Текст книги "План по соблазнению герцога (СИ)"

Автор книги: Яна Лисканова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Мисс Ламбри проводила взглядом начальство, а сама тихонько присела в углу, где ее не очень-то видно, зато ей – все прекрасно слышно.

– Герцог Фламмен, – сощурилась королева, – нам всем приятно знать, как вы радеете за демографическую ситуацию в стране, но на одну одаренную девицу приходятся сотни и сотни обычных. Уж как-нибудь прорвемся, не вымрем! А вот если в следующий раз мне дворец-таки разрушат…

Мисс Ламбри слушала, радуясь что рядом с ней каким-то странным образом оказался брат Леоны. Если бы она осталась здесь одна при таком разговоре, это было бы совершенно неуместно, а вот с сыном герцога Фламмен, который в разговоре принимает непосредственное участие – вполне терпимо!

Королева раздраженно тряхнула головой и наткнулась взглядом на парочку в углу. На секунду недовольно сощурила глаза, а потом вдруг обратилась к ним.

– А давайте спросим у молодежи!

Его Величество и герцог Фламмен как по команде повернулись в их стороны, всем своим видом показывая, что есть только один правильный ответ на этот вопрос, и им же лучше не ошибиться. Ее Величество смотрела ровно с тем же выражением. Граф Виль весело приподнял брови, будто ситуация его забавляла. Впрочем, и сама Фиви ощутила прилив веселого азарта. Как выкрутиться, не нарвавшись ни на чью злость?..

– Мне кажется, – начала тихонько она, – Прежде чем что-то решать и даже обсуждать, надо собрать побольше информации по вопросу. Сделать перепись одаренных леди, собрать статистику по величине дара, опросить лиц, заинтересованных в вопросе…

Молодой человек рядом кивнул.

– Иначе все рассуждения будут оторванными от реальности.

Взрослые умные люди смотрели на них с прищуром, решая, считать ли отказ встать на чью-то сторону наглостью, или воспользоваться… Первой опомнилась королева.

– Вот вы этим и займетесь! – ласково улыбнулась она.

Герцог Фламмен тут же возмущенно дернулся, бросив раздраженный взгляд в сторону сына.

– Ваше Величество, я вас попрошу!..

– Со всеми просьбами я принимаю с десяти до двенадцать по будням, Ваша Светлость, можете записать у моего секретаря!

– Дорогая, послушай умного человека…

– Ваше Величество, научно доказано, что…

Это было неожиданно. Вот мы сидим и я прикидываю, что еще можно сказать, чтобы звучало более-менее красиво – и вот вдруг герцог легким движением аккуратно подхватывает меня и уносит с таким невозмутимым видом, что никто и внимания не обращает на нас!

Я, конечно, тут не обхватила его руками, и уткнулась лицом в камзол, просто чтобы не видно было, как алеют щеки. Неожиданно, меня это очень смутило. Волосы были что воронье гнездо; лицо запылено, все в земле; платье порвано и запачкано так, что я была похожа на оборванку, а не на леди… Я была ужасно некрасивой в такой романтический момент! Я прикусила щеку изнутри и прижала пальцы к ладоням, стоило заметить, что под ногтями чуть не целые комья грязи. Кошмар. Было ужасно приятно прижиматься к нему, так смущающе приятно ощущать тепло его тела даже через одежду, обнимать за широкие плечи, и в тоже время стыдно, что он такой красивый, а я – нет. Ну что за нелепость!

– Все в порядке, мисс Леона? – вдруг спросил он серьезно, – Вам нехорошо? Почему вы прячетесь?

– Все в порядке…

Кажется, он нахмурился. Я почему-то была уверена, хотя не видела его лица.

– Посмотрите, пожалуйста, на меня, – попросил герцог.

– Я же говорю, все хорошо! – ну что он прицепился-то?!

– Леона.

Я раздраженно фыркнула. Сам что ли понять не может?! Весь такой чистенький, опрятный, пахнет приятно…

– Я сейчас плохо выгляжу… – тихонько пробормотала я, когда герцог остановился.

Сверху послышался смешок. Он что, находит мой вид смешным?!

