Текст книги "Этот мир твой (СИ)"

Автор книги: Ярослав Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Этот мир твой

Пролог

«Как сходят с ума? Очень просто. Нет, это не голоса в голове. Или, может быть, они ещё появятся? И не как в кино, когда ты начинаешь думать, что за тобой охотятся инопланетяне или шпионы. Ты не ищешь «жучки», которые вставлены в твой паспорт, или программы, через которые подглядывают за тобой в телефон. Ты не выходишь на улицу без штанов, не пускаешь слюни и не говоришь в лицо соседям всякие глупости. Ты не расширяешь сознание. Не хватаешься за нож, когда рядом начинают громко орать»…

Дальше письмо-исповедь ненадолго пришлось прервать. Вячеслав специально ушёл в свою комнату и плотно закрыл дверь, но мама, как всегда во время ссоры с отцом, понемногу говорила всё громче и громче – будто не по телефону общалась, а кричала сразу на другой конец Питера. Сейчас её голос пробился из коридора через дверь и стену.

– Это, между прочим, и твой ребёнок тоже! Да. И ты можешь забрать его хотя бы изредка. Что? Выходные? Отдыхать? Это ты так поездку со своей шлюшкой назвал? Да. Да, имею. Я и так его тяну всю неделю. Тебя это не касается, у меня тоже есть личная жизнь. И что в этом такого? Я, если ты помнишь, взрослая девочка и давно не замужем. Обидно? А мне какое дело? Нет, не могу. С ума сошёл, он же не сможет! Два дня один? С ночёвкой, а что такого…

Дальше Вячеслав слушать не захотел. Он, конечно, и так всё знал и понимал, особенно когда два года назад у родителей внезапно начался полный раздрай и они фактически стали открыто жить сами по себе, каждый на две семьи. Ну а полгода назад оформили это окончательно в виде развода. Всё равно, слушать, как оба пытаются спихнуть друг другу его на выходные, почему-то именно сегодня оказалось невероятно обидно. У него тут крыша едет, он, понимаете ли, прощальную исповедь пишет, а папа с мамой… И никому-то он не нужен, и некому выговориться! По прошлому опыту совать голову под подушку бессмысленно, ибо в последней фазе скандала высокий голос матери слышен, даже если заткнуть уши ватой и обмотать голову одеялом. Но можно попробовать надеть наушники, тогда слова начнут мешаться с музыкой и хотя бы станут непонятными, можно воспринимать их как бессмысленный шум.

Вячеслав как раз втыкал наушники в телефон, когда «это» началось опять, пространство за окном принялось менять цвет и объём. Деревья до десятого этажа не дотягивались, поэтому Вячеслав отлично мог разобрать каждую деталь происходящего. Сначала изменился дом напротив, по другую сторону Ленской улицы: отныне потрёпанный и с выбитыми стёклами, он лишился крыши и девятого этажа. Стоявший рядом бело-красный магазин «Пятёрочка» сменил расцветку на облупившуюся серую и голубую, а вывеску на «7Я семья». Волна изменений быстро покатилась вперёд. Теперь уже и широкий двор, отделявший их дом от проезжей части, зарос кустарниками, причём здесь они и не думали желтеть, будто на улице не середина октября, а ещё лето. Половину газона отныне занимали легковые машины, точнее, их ржавые остовы. Миг спустя Вячеслав стоял… квартира и комната точно остались его, но вместо обоев с корабликами на стенах повисли лохмотья, напоминающие полосатый матрас. Мебель если и была, то давно превратилась в груды непонятных обломков. С криком парень забился в угол и сел, обхватив руками голову, макушку кольнуло острой болью. От нахлынувшего амбре бомжатника пополам с кислым запахом рвоты его чуть не вывернуло.

И всё пропало. Вячеслав сидел в углу своей комнаты, между кроватью и стеной, за которой ругалась мама.

– Хоч-че-е-еш-шь узна-а-ать? – прошелестело в ушах змеиным шёпотом, на самой грани восприятия.

