Текст книги "План по соблазнению герцога (СИ)"

Автор книги: Яна Лисканова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Даже не слышала про нее, – честно призналась я, – Про Ларимиру слышала, про Разику слышала, про Велину слышала, а про Ярилаю – ничего! – Фиви мой намек не поняла, так что я высказалась прямее, – А ты про нее что-нибудь слышала?

Мисс Ламбри на секунду задумалась, решая рассказывать мне что-то или нет.

– Жутко одаренная и такая же бешеная, – поделилась в итоге она тихонько, осторожно оглядывая коридор, – вот князь про нее особо и не болтал и никому не показывал… Они и нам ее даже не предлагали, надеясь по-тихому выдать за какого-нибудь двоюродного брата, чтобы дар из семьи не отпускать, и норовом ее неспокойным не светить. Но герцог настаивал именно на ее кандидатуре все из-за того же дара. Кровосмесительные связи ради сохранения дара – это же не только они так делают, наша королевская фамилия этим тоже не брезговала… Вот теперь и решили – надо кровь разбавлять. В общем, ее выторговали ради сильных детей, – девушка не удержалась и все-таки съязвила, – Чем-то вы похожи, не находишь?

Я только усмехнулась. Сложно было не заметить!

– Мне кажется, я поспокойнее!

Я сказала это, ожидая, что Фиви со мной не согласится. Она же критически меня оглядела, а потом вдруг выдала.

– Ты никому ничего не доказываешь. Ну точнее доказываешь, но для тебя это будто игра. Ты когда злишься, вообще про остальных забываешь.

Она смотрела спокойно и цепко, в ней не было того наигранного испуга, с каким она пыталась сделать из меня злодейку, не было и насмешки, с которой смотрела, когда никто не видит… И такой она, если честно, нравилась мне гораздо больше.

– А она – нет, – продолжила Фиви, – Смотрит, следит за реакцией – напоказ будто, – девушка обрисовала что-то рукой в воздухе, подбирая слова, – Доказывает, что с ней так просто не сладить. Вот! Она что-то доказывает. Поэтому может и да – ты поспокойнее. Где-то внутри.

– Это был комплимент? – уточнила я, – Если да, то я оценила!

– Отлично, – кивнула она, будто галочку поставила, – Тогда может тоже сможешь ответить мне на пару вопросов?

Я на это только хохотнула.

– Слушай, а ты вот просто так даже ресницами не взмахнешь, да?

Интересно, почему она больше не вызывала у меня негатива?

Потому что была моей сообщницей в преступлении? Полагаю, такие вещи и правда сближают. Или потому, что больше не строила передо мной милую испуганную овечку? Овечки, а тем более те, кто под их шкурой прячется, никогда не были в моем вкусе, так что ее прямой и немного препарирующий взгляд скорее располагал, чем раздражал.

Но, наверное, все-таки самым главным было то, что я сейчас очень четко понимала, что во взгляде герцога на мисс Фиви всегда было достаточно доброго расположения, но не более того. Смотрел ли он на нее когда-нибудь теми по-мальчишески озорно сощуренными глазами, какими смотрел на меня сегодня утром? Я не могла сказать наверняка, но вот прямо сейчас, наспех выметая из головы мысли о поцелуях, я вспоминала, как он на нее смотрел, как он ей улыбался… и не видела, точнее – не чувствовала угрозы. Почему, интересно? Он хорошо, очень хорошо к ней относился, как к родной сестре, пожалуй… но вот прямо сейчас я бы не хотела, чтобы он относился ко мне так же. Как к милой, правильной и умной девочке (которой она, конечно, не была – уж точно не правильной!), которой нужна какая-то опора в этом жестоком мире. Я ей больше не завидовала.

Он начинал смотреть на меня, а не сквозь, и не потому, что я его невеста. Ко мне, как к своей невесте, он относился с ровным уважением. Более того, за последнее время я успела показать ему те стороны своей личности, которые собиралась прятать минимум до второго ребенка, когда бежать ему уже будет совсем некуда! Я вспомнила, как на балу нагрубила тому сморчку, и герцог не только ни словом меня не попрекнул, но и поддержал. Вспомнила, как его повеселило мое обещание соблазнить его.

