Текст книги "Этот мир твой (СИ)"

Автор книги: Ярослав Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

– Вам нужны солдаты, – помрачнел Вячеслав.

– Как раз наоборот, а ты меня не слушаешь, – усмехнулась Таня. – Именно Петру солдаты не нужны. Как думаешь, на какой он должности?

– Ну… не знаю. Наверное…

– Не гадай. Координатор сектора. Бывший военный, но сейчас гражданский. Формально шишка, и достаточно большая, на деле буфер, который крутится, сглаживая разногласия поселений, военных, промышленности и так далее. Дело в том, что помимо военных дел, ваши способности – невероятно нужная штука. Причём везде. Сам подумай – врач, который в состоянии смотреть на больного через приборы как своими глазами. Инженер, ощущающий турбину как себя, сразу определяющий, всё ли в порядке или пора ремонтировать. Оператор промышленной линии. Да тысячи дел, где вы незаменимы. После того как иммунитет к волне страха уходит, за вас буквально дерутся, уговаривая поступить в университет именно от их предприятия, чтобы вы потом вернулись к ним. Например, самому старшему из бывших защитников сейчас двадцать семь – а он уже входит в сотню лучших кардиохирургов мира. У тебя, кстати, даже для пятёрки очень высокий коэффициент связности. Всё-таки ты очень долго был в стазисе. Даже пока вы в защитниках, вас уже привлекают для помощи в некоторых сложных заводских случаях, а уж потом… Но сразу скажу. Если согласишься на предложение Петра, риск остаётся. Идёт война, иногда наземным командам приходится вступать в бой.

– Куда уж без этого, – мрачное настроение у Вячеслава уходить не желало, а наоборот, росло как на дрожжах.

– Так. Никто от тебя прямо сейчас ответа не требует, время подумать у тебя будет достаточно. Но потом. А сейчас мы заглянем к одному человеку, к которому ты зайти просто обязан.

– К кому ещё?

– К капитану Ходакову. Тому самому, который тебя нашёл и спас в школе. Жив, тоже лечится здесь, и его как раз недавно перевели в обычную палату. Хотя бы спасибо ему ты сказать обязан.

– Да! Когда? – вскочил Вячеслав.

– Сейчас, но сядь и спокойно доешь. Я заранее выяснила расписание, раньше, чем закончатся процедуры, нас не пустят. Успеем доесть мороженое.

Идти, как оказалось, пришлось в другой конец санатория. Хорошо хоть дорожка петляла по тенистой аллее, укрывавшей пешеходов тенью деревьев. Вячеслав засмотрелся, как высоко в небе ласточки нарезают голубой от жары ситец неба, и не обратил внимания, когда аллея повернула. Сделал очередной шаг – и замер. В эту часть санатория он никогда не забредал. Привык к небольшим домикам и парку зоны восстановления, и три десятиэтажные высотки из стекла и бетона оказались неожиданностью.

Таня подвела спутника к боковому входу одной из высоток, достала из кармана шорт две пластинки пропусков. Показала, куда прикладывать, прошла через турникет и приглашающе махнула парню: чего медлишь? За проходной оказался типичный больничный интерьер. Он может быть из масляной краски, плитки, обоев, да хоть из циновок по стенам, медицинские запахи и какая-то особая аура всё равно превратит его именно в больничный, не очень приятный здоровому человеку, так что Вячеслав невольно передёрнул плечами. Но Таня уже летела вперёд, к лифту, поэтому тоже пришлось поторопиться.

На нужном этаже вышла небольшая заминка. Прямо у лифта их встретил незнакомый врач и категорично заявил:

– Не пущу. Больному нужен покой и никаких нервных встрясок.

– Поверьте, наоборот. Наш визит станет самым лучшим лекарством. Собственно, вместе вот с этим парнем они были вместе, именно его отступление и прикрывал капитан Ходаков.

Дальше Таня подошла ближе и что-то шепнула доктору на ухо, Вячеслав не разобрал. Доктор тяжко вздохнул, повёл плечами. Но сдался не до конца.

– Хорошо. Только вот этот молодой человек. Вы останетесь снаружи, это не обсуждается.