«Голоса… началось»…

– Ты хо-о-очешь-ш-шь? Ты хо-о-очешь-ш-шь…

Пошатываясь, Вячеслав поднялся и доковылял до шкафа, там в дверцу как раз было вделано зеркало. Дальше он начал тщательно осматривать себя и особенно своё лицо, выискивая признаки безумия. Не того, почти выдуманного, про которое он начинал писать слезливое письмо пять минут назад, а уже самого настоящего.

– Они не понимают, они не поймут ничего, – эту фразу Вячеслав беспрерывно шёпотом твердил, как заклинание.

Но с обратной стороны стекла всё выглядело как и всегда. Рост типичный для десятого класса. Скуластое лицо, обрамлённое непослушно торчащими светло-русыми вихрами, обветренные пухловатые губы, прямой и самый обычный нос. Разве что под голубовато-серыми глазами залегли тени, особенно заметные на очень светлой коже, но это могло случиться и от недосыпания.

– Ты хо-о-очешь-ш-шь узнать, когда всё началос-с-сь? – опять зашелестело в голове.

Вячеслав кинулся к кровати, совсем как маленький забрался под одеяло и попробовал зажать уши подушкой. Голос всё равно был слышен, он шёл как бы из глубины черепа.

– Так ты хо-о-очешь-ш-шь?

– Да-да, хочу, отстань! – всхлипнул Вячеслав.

– Тогда вс-с-споминай. Перв-в-вый день.

Часть I. На пороге

Во сне он падал и знал, что падает в какую-то бесконечную бездну, хотя здесь не было ни верха, ни низа, ни стен, ни потолка, только ощущение безграничной темноты и холода. Вячеслав от испуга пытался закричать, но когда открывал рот, ничего не происходило. Оставалось гадать, будет ли это падение вечным и ему никогда не достичь дна? Шум прорвал вязкую тишину пропасти сна, тихое блеяние становилось всё громче и громче, словно уже железные молоты долбили в череп, стараясь разломить его на части. И Вячеслав проснулся. Оказывается, будильник надрывался уже двадцать минут. Сейчас без пяти семь первого сентября.

Рывком сев на кровати, парень спихнул одеяло, весь в поту, хотя в комнате было довольно прохладно. Горло пересохло, отчаянно хотелось пить, будто всю ночь парень бежал марафон по Сахаре. Помотав головой и сбрасывая липкую хмарь кошмара, он огляделся по сторонам. Мгновение всё казалось размытым и немного искажённым, якобы вокруг не комната, а её прозрачный оттиск, который криво наложили, и углы не совпадают с реальностью. Миг спустя всё снова выглядело нормально, сквозь приоткрытую форточку доносился шум улицы и громкое чириканье воробьёв у кормушки, закреплённой на карнизе.

– Вячик, быстрее. Завтракать и собираться. В школу опоздаешь.

– Но мама, тут идти десять минут, ну пятнадцать.

– Я довезу тебя на машине.

– Зачем, я и сам… – голова ещё не отошла от сна, отыскать нужных аргументов Вячеслав не успел.

– Первое сентября. Ты же понимаешь, я не могу просто так отправить тебя, даже не проводив. Это же неприлично. Я довезу тебя до школы, поздравлю с началом десятого класса и как раз успею проскочить до начала пробок.

– И ты, конечно же, не останешься.

– Ты уже большой, – отрезала мама. – А у меня важная встреча. И между прочим, от этой встречи зависит в том числе и наше финансовое благополучие.

– А папа?

– Я ему написала, он ответил, что постарается.

Слёзы накатили внезапно, судорожный вздох обжёг лёгкие, заболело горло. Можно было и не надеяться. Родители придут у всех, это традиция их школы. Пусть не поздравлять, но хотя бы постоять минут десять в толпе, и только он, единственный из всего класса, будет стоять один… Нет, Вячеслав давно уже не питал никаких иллюзий по поводу того, что рождённый по залёту ребёнок становится не нужен, когда вырастает из забавной живой игрушки во взрослого парня. Но такая вот открытая демонстрация сегодня его почему-то особенно задела. Особенно мамино: «Это же неприлично». Как она будет выглядеть в глазах остальных родителей в классе для неё важнее сына…

– Вячик, ты долго будешь возиться? Не тормози, мы опоздаем.