– Вы чудесно выглядите, – спокойно сказал он и пошел дальше.

– У меня в волосах колтун… – голос почему-то звучал так жалко, будто я вот-вот расплачусь.

– Вам идет. Вам все идет, – ответил он, – Вы хорошенькая, когда злитесь, хорошенькая, когда радуетесь, и когда устраиваете безобразные потасовки с членовредительством – тоже хорошенькая. Хотя меня немного волнует эта ваша привычка, если вам интересно…

Я уткнула лицо ему в плечо, боясь показать, насколько приятно было это слышать. Сердце стучало то ли об ребра, то ли в ушах – попробуй разбери, а улыбка сама собой расплылась глупо на лице. Он сказал, что я хорошенькая? Сказал! Ну еще бы он не сказал, но как же приятно!

– Правда? – жалостливо переспросила я.

Он ответил совершенно серьезно и спокойно, будто его ничего не тревожило и не смущало.

– Правда.

– Насчет хорошенькой, или насчет членовредительства? – спохватилась я.

– И то и другое.

– Вы тоже очень хорошенький! – призналась я, продолжая прятать широкую улыбку.

Над макушкой снова раздался смешок.

– Благодарю, рад слышать.

Мы еще немного прошлись в приятном, ничуть не давящем молчании, когда он все же спросил.

– Расскажете, что произошло?

Ну, пожалуй было бы странно, если бы он все же не спросил. Я не стала приукрашивать и рассказала все, как есть. Мы уже подходили к моим покоям.

– Вы не будете меня ругать?

Он ответил не сразу, задумавшись.

– Нет. Ответственность за эту ситуацию лежит в большей степени на княжне. Но я все-таки попрошу вас больше не драться с представителями правящих семей иностранных государств. Не зависимо от того, кто первый начал, виноватой скорее всего – я бы сказал даже, что практически наверняка – будете вы. Сегодня вам просто повезло.

Я кивнула.

Стоило зайти в покои, все тут же завертелось. Элиза с лекарем буквально вырвали меня из рук герцога, разводя вокруг какую-то суматоху. К счастью, ничего серьезней нескольких синяков и ссадин я себе не набила, но даже над самой маленькой царапиной на лице лекарь отчего-то трясся так, будто она никогда не зарастет. Элиза выглядела как и всегда равнодушно, но я ее прекрасно знала и видела, что она очень и очень зла. К счастью не на меня, а на того, кто посмел на меня напасть. И даже герцог неожиданно проникся серьезностью ситуации и внимательно слушал назначения врача.

Стоило ему уйти, Элиза вперилась в меня тяжелым взглядом.

– Элиза, не стоит так переживать, – улыбнулась я, – Я победила!

Она скосила глаза на мужчину, и он задумчиво кивнул.

– Победила.

Элиза еще раз прошлась по мне взглядом, вздохнула и задумалась на секунду. Думала она, как мне кажется, о том, стоит ли прогнать уже герцога и укладывать меня спать или уйти самой, оставив нас ненадолго наедине. Я смотрела на нее верным взглядом и поигрывала бровями, намекая, что спать пока не хочу. Элиза с поклоном удалилась из гостиной.

Я не знаю, зачем мне хотелось остаться с ним наедине. Мне действительно стоило бы отдохнуть, да и герцогу тоже. Все, что нужно, мы уже обсудили и теперь сидели в тишине. Но мне почему-то так не хотелось его отпускать. Он смотрел на меня. Молча, спокойно, внимательно и с каким-то невыразимым пониманием. Ждал будто терпеливо, когда я придумаю тему для разговора, всем свои видом показывая, что никуда не торопится. И я тоже могу не торопиться.

Ему действительно было все равно, что я растрепана, побита и еще не успела нормально отмыться от грязи – только Элиза протерла мне лицо и руки влажным полотенцем. Я уже не чувствовала себя сковано оттого, что плохо выгляжу сейчас, наоборот – я была даже рада. Как будто показывала ему – вот такая я без прикрас. А его взгляд ничуть не менялся, будто он и не заметил разницы.