– Договорились.

Капитан лежал на кровати, сильно забинтованный везде, кроме головы, но лицо было розовое, без лихорадочного румянца. На тумбочке рядом с изголовьем стоял огромный букет, и Вячеславу стало неудобно – он-то с пустыми руками.

– О-о-о, кого я вижу. Здрав буди, боярин. Жаль, встать и пожать руку не смогу… – Ходаков неудачно повернулся и невольно зашипел от боли. – Уж извини, и врач тоже не велит.

– Да не надо. Я сейчас, – парень переставил стул и сел рядом. – Вы извините…Что из-за меня вас… так…

– Да ладно тебе. У нас работа с тобой такая, родину защищать. Издержки профессии. Сегодня я тебя прикрыл. Завтра ты меня. Ты жив и цел – это самое главное. Я жив и почти цел – вообще отлично. Да и жена обрадуется, что я теперь перехожу на спокойную штабную работу.

Вячеслав стушевался и уткнулся взглядом в пол. На штабную работу такие вот лихие капитаны переходят только в одном-единственном случае.

– Да ты не переживай. Справишься. Голова в нашем деле самое важное, а у тебя она на плечах имеется. Там, в школе, героя из себя строить не стал и ушёл – уже молодец. То, что рванул в сторону моря – вдвойне умный парень. Да и ещё везучий, я слышал, тебя какая-то группа прямо в городе подобрала?

– Да.

– Вот. Везение в нашем деле вещь не последняя. Уже решил, куда дальше пойдёшь? Или примеряешься ещё?

Сказать капитану, что он вообще не собирается никуда, было бы подло, поэтому Вячеслав ответил уклончиво:

– Пока думаю, но меня Пётр Матвеевич Лесин к себе звал.

– О! Дельный мужик. Сам не сталкивался, но слышал много хорошего. Толковый командир, что в армии был, что сейчас. И племяшку свою воспитал как надо. Если звал – соглашайся.

Тут в палату заглянул врач:

– Молодой человек, я всё понимаю, но заканчивайте. Иначе я вас просто выгоню, наплевав на все ваши фиговы листки приказов.

– Ну ладно, иди. Свидимся ещё.

– До свидания.

Ни в коридоре, ни в лифте Вячеслав не произнёс ни слова. А в холле первого этажа к Тане и Вячеславу неожиданно подошли молодая женщина, с ней мальчик лет пяти и девочка примерно второй класс.

– Извините за беспокойство. Мы Ходаковы, но… В общем нас не пускают, только говорят: «Пошёл на поправку». А вы его видели. Как он?

– Он… – стушевался Вячеслав. – Лежит пока, но нормально выглядит. Ну как бы не то что нормально… В бинтах, но лихорадки нет. Выздоравливает. Вы… извините меня, это он из-за меня. Когда там, в городе, я, – сказать «убегал» язык у него не повернулся, – отступал. А он остался с инсектом драться.

За маму ответила очень серьёзным тоном дочка:

– Но вы же защитник. Если вы отступали, а папа прикрывал – значит, так было надо.

– Я когда выласту, тоже стану помогать защитникам, – гордо добавил мальчик.

Всю дорогу обратно Вячеслав чувствовал себя крайне неуютно. Да, он вроде бы для себя определился? И его наверняка обрабатывают. Но вот сейчас они дойдут до домика, он расскажет, что именно решил, объяснит, и его даже поймут… Как потом при следующей встрече смотреть в глаза и этому капитану, и его детям? «Работа у мужчин такая, Родину защищать». «Я тоже буду помогать защитникам». «Если в бой идут дети – это самое позорное, что может быть для нас с тобой». А как посмотрит на него Таня? Особенно если вспомнить, как она попала сюда… Вячеслав ведь куда лучше врача понял, почему она так и не вышла замуж: просто в глубине души она всё ещё боится, что сказка в любой момент кончится, очередной налёт прорвёт оборону, и… А сколько таких же девчонок осталось там, среди звёзд, кого ещё можно спасти?

Когда аллея закончилась и показались домики зоны восстановления, Вячеслав спросил:

– Вы специально подстроили?

