Текст книги "Этот мир твой (СИ)"

Автор книги: Ярослав Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Часть IV. Этот мир твой

– Для начала – сразу предупреждаю. Я в этой истории человек посторонний, поэтому на меня ограничения по использованию силы не распространяются. Это чтобы ты не попытался уйти от нашего разговора. Пока мы не закончим, ты из квартиры никуда не денешься, это я тебе гарантирую. Заодно я сделала так, чтобы твоя мать пока уехала по своим делам, не стоит ей мешать. Это дело касается только таких, как мы с тобой. И пошли, нальёшь мне чаю. Изобрази из себя радушного хозяина дома. Будем считать, что это придаст беседе неформальный вид.

Вячеслав молча повиновался. На кухне достал две чашки, подумав, заварил кипятком из термопота не пакетики, а нормальную заварку в чайнике. Достал из шкафа и выставил на стол коробку конфет.

– Выбор конфет одобряю, а вот чай рядом с кофе хранить не советую, – поморщилась гостья.

– Не нравится – не пейте.

– Кстати, у тебя в морозилке мороженое лежит. Неплохой пломбир. Этот сорт одобряю. Может достанешь? За знакомство?

Вячеслав на этих словах вздрогнул. И ответил резким тоном, не беспокоясь, как его поведение выглядит со стороны:

– Нет. Обойдёмся без мороженого. С горячим чаем – вредно для зубов.

– Как хочешь. Не боишься меня? Или ты своё уже отбоялся? Да нет, я не знаю ничего о твоих приключениях, они на текущий момент для любого из джиннов с Перекрёстка принципиально закрыты. Считай мою догадку жизненным опытом, за несколько столетий научиться можно многому.

– Столетий?

– Совершенно верно. Мы живём долго, очень долго. Но давай по порядку. Я рассказываю, ты слушаешь и задаёшь вопросы. Согласен?

Вячеслав поморщился, не скрывая негативного отношения к происходящему. Демонстративно выпил чая и прожевал конфету не отвечая. Но то ли самообладание у гостьи было железное, то ли и в самом деле она и не такое видела, потому что совершенно спокойно ела конфеты, пила чай и никого не торопила. В итоге первым не выдержал парень:

– У меня есть выбор? Поэтому согласен.

– Выбор есть всегда. Точнее, выбираешь ты всегда, хотя бы уже тем, что отказываешься выбирать сам, оставляя всё на откуп случаю. Но лучше любой выбор делать с открытыми глазами и осознанно.

– Где-то и от кого-то я уже такое слышал.

– Я даже знаю от кого. Исаак Данилович, так его сейчас называют. Он принципиально ненавидит ложь и всегда держит обещания и говорит только правду. Знаешь, меня всегда восхищало, как из этой правды он умеет строить именно ту конструкцию, которая ему нужна. И ведь не придерёшься, он не солгал, просто недоговорил или сказал не в той последовательности. Постарайся вспомнить, что и как он тебе говорил.

Их встреча встала у Вячеслава перед глазами так, будто случалась пять минут назад, а не прошёл целый год. Седые брови над свинцово-серыми глазами, смуглая от прожитых лет кожа иссечена морщинами, огнемёт времени лишь придал ей рисунок, не изменяя самой материи. В седых волосах ни одного просвета, но они живые, густой серебряной волной опускаются до самых плеч. Такие крепкие старики не дряхлеют до самой смерти, умирают на ногах.

– Он сказал, что наш мир – Перекрёсток, откуда ведут дороги в тысячи иных миров. Вы, джинны, храните дороги к иным мирам, вам единственным в нашем мире доступна магия как плата за бремя хранителей. А ещё джинны не могут долго находиться рядом друг с другом, поэтому едва появляются люди со способностями идти по дороге между мирами, они обязаны вызвать одного из хранителей на поединок, чтобы занять его место. Отказаться нельзя, но можно уйти по той самой дороге в другой мир.

