Текст книги "Memento mori (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 31 страниц)

  При ближайшем рассмотрении зерцало оказалось таким же древним, как и я в этом сне, если не ещё древнее. Предметы, как правило, живут дольше, чем люди. Особенно старинные, сделанные на совесть. Но и они всё же не вечны.

  Вот и на эту вещь время уже наложило свой отпечаток. Рама из драгоценных пород дерева местами потрескалась, вырезанный на ней орнамент в некоторых местах стёрся почти до основания, серебро, которое раньше использовали в зеркалах вместо алюминия (точнее, это сейчас алюминий используют вместо серебра), потускнело, но всё же своё отражение рассмотреть было можно.

  Что ж... Дрожащей рукой я поднял свечу повыше. Так, теперь видно...

  Из зазеркалья на меня таращился древний старикашка, до боли похожий на любого из троицы, что волокла меня вчера по лестнице.

  'Однако... Атос, Портос, Арамис... И д'Артаньян. Сто лет спустя', – как-то невесело подумалось.

  Поднеся свечу поближе к зеркалу, я и сам чуть ли не ткнулся в него носом, пытаясь рассмотреть себя подробнее.

  Глаза... У зазеркального старца они были блёкло-серого цвета. А у меня от рождения – карие. Впрочем, на фоне остальных разительных изменений, которые претерпел мой организм, смена цвета глаз – это, право, такая мелочь...

  Оторвавшись наконец от созерцания своего отражения, я продолжил обход. Не мудрствуя лукаво, решил двигаться вдоль стеночки по часовой стрелке. 'Стеночка' оказалась увешанной оружием. Причём исключительно – холодным. Не то, чтобы очень густо, но несколько щитов, скрещенных мечей, секир и почему-то дротиков, хотя мне казалось, что они вроде из другой эпохи, в наличии имелись. А вот огнестрела – хотя бы в виде какого-нибудь завалящего мушкета, видно не было. Из чего можно сделать вывод, что местная наука и техника до изобретения пороха ещё не доросли.

  Особое внимание я уделил потайной двери, через которую попал в это помещение. Точнее, тому месту, где она должна была находиться. Никаких признаков её наличия не обнаружил. Сделано на совесть, однако...

  Дальше нарисовался камин. Большой... И холодный. Очевидно, спальня обогревалась только в холодное время года. По моим ощущениям, неплохо было бы чуть-чуть прогреть её и сейчас, но, похоже, местные бароны куда как менее изнежены, чем простолюдины в моих родных краях.

  Больше ничего интересного вдоль этой стены я не нашёл. Следующая тоже не выделялась ничем. Кроме 'парадной', так сказать, двери, которую я обошел по большой дуге. Был, конечно, соблазн – выглянуть, посмотреть, а что там за ней. Но не в таком же виде Моей Милости бродить по окрестностям. Это ж только людей пугать! Да и гораздо больше, чем двери, меня сейчас интересовали два больших стрельчатых окна в противоположной стеке. Сквозь их стёкла лился мягкий лунный свет, что давало надежду рассмотреть окрестности если не в подробностях, то хотя бы в общих чертах.

  Но окна оставались, так сказать, 'на сладкое'. По пути до них надо было пройти вдоль ещё одной стены, почти полностью закрытой гобеленом, по видимому тоже старинным, с изображением какой-то древней эпической битвы. Типичное батальное полотно. Смешались в кучу кони, люди... Мечи, секиры, копья, доспехи, развевающиеся штандарты, штабеля из трупов врагов.... Такое впечатление, что заказчик платил за каждого поверженного врага отдельно, потому создатели этого мегашедевра постарались на славу...

  В общем, не картина, а мечта средневекового милитариста. На меня же сие произведение искусства особого впечатления не произвело. Точнее, не произвело бы. Если бы вся эта героическая баталия разворачивалась не на фоне поднимающегося над горизонтом до боли знакомого 'гриба' ядерного взрыва.

  Мдя... Антиресно девки пляшут, по четыре штуки в ряд...