– Не знаю, чем поклясться, чтобы ты поверил, но нет. Если бы я знала, что к нему приехала семья, я бы или перенесла визит, или вышла служебным входом. Но перед отъездом поблагодарить капитана ты, думаю, был обязан. Иначе непорядочно, да и по себе знаю, что такая вот радость для него важнее любых лекарств сейчас.

– Хорошо. Я вам верю. И передайте Петру Матвеевичу, что я принимаю его предложение. Что там с меня ещё требуется?

***

Центральный Токийский вокзал был городом в городе, с несколькими этажами, и состоял из множества зданий, соединённых между собой крытыми галереями и подземными переходами. Причём если верить информационному ролику, который показали на экране прямо на выходе с перрона, на крыше главного здания вокзала даже имелась красивая зона отдыха в виде небольшого парка. Можно зайти – и потеряться, столько повсюду магазинов, кафе, переходов. Одних только ресторанов, как оценил Вячеслав по плану на экране интерактивного киоска, здесь было штук пятьдесят, на любой вкус и кошелёк.

Огромный вокзал не просто так занимал такую большую площадь, ведь он соединял в себе метро, поезда, городскую электричку и прибывающие рейсы морского порта самого крупного на сегодня города Земли. Гренландская или Ньюфаундленская промышленные зоны имели большую территорию, Кубинская промышленная зона, если брать по всей площади включённых в неё островов, могла соперничать по населению. Но Сахалино-Японская зона, во время Третьей волны сохранившая почти все производства, считалась наиболее развитой, к тому же в Японии и России в то вторжение уцелело почти всё население, а это позволило быстрее остальных развернуть не только заводские, но и горнорудные и сельскохозяйственные кластеры. Потому-то Центральное управление защиты Земли и построили именно на острове Хонсю, а Токио быстро разросся в мегаполис поперёк всего острова – от Японского моря до Тихого океана. Да и Токийская академия считалась лучшей из тех, кто готовил гражданских и военных защитников.

Поскольку обычную годовую программу Вячеслав по просьбе координатора Лесина торопился втиснуть в четыре месяца лета и осени, то почти всё время проводил не в городе, а на полигонах Сахалинского филиала Токийской академии. Вызов же «срочно прибыть в Центральное управление» пришёл неожиданно и на три дня раньше срока, на который они договорились с Петром Матвеевичем. Из-за этого выезжать пришлось, наспех собираясь, и на самом раннем утреннем рейсе. Современные технологии позволили перекинуть мост через пролив и проложить железную дорогу напрямую от Сахалина до Токио, так что добрался Вячеслав относительно быстро и без пересадок. И вот он всё проспал… хотя изначально планировал всю дорогу глядеть в окно. Первый месяц учёбы было не до увольнительных и прогулок по городу, дальше сразу уехал на Сахалин. Сколько раз, просматривая аниме, мечтал оказаться в Японии и в Токио? Можно сказать, мечта сбылась, пусть и немного необычно. Вячеслав тут же утешил себя, мол, всё равно из-за раннего часа почти весь путь проделали в темноте и сумерках, наверное, ничего не было видно. Зато сейчас, оказавшись на пороге Центрального вокзала, парень твёрдо пообещал себе, что сегодня и завтра, как завершит все дела в Управлении, он обязательно использует, чтобы осмотреть город.

Вячеслав завертел головой в разные стороны, пытаясь сообразить, куда ему идти – людские потоки вокруг текли по коридорам, лестницам и эскалаторам, словно комковатая кровь чудища торопилась доставить свои элементы по назначению. Туристы – они ездили по-прежнему, хотя и не так много, как раньше. Гости, прибывшие по делам. Местные жители, ведь и для них вокзал являлся удобным транспортным узлом. Наконец Вячеслав сообразил, по какой системе расставлены указатели, плюс повезло, что все они были написаны не только иероглифами, но и дублировались на русском, втором официальном языке здешней Промышленной зоны. Вскоре парень уже стоял на перроне высокоскоростной железной дороги, соединяющей районы города и острова Хонсю. Не пришлось даже покупать билет, защитники имели бесплатный проезд, так что стоило приложить паспорт-браслет к турникету – и створки приглашающе распахнулись.

