Текст книги "Этот мир твой (СИ)"

Автор книги: Ярослав Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Сегодня посуду моешь ты.

– Хорошо, я проиграла…

Выглядела сейчас Паула абсолютно спокойной, равнодушной, мол, ну бывает, дело-то житейское, сущая мелочь… Вот только Вячеслав достаточно хорошо успел её узнать, потому и заметил, что девушке сейчас обидно до слёз, как её провели. Не просто же так остальные сразу поставили на выигрыш Дениса?

– А со мной попробуешь? Ставка та же, – Вячеслав шагнул из толпы зрителей на импровизированное ристалище.

– Ну если не боишься, – в глазах рыжего на миг мелькнула настороженность, азарт и самоуверенность пытались взять верх, но пока не победили.

– Не боюсь. И предлагаю повысить ставку вдвое. Ставлю два дежурства. Готов ответить? Или испугался? Ну да, это не девочек обижать.

Без свидетелей «на слабо» Денис, скорее всего, не повёлся бы, но сейчас его поставили в такую ситуацию, что отказаться он уже не мог.

– Хорошо. Принято. Как там говорили? К барьеру?

– К мячику. И я думаю, что мне хватит попасть в тебя и одного, первого мяча. Но я всё-таки предлагаю наш спор перенести на улицу. И так чуть в тарелки не попали. Радомир?

– Согласен. Давайте во дворе. А то и в самом деле посуду побьём.

На улице уже растёкся прозрачный осенний вечер со своим особым и нежным очарованием, которое не спутать с концом лета. Становились заметны краски увядающего разноцветья природы, начавшая жухнуть трава, уже потерявшие зелень листья в сумерках сразу бросались в глаза на фоне остальной кроны. Да и ветер был холодноват, а воздух пах близким дождём, поэтому Вячеслав решил не тянуть. Взял в руки мячи, подбросил один из них на ладони, после чего жестом показал – занимайте места. Едва Денис приготовился, первый мяч взлетел, но не прямо, а вверх. Вячеслав чуть замешкался, готовясь бросать следующий… когда первый брошенный мяч стукнул Дениса по макушке. Пару секунд победитель наслаждался растерянными взглядами и немой сценой, потом специально высокомерным тоном – путь рыжий запомнит урок и больше не лезет к Пауле – объяснил:

– Как видишь, я попал первым мячом. На самом деле всё просто. Мячики достаточно лёгкие, человек в хорошей физической форме и с опытом такой игры от них увернётся. Значит, надо перенести соревнование в ту область, где преимущество будет у меня. В область психологии и более грамотной тактики. Будь у Паулы ещё один мяч, она бы выиграла, но у нас их только три. Зато я пообещал попасть первым мячом и перенёс соревнование на улицу. Отсюда логика моих действий проста. Первый мяч всегда служит отвлечь внимание, ведь его твой противник ждёт, и у него есть время сосредоточиться. Но если у меня не будет потолка, я брошу мяч высоко вверх, дальше кину второй и третий, а потом поймаю первый. Который и станет тем самым четвёртым, решающим. Правило не касаться земли – соблюдено, я попал первым мячом – угроза выполнена. Но и мой противник игрок опытный, эту стратегию мгновенно просчитает. Сосредоточится на втором, третьем и четвёртом мяче, не заметив, что первый ушёл вверх не вертикально, а под углом.

В полной тишине раздались хлопки Радомира:

– Браво. Тем не менее на всякий случай предупрежу. График дежурств я скорректирую, но Паула сегодня всё равно дежурит. Так лучше запоминается не поддаваться на чьи-то глупые подначки.

– Так точно. Да я и сама бы не согласилась. Я проиграла честно.

– Я помогу, – вызвался Вячеслав.

– И мы тоже, – поддержали остальные девочки.

– Хорошо. Тогда закругляемся и спать. Праздник праздником, но подъём и режим никто не отменял.

