлоун очень вежлив со мной, но я не думаю, что он мной интересуется…

– В самом деле? – Жасмина подняла брови. – Тогда скажи на милость, почему мистер Мэлоун приходит сюда при каждом удобном случае?

Мари прикусила губу и растерянно заморгала:

– Он ищет мистера Хэмптона, конечно.

– Мари, ты прекрасно знаешь, что днем Джэард почти всегда в своей конторе, а Джек знает это лучше, чем мы с тобой.

Мари с минуту молчала.

– Я не думаю, что он интересуется мной, – повторила она напряженным голосом.

– А почему бы ему не заинтересоваться тобой?

Мари взглянула на Жасмину по выражению ее лица и темных глаз было видно, что она в смятении и страдает.

– Возможно, он считает… я думаю, он считает, что я… порченая. И это было бы естественно.

– Мари! – возмутилась Жасмина.

– Жасмина… – Француженка в растерянности развела руками и продолжала изменившимся голосом: – Ведь это Джек нашел меня и мою семью. И он видел все, что они сделали со мной.

– Значит, он прекрасно знает, что все что случилось, было не по твоей вине! – твердо заявила Жасмина, – и с тех самых пор он был очень внимателен к тебе, не так ли, Мари?

Мари в задумчивости нахмурилась, но не отвечала. Они продолжали работать, а Жасмина размышляла об их с Мари разговоре. Хотя казалось, что Мари забыла о насилии, совершенном над ней на Большом тракте, боль в ее душе еще жила, она таилась где-то в самой глубине, готовая в любой момент выплеснуться на поверхность. Старые раны заживают с трудом, об этом Жасмина хорошо знала из собственного опыта.

В тот вечер Джэард сопровождал Жасмину и мисс Чэрити в гости на ужин. Когда они вернулись в «Магнолию Бенд» и Джэард целовал Жасмину на прощание перед своим уходом, он шепотом на ухо напомнил об их ночном свидании.

Но как только он ушел, начался сильный дождь, который продолжался несколько часов. Жасмина знала, что Джэард не захочет, чтобы она выходила в такую погоду, и она в конце концов пошла спать. Однако она всю ночь беспокойно ворочалась в кровати и не спала, прислушиваясь к ударам грома и шуму дождя и думая, как бы хорошо сейчас быть в объятиях Джэарда.

На следующее утро небо прояснилось, и Жасмина решилась сделать то, чего раньше она никогда не делала, а именно, поехать к Джэарду в контору в Нижний Натчез. Она скучала по нему и не знала, как дождаться вечера, чтобы увидеть его. Без сомнения, он прочитает ей мораль за то, что она поедет к нему на работу, в этот неприличный район города, но встреча с ним стоит любого выговора. Кроме того, ей очень хотелось поговорить с ним о Джеке Мэлоуне и Мари Бернард. Жасмина была уверена, что если их подтолкнуть, то у них все наладится и они будут вместе. И она собиралась этим заняться. Они с Джэардом были счастливы, и она хотела того же для Джека и Мари.

Часом позже Эфраим уже вез ее через город; он сильно нервничал и все время беспокойно оглядывался, в особенности когда они приблизились к улице Сильвер. Однако ничего особенного не произошло, пока они ехали по ней в перенаселенный прибрежный район, за исключением отдельных непристойных замечаний или свиста по адресу Жасмины от какого-нибудь потрепанного на вид типа, которые изредка попадались им на пути. Жасмина игнорировала эти замечания и непристойные предложения, сохраняя на лице выражение холодного безразличия и глядя только на дорогу прямо перед собой, пока они с Эфраимом проезжали там быстрой рысью. Даже в осенней прохладе над спиной Шуги зароились большие мухи, когда они повернули на изрезанную колеями улицу Миддл. Они проехали сильно осевшее и обшарпанное здание публичного дома, шумную лесопилку и на удивление аккуратную и ухоженную на вид парикмахерскую. В воздухе носилась странная смесь запахов гниющих отбросов, свежераспиленного дерева и липкой грязи, стекавшей с колес кабриолета.