– Совершенно верно. Соврал без капли лжи. Для начала, мы не творим волшебство как в тех вселенных, где действует маго-физика, а меняем саму реальность. С точки зрения обывателя, знакомого с колдовством по книгам и фильмам, наши способности и в самом деле магия. Собственно, поэтому нам и некомфортно долго находиться рядом друг с другом, мы, как однополярные магниты, отталкиваемся. Отсюда и размер условно подконтрольной территории, она определяется границами, если так можно назвать, равных потенциалов. Нет, жёстко к определённому месту мы не привязаны, как видишь, можем путешествовать и встречаться. Хотя сильно надолго, – джинна вздохнула, – покидать свою территорию тоже не очень комфортно, в чём-то прирастаешь к ней. Сменить постоянную территорию… Не принято у нас беспредельничать, выгоняя соседа, чтобы переселиться на его место. Да, и мы существа социальные, принцип «личная свобода кончается там, где мешает другому», для нас ещё актуальнее, чем для простых людей.

– Прямо идиллия, – съязвил Вячеслав. – Мечта пересмотревшего аниме школьника. Вечная жизнь, власть, возможность заставить в себя влюбиться любую понравившуюся девчонку, которая на тебя и не смотрит, – и зло добавил: – Я поэтому к вам попал?

– Все мы, – голос джинны зазвучал глухо, словно ей неприятно говорить, но надо, – все мы похожи на тебя. В каком-то смысле мы все брошенные дети. Нет, возраст активации способностей у всех разный, но всегда это молодёжь, и у каждого за спиной трагедия. Когда ты не нужен никому из близких тебе людей, не нужен вообще никому вокруг по-настоящему – это трагедия. Если при этом у тебя есть нужные способности, но главное, есть сила воли идти против потока событий… В тебе просыпается сила джинна. Острое, сметающее всё на своём пути желание переменить мир – и мир послушно и податливо меняется так, как хочешь ты. Но природа не любит ничего совсем неограниченного.

Воспользовавшись тем, что Анна Геннадьевна смолкла и отхлебнула чай смочить горло, Вячеслав позволил себе съехидничать:

– И как вы себя ограничиваете? Вон нам на уроках по экологии рассказывали, что если у тебя нет естественных врагов и ты самый сильный хищник, то начинаешь убивать сородичей. Старые медведи убивают маленьких медвежат, если могут, люди воюют. Я как тот маленький медвежонок, на которого устроил охоту большой и старый зверь?

– Почти, но не совсем. Всё несколько сложнее. Да и не нужны никому, особенно мирозданию, полномасштабные битвы между джинами. Всё проще и тише. Чем чаще ты будешь вмешиваться, перекраивая окружающий мир, чем сильнее будут изменения, тем чаще ты будешь вынужден доказывать своё право на существование. И совсем необязательно воздействие должно быть масштабное, видимое на тысячи километров вокруг. Если, к примеру, тебе очень нравится девушка, но она тебя ненавидит, и ты точно знаешь, что никогда тебя не полюбит в ответ – а ты поменял поток событий так, чтобы она в тебя без памяти влюбилась… Будь готов, что уже на следующий день тебе придётся доказывать право занимать своё место.

– Поединок?

– Да, с молодым претендентом, который мироздание породит как противовес твоему изменению реальности. И не надейся, сбежать отсюда на Северный полюс у тебя не получится, потому что до поединка вы с джинном – как магниты противоположного знака, реальность вас будет друг к другу тем тянуть сильнее, чем дальше ты попробуешь уехать. Впрочем, молодой претендент может сбежать. Уйти в мир, куда пробьёт дорогу его сила, тем самым унося весь накопившийся отрицательный потенциал с собой. Там у него будет шанс прожить интересную и счастливую жизнь. Прокол обычно зарастает, но не всегда. Для ушедшего обратной дороги нет, но если в его мире окажется соответствующая технология и найдётся достаточно ресурсов, чтобы быстро обнаружить и стабилизировать проход, а потом регулярно им пользоваться – получится постоянная дорога к нам. Собственно, именно так наш мир и стал Перекрёстком. Да-да, это не причина возникновения джиннов, а, так сказать, побочный продукт. Ну а постовыми на дороге мы стали уже вынужденно, никому не хочется бардака в собственном доме. А то были тут слишком умные, пришлось им объяснять. С тобой вышло несколько сложнее. Пойдём-ка, я тебе кое-что покажу.

