Текст книги "Авантюристы, иллюзионисты, фальсификаторы, фальшивомонетчики"

Автор книги: Ю. Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц)

ГЛАВА 5.
ИНДИЙСКИЙ КАНАТ

В Швеции, близ города Хюскварна, стоит памятник. Он не только самый высокий в мире, но, пожалуй, единственный, воздвигнутый в честь циркового трюка. Монумент, автором которого является шведский скульптор Калле Эрнемарк, так и называется «Индийский фокус с канатом». Он изображает факира, устремившийся ввысь канат и взбирающегося по нему мальчика. Памятник поражает своими размерами. Его общая высота 103 метра, фигура факира достигает 24 метров и весит 75 тонн, на нее пошло 1400 железнодорожных бетонных шпал. Общий же вес монумента – около 300 тонн.

Как рассказывает автор памятника, ему удалось осуществить свою давнюю мечту. Еще в детстве на него огромное впечатление произвел рассказ Редьярда Киплинга, большого знатока Индии, о том, как факир взметнул канат и приказал мальчику подняться по нему на небо…

Конец XIX века. Из путешествия по Индии вернулся бельгийский писатель Морис Метерлинк, будущий автор «Синей птицы». Его рассказ поразил просвещенную Европу.

«Индийский фокусник, размахнувшись, подбрасывал вверх, к слепящему солнцу, свернутый круг пенькового каната, и тот разворачивался, устремляясь в высоту, а потом замирал, вытянувшись в перегретом воздухе, и оставался стоять вертикально. Худенький загорелый мальчик, ассистент фокусника, с акробатической ловкостью взбирался по нем вверх, словно обезьяна, и исчезал из виду. Фокусник некоторое время глядел ему вслед, в небо, а затем начинал звать обратно, приказывая вернуться. Ни звука не раздавалось в ответ – тишина, гробовое безмолвие. В гневе фокусник зажимал в зубах остро отточенный нож, поднимался вслед за мальчиком – и тоже пропадал в вышине. До замерших зрителей доносился шум отдаленной борьбы, раздавались чьи-то крики. На землю падали, подскакивая, окровавленные куски тела, руки, ноги, и знойная пыль взвивалась редкими облачками-фонтанчиками. Фокусник спускался вниз – с его ножа стекали красные капли. Вытерев лезвие, фокусник складывал останки в стоящую рядом плетеную корзину, после чего выполнял несколько магических пассов и из корзины выскакивал улыбающийся мальчик, живой и невредимый. Слышались удары позванивающего бубна, и фокусник собирал коврик, а потом уходил с мальчиком по дороге, оставляя за собой неизгладимый след магии». Так живописал Метерлинк. «Это было необыкновенно, – повторял он. – Я видел чудо».

Европа была потрясена. Люди верили и не верили. Могли ли они думать, что возраст трюка «Индийский канат» составляет больше тысячи лет? Это стало ясно потом, когда доктор философии Санкарашария натолкнулся в Сутрах веды – древних священных санскритских текстах – на следующие слова: «…иллюзорный образ юноши, взбирающегося по веревке, создается факиром, сидящим на земле…» А пока исследователи углубились в разгадку сообщенного феномена. Возникло три гипотезы.

Первая. Явный иллюзионистский трюк.

Вторая. Гипноз, причем – массовый, коллективный. Групповая галлюцинация.

Третья. Она принадлежала президенту оккультного комитета Лондонского магического общества полковнику Р. Эллиоту, который категорически и недвусмысленно заявил, что «Индийский канат» не более, чем миф; его никто и никогда не показывал и не покажет». Эллиот был не одинок. Он, как и многие другие скептики, занял весьма твердую позицию.

Однако Метерлинк, видевший «Индийский канат», был не одинок. Но сколь убедительны свидетельства других очевидцев?