Убирать тарелки и продукты, а также протереть столы им помогли, но мыть посуду добровольцев не нашлось, поэтому остались только Вячеслав и Паула. Опытным путём быстро выяснили, что Вячеслав моет тарелки быстрее и лучше, сказывалась постоянная практика дома, где мать категорично отказывалась купить посудомоечную машину. Так что сразу же работу поделили: Вячеслав моет и отдирает приставшую грязь, а Паула споласкивает, протирает насухо и ставит в шкаф. Дело пошло… Совершенно неожиданно, поставив на место очередную тарелку, Паула не взяла следующую, а села прямо на пол и заревела. Совсем по-детски, как маленькая девочка. Вячеслав, даже не вытирая рук, сел рядом, прижал её к себе… Нет, сейчас ему в плечо рыдала не взрослая девушка, не ровесница, обнимая которую, ты ощущаешь нечто такое именно как к девушке – а именно сопливая девчонка, лет десять, не больше.

– Ты знаешь… ты знаешь… Я… Я первый раз за эти годы посуду мою. Вот так, просто на кухне. Просто после ужина. Мы… это было тогда, я, мама и Рита. А утром мы вылетали, втроём. На Гаити. И там…

Вячеслав подождал, пока девушка чуть успокоится. Наверное, надо было её уложить, а потом вернуться и доделать всё самому, но с чего-то это показалось неправильным. Они вдвоём закончили уборку, Вячеслав проводил Паулу до комнаты. И даже постоял немного под дверью, хоть и нехорошо выходило, но он послушал и убедился – она именно легла спать, а не рыдает опять в подушку. И лишь затем пошёл к себе.

Уже когда сам лежал в постели и размышлял, что всё-таки прав был Пётр Матвеевич со всех сторон, Паула выросла только внешне, а сама осталась всё той же двенадцатилетней девчонкой, остальное – наносное, шелуха, вдруг подумал:

«Сам же мечтал всю жизнь, чтобы у тебя сестрёнка была, даже под ёлку Деду Морозу писал. Вот и получил. А может, прав этот, как его, Исаак Данилович. Может, потому я сюда и попал? Спаситель Земли из меня как ружьё из палки, а вот Паула… Ну и ладно. И раз у меня теперь есть сестрёнка, тогда сам себе пообещаю – больше она у меня плакать не будет».

***

Утро началось с громкого стука в дверь и голоса Радомира:

– Подъём, соня!

Первой мыслью у Вячеслава было: «Напали! В первый день!» – но тут же здравый смысл взял верх. Тогда ревела бы сирена тревоги, да и в голосе старшего группы не звучало бы столько веселья. Или он в школу проспал? Вот позорище…

– Будильник надо ставить. Спортивную форму – и на выход.

Из своей комнаты Вячеслав вылез последним и ощущал себя восставшим зомби, но и остальные выглядели не лучше.

– Неужели хоть раз нельзя отоспаться? Обязательно надо поднимать ни свет ни заря? – буркнул Камиль.

– Придумай что-то новенькое, а то каждое утро одно и то же, – веселился Радомир. – Посмотри на девушек, бодрые и красивые. Все здесь? Вперёд, погода хорошая.

– Ага, – зевнула Ольга, соглашаясь то ли с бодрой, то ли с красивой.

И поплелась к выходу, остальные – за ней. На улице прохладный ветерок сразу добавил бодрости, так что разминались все уже с энтузиазмом, а кросс по стадиону бежали резво. На спортивных снарядах опять кто-то демонстративно повозмущался – зачем, но и это явно было данью традиции. Тем не менее на риторический вопрос Радомир весело, но такой же дежурной фразой ответил:

– Тяжело в ученье, легко в леченье. Денис, на брусья первый – и начал.

Вроде бы ничего нового и сложного. Вроде бы в учебном центре гоняли посильнее, но в итоге, когда после завтрака Вячеслав доплёлся до класса, то даже не сел, а растёкся за партой.

– Одно радует, что мы на уроки опоздать не можем в принципе.

– Хочешь, я сейчас угадаю твои мысли? – улыбнулась Паула. – Почему ты себя ощущаешь выжатым лимоном и полным неудачником? Хотя в училище нагрузки больше. Всё очень просто. Там за тобой, как за ценным курсантом, следила прорва инструкторов и специалистов, а здесь всё сам. И ошибаешься, и поправить некому, и указать, где силы перерасходовал. Ничего, у меня тоже так начиналось. Пройдёт.

