Текст книги "План по соблазнению герцога (СИ)"
Автор книги: Яна Лисканова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Глава 6. Усмиряя душу и плоть
«…Для кого-то белый -
Цвет спокойствия.
Белый, что вижу я,
Бешенства пелена.
***
…По дружески
Все же скажу -
Выход на три часа!..
Эти строки были написаны одним из величайших поэтов времен новой истории – Воськой Златоустом, основателем общества Поэзии Пятого Царства. Об этом великом человеке известно немногое – ни где он родился, ни где вырос, ни где нашел свой последний приют… Некоторые считают, что он был небожителем, посланным в наш мир самой Богиней-Матерью с тем, чтобы осветить темные умы светом просвещения, и она же спустя каких-то десять лет забрала его обратно на небеса – и поэтому он исчез! Что ж, подобное мифотворчество неудивительно, учитывая его роль в развитии искусства и приобщению народа к вере. Некоторые злые языки же утверждают, что его тесная связь с церковью, его дисциплина в посещении причастий связана с тем, что там бесплатно дают выпить… Великие личности не могут прожить жизнь без недоброжелателей, и пусть Мудрый Бог-Отец будет им судьей.
В этих строках заключена бессильная злость мудрого человека, столкнувшегося с темными людьми… Но он не сдается, не бросает нас в этой тьме! Он показывает нам выход – Три Бога-Покровителя…»
Я из последних сил давила из себя беззаботную улыбку, но даже и сама чувствовала, как венка на виске бьется от бурлящей бешенством крови. Чтобы успокоиться (а успокоиться было очень надо и желательно поскорее, ведь танцевала я не с кем-то, а с Его Высочеством!), я вспоминала выжимки из претенциозной и высокопарной биографии Воськи Златоуста, которого почитатели почитали за небесного посланника, а злопыхатели обвиняли в том, что он был пьяницей и за чарку вина он готов был написать церкви любую хвалебную оду, какую попросят. Что ж, писать такие длинные, напыщенный и льстивые поэмы без чарки вина абсолютно точно невозможно! Читать, к слову, тоже. Но образованному человеку полагалось их не только читать, но и, желательно, цитировать!
И вот сейчас в моей голове, усмиряя через скуку злой стук крови, вспыхивали отрывки этих любимых герцогом стихов, и, кажется, я даже начинала понимать – за что все-таки любимых. Если читать их полностью – выходило истинное божье наказание…
Но если отрывками из разных четверостиший (конец одного и начало другого, например; первые три строчки двух четверостиший или три последние – то очень даже жизненно!). И чем больше я вспоминала, тем больше хотелось перечитать эти треклятые стишки Пятого Царства, потому что, кажется, не зря этот пройдоха свое вино пил!
«…Усмири свою душу,
Грешник, как учил Господь,
Усмири и плоть. Но если не ты…
***
…Помни: никто не воздаст
Обидчику по делам его
Лучше. И поделом ему!»
– …и что с ней делать?
– Пороть розгами, – подсказала я, глядя, как эта бесстыжая девка королевских кровей едва не виснет на моем женихе!
– Что? – удивленно переспросил Его Высочество.
– Что? – улыбнулась я ему, судорожно пытаясь придумать, как выйти из ситуации без потерь.
Мужчина почему-то очень по-доброму мне улыбнулся, что я даже смутилась.
– Прошу прощение, Ваше Высочество, я задумалась…
И было о чем. Эта княжна все же напомнила, кто тут главная героиня вечера. Сначала она совершенно бесцеремонно увела мужчину – чужого мужчину! – танцевать, хотя весь вечер должна была быть подле наследника; сама герцога даже не пригласила, а вот именно что увела! И ведь не откажешь этой птичке расписной… Потом приказала музыкантам играть новый танец, не дав даже небольшого перерыва после предыдущего (и не дав никому даже слова вставить), а теперь ведет себя на глазах у всего двора, как… как… да у меня даже слов нет! И если в случае с мисс Ламбри – вот уж кого бы сейчас не вспоминать – я слегка лукавила, называя ее бесстыжей распутницей, то в данном случае я даже не преувеличивала! Восточная княжна откровенно вешалась на герцога.