Арабский шейх Ибн Баттута, путешествуя по Востоку, наблюдал «канат» в Китае. На сей счет имелась подробная запись в его рукописи. Эта запись почти дословно совпадает с рассказом Метерлинка: «Один из фокусников взял деревянный шар с отверстием, продел в него веревку и с ее помощью зашвырнул шар в небо так, что тот исчез из вида, что я сам наблюдал, а веревка застыла в его руках…» Дата рукописи Ибн Баттуты – 1355 год.

«…Фокусник бросает в воздух длинный шнур, который что-то или кто-то подхватывает и тянет вверх, так что конец перестает быть виден. Сын фокусника быстро взбирается по веревке и исчезает в облаках…». Это выдержка из другого манускрипта, написанного уже китайским исследователем Пу Сунлином на рубеже XVII–XVIII веков. В дальнейшем тексте Пу Сунлин упоминает секту Белой Лилии, существовавшую в Китае около 1350 года, члены которой умели выполнять подобные чудеса.

Знаменитый путешественник Марко Поло также был очевидцем подобного зрелища, с той только разницей, что при нем фокусник использовал не веревку или шнур, а длинный ремень.

Следует сказать, что эти показания очевидцев стали известны позже того бурного и полного контрастов дня, когда полковник Эллиот созвал представительное совещание, на которое были приглашены профессиональные иллюзионисты, гипнотизеры, известные английские и индийские чиновники. В результате победа осталась на стороне скептиков. Однако участники совещания все же не пожелали остаться в истории людьми недальновидными и поэтому согласились оставить «допуск на чудо»: они установили крупную денежную премию тому, кто сможет предложить их наблюдению отвергнутый ими трюк.

На время воцарилась тишина. Однако вскоре в лондонской газете «Морнинг пост» был опубликован рассказ лейтенанта Ральфа Пэрсона о загадочном явлении, виденном им лично на небольшой железнодорожной станции Дондаши. Внимание Пэрсона привлекли крики бродячего фокусника, который развлекал пассажиров традиционным заклинанием змей. «После обязательных восклицаний и битья себя в грудь он подбросил в воздух веревку длиной около трех метров, и по ней вскарабкался мальчик почти до самого конца», – писал Пэрсон. Он оказался внимательным человеком и заметил, несмотря на естественное зрелищное волнение, что веревка была растрепана на конце, а во время совершения эффекта казалась натянутой весьма туго. В заключение Пэрсон добавлял, что этот трюк также наблюдала его жена, хотя и на другой маленькой станции, но на той же самой железнодорожной ветке.

Свидетельство Пэрсона явилось неожиданностью. Королева Виктория предложила тысячу фунтов стерлингов тому, кто сумеет продемонстрировать этот трюк. Английский иллюзионист Джон Маскелайн увеличил награду до пяти тысяч, а вице-король Индии лорд Ленсдаун обещал премию в десять тысяч фунтов стерлингов. Но время шло, а на заманчивые предложения никто не откликался.

Иллюзионисты медлили – по техническим соображениям. Они не считали газетные и журнальные публикации исчерпывающими. Им были чрезвычайно важны детали, т. к., будучи профессионалами высокого класса, изучившими принципы иллюзионной механики, они прекрасно понимали, что «смотреть» еще не означает «видеть». А в случае с «Индийским канатом» из сообщений в прессе можно было извлечь только общую схему эффекта. И тогда Гораций Гольдин – человек, обладавший незаурядной настойчивостью, – решил обратиться к первоисточникам. Он поехал в Индию.

В Индии Гольдину приходилось подниматься высоко в горы, шагать по пыльным горячим тропам, посещать священные места, бродить вместе с паломниками. Он бывал там, куда не заходил еще ни один белый человек. Путь его был долог – длиною в восемь лет. За это время он так и не встретил ни одного факира или дервиша, который подбросил бы вверх веревку и та окаменела бы.

«Когда я посетил в 1919 году Рангун, – вспоминал Гольдин, – я повстречал там йога, на закате солнца стоящего на голове около дерева. До меня дошли слухи, что этот йог знает секрет «Индийского каната». Я обратился к нему, но ответа не получил». И все-таки именно Рангун стал для Гольдина тем местом, где к нему пришла разгадка этого трюка. «Ни один из йогов так и не стал говорить со мной о таинстве, но одна реплика навела меня на правильный путь к разгадке секрета. С того памятного дня я начал экспериментировать».