  Потратив на исследование гобелена минут десять, я двинулся дальше и вскоре наконец добрался-таки до одного из окон. Первое, что бросилось в глаза – это 'какая-то не такая' полная луна. Что именно в ночном светиле было не так – то ли размер, то ли 'рисунок', то ли оттенок, я бы сказать затруднился, но что-то цепляло и приносило ощущение некоей 'неправильности'.

  'Эйлун' – внезапно сообщила проснувшаяся 'справочная'.

  – Луна? – недоумённо переспросил я.

  'Эйлун'

  Ладно, Эйлун так Эйлун, – пожал я плечами и опустился с небес на землю, то есть перевёл взгляд пониже.

  Ничего себе! В серебристом лунном (или 'эйлунном'?) свете пред моим изумлённым взором предстали мощные крепостные стены, могучие башни, лестницы, переходы, мощёный брусчаткой двор, какие-то строения... На стенах через равные промежутки горели костры.

  Помещение, в котором находился я, было выше любого из этих фортификационных изысков. 'Донжон' – всплыло в памяти.

  Оконное стекло было не очень чистое (куда смотрит прислуга Моей Милости?), поэтому, чтобы рассмотреть заоконный пейзаж подробнее, я поставил свечу на подоконник и попытался открыть окно.

  Получилось. Привычного для меня шпингалета обнаружить не удалось, зато рядом с оконной рамой обнаружилась какая-та ручка. Я за неё, конечно, дёрнул. Из чистого любопытства. Ага, вот оно! Створки широко распахнулись. Потянуло ночной свежестью, от костров пахнуло дымом, стала слышна перекличка часовых.

  Какой реалистичный сон! Хотя... Начали в мою душу закрадываться сомнения. Может, и не сон это вовсе?

  Я перегнулся через подоконник, чтобы глянуть, что там внизу, под окном. И в это время внизу послышался тихий щелчок. Что-то просвистело в паре сантиметров от моей головы, сзади сверху послышался громкий стук металла о камень, и почти сразу звякнуло чуть потише примерно там же, но пониже, на каменных плитах пола.

  'Ничего себе!' Пока моя голова думала эту короткую мысль, тело отреагировало на происшествие самостоятельно, довольно резво для своего возраста и состояния рухнув на пол. Причём в падении я как-то успел левой рукой дёрнуть за ручку, в результате чего окно с треском захлопнулось, а правой сдёрнул с подоконника свечу. Язычок пламени над её фитилём от резкого движения лёг горизонтально и уменьшился в размерах почти до точки, но каким-то чудом не затух, а снова вернулся к своему нормальному виду.

  Это он зря. Демаскирует, однако. Хотя... Стреляли снизу. Сверху это сделать просто неоткуда. Разве что с местной луны, что, я бы сказал, крайне маловероятно. Так что свечу можно не гасить.

  А вот сваливать отсюда надо, и как можно быстрее. Не факт, что работает снайпер-одиночка. Так что его товарищи вполне могут решить нанести ночной визит вежливости в мою спальню. Отсюда следует что? Что ретироваться сквозь парадный вход было бы глупо. Может оказаться, что я сам спешу своей смерти навстречу. Вроде, по возрасту, уже и пора, но почему-то не хочется.

  Значит – остаётся потайная дверь. Знать бы только, как она открывается... Пока найду, на что нажать, меня сто раз успеют отправить на встречу с предками. Но другого выхода нет. Не под кроватью же прятаться...

  Я вздохнул, и на четвереньках пополз к месту, где вроде бы должен был находиться выход на секретную лестницу, ежесекундно ожидая грохота слетающих с петель дверей или звона стекла. Но нет, до нужной стены удалось добраться без приключений. Если не считать таковым обнаруженную по дороге валяющуюся на полу короткую толстую стрелу с массивным наконечником. Арбалетный болт, как и предполагалось...

  Ну, до стены-то я добрался, а что дальше? Лихорадочное нажимание на все камни подряд ни к чему не привело. Я уже было почти пришёл в отчаяние, но, видимо, взявшей паузу 'справочной' надоело наблюдать за моими метаниями, и она подсказала: 'Четыре шага вправо'.

