Текст книги "В погоне за мечтой(СИ)"

Автор книги: Ярослав Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

И вот, сидя возле одной из стенок вагона, я рассказывал отряду свою историю выживания в Зоне, включив туда только те приключения, которые не могли выдать моего секрета, хотя при большом желании возможно и это. Вспоминаются поездки в летний лагерь во время летних каникул в школе, когда я был еще неотесанным юнцом, ничего непонимающим и не желавшим никого и ничего слушать. Тогда мне было интересно поездить в другие города, познакомиться с новыми друзьями и узнать много нового. Но больше всего мне нравилось в летних лагерях за их атмосферу, добрую и веселую. Особенно запомнились небольшие вечерние посиделки вокруг костра нашего и других отрядов, когда все жарили сосиски, общались между собой, кадрили девчонок, но всегда внимательно слушали рассказы вожатых. Как и сейчас, когда я рассказывал занимательные истории, а меня слушало такое большое количество человек, жаль только, нет костра и сосисок – я бы не прочь чего-нибудь перекусить.

– Так вот, после того раза, как навернулся с дерева, я ночую только в безопасных местах, причем с комфортом. Замечу: с комфортом! – Закончил я очередной рассказ о том, как среди ночи свалился с дерева, неудачно перевернувшись во сне, чуть ли не под нос ночным пса. Если честно, я люблю называть их волками, ведь именно от них появились эти мутанты, к тому же они живут и охотятся стаями, поэтому нужно очень постараться, чтобы увидеть одинокого ночного пса. Но такое называние к ним прижилось за то, что в отличие от волков они охотятся только ночью.

Вдруг поезд начал замедляться – наверное, это к лучшему, потому что у меня закончились «простые» истории. Достав коммуникатор, я вызвал машиниста:

– Что происходит? Почему поезд замедляется?

– Командир, вы чего? Как всегда обычный досмотр при въезде на базу. – Ответили с той стороны.

– Это я помню, а еще то, что дал приказ без остановки следовать в лабораторию.

– Если мы не остановимся, нас подорвут.

– Ах черт! Иваныч, скажи главе охраны, чтобы связался со мной.

– Так точно, командир. – Ответил машинист и отключился, но скучать мне долго не пришлось.

– Говорит глава охраны Кочегар, – секундой спустя раздался голос из динамика коммуникатора. – Трубадур, прикажи составу остановиться!

– Кочерга, когда мы с тобой увидимся лично, я тебя пристрелю! – Злобно ответил я. – Если конечно ты не пропустишь сейчас состав – у меня срочное задание доставить в лабораторию нового подопытного.

– Да хоть ты самого Рока вези – приказываю остановиться! – Не сдавался Кочегар, не смотря на важность моего якобы задания.

Не зная, что ответить, я посмотрел на Самогона в поисках поддержки и меня мгновенно осенило.

– Кочегар, ты что, хочешь дать Самогону лишние пару минут жизни? – Спросил я в коммуникатор, постаравшись сохранить твердость в голосе. Наступила пауза.

– У тебя на борту Самогон? – Минуту спустя послышался удивленный голос Кочегара. Посмотрев на Самогона, я улыбнулся и ответил:

– Да, он у меня – поймали в туннеле его с какой-то ребятней несколько километров назад.

– Тогда тем более останавливайся – у меня перед ним должок, нужно вернуть. – Сказал Кочерга так, что мне даже с этой стороны почувствовался его оскал.

– Нет, друг, у меня идея получше: я доставлю его в лабораторию, где лично прослежу за тем, чтобы он умирал долго и мучительно. – Не менее кровожадно ответил я. – К тому же я опаздываю, а ты сам знаешь, что металл не любит понапрасну остывать.

– Что верно, то верно, Трубадур. – Произнес Кочерга, расстроенный неутоленной жаждой крови. – Раз такие дела, я просто обязан тебя пропустить, жаль только, что не могу поехать с тобой. Но прежде, чем ты уедешь, можно попросить тебя об одной вещи?

– Конечно.

– Насладись этим моментом как можно дольше.

