Текст книги "Золотой тролль (СИ)"

Автор книги: Ярослав Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Глава 21

Оказавшись в Управлении, Гийом сразу же направился к комиссару. Тот подчинённого приветствовал с порога:

– Доброго вечера, месье Лефевр. Судя по вашему виду, вы не зря ездили, и у вас прямо опять какие-то хорошие новости?

– Одна новость и впрямь хорошая, вторая пока не уверен. Зато теперь я точно знаю, почему был убит Костье. Но лучше, если вы позовёте комиссара Маршана. Чтобы не пересказывать и ему дважды.

– Вот как? – удивился месье Морен. – Хорошо, сейчас позову.

Заодно Гийом, пока ждал, ещё раз прикинул, что и как будет говорить – чтобы не соврать, но обойти стороной рассказ мэтра Робера, а главное – вывести из-под возможного удара Жюльетт.

– Ну так рассказывайте, месье Лефевр, – тут же начал комиссар, едва коллега из жандармерии занял кресло. – Вышел на связь ваш информатор?

– Да. Мне нашли свидетеля. В тот день на пустырях пацаны втихаря от родителей раздобыли бутылку вина и ночью пошли пробовать. Один из них видел нашего убийцу. На пустырях притаился его сообщник, который помог бежать – но мог и выдать. Там стоял локомобиль. Повезло, водитель не самый умелый, машина села в грязь, он не сразу выбрался, пришлось даже немного толкать. Место чуть в стороне, если бы пацан не сказал приметы – легко пропустить. Я сходил и проверил – если точно знаешь, чего искать, след ещё можно различить, машина довольно хорошо одним колесом зарылась в суглинок. И когда он выезжал – зацепился за дерево бампером, я нашёл осколок и отдал его экспертам.

– Значит, я был прав, что Маре поступил верно, оставшись рядом с Костье, – подвёл итог комиссар Морен. – Теперь понятно и другое: почему преступник, обычно не рискующий вступать в схватку с полицией, вдруг повернул навстречу. Костье висел у него «на хвосте», а удрать, бросив машину – равносильно саморазоблачению. Нет, это хорошо, что Маре вернулся к раненому товарищу. Этому терять было нечего, он и Маре бы убил.

– Теперь понятно, почему мои парни с ним не встретились. Когда пришёл сигнал, они сначала перекрыли выезды из города, а только потом начали прочёсывать округу, да ещё и конными, по буеракам не полезешь. А он в это время уже выскочил через пустыри на дорогу в Бастонь. Спасибо, следователь Лефевр. Я брошу все силы, мы опросим всех в округе. Локомобиль ночью – не иголка в стоге сена, кто-то чего-то да видел. Его не могли не видеть.

– А теперь вторая новость. Именно за ней я и ездил сегодня в Бастонь. Вам чего-то говорит имя майстера Кассегрена?

Демонолог был личностью известной, потому комиссар Морен охнул и сказал:

– Этот-то тут ещё при чём? Да, я про него слышал.

– Он согласился помочь проверить. Вы же помните историю Бенжамена Дюрана и его клада?

– Конечно, – пришла очередь удивляться комиссара Маршана. – Я его неплохо знал лично. Да и без этого историю каждый во Флоране знает. Как они нашли клад, причём такой, что даже доли его бригады, которую отдают маги тем, кто такое золото находит, хватило стать обеспеченным человеком.

– У этой истории есть и вторая половина, вот, думаю, зря Дюраны поскромничали. Золото оставалось от Четырёх, а потому было проклято, на нём стояла ловушка – те, кто его найдут, просто обязаны были сойти с ума от жадности и перебить друг друга. Бенжамен Дюран оказался на редкость порядочным человеком и очень сильной воли, он смог преодолеть морок и остановить товарищей. Откатом разрушения колдовства демонов стал его иммунитет к магии Четырёх тёмных. По наследству эта способность передалась Жюльетт Дюран. Мороки и чары демонов отталкиваются от неё, как будто у неё броня. А если что и налипло, то так и остаётся «снаружи». Именно для этого мы с ней и ездили к майстеру. Он смог учуять остатки колдовства, которое застряло в её защите, а не впиталось или рассеялось.

Оба комиссара встревоженно посмотрели на Гийома. Первым заговорил комиссар Маршан:

– То есть вы хотите сказать, что у нас тут ещё и целый демон ходит? Этого ещё не хватало!