  Надеюсь, люди, или кто там, знают, что советуют. Выполнив указание внутреннего голоса, я оказался перед композицией из скрещённых двуручного меча и дротика. Это 'оно', что, намекает, что неплохо бы вооружиться и встретить врагов лицом к лицу?! Да я что одно, что другое, хорошо, если снять со стены смогу! И всё! Годы-то не те...

  Или всё же?... Я пошарил взглядом по стенке под оружием, и обнаружил камень, чуть отличающийся от окружающих по фактуре. Оно?

  Оно! Едва я нажал на 'камешек', часть стены бесшумно ушла назад, после чего сдвинулась влево. Размышлять о том, почему в прошлый раз был скрежет, а сейчас нет, и почему в прошлый раз стена просто повернулась, а теперь устроила мне тут второй акт Марлезонского балета, было некогда. Я юркнул в образовавшийся проход.

  Упс! Господи! Да сколько же в этой спальне потайных дверей?!

  Нет, за этой дверью, как и за той, вчерашней, тоже оказалась узкая лестница, но вот вела она не вниз, а вверх! Это ещё за чем, интересно? По лестнице вниз, я понимаю, можно сбежать в случае чего. А вверх от преследователей убегают только дуры-блондинки из американских боевиков. Или тут на крыше донжона имеется вертолётная площадка?

  Однако альтернативы нет. Значит, уподобляемся блондинке и прём наверх. Вот только что это у нас вот тут?..

  Кусок стены за спиной встал на место так же беззвучно, как и отъехал в сторону. Открыв нишу в стене. А там... Гм... Арбалет. Взведённый. Заряженный. Стрела, правда, поменьше, чем та, что чуть меня не продырявила. Но всё равно, хоть что-то. Главное, что с ним-то уж, в отличие от двуручника или дротика, я управиться смогу.

  Со свечой в одной руке и арбалетом в другой я начал подниматься по ступенькам. 'Трофейный' болт оставил у двери. Всё равно он не подходит к моему оружию, чего таскать? Да и третьей руки у меня нет, чтобы его нести...

  Вот странное дело – взял в руки оружие – и на душе стало как-то спокойнее. Хотя прекрасно понимаю, что в случае, если на меня навалится толпа, из него разве что застрелиться...

  Лестница оказалась короткой, она через ступенек двадцать заворачивала за угол и упиралась в дверь. На этот раз не потайную, а вполне обычную. Скорее всего, деревянную, но обитую железом. На двери имелась ручка, но не было запора. Значит, с открыванием проблем быть не должно.

  Я потянул за ручку. Тяжело идёт, зараза! Н это и хорошо. Значит, прочная. Главное, чтобы с противоположной стороны запиралась...

  В полном соответствии с моими пожеланиями, на обратной стороне двери обнаружился засов. А за дверью... Лучше всего увиденное мной описывало выражение 'каменный мешок'. Комнатушка примерно два на четыре метра. В ней узкая кровать, небольшой столик, на нём нож, пустой подсвечник, пустая тарелка и тяжёлая деревянная кружка. У стола – грубый табурет... И всё. Ну, ещё четыре каких-то не то дверцы, не то заглушки в одной из стен. Тоже обитые железом. Я приоткрыл одну из них и осторожно заглянул сбоку, так, чтобы не схлопотать очередной болт в глаз. Нет, человек сюда не пройдёт. Разве что крыса пролезет. Угу... До дверцы, не дальше. А дверцу я закрою.

  Тщательно обследовав комнатушку, я решил, что переночевать в ней будет безопаснее, чем в роскошной, но слабозащищённой спальне. И не только переночевать. Под столом имелась корзина со снедью и большая бутыль с водой. А так же коробка с запасными свечами и каким-то мешочком, лежащем на них. И что у нас тут? Хм... Какой-то 'напильник', камешек и кусок опалённой тряпки. Напильник... Камень... Тряпка. Огниво?

  Для пробы я стукнул камешком по 'напильнику'. Посыпались искры. Ага, угадал! 'Вживую' сего чуда до сих пор видеть как-то не пришлось, но описание читал. В общем, теперь можно не беспокоиться, как зажечь свечу.