И вот – финал. Трюк готов. Он имел «оглушительный успех» (по сообщению газеты «Дейли скетч» от 21 октября 1936 года). Секрет впервые показанного трюка перестал быть таковым, и через некоторое время «Индийский канат» оказался в репертуаре многих иллюзионистов. Однако иллюзионный «канат» был не тем легендарным и мифическим, который в течение стольких лет будоражил воображение людей. Во-первых, потому, что его нельзя было дать зрителям ощупать: внутри него находилось множество металлических цилиндриков, сквозь которые проходил крепчайший шнур. Стоило натянуть его мощным усилием (для этой цели под сценой укрывался электромотор), как цилиндрики прижимались друг к другу и «канат» твердел, становясь похожим на шест. Во-вторых, индийские факиры показывали трюк на открытом воздухе, тогда как Гольдин и другие иллюзионисты работали в закрытых помещениях, т. к. им для показа требовалось заранее подготовленные залы. Тем не менее, за короткое время иллюзионисты разработали более тридцати модификаций внутреннего устройства «каната». При этом не обошлось и без казусов.

Вот что писал Мальбурн Кристофер (бывший президент Общества американских иллюзионистов): «Несколько лет назад иллюзионист из Канады объявил, что покажет в своем выступлении «Индийский канат» в его классической форме. Ассистент полез вверх по веревке, а за ним устремился исполнитель. Через несколько мгновений на сцену начали падать куски анатомированного тела. Фокусник спустился вниз по веревке, вытер кровь со своего меча и собрал куски тела в большую корзину. Магический пасс – и невредимый юноша выскочил из корзины. Но вместо того, чтобы застыть от удивления, зрители разразились громким смехом. Иллюзионист ничего не мог понять до тех пор, пока не увидал в углу сцены забытую отрезанную руку…»

Потом пришел черед и открытого воздуха. Англичанин Бэнкер, владелец небольшого цирка, обратил внимание на обстановку, в которой нередко происходила реальная демонстрация «Индийского каната». Из разных сообщений он особо выделил сильный дым, сопровождавший действия фокусника, а также обязательное присутствие густых крон деревьев. На основе этого Бэнкер создал новую версию «Индийского каната».

Иллюзионная версия Бэнкера требовала наступления сумерек. Непременным местом демонстрации стала улица (как правило, сравнительно узкая). Между двумя глядящими фасадами друг на друга зданиями параллельно земле натягивалась прочная проволока на высоте порядка 10–15 метров. Пускались декоративные осветительные ракеты. Зрители полагали, что дается праздничный завлекающий фейерверк, но на самом деле пиротехнические эффекты создавали необходимый дым, скрывающий горизонтальную проволоку – своеобразную технику безопасности иллюзиона. Вышедший фокусник несколько раз подбрасывал канат вверх, и после одного из забросов конец каната цеплялся за проволоку – на конце каната имелись три металлических крюка. Мальчик-акробат быстро взбирался вверх, а потом, невидимый в густых облаках синеватого дыма, пробирался по проволоке в окно одного из зданий. Элегантность решения ошеломила даже видавших виды профессионалов.

Казалось, загадка перестала существовать. Если бы так… А трехметровая веревка, подробности которой зорко разглядел лейтенант Ральф Пэрсон – разве она демонстрировалась в густом дыму? А ремень, упомянутый Марко Поло – неужели можно допустить, чтобы он содержал металлические цилиндрики, да еще со шнуром внутри?