Анна Геннадьевна встала и вернулась в комнату Вячеслава, ему пришлось идти за ней. В комнате хрупкая на вид женщина без труда пододвинула письменный стол к центру комнаты, залезла на него и провела рукой по потолку. Когда она спрыгнула на пол, то кинула на кровать несколько прозрачных дисков.

– Плёночный объёмный излучатель звука. От него ты не скроешься даже под подушкой. Есть пара камер, но я их доставать не стала, просто сожгла. Чистая техника, но это не земные технологии, а одного из соседних миров, торгующих через Перекрёсток.

– Голос! Голос в голове в тот день, когда я переместился!

– Неплохо придумано, да? – хихикнула джинна. – Свои способности на конкуренте использовать нельзя, зато технику, например, инопланетную – запросто. Идеально проработанный сценарий. Но не спеши осуждать Исаака Даниловича. Понимаешь, мы живём очень долго, и в какой-то момент теряем интерес к жизни. В этом случае мы просто угасаем и растворяемся без всяких поединков, а на место ушедшего приходит молодой джинн. Исаак Данилович – старейший из нас. Он уже почти потерял интерес к окружающему миру, когда на его землях вдруг появился и расцвёл Санкт-Петербург. Город стал новым смыслом его жизни. Как может, он и о городе заботится, и о его жителях. К примеру, в Блокаду он отдал очень много сил, Ленинград выстоял не только мужеством жителей, но и самоотверженностью Исаака Даниловича, хотя потом ему пришлось платить по счетам. Но подобные случаи редкость, обычно он старается силу не применять, хватает тысячелетнего опыта и знаний подправить линию событий чисто человеческими методами. Недавно… недавно ему пришлось рисковать опять, и тоже ради города, отводя одну по-настоящему серьёзную неприятность. В итоге появился ты.

– Вы так меня уговариваете? Я сейчас разрыдаюсь, какой он хороший человек, то есть джинн, и совершу ритуальное сэппуку. Или лучше сбегу, как полагается, в другой мир?

– Я уточняю ситуацию. К тому же можешь попробовать уйти – у тебя всё равно не получится. Так я продолжу. Когда ты появился, Исаак Данилович в принципе мог тебя вызвать на поединок и убить сразу. Но да, он не любит убивать детей, на моей памяти ему всегда удавалось сводить дело к эмиграции. Что поделаешь, в дни его молодости людей было мало, и каждый выживший подросток считался ценностью. Добавь то, что зона поединка на какое-то время для джинна становится недоступна. Причём чем сильнее противники – тем шире участок и тем дольше срок. А для Исаака Даниловича покинуть любой кусок Питера – как вырвать кусок собственной души. Так вот, ты ушёл, и на этом твоя история в нашем мире должна была закончиться. Реальность в этом случае подстраивается сама, для всех ты или уехал, или погиб… Не имеет значения. Но у тебя неожиданно остался какой-то якорь, некая вещь, которая держит тебя в нашем мире. Не знаю, как это возможно. Но именно это нечто и притянуло тебя обратно. При этом в другом мире ты стал намного сильнее, а ведь наши поединки – это в первую очередь поединки силы воли, решимости. Сейчас ты по способностям равен своему противнику.

– Вам так нужно, чтобы я спихнул этого вашего Исаака Даниловича и занял его место? – Вячеслав мрачно посмотрел на гостью.

– Вообще-то, мне как раз хочется наоборот. Его я давно знаю, а тебя первый раз вижу. Вдобавок я живу не очень далеко, а на хранителя города ты, уж прости, не тянешь. Бардак начнётся знатный. Исаак Данилович сдался, пустил всё на самотёк. Да, поединок он, скорее всего, выиграет. У него всё-таки опыт, даже я против него выйти бы не рискнула. Только для него это всё равно поражение, он тогда потеряет Питер практически навсегда, а это медленное угасание от тоски. В случае вашего поединка он не станет сопротивляться. Поэтому я и вмешалась. Для начала я на какое-то время притушила часть твоих воспоминаний, потому что и в новом мире у тебя тоже появился якорь, который тянет тебя уже туда.

