Текст книги "Этот мир твой (СИ)"

Автор книги: Ярослав Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Начальник вышел, но, к удивлению Вячеслава, допрашивать подозреваемого – или свидетеля? – сразу не стали. Сначала посадили на диван, поинтересовались:

– Чай? Или кофе? Кофе натуральный, в машине варим. Со сливками или так?

– Кофе. Если можно, со сливками.

Парню мгновенно организовали кофе со сливками, к нему нашёлся сэндвич. А следователь начал командовать:

– Значит, так. Перекуси, придёшь в себя. Дальше смотри. Снимать показания с тебя я буду в специальной комнате, там идёт запись и ничего поправить уже нельзя. Поэтому здесь ты сначала всё мне рассказываешь, я тебя слушаю. Мне это пригодится, когда буду разбираться, откуда взялись эти молодчики и кто им насоветовал. Но твёрдо обещаю, что официально этот материал существовать не будет. После того как ты мне расскажешь, я тебе объясняю, что ты сказал правильно, чего неправильно и почему надо именно так, а не иначе. Заодно также поясню, что и как лучше говорить в будущем. И только когда будешь готов, мы тебя официально доставляем к нам, сразу идём куда положено, и я с тебя официально снимаю показания.

***

То, как мать забирала сына из полиции, напомнило Вячеславу цирк на выезде. Примчалась она в сопровождении адвоката, немолодого армянина – папенька откопал и приставил. Дальше немедленно последовал наезд на государственных злодеев, засадивших дитятку и пытавших его без присутствия адвоката. Сергей Владимирович и дежурный офицер вяло отбрехивались, адвокат также вяло мать поддерживал. Но было заметно, что для полицейских и адвоката происходящее скорее ритуал, который они сейчас хоть и исполняют, но аккуратно, и стараясь друг друга попусту не раздражать и не обижать. Если они потом и сойдутся всерьёз – то взаимные выпады будут настолько отточено-вежливы, насколько смертельно ядовиты. Мать же воспринимала происходящее всерьёз, в машину садилась с чувством глубокого удовлетворения «как она всех поставила на место» и «будут у неё знать».

Адвокат забрал материалы дела и клиентов покинул, так что домой они ехали вдвоём и всю дорогу мать демонстративно не разговаривала. Дома общаться с сыном она опять не пожелала. Вячеслав тоже молчал, его такая ситуация более чем устраивала. Отец подъехал в квартиру через полчаса. Вячеслав в этот момент как раз заканчивал на кухне то ли уже ранний ужин, то ли ещё поздний обед. Мать при виде бывшего мужа соизволила произнести:

– Вот он. Проблема наша.

Отец с ходу начал орать:

– Ты чего творишь, дебил! Какого ляда ты полез в то, чего тебя не касается?!

– Там дети были.

– Какое твоё дело? Этим полиция должна заниматься. А теперь придётся тебя отмазывать. Ты четверых угрохал. А потом чего? Кто тебя за язык в полиции тянул? Надо было молчать и умного человека, то есть меня, ждать. Менты счас на тебя всех собак навешают, дело закроют – и в дамках. Ты срок пойдёшь мотать – сам себе проблемы создал, а так ты и меня за собой тянешь. Я чего партнёрам говорить буду?

– Там. Были. Дети. Второклашки, – чеканя каждое слово, ответил Вячеслав.

И демонстративно уставился в окно, показывая, что для него вопрос закрыт.

– Дебил, – ещё больше взъярился отец. – Ладно хоть везучий. Зубарян уже материалы допроса посмотрел, сказал, что следакам ты ничего лишнего не наболтал, так что на условку по самообороне он тебя вытянет. С этой минуты сидишь дома, за порог ни ногой. Только при мне или адвокате. На звонки не отвечаешь…

– Или что? – настолько равнодушно ответил Вячеслав, что отец аж поперхнулся. – Денег меня лишишь? Ты, наоборот, радоваться должен, сэкономишь, больше на свои подстилки останется. К батарее привяжешь? Ну, попробуй, рискни. Силёнок-то скрутить меня хватит? Не испугаешься связываться, я ведь отбиваться стану? Что ещё? Дома запрёшь и замки поменяешь? Я эту дверь минут за десять изнутри вскрою. Ещё рычаги давления есть? Нет? Тогда я пошёл, устал я. От тебя устал. От вас обоих устал.