Ответить и вообще поговорить на эту тему Вячеслав не успел. Класс быстро стал заполняться, все здоровались, в том числе и с новенькими, чего-то спрашивали и уточняли, потом начались уроки. И к концу учебного дня Вячеслав понял, что окончательно перестал хоть что-то да понимать. Конечно же, он не ожидал, что девочки сразу начнут вешаться ему на шею, а парни брать автограф – но какая-то восторженная реакция на защитника обязана быть? Особенно если вспомнить, как в больнице на него смотрела семья капитана Ходакова. А тут ничего. Вот на Паулу смотрели, но именно как на красивую девчонку. Если окажется, что между ней и Вячеславом ничего нет, за такой обязательно надо поухаживать. И Ольга на Паулу смотрела именно как на потенциальную конкурентку за внимание мальчиков…

Единственное отличие от знакомых шаблонов – обычно любого нового парня в классе стараются оценивать в том числе и с точки зрения силы. В нормальной школе обойдётся без драк, конечно, однако в какое-нибудь соревнование типа армрестлинга или ещё во что-то да втянут. Но во всяких армрестлингах с защитником соревноваться бессмысленно, ибо на этапе подготовки в училище с помощью добавок и под присмотром специалиста ему помогают подтянуть мускулатуру, да и потом за время службы расслабиться не дадут, сегодняшняя зарядка тому пример. Драться же с защитником вообще опасно. В учебном центре Вячеславу объяснили – опасаясь повторения судьбы Аркана, свеги боятся формировать настоящую армию, способную после войны бросить вызов хозяевам. Пытаются за счёт превосходства в ресурсах завалить землян пушечным мясом. Это означало, что теоретически у подготовленного человека при столкновении с отверженным преимущество… Практически же готовить убийц из наземных команд никто не собирался, зато с помощью инструкторов, психологов и прочего в каждого защитника вкладывали простую установку – он никогда не должен начинать первым, сдерживаться до последнего, зато если дошло до прямого столкновения, то бей первым, бей наверняка и сразу на поражение. И не факт, что в несерьёзной школьной драчке, которая самое большее заканчивается разбитыми носами, эти рефлексы не сработают.

Учителя вели себя точно так же обыденно. К ним перевели двух новых учеников? У них требуется проверить уровень знаний. Побыстрее встроить их в школьную жизнь. И всё. К концу дня мысль окончательно сформировалась. Неужели… Нет, дело явно не в том, что окружающие привыкли находиться рядом, потому не видят в них героев. Просто даже в мыслях учителя и одноклассники словно разделяют две ипостаси их отряда как двух разных людей. Когда они займут места пилотов по боевой тревоге – станут защитниками, на которых надо молиться. Но в остальное время они самые обычные люди, с которыми можно ругаться и мириться, обижаться за то, что не дал списать контрольную или пригласить в кафе, поухаживать. Учителя же спокойно отчитают за невыполненное домашнее задание или оставят после уроков, отрабатывать плохое поведение. Не про это ли намекал Пётр Матвеевич, когда сказал, что если заниматься исключительно военной подготовкой, то она развивает одни качества, зато гасит другие? Если остальные военные пилоты хоть наполовину похожи на Паулу, координатор Лесин абсолютно прав.

Весь день Паулу и Вячеслава поднимали на каждом уроке, а в конце учитель давал парню и девушке листочек со списком того, что именно им необходимо доучить и подтянуть, чтобы догнать одноклассников. Закономерно оказалось, что Вячеславу надо доучивать программу по всем предметам, но не так чтобы слишком много. А вот Паула неожиданно оказалась сильна в точных науках – вероятно, лучшая чуть ли не среди всех десятиклассников. Зато по гуманитарным предметам, как сказала учитель, без слёз на её знания смотреть нельзя. Из-за этого после занятий Вячеслав решился заглянуть к девушке не сразу. Наверняка, бедная, сидит и зубрит литературу, историю и остальное, отвлекать её не стоит. Но и посоветоваться насчёт «поправить некому и указать, где силы перерасходовал» всё равно необходимо. Вдруг она что-то подскажет, а может, и проконсультирует? У неё в этом деле опыт огромный. Ну или каждый день после занятий доползать до своей комнаты, падать на кровать и надеяться, дескать, вскоре это пройдёт само.