  Не забыли устроители этого убежища и о сантехнических удобствах. Если, конечно, можно считать таковыми обнаруженный под кроватью ночной горшок.

  Ну, здравствуй! Со времён босоногого детства тебя не видел! И не увидел бы, если бы не выбился вот в бароны. Как говорится, ирония судьбы, или...

  Ну что ж. Делать нечего. Задвигаем засов, ложимся в кроватку и ждём развязки событий. Надеюсь, ждать долго не придётся. Вот только перед тем, как улечься... Мой взгляд скользнул по кружке. А ну-ка, ну-ка... Я поставил на стол подсвечник, положил арбалет, после чего взял кружку и 'сильно, но аккуратно' двинул ей по указательному пальцу левой руки.

  Шшшшш!!! Больно! Но зато получено ещё одно доказательство того, что это не сон. А значит... В паршивую я историю, похоже, вляпался, вот что это значит! Ладно, утро вечера мудренее. Я затушил свечу и улегся на кровать. Голову распирало от тысячи вопросов. В основном начинавшихся на 'что', 'как' и 'почему'. Одновременно с этим я вслушивался в каждый шорох, пытаясь определить, несёт ли он угрозу.

  Ответов на вопросы не было, только версии. Шорохи пока что тоже все до одного были безобидными. Так что я и не заметил, как снова уснул.

  Но, видимо, уснул не крепко. А может, просто сон то становился крепче, то переходил в полудрёму, и в один из таких периодов полусна полубодрствования я услышал подозрительный звук со стороны стола. Какой-то шорох, сопровождающийся стуком.

  Враги?! Я подскочил на постели и со всей возможной для старческого тела проворностью нырнул под стол, за огнивом. Мдя... Похоже решение затушить свечу было не совсем правильным. Точнее, совсем неправильным. Может быть, она бы и не успела догореть до этого момента. А так...

  Пока я нащупал ящик, пока взял из него мешочек, пока вылез из-под стола, при этом больно стукнувшись головой... Операция по развязыванию мешочка и попытке добычи огня на ощупь в полной темноте – это отдельная сага.

  В общем, если бы разбудивший меня шум был сделан убийцей, меня бы могли убить раз так от десяти до двенадцати...

  Но – пронесло. Когда, наконец, в моём укрытии снова появился источник света, оказалось, что никто не собирается посягать на мою драгоценную жизнь. Вроде бы... По крайней мере, обстановка в комнатушке оставалась такой же, как и до того, как я 'выключил свет'.

  И что тогда шелестело и стучало? Барабашка? Или банальная крыса за одной из маленьких дверец в стене? Кстати, одно из этих загадочных отверстий расположено прямо над столом. А ну-ка, глянем... Я отодвинул засов, приоткрыл дверцу... И на стол выпал маленький деревянный цилиндрик, обмотанный какой-то бумажкой, и перевязанный сверху бечёвкой.

  Что это? Ультиматум? Мол, 'Леопольд, выходи! А не то...'. Или письмо от юной любовницы? 'Приди же в мои объятия, о мой дряхлый герой'?. Нет, первое предположение всё же вероятней.

  Так, зачем гадать, когда можно просто ознакомиться с посланием? Я трясущимися (не от страха – от старости) руками развязал бечёвку, развернул листик и прочёл:

  'Ваша Милость, завтракать изволите у себя, или соблаговолите выйти?' И подпись: 'Финдис'.

  Нет, ну здорово я спрятался! Наверное, весь замок знает об этом схроне! А, между прочим, не попытка ли это вытащить мышку из норки? Финдису-то я верю после вчерашнего, но он ли это писал? Я ещё раз взглянул на зажатый в руке листок.

  Стоп! Вот это номер! И как я сразу не заметил?! Записка-то написана на неизвестном мне языке!

  С другой стороны, как это на 'неизвестном', если я её прочитал? Значит, правильно будет – на 'неизвестном мне ранее языке'. А теперь, стало быть, я его выучил. Экспресс-методом. За сутки. Где это, интересно, такие курсы?