Но ведь существует другая гипотеза – гипноз. Вот что пишет в своей книге «Невидимое воздействие» психиатр Александр Кэннон: «…одной из шести ступеней гипноза владеет секта, которая показывает высший класс гипнотизма – массовый гипноз во время демонстрации «Индийского каната». Факир становится в центре площади с красной веревкой в руках и подбрасывает ее над головой, внятно объясняя, что поднимется по ней и исчезнет. Это действие наблюдали более тысячи раз. Фотография отлично доказывает, что на самом деле это только зрительная галлюцинация, поскольку на пленке ничего не бывает зафиксировано. Этот эффект труднее получить на Западе, поскольку в жарком климате кора головного мозга более заторможена и легче поддается внушению». А что на самом деле оказалось изображенным на фотографиях? Как свидетельствует немецкий профессор психологии М. Дессуар в сочинении «О потустороннем в душе» – жестикулирующий фокусник и застывшая в созерцании толпа. А на проявленной английской кинопленке – лежащий на земле канат и удирающий в кусты мальчик. Стоящие неподвижно на земле факир и мальчик. У их ног – свернутая в кольцо веревка (информация взята из книги Андрижи Пухарича «По ту сторону телепатии»). «Галлюцинация возникла у факира, – делает вывод Пухарич. – Она была телепатически возбуждена и передана нескольким сотням зрителей».

В пользу гипноза говорит многое, и все-таки эта версия неоднозначна. С одной стороны, потому, что фотоснимок, на котором виден стоящий канат и взбирающийся по нему мальчик, все-таки имеется (он приведен в журнале «Стрэнд мэгэзин» № 4 за 1919 год вместе со статьей его автора, Ф. Холмса). С другой стороны, неизбежен простой вопрос, если исполнитель трюка столь мастерски владеет гипнотическим даром, то зачем ему вообще понадобился канат? Разве не эффектнее было бы навязать зрителям представление о свободном полете фокусника и его ассистента в безоблачном и бездымном небе, безо всякого каната, и о своеобразном «воздушном бое» между ними?

А может быть, скоро будет предложена еще одна версия, четвертая, до сих пор не подвергавшаяся широкому обсуждению?

ГЛАВА 6.
ЭКСПЕРИМЕНТАТОРЫ НАТУРАЛЬНОЙ МАГИИ

Начавшаяся со второй половины XIV века эпоха Возрождения оставила неизгладимый след во всех сферах человеческой деятельности. Под влиянием идей гуманизма произошло обновление содержания и выразительных средств всех видов искусства, в том числе и иллюзионного. Открытия в области естественных наук научно объясняли природу явлений, используемых магией. Немецкий ученый Неттесгейм (1456–1535), автор трактата «Об оккультной философии», показал, что все фокусы и трюки покоятся на правилах физики; химии и механики. Демонстрируя действие законов природы, которые он назвал «натуральной магией», Неттесгейм подробно объяснил наиболее распространенные «чудеса».

В становлении иллюзионного искусства идеи «натуральной магии» сыграли очень большую роль. Вслед за трактатом Неттесгейма увидели свет так называемые «Волшебные книги», представлявшие собой репертуарные сборники ярмарочных фокусников. Число бродячих артистов в этот период значительно возросло. В хрониках сохранилась запись о том, что в 1397 году во Франкфурте по случаю церемонии избрания короля собралось фокусников «числом не менее пяти полусотен». А сто лет спустя в Страсбург по случаю осенней ярмарки явилось уже около тысячи «волшебных и шутейных дел мастеров».

С развитием науки и распространением научных знаний иллюзионный жанр обогатился интересными нововведениями. Об их характере можно судить по тексту трактата немецкого врача Эбергарда «О так называемой магии» (1771). Анализируя фокусы, он подразделял их на манипуляции, аппаратурные фокусы, смешанные трюки и иллюзии, основанные на явлениях физики и химии. Отметим в этой связи, что иллюзионисты XVIII века часто называли себя физиками, а в начале XIX века – химиками. Но наиболее популярным стало наименование «экспериментатор натуральной магии», отразившее увлечение опытами. Иллюзионисты поражали своих зрителей экспериментами с магнитами, электричеством, лейденскими банками. Их номера назывались «Электрический дракон», «Магнитная перспектива» и т. д. Так, «коронным номером» англичанина Джонаса был такой трюк с магнитом: он предлагал нескольким зрителям положить свои часы на стол и затем, не прикасаясь к ним, переставлял все стрелки по желанию публики. Кроме того, он показывал карточные фокусы.