Он, конечно, держал дистанцию, был безукоризненно учтив и спокоен; не реагировал на ее улыбки и ужимки… Но сколько он так продержится?! Будь я на его месте, точно бы долго не продержалась. Хотя вообще-то я была на ее месте… Так что в целом, могла сказать, что выдержка у него на зависть. Не реагировать на хорошеньких женщин, если только они не мисс Фиви – это вообще его талант.
– …и сжечь.
– Да уж, такую нечисть заграничную только огнем вычищать, – прошипела я, глядя на то, как ее ручки обвиваются вокруг его шеи; вот бы обвиться своими ручками вокруг ее шеи… – А?
Я вскинула глаза на Его Высочество. Он смотрел на меня с абсолютно не злым любопытством. Глядя на него, я подумала, насколько же неважной порой может быть внешность. Такой некрасивый, но такой странно-привлекательный. У них с герцогом Сильбербоа было что-то общее – неудивительно, что родня. Что-то такое во взгляде, в мимике, в движениях…
Герцог был вечно спокоен и даже как-то равнодушен, но интуиция всегда говорила, что это спокойствие очень обманчиво, что этот хищник сейчас просто не голоден. Он был отнюдь не главным красавцем двора – до местных щеголей с гладкими кудрями и улыбками ему было как до звезд. Но чуть ленивый, но внимательный взгляд, неторопливые и уверенные движения рождали едва контролируемое желание как-то привлечь его внимание, заслужить его одобрение. Слегка раздражающие порывы, которые мне, по счастью, не было нужды сдерживать и даже анализировать. Если уж этот зверь пробуждает во мне охотничью инстинкты – то и замечательно! Готовим капканы… в смысле, затягиваем корсеты!
И Его Высочество вот этим ощущением был немного похож на моего жениха. Но он был будто преувеличенной карикатурой. Если герцог был все же пусть и не цепляющей в отрыве от личности внешности, но все ж довольно хорош, то Его Высочество был едва ли не безобразен. Если в герцоге ощущение отдыхающего хищника было довольно очевидным и подавляющим, то наследник будто спал со слегка приоткрытым глазом, с ленцой наблюдая за шебуршанием милых букашек.
– Скажите честно, о чем вы сейчас думаете?
– О поэзии Пятого Царства, – почти честно ответила я, радуясь, что Его Высочество не склонен был обращать внимание на мои реплики.
Точнее, не акцентировал на них внимание. И, кажется, даже немного провоцировал. Мужчина посмотрела на меня с легким удивлением.
– Не думал, что вы такая набожная.
– Усмиряю душу и плоть, Ваше Высочество, – склонила голову я, – Ну или пытаюсь…
Со стороны раздался звонкий смех, и я не удержалась, скосила глаза. У герцога было лицо как у моего отца в моменты, когда маменька вдруг решала, что надо уделить мужу внимание. И только это и успокаивало! Да только и со мной его лицо было еще совсем недавно вот таким же.
Вдруг княжна повернулась в нашу сторону, буквально на мгновение, и оценивающе посмотрела на нас с уже ее женихом. Заметив мой взгляд, она тут же отвернулась… Но я-то уже увидела!
Я не успела ни о чем подумать, а может и не собиралась – кто ж теперь разберет! – просто вдруг мои руки сами вцепились в полы жилета и я дернула Его Высочество на себя, растягивая губы в обворожительной улыбке.
– Ах, Ваше Высочество, танцевать с вами, вы знаете, такая честь, такая честь! Ну что же вы так далеко стоите – по правилам в этом танце пара должна стоять ближе!
Его Высочество удивленно на меня посмотрел, но послушно притянул поближе, и именно в этот момент княжна глянула на нас и ее лицо искривилось то ли от злости, то ли от отвращения…
Злость слегка поутихла. Зато вот осторожность била молотом по голове, в надежде достучаться до рассудка и совместными усилиями скорректировать мое поведение не в сторону тактических побед в виде мелочного удовольствия, а в стратегической перспективе с надеждой не попасть в будущем под раздачу монарших звездюлей! Пока не получалось.