Я очень боялась ошибиться, очень боялась надумать лишнего только оттого, что мне бы этого хотелось, и готовила себя к тому, что такое вполне возможно… но, кажется, я начинала нравиться герцогу. Такая, какая есть. Поверить в это было сложно, но и отрицать – глупо. Его отношение изменилось и однозначно – в лучшую сторону.

И Фиви не вызывала во мне прежнего раздражения, только легкое опасение от мысли о том, что еще может прийти в ее светлую головку с темными планами. Кажется, вчера я успела заработать пару баллов в ее глазах, и пока мне оставалось только надеяться, что этого хотя бы на время хватит, чтобы у нее не возникало желания подсыпать мне в вино яд. А потом мы с герцогом поженимся и уедем, и он уже пообещал мне, что с собой мы это чудо брать не будем. Оставим в столице – пусть карьеру строит! Но результат лучше закрепить!

– Спрашивай.

– Тебе нравится герцог? Как мужчина, – выпалила она, кажется, сама не до конца веря, что спрашивает.

Меня это тоже удивило. Но я любила, когда спрашивают прямо, а честный ответ ничего не изменит, так что смысла врать я не видела. А ее задумчивый, гуляющий взгляд и неуместная в моем присутствии расслабленность наводили на мысли, что она от вчерашнего до сих пор не отошла, и бдительность у нее ослаблена. Как мне, однако, повезло ее встретить именно сейчас! Наверное, это боги устыдились за утро и решили меня порадовать.

– Да. Нравится. И я ему, к слову, тоже нравлюсь, – улыбнулась я спокойно и уверенно, забывая на время про свои сомнения.

Фиви на это никак не отреагировала, только кивнула. Я всматривалась в ее лицо, но не находила никаких признаков ревности, злости, да хотя бы насмешки – только странную задумчивость.

– И целоваться с ним приятно! – добавила я, внимательно вглядываясь в ее эмоции.

Она снова как-то равнодушно кивнула. Да что с ней такое?! Разве ей не нравится герцог? Почему она никак не реагирует?.. Я бы на ее месте при упоминании поцелуев уже бы примерялась, как половчее вцепиться себе в волосы… Кстати, об этом!

– Ну ты, наверное, и сама знаешь, вы столько вместе работали…

Наконец, реакции я дождалась, вот только явно не той, которую ожидала. Фиви посмотрела на меня возмущенно и чуть не скривилась на такое предположение. Ну не будет же она передо мной великую скромницу разыгрывать, в самом деле?

– Зачем нам целоваться! Что вы все заладили?.. У нас не такие отношения и слава богам!

– И что, даже никогда не хотелось? – уточнила я подозрительно.

Ее аж перекосило.

– Его Светлость не такой…

Я моргнула. Вообще-то, еще какой такой! Но раз не знает, то и хорошо, полагаю…

Я смотрела на девушку и не только не понимала, что твориться у нее в голове, но и не очень понимала ее состояние. Как так вообще вышло, что мы об этом говорим? И почему это она не хотела поцеловать герцога? Она что, считает, что он не достаточно привлекателен?! В этот момент я почему-то разозлилась, и мне снова захотелось ее покусать. С каким-то там А-а-альфом, простите боги, она еще как целовалась – и не только! – а на мысль о поцелуе герцога кривится?!

А может ей не герцог нравится, а его…

– Когда я стану герцогиней Сильбербоа, – оскалилась я, старательно выделяя слово «герцогиней», – Прикажу высадить кактусами в саду огромное сердце под окнами Его Светлости, чтобы всегда помнил о моей любви!

– Живучей и колючей? – только и усмехнулась она, совершенно беззлобно.

– Фиви, – обратилась я, – а можно встречный вопрос? Тебе герцог нравится?

– Он лучшей мужчина в моей жизни, – без заминки ответила она.