Игральные карты были изобретены, вероятно, в Китае, где к XII веку они стали уже повсеместным бытовым явлением. В Западной Европе они появились в конце XIV века и сразу же получили очень широкое распространение. В XV веке во Франции был создан современный тип игральных карт, а еще через столетие появились и карточные фокусы. Их история неразрывно связана с развитием техники профессиональных шулеров, о которых упоминается еще в XV веке. Пользуясь ею, Абраам Колорнус, инженер герцога феррарского Альфонзо II д’Эсте, «меняет все карты в руках у другого. Дает вынуть из колоды любую карту и, не глядя, называет ее. Предлагает вытянуть карту и задумать, в какую она должна превратиться. Задуманная карта сама выпрыгивает из колоды».

Наряду с карточными фокусами «экспериментаторы натуральной магии» показывали и другие. Сожженное письмо восстанавливалось из пепла (на самом деле сжигали не письмо, а похожую на него бумажку). Ассистент, а иногда даже кто-нибудь из зрителей, стрелял из пистолета, и «экспериментатор» на лету ловил пулю рукой (пистолет заряжался пулей из окрашенного воска, таявшей при выстреле, а иллюзионист показывал настоящую пулю, до тех пор спрятанную межу пальцами).

В репертуар «экспериментаторов натуральной магии» и других иллюзионистов непременно входила демонстрация иллюзионных автоматов – движущихся механических фигур, воплощавших извечную мечту человека: создать своего «двойника». Древняя китайская легенда повествует об искусном мастере, сделавшем деревянного человека, который мог ходить, танцевать и петь с такой естественностью, что император даже приревновал к нему свою жену. Такие легенды есть у всех народов: Пигмалион, влюбившийся в изваянную им статую; прекрасные рабыни бога-кузнеца Вулкана, выкованные им из золота; легенда о Парсифале, где золотые и серебряные автоматы распознают благородное происхождение мужчин и добродетельность девушек, и многие другие. А средневековые алхимики потратили немало напрасных усилий, пытаясь создать в реторте искусственного человека-гомункула.

В XVIII веке иллюзионные автоматы стали весьма распространенным зрелищем. Во многих городах Европы демонстрировал свой кабинет автоматов венгерский дворянин Веркшем фон Кемпелен (1734–1804). Звездой его собрания был «турок-шахматист».

Автомат изображал сидящего с поджатыми ногами турка в чалме, перед которым стоял большой ящик с шахматной доской. Внутри ящика помещалась сложная система колес и рычагов. Перед демонстрацией создатель автомата раздевал «турка», показывая зрителям, что это, действительно, механическая кукла, и открывал ящик с рычагами и шестернями. После этого он предлагал желающим сыграть партию с «турком». Кукла неизменно выходила победительницей.

Кемпелен возил ее из столицы в столицу, где с «турком» соперничали за шахматной доской императоры, короли и вельможи. «Турок» не знал поражений. Споры о феноменальном аппарате волновали европейское общество. В основном они сводились к тому, есть ли внутри механизма человек или нет. Видевшие «турка» Гете и Эдгар По, безусловно, утверждали, что есть; другие столь же, безусловно, верили в то, что автомат наделен механическим «разумом».

Лишь после смерти Кемпелена истина была установлена окончательно: да, внутри ящика с механизмом сидел человек, двигавший рукой «турка» при игре. Шахматисты менялись, в общей сложности их было больше дюжины; все они обязались не выдавать тайны и сдержали данное слово.