– Обязательно. – Сказал я перед тем, как связь прервалась, и состав отправился дальше, набирая скорость.

Убрав коммуникатор, я вздохнул и взглянул на отряд, который смотрел на меня, как на чудовище. Пока я разговаривал с главой охраны дозоровцев и пытался выглядеть более грубым, решительным, а главное кровожадным, что не заметил, как вжился в роль, чего мои друзья очень испугались. Зато есть плюс: они снова сплотились.

– Что? – Недоумевая, спросил я. Все как по команде перестали на меня смотреть и занялись каждый своим делом. Я же вернулся к своему месту и, устроившись там получше, прикрыл глаза – захотелось еще немного отдохнуть перед важным делом, вздремнув пять-десять минут. Но и в этот раз меня не оставили в покое.

– Неплохо придумал, Айс, – произнес Самогон, подойдя ко мне, – подставил меня, чтобы поезд мог ехать дальше.

– Что-то вы меня так вымотали, я аж спать захотел, – открыв глаза, ответил я, намекая на то, что не прочь сейчас побыть в тишине и одиночестве.

– Не время отдыхать, друг мой. – Сказал он, присев рядом со мной. – Нужно поговорить.

– Что на этот раз? – Вздохнув, спросил я. Что же, раз самому Самогону нужно со мной поговорить, то придется мне отложить свой заветный отдых на потом.

– Лаборатория. Ты уверен, что сможешь совладать с техникой, вспомнив свое прошлое, но при этом не угробить весь отряд?

– Откуда такие панические мысли? – Удивленно спросил я, посмотрев на ветерана.

– Отчего-то меня тревожит плохое предчувствие, и я не знаю, с чем это связано. А ты ничего не чувствуешь?

– Вот пока ты не сказал, я об этом даже не задумывался. – Раздраженно ответил я, но стоит признать, глубоко в моем подсознании уже давно что-то неустанно звенит и жужжит, не давая покой.

– То есть ты тоже что-то чувствуешь? – Спросил Самогон, посмотрев на меня глазами, которые просили поддержки.

– Да, чувствую, но в отличие от тебя я не поддаюсь эмоциям и сохраняю голову трезвой. Чего и тебе советую, кстати говоря, а то иной раз думаю, что ты претворяешься патрульным – что-то уж слишком сильно и часто ты нервничаешь.

– Ну извини, Айс, что не оправдал твоих надежд, но если я нервничаю, значит, на это есть причины, причем серьезные, которые могут создать огромные проблемы, понимаешь меня? Интуиции я всегда доверяю, независимо ни от чего, а она сейчас говорит, что впереди нас ждут большие проблемы.

– Знаешь, Самогон, у меня тоже есть интуиция, а вместе с ней такая вещь, как паранойя – вот как помогает, – ответил я, показав ветерану большой палец. – Да только я всегда иду туда, куда мне нужно, но только более насторожено, если включаются «датчики».

– А вот скажи мне, до перехода ты был такой же самоуверенный и оптимистичный? – Спросил он с такой интонацией, как будто пытался меня на чем-то поймать.

– Не всегда и не везде, – честно признался я.

– Так может у тебя есть еще одна способность – сильная воля? Не думал об этом? – Вновь спросил Самогон, хитро прищурившись.

– Просто я дома. – Вздохнув, ответил я.

– Прости, я тебя не понимаю.

– Понимаешь, Самогон, – произнес я, посмотрев ему в глаза, – в том мире я был робким, несмышленым парнем, над которым любили поиздеваться, а я не понимал, где друг, а где враг. В результате я получил комплекс неполноценности, да и много еще каких проблем в семье и в личном – особенно с последним, потому что даже не понимал, кто я такой и зачем нужен. В общем, уверенности, как таковой, у меня не было. Наконец, я обрел ее тогда, когда смог доказать свою теорию о связи между мирами. Тогда-то я и начал работу по созданию установки перехода. Каждый день работы приносил мне столько счастья, столько уверенности в последующем шаге, что я не раздумывая предложил Юле выйти за меня замуж и… И так же не раздумывая ее бросил. – Сказал я, горестно вздохнув.

– Тогда зачем ты сделал ей предложение, дурень?