Всё утро до самой школы Вячеслав больше не проронил ни слова, да и на линейке по возможности отмалчивался. Десятиклассников с праздничного построения отпустили одних из первых, но погода теплом не жаловала, поэтому все торопливо направились в класс. Пообщаться – кто и как провёл лето – не получилось, почти сразу вошёл учитель. И к сожалению, не классная руководительница, а математик. Он, в отличие от классной, никогда не ругался и не орал, наоборот, всегда говорил спокойно и негромко. Но как-то само собой выходило, что у него на уроках даже самые отъявленные бузотёры шуметь побаивались. Вот и сегодня народ сначала попробовал садиться вдоль стен, подальше от учительского стола. В результате середина класса оставалась пустой, как и пространство непосредственно вокруг математика. Тот молча смотрел на всё это ровно до момента, когда грянул звонок.

– Итак, учебный год начался. И как положено, у нас вводный урок, который в этот раз буду вести я. Сначала попрошу всех пересесть поближе.

– Нам тут удобнее, – за всех рискнула ответить Наташа, самая красивая и популярная девчонка класса, которой вдобавок единственной прочили медаль. Впрочем, даже в её голосе всё равно ощущалась неуверенность.

– Не тратьте, пожалуйста, наше общее время. И предупреждаю: задержу вас на перемене ровно на столько же минут, сколько вы у меня сейчас отнимаете.

По классу прошёл недовольный ропот. Десятиклассники ощущали себя уже почти взрослыми, но и знали, что математик слов на ветер не бросает и попусту никогда не угрожает. Дальше спорить никто не рискнул, так что буквально через пару минут все перебрались на первые ряды.

– Молодцы. По расписанию у нас вводный урок, лекция о жизни и тому подобное под соусом занудных наставлений, что вы люди уже большие и самостоятельные. Но если честно, я, когда ещё сидел на вашем месте, уже тогда эту лабудень терпеть не мог. Поэтому у меня к вам предложение. Или я, как и положено, сорок минут вещаю на заданную нам сверху тему. Или же вы пишете мне небольшое эссе про то, каким каждый из вас видит своё будущее после школы. Не буду требовать объёма и не буду ограничивать вас в полёте мысли. Кроме того, – он усмехнулся, – обещаю, что ваша классная руководительница эти сочинения не увидит. Зачем мне это надо? Очень просто. Я хочу понять, какими вы стали за лето. Взамен я дам вашей классной руководительнице пару советов, которые, как мне думается, всем пойдут на пользу. Так как?

Класс заколебался: математика уважали, но ни для кого не было секретом, что он вне уроков по вечерам гуляет с молоденькой девочкой – школьным психологом. С другой стороны, и психолог вроде бы считалась человеком приличным. По крайней мере, как прошлая тётка, до этого завуч по воспитательной работе, не старалась везде совать свой нос. Может, и в самом деле рискнуть?.. Тут одна из девочек достала лист бумаги и ручку, за ней, решив не отставать, то же самое сделала вторая. Вскоре класс старательно сопел, покрывая листы строчка за строкой. Вячеслав сначала задумался, о чём писать, но потом вспомнил сегодняшнее утро и злорадно ухмыльнулся: так и быть, я вам расскажу, как я вижу своё будущее после школы. Такую сейчас нарисую «картину маслом», что мамочке школьный психолог потом нервов ещё потреплет.

***

Впервые он почувствовал «это» в начале второй недели сентября в школьной столовой. Расписание десятиклассникам скроили так, что два дня в неделю уроков получалось слишком много, поэтому в середине ученикам выделили перерыв на обед. Обычно они ходили есть втроём – Борис, Вячеслав и Витька, но сегодня на биологии случилась неприятность. Едва прозвенел звонок, учительница объявила о внеплановой контрольной по материалу прошлого учебного года. Это была серьёзная проблема, потому что у Вячеслава с биологией было никак: с трудом натянув четвёрку и только чтобы не портить тройкой аттестат за девятый класс, за лето он учебники даже не открывал, хотя и обещал, выпрашивая четвёрку. Если биологичка сообщит о низких оценках матери, та в ответ выполнит давнюю угрозу и урежет карманные деньги. Повезло, сосед дал списать, но учительница что-то заподозрила и после звонка потребовала:

– Вячеслав, задержись, пожалуйста. Признавайся, ты писал сам? Или?.. Если признаешься честно, обещаю, твоей матери говорить не буду и дам возможность пересдать послезавтра после уроков.