  Гм... Не о том думаем. Всё это, безусловно, безумно интересно, но кто же всё-таки написал записку и что мне делать по этому поводу?

  Голова как-то сама повернулась и мой взгляд упал на одну из дверец. И что? 'открыть-посмотреть'? Это кто сказал? Я прислушался к своим ощущениям. Похоже, я уверен, что заглянуть за эту дверцу – абсолютно безопасно, и, более того, необходимо. И я же этой своей уверенности удивлён. Раздвоение личности? Ладно, не будем заниматься самокопанием, а заглянем в 'окошко'.

  Между прочим, это действительно оказалось окошко. Точнее, нечто вроде перископа. Я так понимаю, это чтобы заглянувший сюда не словил арбалетный болт. Заглянув в маленький проём, я увидел свою спальню, из которой вчера так поспешно бежал. Вся мебель на том же месте, окна целы, гобелен тоже... В окна, кстати, льётся уже не лунный, а солнечный свет. Стало быть, у нас утро.

  А на переднем плане стоит Финдис, и смотрит мне, кажется, прямо в глаза.

  – С добрым утром, Ваша Милость! – произнёс он и согнулся в поклоне.

  Я отпрянул от дверцы. Это что же, он меня видит?! А я его, кстати, слышу, как будто он стоит рядом! Да! И говорит он на том же языке, на котором написана записка! И я его понимаю! И вчера мы, наверное, общались на том же языке, вот только я был слишком не в себе, чтобы обратить на это внимание.

  Однако! Чем дальше в лес, тем толще партизаны... Так что же всё-таки решать с завтраком? Варианта, я так понимаю, три. Первый – перебиться пока имеющимися запасами. Второй – приказать подать сюда свежие продукты. И третий – выйти, как говорится, на белый свет из тьмы веков... Думай, барон, думай... Нет, всё-таки третий вариант.

  – Выхожу! – крикнул я в отверстие, после чего отодвинул засов, и, так же, как вчера поднимался сюда, со свечой в одной руке и арбалетом в другой, начал спуск вниз. Перед этим заглянув в ещё одну маленькую дверку. Там через такую же систему зеркал была видна другая комната. Размерами поменьше спальни, но предметов меблировки в ней было больше. Высокие шкафы с книгами, уютные кресла, стол, заваленный бумагами. В общем, типичный кабинет. Интересно, где это?

  Потайная дверь в спальню открылась при моём приближении сама. Точнее, её открыл снаружи Финдис, к моменту моего выхода снова согнувшийся в почтительном поклоне.

  Я надменно кивнул. Мол, 'Вольно!' И остановился, сделав всего один шаг вперёд.

  Из моей постели вылезал человек, как две капли воды похожий на виденного ночью в зеркале. То есть, на меня теперешнего. Более того, он был в таком же халате, как у меня, и в таком же ночном колпаке. Который я, кстати, ночью где-то потерял.

  Это что?! То есть – кто?! Мой брат-близнец? Ну, пусть даже так, но что он делает в моей кровати? У него своя должна быть!

  Между тем мой двойник так же, как и Финдис перед тем, поклонился мне, после чего молча посеменил к дверям.

  Из ступора меня вывел голос всё того же Финдиса:

  – Ваша милость, извольте...

  Обернувшись, я увидел две вещи, которых, когда я осматривал спальню из своего убежища, здесь явно не было. Низенький столик с кувшином и тазиком на нём, и небольшой шкаф с раскрытыми дверцами. Судя по содержимому – передвижной гардероб. Передвижной – потому что шкаф был на колёсиках. Как, впрочем, и столик.

  Это значит – умываться, одеваться, – сообразил я. Логично. Не шастать же целый день в ночном халате. Вот только как и в какой последовательности надеваются все эти непонятные шмотки?

  Нет, проблемы будем решать по мере поступления. Сначала – умывание. Ээээ... то есть, сначала бы надо избавиться от свечи и арбалета. Я представил, как выгляжу со стороны, и удивился, глядя на железобетонное спокойствие Финдиса. Я бы, увидав такое зрелище, минут пять катался по полу от хохота.