Комната Паулы была рядом, а дверь приоткрыта, потому-то Вячеслав сразу понял, что у девушки кто-то в гостях. Он сразу же вернулся к себе, и по-хорошему дальше стоило захлопнуть свою дверь поплотнее, но слишком уж стало любопытно, кто пришёл и о чём они там болтают? К тому же Вячеслав себя убедил – ничего он не подслушивает. Просто случайно обе двери остались открыты, а девушки просто слишком громко разговаривают.

– Ты прямо по каталогу сюда собралась заказывать? – ага, это Люба.

– Ну да. А как? Если честно, я в этом не очень разбираюсь. Я последние четыре года в пилотах, безвылазно то на одной базе, то на другой. Нас мало, так что, – послышался смешок, – мы или спим, или летаем, или знакомимся с новой техникой. А на военной базе, считай, только военная форма. Ну плюс одно гражданское платье на сезон, но я его и надевала раз в сезон.

– А до этого всегда выбирала мама, – Люба сделала на последнем слове ударение, как бы подчёркивая – она не гадает, а точно знает. – И тебя срочно перекинули сюда, когда стало понятно, что Матиуш к нам не вернётся. Ты домой заехать и посоветоваться не успела.

– Да, – Паула отлично умела держать себя в руках, голос у неё дрогнул, но если бы Вячеслав за этим не следил специально, то не заметил бы.

– А фотки есть? Ну где ты в форме.

– Да, вон в чемодане, я альбом ещё не успела достать.

Несколько минут было тихо, видимо, девушки смотрели фотографии. Затем Люба с восторгом сказала:

– Здорово, ты в форме такая кавайная. А Олька просто боится, что парни вместо неё за тобой бегать будут. Или... Вы со Славой как? В смысле, вы вроде вместе всё время, но…

– Да нет, мы просто коллеги. Мы пересеклись в мае, в Питере. Меня подбили там, над городом, он был в команде, которая бой с земли видела и меня подобрала. А окончательно мы в Сахалинской зоне уже, если так можно сказать, сошлись, когда были на переподготовке «на землю» и получали новое назначение. В Токио были вместе и сюда поехали вместе.

Вячеслав вздрогнул и порадовался, что сейчас один, вдоль позвоночника поползли мурашки какие-то очень уж нехорошего предчувствия. Паула слышала его разговор в ангаре? Из его слов, наспех придуманных для Радомира, выстраивает целую легенду? И ведь тоже ни слова не соврала, тот же Радомир, как старший группы, если надумает проверить, убедится, что всё в этой истории – правда. А сильно глубоко копать, включая родство с координатором, у него наверняка допуска нет. И какую игру она затеяла, заодно втягивая его?

– Всё понятно. Короче, раз Олька вредничает, я тебе помогу. Идём. Булат с ней ещё со средней школы учился, он рассказал, что она всегда была такая, зазнайка себялюбивая.

– Я всё слышу, Люба, – в коридоре раздались шаги Ольги и её голос. – То, что ты сейчас делаешь, называется клевета и попытка стравить двух одноклассниц. Если я чего-то не успела, потому что меня задержали – нечего врать. В общем, пошли. Как раз покажу, тут такой классный магазин недавно открыли, и он в нашем каталоге есть…

Едва девушки ушли, к Вячеславу заглянул Денис:

– Ну всё. Паулу можешь не ждать. Особенно если там Люба с Олей на пару. «Кавайная наша», – передразнил он. – Ладно тебе, просто дверь была открыта, а девушки очень громко говорили.

Вячеслав не выдержал и расхохотался, ведь и себя он оправдывал ровно теми же словами. И сразу постарался изобразить грустную мину на лице, но вышло плохо и неубедительно, что прыснул от смеха уже Денис.

– Да я просто видел, у тебя дело к ней какое-то. На сегодня можешь забыть. У нас фаза Люба против Оли. Не смотри ты так, Люба у нас самая младшая, а хочется быть не хуже Оли с Веркой. А эти две, сам видел, с первого дня соревнуются кто лучше, две школьные примы.

– Умница, красавица, комсомолка, спортсменка, – съязвил Вячеслав.