Перрон был открытым, и Вячеслав мгновенно окунулся в неповторимый аромат мегаполиса. Бетон и стекло, капелька летней пыли, несмотря на начало сентября, возле океана ещё царило лето. Немного запаха моря и влаги занесло ветром со стороны порта. Обязательный запах шпал, пусть и не такой резкий, как возле железки дома… Дома! Впервые со дня перемещения на Вячеслава накатила ностальгия по оставшемуся неизвестно где и в какой вселенной Петербургу, так что он чуть не упустил момент, когда рядом с перроном замерла зализанная сигара высокоскоростного поезда. Тут же себя обругал – зазеваешься, и полчаса торчать, ждать следующего. Мысли про Петербург и прошлую жизнь были старательно убраны поглубже. Вячеслав прилип к окну, настраивая себя только на здесь и сейчас: отныне его дом в этом мире.

Поначалу дорогу ограничивали широкие насыпи по обе стороны, через какое-то время насыпи исчезли, а вместо них появились высокие бетонные стены. Вячеслав порадовался, что железнодорожное полотно шло на возвышении, насыпи и стены повторяли рельеф, железная дорога – нет, почти всегда окна поезда оказывались выше уровня защитных сооружений. Намного хуже было бы, добирайся он на машине по скоростному шоссе вдоль железной дороги. Вот там уж точно почти как в тоннеле, кроме как на железобетонные стены и съезды, глядеть не на что.

За стенами высились жилые дома, несколько раз поперёк скоростной дороги проходили внутрирайонные железнодорожные маршруты. Словно на авторазвязке, пересечения просто отстроили на разных уровнях по высоте, и один раз Вячеславу удалось даже увидеть, как под его поезд поднырнула синяя гусеница местной линии. Она казалась такой медленной…

Поезд доставил почти на такую же платформу, как и на центральном вокзале, просто здесь не имелось большого человеческого муравейника, а сразу за турникетом начиналась улица из ряда высоток. Дальше надо было пройти пешком, но тут Вячеслав не заблудился бы, даже не имейся повсюду интерактивных киосков с картами района. По традиции улицы, где располагались административные здания Армии защиты, носили имена лётчиков из тех самых «русских витязей», спасших Землю во время первой войны. Ну а Главное управление в Токио находилось на улице, названной в честь командира эскадрильи.

Высотка Управления была скромная, этажей на десять ниже соседей. И внутри первый раз Вячеслав ощутил разницу в технологиях здесь и в родном мире. Если на контрольно-пропускном пункте ещё сидел единственный охранник, то дальше посетителю всего-то нацепили на рубашку контрольный жетон. Перед Вячеславом прямо в воздухе немедленно повисла зелёная стрелка, указывающая, куда ему идти. Нужные двери распахивались, остальные оставались плотно закрыты, лифт сам вёз на правильный этаж. Людей по дороге почти не попадалось, и никаких сопровождающих гостю не выделили. Народу в городе жило хоть и много, но не настолько, чтобы тратить их время на бессмысленную работу, которую можно поручить автоматике.

В приёмной – небольшой комнатке с диванчиком – тоже не имелось секретаря. Стрелка переменила цвет на жёлтый, замигала и нацелилась на диванчик. Подождите, хозяин кабинета занят. Вячеслав занял указанное место. Диван стоял как раз недалеко от двери, нынешний посетитель закрыл дверь не очень плотно, так что Вячеслав невольно слышал каждое слово.

– Это обязанность защитника, – голос был высокий, женский. Но не взрослая девушка, скорее, ровесница Вячеслава.

– Нарушать дисциплину? – это уже Пётр Матвеевич.

– Я спасала людей.

– При этом чуть не погибла сама.

– Тогда инсекты успели бы высадиться.