Когда наконец они добрались до конторы Джэарда, Эфраим с большим облегчением вздохнул и придержал лошадь. Он помог Жасмине выйти из экипажа и остался его сторожить, а Жасмина пошла к конторе.

Она приподняла подол своего саржевого платья и осторожно переступила через заляпанный грязью тротуар. Решительно войдя в контору, она услышала, как над входной дверью звякнул колокольчик. В отгороженной от основного помещения приемной молодой клерк, сидевший над кипой документов, поднял голову при ее появлении.

– Да, мисс? – спросил он, вставая и торопливо надевая очки.

– Вы, наверное, Питер Фентон, клерк мистера Хэмптона, – обратилась к нему Жасмина с веселой улыбкой. – Мистер Хэмптон несколько раз говорил о вас. А я – Жасмина Дюброк, невеста Хэмптона.

Молодой человек покраснел.

– Рад с вами познакомиться мэм.

Она опять улыбнулась:

– Он у себя?

Клерк еще больше заволновался, беспокойно поглядывая на дверь кабинета. Откашлявшись, он бессвязно заговорил:

– Э… да, мэм… мистер Хэмптон у себя. Но я боюсь, он сейчас очень занят…

– Ничего страшного, – заверила Жасмина молодого человека, успокоив его движением руки в перчатке. – Я думаю, мистер Хэмптон не будет сильно против, если я войду.

Она повернулась и подошла к двери кабинета Джэарда.

– Мисс Дюброк, пожалуйста, не надо… – проговорил ей вслед клерк.

Но было уже поздно. Тихонько постучав в дверь, Жасмина распахнула ее и сразу же поняла, почему молодой клерк так волновался.

Джэард со спокойным видом вкладывал несколько денежных купюр в руку проститутке.

Глаза Жасмины расширились от удивления. Она застыла в дверях, глядя на происходящее в кабинете Джэарда. Любовь всей ее жизни стояла у стола, улыбаясь во весь рот и передавала деньги сильно накрашенной женщине, а та в ответ на это игриво улыбалась ему и спокойно брала эти деньги. Жасмина с отвращением отметила про себя, что эта женщина явно была уличной девкой. Резкий запах ее дешевых духов, чувствовавшийся даже в другом конце комнаты, аляповатое платье из золотого атласа и кричаще безвкусная шляпа с перьями – все подтверждало это. Щеки женщины были сильно нарумянены, большой рот накрашен ярко-красной помадой, и хотя у нее были светлые волосы, она сильно напомнила Жасмине Флосси ла Фьюм.

Жасмина заметила все эти детали в считанные секунды. Затем Джэард и странная женщина одновременно увидели ее и повернулись к ней.

– Жасмина! – вскричал Джэард в изумлении. – Дорогая, что ты делаешь в этой части города?

– Что делаю? В самом деле! – со сдержанным гневом отпарировала она и прикрыла за собой дверь. С некоторым удовлетворением она отметила, что женщина выглядела взволнованной, запихивая в ридикюль, обшитый блестками, деньги, которые ей дал Джэард, и доставая мятый платок, который она тут же стала прикладывать к носу показывая, что она растрогана.

Джэард торопливо подошел к Жасмине.

– Рад видеть тебя, дорогая, – сказал он спокойным голосом, но взгляд у него был предостерегающим. Он взял ее за руку и подвел к женщине.

– Жасмина, познакомься с моим другом – Саванной Сью Столлингз. Сью, это моя невеста, мисс Дюброк.

Жасмина заставила себя сдержанно кивнуть в знак приветствия, а Саванна Сью отняла от носа платок и робко шагнула к ней.

– Здравствуйте, мэм, – обратилась она к Жасмине. Жасмина отметила, что женщина была полновата. Лицо у нее было круглое, шея и плечи полные, а большой нескромный вырез ее платья едва прикрывал объемную грудь.

– Я совсем не хочу причинять вам неприятности, мэм, но мистер Джэард, он… это… помогает моей маме. Знаете, моя мама застряла в Джорджии. У нее чахотка. Прямо страшная! А мистер Джэард, ну… это… короче, он такой добрый, что одолжил мне денег, чтобы заплатить за лечение.

Она запнулась, с беспокойством глядя на Жасмину. Ее рука, державшая платок, слегка дрожала.