– Что ж, я рад, что у вас, кажется, улучшилось настроение, – вполне искренне проговорил мужчина, – А над чем вы смеетесь, если не секрет? – я тут же взяла себя в руки и перестала хихикать, отведя взгляд от злой заграничной пташки обратно на своего кавалера.
– Ваше Высочество! – вот сейчас был ответственный момент; чуйка говорила, что можно попробовать, но сомнения все же оставались – это же целый принц… – А ваша невеста с характером, да?
Он прищурил глаза, но не стал меня одергивать. Значит, можно еще немножко обнаглеть!
– У меня к вам деловое предложение, – я улыбнулась ему, не так как должна бы – скромно и мило, потупив взор; а как хотелось – прямо в лицо, широко и нагло, но совершенно искренне, а сама внимательно следила за реакцией на каждое свое слово, – Княжна совершенно очевидно показывает характер, даже выделывается! И я вам честно и открыто говорю – я тоже от идеала благовоспитанной леди далека и родителей ставила в очень неловкое положение не раз, и к моему глубочайшему, конечно, стыду – вполне осознанно, – на "глубочайшем стыде" Его Высочество не удержался и забулькал смехом, старательно не выпуская его наружу и сохраняя маску спокойствия на лице, – И могу вам с другой стороны баррикад, так сказать, дать пару дельных советов, как можно с ней сладить, раз уж обратно отправить, очевидно, нельзя. На своем опыте испытано, Ваше Высочество.
Мужчина посмотрел на меня изумленно, поражаясь наглости, но совершенно точно ничего не имел против. Полагаю, после того, что княжна ему устроила, буквально опозорив перед всем светом, пару советов ему лишними не будут, так же как и немного посмеяться!
– И что же вы хотите взамен? – уточнил он, мягко улыбнувшись.
– Чтобы вы герцогу напоказ со мной слегка позаигрывали! А потом оградили меня от внимания вашей невесты.
Вот чего не хватало нашему любовному роману! Со-пер-ни-ка. Нет, ну все же знают: что имеем не храним, потерявши – плачем. Любой нормальный человек как к должному относится к тому, что от него никуда деться не может, но резко осознают ценность – стоит замаячить на горизонте угрозе потери. Вот княжна, например, очень некрасиво выразила Его Высочеству свое пренебрежение, но стоило мне к нему поближе прижаться, засверкала глазами так злобно, будто я ей на хвост наступила! Ну конечно, это же ЕЕ жених. Какая разница, как она к нему относиться, он все равно ее.
Наша с герцогом помолвка тоже была решена без всяких сантиментов, исходя из голой выгоды – а значит, если ничего не изменится во внутриполитическом раскладе, никуда мы друг от друга не денемся, даже если будем люто друг друга ненавидеть. Так что кажется, что и переживать не о чем… Но что бы там ни было, он уже МОЙ жених – и знала бы я о мисс Фиви раньше, я бы ревновала еще даже в тот момент, когда не была с ним лично знакома.
Рядом со мной мужчины особенно не крутились. Не то что бы у меня не было постоянных поклонников, но все они держались на почтительном расстоянии и обитали в герцогстве Фламмен. Сама я особо на мужчин внимания не обращала. Их внимание льстило моему самолюбию, но даже в те времена, когда девушки только начинают мечтать о всяком страстно-романтическом, я уже была помолвлена. И фантазии мои далеко не шли, пока я лично не познакомилась с герцогом. В общем никаких даже иллюзорных угроз у герцога не было. А почему не было? Надо исправлять!
А то что-то он у меня разбалованный! Так что я улыбалась Его Высочеству вполне благосклонно; ловила краем уха скрежет клыкастого оскала княжны, которая с каждой секундой становилась все злее, и внимательные взгляды герцога. Он тихонько что-то говорил своей вынужденной партнерше, а я так же тихонько шептала Его Высочеству советы по укрощению его неспокойной невесты.