– Это задача наземных команд. Твоя задача на тот момент была не изображать супермена-одиночку, а в составе эскадрильи вместе с прикрытием остановить высадку основных сил. Я бы за такое самоуправство списал тебя подчистую. Да-да. Таких героев, как ты, надо показательно пороть, чтобы другим неповадно было повторять их глупость. Храбро пала при выполнении своего долга. А что при этом сорвала боевую задачу, подставила товарищей, да и Землю больше некому защищать – так мёртвые сраму не имут? В общем, только то, что ты тогда сбила весь авангард десанта и помогла вытащить «груз шестнадцать», считай, тебя и спасло. От полного списания. Командование Ирландской зоны дало тебе неожиданно лестную характеристику, поэтому и не отправишься ты жить в Токио и зубрить вступительные экзамены в гражданский университет, а поедешь в наземную команду.

Дальше последовала долгая пауза, причём напряжение между говорившими ощущалось даже в приёмной. Девушка шумно и гневно дышала, затем сквозь зубы процедила:

– Спасибо, дядя Пётр. И куда?

– В мой сектор. Вообще-то я себе уже выпросил одного парня с пятым классом, а тут мне дали аж сразу двоих. Вот только не знаю уж, к счастью или нет. И учти. Считай это официальным предупреждением. Первое же замечание – и ты отправляешься обратно в Токио уже в чисто гражданском статусе .

– Так точно. Разрешите идти, господин координатор?

– Иди, мы с тобой уже не в армии. Подождёшь внизу, сейчас я поговорю с твоим сопровождающим, и дальше решите, как вам удобнее ехать.

Дверь распахнулась, на пороге показалась… та самая девушка-пилот, которую Вячеслав после боя в Питере видел на носилках. Сейчас на ней была бежевые юбка и пиджак… Обычные, не форменные, но всё равно оставалось ощущение, что поверх пришиты погоны. Девушка, не глядя на следующего посетителя, быстрым шагом скрылась в коридоре.

– Заходи давай, – раздался в открытую дверь голос Петра Матвеевича, – и камера там стоит, и по времени ты следующий.

Кабинет оказался не очень большим. Заваленный бумагами стол, два кресла для хозяина и посетителя – и всё. Зато одну из стен от пола до потолка занимало огромное окно, и Вячеслав замер, заворожённый видом городского пейзажа с самого верхнего этажа.

– Красиво, да? Присаживайся. Давно не виделись.

– Если быть точным, то пятнадцать дней, когда вы приезжали на полигон принимать экзамены в составе комиссии, – улыбнулся Вячеслав.

– Ещё минуты назови. Для точности. Хотя смотрю, вымуштровали тебя там просто отлично. Пунктуальный стал, вежливый, деликатный. Много слышал? Хорошо хоть тактично влезать не стал, – хозяин кабинета устало откинулся на спинку кресла.

– Она нас спасла тогда, – неожиданно для себя ответил Вячеслав.

– Спасла… И чуть при этом не погибла. Не окажись там этой группы, которая тебя подобрала, не отыщи они её так быстро и не будь у них с собой регенерата… Вроде благо – это лекарство со звёзд. Вообще без последствий залечивает такие страшные раны, если вовремя введёшь. Но, с другой стороны, привычка, что тебя без вреда соберут по кускам… В этот раз её и в самом деле хорошо потрепало. Пока ты в училище…

– Прохлаждался, – ляпнул Вячеслав и прикусил язык.

– Готовился, – осуждающе посмотрел координатор Лесин. – В общем, она всё это время восстанавливалась. Кстати, в том же самом санатории, это у нас, похоже, семейное. Ладно, это я не к месту в лирику ударился. Паула…

– Паула Мартинес! – осенило Вячеслава. – Ой, извините. Она…

– Да, моя племянница, – тяжко вздохнул Пётр Матвеевич. – Прости, что вот так неожиданно ты оказался замешан в мои личные дела. Честное слово, не хотел.

– Может, судьба так решила? – попробовал сгладить ситуацию Вячеслав. – Не просто же так именно она меня спасла тогда. А теперь мы как вроде в одно место едем, я правильно догадался?