– Официального заключения мне майстейр, к сожалению, дать не смог. У них с этим строго, а интуицию к делу не пришьёшь. Однако по его мнению четыре из пяти – у нас демон. Причём давно, мы просто не знали, на что обращать внимания. Да что там, я сам его видел – и не сообразил, когда он стоял на полке у Альбера Ланжевена. А потом попал в мастерскую к Дюранам.

– Ланжевен? Этот?..

– К Дюранам?

Оба комиссара начали одновременно, дальше посмотрели друг на друга и смолкли, чтобы Гийом смог закончить рассказ.

– Насколько мы смогли восстановить события с помощью моей информации и опыта майстера, осуществить план убийства Альберу Ланжевену помогал именно демон. Не знаю, где он эту тварь отыскал, а потом запечатанную – выходил. Демон питается обманом, преступлениями, ложью и предательством. И только вроде бы убийство сошло с рук, а дальше можно развернуться вовсю – как Альбер попался. Но у него, похоже, был сообщник, про которого мы не догадались – Альбер же молчал, надеясь на тюремное заключение вместо петли. Петлю он всё равно получил, а дальше сообщник демона потерял. Тот пока ещё был заперт в статуэтке, а статуэтка случайно попала к Дюранам. Там работают очень честные люди, вдобавок Жюльетт своим присутствием гасила магию демона. Он затаился, всё вроде бы затихло – и тут эта девица Бланшар, крутившая одновременно с двумя. Её предательство и дало демону нужную силу.

– М-да, – непроизвольно перебил комиссар Морен. – Каждый год работы в полиции хочется попросить священников Единого включить глупость в число смертных грехов. Извините, месье Лефевр. Продолжайте.

– Дальше особо продолжать нечего. Получив силы, демон связался с сообщником. Мы думали, что лезли за деньгами, а статуэтку прихватили заодно. На самом деле демону нужно было срочно бежать, пока сила Жюльетт его не разоблачила, а крупную сумму через Бланшар и Мишеля демон организовал именно скорее как прикрытие. Ну а дальше, объединившись, они развернулись. Демон помогает грабежам и кражам, а взамен питается силой преступлений. Именно демон помог с проклятием и смог ненадолго пробить защиту полицейского амулета Костье, ослепить. Надо проверить наш округ и соседние насчёт схожих преступлений.

– Благодарю вас, следователь Лефевр, – комиссар Морен обратился уже официально. – Вы проделали просто замечательную работу. Думаю, и без официальной бумаги, к словам майстера Кассегрена стоит прислушаться крайне внимательно. Теперь, когда мы знаем, что преступник действует на локомобиле и его почерк, мы соберём статистику, рассчитаем маршрут и быстро вычислим негодяя.

Неделю спустя оптимизм комиссара заметно поутих. Предположение подтвердилось – округу буквально затопили похожие кражи и грабежи, просто из-за удалённости никто не связал случаи друг с другом. Однако, если взять за основу предположение, что преступник каким-то образом имеет доступ к локомобилю, причём не обязательно своему – можно чужому, задурив через демона голову хозяина – выходило около десяти возможных гаражей. Проверить же полицейские, даже если объединить силы нескольких округов, могли разом не больше половины. Если они при этом ошибутся, это станет сигналом для преступника или бежать, или что хуже зачистить следы и залечь на дно.

Комиссар Морен собрал подчинённых на мозговой штурм. Обсуждение шло больше часа, идеи понемногу начали иссякать, когда Гийом неожиданно вспомнил:

– А знаете, я, кажется, понял, с чего никто не обращал внимания, что каждый раз недалеко от места кражи был локомобиль. Девять дней назад рядом с Управлением полдня стоял локомобиль. Кто помнит – какой?

Ответом стало общее молчание.

– Это был мобиль Почтовой службы. Мы настолько привыкли, что они теперь развозят посылки вместо повозок и ковров, что перестали на них обращать внимание. Как на фонари.

– А ведь точно, – раздался голос. – Я сейчас подумал – и вспомнил. Действительно, что-то такое было. Я ещё потому сейчас вспомнил, что этот почтовый мобиль неудобно стоял, и когда я с работы, как обычно, на ковре летел – пришлось поворачивать на следующем перекрёстке, я из-за этого чуть не опоздал. Но вот пока месье Лефевр не сказал, я про него даже не вспомнил.

– Ну что же. Это действительно весомый аргумент. Тогда начинаем завтра утром операцию. Первой целью будут гаражи окружной почтовой службы, остальное – по мере убывания вероятности наших расчётов.