– Это так мило со стороны мистера Джэарда – отвечала Жасмина ледяным тоном.

Сью с видимым облегчением вздохнула.

– Да, мэм. Ну, тогда я пойду. – Она слегка наклонилась в сторону Джэарда. – Еще раз спасибо, мистер Хэмптон. А мама в последнем письме, она велела сказать вам: «Да благословит вас Бог сэр!»

– Спасибо, Сью, – отвечал Джэард вслед уходящей женщине.

Он повернулся, серьезно нахмурившись, к Жасмине и взял ее за руку.

– Моя дорогая, боюсь что ты вела себя плохо.

– Вела себя плохо!!! – вспылила Жасмина и оттолкнула его руку.

Не обращая внимания на ее резкость, Джэард сказал:

– Ты помнишь, я тебе не раз говорил, чтобы ты не появлялась в этой части города одна.

– Ничего удивительного, что ты говорил мне это! Ведь я могу помешать тебе развлекаться здесь.

Он еще больше рассердился.

– О чем ты говоришь, Жасмина?

Жасмина чуть не затопала ногами.

Эта женщина! Что она здесь делала?

Джэард пожал плечами.

– Мне казалось, что она сама хорошо объяснила это.

Жасмина открыла от удивления рот.

– Джэард, с каких это пор ты водишься с уличными девками?

Он издал смешок.

– Жасмина, ты, кажется, ревнуешь.

– А если и так, что тогда?!

Джэард подошел ближе и положил руки на гневно приподнятые плечи Жасмины.

– Жасмина, Сью – одна из тех, кому я помогаю время от времени. Она же тебе объяснила, что у нее больная мать в Джорджии. А у меня есть… короче, я унаследовал большое состояние, моя дорогая, и, когда могу, я стараюсь помочь тем, кто не так удачлив, как я. Поэтому не имеет никакого значения, даю ли я Сью несколько долларов, или делаю вклад в Женское благотворительное общество, или в приют, или…

– В меня? – вспыхнула Жасмина.

Он рассмеялся.

– Что ты имеешь в виду?

Она начала ходить по комнате и говорить с нотками уязвленной гордости.

– Наверное, я тоже одна из тех, кого ты даришь своей благотворительностью. У тебя ведь таких так много.

– Но, Жасмина… ты единственная из них, на ком я обещал жениться.

И хотя это было сказано с юмором, Жасмина не успокоилась, а глядя на грязную узкую улочку за окном кабинета Джэарда, она спросила:

– Где ты познакомился с ней?

– Как я уже тебе говорил, иногда я захожу в «Алую туфельку» чего-нибудь выпить…

Она резко обернулась к нему.

– Больше никогда!

Он засмеялся.

– Прости, не понял, Жасмина?

Жасмина сжала кулаки и сердито вздернула подбородок.

– Я сказала, больше никогда. Ты никогда больше не пойдешь в «Алую туфельку».

Улыбка Джэарда стала еще шире, а в глазах появилось удивление.

– Теперь ты мне будешь говорить, что мне делать?

– Да!

– Жасмина, мне кажется, ты показываешь дурной нрав, – заметил Джэард с усмешкой.

– Ты просто нахал! – отвечала она, вся кипя от гнева, в то время как у нее в голове проносились самые невероятные и скандальные предположения по поводу Джэарда.

– Джэард, скажи мне, где ты был позапрошлой ночью, когда сказал мне, что у тебя собрание? Ты был тогда с этой Сью?

– Жасмина! – Он сокрушенно покачал головой. – Ты что, действительно думаешь, что после того, что у нас бывает с тобой в летнем домике, у меня еще что-то остается для других женщин?

Жасмина густо покраснела, хорошо понимая, что Джэард прав. Однако ее уязвленная гордость заставила ее уклониться от прямого ответа.

– Ну…

– Жасмина, подойди ко мне.

– Нет!

В два шага он был около нее и, крепко прижав ее к себе, заглянул ей в глаза, чувствуя одновременно удивление, смешанное с нежностью, и гнев. Ее дальнейшие протесты были заглушены его страстным поцелуем, который сначала грубо заставил ее замолчать, потом почувствовать всю его сладость, а затем разлил по всему ее телу успокоение и наконец вызвал желание… Не прошло и минуты, как Жасмина уже сидела у Джэарда на коленях на обтянутой кожей кушетке и бесстыдно стонала, прижимаясь к нему и отвечая на его поцелуи.