Вячеслав открыл рот… и закрыл. В голове поселилась пустота, словно он позабыл нечто важное. Но и это ощущение стремительно пропадало. Он что-то забыл… а про что он забыл?

– Обещаю, это на время и всего лишь для того, чтобы тебя ничего не отвлекало от поисков. Ищи второй якорь, пойми, что тебя держит здесь. А когда найдёшь, определись – какой именно мир ты готов покинуть и какой из этих двух якорей готов обрубить. Я хочу, чтобы ты в этот раз выбрал, точно понимая, что и как выбираешь. Тогда этот выбор станет для тебя окончательным. А теперь прощай.

Не произнося больше ни слова, Анна Геннадьевна вышла из комнаты. Через несколько секунд входная дверь клацнула захлопнувшимся замком, а стол словно сам собой вместо середины комнаты оказался на положенном месте.

***

После ухода гостьи Вячеслав сначала вымыл чашки, только потом вернулся в комнату. Искать якорь? А кто это? Или что? Родители? Он посмотрел на фотографию на столе в рамке, где мать его обнимала во время поездки на какой-то курорт. Попробовал сообразить, какие он к ней испытывает чувства. Сейчас мать воспринималась как, в общем-то, не очень близкий человек, дальний родственник, с которым ты по необходимости делишь жилплощадь. Отец же воспринимался ещё более чужим. Если кого и считать семьёй, то их группу защитников в Каменногорске. И почему-то такое равнодушие к собственным родителям не вызывало ужаса или негодования, а воспринималось совершенно нормально. Здешние одноклассники? Они ему и то ближе родителей, но и они на якорь точно не тянут. И вообще, а с чего он взял, что якорь – это именно какой-то человек? Анна Геннадьевна несколько раз подчеркнула слово «нечто», врать и недоговаривать сейчас не в её интересах.

Скорее всего, это какой-то предмет. Но как его искать, думать он будет потом. Сейчас есть задача поважнее: вписаться уже в здешний мир. Судя по дате на календаре, на Перекрёстке прошло около полугода. И эти полгода Вячеслав как бы учился, общался. Если сейчас он придёт в класс, вообще ничего не зная про эти шесть месяцев – это будет выглядеть странно. Заодно изрядно осложнит жизнь, придётся отбиваться от матери, которая потащит по врачам. Впрочем, раньше он, насколько помнил, постоянно зависал в соцсетях, постил фотографии по любому чиху и переписывался с приятелями. Грубейшее нарушение правил информационной безопасности личности, зато сейчас оно будет весьма на руку.

Дольше всего пришлось вспоминать свои пароли от компьютера, телефона и планшета. Дальше Вячеслав, как при разработке очередной тактической схемы, разложил на столе цветные ручки и карандаши, а также несколько листков – перенял во время совещаний на базе защитников привычку думать на бумаге, а не в компьютере. Но, запустив планшет, решил сначала почитать новости за последние месяцы, уловить общие процессы, затем уже на их основе анализировать и строить модель своего выпавшего куска жизни. Открыв первый же новостной портал, Вячеслав чуть не выронил планшет и не сумел удержать возглас:

– Ну ни фига себе!

Оказывается, пока его не было, на Перекрёстке прошла волна новой болезни, и страна эти полгода сидела на карантине. Выходить только во двор и в ближайший магазин, учёба дистанционно, поездки между городами запрещены. Вряд ли причиной таких глобальных событий был Вячеслав, но если делать вывод из слов джинны, реальность удачно этим воспользовалась. Вернула кандидата обратно в Питер без лишних вопросов спустя именно полгода, а в соседнем мире прошёл почти год. Стоило открыть свою страничку ВКонтакте, как выяснилось, что ситуация с обратным внедрением ещё проще. Мать в порядке воспитательного процесса за поведение в день перемещения отослала его на неделю к родне в маленький городок в Ленинградской области. Наверняка попутно решала какие-то свои проблемы? Важно, что в итоге из-за внезапного карантина Вячеслав так там и застрял. Причём, из-за слабого интернета, дистанционно учиться ему приходилось без включения камеры. Вернулся он день назад, потому что карантин сняли и разрешили ездить по области, а школьники с завтрашнего дня будут заниматься как положено – в классах и лично.