И на самом деле, это было не о внешности вовсе, а о том, что я уже который раз предстаю перед ним не в лучшем свете, показываю ему ту часть себя, которую меня вечно умоляли прятать, если я хочу кому-то понравиться. А он вот смотрел на меня и говорил, что я хорошенькая. И когда злюсь, и когда радуюсь. Я смотрела на него и боялась спросить: это было ради приличия или он правда так думает? Это его чувства? Хотелось точно знать, он действительно, глядя на такую меня, не видит ничего предосудительного? Все еще готов на мне жениться?

– Почему вы смотрите на меня так, будто я у вас конфетку отобрал? – вдруг спросил он, – Я вас чем-то обидел?

Я замотала головой.

– Нет! Нет… что вы, просто… – как это на меня не похоже!

Что, просто?

– Просто, кажется, я в вас влюбляюсь.

Я сказала и сама удивилась. Слова вылетели будто сами. Я удивленно посмотрела на герцога, будто это он мне только что это выдал. Мужчина тоже выглядел слегка ошарашенным.

– Только сейчас? – спросил он спустя полминуты молчания.

– Что? – что?

«Только сейчас»? Вот это самомнение! А что, в него все с первого взгляда влюбляются? И если да – то кто эти все?!

– Просто вы с самого начала вели себя так, будто уже без памяти влюблены, – он вдруг улыбнулся так лукаво, что я вспыхнула.

– Я просто метила территорию!

Мужчина прикрыл рот ладонью и отвернул сощуренные улыбкой глаза к окну. Плечи его мелко подрагивали.

– Вы смеетесь надо мной… – я щелкнула пальцем.

Это хорошая реакция? Или нет? Если он улыбается – это же хорошо?.. Но почему он ничего мне не отвечает?!

– Знаете, Леона, – начал мужчина, продолжая улыбаться чуть насмешливо, но как-то по-доброму, что я даже не злилась, что он еще не кидается мне в ноги признаваться, что был влюблен в меня всю свою жизнь, даже еще до моего рождения.

– Что? – спросила я, почему-то тоже начиная улыбаться.

Мужчина встал с кресла, подошел ко мне и присел рядом на корточки, заглядывая в лицо.

– Кажется, нам очень повезло. Ведь вы, кажется, в меня влюбляетесь. Я, кажется, в вас – тоже. А к нашей свадьбе, кажется, уже почти все готово.

А еще, кажется, он мне еще никогда не говорил столько слов не по делу за раз… И я уверена, что именно поэтому у меня сейчас текут слезы из глаз – это от гордости! А вовсе не от сентиментальности!

– И у нас еще целая жизнь, чтобы спокойно и неторопливо друг в друга влюбляться. Но вы можете уже сейчас метить территорию, как посчитаете нужным, потому что лично я – буду.

Я кивнула и все-таки не удержалась и всхлипнула.

– А я – уже!

Он снова улыбнулся своей совершенно мальчишеской улыбкой, которая в мгновение меняла весь его облик. Ямочки длинными линиями прорезали щеки, а глаза игриво блеснули. А я подумала, что совсем не страшно, если я его немного испачкаю, и наклонила свое лицо к его, прикасаясь губами к его улыбке.

Глава 13. Букет пионов

Из открытого окна в комнату забирался пошалить весенний ветерок. Не холодный, как зимой, но сильный и игривый. Он то и дело раскидывал листы бумаги, которые я только и успевала чем-нибудь придавливать к столу, трепал прическу, привлекая внимание, но я, нахмурившись от натуги, могла только отмахиваться. Ведь у меня были дела поважнее!

– Элиза, это просто невыносимо! – фыркнула я, поставив на стопку листов еще шкатулку с какой-то мелочевкой, – Все против меня! Мне кажется, с этой бумагой что-то не так… Тебе так не кажется? Ну не похоже это на цветок! – я скуксилась, глядя на нечто, скорее напоминающее смятый комок, чем на пион.

Женщина кивнула.

– Не похоже, моя госпожа. Но если вам интересно мое мнение – дело не в бумаге.

Я поражено посмотрела на Элизу. Нет, ну точно все против меня!

– Хочешь сказать, мои руки не в состоянии изобразить даже детскую поделку из бумаги? – уточнила я, сощурив глаза.