– …главное, ее надо чем-то занять – это надо сделать обязательно и как можно скорее! Но чем-то серьезным, даже ответственным. И сделать это так, чтобы она сама была свято уверена, что возможность заниматься серьезным делом буквально вырвала у вас зубами! – мы с Его Высочеством улыбались друг другу такими глупыми и открытыми улыбками, что заподозрить нас в коварном плане никто бы не посмел, – Дайте ей понять, что не особо верите в ее силы, но если она будет делать успехи – обязательно восхищайтесь, но не на показ! А как будто у вас, ну, случайно это выходит. Не можете сдержать эмоций как будто. Или там пусть ее служанки «случайно» подслушает что-нибудь… Ну да тут вы и без меня знаете, как это делается!
Я скосила глаза, разглядывая танцующие пары, быстро нашла герцога. Княжна что-то выговаривала ему с насмешливой улыбкой, от которой захотелось срочно расцарапать ей лицо. Она на моего жениха сейчас наезжает?! Он отвечал ей все тем же спокойным взглядом, слушал с вежливым интересом, но по сути никак не реагировал. Это слегка успокаивало.
Очень хотелось посоветовать Его Высочеству запереть ее в клетке и дрессировать кнутом, пока не сделается послушной и тихой, но я напомнила себе, что это моя будущая королева, и если она поладит с моим будущим королем – мне же лучше. Я сдавленно простонала сквозь крепко сжатые зубы, запрещая себе вольности, выдохнула и продолжила:
– Это очень важно: не пытайтесь ее выдрессировать, не давите слишком сильно – такие от принуждения принципиально начинают чудить только больше! Тут нужно действовать тоньше! Так, чтобы она просто-напросто не заметила, что делает то, что от нее хотят другие, а лучше – была уверена, что делает только то, что хочет сама. Так будет спокойней всем – и ей, и вам, да и нам, скорее всего, тоже…
Я говорила и говорила, без жадности делясь советами. Хоть что-то да сработает!
Откуда у меня бралось столько всего сказать на этот счет? Просто меня всю жизнь с моим дурным характером пытались именно что дрессировать. И получалось откровенно плохо. И на этот счет я, конечно, не раз проходилась шутками по родителям, насмехаясь над их способностям к воспитанию нормальных детей. Один из трех – результат так себе, явно не в их пользу! Однажды матушка мне сказала, что вот будут у меня свои дети, такие же ушибленные, вот тогда она и посмеется!
И я задумалась, а как бы я сама приводила к порядку личность вроде меня? Мои дети ведь и правда могут быть похожими на меня! Думала я долго, читала на эту тему немало – и кое-какие мысли на этот счет у меня появились. Вот и проверим заодно, насколько это сработает! Спрошу потом у Его Высочества, когда буду составлять план по воспитанию детей…
Восточная княжна ненавидела людей. Всех и сразу. Ненавидела навязанную ей роль, навязанного ей жениха, навязанные рамки поведения… Ненавидела Восточное Княжество и не меньше – Западное Королевство. Ненавидеть сразу все в едином моменте довольно тяжело, так что сегодня и сейчас она ненавидела вон ту бесстыжую курицу, что сейчас улыбалась ее ненавистному жениху, что-то мягко ему нашептывая.
Сначала она ей просто не понравилась. А как могло быть иначе?! Ее заставили затянуть дурацкий корсет, местное пыточное изделие, не позволяющее дамам дышать больше, чем полагается по протоколу; натянули громоздкое яркое платье, в котором она чувствовала себя попугаем, а не человеком; обвешали побрякушками из сокровищницы отца с ног до головы… Как же! «Надо показать наше богатство!», «Надо показать, что мы уважаем их традиции!», надо то, надо это…
А эта бесстыжая взяла и пришла в простом, не сковывающем движения платье, без единой дурацкой стекляшки (которые сама княжна ненавидела особенно сильно еще с того раза, когда от блика бриллианта у нее так сильно заслезился глаз, что она его терла, пока он не распух; а на следующий день загноился от занесенной инфекции!) – и при этом выглядела она как королева! И не только потому, что ткань «простого» платья была дорогущей, а гарнитур – явно древний и с историей. Просто кто еще может позволить себе так основательно наплевать на все эти условности? Если даже ее, княжну великого Восточного Княжества, будущую королеву Западного принуждают выряжаться «как надо»?
