Текст книги "Пираты острова Крит (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Распопов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Утро было солнечным и почти безветренным, взошедшее солнце поглотило ветер. Небо было невероятно чистое, а воздух абсолютно прозрачен. От шторма осталась только зыбь, и облака, низко нависшие над далекой северо-западной частью горизонта... Дамы, прошлой ночью, видимо, наполнив свои души романтикой, щедро делились со мной, почти до полуночи, своими... эмоциями. Так что на мою побудку "ни свет, ни заря" отреагировали негативно. Пришлось на утреннюю зарядку, в качестве спарринг-партнеров, брать десяток Вари, переживших наверняка самую страшную ночь в своей жизни. Десятница уже меня не дичилась, и похоже свыклась с мыслью, что неделю, точнее, оставшиеся три дня, можно потерпеть мое командование. Повалял я девчонок знатно и с удовольствием. Чувствовал при этом себя, наверное, как физрук пединститута, проводящий занятие по самообороне с первокурсницами. Зарядку закончил, как всегда – сиганув за борт.

В знакомую бухту вошли примерно в то же время, как и в прошлый раз. Нас встретила представительная делегация – голубиная почта, наконец, заработала и здесь. Агапит – начальник лагеря, Азим – командир гулямов, и конечно – Яр. Из-за тесноты в гавани причалить четко, в одно касание, не получилось – тем не менее, последний аккорд с моим выходом на причал прошел успешно. Встречающая сторона, незнакомая с политесами, сгребла меня в переходящих объятьях. При том, каждый считал своим долгом выбить своими хлопками из моего камзола как можно больше пыли. Тем временем на причал вышли рыцари Инги, и необыкновенно радостные амазонки – наверное, ступив на прочную землю, окончательно поверившие в свое счастливое спасение от неминуемой погибели в пучине морской. На вопросы друзей – что нового, что привез, кто это, и кучу других, сыпавшие как горох – пообещал ответить за ужином. А пока попросил расквартировать союзников, и поставить их на недельное довольствие. Наша процессия поднялась на подножье холма как раз когда выстраивались войска для очередного учебного штурма. Ажиотаж среди штурмующих, в связи с появлением сотни молодых девиц, стоял необыкновенный. Я даже думал, что меня в этой суматохе не заметят. Наверное, так бы и случилось, если бы не окружавшие меня, во всем своем великолепии, мои дамы.

– Здоров будешь, атаман! – раздалось из строя руссов. Поскольку я следовал практически замыкающим, то и слова наверняка были обращены мне. Обернувшись на голос, сразу узнал рыжебородого верзилу с лукавым взглядом, – Не забываешь, значит, свое войско!

– И тебе не хворать Ахмыл. – так же лукаво улыбнулся я в ответ, – Как таких молодцов можно забыть?! К тому же, ты же знаешь, что у купцов память хорошая! – как бы намекнул я на две проигранные им серебрухи, – Вот и решил проверить, как вы здесь...

– Да все твоими молитвами, атаман, только робята ропщут – не нравятся им твои рыбные четверги. – явно переводя тему, вывернулся хитрован. В толпе послышались одобрительные возгласы, – Аль мяса на всю неделю жалеешь?

– Мясо надобно для силы, а рыба – для ловкости и ума нужна! Или забыл, как тебя такого сильного, ловкая княжна вывалила в грязи?

– Ну дык, тож княжна! – отговорился русс – как будто это все объясняло, – А эти, которых ты привез, как я понял, тоже дюже драчливые?!

– Это да! Даже на меня в драку бросились, убить попытались – за то, что слово против сказал. Так что если в этот раз полезешь, рваной кольчугой и двумя серебрухами не отделаешься.

– Эх, атаман! Не понимаешь ты душу воина! – с придыхом, чувственно посетовал страдалец.

– Это легко исправить, Ахмыл. – уверенно сказал я, – В следующий раз привезу тебе... попа. Вот он в душах разбирается хорошо, и у вас будет о чем поговорить. Только вот... – замолк я на секунду, – Надо подыскать батюшку с окладистой бородой и большими усами.

– А это еще зачем?! – купился воин.

– Ну, вдруг ты в сумерках примешь его рясу за девичий сарафан, а когда полезешь целоваться – то сразу поймешь свою ошибку.