Я подозрительно на нее покосилась. Мужчина – лучший, а целоваться – фу? Кажется, я совершенно перестала что-либо понимать! Но она сама, можно сказать, пришла ко мне в руки, ведет себя почти мило, завела разговор о личном, хотя, казалось бы – ну уж точно не со мной ей герцога обсуждать! Зачем она со мной о нем говорит? Собирает информацию? Но какая польза может быть от моего к нему отношения? Или она ждала, что я скажу что-то вроде: «Нет, Фиви, герцог как мужчина ну так себе!», а она бы ему радостно передала? Да даже если бы и так, что мешало бы мне сказать, что все это неправда?.. Ее репутация в глазах герцога уже отнюдь не чиста, как первый снег – на слово ей веры нет.

Я чувствовала, как в моей неспокойной голове цветком распускается любопытство. Мисс Ламбри и до этого меня интриговала, почти настолько же, насколько бесила, а теперь мне хотелось взять ее в охапку, утащить в свою берлогу и хорошенько разговорить… Если раньше я точно понимала, чего она хочет и куда ее посылать, то сейчас ее мотивы были мне не понятны.

Сейчас бы, конечно, себя утащить в берлогу и запереть там до лучших времен, а не играть в шпионов. Стоит быть благоразумной, конечно. Да… благоразумие, это, конечно, хорошо!

Но с другой стороны – как я могу что-то планировать на будущее, когда мне не понятны мотивы оппонента? Чего от нее ждать, если я теперь даже не понимаю, чего она хочет и зачем? Именно, это совершенно невозможно! Вот именно поэтому отпускать ее сейчас ни в коем случае нельзя. Это не просто любопытство, это для дела!

– Фиви, – я постаралась придать своему голосу умеренную заинтересованность, чтобы не спугнуть ее, – А у вас там сейчас какой-то очередной завал с послами, я слышала?

Она будто вынырнула из своих мыслей, стоило напомнить про работу, и кивнула. Но, задумавшись на мгновение, помотала головой.

– Вроде как да, – она потерла висок, – Но по факту нас вообще не понятно зачем дернули. Ерунда какая-то, и без нас бы все решили!

– То есть, по факту, – потянула я, – Ты сейчас не так что бы занята?

– Я не понимаю, что я здесь делаю? – задумчиво сощурилась мисс Ламбри в сторону бокала вина в своих руках, – Ты подлила туда яд?

Я улыбнулась, пригубив вино, но не отпивая. Кто знает, вдруг у меня получится споить мисс Ламбри? Если чудо свершиться, то неплохо бы самой быть трезвой в этот момент!

– Ну ты попробуй – и узнаешь!

Я смотрела на девушку и думала, какую линию поведения мне лучше выбрать. Она смотрела на меня и задавалась, скорее всего, тем же вопросом. Как так получилось, что мы распиваем вино в моей гостиной, какие это может принести проблемы и какую – пользу? И как себя вести, чтобы прийти ко второму, обогнув по периметру первое? Если я просто начну задавать вопросы, то скорее добьюсь от нее вполне обоснованной подозрительности, так что, наверное, лучше сначала самой что-нибудь рассказать?

– Честно говоря, я сейчас слегка не в настроении, – слегка приврала я, – У нас с Его Светлостью должно было быть свидание, но нас отвлекли ваши дурацкие рабочие вопросы! Так что тебе, как его, так сказать, представителю придется меня развлекать. Полагаю, ты рада? – она иронично вздернула бровь, – А что, разве это не лучше для тебя, чем если бы я сейчас миловалась с герцогом?

– Наверное, – передернула плечами она.

И не капельки радости от того, что у нас сорвалось свидание! Я бы радовалась. Что, интересно, с ней происходит?

– Слушай, а чего ты вообще хочешь? Ну, по жизни? – спросила в итоге я.

Часто так бывает, что люди задают личные вопросы, когда на самом деле сами хотят не выслушать, а рассказать о личном, о своем. За редким исключением. Вот граф Орхан, например, больше любит слушать, чем говорить – это видно, но таких людей не особенно много. Чаще же люди задают вопросы о человеке либо ради приличия, либо чтобы услышать такой же вопрос в ответ. Фиви спросила о моем отношении к герцогу. И не похожа она на человека, которому вот прямо очень интересно слушать о том, как там моя большая и чистая любовь тревожит мою душу. Могло ли это значить, что на самом деле она хочет поговорить о своем отношении к герцогу? И если да – то почему со мной?