Вячеслав встал, под гробовое молчание оторопевших родителей ушёл в свою комнату. Там сел на кровать и обхватил голову руками, потому что вспомнил всё, что его заставили забыть. Зато теперь понятно, что не просто так именно его сила притянула отморозков именно к его школе и именно тогда, когда в столовой были второклашки. Как экзамен – к какому миру он всё-таки принадлежит.

А ещё Паула. Как он мог забыть про Паулу! Анна Геннадьевна… сволочь она, как и все джинны. Красиво говорила, а на деле тоже играла им как куклой. Прекрасно понимала, что не может у него быть выбора наслаждаться жизнью здесь, когда Паула умирает там. Вот только и перед Варей у него есть обязательства. На мгновение мелькнула мысль – может быть, когда она всё узнает, то отправится с ним? Но тут же Вячеслав себе ответил: она наверняка не захочет. Это для Вари он может создать сказку с принцем, а у него есть реальная жизнь. К тому же у Вари тут хоть и не самая лучшая, но семья. Но хотя бы попрощаться они обязаны.

Отец уже ушёл. Мать попробовала было перегородить дорогу, но Вячеслав устало на неё посмотрел и предупредил:

– Я всё равно пойду. Даже если перед этим придётся тебя запереть в комнате. Обещаю сделать это как можно осторожнее, но тут уж как получится.

Мать, которая как раз собралась выдать какую-то гневную тираду, разом потеряла дар речи. Так и стояла, красная как рак, без слов открывая и закрывая рот, и глядела, как сын одевается. Вячеслав последний раз оглядел квартиру, молча с ней попрощался – всё-таки в этих стенах он родился и прожил свои первые шестнадцать лет – но сюда он больше не вернётся. И ушёл.

Впрочем, спускаясь по лестнице, на уровне второго этажа подумал, что через подъезд, наверное, всё-таки выходить не стоит. Скорее всего, на улице ошиваются какие-нибудь информационные стервятники. Квартира алкаша с первого этажа была не заперта, Вячеслав осторожно заглянул – хозяин валялся пьяный до бесчувствия. Так проще, никто не помешает осторожно пробраться через комнату и вылезти в окно с обратной стороны дома. Середина дня, народу во дворе было мало, деревья вдоль тротуара прикрывали своей зеленью достаточно густо, чтобы никто на вылезавшего из окна парня не обратил внимания сразу, а дальше Вячеслав уже убежал.

Возле вариного дома отчаянная решимость понемногу начала покидать, в душу медленно поползла неуверенность. Что Варя скажет? Что он скажет ей? Пока не испарились остатки храбрости, Вячеслав торопливо поднялся наверх. Дверь была закрыта, и надо, наверное, было позвонить… но Варя сейчас точно одна. Отчим на работе, мать опять уехала, сестра в школе. У Вячеслава был дубликат ключей – сделал их ещё в ту, самую первую неделю, поэтому он не раздумывая повернул ключ в замке. Не стоило тратить время, которого и так мало. Неожиданно дверь оказалась заперта на цепочку. А ведь так делал только отчим… И тут сквозь щель послышался Варин голос, полный той отчаянной храбрости, когда терять уже нечего:

– Не подходи, урод!

– Брось ножик. И не надейся, всё, твоего защитничка того. В полиции он, а дальше сразу в тюрягу. Кончился он. Так что отныне ты у меня снова станешь как полагается. Послушной дочкой. А для этого знаешь, как на Руси издавна виноватых баб палкой учили? Вот и я тебя сейчас буду в чувство приводить.

Цепочка опять вылетела с первого же удара – с прошлого раза отчим её просто завинтил обратно, пожадничав укрепить. В этот раз на грохот в коридоре он внимание обратил, хотя, возможно, потому что стоял на пороге кухни, сжимая в руке обрезок водопроводной трубы. Отчим обернулся, злорадная торжествующая маска на его лице мгновенно сменилась диким животным страхом.