В голове мгновенно пронеслось, что сидеть за учебниками и зубрить вечером никому не нужную биологию – это ещё полбеды. Но на среду они уже договорились смотаться после уроков в торговый центр, где после реконструкции открылся зал игровых автоматов. А главное, там поставили пока единственный в их районе игровой автомат 3Д виртуальной реальности, со шлемом и перчатками. Пока про это место мало кто знает, толпы не будет, а как рассказывал Витька, который, казалось, знал всё и про всех, поставили там нечто совсем прикольное, такого нигде больше нет.

– Нет, Инесса Витольдовна, я сам.

– Хорошо, тогда повтори, что ты написал.

Вячеслав похолодел внутри, но память у него была хорошая и он решил рискнуть. Спокойно начал пересказывать ответы, надеясь, что на остальное времени не хватит… Повезло. Биологичка как раз его остановила и собралась задать дополнительный вопрос, как протарахтел звонок на следующий урок.

– Ладно, поверю. Беги, а то опаздывать нехорошо.

Напоминать, что у него сейчас обед и свободный час, Вячеслав благоразумно не стал, а торопливо схватил сумку и рванул в столовую.

Ученики всех классов, от начальной школы до выпускников, сходились во мнении, что съедобны в школьной столовой только три блюда. Пицца. Картошка фри. И бутерброды с колбасой – но эти были мелкие и при этом стоили чуть ли не как половина пиццы каждый. И если младшеклассники дисциплинированно под строгими взглядами учителя обычно давились комплексным обедом, десятиклассники могли брать всё что хотят, тем более школьные карты у них были на руках. Основная масса обедающих уже схлынула, одноклассники почти все тоже сидели и жевали, поэтому очередь была совсем короткой. Вячеслав ненадолго задумался, что взять, потом попросил:

– Большую пиццу и чай. И макароны с котлетой.

Витька с Борисом уже сидели за их любимым столиком в дальнем углу, как раз закончили есть и обсуждали, насколько девчонки изменились за лето. Наташка всё такая же красотка, у Элли отросли большие сиськи, зато Даша как была почти плоская, такой и осталась… На пиццу оба уставились алчными глазами.

– Славка, а ты не лопнешь?

– Что с тобой? Биологичка так мозги выела, что ты решил перейти на столовскую жратву?

– Лопну. И забрызгаю тебе рубашку. Нет, конечно, что я, дурак, это дерьмо жрать? Но я его с карты брал, пусть маман порадуется. А пиццу уже наликом. Короче, у меня тут предки неожиданно расщедрились. Сначала отец, а потом мать – я же ей не стал говорить, что мне отец бабок уже подкинул. Короче, налетай, братва.

Уговаривать никого не пришлось, и по первому куску все проглотили мгновенно.

Вячеслав как раз обнаружил во втором куске пиццы светлый волос и размышлял, из его ли он головы или из головы дежурной поварихи? В этот момент в животе что-то сжалось, появилось такое чувство, будто он сначала взмыл ввысь на американских горках, а теперь падает. Кусок столовой возле кассы переменился. Полки с тарелками еды и ограждение, отделявшее зону раздачи от остального зала, превратились в разбитый ржавый хлам, усыпанный разным мусором. Окно за спиной поваров ощерилось кусками выбитого стекла и переломанной рамы. Волна изменений покатилась к Вячеславу – продолжалась галлюцинация лишь пару секунд и дальше зрение вернулось в норму, но этого хватило, чтобы едва не выронить пиццу прямо на брюки, вилка всё-таки полетела на пол.

– Славка, что с тобой?

– Это он на Варьку так отреагировал, – съязвил Виталик.

Ещё одна одноклассница, Варя, как раз вошла в столовую. Или даже нет, скорее вплыла, словно девушку влекли неподвластные силы – иначе её плавные шаги назвать было нельзя. Видимо, у неё что-то случилось, ибо сейчас лицо у Вари было скрыто за завесой светлых, почти бесцветных волос, хотя обычно она их стягивала в конский хвост.