Все нет-нет да оборачиваются ей в след, даже отмороженный жених, не способный на хоть какие-то эмоции любуется, и она сама – тоже смотрела и замирала от восторга и зависти. Как ей хотелось, чтобы это вызывающе простое, свободное и опасно блестящее сталью платье было на ней… Чтобы это на ее шее всем назло не было ни одного бессмысленно-блестящего камня… Княжна подумала, что в следущий раз, когда ее попробуют убедить, что так нельзя, она закатит такой скандал, что стены дворца задрожат, но выторгует себе что-то подобное!
А потом эта мисс-как-ее-там взяла и публично растоптала какого-то сморщенного сморчка лишь потому, что он ее раздражал. Всем напоказ, никого не стесняясь! Княжна видела и слышала все очень хорошо, потому что внимательно за ней следила. Где те скромные куклы, о которых ей все уши прожужжали? Которые должны опускать глаза и быть милыми и кроткими при любых обстоятельствах?..
Самой княжне послы перед балом еще за неделю присели на уши и как молитву читали, заклинали ее всеми известными богами, по двести раз за день повторяли, как себя должна вести леди в этом дурацком королевстве (где в высшем свете было даже еще более душно, чем на родине) чтобы ее уважали, чтобы на нее не смотрели, как на деревенщину, распутницу или больную на голову ведьму. Вот только та девушка совершенно очевидно даже для заморской княжны вела себя именно так, как нельзя – начиная со взгляда и заканчивая некоторыми отнюдь не цензурными оборотами речи. Как деревенщина и больная на голову ведьма она себя вела! И была при этом настолько непоколебимо спокойна, что казалось, будто она в своем праве.
Да как она посмела только?! В тот момент княжна со злорадством ждала, когда же на наглую девку обрушится волна общественного осуждения, придавит ее валунами к полу, собьет спесь… Она даже сама в тот момент готова была принять местные правила игры, чтобы воспользоваться ими и приказать вывести нарушительницу спокойствия с бала! Если ей, княжне, так себя вести нельзя, то остальным – тем более!
Вот только на ее удивление, ведьме даже слова поперек не сказали. Никто не посмел ее одернуть, а потом вышел Его Высочество и… поддержал.
Княжну будто холодной водой окатило. И именно в этот момент она решила, что действительно ненавидит эту ведьму. И покажет ей ее место. Она не имеет никакого права чувствовать себя свободнее, чем сама княжна.
Девушка не готова была признать это даже самой себе, но ей хотелось показать этой выскочке, крикнуть ей в лицо: «Думаешь, ты одна так можешь?!», и потому она вела себя так вызывающе. Потому увела ее жениха. Вот пусть теперь смотрит внимательно!
На все ее уловки герцог лишь разок мазнул по-мужски заинтересованным взглядом по декольте, но в остальном был таким же отмороженным, как и его кузен. Казалось, будто он ее вообще не видит и думает о чем-то своем. Как она ни пыталась его очаровать, он лишь отвечал ей что-то вежливо-пустое, от чего ее щеки наливались краской, будто ей надавали пощечин.
– Знаешь, – обратилась она к нему намеренно свысока, – Мне не нравится твое поведение. Перед тобой будущая королева! Не стоит ли тебе об этом подумать?
Она сама не могла сказать, зачем так себя вела. Просто все ее уже достало. Просто хотелось увидеть в его глазах хоть проблеск страха, трепета, подчинить своей воле, унизить…
Мужчина наконец посмотрел на нее, а не сквозь, и вдруг улыбнулся.
– Ваше Высочество, – герцог еще раз быстро мазнул взглядом по невесте и обратился к княжне, – Но ведь до этого момента еще дожить надо.
– Что?.. – девушка пару раз хлопнула глазами, а потом зашипела, как кошка, – Ты мне что, угрожаешь?! Да как ты смеешь! – зашипела она ошарашено, а потом будто что-то вспомнила и улыбнулась, – Хочешь, чтобы из-за тебя наша сторона разорвала все договоры? Войны хочешь? Думаешь, твой король тебя за это по головке погладит, а? Думай, что и кому говоришь!