Элиза вдруг улыбнулась, что бывало нечасто, и погладила меня по щеке.

– Но ведь так даже правильнее, что оно непросто, разве нет, моя госпожа? В этом-то и суть этой традиции. Просто попробуйте еще раз.

Я вздохнула и взяла новый лист. Создавалось ощущение, что я никогда не закончу. У меня едва получилось сделать один приличный цветок, а надо еще сорок девять!

Дело было в том, что Элиза рассказывала мне про одну интересную свадебную традицию, корни которой наверняка уходят вглубь веков (ведь я эти корни так и не нашла, так же как и вообще упоминания этой традиции от кого-то, кроме Элизы, но врать она мне, конечно же, не стала бы, поэтому – пусть будет вглубь веков!). Суть этой традиции в том, что молодожены должны были сделать из бумаги по пятьдесят пионов каждый, а потом смешать их и как-нибудь украсить ими общие покои, как символ того, что для того чтобы семья была прекрасной, как поле пионов, постараться надо обоим.

Сделать их, даже с инструкцией, было сложно, и даже если делать все правильно, времени на каждый уходило много, так что сложности семейной жизни предвкушать я начинала уже сейчас! И все-таки на душе было светло. На это было несколько причин.

Во-первых, герцог еще не знает, но ему тоже предстоит поиграться с бумагой! И я даже не против, если цветы он будет складывать из своих отчетов.

Во-вторых, я еще не до конца оправилась (точнее боевые раны от девичьих когтей еще не до конца сошли), поэтому у меня было отличное оправдание никуда не выходить до Третьего Бала, и все мое общение с окружающим миром ограничивалось письмами с пожеланиями здоровья, а отказывать во встрече я могла кому угодно, ссылаясь на плохое самочувствие. В итоге, не пускала я почти никого, кроме герцога – и кто бы мне что сказал против!

Ну и, в-третьих, по донесениям моих пташек королева взяла под контроль ситуацию с проблемными наследниками, и если в случае с княжной ее можно было просто на время запереть в покоях, как и меня, то Его Высочество она обложила со всех сторон. То ли работой, то ли проблемами, но времени у него, насколько я знала, не было даже на обед и за все время мне пришло от его имени одно единственное письмо с пожеланиями скорейшего выздоровления. Написано оно было учтиво, но в нем не было и намека на заигрывания. До этого записки принца были написаны парой коротких забавных фраз, а тут мне прислали длинное изящно-холодное нечто, настолько уместное в сторону чужой невесты, что я полагала, что писалось оно под диктовку.

Стоило задуматься, как ветер тут подхватил неосторожно оставленный лист бумаги с одним согнутым уголком и дернул в сторону окна. Я дернулась вслед за ним, опрокидывая шкатулку со стопки.

– Ну что такое! – ветер тут же притих, стоило ему разбросать стопку по полу, и в ответ на мое возмущение в глаза блеснут от окна солнечный лучик, будто дразня.

– К вам мисс Ламбри, – Элиза зашла незаметно и вскинула брови, глядя, как я ползаю по полу, собирая бумагу, – Спрашивает, можете ли вы ее принять.

– Пускай, – отмахнулась я, так и не поднимаясь.

И откуда во мне вообще взялась уверенность, что я успею сделать целых пятьдесят до свадьбы? Судя по всему, делать я их буду всю семейную жизнь!

– Мисс Фламмен? Простите, что без приглашения… – начала она.

– Я тебя умоляю, не выкай – тут все свои! – я даже не стала поднимать лицо, – Помоги лучше собрать. Нет, ну вот что такое! Ни на секунду с этой ветреной погодой не отвлечешься, тут же все, что можно, разлетится!

Девушка присела рядом.

– Так может окно закрыть? – предложила она.

Я посмотрела на нее возмущенно.

– Что ты такое говоришь?! А как же тогда я буду наслаждаться чудным весенним ветерком, который так романтично треплет волосы и занавески?! Весной есть своя особая атмосфера, и если ей не насладиться, то потом еще целый год ждать! – объясняла ей я, – Все-то вам объяснять надо, ничего вы в жизни не смыслите…

Фиви тихонько рассмеялась, собирая листы в аккуратную стопку. В моих руках они отчего-то собирались кое-как.