– Вон и наша бурёнка пришла, сена пожевать, – прокомментировал Виталик, глядя, как девушка взяла столовскую котлету с макаронами, села в дальний угол и принялась их есть.

Прозвище «корова» Варе придумали в шестом классе, когда она была низенькой круглолицей пухлой девочкой. С тех пор одноклассница давно вытянулась, похудела и похорошела, пусть до красавицы Наташи и недотягивала, но прозвище осталось.

– В чём смысл? – поинтересовался Боря. – Это я про тебя. В смысле, перед нами-то зачем выёживаться?

– Всегда кто-то смеётся, и над кем-то смеются. Это происходит каждый день, в каждой школе, в каждом городе и во всём мире. Весь смысл взросления – научиться оставаться среди тех, кто смеётся, – философски ответил Виталик.

– Ну ты и завернул, – фыркнул Борис. – В лицо Варьке сказать рискнёшь?

– Я похож на самоубийцу? И вообще, девочек обижать…

– Рисковать здоровьем.

Оба рассмеялись. Задевать Варю и в самом деле было чревато. В шестом классе её с удовольствием все травили, особенно когда узнали, что мать развелась и вышла замуж повторно, отчиму же на падчерицу плевать и скандалить с родителями по поводу обиженной девчонки он не будет. Дальше Варя научилась давать сдачи, это немного подняло её с самого низа классной иерархии, но всё равно не особенно высоко, тем более что в остальном она демонстративно «отслаивалась от коллектива». Списывать не давала принципиально, в тусовках не сидела и на разных вечеринках и дискотеках особенно не бывала – хотя тут, скорее всего, дело было в полном отсутствии денег. Не зря она регулярно обедала в столовой самыми дешёвыми макаронами и субсидируемой котлетой.

– Ладно, забейте. Славка, ты точно в порядке?

– Да не, нормально всё.

Всю дорогу обратно до класса Вячеслав пытался сообразить, почему он думает про Варю? Вот с Наташей он бы погулял, но первая красавица класса на Вячеслава внимания обращала не больше, чем на остальную мебель. Хотя, надо признать, Варя тоже ничего. Высокие скулы и симпатичный нос, как у модели, кожа идеально белая и чистая. Всё равно эта гордячка-замарашка ему неинтересна. Хотя… Мысль, что изменение остановилось ровно в тот момент, когда добралось до столика с Варей, успела мелькнуть по краю сознания – но прежде чем Вячеслав успел эту мысль ухватить, пронзительно затрещал звонок. Всё, кроме математики и новой темы, по которой тоже была обещана контрольная, оказалось мгновенно отброшено подальше.

***

Ни в среду, ни в четверг выбраться к игровым автоматам и поиграть в настоящее 3Д приятели не смогли. Сначала Витьку не отпустили родители, на следующий день мать всё-таки спихнула Вячеслава с ночёвкой к отцу – добираться же туда через полгорода надо было днём, чтобы доехать не затемно. А раз уж договорились идти втроём, то и пойдут они только втроём.

В пятницу последним уроком была математика. Учитель раздал всем результаты контрольной, которую писали в среду, и подвёл итог:

– Вы определённо хорошо подготовились, ребята. Особенно ты, Варя. Ты получаешь пять с плюсом. И мне очень хотелось бы, чтобы это стало постоянным явлением, а не периодически синусоидальным. А вот тебе, Наташа, не мешало бы быть посерьёзнее. Пятёрку я тебе всё-таки поставил, но с двумя большими минусами.

– Синусоида, – негромко, чтобы услышал приятель, хихикнул Виталик.

Вячеслав пропустил замечание мимо ушей, ибо сейчас он любовался Наташей. Девушка откинула с лица волнистую прядь и вымолвила на слова учителя лишь скромное: «Ах…» Везде и всегда оценки у Наташи были самыми лучшими, она всегда и по всем предметам была самой первой. Ну а то, что сегодня Варя получила пять с плюсом, а она – пять с минусом, значения не имело. Во-первых, эти плюсы и минусы в журнал не идут, а во-вторых, у Наташи оценки стабильно-превосходные, а вот Варя и в самом деле как та синусоида: сегодня одни пятёрки, завтра сплошные тройки по всем предметам.

– Слушай, а чего это ты так на Наташку смотришь?