Он наклонился к ней чуть ближе и почти интимно зашептал, через ее плечо пытаясь поймать взгляд невесты.
– Не обманывайтесь, Ваше Высочество. Это не договор приложение к вам, а вы – приложение к договору, – она вздрогнула в его руках и ее сердце забилось быстрее, – Мы – обе стороны, я имею в виду – шли к нему не один год, а наши дипломаты – с обеих сторон, если вы не знали – месяцами света белого не видели, чтобы вместо кровопролитного конфликта за спорный кусок земли размером меньше, чем половина моего герцогства, договориться о взаимовыгодном сотрудничестве на равных условиях. Вы, кстати, знали, что понятие «равные условия» у обоих монархов очень разные? Нет? – мужчина насмешливо вскинул брови, продолжая вежливо ей улыбаться, – Так вот. На данный момент мы чествуем на самом-то деле не вас, а тех людей, которые проделали без преувеличения блестящую работу, которой наконец-то довольны оба наших правителя. И ваш отец скорее пришлет нам другую княжну, чем разорвет договор. Тем более, зная особенности вашего характера, – девушка побледнела, а щеки наоборот раскраснелись как-то нездорово, но она продолжала зло смотреть вперед, не опуская глаз, – Сколько у вас сестер? Одиннадцать? И замужем всего две…
Герцог нахмурился, переведя взгляд на улыбающуюся Его Высочеству невесту. Княжна на автомате проследила этот его взгляд и уже почти равнодушно отметила, что этот разговор с ней герцогу даже не особенно интересен. Девушка гулко сглотнула. Зачем она вообще начала это все?.. Как будто сама не знала, чем закончиться. Все как всегда! Мужчина наконец вспомнил про нее и продолжил.
– Войны из-за принцесс начинаются только в сказках, Ваше Высочество. В жизни принцессы бывают только красивым поводом, прикрывающим настоящие причины конфликта. А на данный момент конфликта нет, так что ваши жалобы не смогут стать даже поводом. Хотите показывать характер? Пожалуйста. Нас предупреждали, что такое может случиться. Но ради себя самой – не переходите границ. Если, конечно, хотите дожить до момента, когда сможете передвинуть их под свой вкус.
Герцог, который сам когда-то настаивал именно на ее кандидатуре в качестве невесты наследника, был сейчас слегка раздражен, но все же продолжал считать, что именно эта княжна лучше всего им подходит, так что надо было теперь подсластить горькую пилюлю. Он посмотрел на девушку. Глазами она все еще пыталась метать молнии, но в них уже скопилась влага. Она не выглядела удивленной его словами, скорее была похожа на обиженного ребенка. Коим, в общем-то и была. Мужчина едва сдержал усталый вздох – вот уж быть строгой нянькой он никогда не мечтал!
– Вы пока здесь красивая кукла, у которой на самом деле нет своего места, кроме того, на которое ей укажут, – она стиснула зубы и все-таки отвела взгляд, – У вас есть все шансы это изменить, но для этого – включайте мозги. Вас окружают здесь те, кому вы на один зуб, и своим норовом вы их в лучшем случае повеселите. Хотите быть шутом?
Она часто-часто дышала, хотела что-то возразить, как-то задеть и чтобы танец скорее закончился, но ответить было нечего.
– Вы можете стать в этом дворце по-настоящему важным человеком, – польстил ей герцог, подмечая, как на секунду загорелись интересом глаза, – Но для этого надо и учиться много, и связи налаживать, а не рвать. Прежде чем что-то делать, кому-то угрожать или устраивать сцены, дайте себе время разобраться, что это вообще за место. Подумайте, чего бы вы хотели в будущем и как этого можно добиться…
Он говорил и говорил, заставляя ее успокоиться, и направляя ее мысли в нужную сторону. Она все еще вздергивала подбородок, фыркала на его слова, огрызалась порой, но – слушала. Если ему повезет, рыбка клюнет с первого раза и начнет потихоньку заниматься чем-нибудь полезным, а если нет – то это уже его не его зона ответственности.