– Рискнёшь? – зло ощерился Вячеслав. – В школе четверо с топорами были, все там и легли. А мне терять нечего.

Мужик затрясся, колени у него подогнулись, труба выпала из разжавшихся пальцев, а зубы начали отбивать чечётку.

– П-п-п-пе…

– Молча. Залез в туалет, заперся там, и пока не разрешу – чтобы сидел и не вылезал.

Отчим торопливо мелко закивал, зайцем метнулся в санузел и захлопнул за собой дверь, даже забыв включить свет. Вячеслав медленно подошёл к Варе, так и стоявшей с кухонным ножом в руке, осторожно вынул из её руки оружие и прижал к себе. Девушку била мелкая дрожь, так что пару минут Вячеслав её обнимал и гладил по волосам:

– Всё хорошо, любимая, я рядом. Ты молодец, ты справилась.

Лишь когда Варя немного успокоилась, Вячеслав взял девушку за руку и повёл за собой. Они без слов прошли целый квартал. По какому-то совпадению остановились в одном из дворов ровно возле той же самой скамейки, что и вечность назад, когда Вячеслав успокаивал Варю после самой первой стычки с её отчимом. Парень сел и усадил девушку рядом с собой.

– Сволочь. Какая он сволочь, – Варю опять затрясло, но сейчас уже от ярости. – Едва решил, что ему вообще можно всё, так не просто захотел как раньше вернуть. Типа служанка за еду. Ещё и открытым текстом сказал: я ему должна за целый месяц, так что отныне пока мать в командировку уезжает, обязана помогать ему расслабляться. Мразь, – Варя положила голову парню на плечо и прошептала: – А ты мой принц, ты опять меня спас. Как ты здесь оказался?

– Я пришёл рассказать тебе всё то, что обязан был ещё тогда. В первый день учёбы, в апреле. Выслушай меня, пожалуйста, до конца, не перебивая, хорошо? Началось всё… Началось это, думаю, первого сентября, когда математик попросил нас написать сочинение…

Говорил он долго, стараясь не упустить ничего. Не только о своей жизни и джиннах, но и о том, что за мир, куда его привела дорога с Перекрёстка. Наконец закончил:

– Я не могу оставаться здесь. Там Паула, я обязан попытаться выручить сестру.

– Я с тобой. И не пытайся меня отговаривать, что там опасно. Нет у меня семьи здесь, потому что точно знаю – мать на домогательства этой мрази закроет глаза, ей так удобнее. Уже согласилась, когда из меня прислугу делали. Я скорее сдохну, чем лягу под эту тварь. И вообще, я тебе говорила – я тебя люблю и за тобой хоть на Луну? Один ты не справишься, а вдвоём мы сумеем.

– Да я и спорить не буду! – Вячеслав порывисто обнял Варю и прижал к себе. – Спасибо, любимая. Как там эта рыжая говорила? Осталось найти этого Исаака Даниловича, сказать, что он выиграл и пусть нас отправляет.

– Благодарю вас, молодые люди.

Варя и Вячеслав вскочили и заозирались по сторонам, пытаясь отыскать источник голоса. При этом парень крепко прижал девушку к себе: скамейка и несколько ближайших деревьев, всё, что находилось не дальше десяти метров – чёткое и нормальное, а вот дальше и двор, и дома вокруг начали расплываться, словно нарисованные на картинах импрессионистов.

Джинн появился прямо перед ними из ниоткуда. Секунду назад там ничего не было – и вдруг закачался вертикальный поток воздуха, словно в жаркий полдень над раскалённым песком, сгустился в прозрачную фигуру. Ещё мгновение, и фигура приобрела цвет, фактуру и объём. Перед ними стоял крепкий старик, смуглая от прожитых лет кожа иссечена морщинами, седые брови над свинцово-серыми глазами, в седых волосах ни одного просвета, но они живые, густой серебряной волной опускаются до самых плеч.

– Благодарю вас за принятое решение, молодые люди. Вы подарили мне не только жизнь, но и огромный запас силы на будущее. Обещаю, что вся до капли она пойдёт на благо городу. Но прежде чем вы уйдёте, позволите сделать вам подарок?