В день обысков Управление как-то затихло. Все были на местах, про масштабные обыски в гаражах знали только следователи и те, кто к этому причастен – и всё равно чего-то такое висело в воздухе, разве что искры не проскакивали. К двум часам дня напряжение достигло буквально ураганной силы... Как в комнату следователей буквально ворвался радостный комиссар Морен: он по телефону координировал операцию.

– Ну месье Лефевр, вы буквально талисман на удачу! Вы правы! Гаражи почтовой службы. На стороже – отчётливый след проклятия, которое его заставляло пить до беспамятства, и при этом он был уверен, что трезвый как стёклышко и бдит. Маг, сопровождавший группу, уже ненадолго привёл сторожа в чувство. Из него вытащили имя приятеля, который к нему заходил – Гюстав Монетт. И сторож запомнил, что на шее этого Гюстава тот самый приметный кулон в виде тролля. Это он. Всё, теперь с именем и настолько чёткими следами магии Четырёх мы, если его сразу не возьмём – в розыск объявим, а там его из-под земли достанут.

В этот момент в коридоре раздался шум, дверь в кабинет распахнулась, и буквально ввалился старый инспектор Жермен Мартен, который тащил за собой Маре!

– Месье комиссар, мне сказали, вы тут. Дело не терпит отлагательства, а решать должны вы лично. Вот, смотрите на героя. Он решил, что лично должен обелить свою репутацию. И этот дурак решил заняться расследованием. В обход умных людей.

– Я не дурак! – возмутился парень, не думая, как это выглядит со стороны.

– Дурак. Хорошо он, перед тем как на встречу идти, с Ригуром решил посоветоваться, тот мужик авторитетный и умный. Ригур сразу этого дурака поволок ко мне, а я – сюда.

– Имя. Как имя твоего свидетеля? – взволнованно спросил Гийом.

– Гюстав, – растерянно ответил парень и оторопело посмотрел на ошарашенные лица всех остальных в помещении.

– И правда – идиот... – только и сумел сказать следователь Бенуа. – Но везучий ты, парень, Маре. Два раза на волос со смертью разминуться.

– Где и когда ты должен с ним встретиться? – тут же спросил комиссар.

– Через полтора часа на Голубых прудах, – ещё сильнее растерялся Маре.

– И в самом деле, везучий ты, Маре, – сказал Гийом. – Твой якобы свидетель Гюстав Монетт – и есть убийца Костье. Он специально позвал тебя в глухое место, чтобы потом труп утопить в озере. И этот Гюстав связан с демоном Четырёх, который тоже будет вместе с ним.

– Коллеги, – остановил их комиссар. – Что будем делать? Все маги и группы захвата на выезде. Они не успеют за час, а если не прийти – Монетт скроется. Станет вдвое осторожнее. Наверняка услышит про обыски в гаражах и поймёт, что мы теперь знаем – кто он. В таком состоянии, как бы он от грабежей не перешёл на убийства.

Гийом, стараясь, чтобы его голос звучал ровно, сказал:

– Мы должны попробовать его взять. Месье Мартен, вы в молодости несколько раз участвовали в охоте на демонов. Я – потомок рыцарей Ай-Кайзерин, истреблять демонов – мой долг. Двое нас есть. Если будут ещё добровольцы, мы их возьмём. И нам понадобится помощь мадемуазель Жюльетт, если она согласится, – и пояснил для остальных: – Мы консультировались с демонологом, когда появилось подозрение, что с нападением на Костье нечисто. У мадемуазель Жюльетт наследственный иммунитет к колдовству демонов. В её присутствии это сильная, живучая, но просто тварь без магии.

– Я с вами, – раздался голос месье Тома из Оперативного отдела: оказывается, он вошёл следом за инспектором.

– Возьмём ещё Ригура, – сказал месье Мартен. – Он на демона очень зол за то, как тот его пытался подставить с грабежом. Против всяких мороков такая злость – лучшая защита. И нам понадобится ещё два добровольца. Больше – мешать друг другу будем.

Несмотря на опасения Гиойма, согласилась Жюльетт мгновенно и с каким-то пугающим энтузиазмом... от которого девушку хотелось оставить дома. Вот только как бы Гийом за неё не боялся, без помощи Жюльетт у них почти нет шансов. Хотя стоило признать, даже в полицейской кирасе она выглядела просто красавицей. Дальше удивил комиссар Маршан, одолжив на время боя настоящую старинную кубачинскую лёгкую шашку, да вдобавок ещё и заговорённую против демонов:

– От пра-прадеда осталась, он ещё с самого начала добровольцем против Четырёх воевал, уже после победы на память с побратимом поменялись. Так и передаётся от отца к сыну в нашей семье. Уверен, вы не посрамите, месье Лефевр.