– В точку. То по очереди с Любой объединяются, то, наоборот, вместе на неё наезжают, чтобы не вылезала слишком. Сейчас как раз период, когда у Веры нейтралитет на почве неудачной влюблённости. Этот козёл как узнал, что она из защитников, сразу с ней порвал. Повезло козлу.

– В смысле? – Вячеслав вспомнил свои утренние предположения про отношение к защитникам и «вешаются на шею» и понял: его мир только что окончательно рухнул.

– Ну наши парни давно за этим козлом приглядывали. Ему ж девчонки как трофей. Это Верка у нас на него смотрела и ничего не видела. А он и поцеловать, и с намёком, что тебе типа уже шестнадцать есть. Мы как про это «шестнадцать» услышали, так сразу хотели к этому донжуану зайти все вместе и кое-что ему подремонтировать. Ещё он наших девочек обижать попробует! Да он первый узнал, куда ручонки потянул, и свалил. Ладно, я к чему? Вера у нас молча страдает, Оля и Люба воюют. Сейчас они друг дружке будут доказывать и Паулу протащат по магазинам и остальным местам, чего там у девчонок положено. Так что раньше отбоя их не жди.

– Печально, а у меня и в самом деле к ней было одно дело, – ответил Вячеслав, на самом деле готовый за этот «женский поход» девушек расцеловать.

– Так я к чему? Пока ты свободен, у меня к тебе один вопрос. Хотел у тебя спросить… Э… А ты чего на меня так смотришь? У меня что, хвост и рога отросли?

***

Следующее утро началось опять с громкого стука в двери и голоса Радомира:

– Подъём, сони! Каждому выдам будильник и подключу через него ток в кровать, чтобы вскакивали быстрее.

– Что-то новенькое, – зевнул Булат, выползая в коридор. – Признавайтесь, кто подал идею? Слава, если ты – честно набью морду сразу, как получу удар током. Если Паула, то девушек бить нехорошо, но я чего-нибудь да придумаю.

– Зато весело будет, – поддакнул Дмитро. – Он бежит, ты догоняешь, а мы делаем ставки.

– Весело будет после уроков. Не расходимся, стрельбище передвинули на сегодня.

– Опять?! – искренне ужаснулась Оля. – Я же опять все ногти пообдеру. Радомир, пора поход за маникюром включать официально в зарплату.

– Или учиться делать ногти самой, – съязвила Люба.

– Девочки, ссориться будете в свободное время. А сейчас на улицу – и бегом, а то скоро дождь обещали.

Вячеслав в споре не участвовал – и проснулся ещё не до конца, но главное было до жути любопытно – Радомир вообще не спит? Если вечером проходит и проверяет, как остальные соблюдают режим отбоя, а утром встаёт раньше остальных. Причём бодрый и полон энергии.

Сегодня удачно первым уроком была физкультура, даже переодеваться не надо, можно до занятий немного посидеть и расслабиться. Поэтому Вячеслав чуть не опоздал на урок, пришёл одним из последних, чем заработал укоризненный взгляд Паулы. Вячеслав пропустил его мимо, так как обратил внимание, что на руке у Паулы появилась новенькая и модная фенечка, вчера её не было. Привычно мимикрирует под обстановку? Или не хочет отставать от остальных девушек, ведь такие носили все одноклассницы? Хотелось надеяться на второе.

Физкультурник наверняка знал, что защитников отдельно гоняют каждое утро, но выделять их не стал, отправляя на упражнения в общем порядке. И тут, к восторгу остальных, Оля и Паула начали соревноваться всерьёз. Причём парни одинаково заглядывались на обеих девушек, Оля из-за этого злилась – на радость Пауле. Вячеслав же весь урок гадал, чего же такого случилось вчера на их женских посиделках, если обе девушки так старательно пытаются сегодня уязвить друг друга? На уроках соревнование продолжилось. Закономерно Паула оказалась лучшей на математике – во время службы пилотом она совершила немало орбитальных стартов, а там, несмотря на помощь компьютера, нередко требовались сложные вычисления. Зато Оля взяла реванш на литературе…

Как бы стараясь помочь своей подруге, Вячеслав решил вмешаться. В конце урока учительница как раз сказала:

– Ребята, напоминаю, что через месяц у нас театральные вечера. И так как вы мне не назвали свой вариант, а сегодня был крайний срок, за вас выбираю я. Вы будете ставить отрывок из «Двенадцатой ночи». Если у кого есть предложения по ролям или есть желающие, можете говорить сразу.