Варя и Вячеслав переглянулись. Рискнуть? С одной стороны, джинны, как они убедились, всегда играют за свой интерес. Но, с другой стороны, Исаак Данилович, если верить той рыжей джинне, никогда не врёт и всегда честно соблюдает условия. А сейчас он явно искренне благодарен.

– Хорошо, – Вячеслав и Варя произнесли одновременно.

– Раз вы приняли решение уйти, я немножко смогу увидеть, какие события повлияли на ваше решение, молодые люди. Варя не может просто так появиться на Луне. То есть переход вы совершите вместе в любом случае, но как вы будете объяснять её появление остальным? Как вы знаете, мы изменяем саму реальность, а сейчас на короткое время моя и ваша дороги связаны. Я подправлю цепочку событий так, чтобы и у Вари появилась история появления в новом мире, а также чтобы она оказалась рядом с тобой на Луне естественным путём. Сразу скажу – ничего волшебного в этом не будет, поэтому дальше вам опять придётся полагаться только на себя. Просто случится небольшое совпадение, может быть, не самое вероятное, но вполне возможное. Вы не против?

– Мы не против, но только если вы дадите честное слово, что это не повредит Славе.

– И Варе.

– Конечно. Даю в этом честное слово. А теперь, Вячеслав позволите вашу спутницу ненадолго? Мне надо ей кое-что объяснить. Но так, чтобы вы пока ничего не слышали. Уж извините, таковы законы мироздания: чтобы всё сработало – раз до вашей встречи там, на Луне, вы этой информации не знали, то и на момент перехода знать ещё не должны.

– Славочка, я на минуту.

Варя вместе с Исааком Даниловичем отошла к дереву, Вячеслав остался на скамейке изнывать от любопытства и беспокойства: совещались девушка и джинн минут пятнадцать, не меньше. Судя по жестам и мимике, Варя что-то спрашивала, уточняла, с чем-то не соглашалась и что-то сама предлагала. Наконец они пришли к итогу, и девушка вернулась обратно к парню, а джинн остался стоять возле дерева. Вячеслав тут же любимую поймал в объятия:

– Всё, больше никуда не пущу.

– И не выпускай, – шепнула Варя.

– Прощайте, молодые люди. И удачи вам.

Варя неожиданно положила руку Вячеславу на шею и притянула к себе. Вячеслав прикрыл глаза, плывя в поцелуе, исчезая, растворяясь. Непонятно, как долго они вот так стояли единым целым. Свободной рукой Вячеслав провёл по волосам девушки, при этом ощущая себя звездой, вспыхнувшей на небе и оставляющей за собой пылающий след. Словно отозвавшись на его чувства, окружающее пространство рассыпалось на миллиарды крохотных разноцветных искр звёздочек, они закружились вокруг влюблённых. От яркого света оба прикрыли глаза. Когда открыли – они уже оказались в камере на базе свегов. Только защитник, как и раньше, был в пилотском костюме под скафандр и привязан к стене. Варя стояла рядом, в брюках и футболке раскраски «городской камуфляж» – Вячеслав залюбовался её красиво очерченной фигурой. Стояла абсолютно свободно, ничем не скованная. И комната была пуста, кроме них двоих – никого!

– У нас получилось… Варя, у нас получилось!

***

Варя сразу же подошла к приборам на стене, ненадолго задумалась, бормоча себе поднос:

– Этот Исаак Данилович сказал, что надо… Ага, вот они!

Варя нажала не одну клавишу, а несколько, в определённой последовательности. Браслеты мгновенно расстегнулись и вместе с лентами втянулись в стену так, словно их не существовало. Вячеслав затряс руками, восстанавливая кровообращение. Оказывается, хоть и незаметно, но браслеты давили, так что, даже освободившись, ему понадобится какое-то время прийти в себя.

– Ну а теперь-то можно спрашивать, чего вы там секретничали?