Под оглушительный хохот руссов, хлопнул обескураженного воина по плечу, подмигнул и пошел догонять своих. За время моего отсутствия парни существенно поднаторели в искусстве взятия стен. Очередной штурм больше походил на хорошо поставленное, театрализованное представление. Из ближайшего леска выходит строй воинов, плотно закрытых ростовыми щитами, и размеренным шагом движется к крепости. За ними следует строй лучников, с некоторым отставанием двигается внушительная группа солдат, несущая фашины, габаритами больше самого воина. Ну и замыкающими следуют многоножки со штурмовыми лестницами. Едва только первый ряд щитоносцев достигает рубежа поражения стрелами противника, как движение их в разы ускоряются. Десять-двадцать секунд – и лучники под прикрытием щитов начинают осыпать градом стрел зубцы крепости. В это же время солдаты с фашинами наращивают темп до предела, и сквозь бреши, оставленные для них лучниками, летят ко рву... Многоножки с лестницами отстают от них, но ровно на столько, чтоб установить лестницы уже на заполненный ров. Далее мечники, сбросившие фашины, взбегают по лестницам вверх, то же самое вслед за ними делают воины, несшие ростовые щиты, ну и за ними карабкаются на стены лучники. Весь штурм за тридцать минут – просто фантастика! Почему же тогда в известной мне истории города брали месяцами и годами, а некоторые крепости и десяток лет осаждали? Своими сомнениями поделился с Агапитом.

– Тут понимаешь, Александр, в любом войске основное количество солдат, и даже командиров, по сути – балласт, чего тебе удалось избежать. У меня из пятиста бойцов, всегда более половины были туповатые, трусоватые пахари, которые учились военному делу из-под плетки. Но даже то, что удавалось вбить в их тупые головы, они напрочь забывали, едва противник бросался в атаку. В результате почти поголовно ложились в землю, Тем, кому удалось выжить, становились ветеранами, и пополняли ряды опытных воинов – относительно опытных. Твои же гулямы и руссы взяли в руки меч гораздо раньше, чем начали носить штаны. А к тому времени, когда под носом появился первый пушок, успели сломать сотню копий, поменять десяток изрубленных щитов, пролить реки крови – и остаться в живых. Да и твои военачальники заняли свои должности благодаря своему опыту, и десятку шрамов на своей шкуре, а не протекции богатеньких родственников...

Неделя пребывания в лагере пролетела моментально. Два дня амазонки и рыцари наравне со всеми штурмовали стены. Разборы полетов неизменно проходили со скандалами, чуть не доходившими до драк. Приходилось применять и мне, и Марго, и Инге, все свое влияние, чтобы дело не дошло до смертоубийства. Непримиримые разногласия удалось уладить методом введения мастер-классов, проводимых каждой стороной перед началом учебного штурма. Амазонки, рыцари, руссы и гулямы поясняли, почему экипировка, тактика и все прочее действия должны быть именно такими, и не иначе, и в чем плюс. В общем-то, все по мелочи – чем натереть ладони, чтобы не потели, с какой ноги надо отталкиваться, в какой момент доставать щит, с какой стороны зубца атаковать, в зависимости от нахождения солнца, и т.д.... Несмотря на амбициозность каждой из групп, включая советников, лучшие приемы и ухищрения были приняты во внимание. Опытный воин не будет разбрасываться шансами, повышающими его выживаемость. Поначалу после дневных тренировок утомленные воины ужинали, и сразу отправлялись в свои казармы, приводили в порядок оружие, доспех, и обессиленные валились на нары. Теперь, втянувшись в службу, и привыкнув к нагрузкам, парней после ужина тянуло на развлечения. Начальство, хорошо понимая, к чему может привести неорганизованный досуг молодых людей, взяло его под свою опеку. Сегодня вечернее свободное время было посвящено финалу чемпионата борцов. Я естественно болел за Агапита , но он занял только третье место, уступив двум руссам. Когда чемпиону вручили оговоренный золотой за победу, на импровизированный ринг выскочил Фарах, и вручил еще один золотой победителю.

– Баян! – так звали чемпиона, – Этот динар твой, если вызовешь на ристалище атамана. А то он считает себя лучшим борцом в мире... Наши ребята и вправду не смогли его одолеть, отчего он зазнался еще больше. Согласен?

– Баян! – это уже я, – Предлагаю тебе два золотых, если ты вызовешь этого капитанишку, и хорошенько намнешь ему бока, чтоб впредь не упоминал всуе командира своего.

– Даю три! ТРИ золотых! – доставая еще два, задорно проорал Фарах, и не понижая голоса, обратился е гулямам, – Поддержим, братья, своего командира!