– Лезть наверх, пока не окажусь в положении, когда на меня никто не посмеет посмотреть сверху вниз? – довольно честно, но слишком вопросительно ответила Фиви.

Видимо, она и правда хочет со мной поговорить.

– Ты у меня спрашиваешь? – нахмурилась я, – Мне-то откуда знать, чего ты хочешь? Но если так, значит герцог для тебя что-то вроде трамплина?

Она вскинулась возмущенно.

– Нет!

– Тогда ты в него влюблена?

– Да?..

– Ты у меня спрашиваешь? – я подалась к ней, заглядывая в лицо, – Я понятия не имею – да или нет!

– Да! – выпалила она, тут же добавив, – Наверное?..

Я поражено откинулась на спинку дивана, разглядывая Фиви. Она выглядела настолько же ошарашенной, насколько, должно быть, и я.

– Боги, да ты же запуталась! – я совершенно неприлично, но очень эффектно тыкнула в нее пальцем.

В свое оправдание скажу, что я, кажется, поняла, что происходит и что ей от меня надо. Хотя, технически, это я притащила ее к себе, и я выпытывала у нее подробности, на самом деле – это она ко мне пришла! Как бы нелепо это ни звучало. Она сама первая задала мне личный вопрос, открывая тему. То есть, пришла ко мне. Почему ко мне?

– Ты запуталась и хочешь моего совета! – я радостно улыбнулась, когда она поперхнулась не отравленным вином на мое заявление, – И мой совет: держись подальше от моего жениха – здоровее будешь. Точно тебе говорю! Но ведь ты и так знаешь, да?

Фиви нахмурилась, вытирая вино с подбородка.

– Я понимаю тебя все меньше.

– Ты прекрасно знаешь, что я думаю о всех твоих притязаниях на герцога. И ждать от меня, заинтересованного в вопросе человека, какой-то иной реакции – просто глупо. Но ты же не глупая? Ты пришла ко мне не за советом!..

– Да я и не просила совета! – напомнила Фиви, растирая рукой лоб так, будто у нее начинает болеть голова.

– Вот и я о том же, тебе не нужен от меня совет, – ударила я кулаком по ладони, поражаясь своей догадливости.

– Вот это открытие, да? – съязвила в ответ девушка, впрочем, не злобно.

– Ты пришла ко мне, потому что хотела, чтобы я убедила тебя не лезть к герцогу!

– Я не понимаю, какими тропами бродит твой разум, – прошептала она, глядя на меня во все глаза, – Я вообще к тебе не приходила, ты сама меня затащила сюда. В самом прямом смысле! Не слушая никаких возражений, между прочим. А еще потребовала слуге передать герцогу, что у меня прихватил живот, поэтому я не смогу прийти! Могла бы хоть сказать, что у меня болит голова… К слову, сейчас она у меня и правда болит.

– Очень тебе сочувствую, – сказала я, сияя радостной улыбкой.

Как же хорошо, когда все понятно! Хотя нет, еще не все…

– А что случилось-то? Ты больше не хочешь за герцога замуж? Разонравился? Нашла такого же, но свободного? – завалила ее вопросами я, – Что бы там ни было, я искренне за тебя рада!

Фиви молчала с полминуты, глядя будто сквозь меня. Крутила в руках почти пустой бокал.

– Кажется, я вообще не хочу замуж, – вдруг выдала она, и сама же поражено дернулась.

И будто вся просветлела. Подняла на меня глаза.

– Я не хочу замуж, – повторила она зачем-то, – Вообще не хочу, – и тут ее будто прорвало, – А еще я терпеть не могу детей! К нам как-то приезжали племянники… вот вроде даже довольно спокойные, а все равно… дети. Только и крутись вокруг них! Сюда не лезь, это не трогай, не прыгай со шкафа – сломаешься! Ни минуты спокойной! И это только на неделю, а если всегда? – она смотрела на меня широко распахнутыми глазами, – Это же с ума сойти можно! Я не хочу рожать детей. Мне казалось, что герцогу бы я родила, он ведь хочет детей, очень… но вот сейчас думаю, а мне – зачем? Я не хочу их рожать вообще.