– Нужно. Ведь как раз, если мы сейчас случайно встретились, ты должен меня обнять, поцеловать…Стоп. Мне очень нравится, как ты меня целуешь, но у нас мало времени. Ты лучше руками-ногами помаши, они у тебя вон трясутся. И послушай. Короче, моя история теперь такая. Мы с тобой поссорились, меня родители отправили в Лугу…

– Прямо заколдованный город, – хмыкнул Вячеслав. – Как магнитом нас тянет, если вспомнить, что на Перекрёстке в карантин я как бы там же обитал.

– Ну не знаю, может, и в самом деле как-то связано? И не отвлекай. В общем, я туда всё равно не доехала, меня ещё в Гатчине накрыло. А дальше, как и тебя, меня чёрные археологи нашли, но они ребятами жадными оказались. Решили не сразу военным меня отдавать, а сначала использовать то, что метка проснувшегося даёт доступ в обход всякой дряни из Первой волны. Можно добраться до некоторых очень ценных вещей. Короче, переодели и утащили меня в Питер, а там всех нас свеги захватили. Эти археологи меня не выдали, а наоборот, помогли всякий там страх изобразить. Надеялись, что мои способности защитника помогут захватить модуль и сбежать. Пленников-то здесь не связывают и не запирают, а держат в камерах, выход из которых отсекают волной страха. Стоит попробовать выйти – и всё, скрутит так, что шагу ступить не сможешь.

– Ну да, свои будущие тела никто калечить не хочет. Это вам не защитники. А дальше началась битва за Землю. И всех оставили пока на базе, потому что после недавней бойни свободных транспортов вывезти пленных на Марс просто нет.

– Ага. А раз на меня этот страх не действует, то я осторожно выбралась, пролезла мимо всех какими-то техническими коридорами и тебя нашла. Заодно по дороге подсмотрела, в какой последовательности эта штука включается и выключается.

– Прямо чудо подростковой фантастики, – хмыкнул Вячеслав.

– Ну или маловероятное совпадение, как нам и обещал этот воздушный старик. Тебе смешно, а у меня в первое мгновение ощущение шизофрении было. Я ведь точно знаю, что это не со мной было на самом деле, что это выдумка джинна – а в голове укладываются воспоминания с момента пробуждения, вплоть до того, как меня потом заставляли тарелки мыть и котелок чистить. Фу, эта грязная посуда меня везде преследует. Кстати, у меня такое ощущение, что базу строили поклонники опен спейса. У половины комнат стены прозрачные, я как бы именно так и подглядела, как эта штука с браслетами включается и выключается. Там какого-то голого мужика с разрисованным лицом к стенке опен спейса как тебя, привязывали, он в истерике бьётся, слюни пускает, а ему колют что-то. Потом успокоился, и его отпустили.

Наконец руки и ноги перестало покалывать, и Вячеслав скомандовал:

– Пока никого, осторожно выбираемся и ищем Паулу.

– Стой. Исаак Данилович предупредил, чтобы не торопились. В качестве последнего подарка сказал, что посмотрел линии развития минут на тридцать вперёд. Сказал, что хотел дальше, но это максимум, ему доступный. Если мы выйдем сразу – нас заметят раньше, чем мы Паулу отыщем. Зато если выждем немного, то должно всё получиться. И вообще, по законам жанра, – Варя хихикнула, – сейчас мы должны долго и нудно целоваться, объясняться в любви и как соскучились за долгую разлуку. А ты должен мне рассказывать, с чего это ты тут привязанный.

Вячеслав задумался, взвешивая предложение. Идти на поводу у джиннов не хотелось. Но сейчас он был вынужден согласиться, что у него вообще нет плана действий. Вдобавок плюс идеи подождать – хоть кто-то рано или поздно зайдёт проведать пленника. Отверженные боятся смерти и боятся защитников, если такого хорошенько припугнуть, он расскажет, где Паула.

Ждать пришлось не так уж долго. В комнату вошёл мужик средних лет в светло-зелёном комбинезоне, такие заменяли тут лабораторные халаты. Вячеслав мгновенно сбил его ударом под колени и навалился сверху, прижимая к полу. Собрался нанести удар в лицо, чтобы оглушить противника… и запнулся. Лицо у мужика было чистое, без знака. Ни свег, ни отверженный.

– Не надо, не убивайте, – захрипел мужик. – Я готов вам помогать.