– Что-то случилось? – спросила я.

Недавно у меня каким-то невероятным образом и без всяких стараний с моей стороны появилась новая птичка – Фиви. Она была настоящим кладезем информации, и на удивление щедро ей делилась! Оставалось только понять, с какой коварной целью, потому что верить, что она это делала без коварной цели я категорически отказывалась! Я не настолько плохого о ней мнения.

– Да я тут кое-что узнала… Вот, думаю, говорить тебе или нет.

Я сощурила глаза.

– Я не очень люблю интригующие паузы, – честно призналась я.

Она насмешливо блеснула глазами.

– Просто это касается Его Светлости. Это скорее хорошая новость – ну, точно для вас – так что волноваться не о чем. Но тут два варианта: либо я могу сказать тебе сейчас, либо подожди, пока герцог сам расскажет.

Любопытство, конечно, проснулось. Сонно похлопало глазками, повело носом в сторону мисс Ламбри и с надеждой уставилось мне в глаза. Я вздохнула и, скривившись, все-таки отказалась.

– Я лучше подожду, пока герцог сам мне скажет…

– Хорошо, – усмехнулась Фиви.

Последнее время она вообще часто улыбалась, хоть и выглядела довольно усталой. И, как ни странно, мне это было приятно.

– Слушай, – все-таки начала я, так как не очень любила не понимать, что происходит, – А чего тебе от меня надо-то? Я же вижу, что что-то надо. Может ты прямо скажешь? Вдруг я без всяких хождений вокруг да около смогу помочь.

– А… – она удивленно на меня посмотрела, а потом на секунду будто смутилась, впрочем быстро вернув себе насмешливый вид, – Я пытаюсь с тобой подружиться!

– Подружиться? – удивилась я, а потом растянула губы в улыбке, – А я-то думала, что это у меня за напряжение чуть ниже копчика скапливается, а это мисс Ламбри подружиться пытается…

Фиви вскинула брови, а потом смущенно мне улыбнулась, вдруг подкидывая собранную стопку с листами в воздух.

– Ой, какая я неловкая… – пропела она.

– Ты что творишь?! Только собрали же, ну… – я ловила их еще на лету, возмущенно глядя на девушку, – Как-то ты странно пытаешься со мной подружиться!

Она только фыркнула снисходительно, совсем как Александр, когда я прошу его быть подобрее. Я собирала листы, не забывая максимально занудно ворчать, Фиви язвила в ответ… а я думала о том, что у меня никогда не было подруги. Не то что бы я совсем не общалась с леди моего возраста, просто редко когда с ними можно было позволить себе разговаривать, не подбирая слов, не натыкаясь на непонимающий взгляд.

А с Фиви, с тех пор как она оставила свои планы на герцога, я чувствовала себя довольно свободно. И она со мной, полагаю, тоже. Меня ничуть не смущала ее не самая добропорядочная натура, она была интересным человеком и препираться с ней было довольно весело. Да и с такими личностями дружить однозначно лучше, чем враждовать! Хотя и враждовать, пожалуй, было довольно занимательно.

Но, стоило признать, хладнокровия у нее поболе, чем у меня, как и опыта, так что если она хочет подружиться – оно и к лучшему.

– И что, если изобразишь из бумаги цветы, семейная жизнь сразу станет сказкой? – уточнила Фиви.

– Да нет же! – покачала головой я, – Это символ. Сим-вол! Трудов, вложенных в счастье. Понимаешь?

– Никогда о таком не слышала, – нахмурилась она.

Я насмешливо на нее покосилась.

– Это очень древняя традиция! Она уходит корнями в глубину веков, когда еще разрозненные племена не объединились в одно государство…

– В государство еще не объединились, а бумаги для поделок уже было на каждую новую семью по сотни листов? – усмехнулась она.

– Ничего ты не понимаешь! – я возмущенно покачала головой, – Элиза, ну скажи ты ей.

– В глубину веков, да, – равнодушно кивнула женщина, – Еще чаю?