– Знаешь, я бы насчёт судьбы так не бросался словами. Совпадение и в самом деле вышло… Паула не просто одна из уцелевших на Гаити. Она единственный ребёнок в семье, сейчас это редкость. Как, – он сглотнул, – как и моя Рита… была. Мы с её отцом этим, наверное, и похожи. Были. Оба жили на работе, удивительно, как ребёнка заделали. Только я на службе, а он в лаборатории. Уникальный был специалист, если что в лабораторном макете не работает – неважно, на какую тему сделан блок – придёт Тадео, подумает, почитает, покрутит железку, что-то подправит, и всё заработало. Потому его тогда на Карибы и пригласили. Контракт на два года, невероятной перспективный и интересный проект, но без права покидать территорию центра. Паула из-за этого и рвала жилы, чтобы стать лучшей, попасть на экскурсию, увидеть папу. И Рита, они как сёстры были, за компанию с ней. Жанна соскучилась по мужу… Они все погибли на глазах у моей племянницы. И она до сих пор живёт тем сражением, для неё не существует ничего после, ничего, кроме войны.

Пётр Матвеевич ненадолго умолк и повернулся к окну. Вячеслав не торопил. Ибо угадал слова, которые прозвучат дальше – и именно перед ним эти слова координатору произнести сложно, но и не сказать их непорядочно.

– Её надо было загнать подальше от армии, но ты прав. Нам слишком нужны солдаты, а у Паулы пятый класс способностей. Управлять через слияние не только самолётом, но и вообще любой техникой вплоть до аэрокосмического истребителя. Возможность срыва предпочли не заметить, пока он не случился, ведь из неё и в самом деле вышел отличный пилот. С такой-то мотивацией. А теперь, когда срыв почти случился… В общем, ты и сам слышал. Хотя даже я был удивлён, получив уведомление от отдела кадров. Ладно, в истребителях ей не место, но раз уж медики не списали, а лишь выдали рекомендации и ограничения, могли перевести в ту же транспортную авиацию. А тут из пилотов в наземную команду. Вдобавок это нетипично, когда в одном секторе, пусть и в наземной команде, сразу два защитника пятого класса. Будем считать, у кадровиков на это были какие-то свои соображения. Но… я потому и вырвал тебя раньше срока. В общем, если можно, к тебе будет небольшая просьба личного характера. Не удивляйся, я и в мае ещё оценил и потом приглядывал.

– Я постараюсь. Если смогу.

– Ничего такого нехорошего не потребую, не переживай. Ты уже самый конец застал, до этого моя племянница такие молнии швыряла! Решила, мол, это я воспользовался знакомствами и оформил заключение врачей специально, чтобы убрать её из пилотов. Я-то думал, что мы с тобой поедем вместе, заодно обсудим кое-какие моменты, для чего мне в секторе желательно иметь своего защитника пятого класса. Но сейчас Паулу надо как можно быстрее отправить в Каменногорск. А одну я её отправлять не рискну, да и от медиков на эту тему довольно чёткие указания. В общем, поедете вы вдвоём, хорошо? И присмотри за ней, пожалуйста. Вроде бы всё хорошо, но чего-то душа не на месте, интуиция нашёптывает чего-то нехорошее. Была бы хоть какая-то зацепка, а так подозрения к делу не пришьёшь, и может, это я просто по-стариковски за племянницу тревожусь. Но ты уж приглядись, ладно?

– Сделаем. Или правильно говорить: так точно и разрешите исполнять, господин координатор?

– Доиграешься ты у меня, – скорчил зверскую гримасу Пётр Матвеевич, но было заметно, что шутка удачно сбросила напряжение. – Хотя мы тут все числимся гражданскими, и формально я тебе начальник, но не командир, я ведь злопамятный. Ладно, иди, в самом деле. Паула ждёт в кафе на втором этаже. Знакомьтесь и определяйтесь с поездкой. Билеты я вам забронировал на сегодня и на завтра, сами определитесь, как вам удобнее и нужен ли ещё день здесь.

– Хорошо.