– На самом деле, я хотел забрать ее с собой, просто не успел – нужно было срочно уничтожить установку и всю документацию. К тому же, как ты можешь заметить вокруг себя, ей тут не место.

– То есть тебе тут есть место? – С укоризной в словах спросил Самогон.

– Как видишь. – Ответил я, посмотрев на него. – Но с тех пор, как я оказался тут, меня редко покидает уверенность во всех моих действиях. Наверное, все дело в том, что я перестал размышлять о результате и сосредоточился на цели. – Улыбнувшись, произнес я. – Зато оптимистичным я старался быть всегда, просто для того, чтобы никто не видел, как мне плохо, ведь под маской клоуна никто не замечает слез, верно?

– Я много разных людей повидал в разных мирах, поэтому со стопроцентной уверенностью могу сказать, что с этим никак не поспоришь.

– Господа сталкеры, прошу прощение, что отвлекаю вас от важной беседы, но поезд начинает замедляться. – Неожиданно произнес Грецов с другой стороны вагона. Прислушавшись к себе, мы тоже это почувствовали.

– Значит, мы подъезжаем к лаборатории, – ответил Самогон и, вставая, сказал мне: – Пойдем, Айс, подготовимся к выходу.

Вскоре поезд остановился. Как мы и обговорили план действий, роль подопытного сыграл Самогон, которого привез на поезде Трубодур, лидер отряда Дозора. Открыв дверь вагона, я первым спрыгнул на платформу, осмотрелся и дал отмашку остальным. После ко мне присоединились мои ребята: Еж, то есть Юля, Торопыга, Цыган, Вик и Чип, – которые вели Самогона, как особо опасного, направив на него оружие, а тот исполнял свою роль, изредка бросая гнусавые шутки в сторону «конвоя». Последними из вагона выпрыгнули Грецов и его люди, закрыв дверь. На платформе, как этого и следовало ожидать, находилось много дозорных, но нам повезло, что в поезде ехало десять патрульных Дозора, которые с радостью поделились своей формой. Но это не спасло нас от пристального внимания и дотошной заинтересованности народа, который узнал, что отряд Трубодура поймал известного сталкера Самогона и везет его на пытки в лабораторию, и самое прискорбное то, что об этом узнала вся группировка сразу же после того, как мы проехали заставу. Сначала я не поверил ветерану, когда он сказал, что дозоровцы до сих пор помнят его небольшую «прогулку» по туннелю, поэтому сильно удивился, увидев какое внимание они к нему проявили – а еще сильнее пожалел, что использовал Самогона, как пропуск на базу. Плакал наш план о тихом вторжении в лабораторию.

Дозоровцы старались подойти к Самогону и что-то сказать или сделать, но наш отряд всячески отгонял их со словами «Не подходить – опасен», «Это важный образец – не трогать» и так далее. Эта ситуация сохранилась даже тогда, когда мы отправились в лабораторию, но люди капитана отлично справились, прикрыв «хвост». А я же немного задержался на платформе. Во-первых, нужно было отдать приказ машинисту, чтобы он отправлялся на базу, дождаться отъезда поезда, а только потом догонять свой отряд. А во-вторых, любопытная публика жаждала рассказа о том, как мы «поймали» опасного преступника, нарушителя контроля и вообще виновного во всех преступлениях против Дозора и всей Зоны сталкера Самогона. Но не было времени что-то придумывать, рассказывать, отвечать на вопросы: нужно как можно скорее уничтожить устройство перехода между мирами, – поэтому я просто сказал:

– Народ, меня ждет «верх», с отчетом, подопытным и его пыткой, а я жажду веселья. Расскажу все и отвечу на все ваши вопросы как только, так сразу, – и побежал догонять свой отряд, оставив на платформе расстроенных дозоровцев, которые не получат удовольствие от пыток сталкера, в отличие от Трубодура.