Мисс Ламбри ушла, оставив меня вполне довольной. А еще с мыслями о том, что ее подход к дружбе с одной стороны довольно расчетлив, а с другой – по сути верный. Я думала об этом, еще когда мы гуляли с герцогом по столице: если ты заинтересован в отношениях, то они должны строиться не на ожидании того, что ты хочешь получить, а на предложении того, что ты можешь дать. Конечно, ожидать чего-то в ответ нормально – если нет ответа, то это и не отношения вовсе, но, пожалуй, не совсем правильно ждать этого авансом. Тем более, когда заинтересованная сторона – ты.

И теперь я могла честно себе признаться. Я с самого начала хотела многого от герцога, но мало что готова была предложить ему со своей стороны. Точнее, я вообще таким вопросом не задавалась. Я просто хотела его внимания и расстраивалась, не получая его. Прилагала усилия не для того, чтобы чем-то его порадовать, в чем-то помочь (как, например, сейчас делала мисс Ламбри, постоянно ненавязчиво подкидываю полезную информацию), и даже не для того, по сути, чтобы хорошо провести время вдвоем – а чтобы порадовать себя его вниманием.

Так обычно поступала матушка. Делала все, чтобы получить нужную ей реакцию, и обижалась, если не получалось ее добиться. И обижалась искренне, ведь она-то так старалась. Почему же окружающие это не ценят? И если я действительно не хочу закончить, как она, то мне надо меняться.

Менять свой подход. Думать не только о том, что я хочу от близких, но и о том, чем я сама могла бы их порадовать, кроме своего светлого лика…

– Элиза, – позвала я.

– Да, моя госпожа.

– Элиза, самый красивый пион, который у меня получится, будет для тебя.

Женщина кивает, не отрываясь от каких-то документов, но я все равно вижу, как на лице мелькнула легкая улыбка. От этого сразу становится теплее, а губы растягиваются в ответной улыбке.

Я много чего хочу в этой жизни в целом, и от окружающих в частности. И я никогда не отказывала себе в праве хотя бы попытаться, а лучше добиться своего. И не собиралась отказывать себе в этом и в будущем. Но я видела как живут те, для кого существует только их желания: кто жаден до чужого, но трясется над каждой крохой своего – и мне совсем не хотелось строить свою жизнь так.

Я смотрела сквозь ресницы за Элизой, любовалась ее легкой улыбкой и игрой ветра в ее волосах и думала, как же мне все-таки повезло. В моей жизни всегда был, как минимум, один человек, принимавший меня абсолютно, всегда стоявший на моей стороне, за моей спиной. И, кажется, я уже достаточно подросла, чтобы тоже становиться для тех, кто мне дорог, таким человеком. Многим ли так повезло, как мне?

Почему-то перед глазами всплыл образ княжны. Злой, плачущей княжны, которая яростно пыталась привлечь внимания, жаждала то ли его, то ли кого-нибудь, кто бы ее понял и пожалел. Меня всегда, пусть не словами порой, но делами, понимала и жалела Элиза. Меня учился понимать и принимать герцог, любил и баловал Виль, меня слушал и поддерживал граф Орхан, ко мне – черти ее знают, почему! – тянулась Фиви.

Был ли хоть кто-то у княжны, если единственным, кому она в конце концов смогла выплакаться и выговориться, стала я? Совершенно чужая девушка, соперница за внимание жениха?

Я понимала, какого это, когда окружающие устало потирают переносицу, раздумывая, как еще тебя задавить, проломить, выдрессировать, чтобы ты стала правильной и покорной… а в тебе бурлит непокорно дар, толкая ответить, сделать по-своему. Неспроста все аристократические семьи и королевские рода начинались с очень одаренных магией людей. Сложно понять, почему ты должен склонить голову, когда в твоих силах тряхнуть землю до визга целой толпы. Вот только с пониманием к этому относились лишь в случае с мужчинами.

К слову, после более близкого знакомства с княжной я даже, кажется, немного начала понимать отца. Я смотрела на нее и думала, верно, как отец, глядя на меня: вот в этом маленьком комке из бешенства и безрассудства заточена такая силища?.. Тут волей не волей захочешь подчинить, задавить все неспокойные порывы, выдавить из головы все вольнодумство – просто на всякий случай. Вот только от понимания не сильно легче, когда розги вымочены и все только ждут, всматриваясь почти с ожиданием, когда ты снова оступишься.