Я сидела и слушала, и, как ни странно, понимала. Я хотела детей. Я очень хотела стать матерью. Но так было не всегда. В детстве я вообще не понимала, зачем заводят семьи, и была убеждена, что когда придет мое время, просто сбегу. Хоть куда-нибудь, лишь бы не мариноваться всю оставшуюся жизнь в поместье по типу нашего с правильным мужем и спиногрызами, которых родила только потому, что надо – а иначе зачем я родилась женщиной.

Для меня все изменилось, потому что я узнала, что может быть по-другому – и это по-другому слишком сильно засело у меня в голове. И все-таки я понимала. Помнила это удушливое ощущение неизбежности единственного пути, одного единственного – брак и дети, и это когда есть еще целый огромный мир! Я смогла принять только потому, что это был мой выбор, вполне осознанный, а не потому что других вариантов не было. Другие варианты есть почти всегда, просто не всегда мы их видим или хотим брать за них ответственность. Просто в какой-то момент я поняла, что построить семью, такую в которой было бы хорошо и уютно – это именно то, что никак не хочет вылезти из моей головы, гораздо больше, чем приключения, подвиги и весь остальной мир. На который у меня еще будет время, но – потом. Я выбрала в пользу того, что больше меня манило.

Но Фиви, при всей ее прогрессивности, судя по всему, даже не рассматривала вариант, при котором у нее не будет мужа и детей. Потому что… это вроде как само собой разумеется?

– Я совсем не хочу замуж, – смеялась она, и я улыбалась ей в ответ совершенно искренне, – Терпеть не могу детей! Я недавно купила дом в столице… Как представлю, что там поселится кто-то еще, будет раскладывать вещи не так, как мне удобно… Захочет другой ремонт. Будет распоряжаться моими деньгами. Я не хочу замуж даже за герцога! – она говорила и сама удивлялась тому, что говорит.

– Ты выбрала герцога потому, что если уж надо, то лучше за него, чем за кого другого? – спросила я, хотя и так уже примерно представляла ответ. Фиви, задумавшись на мгновение, кивнула.

– А ты выйдешь замуж за герцога, потому что надо? – спросила она.

Я покачала головой.

– Я выйду замуж за герцога, потому что он котик.

Она прыснула на мое заявление и сделала еще глоток вина. Не отравленного. Так странно, но мне почему-то сейчас было очень весело и легко на душе. Конечно, не последнюю роль в этом играло то, что вполне возможно одним препятствием на моем пути стало меньше, но еще… мне просто было весело болтать с Фиви.

Как жаль, что она не поняла, что не хочет замуж, хотя бы на пару недель раньше! Может, мы бы с ней тогда подружились. Она нравилась мне, когда спрашивала прямо, язвила в ответ и делилась своими мыслями. Я не боялась того, что она могла выкинуть, потому что порой и сама не знала, что могу выкинуть я.

А еще меня подкупало, что она такая неоднозначная. Может пройтись по твоей голове, а может и подставить свою. Тогда, в беседке, слушая угрозы, она даже на секунду не готова была поддаться на шантаж, хотя я видела, что ей страшно. Даже просто познакомить их с герцогом не согласилась. Я вспомнила и мистера Ферта. Он готов был опозорить меня за векселя… И я могла понять Фиви, которой дела до меня нет, но с мистером Фертом мы были знакомы давно, я не раз его выручала и выслушивала, и он сам как-то говорил, что я дорогой ему человек. Поэтому мисс Ламбри, которая чуть не наступила каблучком на мою макушку, вызывала у меня больше симпатии, чем тот же мистер Ферт, который делал это, вроде как, не по своей воле. Те, кого она называла дорогими себе людьми, были ей дороже собственной шкуры.

А еще, как оказалось, у нее в запасе просто потрясающе много интересных историй о работе и – о герцоге!

В комнату зашла Элиза.

– Госпожа, мисс Ламбри, – обратилась она, – пришла герцогиня Фла…

– Отойди, – шикнула на Элизу матушка, заходя в гостиную и окидывая нас жадным взглядом, будто примеряясь, куда куснуть, – Ну надо же, какие знакомые лица!