Догнав ребят, я пристроился сбоку от Самогона и сказал:

– Оказывается, ты здесь звезда, а я тебе не поверил. – От самой платформы наш отряд продолжал делать вид, что конвоирует ветерана, который в свою очередь претворялся, что попал в самую… гущу событий. Хотя, по правде говоря, это было необязательно, потому что мы все попали в такую гущу, что слабонервные сразу застрелились бы, а сильные духом – задрожали от страха. Ну а нам, психам по жизни, зоновским коммандос это было незнакомо, поэтому мы шли, чувствуя тяжесть в штанах, и пусть каждый сам решает, его ли это стальные яйца или же что-то абсолютно другое.

– А как же иначе! Давай ручку и бумагу – автограф оставлю. – Ответил Самогон, приготовившись подписать мне какой-нибудь клочок бумаги.

– Ага, звезда, которая самая исполняет смертельные трюки, не так ли? – Подстегнул я его.

– Не без этого, друг мой, иначе зарплату не платят. – Наиграно расстроившись, ответил он.

– Куда дальше идти? – Тихо бросил за спину Вик, который шагал впереди нас. А тишину стоило сохранять, потому что куда не глянь, везде появляются дозоры, да еще бросают на нас заинтересованные взгляды и пытаются догнать конвой.

– Направо, потом на развилке налево и через сто метров направо. – Ссутулившись и так же тихо ответил ветеран.

– Где мы в конечном итоге окажемся, Самогон? – Спросил я.

– Близко к лаборатории. – Расплывчато сказал он и добавил, увидев мое задумчивое лицо: – Не волнуйся, мы будем неподалеку от оборудования и самой установки. – И мы продолжили свой путь, еще больше ускорившись.

По совету Самогона Вик направился в нужную сторону, и остальные последовали за ним. До того самого поворота все были собраны и делали вид, что конвоируют опасного преступника, но стоило нам пройти дальше, как все расслабились, опустили оружие и продолжили идти, рассматривая здешние достопримечательности. Поддавшись этой слабине, я тоже шел и крутил головой чуть ли не на триста шестьдесят градусов, но увы, смотреть было не на что: мы шагали по не слишком широкому, но очень длинному коридору, оснащенный яркими лампами на потолке через каждые пять метров. Поэтому я очень быстро заскучал и вернулся к цели, а увидев, что про это помним только мы с Самогоном, тут же сделал выговор всем остальным. Гордость Грецова не дала ему спокойно проглотить мои слова, поэтому он, быстро взяв себя в руки, добавил еще пару своих комментариев, делая вид, что ни на что не отвлекался, в отличие от остальных. Я не стал ничего ему говорить – вдруг обидится и будет точить на меня зуб, – и вскоре наш отряд оказался возле входа в большое помещение. Все без команды остановились и прижались к стенам. Пройдя немного вперед, я, Самогон и Грецов осмотрелись и, быстро посовещавшись, решили отступить, чтобы разработать план действий и обговорить каждый последующий шаг.

– Ну что, Самогон, это то самое помещение? – Спросил капитан. Немного вернувшись назад, мы побросали рюкзаки на пол и наша троица встала друг напротив друга, пока остальные стояли в стороне.

– Да, но… – Ответил ветеран.

– Что значит но?

– Помещение то самое, находится там же, где я его в прошлый раз нашел, но что-то здесь не так.

– А что ты хотел. Тебя здесь сколько не было? Полгода или больше? – Спросил уже я. – Нам повезло, что мы смогли выйти сюда и найти это место, а могло все измениться и помещение сейчас было бы в другом месте.

– Согласен, но все равно что-то здесь не так. – Нервно ответил Самогон.

– Тогда что будем делать? – Спросил я, сначала посмотрев на ветерана, а потом на капитана.

– Я предлагаю найти другой путь в лабораторию. – Сказал Самогон.

– Да нет у нас на это времени! – Вспылил Грецов. – Нужно идти сейчас!

– Капитан прав, Самогон, – произнес я, – но сталкерскому чутью я доверяю больше. К тому же я не хочу рисковать никем из отряда. Поэтому вы остаетесь здесь, а я пойду на разведку, – и, не дождавшись ответа от Самогона и Грецова, быстро подхватил свой рюкзак, и, развернувшись, направился к помещению.