Но у меня-то была Элиза. Которая всегда тихонько одним только своим видом говорила: с тобой все в порядке, ты не плохая и не злая, девочка как девочка, смотри как солнышко красиво тучи золотит, прямо как деньги – жизнь…

Был ли кто-то такой у Ее Высочества? Судя по ее поведению – нет. Слишком много в ней суетливой обиды.

Я вспоминала ее и понимала, что, пожалуй, могла бы быть на нее похожа гораздо больше, не будь в моей жизни тех, кто одним своим существованием помогал чувствовать себя спокойнее и увереннее.

«Цель на жизнь но. 1: стать тем человеком, рядом с которым важные мне люди чувствовали бы себя спокойнее и увереннее

План но. 1 – …»

Я черканула в тетрадке солнышко, не зная, что записать.

– Элиза, сегодня вечером герцог придет…

– Я помню, – кивнула она.

– У нас новый план! – улыбнулась я.

– И какой же, моя госпожа?

– Пока не знаю, но нам срочно нужны дешевые побрякушки из тех, что продают на простолюдинских базарах! – сказала я и сразу поняла – действительно нужны!

– Зачем? – удивилась женщина.

– Не знаю, Элиза, они выглядят так очаровательно безвкусно, что я вообще не понимаю, почему у меня их до сих пор нет… А, все, придумала! Вот что еще нам нужно…

Герцог устало потер виски и довольно вытянулся в кресле, откинувшись на спинку. Все складывалось довольно удачно – безотлагательные вопросы более-менее решены, мисс Ламбри официально устроена в министерстве иностранных дел под присмотром его старого наставника, а королеву удалось уговорить сдвинуть день его свадьбы на месяц вперед, вперед наследника… Еще немного – и можно будет с чистой совестью уехать в родные земли, занимаясь делами из дома.

Его Светлость не смог удержаться от легкой злорадной усмешки, представляя, насколько сейчас завален делами кузен – ведь чтобы освободить время герцога, позволив ему скорее жениться и попрощаться со столицей на неопределенный срок, большую часть дел вверили именно принцу.

Конечно, для этого пришлось рискнуть и поставить Их Величествам пусть завуалированный, но ультиматум. Благо, на нем было повязано достаточно дел и почти четверть договоренностей с Восточным Княжеством, а еще Его Величество все-таки был его родным дядей. Пришлось подготовиться, и речь свою герцог набрасывал под присмотром Орхана, чтобы все его требования звучали максимально обоснованно, почти вынужденно и – не оставляли особого выбора для отказа. Стараниями друга придраться к его словам было очень и очень сложно, как и отмахнуться от них, хотя королевская чета очень старалась сделать вид, что это не их невеста, не их проблемы, и вообще тебе показалось, ну что ты надумываешь! Теперь разозленная королева на пару с раздраженным королем с удовольствием отыгрывались на родном отпрыске, что решил не вовремя ухлестнуть за чужой невестой, когда у него своя грустит-скучает – а им теперь проблемы решай.

Герцог пометил себе на будущее, что надо будет как-нибудь выслужиться перед Их Величествами, чтобы они остались с уверенностью, что это не он их вынудил, не оставляя простора для отказа, а они сделали милое маленькое одолжение любимому племяннику из чисто родственных чувств.

Родителям же Леоны вообще было не принципиально важно – чем быстрее, тем лучше. И если Ее Светлость еще на мгновение задумалась, не убьет ли спешка всю торжественность момента, то ее муж, кажется, готов был отдать дочь хоть сейчас, вообще без всякого торжества.

Мужчина встал из-за стола, хрустнув суставами, потянулся и решил, что к Леоне можно сегодня заглянуть немного пораньше. Стоило подойти к ее покоям, даже не по шуму, а по какой-то особой атмосфере герцог понял, что его что-то ждет. Была ли это интуиция, смущенно пошаркивающая когтем по лбу в попытке понять, пора ли давать деру или посмотреть скорее, что это там интересное происходит. Или энтузиазм невесты был слишком ярким, что расползался щекочущим чувством по всему этажу… Но мужчина отчего-то твердо знал, что его ждут.