Фиви при появление матушки тут же встала и поприветствовала ее, а я едва удерживала на лице улыбку. С таким радостным видом мама могла только портить людям жизнь, так что внутренне я уже напряглась.

– Мисс Ламбри, вы можете идти, – отпустила ее я.

Кроме того, что сейчас был не самый подходящий момент, чтобы матушка точила об нее когти, мне и самой присутствие чужого человека только помешает поскорее выпроводить родительницу.

– Я вас не отпускала, – торжествующе возразила матушка.

Я щелкнула пальцем. Ну и чего старой ведьме неймется, интересно?! Спорить с ней сейчас – только распалять. Обидится, заплачет и нажалуется отцу. Надо ее умаслить как-нибудь…

– Матушка! – скуксилась я, – Ну зачем она нам здесь? Пусть работает, ее там бумажки ждут, а мы с тобой посидим, чаю попьем…

Герцогиня Фламмен сощурила глаза, размышляя, что ей важнее: прищемить еще раз хвост Фиви в личной беседе или показать ей ее место ездовой кобылы, отправив работать, пока хорошие девочки пьют чай. Я кинула на мисс Ламбри выразительный взгляд, очень надеясь, что она поймет меня верно. Судя по виду, она только и ждала возможности смыться отсюда и никакого предвкушения от возможности отомстить не испытывала.

И это радовало, ведь разнимать двух гадюк, твердо решивших слить порцию яда, у меня не было никакого настроения. Тут варианта только три и все нерадостные: либо сидеть в сторонке и не отсвечивать и потом оказаться виноватой в глазах матушки, что не поддержала; либо поддержать матушку, испортив только намечающийся прогресс в отношении Фиви или поддержать Фиви, опять же, дав повод матушке на меня смертельно обидеться. В другой день я бы, может, не отказалась вступить в битву и подгадить обеим, но сегодня лишние проблемы мне были не нужны. Меня не устраивал ни один вариант, при котором у кого-либо оставалась возможность выставить меня виноватой.

В идеале, я бы предпочла смыться сама, но я была в своих покоях, и это бы выглядело нелепо. Прогонять матушку в пользу Фиви чуть менее, но все равно – тоже неуместно. Так что, очевидно, мисс Ламбри пора было возвращаться к своей любимой работе!

– Для меня было бы большой честью выпить с вами чаю, Ваша Светлость, – с надеждой подняла глаза на матушку Фиви, и я выдохнула.

Слава богам, догадалась!

– Нет, вы знаете, пожалуй, вам и правда пора, – покачала головой герцогиня, – Как мы можем отвлекать работающего человека? Передавайте Его Светлости мои наилучшие пожелания!

Матушка насмешливо блеснула на Фиви глазами, и та покорно состроила расстроенный вид, опустив голову. Стоило Фиви уйти, матушка вольготно устроилась напротив, окатив меня снисходительным взглядом.

– И все-таки ты у меня на диво глупая получилась, – начала она, – Зачем приближаешь эту девку к себе?

– Я не приближаю, просто нужно было решить один вопрос, – возразила я, разминая висок; она только зашла, а у меня уже голова болит!

– Ты пригласила ее к себе! Уже завтра вас все будут считать подружками.

– Ну и пусть считают, – вздохнула я, – Мне-то что с того?

Женщина покачала головой, выражая свое отношение к моей безалаберности.

– Твоя благосклонность может сыграть ей на руку!

Я кивнула.

– Пусть. Мне это каким образом помешает?

– Она через тебя подбирается к твоему жениху, глупая девчонка, – проворчала матушка.

Я удивленно на нее посмотрела.

– Зачем же через меня? Она и так у него под боком.

– Не паясничай! – вскинулась матушка, – Ты должна убрать ее от него и поскорее, иначе она уберет тебя. И что ты тогда будешь делать? Если герцог от тебя откажется в пользу этой шавки, знаешь, что о нас говорить будут? Я всего лишь волнуюсь о твоих отношениях с герцогом Сильбербоа! Ты никогда не ценила хорошего отношения, – начала она старую песню, – Я столько для тебя делаю, а ты сидишь и смотришь так, будто тебе все это не сдалось… Прямо как твой отец!