Сам же он с некоторым удивлением следил за Его Высочеством и мисс Леоной, которые, кажется, на удивление хорошо поладили. Она что-то ему рассказывала с улыбкой, и он увлеченно слушал. Кузен не так часто проявлял интерес к окружающим, и если уж его что-то цепляло, то и сам он, абсолютно флегматичный большую часть времени, в такие моменты вцеплялся в предмет интереса, словно клещ – и попробуй потом отодрать без потерь. И теперь герцог внимательно наблюдал за парой, пытаясь понять, есть ли у него причины для беспокойства…
– Куда мне вас проводить? – Его Высочество подал мне руку, когда танец закончился, – К отцу или жениху?
– К жениху, конечно! Отца я уже помучила, – в груди разливался азарт и предвкушение.
Я должна была проверить, насколько зацепило герцога: упали ли рости в хорошую почву, дали ли побеги, и, главное, когда мне собирать урожай! Его Высочество чуть опустил голову, прикрывая улыбку, и скосил на меня насмешливый взгляд. Меня это не капельки не смущало. Ведь если у наследника твоими стараниями хорошее настроение – это же хорошо? Вроде бы так?
– Как прикажете, мисс Фламмен, рад услужить, – он легким движением взял с подноса проходящего мимо слуги бокал и подал мне.
На следующий танец я, к счастью, ангажирована не была, и герцога ни с кем отпускать тоже не собиралась. Натанцевался! Я хрустнула пальцем, не удержавшись, стоило мне увидеть идущих нам навстречу герцога и княжну. Вцепилась в его руку, бесстыжая, вы посмотрите!
Мы быстренько обменялись любезностями, раскланялись, и Его Высочество, напоследок обласкав меня взглядом, на показ герцогу, увел свою кобру, наконец, подальше от моего зайчика. Почему зайчика? Потому что все змеи в ближайшем радиусе явно мечтали его съесть, желательно целиком – и долго-долго переваривать… Но он мог не волноваться, ведь у него есть я! И я готова защищать его честь, совесть, душу и бренное тело от этих злых духов. Конечно, в благодарность ему придется отдать все это добро мне, но уж я-то о нем хорошо позабочусь.
– Как потанцевали? – я старалась говорить непринужденно.
Сегодня сцену ревности должны были устроить мне, а не я. Так что я стиснула кулаки, натянула улыбку и готова была забыть о своем желание пнуть княжну под хорошенький зад – тем более что это желание у меня вряд ли бы получилось осуществить.
И все-таки реальность – место под завязку наполненное иронией. В который раз убеждаюсь. Или боги все-таки существуют, и представляют из себя существ отнюдь не таких суровых и скучных, как нас учили, а вполне себе с юморком? В любом случае, когда наши планы наконец осуществляются, происходит это почему-то зачастую совершенно не так, как хотелось бы… Хотя нет, осуществляются-то может и так, а вот результат почему-то выходит не таким, как мечталось.
Вот отец мечтал, чтобы хоть один его ребенок родился с приличным даром, хоть сколько-нибудь сопоставимым с даром двоюродного дедушки, и такой ребенок родился – я. Один его друг как-то гостил у нас и со смехом под скрежет отцовских зубов рассказывал, как он после свадьбы чуть ли не свечки ставил за это во всех главных храмах столицы. Его мечта осуществилась, но только семье от этого уже было не горячо не холодно – ведь наследником меня не сделаешь и если я и передам свой дар, то точно не ребенку семьи Фламмен. Если бы я родилась мальчиком, с таким даром меня бы могли сделать наследником даже в обход братьев – прецеденты были, но – не судьба. В общем, мечта исполнилась, а пользы роду – нуль!
У Виля дар был тоже хороший, но сам Виль был дурной на зависть даже мне. Единственным, кого по закону и без вреда для дела можно было назвать будущим герцогом был как раз наш старший брат. Он был копией отца. Такой благоразумный, что плеваться хотелось иногда даже матушке. И с очень скромным, совсем как у отца, магическим даром. Таким скромным, что разве что свечки зажигать хватало.