– Так сразу? – не поверил Вячеслав.

– Я готов помогать. Если не верите, можете меня привязать, пока мы говорим.

– А это мысль, – согласился парень.

Когда странный мужик занял место, где раньше был привязан защитник, Вячеслав и Варя переглянулись. Варя медленно кивнула: пусть допрос ведёт Вячеслав, он лучше знает обстановку и что именно спрашивать.

– Кто вы? Почему у вас нет знака?

– Называйте меня Ворон. Моё настоящее имя сложно для вас произносится, а вороны мне нравятся, – Вячеслав кивнул: и в самом деле акцент у пленника был какой-то странный, да и ударения он ставил иногда довольно заковыристо. – Я должен был проводить ваш допрос для оценки базовых реакций. Поэтому знаю язык. Нет, меня интересовало не то, что вы скажете или не скажете, а то, как вы будете реагировать на мои слова. Это для составления психокарты. А когда я увидел, что вас двое, то понял, что это мой шанс.

– Шанс? На что? И кто вы?

– Шанс остаться в живых. На базе живут не только хозяева и отверженные.

Вячеслав машинально отметил, что про отверженных пленник сказал с презрительной интонацией, хотя у самого явно прав не сильно больше. Значит, точно родом из Федерации, у этих презрение к отверженным в подкорку прошито.

– Здесь немного таких, как я. Не хозяев и не отверженных. Дома я был без лишней похвальбы блестящим социологом, аналитиком и психопрогнозистом. Я составлял прогнозы. Какая будет мода, что людей заинтересует через год или через два, куда они захотят ездить – чтобы, когда интерес появится, уже были готовы заводы, дороги, курорты. Или, наоборот, увидеть заранее какую-то негативную тенденцию, аккуратно её остановить или перенаправить. Вот хозяева меня и привлекли к разработке военных операций против Земли. Я себе позволил осторожную критику, что война – это глупое решение. Показатель, что одна из сторон не умеет договариваться к общей выгоде. Мы же разумные люди, всегда можно найти подходящее решение. Земля могла войти в Федерацию на особых условиях. Хозяевам нужны носители? Убеждайте, покупайте преступников, выращивайте клонов. Даже если пришлось бы вложить уйму средств – это всё равно обошлось бы дешевле нынешнего кровавого безумия. Десятки тысяч жизней, миллионы часов труда на взаимное уничтожение. Меня же, как прогнозиста, с первого дня учили, что моя главная задача – это экономия общественных затрат, уменьшение бессмысленной, ненужной траты ресурсов.

Ворон экспрессивно взмахнул руками, ленты на это отреагировали, притянув жертву к стене и ненадолго зафиксировав. Ворон досадливо поморщился. Варя и Вячеслав переглянулись. Мораль у Ворона была весьма своеобразной, но логика тоже проглядывала.

– Вас за это сюда и отправили?

– Да, я оказался дураком. Позволил себе поделиться своими мыслями с близким другом – мы, как прогнозисты, можем попробовать отыскать решение и предложить его как альтернативу войны, это пойдёт на пользу Федерации. А он донёс, что я сомневаюсь в решении хозяев. Но я был слишком ценным специалистом. Я не один тут такой, хотя нас и немного, – дальше голос Ворона завибрировал от ненависти. – Мы формально не отверженные, а на деле ничем не лучше. И мы все умрём здесь, я знаю историю такой же базы четыре года назад. Вы, земляне, стойкий и упорный народ, особенно когда вас зажали в угол. Вы это уже недавно опять доказали. Рано или поздно вы нас отыщете, хозяева спасутся, а мы умрём. Но таких, как я, и близко не подпускают к транспортным модулям. У нас нет знака, мы не отверженные. Стоит таким, как я, попасть к вам – мы спокойно затеряемся на Земле, а то и вообще перейдём на вашу сторону, и нас примут. Но с вашей помощью мы сумеем захватить транспорт и бежать.

– Хорошо. Вы предлагаете вас освободить, потом мы отыщем Паулу и бежим? Это девушка-защитник, нас захватили вместе.