Обложившись гаджетами и компьютером, Вячеслав читал переписку, смотрел фотографии и анализировал до самого времени отбоя. И пускай работа была закончена не до конца, заставил себя оторваться и лечь. Пусть Радомира с его напоминаниями тут нет, то, что нарушение режима чревато не лучшими последствиями и вообще снижением боеспособности, вколотил командир в защитников крепко. Мать вечером так и не пришла, но рано утром оказалось, что она всё-таки вернулась, хоть и за полночь. Выходить на улицу для пробежки и тренировки пришлось осторожно, чтобы её не разбудить.

Весна в этом году выдалась на удивление ранняя, если верить городским новостям – на Заливе льда уже не было, хотя на Неве его оставалось ещё множество. Не зря повсюду уже тянулись молодые листочки, да и на газонах пробивалась зелёная трава. Столбик термометра вроде бы показывал достаточно тёплую погоду, но холодный ветер с Невы дотянулся и до спальных районов.

Выскочив на улицу, Вячеслав поёжился, одеваться надо было всё-таки потеплее – или скорее начинать разминку, чтобы согреться. И тут захотелось треснуть себя по лбу. Привык, что в школьном дворе рядом с корпусом защитников есть все нужные тренажёры и спортзал всегда под боком. А где ему искать сейчас? В итоге начинать утреннюю разминку пришлось с невольного кросса, устроив забег по окружающим дворам. Повезло, что стараниями администрации в рамках какой-то программы по оздоровлению во дворах по городу стали оборудовать спортивные площадки.

Вячеслав с тяжким вздохом осмотрел снаряжение ближайшей доступной площадки: не идеально, но на безрыбье и рак рыба. Пока не придумает чего-нибудь ещё, придётся заниматься здесь, и то если погода позволит. Ибо если он надумает в итоге вернуться, форму терять нельзя, этим он подведёт товарищей.

Когда Вячеслав пришёл домой, мама ещё спала. Тем лучше. Он быстро позавтракал и собрался, форма и портфель были готовы заранее. Когда Вячеслав уже надевал ботинки, встала мама. Увидев сына на пороге, она, даже не до конца проснувшись, привычно-командным тоном начала:

– Вячик, ты куда?

– Вообще-то, на уроки. У нас занятия с сегодняшнего дня идут как обычно – в школе.

– Я довезу тебя на машине.

– Тут идти десять минут, а пешие прогулки полезны для здоровья.

– Как ты пойдёшь один? В первый день учёбы? Это же неприлично. Я довезу тебя до школы…

– Готов подождать тебя пять минут возле подъезда. Внизу. Если тебе и в самом деле важно, ты успеешь собраться. Я пошёл.

– Вячик, стой! Что подумают люди?..

– Какая мне разница, что они подумают? Важно, что думаю про себя я сам. Если тебе важно тоже именно моё мнение, я жду внизу.

За время разговора он как раз застегнул куртку и сразу же вышел из квартиры. Около подъезда Вячеслав всё-таки честно выждал пять минут, пусть и был абсолютно уверен, что мама не спустится. Но иначе получалось, будто бы он тоже занимался позёрством и главное в их споре – посильнее уязвить оппонента. А дальше, весело насвистывая обрывок самому непонятно какой мелодии, двинулся в сторону школы.

Небо было ясное, блёкло-голубое, но эту вот прозрачность никогда не спутаешь с осенью – она не сонная и угасающая, а полна неощутимой бурной энергии жизни, которая так и лилась на пешеходов и машины с каждой каплей апрельской капели. Сырость на земле и в воздухе так и бурлила от привкуса какой-то надежды на новую жизнь. Может, поэтому и настроение сейчас у Вячеслава было лёгкое, весёлое, он летел словно наполненный гелием воздушный шарик.

Весна? Или он первый раз в жизни победил в споре с мамой? Не мешало даже то, что климат в Санкт-Петербурге, всё-таки северный, всю дорогу старательно напоминал, дескать, куртка с шапкой потеплее ещё долго будут нелишними. И только увидев вдалеке школьную ограду, Вячеслав вдруг понял: настроение у него такое радостное, потому что внезапно ему никуда не надо торопиться и на какое-то время он ни за что не отвечает. Не раздастся посреди занятия сигнал тревоги, не придётся взлетать в это прозрачное небо в кабине истребителя. Сегодня будут просто уроки. И завтра будут просто уроки, и ничего больше.