Публика, разогретая предыдущими поединками, вспыхнула как порох! Буйство эмоций просто неописуемое – крики, свисты, сопровождаемые всевозможной жестикуляцией, и чуть ли не плясками. Даже невозмутимые амазонки начали скандировать мое имя.

" – Этим то что надо?! Хотят, чтоб я наконец обмишурился?..." Под общий психоз, похоже, попали и мои дамы, которые приговаривая " – Саня ну давай! Покажи себя! Он же тебе на один зубок..." – мягко выдавливали меня на арену. Короче, я сам не заметил, как оказался в центре арены, напротив великана. Гигант протянул свою ладонь-лопату, и принял еще пару золотых от андоррца, ухмыльнулся с прищуром, и сделал приглашающий жест рукой. Когда я снял свой камзол, услужливо принятый Деликой, и повторил жест Баяна, "трибуны" умолкли. Русс не отличался атлетической фигурой и выпирающими мышцами. Скорей его фигуру можно было назвать средней и немного мосластой, если бы не ее размеры. Хорошая скорость и реакция у парня на уровне, а вот физическая сила просто запредельная. Соперники, попавшие в его мертвый захват, были обречены. Атаку Баян начал не спеша, протянув в сторону моего правого плеча свою лопату, в смысле – руку. Я, ухмыльнувшись, ударил по его ладони своей левой пятерней, вроде как в панибратском приветствии, тут же захватил правой его мизинец и безымянные пальцы, выкрутил их вверх и потянул за собой, закручиваясь влево. Болевой порог не зависит ни от массы тела, ни от его габаритов – поэтому гигант послушно, как Тузик на поводке, последовал за мной, и споткнувшись об выставленную мной ногу, пропахал лицом арену.

– Бросок не засчитан! – это Агапит взял на себя бремя судьи. Его слова были освистаны, послышались возмущенные возгласы части публики, но арбитр был непреклонен, – Выламывать персты не по правилам! Борцы на середину!

Поднялся Баян не спеша, с достоинством. Весь его вид излучал спокойствие. Только взгляд, которым он сверлил меня, встав в стойку, был зол и напряжен. Вторую атаку борец начал, резко сорвавшись с места, и сходу попытался заключить меня в свой железный захват. Я, ожидая чего-то подобного, подался назад, но недостаточно быстро, давая ему возможность сблизиться настолько, чтобы захватить рукава его хитона выше локтей, и провел бросок через голову, с упором стопы в живот. Довольно эффектный бросок – ты делаешь кувырок назад, увлекая за собой соперника, а чтоб он не рухнул на тебя, упираешься стопой в его живот. В результате, пролетев над тобой по большей дуге, противник падает на спину, а ты, используя свою инерцию, приземляешься ему на грудь в позе наездника. Трибуны взревели! Но невозмутимый судья развел руками, что означало "не зачет". Дождавшись спада эмоций, Агапит обосновал свое решение.

– Оба соперника коснулись земли! – и повернувшись к нам, прокричал, – Борцы на середину! В этот раз я не стал ждать атаки, а сам перешел в наступление. Хотел провести бросок через спину, но уже проведя захват, изменил свое решение. Что-то менять на ринге, когда имеешь дело с сильным соперником, уже изготовившись к броску, просто опасно, но так захотелось. На ходу поменял хват, поднырнул головой под его правую подмышку, продолжая движение вперед, подхватил его левую ногу ниже бедра. Классический выход на "мельницу". Мгновение – и великан, лишившись точек опоры, становится неким инертным телом, весящим на моем плече, и от желаний которого уже ничто не зависит. Продолжая движение вперед, делаю резкие полтора оборота вправо, которые окончательно лишают Баяна ориентации, бросок, жесткое падение. Тело приземлилось возле "трибуны" амазонок. Визг подскочивших девиц, рев трибун! На мне повисает с радостным визгом фройляйн и Марго, индуска более сдержана – наклонив мою голову за шевелюру, впивается поцелуем в мои губы. Но тут громовой голос судьи, превосходящий по децибелам ор толпы, объявляет.

– Бросок был проведен за пределами круга! Не зачет!

Его речь утонула в оре сотен возмущенных глоток – даже рыжие слезли с меня, и развернулись в сторону арбитра. Взгляды подруг не предвещали Агапиту ни долгой жизни, ни безболезненной смерти. Да и большинство зрителей были настроены не менее радикально. Спасло главного инструктора то, что Баян, еле поднявшись, сам отказался от продолжения поединка.

– Ну Саня, ты дал! – восторженно проговорила Делика, – Так долбанул его о землю, что у нас аж лавка подпрыгнула...