– Благодарю за честь.

Дальше всех проинструктировал инспектор Мартен:

– Главное оружие демона – это морок, задурить голову. Потому из револьвера вынимаем один патрон и пустым гнездом ставим к стволу. Если морок тебя захватит, ты сначала попытаешься выстрелить в товарища. Вот тут пустая камора и даст осечку, а дальше ты морок сбросишь, амулеты у нас хорошие, держат. Теперь Маре, запоминай. Подходишь как можно медленнее, чтобы дать нам успеть этого Монетта окружить и прижать к воде. Нам главное – демона прищучить, без него подручный не так опасен. Через широкую воду демон уйти не сможет, попытается прорваться – его приложит месье Лефевр. Да и пули демон тоже не любит.

– С Богом, – скомандовал комиссар. – Начинайте.

Озеро, расположенное в остатках когда-то большого леса рядом с Флораном, только называлось Голубым прудом. И было в самом деле местом крайне пустынным. Когда-то думали, что город станет расти в эту сторону, остановили вырубку, хотели даже устроить парк, а новые дома строить как бы сразу в окружении леса. Но иначе прошла железнодорожная ветка: рабочие кварталы, а за ними и деловой центр потянулись к сталелитейным заводам. Так что этот угол Флорана понемногу превратился в трущобы, упиравшиеся в заросли. Само же озеро имело вид мрачный, пускай его берега оставались не болотисты, а сухи. Крупный лес сплошняком из плотно сомкнувшихся елей обступал воду со всех сторон плотной стеною. Вдобавок озеро никогда не чистили, отчего дно устилал толстый слой перегнивших листьев и хвои, давно превратившейся в чёрный, как уголь, чернозём – от этого вода казалась чёрной, словно расплавленный антрацит.

Именно здесь, на узком песчаном пляжике и ждал Гюстав Монетт. Это оказался худой и высокий мужчина с длинным носом и выдавшеюся вперёд, как у обезьяну, нижнею челюстью. В начавших седеть чёрных волосах уже проявилась плешь на макушке. Гийом подумал – плохо, что у преступника не пальто, а какая-то очень широкая куртка с просторными карманами. Не понять, есть в карманах или под курткой оружие. И тут на пляжике вдалеке показался Маре. Как приказано, шёл он медленно, даже слишком – Гюстав явно чего-то заподозрил, сделал несколько шагов навстречу и сунул руку в карман. Сделать ничего не успел, над озером полетел звонкий голос Жюльетт:

– Говорю тебе: у тебя нет над нами власти, у тебя нет больше силы!

– А-ар-х-а!

Гюстав захрипел и заорал, схватился за шею и упал на колени. Цепочка на горле лопнула, миг спустя рядом стояло то самое странное существо, которое Гийом видел в виде статуэтки. Тролль с худым и каким-то поломанным человекоподобным телом, с когтистыми лапами вместо ступней и длинными когтями на пальцах. На полу-обезьяньей, получеловеческой морде раскрылась от уха до уха полная зубов пасть, из которой до самой земли свисал раздвоенный язык. В этот момент на пляж выскочили полицейские, развернувшись полукругом. У Гийома был заговорённый клинок, остальные, включая Маре, держали в руках револьверы. Хотя, наверное, хватило бы одного месье Тома, который и так был немалого роста, а в кирасе бронежилета казался гигантом, способным порвать голыми руками и демона, и его сообщника.

– Ты! – голос ципсы показался каким-то шипящим.

– Я, – согласился Гийом. – Интересное совпадение. Мой дед полвека назад уничтожил твоего хозяина, ты сбежал – с тобой я встретился, закончить начатое. Гюстав Монетт, руки подальше от карманов и сцепил за головой. Вам предъявляется обвинение в убийстве патрульного Костье.

Демон, сейчас, волей и правом Жюльетт лишённый колдовства, всё равно был готов бороться за свою жизнь. Его оружием стал язык – и голос поплыл волной по ушам, льстя, заманивая и убеждая. Пресмыкаясь, клянясь в верности, обещая служить, раскрыть страшные тайны, сокрытые до поры, тайные и грозные истины. Не обычные, человеческие, а колдовские, свитые из теней и отблесков смысла. Непонятные слова его речей сверкали, как изумруды, слова сталкивались и пожирали друг друга, как змеи, каждое следующее противоречило и отвергало предыдущее. Смысла в этом потоке слов никакого, но разум плыл, накатило ощущение – ты особенный, избранный и не такой, как все.