Когда Вячеслав спустился в кафе и отыскал глазами Паулу, девушка как раз села обедать. Самая обычная девчонка-одноклассница. Ну не совсем обычная, за эти месяцы волосы отросли, сейчас роскошной кудрявой волной спускаясь к плечам – самая настоящая Кармен, немного загадочная и немного чертовка в душе, даже глаза, как положено, настоящего ведьминского изумрудного цвета. В кафе было пусто, почти все места свободны. Вячеслав тоже взял себе обед и присоединился, попутно гадая – случайно или нет Паула села так, что и за соседними столиками никого.

– Привет. Можно присесть? Вячеслав.

– Мы едем вместе, и ты думаешь, как мне про это повежливее сказать, – улыбнулась девушка. – Меня по имени ты знаешь, но из вежливости представлюсь. Паула. Что, Пётр Матвеевич и тебя пропесочил на тему, какое важное дело нам предстоит?

– Что? А… Ну в общем…

– Ну да, атомная электростанция и при ней заводской кластер Каменногорска – его любимый проект. Считай, фактически одна из первых попыток вынести что-то крупное и мощное на континент за пределы промзон. У тебя какой класс?

– Де… Пятый, я хотел сказать, – Вячеслав смущённо уткнулся в тарелку. За эти несколько месяцев он даже не нашёл времени поинтересоваться, куда поедет. Согласился в санатории – и достаточно.

– Ну, значит, посменно будем там дежурить. На радость местным инженерам, которых раз-два и обчёлся.

– Всегда мечтал быть энергетиком, – буркнул Вячеслав.

– А я – пилотом. Но аэропортов в ближайшие годы не предвидится, так что буду тоже осваивать энергетику.

– Ты же летала, – ляпнул Вячеслав и немедленно себя обругал. Паула наверняка не догадывается, что Пётр Матвеевич перед ним откровенничал. А теперь он сам всё разболтал –иначе откуда он может знать про её прошлую специальность? – Извини, я тебя узнал. Ты тогда в Питере была. Ты нас спасла.

– Это был мой долг как защитника.

На мгновение Кармен превратилась в ту самую девушку-военного, с которой Вячеслав столкнулся на пороге кабинета координатора. И тут же всё пропало. Если не присматриваться внимательно, и не заметил бы. Паула поддерживала разговор, даже шутила, вспоминала, как жила в Токио – оказывается, она здесь училась и служила первые два года. И лишь потом отдел кадров побросал её по миру с одной промзоны в другую. С намёком упомянула, дескать, может устроить экскурсию по местным достопримечательностям, многие сохранились ещё со времён до Первой волны.

– Здорово, но давай в следующий раз, – отказался Вячеслав, внутри рыдая. Погулять по настоящему Токио – это, можно сказать, была давняя заветная мечта. Вот только прав Пётр Матвеевич. Не просто так Паула хочет задержаться. – Нам билеты оформили на сегодня. У тебя вещи где?

– На Центральном вокзале, я только сегодня приехала.

– У меня тоже. В городе у меня дел тоже никаких. Едем сразу? Или ты погулять хочешь?

– Да нет. Поехали.

И опять еле заметная тень сожаления в голосе, специально не искать – не обнаружишь.

Зато в скоростном поезде обратно на вокзал Паула будто бы сбросила с плеч груз. Неожиданно разговорилась и вообще оказалась самой обычной девчонкой, даже прикольной – пока она моталась с одной промзоны на другую, накопилась уйма интересных историй. Особенно для Вячеслава, который в прошлой жизни если и путешествовал, то сплошь по России. Отцу, пока он был ещё в семье, заграница была неинтересна, так что в отпуск они ездили исключительно по любопытным местам родной страны. Как оказалось, Пауле тоже была любопытна «жизнь до», и пусть с осторожностью, стараясь не проколоться с датами, Вячеслав рассказал немало интересного. Дорога до вокзала пролетела быстро. Дальше Паула не зря хвалилась жизнью в Токио, в отличие от своего спутника в огромном человейнике не заблудилась ни разу. Они даже успели на ближайший поезд до Северосахалинска, не пришлось ждать. И если не собьётся расписание парома, то и в порту сидеть не придётся.