  Поискав взглядом, куда бы положить мешающие совершать утреннее омовение предметы, я плюнул (в переносном смысле, конечно), задул свечу и поставил её на пол. А вот арбалет положил на столик рядом с тазом. Так спокойнее...

  Вопреки моим опасениям, проблем с умыванием и одеванием не возникло. Насчёт умывания я бы, конечно, предпочёл стандартную раковину с краном, а не Финдиса с кувшином и тазиком. Но, как говорится, на безрыбье...

  А вот с облачением всё оказалось довольно просто. Так как одевался я не сам. Одевали меня Финдис и один из вчерашних старичков (когда же я, наконец, запомню, как кого зовут?). Делали они это довольно сноровисто. Видимо, сказывался немалый опыт.

  В общем, через пять минут я был умыт, одет, и второй дедок (кажется, всё-таки Диспас) подкатил ко мне зеркало. То самое. Оказалось, что в массивных лапах его основания тоже скрыты колёсики. Ещё бы моторчик поставили, чтобы само каталось...

  Ладно, посмотрим, на кого я там похож...

  Я заглянул в зеркало. Однако... Оказывается, с помощью нехитрых операций, типа умывания, причёсывания и переодевания, и из той лохматой обезьяны в халате, которой я был вчера, можно сделать человека. Из зазеркалья на меня смотрел убелённый сединами типичный благородный дон.

  'Барон Илар ди Эррис' – прозвучало в голове.

  И осознание того факта, что вышеозначенный барон – это я, словно бы прорвало плотину, сдерживающую до этого времени поток информации. В моё сознание хлынула лавина чужих знаний, воспоминаний и эмоций.

  Я застонал от невыносимой боли и, обхватив голову руками, медленно опустился на холодные плиты пола. Нет, кажется, опуститься мне не дали. 'Кажется', потому что окружающую реальность я сейчас практически не воспринимал. Встревоженные возгласы Финдиса и Диспаса... И Вихис вроде к ним присоединился. Меня подхватили под руки и снова куда-то потащили.... Усадили... Или уложили... Кажется, в кресло... Наверное, одно из тех, что в кабинете... Всё это фиксировалось где-то на периферии сознания. Основные силы уходили на то, чтобы не утонуть в потоке обрушившегося на меня знания. Борьба была неравной. Я с трудом удерживался от того, чтобы не соскользнуть за грань безумия...

  Но – обошлось. Когда казалось, что вот – уже всё, прощай, новый мир – поток информации резко иссяк.

  – Воды... – прохрипел я, рванув за ворот камзола. – И... Целителя не вызывать. Это приказ!

  – Уже вызвали... – развёл руками Финдис.

  – Отменить вызов! – мой, точнее барона ди Эрриса, нет, всё-таки теперь мой голос почти сорвался на визг. – Скажите, что мне стало лучше!

  – Финдис пожал плечами и кивнул Вихису. Тот скрылся за дверями... Да, это всё-таки кабинет... Тот, что я видел из 'бункера'. В общем, Вихис ушел отменять вызов Целителя, а Диспас заботливо поднёс к моим губам стакан воды. Пока я судорожно глотал живительную влагу, вернулся Вихис, и молча уставился на меня выражающим неподдельную тревогу взглядом. Такое же озабоченное выражение лиц было и у двух других стариканов. И теперь я понимал их тревогу.

  Потому что знал, что в этом мире значит слово 'смертник'. 'Смертник' с большой буквы. Здесь – только так...

  Наверное, все обитаемые миры, сколько бы их ни было во вселенной (или вселенных?), устроены одинаково. Есть те, то отдают приказы, и те, кто их выполняет. В нашем, земном мире известна, например, мудрость: 'есть люди, которые соблюдают законы, и есть люди, которые их пишут. И это – разные люди'. Ну да не важно...

  Важно то, что те, кто имеет достаточно власти, чтобы отдавать приказы, хотели бы, чтобы их окружали беззаветно преданные слуги. Вот только нельзя быть стопроцентно уверенным в преданности человека. В нашем мире – нельзя. Предать может любой. Как говорится, у каждого есть своя цена. Не обязательно это деньги. Может быть, жизнь и здоровье близких, может быть может, ещё что-то... Даже такое светлое чувство, как любовь, можно использовать, чтобы заставить пойти на предательство...