Помещение и впрямь оказалось большим. Посмотрев вверх, я взглянул на потолок и вспомнил о другом помещении, в которое свалился вместе с туннельным мутантом. Они были похожи размерами, архитектурой, оформлением, столько же дверей и выходов на одинаковых местах, но только не начинкой. Если то здание являлось по своей сути хранилищем списанного, да и просто старого оборудования, причем в громадных размерах, то здесь находилась средних размеров площадка в центре, вокруг которой стояло другое, или лучше сказать, другого рода оборудование.

Выбрав курс, я быстро перебежал от прохода, где прятался наш отряд, к одной из груд «железа». Пока я бежал, слышал, как кто-то из моих ребят сказал мне что-то в спину, потом еще один, после появились Самогон и Грецов и попытались что-то мне крикнуть, но вынужденная конспирация не дала им это сделать. А я никого из них не слушал, потому что было уже не до этого. Получилось так, что во всем помещении освещалась только платформа, на которой тоже что-то находилось, но я не мог рассмотреть это из-за оборудования. Во всей остальной части стоял небольшой полумрак, который играл мне на руку, но у меня снова обострился приступ паранойи. Выглянув из-за края груды «железа», я осмотрелся, но ничего опасного не обнаружил. «Хм, странно, – подумал я. – Все-таки прав Самогон, что-то здесь не так». И тут я понял, что не давало ни мне, ни Самогону покой: полумрак! Как же я сразу этого не понял, ведь кто в большом помещении оставляет включенное освещение в самом его центре, на какой-то платформе? Это же чистой воды ловушка: вынудить врага выйти в центр, а самому окружить его, выйдя из всех дверей и проходов, которых здесь немало. Озаренный этой догадкой, я побежал обратно к отряду, но не успел сделать и десяток шагов, как мое чутье снова просигналило, и я растянулся на полу – чисто на всякий случай, а то мало ли.

– С тобой все в порядке? – Спросили у меня.

– Да. – Непроизвольно ответил я и начал подниматься, но… Кто это было? Сначала я подумал, что мой отряд, не увидев опасности, направился ко мне, но посмотрев в сторону ребят, понял, что в ближайшие несколько минут никто не покинул прохода. А еще я увидел, как все смотрели на кого-то, кто находился здесь кроме меня. Медленно повернув голову, я обнаружил только темный силуэт, стоящий в паре метров от меня. Попытавшись приглядеться, увидеть хоть какую-то деталь, у меня ничего не получилось, и все из-за этого полумрака.

– Если с тобой все в порядке, тогда чего лежишь? Давай вставай. – Произнес он, и как будто прочитав мои мысли, кто-то включил свет. Дезориентированный такой неожиданностью, я на ощупь медленно и аккуратно поднялся на ноги. Понемногу зрение ко мне возвращалось, но это ничего мне не дало: я не знал этого человека. Небольшое овальное лицо, морщинистый лоб, говорящий о большой работе мысли, вместе с надвинутыми на глаза бровями. О серьезности этого человека говорили так же его серые щеки и немного сжатые губы. Он был больше похож на детектива, полицейского или агента спецслужб, но никак не на сталкера, хотя его одежда и снаряжение говорили об обратном. В первый раз вижу человека в Зоне, которому не шла наша «фирменная» одежда к лицу.

– Кто ты такой? – Спросил я.

– Какой же ты невоспитанный, – расстроено произнес незнакомец. – Ничего, мы это исправим, но сейчас давай не будем заставлять ждать твоих друзей – пусть они присоединятся к нашей беседе.

– Мне казалось, что нам и вдвоем неплохо.

– Я не против, Трубодур, или лучше сказать, Айс, но разговор не только к тебе. – «Что же, он знает, как меня зовут, это многое меняет», – подумал я про себя.

Мы обменялись взглядами, и я, развернувшись, посмотрел на отряд и прокричал:

– Оружие к бою! – И мне мгновенно ответили щелчки предохранителей. Посмотрев на незнакомца, я добавил: – Все-таки я думаю, мы можем обойтись и без них.