Северосахалинск был типичный город северной части промышленной зоны, заводов больше, чем домов – ведь сырьё доставляли в основном с континента. Большинство здесь работало вахтовым методом, а жило в мегаполисе на юге. Да и на континент постоянно ездило не очень много народу, поэтому пассажирский терминал отстроили небольшой и объединили железнодорожную станцию и портовый вокзал.

Вячеслав и Паула вышли с чемоданами на платформу… и встали. На улице уже смеркалось, но мощные прожекторы разгоняли вечернюю тьму, так что сквозь прозрачные стеклянную крышу и боковую стену терминала было хорошо видно, как на море разыгрался шторм. Небо заволокли облака, и они гневно раскидывали огненные зарницы. У берега кипел безумием прибой, волны, тяжело вздыхая белой пеной, рвались на берег, бились о скалы, будто хотели размолоть их в песок. Даже не глядя на табло, становилось ясно – парома не будет.

– Бли-и-ин. Слава, ну и зачем мы сюда так тащились? – Вячеслав аж вздрогнул: он в этот момент стоял спиной, и ему показалось, что говорит его бывшая одноклассница Наташа, до того похоже, даже те же немного капризные интонации. – Ты прогноз погоды смотрел?

– Нет, как-то не сообразил.

Вячеслав виновато уткнулся взглядом в пол. Насчёт прогноза погоды он и в самом деле не задумался. Привык, что внутри промзоны все острова соединены мостами. Но здесь-то граница, а печальный опыт Британии, единственного уничтоженного в Третью волну острова – инсекты проникли через туннель под Ла-Маншем – никого на повторение не вдохновлял.

– Можно было билет назавтра перенести, не переломились бы, – раздражённо добавила Паула. – Сейчас гуляли бы по Токио, я знаю там пару отличных мест. Ты мороженое любишь? А теперь?

– Мороженое меня преследует, – неожиданно для себя улыбнулся Вячеслав. – Не обижайся, просто каждый при знакомстве обязательно ведёт меня есть мороженое. И как раз перед тем, как я… ну, скажем, оказался в новом мире – меня тоже угощали мороженым.

– Я поняла, не буду, – сморщила нос девушка. – Обойдёшься. Но что будем делать? У меня даже зонтика нет.

– А у меня тоже. Думал, меньше вещей с собой тащить, вот на месте и…

– Куплю как приеду, – невольно улыбнулась Паула. – Два лопуха. И что делать?

– Смотреть на волны, тут отличный вид. И всё-таки есть мороженое, – Вячеслав решительно встал, взял девушку за руку и повёл к столикам в углу. – Будем считать, у меня это традиция.

Коротать время и выискивать себе занятие пришлось до утра. Боялись уснуть и пропустить окно погоды. И всё это время, болтая и развлекая Паулу, Вячеслав себя ругал. Вроде большой уже, а думать своей головой не может. Опять наслушался других людей, поступил, как ему посоветовали. Рядом с ним самая обычная девчонка, если забыть, что он её видел тогда в Питере в лётном комбинезоне, то у него все одноклассницы такие. Ну или почти все, кроме, например, Вари… На этом сердце внезапно резануло тоской по прошлой жизни, так что парень заставил себя всё забыть и сосредоточиться на текущей ситуации. Ему с Паулой сначала ехать на поезде несколько дней – авиацией здесь из-за свегов пользовались редко и всегда летали с вооружённым сопровождением истребителей. Потом учиться в одном классе года два, не меньше. Он же сразу начал её подозревать в каких-то тайных планах и что она специально хотела задержаться в Токио. Да ей просто захотелось погулять по знакомым местам. А так Вячеслав и себе мечту испортил, когда ещё удастся попасть в Токио, и Пауле день тоже испортил.

Утром неожиданно объявилось окно погоды, поэтому все застрявшие пассажиры на паром мчались бегом. Но и бессонная ночь дала себе знать. Первой уснула Паула, во сне непроизвольно облокотившись на Вячеслава. Он смущённо попытался девушку аккуратно пристроить на спинку кресла, а не на себя, и сам не заметил, как задремал. Проснулись они незадолго до прибытия и в обнимку, оба покраснели и последние минуты старались смотреть в разные стороны, вежливо не замечая снисходительные взгляды остальных пассажиров.