– Я знаю, где она. Но просто выйти мы не можем. И у тебя, и у меня, и у всех отверженных вшит под кожу чип. По нему сразу определят, где мы. Его не вырезать, это раствор, который вводят в мышцу. У твоей подруги такого нет, хозяева не портят свои будущие тела. Они ошиблись, – Ворон хрипло захохотал. – Я знал, рано или поздно они ошибутся. Пропустили защитника. У неё нет контрольного чипа, и она спокойно может ходить коридорами для хозяев. Там стоят излучатели страха, таким, как я, туда путь закрыт. Всем закрыт, кроме хозяев и вас, защитников. Я объясню, она сможет принести дезактиватор. Проблема в том, что инъекторы в другом помещении. Если я зайду сначала за раствором, а потом сразу за инъектором, компьютер начнёт меня подозревать и может поднять тревогу. А девушка в системе не отображается. Не бойтесь, не отвязывайте меня, пока не доверяете. Если она не вернётся – ты всегда успеешь меня убить.

– Варя, рискнём?

– Рискнём, – глаза у девушки загорелись.

– А камеры? – на всякий случай уточнил Вячеслав. – Система наблюдения?

– В коридорах хозяев её нет, они не желают, чтобы рабы следили за ними. А в остальных местах наблюдение включается только по приказу. Рабы должны иметь иллюзию свободы, мало кто задумывается, что все их перемещения всё равно отслеживают через чип. Если его заморозить… Компьютер-наблюдатель на такую ситуацию не запрограммирован, никто на базе не может получить в руки одновременно раствор и инъектор – за это казнят на месте. Когда мы заблокируем чипы, то дальше для компьютера мы всё время будем оставаться здесь.

Отпускать Варю не хотелось, но других вариантов не было. Ворон наверняка прав, не могут свеги не учитывать возможность, что пленник всё-таки освободится и выйдет из камеры. Пятнадцать минут, пока девушки не было, Вячеслав изгрыз ногти до самого локтя. Наконец Варя вернулась, неся в руках инъектор и полуметровую цилиндрическую ёмкость серого цвета. Ворон объяснил, как заправлять инъектор и куда делать укол, попутно всё время повторяя, что он полностью во власти землян, и если с Вячеславом хоть что-то случится, то другая защитница всегда сможет отомстить. Руку после укола на несколько секунд словно опустили в кипяток, потом всё прошло, лишь небольшой участок предплечья как заморозили. Освобождённый Ворон, глядя на трясущего рукой парня, объяснил, что работать блокиратор будет недолго, но самое меньшее часа два-три у них теперь есть.

Дальше Ворон примерно объяснил, куда им надо идти. Ворон шёл, изображая, что направляется куда-то по делу – спрашивать здесь было не принято. Вячеслав и Варя двигались параллельно ему, но в коридорах свегов. Паула нашлась в похожей комнате-боксе, причём её не привязывали к стене, а плотно застегнули на чём-то вроде кушетки так, чтобы она не могла шевелиться. А ещё, похоже, опять обработали парализатором, взгляд был мутный и расслабленный.

– Паула! – Вячеслав хотел кинуться к ней, но Ворон его остановил, ухватив за плечо.

– Сначала заблокировать маяк. За ней наверняка присматривают плотнее, чем за тобой. Пусть её метка в системе зависнет именно в текущем бессознательном состоянии.

Пришлось соглашаться. Сначала укол блокатора. Дальше Ворон несколько минут колдовал над пультом. И только когда зажимы расстегнулись, а Паулу уложили на пол, Ворон брызнул ей в ноздри ингалятором универсальный антидот. Оказывается, такой имелся у каждого на базе в индивидуальной аптечке на всякий случай: хотя свеги и доверяли технике абсолютно, космос мог преподнести сюрпризы, так что риск аварии был ненулевой. Паула хрипло задышала, потом закашлялась. Глаза у неё прояснились.

– Слава? Как? А это?

Паула тут же попробовала встать, но не смогла, руки и ноги затекли и не слушались.

– Это Варя. Я про неё, кажется, рассказывал? Она меня спасла. Нас спасла. Она тоже из спящих… Мы с ней поссорились за день до Первой волны. А потом она попала сюда, её приняли за обычного человека. Это невероятно звучит, да? Но такое вот совпадение.