– Я думал, что у тебя есть голова на плечах, но ты такой же, как и остальные. – Качая головой, сказал он. Тут же краем глаза я подметил, как из всех проходов и дверей повылезали дозоровцы, но почему-то не направились ко мне или к отряду, а остались на месте, как будто ждали приказа. Даже не взглянув на них, незнакомец произнес: – Мне нужен только ты и тот, кого вы зовете Самогоном. Если вы останетесь для нашего дальнейшего разговора, то остальные могут спокойно, не боясь за свою жизнь, уйти, чтобы больше сюда не возвращаться. – Я ненадолго задумался, но мне этого хватило, чтобы понять, в какую передрягу мы попали, а возможно, только мы с Самогоном.

– Слышь, Самогон, знаешь что этот… незнакомец мне предложил? – Не оборачиваясь, прокричал я.

– Удиви. – Прокричал ветеран со стороны прохода.

– Говорит, я и ты остаемся, остальные – живые и здоровые уходят.

– Заманчивое предложение – нужно подумать.

Конечно, я тянул время, и не потому, что мне захотелось поразвлечься – все обстояло как нельзя серьезнее. К тому же я не мог распоряжаться чужой жизнью, даже если она может спасти другие десять, но не это главное. У меня нет плана, я не знаю, что предпринять. И кто этот человек? Раз ему нужен Самогон – о моей персоны мы ненадолго забудем, – значит, они знакомы, вот пусть он и ломает голову, как нам выбираться из этой передряги, раз уж залезли по самое не могу.

Не знаю, что произошло за те недолгие пару минут, в течение которых я ждал ответа от Самогона, стоя возле незнакомца, но неожиданно услышал топот приближающихся шагов. Не вытерпев, я обернулся и увидел ветерана, шагающего в мою сторону, а немного скосив голову, – уходящий отсюда отряд.

– Какого черта происходит, Самогон? – Спросил я у него, когда он оказался возле меня.

– Что же, вот они мы, теперь сдержи и ты свое слово. – Сказал Самогон незнакомцу, даже не взглянув в мою сторону.

– Конечно, Скарслей. – Ответил незнакомец.

«Скарслей? – Удивленно посмотрел я на Самогона. – Хотя ну да, Самогон это, наверное, позывной, ведь он на службе, и настоящие имена им не нужны. Чему же тогда я удивлен?»

– Забудь это имя, Вошабута, теперь меня зовут Самогон. – Сказал ветеран.

«А ветеран ли он на самом деле?» – Теперь моя голова будет занята только личностью моего напарника, если его можно так назвать.

– Нет. – Не раздумывая, ответил Вошабута, как назвал незнакомца Самогон, то есть Скарслей.

– Ах да, совсем забыл про твою философию. Забудешь имя, забудешь его прошлое – не так ли?

– Нет, мне просто не нравится имя Самогон – кажется, что тебя прозвали так за пристрастие к алкоголю. Или это на самом деле так?

– Зачем я и мой друг тебе понадобились? – Переведя разговор в другое русло, спросил Самогон-Скарслей.

Вошабута сразу не ответил ему: он как-то странно улыбнулся и, указав на него, прошел из стороны в сторону.

– Знал, что ты задашь этот вопрос, но я все равно надеялся, что ты сам догадаешься, в чем дело.

– Что, снова будешь вспоминать мой должок перед тобой? Мне казалось, что мы во всем разобрались.

– В том-то и дело, что тебе казалось. – Снова улыбнувшись, произнес Вошабута.

– Слушай, может, хватит вспоминать команду? – Устало спросил Самогон. На этих словах Вошабута яростно посмотрел на него, резко подскочил и, чуть ли не набросившись, прошипел:

– Это ты меня послушай. Мои… Твои… Парни отдали столько лет патрулю, не пожелав отправиться домой, оставили близких и любимых, а в штабе решили, что наша команда исчерпала свой срок службы – никто даже не попытался нам помочь, а их – спасти. Чудо, что мы с тобой смогли выбраться из той переделки. Но ты продолжаешь исправно служить патрулю и Высшим, забыв про то, что они сделали. Поэтому ты перестанешь быть моим должником, когда признаешь, что патруль – это сборище ничтожеств, заботящихся только о себе и о какой-то всевышней миссии, которая, по их мнению, приносит мир во всех мирах.