Элиза ответила ему, даже не открывая двери.

– Ваша Светлость, просим прощения, но вам придется подождать еще пять… нет, десять минут.

– Элиза!.. – громким шепотом позвала Леона.

За дверью образовалась неспокойная тишина, будто к чему-то готовились, но виду подавать не хотели. Мужчина решил покорно подождать.

Через некоторое время дверь медленно открылась, и на пороге его встретила Элиза с уже привычно равнодушным лицом в черном плаще, отчего-то очень подходившим ее загадочному образу. За ее спиной стояли две другие служанки, опустив лица, на которых дрожали едва сдерживаемые улыбки. В комнате было темно, занавески задернуты, и только свечи освещали пространство.

– Добро пожаловать в гадальное агенство «Леона и духи предков»! – Элиза торжественным жестом подняла руки; выражение ее при этом оставалось ровно таким же, как когда она разливала чай, – Потомственная ведьма в седьмом колене, несравненная и великая госпожа Леона, расскажет вам ваше прошлое и ваше будущее…

Одна из служанок не удержалась и все же тихонько прыснула, тут же прикрывая ладошкой лицо. Другая отвела лицо в сторону и закусила губу.

– …гадания на любовь, гадания на карьеру, гадания на судьбу. Ознакомиться с нашим прейскурантом вы, к сожалению не сможете, потому что у нас его еще нет, но дешево точно не будет…

– Элиза! – шикнула на нее из глубины комнаты мисс Фламмен.

– …готовьтесь удивляться и восхищаться! – закончила Элиза явно заготовленной фразой.

Мужчина кивнул.

– Удивлен и восхищен. Вы позволите?

Девушки посторонились, пропуская его, и тут же тихонько шмыгнули за дверь. Элиза степенно последовала их примеру, оставляя герцога наедине с невестой. Стоило ему сделать шаг вперед пламя свечей тонко дернулось и вспыхнуло только ярче, будто горделиво хвастаясь своей красотой. Мужчина прошел в гостиную.

Невеста сидела, развалившись в кресле с наглости то ли огромной хищной кошки, то ли той самой потомственной ведьмы… В свете пламени дешевая бижутерия из металла и стекла, которой девушка была обвешана с ног до головы, блестела загадочно и маняще, но еще ярче – ее смешливые глаза, заманчиво прищуренные в усмешке. Она смотрела исподлобья, вся напряженная, предвосхищающая свою шалость. Герцог остановился на полпути к любезно оставленному напротив стола, за которым сидела Леона, стулу, просто встал на полпути, любуясь.

В отблесках огня, в резких глубоких тенях, в блестящем стекле, она была такой маняще-недоступной. Будто маленький игривый дух, который повеселиться, играясь с случайно забредшим на его тропу мужчиной и улетит, исчезая в собственном звонком смехе. Захотелось сделать что-нибудь, чтобы она не исчезала, осталась навсегда… Иррациональное чувство, ведь она никуда от него и не бежала.

– Что это? – все же спросил он.

– Свидание! – улыбнулась она, – То есть нет! – покачала головой, – Гадание.

– Как интересно, – кивнул он, делая шаг вперед.

Она широким жестом махнула на стул.

– Садитесь, господин, и готовьтесь плакать от счастья!

Мужчина и сам не понял, как губы опять растянулись в улыбке. Рядом с невестой это происходило практически постоянно, хотя раньше ему и казалось, что его лицо не сильно-то приспособлено для таких эмоций.

Он сел, тут же опираясь рукой на стол, наклоняясь к девушке. Поймал ее взгляд. Она на секунду замешкалась, смутившись.

– Кажется, вы хотели мне погадать? – уточнил он, продолжая держать ее взглядом.

– Ах, да!.. – кивнула Леона.

– Погадайте мне на любовь тогда, – попросил мужчина.

– А может сначала на карьеру? – девушка прищурила глаза, игриво блеснув из-под ресниц, и тряхнула головой, откидывая черную прядь со лба.