  Но в этом мире придумали способ, как господину заручиться абсолютной преданностью слуги. Придумали, понятное дело, маги. Несложный магический ритуал – и после него слуга не может действием или бездействием причинить вред господину, не может соврать, не может относиться халатно к возложенным на него обязанностям...

  Потому что малейшая не то что измена, а даже сама мысль об измене вызывает боль. А серьёзный проступок может вызвать и смерть от болевого шока.

  В то же время господин никаких обязательств, за нарушение которых полагается кара болью, перед слугой не имел. Кроме того, имелся ещё один маленький нюанс: слуги, прошедшие ритуал 'Привязки' (именно так называлась сия магическая процедура), умирали одновременно со своим господином. Не то, что в тот же день, а в ту же секунду. Потому и назывались Смертниками.

  При всём этом Привязка должна была проходить строго на добровольной основе. Ну, не то, чтобы совсем строго... Можно, конечно, было тем или иным способом заставить человека принести клятву, являющуюся одной из составных частей ритуала. Но если он наотрез отказывался её произносить, насильно провести Привязку было невозможно.

  Казалось бы, при таких условиях трудно было найти идиота, готового добровольно стать Смертником. Ан нет... Тут вступали в игру стимулы, известные у нас, как 'качество жизни', и 'социальный лифт'.

  Здесь до таких понятий ещё не додумались, но и без мудрёных слов известно, что богатые живут лучше и, как правило, дольше бедных, и что для бедняка Привязка – практически единственный шанс улучшить свою жизнь, а заодно и устроить своих родственников (ведь слуга имеет больше возможностей замолвить за кого-нибудь словечко, чем, допустим, крестьянин).

  Но были по поводу набора Смертников и ограничения: Во-первых, недворянин не мог иметь Смертников. Во-вторых, дворянин не мог стать Смертником. Даже у короля. Собственно, магических ограничений не было, запрет был на законодательном уровне. Но весьма строгий. Вплоть до смертной казни для нарушителей. И в третьих: Дворянину можно было набирать Смертников только после того, как ему исполнялось девять лет. И ритуал Привязки можно было проводить только над теми, кто достиг девятилетнего возраста.

  В общем, как правило, дворянин получал 'основной состав' беззаветно преданных слуг ещё в детстве, и именно из них он выбирал кандидатов на ответственные должности: от начальника личной охраны до повара включительно.

   К сожалению, у барона Илара ди Эрриса, то есть, теперь у меня, Смертников почти не осталось, так сказать, по естественным причинам. Кто-то погиб, защищая хозяина, а кто-то перешёл в мир иной по причине преклонного возраста. В живых осталось трое: вот эти самые Финдис, Диспас и Вихис, беспокойно суетящиеся сейчас вокруг. Что ж, их можно понять. Если я вдруг загнусь, конец в тот же миг настанет и им. А жить-то хочется...

  Да, жить хочется... Кстати, по поводу продления жизни...

  – Ты! Сбегай к потайному входу в мою 'келью', и принеси то, что лежит в нише у входа! – обратился я к Вихису.

  Жестковато, однако, барон со своими преданнейшими слугами обращался. Теперь и мне придётся так же, чтобы 'не выбиваться из образа'. Благо, с вхождением в этот самый образ тот неведомый нейрохирург, пересадивший моё сознание в черепушку зажившегося на белом свете древнего старца, мне сильно помог, не знаю, сознательно или это был просто побочный эффект операции.

  Я не только получил доступ, так сказать, к 'базам данных' предыдущего владельца тела, то есть, к его памяти. Сохранились и, как бы их обозвать... Я же не психолог по образованию... Ну, пусть будут – 'поведенческие шаблоны'. Причём сохранились на полуинстинктивном уровне. Так что сейчас, например, мне не надо было напрягаться, чтобы выдать фразу в 'фирменном стиле' барона. Всё получилось само собой.