Школа клокотала, её распирало от энергии соскучившихся по живому общению учеников. Вячеслав пришёл одним из первых, но встал в стороне, высматривая Варю. Правда, он не знал, что ей скажет, но хотя бы убедится – она тут. Когда девушка пришла и по своей привычке тоже встала в сторонке отдельно от всех, Вячеслав начал собираться с духом, чтобы к ней подойти. И уже почти собрался, когда рядом из толпы вынырнул Витька:

– Здорово, сельский житель.

– Вообще-то Луга – город, а не деревня. И ничего сельского я там не видел.

– Всё равно глушь. Ты, смотрю, там потолстел.

– Наверное, – Вячеслав пожал плечами. Форма и в самом деле сидела на изменившейся фигуре мешком, но спорить и разубеждать не виделось смысла.

– И как оно там?

– Знаешь… спокойно. Мне понравилось.

– Гонишь. Да ладно, нормально всё, чувак. Зато сейчас ты снова в большом городе, карантин этот дурацкий того, копыта отбросил. Всё, живём и радуемся.

– Наверное.

Тут затрещал звонок, и пришлось идти на урок. Причём Витька, не спрашивая, выбрал парту, сел сам и потащил за собой приятеля. Вячеслав замешкался всего на секунду, пока собирался отказаться, стало уже поздно. Единственным плюсом этого места было в том, что получалось незаметно посматривать на Варю.

Из-за того, что засмотрелся на любимую, Вячеслав не сразу понял, отчего класс тревожно зашушукался. По расписанию у них стоял урок литературы, но вошла учительница физики.

– Здравствуйте, и приветствую всех с началом нормального учебного процесса. Пока ваше образование шло дистанционно, вы показывали просто великолепные результаты. Сегодня мне хочется сравнить ваше, как это сейчас говорят, виртуальное и реальное состояние. Поэтому перед тем, как начинать новую тему, мне хотелось бы демонстрации вашего замечательного уровня знаний.

В голосе учительницы звучала неприкрытая издёвка, класс молча смотрел на неё затравленными взглядами. Учительница раскрыла журнал, и палец заскользил вдоль фамилий. Обычно физичка начинала опросы с середины списка, и всех волновал единственный вопрос – двинется она от этой середины вверх или вниз?

– Кузьмина Наталья! – раздался карающий глас.

Половина класса облегчённо выдохнула, вторая скуксилась. Карающий перст двинулся вверх по списку. Наташа вышла к доске, скомкано ответила на вопрос и вернулась на своё место. Учительница проводила её печальным взглядом. Если уж лучшая ученица класса, по большому счёту, ответила между тройкой и четвёркой, от остальных не приходится ждать вообще ничего.

– Корсак Вячеслав. К доске.

Вячеслав вышел и замер. Учительница несколько секунд на него грозно смотрела, то ли пугала, то ли для профилактики, затем спросила:

– Ну и как ты сам оцениваешь свои знания по моему предмету?

– Если честно – то хуже, чем надо.

– Зато хотя бы честно.

Дальше прозвучал вопрос. Вячеслав ответил на него не раздумывая. В Каменногорске они по программе ушли намного дальше, да и сложность задания не дотягивала даже первой ступени тестов, которыми тамошняя физичка его гоняла, готовя к курсам на АЭС. Возможно, его сейчас пожалели, раньше он по физике особо не блистал? Как и ожидалось, последовал второй вопрос, за ним третий, но все не самые трудные. Лишь на задаче про тепловой двигатель Вячеслав чуть запнулся, потому что поймал на себе удивлённый взгляд Вари. После задачи нового вопроса не последовало.

– Прекрасно. И вдвойне радует, что ты и в самом деле не удовлетворён своим уровнем, а хочешь изучать предмет дальше и глубже. Очень хотелось бы, чтобы остальные тоже подтянулись хотя бы к этому «недостаточно».