– Анна Демидовна, разрешите? Я хотел на роль Виолы предложить Паулу.

– Ну, вообще-то обычно за себя просят сами, но в принципе я тебя понимаю и даже согласна, Пауле это будет полезно. Ты сама согласна? Берёшься?

– Так точно, – класс невольно прыснул от смеха, и Паула тотчас поправилась. – То есть я хотела сказать – берусь.

– Вот и отлично. Остальных кандидатов жду, но если опять проваландаетесь – назначу сама.

Оля наградила и Паулу, и Вячеслава настолько ядовитым взглядом, что Вячеслав был готов её расцеловать прямо тут, на месте. И подумал, что, кажется, после всего он просто цветами или тортом не отделается. Оля начнёт с соперницей воевать и всерьёз, но как девушка умная и в этом поднаторевшая, действовать будет тонко. Не скандалить и конфликтовать, а втягивать Паулу в разные ситуации с целью всем продемонстрировать, что лучше – именно она. Позавчера ледяная броня вокруг сердца Паулы дала небольшую трещину, вчера в эту трещину, похоже, ещё и от души добавили соли, не дали зарасти. А там, глядишь, они и вовсе эту корку поломают. Главное, чтобы Паула ничего не заметила и не поняла, пока не станет поздно…

Сразу после уроков защитники пошли на стрельбы – тир и полигон располагались на базе, и по дороге Вячеслав несколько раз успел обругать себя за глупость. Вообразил себя великим психологом и спасителем душ, а ведь девчонкам идти вместе сражаться. А если в бою неприязнь, которую он сейчас посеял, вылезет не вовремя? Но если по дороге в парке девушки пару раз и обменялись словесными уколами, правда, совсем беззлобными, то на пороге КПП их словно подменили. И ладно Паула, от неё это как раз следовало ожидать, рядом с оружием она мгновенно превращалась в клинок без изъяна. Но и Олю тоже словно подменили, собранная и серьёзная, все ссоры и споры оставила снаружи. Девушки все вместе ушли в свою раздевалку и вернулись уже одетые в полевую форму. Дальше без жалоб на испорченный маникюр вошли в оружейную, одна за другой взяли по автомату и заняли место в строю.

Как оказалось, в прошлый визит Паула и Вячеслав видели только часть базы. Располагалась она на краю города, и с обратной стороны сразу за внешней стеной-периметром и вне городской черты раскинулись взлётная полоса для транспортников, полигон для тренировок на роботах и стрельбище. Дальше каждый по очереди выходил на огневой рубеж. Если результат оказывался нормальный, то стрелок отходил в сторону. Если недостаточно хорош, защитник получал новую порцию патронов и занимал место в хвосте очереди. Вячеслав боялся, что окажется самым худшим, но неожиданно для себя отстрелялся чуть выше среднего результата по группе. Сказались интенсивные занятия летом в военной академии, заодно Вячеслав добрым словом помянул старика ОБЖ-шника из его старой школы, которого они всем классом не любили за то, как тот гоняет их на уроках. Зато Денис и Люба оказались неожиданно хуже всех, зачёт сдали аж с третьей попытки, поэтому всю обратную дорогу Люба сквозь зубы шипела, дескать, отбила себе прикладом всё плечо. Денис героически молчал, но видно было, что и ему несладко.

На выходе из раздевалки Вячеслава поймала Паула:

– Пошли, дело есть. Радомира я предупредила, что мы задержимся.

Когда они свернули в коридор и отошли так, что остальные их точно видеть не могли, Паула опёрлась на стену и тяжело выдохнула, причём в голосе звучала искренняя злость:

– Давно меня так не доставали. Я терпеть не могу шляться по магазинам. Рите-то позволяла себя таскать, потому что… – тут она осеклась, а Вячеслав порадовался, что в этот момент девушка стояла к нему спиной: не был уверен, что сам удержал каменное выражение лица. Паула не подозревает, что его связывает с её дядей чуть больше, чем короткая встреча в Токио, как с координатором и начальником, да и историю про Гаити тоже знает. Лучше, если так и останется как можно дольше. – Потом ещё меня в кафе потащили, и со своими вопросами... А Люба, дура набитая, рот разинула, да ещё и во всём поддакивает. Ладно, – минута слабости ушла, рядом стояла ещё не меч, но уже вполне себе валькирия. – Долг платежом красен, а я тебе должна.