У меня начинало сдавливать виски и, что самое ужасное – придется, судя по всему, выслушать. Иногда на матушку накатывало настроение «Я для вас все делаю, а вы!», и тогда лучше всего было просто молчать и слушать, если уж не получилось вовремя притвориться трупом.

Вот мамин кот, Александр, если вдруг у него не получалось поймать игрушку или запрыгнуть на тумбочку из-за приличного веса, начинал злиться. И злился, он, понятное дело, не на игрушку и не на тумбочку, а на ближайшее разумное существо, попавшееся ему неосторожно на глаза. Вот, например: как-то раз он не смог сам запрыгнуть с кушетки на шкаф, врезавшись презабавно в дверцу, рассвирепел, конечно, из-за неудачи, и кинулся мстить мне, расцарапав лодыжки! Ну чтобы страдать не в одиночестве. И когда говорят, что звери похожи на своих хозяев, видимо, имеют в виду именно это. Когда у матушки что-то шло не так, как ей хотелось, гадила она первому, кто попадется на глаза и обычно из членов семьи.

И сейчас я гадала, какой мерзавец испортил ей настроение, и под каким предлогом можно было бы спровадить ее… да вот к отцу, например!

– Кстати, об отце… – начала я, судорожно вспоминая, в чем можно его обвинить.

– И твой брат такой же! – всхлипнула матушка.

– Виль? – удивилась я, – Виль приехал?

Так вот оно что! За последние года полтора отношения у мамы со средним братом испортились окончательно, и дома он появлялся редко.

– Лучше бы не приезжал! – фыркнула она, скривившись, на секунду забывая, что надо вовремя всхлипывать, – Опять нас позорить будет. Что с ним последнее время творится? Он же буквально все делает назло мне, только бы мне было плохо! И ты туда же. В вас ни капли благодарности, а ведь я дала вам жизнь!

– Не припомню, чтобы я об этом просила, – не удержалась я.

– Так и меня никто не спрашивал! – вдруг вскрикнула она, будто я ее ударила.

Я прикусила язык. Молчала бы лучше. Эта тема всегда вызывала у меня дикий диссонанс, и, пожалуй, была одной из главных причин, почему я так ненавидела общаться с матушкой. Она не особо хотела рожать второго ребенка, не говоря уж о третьем, но отец настаивал в той самой манере, которая не предполагала отказа. Старший брат – и это было понятно уже в юном возрасте – не был особо одарен магически, а отец буквально грезил сильным именно магически наследником, а лучше несколькими. В общем-то, мечта осуществилась, но как водится – потом не понятно было, стоила ли игра свеч.

Матушка кое-как вытерпела рождения Виля, и пока он был маленьким, очень даже гордилась и его красотой, и его даром. Меня же она не хотела от слова совсем с самого начала, даже когда была уверена, что родится мальчик. Элиза мне как-то рассказала, когда я приставала к ней с вопросами на эту тему, что матушка всю беременность ходила жутко недовольной и часто плакала. А отца даже дома почти не было. И когда родилась еще и ко всему девочка, а не мальчик, она даже подходить ко мне не хотела первые месяцы.

И чисто по-человечески мне было ее жаль. Вот только это не я заставляла ее рожать, не я настаивала и сдалась на уговоры тоже – не я. И когда я еще по глупости пыталась наладить с ней отношения, в конце концов, именно она опять сводила все к скандалам на тему «ты не правильно меня любишь» и «зачем я тебя родила». Мне было ее в каком-то смысле жаль, и в то же время я ее почти ненавидела за то, что она отталкивала меня раз за разом, а потом снова и снова требовала от меня ответа за то, что я к ней недостаточно нежна. И навешивала на меня ответственность за то, что ей пришлось меня рожать.

Мне не хотелось еще больше давить на это ее больное место, и одновременно очень хотелось ударить именно по нему. И у меня очень сильно болела голова от этого противоречия. Мне просто не хотелось с ней разговаривать в такие моменты, но и прогонять ее я не решалась.