Когда Вячеслав вернулся за парту, Витка сразу же восторженно зашептал:

– Круто. Всё, на физике до конца года я сижу с тобой.

– Не имеет смысла, – с ехидцей ответил Вячеслав, который сразу сообразил насчёт второго дна. – Предупреждаю: решать за тебя контрольную не буду, и подсказывать тоже. Подготовиться и помочь разобраться – сколько угодно, а писать будешь сам.

– Ну, так сразу, – надулся Витька.

– Так и сразу. Вообще-то, сидеть со мной вместе ты сам захотел, а не я уговаривал.

Следующим уроком шла биология. Витька, который прекрасно знал отношение приятеля к биологии, и что Вячеславу обычно всегда требовалась подсказка, сегодня решил обидеться за физику и демонстративно сел на другую парту, Вячеслав остался один. И, по-хорошему, не стоило выпендриваться, пусть биологию он и подтянул. Но Варя смотрела на него таким удивлённым взглядом на физике, а подойти к ней в перемену Вячеслав не рискнул… Поэтому сейчас, когда учительница задала вопрос, Вячеслав вызвался сам. На его взгляд, ответил не самым лучшим образом, но учительница осталась довольна, а Варя опять смотрела разинув рот. И за это Вячеслав был готов повторить.

Вот только подойти к ней за весь день так и не решился. При этом ругал себя. Под выстрелы лез – не боялся, а тут не в состоянии подойти к любимой девушке и сказать всего несколько простых слов. Но так и не смог себя пересилить. А что, если он всё выдумал? И свою любовь, и то, что Варя к нему неравнодушна. Как про это пишут? Психологический якорь во время стресса? Единственное хорошее воспоминание, оставшееся от мирной жизни? Или это он сейчас себя накручивает на пустом?

Лишь когда все начали расходиться домой, пока Витька не передумал обижаться, Вячеслав поспешил вслед за Варей. Догнал он её только у дороги, когда девушка замедлила шаги около пешеходного перехода.

– Варя. Варя! Подожди, пожалуйста.

– Жду. Чего надо?

– Я... Я хотел извиниться. Тогда после цирка. Я был полный дурак, я был неправ во всём. Тебя обидели, а я как последний гад не заступился… не извинился… Не знаю. Я неправ и хочу попросить у тебя прощения.

– Полгода ждал и смелости набирался?

Вячеслав смутился и промямлил:

– Меня в городе не было. А извиняться по интернету… Глупо. И не в общем же чате? А твоего номера у меня нет.

– Сегодня у тебя был целый день. При всех подойти и извиниться побоялся? Ну да, ты и Варька-«коровка». Ещё чего не так подумают.

– Варя… ну в самом деле извини. Я дурак. И я да, испугался к тебе подойти. И ты на самом деле очень красивая. Хочешь, прямо завтра при всех подойду и скажу. Извинюсь…

– Считай, уже извинился. Всё? Вопрос закрыт. И не надо за мной ходить.

Девушка развернулась и ушла. Вячеслав остался стоять, чувствуя, как бешено колотится сердце. Да, его обругали. Но ему показалось, или Варя и в самом деле рада его словам? Ещё не всё потеряно – или он видит то, что очень хочет увидеть?

***

Утро вторника почти совпало со вчерашним днём. Разве что мать вчера вернулась не в полночь, но всё равно пришла, уже когда сын ложился спать, и поговорить ей не удалось, хотя она и пыталась. Ну а утром она опять встала только тогда, когда Вячеслав уже стоял на пороге. В этот раз мать не настаивала его проводить, лишь буркнула что-то напутственное.

Зато в школе Варя старалась парня избегать, если он пытался подойти и с ней пообщаться. Одновременно перестал дуться Витька, вдобавок к нему присоединился Борис, оба не оставляли Вячеслава ни на минуту. Так и тянулось до самого последнего урока – физкультуры.