ГЛАВА 7.
ВИРТУОЗЫ XVIII ВЕКА

1. ДЖЕЙКОБ МЕЙЕР (ФИЛАДЕЛЬФИЯ)

Самым знаменитым иллюзионистом XVIII века был американец Джейкоб Мейер (1735–1795), известный под своим артистическим псевдонимом Филадельфия. Он стал первым профессиональным гастролером-фокусником. После службы при дворе английского герцога, где он совмещал роли астролога, алхимика и иллюзиониста, Филадельфия стал выступать перед широкой публикой. Его приезды предварялись рекламой, организованной самим артистом. В отличие от мастеров «натуральной магии» упор в ней делается не на просветительство, а на сенсационности трюков и их сверхъестественном характере.

Ударным номером его репертуара было «вызывание духов» умерших. Филадельфия не был изобретателем этого иллюзиона, как, впрочем, и большинства остальных трюков. Показ «духов» известен с давних времен, когда их проецировали с помощью волшебного фонаря («латерна магика») на клубы дыма. О таком сеансе пишет в своей биографии Бенвенуто Челлини. Явления «духов» вводил в свои пьесы Шекспир. Великий драматург был хорошо знаком с техникой этого иллюзиона; в его театре «Глобус» в Лондоне тени отца Гамлета и Банко в «Макбете» вызывались волшебным фонарем.

Филадельфия показывал фокус с бутылкой, из которой по желанию зрителей наливал три различных напитка. Он демонстрировал и «обезглавливание», пользуясь восковой головой. С помощью его «волшебной чернильницы» приглашенные на сцену зрители могли по своему желанию писать чернилами любого цвета. Он показывал многочисленные карточные фокусы. Завязав себе. глаза, давал кому-нибудь из зрителей вынуть из колоды карту, показать ее всему залу и вложить обратно в колоду, а затем, взяв рапиру, не глядя, протыкал ею именно эту карту (колода состояла из одних тузов).

Популярность Филадельфии была очень велика. Вероятно, здесь решающую роль сыграла невиданная до тех пор реклама. Но однажды реклама подвела его. В 1777 году профессор Геттингенского университета Георг Лихтенберг сочинил злую пародию на афишу Филадельфии, и к приезду этого иллюзиониста на гастроли в Геттинген на всех заборах города красовались объявления:

«Любители сверхъестественной физики извещаются о том, что к ним прибудет всемирно известный волшебник Филадельфус Филадельфия, которого упоминает даже Карданус в своей книге «О природе сверхъестественного», называя его избранником неба и ада, так как ему удается без малейшего усилия появляться из воздуха и таким же путем исчезать».

Далее сообщалось, что «Филадельфия будет производить здесь чудеса, совершая, безусловно, невозможное ежедневно и ежечасно, кроме понедельника и четверга, когда он появляется в Америке перед достопочтенным конгрессом своих соотечественников, и кроме времени от 11 до 12 часов в остальные дни, когда он приглашен в Константинополь, а также времени от 12 до часу дня, когда он обедает…». Затем перечислялись чудеса, которые совершит Филадельфия в Геттингене:

«Не выходя из комнаты, он поменяет местами флюгера на церквах св. Якова и св. Иоанна, а через несколько минут вернет их на свои места. Все это без магнита, исключительно с помощью проворства рук…»

«…Он возьмет все часы, кольца и драгоценности присутствующих, а также наличные деньги… и выдаст каждому расписку. Тут же положит все это в чемодан и уедет с ним в Кассель. Через восемь дней каждый порвет свою записку – и кольца, часы и драгоценности мгновенно вернутся. С помощью этого фокуса он заработал много денег» (публикация Маркшиса Ван-Трикса. – «Артистик», № 1, 1961).

Весь Геттинген хохотал над этим объявлением, а Филадельфия на следующее утро тайком уехал из города.

Талантливый актер, Филадельфия обладал даром словесной импровизации. По отзывам современников, он блестяще преподносил свои трюки в мистическом духе, но, несмотря на их новизну и актерское дарование Филадельфии, его манера подачи фокусов отжила свое время. Теперь зритель хотел видеть в представлении иллюзиониста не сверхъестественные явления, а научные опыты, не призраки мертвецов, а образы живой действительности.