«Да, ничего себе – парень очень долго держал эмоции под замком. Но вот появился Скарслей, которому он может выплакаться», – подумал я про себя.

– Хорошо, я понял, что ты не оставишь меня так просто, но зачем тебе он? – Спросил Самогон, указав на меня.

– С этим мы пока повременим. А сейчас прошу следовать вас за мной. – Сказал Вошабута более спокойно и, развернувшись, отправился к платформе. Нам ничего не оставалось, как последовать за ним.

– Что ты сказал Грецову? Куда они ушли? Ты уверен, что с отрядом ничего не произойдет? Этому человеку можно доверять? – Из меня струились вопросы, как кипяток из гейзера, пока мы шли за «старым знакомым» Самогона. Да, я очень сильно волновался за отряд, ведь не доверял этому человеку и не знал, на что он способен. И почему-то я волновался не только за Юлю и парней, но за весь отряд полностью. Да, мы с Грецовым сразу друг другу не понравились, но и он успел за столь непродолжительный срок засесть у меня в душе.

– Успокойся, Айс, с ними все будет в порядке – если Вошабута сказал, что отпускает, значит, он их отпускает.

– Ты так уверен в нем? – С нескрываемым скептицизмом в голосе спросил я.

– Мы работали с ним в одной команде почти десять лет – это очень большой срок если учесть, что профессия патрульного не такая уж безопасная.

– С этим не поспоришь. – Шепнул я Самогону перед подходом к платформе.

Как только мы поднялись, Вошабута направился к многочисленному оборудованию, стоявшее вокруг платформы.

– Знаешь, Скарслей, – произнес он, подойдя к одному из «железных шкафов», – когда я затевал эту кампанию, решил основательно подготовиться, чтобы меня не смогли остановить как в прошлый раз, поэтому выбрал это место, как самое охраняемое и труднодоступное. Но как ты знаешь, даже у самой защищенной крепости найдется маленькая брешь, поэтому я не удивился, узнав, что спустя столько времени появился… Как вы там зоветесь? – Не найдя нужного слова, Вошабута повернулся ко мне, ища помощи в поиске.

– Сталкеры. – Подсказал я ему.

– Верно, сталкеры. – Повторил Вошабута и вернулся к «шкафу». – Так вот, я не удивился, когда узнал, что какой-то сталкер смог проникнуть на базу моих подчиненных, потом в испытательный цех, где славно «пошалил», и выбраться отсюда целым и невредимым. Но каково же было мое удивление, когда я узнал, кем оказался этот сталкер. – Понятно, это он все про Самогона. Ну да, здорово узнать, что твой друг, знакомый или враг – а может все вместе – снова появился в твоей жизни, но Вошабута так странно это произнес.

Не отрываясь от датчиков и экранов, расположенных на «шкафу», он продолжил свой рассказ:

– Да, сначала я узнал, что это был некто сталкер Самогон, но мне не составило труда узнать, кто скрывается под этим именем. Все-таки не нравится оно мне, Скарслей лучше: гордо, звонко, сильно, – а не то, что Самогон, – снова заметил Вошабута. – Ты только задумайся. Многим мирам давно известно о Зоне, ведь именно здесь уже прошло не менее сотней путей, ведущие в другие миры, а это всего лишь за двадцать лет ее существования! И вот тебя, одного из лучших патрульных, забрасывают в Зону, и ты всенепременно попадаешь в мою лабораторию. Не правда ли, Высшие очень расчетливы? Предусмотрели все до мелочей. Жаль только, что ты не догадался, чья эта лаборатория, иначе сорвал бы мне все планы еще в зародыше. – Что-то зафиксировав на одном из датчиков, он посмотрел на два разных экрана, а потом включил пару рычагов и выкрутил все тумблера, какие были. После он перешел к следующему «шкафу», где занялся тем же самым, только быстрее. – Но у тебя оказалась уважительная причина: в Зоне появился новый странник. Конечно, мне стало интересно, кого в этот раз ты отправишь домой, и я легко это выяснил. Но прошла неделя, потом месяц, второй и, наконец, год, а парень как был в Зоне, так и остался. Тогда мне стало еще интереснее: почему ты не вернешь его в родной мир?