– В смысле?

– Ну, первое, это за то, что отыгрался насчёт Дениса. Терпеть не могу проигрывать, особенно когда меня развели как кролика. Будь у меня минут пять подумать, я бы тоже сообразила, в чём подвох. А второе – ты помнишь, чего наговорил позавчера Радомиру? Не специально, но я услышала, уж извини. Ты не знаешь, но на самом деле здешний координатор мой дальний родственник. Нет, не в том смысле, что я к нему под тёплый бок. Сколько ты тогда в Токио слышал из нашего разговора?

– Да я в самом конце подошёл, – смутился парень. – Только про какое-то замечание и что он что-то тебе за него грозил.

– Извини, но без подробностей. В общем, ты и сам видел, в каком виде меня под Питером вытащили. Год на восстановление, не меньше. Но из пилотов я ушла не только по рекомендации медиков. Сидеть в Ирландской или Токийской промзоне и смотреть, как остальные твои товарищи летают – та ещё пытка. Я немного поспорила с начальством насчёт того, что всё равно хочу летать, а меня списали на землю. В итоге координатор Лесин взял меня к себе. С одной стороны ему пригодится кадровый военный-защитник, с другой… Сам понимаешь.

История на самом деле была шита белыми нитками, но если бы Вячеслав не знал, как оно случилось на самом деле, может, и поверил бы. Сейчас он всеми силами постарался изобразить, что верит.

– В общем, я, нагло пользуясь родственными связями, полистала твоё и моё личное дело, точнее, ту часть, которая доступна Радомиру как старшему группы. Да что ты на меня так смотришь, он в курсе, что ты из спящих, это его обязанность как командира. Зато дальше он увидит ровно то, что хочет увидеть. В личном деле нет даты, когда тебя нашли. Для него после учёбы тебя сначала прикомандировали к питерскому сектору Мёртвой зоны. Так временами делают. Вроде и планы сохранились, и люди из мёртвых секторов есть – но столько лет прошло. А ты помнишь город живым, для тебя это было недавно, и ты можешь подсказать какие-то важные детали. В составе группы ты как раз был на обследовании, когда и случился тот бой. Дальше тебя перекинули сначала в Сахалино-Японскую зону на переподготовку, а потом координатор нас обоих оттуда выдернул уже сюда. Дальше сообразил?

– В смысле? Что?

– Ну ты и тормоз. У тебя сколько часов пилотирования не на макетах, а на реальной машине? Дошло?

Вячеслав захолодел, в районе копчика нехорошо защекотало. Вот уж действительно будет позорище. Выйдут они на полигон, и окажется, что он фактически всем наврал. Как на него станут глядеть остальные защитники, не хотелось даже думать.

– Во! Вижу, дошло. У меня и то часов больше, даром что я пилот. Короче, я уже с Палычем договорилась. Они «громобоя» как раз заканчивают чинить, в его кабину можно установить второе место и сделать спарку. Хотя и тесновато. Будешь, – девушка хмыкнула, – помогать мне осваиваться с пилотированием наземной техники. Уговорила?

– Уговорила.

Пока они шли к ангарам, в голову Вячеславу пришла мысль, что уж больно лихо всё у Паулы вышло, от досье до сговорчивого механика. Вряд ли тут вмешался Пётр Матвеевич, едва дело доходило до племянницы, он мгновенно становился прямолинейным и твердолобым. Скорее наоборот, постарался бы устроить так, чтобы Паулу вообще списали. А вот с Тани станется негласно помочь, и возможности у неё явно есть. Но ему происходящее на руку, потому и впрямь можно прикинуться ёжиком и полететь, куда направили… Почему-то на этой мысли впервые за долгое время резанула тоска по дому, ведь именно эти слова Варя сказала в тот день, когда всё только-только началось. Но вернуться он уже никогда не сможет. Надо заставить себя забыть и жить сегодняшним днём. А для этого надо научиться нормально водить боевого робота.