– Да ни на кого я не смотрю, – огрызнулся смущённый Вячеслав. – Ты лучше скажи, мы как сегодня?

– Железно идём. Предлагаю сразу после математики.

– Лады.

Добирались приятели долго. Сначала Борька сказал, что знает до торгового центра короткий путь через дворы. В итоге, как беспрерывно язвил Витька, в родном районе заплутали в трёх соснах и вышли хоть и к проспекту Косыгина, но к эстакаде – а оттуда мало того, что до торгового центра вдвое дальше, чем от школы, так и ни одного пешеходного перехода поблизости. Когда они наконец отыскали переход через проспект, Вячеслав упёрся:

– Народ, пять минут – я сюда, – и ткнул пальцем в вывеску «JUST bakery coffee».

– На фига? И так время потеряли.

– А затем, что я уже не могу. Ноги гудят, и голова не варит. Это вам хорошо, а я опять из-за матери у отца ночевал, это к восьми утра с другого конца города. Поэтому зашёл, купил хотя бы сосиску в тесте и кофе, пошёл дальше.

Внутри оказалось довольно мило оформлено в стиле лофт – будто бы наспех переделали под кафе заброшенное хозяйственное помещение, даже лампочки висят на проводах прямо в патронах. А ещё за столиком в углу обнаружилась Элли, причём одноклассницу обнимал незнакомый парень лет двадцати, самое меньшее. Сидели оба спиной к входу, заказ Вячеслав сделал, молча ткнув пальцем в то, что ему нужно, и торопливо выскочил на улицу, пока его не заметили.

– О-о-о, скандал! Народ, знаете, что я там видел? Элли сидит, и её лапает какой-то парень.

На самом деле ничего такого Вячеслав не видел, да и парень обнимал Элли вроде бы только за плечи, но так же не интересно?

– Грудь отрастила, почему бы и нет? – стараясь говорить невозмутимо, ответил Виталик.

Хотя было понятно, что он завидует. Не зря же когда они обсуждали, как изменились девчонки за лето, он говорил именно про Элли и про её выросшую грудь. Поддеть приятеля – не влюбился ли он – Вячеслав не успел. Борис, у которого был нюх на всякие скандалы и неприятности, успел вмешаться.

– Мы куда пошли? И зачем? Славка, сосиску в зубы, и всё – ходу. А то придём или к закрытым дверям, или все места займут.

– Не бофись, буфут мешта, – ответил Вячеслав, на ходу давясь сосиской и кофе.

Оказалось, угадали оба. Когда они подошли к залу видеоигр, поперёк прохода стоял барьер с надписью «Закрыто. Технический перерыв», но не успел Боря на эту тему разразиться язвительной тирадой, как вышел сотрудник и загородку убрал. Здесь и раньше было на что посмотреть и во что поиграть, но игровой автомат виртуальной реальности парней заворожил. Надеваешь на глаза специальные очки, нацепляешь перчатки, встаёшь на контактный коврик и подключаешь всё это к автомату – и ты как бы сам попадаешь в выбранный мир, ходишь по нему, держишь в руках меч или бластер, уничтожая врагов. Зал постепенно заполнялся, но автомат виртуальной реальности приятели оккупировали насовсем. Закончив игру, передавали снаряжение следующему, попутно отгоняя всякую мелюзгу из средней школы, которая тоже просилась попробовать.

Борис пропал как-то неожиданно. Была его очередь, Виталик собрался отдать приятелю шлем и перчатки – и не увидел рядом. Зато в зале обнаружились пятеро гопников, сразу направившихся к Вячеславу и Виталику.

– Прикольно. Дай поиграть?

– Бери.

– А у нас бабок нет. Но ты же хороший, ты друзьям помогаешь? – издевался гопник.