– К чему ты клонишь, Вошабута? – Не вытерпев, спросил Самогон. А вот я заинтересовался рассказом бывшего коллеги ветерана. Хоть он и был врагом, стоял к нам спиной, чем проявлял неуважением – так и хотелось треснуть его по голове, а лучше сразу пристрелить, тем более ствол находился под рукой, – Вошабута как-то странно рассказывал. Без эмоций, без какой-либо особой черты, да и голос у него был самый обыкновенный, но я слушал его, не отрываясь, как будто купил «серую» книжку, самую обыкновенную, а когда начал читать, не смог оторваться.

– С годами ты стал менее терпеливым, Скарслей, – отвлекшись от оборудования, сказал Вошабута. Перейдя к уже четвертому «шкафу», он принялся нажимать и крутить несколько кнопок одновременно, полагаясь только на два монитора установленных неподалеку от компьютеров – по всей видимости, предстоял важный этап. – Кстати, как поживает твой Накопитель? Все еще собирает информацию из миров?

– У нас уже новое поколение: Джейк и Джей потрудились и сделали новые Накопители. – Недоумевая, ответил Самогон.

– Ты уже не представляешь себя без него, верно?

– В какой-то мере можно сказать и так.

– Вот и я не могу представить. Теперь представь, каково мне было, когда моему Накопителю отключили поток. Но и тут я не промахнулся – возобновил его, да так, что Высшие об этом не догадаются. По крайней мере, в ближайшие несколько лет это не грозит, но мне хватит этого времени.

– И ты с помощью него… – Начал Самогон, не особо удивившись его словам.

– Узнал об этом парне много чего интересного. – Закончил фразу Вошабута, оторвавшись от последнего «шкафа», и посмотрел на меня. По всей видимости, все приготовления были сделаны: оборудование мерно загудело, а воздух уплотнился, и почувствовалось напряжение, витающее вокруг нас. Настал момент истины.

– Ты понимаешь, Скарслей? Этот парень смог создать переход, даже незнакомый с разработками Патруля! Вообще! Если о нем прознают, ты представляешь, какая охота за ним начнется?! А его способности? Я более, чем уверен, они уникальны! – Запричитал дрожащим от радости голосом Вошабута. Он смотрел на меня с такой улыбкой на лице и широко раскрытыми глазами, что я в какой-то момент подумал: «У него случаем крыша не поехала?». Видимо увидев этот вопрос в моих глазах, он взял себя в руки и уже более спокойным голосом произнес: – Но прежде, чем я поставлю миры на колени с вашей помощью, хотите вы того или нет, мне нужно закончить одно дело.

Ни слова больше не говоря, Вошабута вышел в центр платформы и как-то незаметно активировал оборудование, потому что в тот же момент в паре метров от него возникла маленькая черная точка, висящая в воздухе. С каждой секундой она понемногу увеличивалась в размере, превращаясь в плоский диск.

– У нас есть всего лишь пара минут, а после откроется переход. – Сказал я Самогону. – Есть план?

– Это оборудование похоже на твое? Сможешь в нем разобраться? – Спросил он, не сводя взгляд со спины Вошабуты.

– Я неуверен, – честно ответил я, пробежав взглядом вокруг. – Но как я понимаю, у меня нет выбора.

– Верно. Я попробую выиграть время, но тебе нужно поторапливаться. Вперед. – Наконец, произнес он и, оставив возле меня рюкзак и оружие, направился к своему бывшему другу. Мне же ничего не оставалось, как направиться к самому первому «шкафу», с которого начинал Вошабута.

Бросив рядом с вещами Самогона свои, я пытался разобраться в чужом устройстве перехода. А в это время ветеран подошел к Вошабуте и спросил:

– Что ты намерен делать?

– А разве ты не понял? Я хочу уничтожить Высших! – Ответил он, посмотрев на него.

– Ты же знаешь, что это невозможно – они бессмертны.