И Виля, который уже не пытался даже ради приличия сохранить с матушкой хоть какое-то подобие теплых отношений, я отлично понимала. Если со мной она этот плач начинала хоть не при каждой встрече, то с ним последние пару лет – каждый раз, как он попадался ей на глаза, периодически подключая к этому отца, а то и старшего брата. И поначалу Виль тоже пытался молчать, успокаивать ее, со всем соглашаться, но в конце концов ему это надоело и он начал платить ей той же монетой.

Так или иначе, после встреч с ним она всегда была, мягко говоря, не в настроении… А может я зря прогнала Фиви?.. Она мне еще за шалость на балу не ответила!

Мисс Ламбри выдохнула сразу, как вышла за дверь. Она постояла с минуту у приоткрытой двери, прислушиваясь. Усмехнулась на совершенно вскользь сказанные в свой адрес оскорбления и от всей души поблагодарила Леону, что дала ей возможность поскорее смыться оттуда. Портить себе настроение, такое потрясено-радостное сейчас, об ее матушку не хотелось. За услугу надо платить услугой! Фиви не любила оставаться в долгу и предпочитала возвращать по возможности сразу и на своих условиях, так что поторопилась к Его Светлости.

Он нашелся в своем кабинете и особо занятым не выглядел, скорее слегка раздраженным.

– Ваша Светлость, – обратилась она, привлекая внимание, и его взгляд тут же смягчился.

– Да, Фиви, ты что-то хотела? Как себя чувствуешь, уже лучше? – поинтересовался он.

Девушка искренне и широко улыбнулась на его беспокойство, заставляя герцога чуть удивленно приподнять брови. Обычно мисс Ламбри улыбалась слегка, мягко и скромно, но ее радостный вид вполне удовлетворил герцога, так что заострять внимание он не стал.

– Спасибо, мне уже лучше. Мисс Фламмен обо мне позаботилась, – мужчина на это внимательно сощурился, – Кстати, а вы сейчас заняты?

– Какой-то ерундой, – честно признался он, – Надеюсь после вашего с мисс Фламмен общения мне не нужно будет закапывать ничей труп?

– Мы просто общались! – начала оправдываться Фиви, приняв шутку всерьез, – Мисс Фламмен как раз рассказывала мне о том, как ее опечалило, что сегодня сорвалось ваше свидание. А ерундой… ерундой я могла бы и сама заняться.

Мужчина внимательно на нее посмотрел, будто взвешивая что-то в голове, и кивнул.

– Ты точно хорошо себя чувствуешь? – уточнил он и, дождавшись кивка, встал из-за стола, – Тогда я оставлю это на тебя.

Когда за ним закрылась дверь, Фиви начала неторопливо перетаскивать отчеты с «ерундой» на свой стол. Было тихо, за окном уже сгущались сумерки, а в душе царило то самое воодушевление, которое рождается, когда ты начинаешь какое-то новое дело. И вроде нет у нее никакого нового дела, но вот предвкушение отчего-то было.

И как она раньше не поняла? Замуж! Да зачем ей? У нее же все есть, а будет еще больше! А герцог и без брака из ее жизни не исчезнет – у них в конце концов общий лучший друг, да и сами они достаточно близки… Он волнуется о ней, она по-своему ему дорога.

Она улыбнулась, листая отчеты с – действительно! – ерундой и продумывая, как ей наладить отношения с Леоной так, чтобы стать другом семьи герцога и точно не потерять его из своей жизни. А еще какой ей сделать ремонт в своем небольшом, но совершенно очаровательном домике… Хотелось пол из темного дерева, но на таком любая пылинка будет видна… А может мебель заказать из темного дерева? А все остальное сделать в светлых тонах. Это должно визуально расширить пространство. А если на первое время остаться в столице, сделать себе здесь блестящую карьеру, пока у герцога с Леоной налаживаются отношения… Леона узнает его и поймет, что он никогда не опуститься до измены, окончательно перестанет переживать на ее счет и пустит Фиви в свою жизнь! А уж Фиви уцепится. Но торопиться не стоит. На какое-то время лучше залечь на дно и заняться своими делами…