А я вот очень хотела последнее время, чтобы герцог оказался на моем месте. Чтобы он, как и я, чувствовал неуверенность, ревновал, старался привлечь внимание, а я бы смотрела на него так же, как он на меня – как на излишне эмоционального и подозрительного человека… Я знала, что это довольно мелочно и немного по-детски.
Как-то Элиза мне сказала, что за свои чувства мы ответственность несем сами, что не надо перекладывать ее на других. Если мы хотим нравится кому-то, то это только наше желание, и если человек на него не отвечает – то он всего лишь в своем праве. Мы можем стараться это изменить, но не можем этого требовать и обижаться, что люди не торопятся чувствовать так, как нам того хочется.
Это все было может и так, вот только я живой человек и порой мне просто по-человечески хочется злорадствовать и чувствовать, что я в своей неуверенности не одна такая. Я это прекрасно осознавала и почему-то думала, что раз осознаю, то могу это контролировать. Что в первую очередь раззадориваю его ради, так сказать, дела и просто раз уж так совпало – могу получить легкое моральное удовлетворение и слегка позлорадствовать.
Все началось неплохо.
– Мисс Фламмен, я должен предостеречь вас от излишнего проявления благосклонности в сторону Его Высочества, – совершенно спокойно начал герцог, использовав красивые слова для просьбы не вертеть хвостом перед носом другого мужчины.
Я только порадовалась. Его тон мог быть каким угодно, но начал он именно с этой темы – значит все отлично!
– О чем вы говорите? – деланно удивилась я, – По-вашему мне нужно было отказать ему в танце? Или воротить нос во время беседы?
Он слегка удивленно на меня посмотрел.
– Вовсе нет…
– Тогда о чем мы говорим? – перебила я, глянув на него почти оскорблено, – Вы меня в чем-то обвиняете? По вашему, я вела себя неприлично?
Все же, контролировать свои эмоции всегда было моей слабой стороной, и хотя я заранее продумала свою линию поведения, и должна была с невинным взглядом на голубом глазу врать, что вообще не понимаю, о чем он говорит, удержать себя от ехидных ноток, которые выдавали, что очень даже понимаю, у меня не получалось.
Он прислонился к стене и окинул меня внимательным взглядом. Смотрел так, будто всерьез рассчитывал понять, что твориться в моей голове. И у меня создавалось иррациональное ощущение, что понимает – и от этого почему-то становилось неловко.
– Мисс Фламмен, поймите меня, пожалуйста, правильно. Я ни в коем случае ни в чем вас не обвиняю. Но я довольно неплохо знаю Его Высочество, и его интерес – штука довольно непредсказуемая и опасная. Будет лучше, если вы по возможности будете его избегать и держать дистанцию при общении…
– Ну это не от меня зависит! Его Высочество просто был мил – это плохо?
Он вздохнул, покрутив в руках бокал.
– Я прошу именно о том, что бы вы сделали то, что зависит от вас. Но он был с вам больше, чем просто мил, и меня это, по понятным причинам, не может не беспокоить. Если он был «просто мил», то и хорошо. Но с такими людьми риск не оправдан. Будьте благоразумны. Просто не стоит и дальше провоцировать его интерес – вот все, о чем я вас прошу.
Я едва сдерживала себя, чтобы не выкатить ответное обвинение. То ли его усталый тон, никак не вязавшийся с моим представлением о сцене ревности, меня разозлил, то ли набившая оскомину просьба быть благоразумной, но я совершенно позабыла, что сама и попросила Его Высочество быть чуть более, чем «просто милым» и дать герцогу повод поволноваться. И по-простому обиделась. Герцог постоянно заставляет меня нервничать, но я стоически терплю, а стоило мне разок улыбнуться приятному мужчине, который от начала и до конца вел себя очень галантно, так меня сразу учат, как себя вести, и отчитывают, словно неразумное дитя?! Лучше бы со своей секретаршей «благоразумно» попрощался!