Малышня благоразумно закончила играть и торопливо начала уходить, сотрудникам игрового зала происходящее было безразлично. Какая разница, кто спустит деньги на автоматы – вот эти двое или вон те пятеро? Драться в игровом салоне они точно не будут… Так что дальше всё должно пойти по типовому сценарию уличного перераспределения средств. Будь хотя бы трое на пятеро, ещё можно было попробовать разойтись миром, тут главное вести себя понаглее – но вдвоём шансов нет. Витька тоскливо посмотрел и приготовился выворачивать карманы. Да там и немного оставалось, а на смартфон гопота не позарится, ибо явно не дураки: телефон отследить легко, за украденный телефон жертва обязательно пойдёт жаловаться сама или пойдут родители, вмешается полиция и выйдет уже грабёж. С деньгами гопникам проще… На этом Вячеслав похолодел, сообразив, что в кармане лежит вторая половина карманных денег, которые ему дал отец с учётом следующего месяца, причём сумма значительная.

– Чё встал? Карманы покажи.

Дальше тело действовало быстрее головы. Вячеслав пнул в пах гопника, перекрывавшего выход. Схватил сумку и, расталкивая покупателей, изо всех сил побежал к выходу. Неожиданность подарила ему несколько секунд, но и хулиганьё были опытными гоп-стопщиками. Они не растерялись, пока один зажимал больное место и громко матерился, остальные немедленно кинулись следом.

Бегали гопники тоже намного лучше Вячеслава, около выхода его уже почти нагнали. Сердце испуганно запрыгало во все стороны по грудной клетке, когда Вячеслав понял: не уйти. Входная дверь хоть и открывается наружу, но тяжёлая и на пружине, ему не хватит доли секунды её толкнуть и выскочить на улицу… В этот момент дверь отворилась и с улицы в торговый центр зашла Варя. Мгновенно оценив ситуацию, девушка придержала дверь, а когда парень выскочил на крыльцо – отпустила. Раздавшийся за спиной грохот и крик боли показал, что «снаряд» попал в цель, и бежавшего первым гопника ощутимо приложило, но останавливаться и проверять Вячеслав не стал. Главное – сейчас оторваться, а дальше пару недель в этот район не соваться, и всё обойдётся благополучно.

Бежать к проспекту в сторону дома было глупо, там долго ждать пешеходного светофора через дорогу, догонят. Вячеслав кинулся в обратном направлении, во дворы. Мимо детского садика, через сквер. В этот момент ноги вдруг подкосились. Живот скрутило, как на американских горках, а улица поплыла перед глазами серой рекой. Вдоль сквера квартал насквозь прорезала узкая дорога, по которой машины могли проехать напрямую с улицы Осипенко на проспект Наставников – по всей длине заставленная вдоль обочины припаркованными автомобилями. Теперь машины стали ржавыми трухлявыми скелетами, дома с обеих сторон улицы щерились выбитыми стёклами. Сквер тоже забросили самое меньшее лет десять назад, на земле полно веток, старых листьев и всякого мусора. Асфальт тротуара потрескался, и местами его уже начали ломать кустарники. Парень растерянно сделал несколько шагов – и тут всё пропало, мир вокруг обратно стал нормальным. На ватных ногах, забыв про гопников и про Варю с приятелями, Вячеслав поплёлся в сторону дома. Догонят? Сейчас ему было наплевать.

***

Сегодня дребезжание будильника показалось самой приятной мелодией на свете. Вячеслав сел на кровати, грудь распирало от смеха. Хотелось коснуться всего в комнате. Стен, окна. Прилепленного на стену постера из аниме, на котором гигантский робот расстреливал врагов-инопланетян. Брошенных на полу джинсов. Тусклого лучика света, едва вскарабкавшегося на подоконник. Вороха DVD-дисков на столе – и подарить Витьке несколько особо ценных дисков с играми, которые приятель ещё с весны выпрашивал хотя бы погонять дома. Даже учебник биологии хотелось взять в руки и расцеловать, такое у парня сейчас было радужное настроение. А ведь вчера, после стычки с гопниками, он едва добрался до дома, да и весь вечер сил хватало еле-еле передвигаться от комнаты к комнате и жизнь казалась ужасной.

До школы Вячеслав тоже не шёл, а буквально летел. Там приятные новости продолжились, первый урок отменили – учитель вынуждена была куда-то срочно уехать. Формально в этом случае всех обязаны загнать в класс и не выпускать до звонка, но возраст имеет свои преимущества, поэтому учителя закрыли глаза на то, что десятиклассники не сидят за партами, а ходят или кучкуются в коридоре. Вячеслав этим сразу воспользовался, отловил Борьку и зажал его в уголке:

– Бросил, гад, нас вчера?