  Также, похоже, я могу чувствовать отголоски эмоций, сопровождавших мыслительный процесс барона ди Эрриса. И, как бонус – встроенный автоматический русско-местный переводчик.

  В общем, такое впечатление, что из прежней 'операционной системы' выдернули только ядро. Точнее, заменили на другое. На меня. Всё остальное осталось, как было. Да, ещё: мои собственные память и эмоции остались при мне. Таким образом, выходит, произошло следующее: из мозга 'стёрли' старое сознание, всё остальное, в том числе и память, оставив нетронутым, а потом на его место 'прописали' сознание новое, причём со своей памятью, и подключили его к старой памяти и к системе управления телом.

  Уфф... Сам не до конца понимаю, что сейчас подумал. Как-то уж больно заумно. И, насколько я знаю – такое невозможно.

  Хотя, с другой стороны, 'простой' перенос сознания из тела в тело тоже считается невозможным. Даже в пределах одного мира. И магия считается выдумкой. Ан нет. В наличии и перенос, и магия в новом мире.

  Так что, наверное, мне надо кому-то сказать спасибо, что в моей новой голове только я, а не целое общежитие. Было бы весело...

  Да, память памятью, но что именно произошло, так и осталось непонятным. Вариантов несколько:

  Первый: моё сознание и сознание барона поменялись местами. В таком случае, моё прежнее любимое тело, скорее всего, находится в психушке. Ибо если современный начальник отдела в не очень крупной, но и не очень мелкой фирме ещё как-то может изобразить средневекового барона, то вот чтобы вышеозначенный барон, даже такой, признаю, неординарный, как ди Эррис, смог поработать у нас в конторе начальником отдела... Сильно сомневаюсь.

  Второй вариант: сознание барона стёрто начисто, и никуда не 'переселялось'. Тут есть подварианты: Моё сознание могло покинуть прежнее тело в связи с его, тела, физической смертью. Неприятно. С другой стороны, в варианте, когда сознание выдернули из тела, а тело осталось жить, тоже приятного мало. И, наконец, с моего сознания могли просто снять копию. А чего уж – гулять, так гулять! То есть, выдвигать версии, так уж самые бредовые. В таком случае, меня сейчас минимум два, а если я 'растиражирован', по разным телам, то и больше...

  Гм... По идее, я должен испытывать от осознания этого некий дискомфорт... Однако ж нет. Ничего такого... Я – это я, неповторимый и уникальный. Пусть я даже копия, а не оригинал. А остальные пошли все лесом!..

  Тем более, что если действительно есть оригинал и копии, то мы все уже отличаемся. Ибо попали в разные условия.

  Однако, что это я?! Типичная черта русского человека, – рассуждать о несущественных материях, вместо того, чтобы заниматься насущными делами. Ведь, в принципе, как я сюда попал – сейчас не особо важно. Надо осваиваться на новом месте. Пусть даже и не понятно, успею ли я это сделать. В таком-то преклонном возрасте... И с таким нездоровым окружением. Это я не про 'стариков-разбойников', а про тех, кто тут по ночам отстреливает баронов из арбалета.

  Вот, кстати, и Вихис появился на пороге дверей, ведущих из кабинета в спальню. С арбалетным болтом в руках. Да, между прочим, кабинет, где мы все сейчас находимся – сквозной. Чтобы попасть в спальню, надо сначала пройти через него. А тут есть кое-какие сюрпризы для непрошеных гостей. Старый барон был тем ещё параноиком... И, похоже, не без причин.

  – Возьми! – коротко бросил я Финдису, кивая на болт. – Что скажешь? – поинтересовался я, когда смертоносная 'игрушка' перекочевала в его руки.

  – Обычный арбалетный болт, – пожал плечами он, повертев маленькую толстую 'стрелку' в руках. – У нас в арсенале полно таких. Как и арбалетов...

  – Этот 'обычный арбалетный болт' просвистел сегодня ночью в двух пальцах от моей головы, – язвительно произнёс я. – Когда Моя Милость изволила выглянуть в окно.

  – Вы открывали окно спальни?! – удивлённо вскинул брови Финдис. На лицах двух его (кхм, и моих...) сверстников тоже проступило удивление.