На пару секунд обману красивых слов поддался даже Гийом. Дальше сообразил, бросился вперёд, нанося удар... поздно! Секундной заминки Гюставу хватило вскочить и сунуть руку в карман. Громом раздались выстрелы спрятанного револьвера... Раньше остальных морок смог преодолеть старый инспектор Жермен Мартен и закрыл собой линию огня, принимая пули, которые должны были выкосить полицейских: чем-то заговорённые, пули с близкого расстояния прошили бронежилет как картонку. В этот миг загрохотали револьверы полицейских, а Гийом нанёс удар, всей силой и бритвенной остротой шашки-кубачинки разрубая демона от плеча к поясу. Ципса пронзительно заверещал и начал разваливаться. Мёртвая отныне плоть шипела и распадалась, мышцы плавились, дымясь и стекая в землю, со стуком крошились и таяли кости. Дунул ветер – и всё рассыпалось в пыль, лишь что-то отдалённо похожее на человеческий череп с булькающим звуком упало в болотно-зелёную жижу на песке, которая осталась на месте уничтоженной твари.

Гюстава пять револьверов превратили в решето, там можно было даже не смотреть. Гийом и остальные кинулись к инспектору Мартену, рухнувшему на песок... и остановились. Четыре пули с наложенным проклятием не оставили старику шансов. Но умер Мартен с улыбкой, наверное, так он и мечтал – не от старости дряхлой развалиной в постели, а до последнего часа оставаться на боевом посту.

Эпилог

С инспектором Мартеном как с героем прощался весь город. Несмотря на пасмурную погоду и колючий, холодный ветер в день похорон, люди шли и шли, чтобы сказать пару слов или положить на могилу цветы. Одна за другой произносились речи – от тех, кто старика знал, с ним работал или кому он когда-то помог. Мэр торжественно пообещал, что новая площадь, которая скоро появится во Флоране, будет носить имя Жермена Мартена.

Гийом и Жюльетт, попрощавшись со стариком и пользуясь неразберихой огромной толпы, постарались затеряться и избавиться от лишнего внимания Ульрика, который всё ещё злился на сестру. Сразу за городским кладбищем начинался небольшой парк – в этот раз настоящий, ухоженный, с аллеями и скамейками – для тех, кто хочет после посещения могил отдохнуть и посидеть, в тиши деревьев вспоминая усопших. Сегодня здесь были только просторные безлюдные дорожки, как змейки они извивались, то перекрещиваясь, то расходясь во все стороны. Лишь пустота, безмолвие и два человека, непонятно зачем забравшиеся побродить.

С четверть часа они гуляли молча. При этом, даже не сговариваясь, Гийом девушку взял не под руку, а обнимал за талию, а Жюльетт прижималась ближе к нему. В иное время это окружающая тишина, свежесть и живописная прелесть парка навеяли бы поэтические думы и чудные грёзы, но пока на обоих снизошёл покой. В какой-то момент Гийом остановился, бережно притянул Жюльетт к себе и поцеловал. В книжках про такое пишут – неожиданно, но сейчас это никого не удивило. Наоборот, было заметно – Жюльетт сама этого жаждала, просто не решалась первой.

– Знаешь, Гийом... Вот думаю, Мартену не хотелось бы, чтобы все долго страдали и рыдали на его могиле. Я... я неплохо его знала. Да что там, его весь город, думаю, знал. Он был очень весёлый старик. И всегда говорил – как умру, вы не слёзы лейте, а возьмите пару ящиков хорошего вина да весело помяните меня, чтобы хорошее осталось, а всё плохое забылось.

– И он прав. Жизнь – продолжается. Жюльетт, ты выйдешь за меня замуж?

– Конечно... ой, ну то есть мне же положено думать и вздыхать над такие серьёзным предложением? Будем считать, что я подумала и согласилась, – заулыбалась Жюльетт. – Ты ещё спрашиваешь! Да я в тебя ещё тогда в поезде влюбилась... ой.

– И твой папа это сразу заметил, – тоже заулыбался Гийом. – Все давно увидели, один я ничего не замечал. Вот, исправился – зато теперь уже навсегда. Быть тебе отныне мадам Лефевр. Мэтр Робер прав, нас судьба не просто так свела вместе. И уж теперь я ни свой шанс, ни тебя – не отпущу.

– Потому что жизнь...

– Продолжается. И знаешь, мне с чего-то кажется, что скучной она у нас точно не будет.

– Ну уж это как мы сами с тобой захотим.

Оба рассмеялись, и всё так же в обнимку пошли искать родителей Жюльетт, чтобы сообщить им новость.