– Да я…

– Что ты? Втроём отмахались бы, а так…

– Да я в туалет пошёл, а там смотрю – эти, а потом ты ка-а-ак побежишь. Ну я Витьку хватанул, и мы утекли.

Смотрел Борька при этом так честно и искренне, что хотелось ему дать в глаз. Ведь ясно же, что он вчера заметил гопников. Мгновенно всё сообразил, испугался и сбежал, подставив остальных. Иначе был риск, что придётся драться. Но формально – и ничем уже не рискуя, двое на одного – Витьке он потом помог, так что предъявить ему нечего. Вячеслав молча развернулся и ушёл, демонстрируя, что больше им говорить не о чем.

Уже около класса он услышал голос Витьки, стоявшего в компании ещё троих парней:

– …Элли зря, что ли, сиськи отрастила? Вчера в «Джаст бакери», это который на Косыгина, сидит, её прям там при всех лапают, а она ничего. Наоборот, нравится. Не веришь? Вон Славка идёт, он сам видел. Спроси…

Договорить он не успел. В коридор вышла Элли – видимо, она всё слышала. Причём не только последнюю фразу, до того как Вячеслав подошёл, Витька явно наговорил много чего ещё.

– Ах ты… – дальше последовало что-то неразборчиво-матерное.

Девушка со всей силы влепила Витьке пощёчину, потом заревела и убежала. Вячеслав же быстро, пока его не втянули в разборки или не полезли спрашивать, правда ли он видел – хотя наверняка уже никто и так не сомневался – торопливо нырнул в класс. Там не было никого, кроме Вари, опять она не захотела тусоваться в компании. Вячеслав подхватил сумку и тоже сел возле окна. Не рядом с Варей, а на следующую парту, ещё подумают чего не то.

– Спасибо. Ты меня вчера здорово выручила.

– Сейчас вот думаю, зря, наверное. Элли, конечно, та ещё стерва, но вот то, что вы сейчас с Виталиком ей сделали? Зря вас вчера не отметелили, может, тогда сегодня оба заткнули бы фонтан.

– Да я…

Не к месту Вячеслав подумал, что у Вари глаза, оказывается, выразительного золотисто-коричневого цвета, напоминавшего блеск янтаря. Раньше он этого никогда не замечал.

– Ты промолчал, но я со своего места хорошо видела, что если бы Элли не дала Витьке по морде, ты бы подтвердил. Ты всегда так. Куда Борька с Витькой тебя пнут, туда и летишь. Ёжик – птица гордая. Так что своё спасибо можешь себе знаешь куда сунуть?

Варя встала, облила парня презрительным взглядом, как будто выплеснула на него помои. Собрала вещи и пересела за парту у противоположной стены. Достала книжку и уткнулась в неё.

«Ну вот, всё. Как всегда, уткнулась в книжку… Блин, а ведь точно. Она ведь всегда одна сидит и книжку читает, как я этого раньше не замечал? Ч-ч-чёрт, а с какого хрена? Что я про Варьку всё время думаю? На кой ляд она мне сдалась?»

Вячеслав упорно гнал от себя то, каким взглядом она на него посмотрела, и не мог. Да она ему безразлична, Варька-корова, дура с книжкой. С чего-то горло пересохло, отчаянно захотелось пить, как будто он долго бежал, а ещё рубашка взмокла от пота, хотя в классе прохладно. Стараясь отвлечься, Вячеслав принялся бездумно смотреть в окно на деревья, которые густым жёлтым строем окружали школу по периметру. И тут он ощутил, как пол уходит из-под ног, мир вокруг складывается и ужимается, подобно фигурке оригами, становится и плоским, а потом разворачивается, но уже с новым изображением. Свет на улице стал слабый и водянистый, солнце с трудом пробивалось через облачный покров. Тени острые и резкие, как иглы. Три чёрные вороны одновременно взлетели со столба освещения, проглядывавшего… через слишком густые кроны! Словно деревья много лет не подстригали. Да и листья не жёлтые, а зелёные. Школьная теплица разворочена взрывом, по двору разбросаны кирпичи и осколки стекла, всё поросло густым бурьяном.