На взгляд Вячеслава, погода на улице была тёплая, Радомир погнал бы на стадион даже ценных пилотов. Но в школе переживали за нежное здоровье десятиклассников, вот физкультурник и решил – холодно, и урок будет в зале. Пока не протрещал звонок и не пришёл учитель, все тут же разбились на группки и кучки, весело болтая. На Вячеслава, который сразу начал разминку, смотрели как на ненормального. Впрочем, судя по доносившимся шепоткам, все решили, что он просто захотел покрасоваться, ибо фигура у него за год службы и в самом деле стала достаточно мускулистая и атлетическая. Самому Вячеславу и взгляды, и шепотки были безразличны. Пяти минут, которые физкультурник обычно отводил на общую разминку в начале урока, мало. Если остальные готовы заниматься, рискуя потянуть холодную мышцу или связку – это их выбор. Впрочем, нарываться и попадаться на глаза учителю Вячеслав не собирался. Едва услышал, что идёт физкультурник, сразу всё бросил, хотя размялся так себе, серединка на половинку.

Учитель вышел на середину спортзала, оглушающе засвистел в свисток. Уничижительно посмотрел на толпу школьников и громогласно скомандовал:

– Выстроились. По росту, по росту. Девочки слева, мальчики справа. Ноги на ширине плеч…

После разминки физкультурник погнал всех на разнообразные отжимания, стойки, подтягивания… И Вячеслав сплоховал. Это всё было настолько привычно, а Варя занималась совсем недалеко, так что пока сознание любовалось девушкой, тело выполняло упражнения, можно сказать, само. В привычном темпе и с привычной нагрузкой. Сообразил это, лишь когда вместо того, чтобы как остальные парни с кряхтением упасть на пол после десятого отжимания, продолжил отжиматься дальше. Остановился после удивлённого возгласа Витьки прямо над ухом:

– Оф-ф-фигеть! Силён…

Остаток урока Вячеслав чувствовал себя крайне неуютно из-за того, что все на него пристально смотрят. Но изображать из себя неумеху, который не в состоянии залезть по канату или прыгнуть через «козла», уже не имело смысла. Всё равно не поверят и станет только хуже.

Зато когда физкультурник объявил, что оставшееся от урока время он выделяет под волейбол, Вячеслав уже сознательно решил вылезти вперёд. Уж больно заинтересованно на него, как ему показалось, смотрела Варя. Так почему бы не покрасоваться? Первыми играли парни командами шесть на шесть, и все готовились немного поскучать, пока дальше не начнут играть девушки. Ибо, с одной стороны, игроки подобрались все как один сильные и быстрые, вторая команда сплошь из неумех и неудачников. Вот к ним-то и добавился Вячеслав.

Разыграли подачу, выиграли начинать матч соперники. С ленцой запустили первый мяч, всё равно даже такой не возьмут. Свисток судившего матч учителя раздался в полной тишине: Вячеслав перехватил мяч над сеткой и вколотил его почти вертикально, не оставляя противнику шанса.

– Смена подачи.

Парень, стоявший на подаче в команде Вячеслава, неуверенно запустил мяч, соперники его приготовились отбить, и тут Вячеслав опять прямо над сеткой мяч подправил, и наступившей тишине прозвучало:

– Один – ноль.

Вячеслав обернулся к товарищам по команде:

– Чего застыли? Я один играю – или мы команда? Сделаем их. Мы сможем.

Пару секунд парни стояли как соляные столпы, а потом у каждого один за другим на лице вдруг расцвела улыбка, и словно какая-то искра побежала от одного к другому. Они поверили в себя. Игра началась.

Зрители ревели, мяч зайцем метался с одного конца зала на другой. Вячеслав старался как мог, выкладываясь по полной, его товарищи по команде тоже. Всё равно уровень противников своё дело сделал, но игра закончилась со счётом тринадцать-пятнадцать, и такое поражение стоило иной победы. Не зря после окончания матча никто даже не обратил внимания, что остальным поиграть не удалось, что вообще-то урок последний, но задержались все не меньше чем на пятнадцать минут. Выигравшие и проигравшие стояли единой кучкой, с энергией обсуждая и сравнивая «а вот если я» и «если бы ты ещё чуть-чуть», вокруг толпились возбуждённые одноклассники. К сожалению, Варя, едва закончился матч, незаметно ушла быстрее, чем Вячеслав выбрался из толпы, и от этого радость победы заметно потускнела.