Паула бросила в ответ такой ревнивый взгляд, что Вячеслав невольно поёжился. Но тут дело в свои руки взяла Варя.

– Мужчины, отвернитесь на несколько минут. Паула, полежи спокойно. Я разомну тебе мышцы. У нас каждая минута на счету.

Ворон, пока Варя приводила Паулу в чувство, времени не терял. Оказывается, оборудование в помещении было ещё и многофункциональным терминалом с голографическим проектором, а приоритет доступа у аналитика достаточно высок, чтобы, когда Паула смогла сидеть, в центре комнаты загорелась объёмная карта базы.

– Транспортные модули – вот тут. До этого участка мы сможем пройти, как и сюда, скрытно. Вот здесь кончаются мои права доступа, но что хуже – там оканчиваются и коридоры хозяев. На нашем пути встанут четыре поста охраны. Придётся пробиваться с боем. И сразу возникает вопрос с оружием.

– Как раз оружие не проблема, – отмахнулась Паула. – Стандартизация и универсальность наше всё, – поглядев на непонимающие лица остальных, девушка продолжила: – Свеги так и не сделали вообще никаких выводов из войны. Я же готовилась на «демона». Не забыли? Свеги до сих пор почти не разрабатывают узкоспециализированную боевую технику и системы, все их устройства, по сути, многофункциональные гражданские с возможностью боевого применения. Но именно что универсальные и многофункциональные, и это касается в том числе и инструментов. Дайте мне хоть одно техническое помещение с инструментами и минут двадцать, я из местных паяльников сооружу вполне убийственные разрядники. Дальность будет фиговая, полсотни метров, ну так в помещениях этого за глаза.

– Отлично, – Ворон буквально расцвёл. – Тогда надо рассчитать нападение так, чтобы посты не успевали предупредить друг друга…

– Нет, – голос Паулы звучал холодно и резко. – Здесь и другие пленные. А я давала присягу.

– Вы с ума сошли! Мы погибнем и никого не спасём, – взвился Ворон. – Взлетим, пошлём координаты…

– И эти люди будут мертвы, – отрезала Паула. – Не думаю, что у наших после недавней бойни много машин в готовности один. Тем более для десанта. А ещё напомню, что свеги, хоть и трясутся над людьми, в ситуации подобной нашей пленников убьют, чтобы они не смогли вернуться и снова встать в строй. А я давала присягу их защищать.

– С ума сошли! Пробиваться в тюремный сектор, а потом тащить кучу людей? Да нас…

– Стоп, – встал между ними Вячеслав. – Для начала, у нас есть возможность посмотреть планировки базы целиком, в том числе и тюремный сектор?

– Ну… есть.

– Тогда сначала смотрим их. Ворон, я вас понимаю, но… Если честно, я тут прикидывал варианты прорыва к модулям. Извините, но прорыв к транспортникам я предлагаю оставить на крайний случай. Мне не нравится, как расположены посты. Уверен, свеги должны были предусмотреть возможность бунта и попытку к бегству. Вполне вероятно, что наш прорыв к ангарам давно просчитан и потому бесполезен. А вот то, что мы будем атаковать в противоположном направлении…

– Только вы, земляне, такие психи, – буркнул Ворон.

Но едва на полу засветился тюремный сектор, Вячеслав и Паула, не сговариваясь, оторопело переглянулись.

– Они не могут быть такими придурками. Не могут, – высказал мнение Вячеслав.

– Да нет, могут, – не согласилась Паула. – Чисто гражданское мышление и тяга к оптимальному использованию кубатуры. Заправлял всем свег, привлекали к проектированию таких же гражданских, которые вообще не понимают, что такое война. Тому же Ворону они были просто обязаны ограничить информацию по планировкам, тем более в реальном времени, но и не подумали. Ворон, там ведь не всегда тюрьма?

– Ну да, – растерянно ответил Ворон. – Обычно это казармы личного состава с возможностью переконфигурирования секторов под то или иное назначение. Но там абсолютно надёжные системы, и даже несмотря на это – тройное дублирование.