Как и в прошлый раз, робот возвышался посреди ангара, уже без лесов вокруг. Первым забралась наверх Паула, за ней поднялся и занял соседнее кресло Вячеслав. И тут же начал вспоминать, чему его учили, и сравнивать с машинами на полигоне военной академии. Вот консоли экранов, они выдавали водителю полный оптический диапазон, от инфракрасного до ультрафиолетового. На практике их использовали как вспомогательные, когда нужно уточнить какой-то момент. Обычно защитник полагался на прямой обзор через камеры, который воспринимал как вторые глаза, а также на голографический экран, который прямо на лобовое стекло проецировал прицельную и тактическую информацию, и основные боевые сведения.

– Смотри, – Паула показала на красный тумблер ровно посередине между пилотскими местами. – Это переключение контроля. Имей в виду, никакой электроники, чисто механическая система. У пилота-секунды активна только синхронизация. Короче, по-простому ты всё чувствуешь, но управляешь только тем, что разрешит прима. Ясно?

– Да.

– Тогда начинай стартовый контроль, если что – я подстрахую. И не бойся, сделать случайное лишнее движение не дам.

Вячеслав надел поверх шлема нейронно-импульсный коммутатор и воткнул в разъём шлема пучок проводов от коммутатора. Можно было на самом деле и прямо на голову, но тогда пришлось бы снимать шлем боевого скафандра.

Включить питание, запуск цепи обратной связи. Синхронизация – будто на несколько секунд заложило уши, как от перепада давления в самолёте. На панели управления загорелся красный светодиод, понемногу меняя цвет на жёлтый, а потом на зелёный. «Громобой» и пилот настроились друг на друга. Вячеслав быстро пробежался взглядом по индикаторам на пульте. Зелёный… зелёный… везде зелёный.

– Готов.

– Отлично. Из ангара выйду я, на полигоне передам управление тебе. Пока обратная связь на уровне одна десятая.

Боевой робот сделал один шаг, пол завибрировал от тяжёлой поступи. С металлическим лязгом последовал второй шаг. Двери ангара заскрежетали и распахнулись, грозная боевая машина двинулась на улицу. Короткий путь по дорожке внутри периметра, дальше через ворота, и вот уже минут через пять они стояли в начале полигона.

– Переключаю. Дальше ты. Связь на уровне сто.

– Принято.

И тут же Вячеслав ощутил себя совершенно по-иному – массивная и громадная машина как бы придавила его свинцовыми гирями, привязанными к ногам, рукам и туловищу.

– Начинай движение вперёд. Скорость минимальная. Сегодня мы просто походим, чтобы ты привык.

***

Следующая неделя – или две? а может, больше? – слились для Вячеслава во что-то непрерывное. Утром подъём и физподготовка. Дальше учёба в школе. Потом вместе с Паулой на полигон. А вечером, отгоняя сон, доделывать уроки назавтра. От того, чтобы сдаться и сказать «я так больше не могу» его удерживало исключительно то, что Пауле приходилось ещё тяжелее. Она стала жертвой своего подхода «на новом месте службы имитировать тёплые и дружеские отношения со всеми». Оля, стараясь взять реванш, раз за разом приглашала остальных девушек «погулять и проветриться после занятий». Люба её в этом ненавязчиво поддерживала и подзуживала – хоть она и говорила, что не путать и с Денисом они не родственники, на самом деле характерами две пронырливые рыжие лисички были и в самом деле как брат и сестра. Оба просто обожали совать нос в чужие тайны. Вера ходила от тоски, просто за компанию. Иногда присоединялся кто-то из ребят и девушек, причём не обязательно из защитников. И всё бы ничего, вот только если на базах пилотов историю Паулы знали и всегда тактично обходили все острые моменты, то сейчас, того не замечая, регулярно кто-то да умудрялся ткнуть в болезненное место. Паула же по привычке на всех посиделках и вечерами, когда защитники ужинали в столовой, улыбалась, отшучивалась – а потом на полигоне спускала пар, и под руку ей в этот момент лучше было не попадаться.