– Так ты все еще думаешь, что я желаю Сью? – спросил он ее хрипловатым, низким голосом.

– Нет, – призналась она.

Он вздохнул.

– Ты все еще сердишься на меня?

– Нет, если ты обещаешь больше никогда не ходить в «Алую туфельку».

Он улыбнулся и прижал ее к себе.

– Обещаю, моя страстная своевольная девочка. Даю слово джентльмена. – И более серьезно продолжал: – Но только, Жасмина, если Сью опять придет, чтобы просить денег для матери, я их ей дам.

– Ну что ж, это достаточно справедливо, – согласилась Жасмина. – А я могу присутствовать при этом?

– О, любовь моя! – воскликнул Джэард. – Разве ты не знаешь, что если бы я мог, я не отпускал бы тебя от себя ни на секунду? – Он поцеловал ее в кончик носа и с жаром продолжал: – Боже, я так скучал по тебе этой ночью. Этот чертов дождь!

– Я тоже скучала по тебе, – улыбнулась она ему. – И я тоже посылала этот дождь к черту… много раз.

Он засмеялся и наклонился к ней, чтобы еще раз ее поцеловать. Через долгий, как им показалось, промежуток времени он заговорил опять:

– Я ведь тебя так и не спросил, зачем ты приехала сюда.

– Ах, да.

С видимой неохотой Жасмина перебралась с коленей Джэарда на кушетку рядом с ним и расправила юбки.

– Это касается Джека Кактуса… и Мари.

– Да?

– Я думаю, что они любят друг друга, но боюсь, что это может закончиться ничем, если Джек не сделает первый шаг.

Джэард улыбнулся.

– Понятно. А ты очень наблюдательна, Жасмина.

Она, польщенная, засмеялась.

– Ну, нужно быть слепой. Я знаю, что Мари отнесется к нему очень благосклонно, если только Джек сделает шаг в ее сторону.

Джэард потер себе подбородок и кивнул.

– Тогда, может быть, мне поговорить с Джеком? – Он с любовью посмотрел на нее и добавил: – Это было бы замечательно, если бы они нашли то, что есть у нас с тобой.

– О да, замечательно!

Джэард поднялся и помог встать Жасмине.

– Ну, моя хорошая, раз ты у меня такая глупышка, что решилась приехать в эту дыру, мне остается только доставить тебя в целости и сохранности домой.

– Нет, нет! – запротестовала Жасмина. – Это совсем не обязательно. У конторы меня ждет Эфраим.

– Тогда я провожу тебя к экипажу.

Жасмина улыбнулась и взяла его под руку. Но когда они уже собирались выйти из комнаты, она остановилась.

– Джэард?

– Да?

Прикусив губу, она сказала:

– Я знаю, что Джек Кактус был в отлучке позавчера. Ты снова просил его заняться розыском Клода?

– Да, – мрачно ответил Джэард.

– По-прежнему безрезультатно? Я думаю, что ты бы сказал мне, если бы…

– Да, моя дорогая, я бы сказал тебе.

Джэард с сожалением покачал головой.

– Как ты уже догадалась, у нас пока еще ничего не получилось. И, к сожалению, Джек пока останется здесь. Время сбора урожая – самое напряженное время года. Джек незаменим как здесь, так и на плантации в Видалии.

Джэард пристально посмотрел Жасмине в глаза с решительностью во взгляде и с силой сжал ей руку.

– Не беспокойся, моя дорогая. Мы с Джеком все время помним об этом. Недель через шесть он снова отправится на поиски этого подлеца, и тогда я обойдусь с ним должным образом.

Заметив убийственный свет в глазах Джэарда, когда он заговорил о поимке Клода, Жасмина испугалась не на шутку оттого, что он действительно доберется до ее прежнего мужа. И в этот момент она поняла со всей ясностью, как много для нее значил Джэард – гораздо больше, чем жажда осуществления своей собственной мести.