– А ты бы мог победить Голиафа или Геркулеса? – лукаво глядя в глаза, и сжимая мой бицепс, проворковала Марго, – Или слабо?!

– Победил бы, конечно... – уверенно ответил я, – А если б они были рыжими – то просто бы порвал от злости.

– Ой-ой-ой – какие мы злые! – в тон рыжей проворковала фройляйн, – Как мы можем задобрить своего господина?

– М-м-м, я из-за вас извалял в земле свою рубаху и штаны. И, для начала, было бы неплохо вам их простирнуть....

– Фи, фи... – скорчили рожицы и сморщили носики мои дамы, – Какой ты, Саня, примитивный... – поддержала подругу Марго, – Королевы предлагают тебе море наслаждения – а ты просишь корыто мыльной воды, и прачку в придачу.

– Ну, королевы и так от меня никуда не денутся! И кто кому подарит море наслаждения – вопрос спорный! А вот где здесь взять прачку....

Победитель получает все! Именно так и случилось! Море наслаждения от наложниц было ласковым и бескрайным, а грязный комплект одежды сиял чистотой. Только я сомневаюсь, что кто-то из утомленных девчонок поднялся за полночь, чтобы приняться за стирку. Скорее всего, Марго припахала кого-то из своих амазонок. Но что-то сомнительно, чтобы те стирали мужские штаны. Вариант один – евнух, блин!

Утро, кстати, началось паршиво! Не с поцелуя в ушко, как ожидалось, а с хриплого крика Деда.

– Саня, подъем! Я смотрю, ты вообще тут расслабился, со своими девахами!

– Дед, иди в задницу! Дай поспать! – вместо меня ответила рассерженная Делика, – Что за срочность?! За завтраком все расскажешь...

– Да какой завтрак?! – возмущенно ответил птиц, – Через час уже обед!

– Да какая разница! – как ни в чем не бывало, ответила индуска, – У тебя что, горит? Расскажешь за обедом! – и снова откинувшись на подушку, пробурчала, – И лучше не зли безутешную вдову!

Птиц только фыркнул в ответ. Мне же все равно пришлось подниматься: игнорировать Деда – себе дороже. Да и дел невпроворот! Раз птиц здесь, то и "Артемида" на подходе. Так и оказалось – Дед просто решил ранним утром размяться, что для него нетипично, и оставив судно, полетел на Кипр – до острова оставалось километров сорок. Из основных вестей – все идет по плану. "Артемида" загружена по ватерлинию товарами для Константинополя. Губернатор Египта направил царице Африки двенадцать лучших мастеров-оружейников по ремонту оружия и доспехов, и еще шестерых шорников для ремонта предметов амуниции и конской упряжи. А на десерт презентовал огненно-рыжую кобылку-иноходца чистых арабских кровей, с белым полумесяцем во лбу (молодая лошадка привела рыжую в дикий восторг – мало того, что ее масть практически совпала с цветом волос Марго – еще и полумесяц совпадал по форме с родинкой амазонки). Ну и не обошлось без ложки дегтя. Вручать дары лично прибыли Ибрахим – сын наместника, и его наставник, и советник губернатора – Хафаджа.

– И еще, на сладенькое! – добавил Дед, – У Касима для тебя передачка – шкатулка с двумя двуствольными пистолями. Капсюли работают исправно. Из тридцати пробных выстрелов только одна осечка. Убойность на уровне – с пяти шагов пробивает кольчугу и трехдюймовый брус навылет. В упор прошьет любой доспех.

Обед прошел без гостей – еще не подошли. С Агапитом обсуждали четыре сотни претендентов на первый пиратский – то есть, сейчас уже каперский – рейс. Необходимую бумагу я выправил у Платона, наместника Кипра. Он долго не мог взять в толк, зачем мне его указ – выходи в море и грабь кого хочешь, только не византийцев – и претензий у империи ко мне не будет. Тем более, что я его клятвенно заверил, что грабить мы будем исключительно явных врагов Византии, а также пиратов и контрабандистов.

– Да что тебе стоит подписать бумагу, где ты, с целью борьбы с контрабандой и пиратством, наносящими сильнейший урон экономике Кипра, и бла-бла-бла, уполномочиваешь Александра Калиостро – бла-бла... – при этих словах, на стол наместника лег увесистый кошель с золотом, – Во благо империи, и так далее... Ты же каждую неделю десяток таких подписываешь! Платон высыпал из кошеля золото на стол, и немного полюбовавшись блестящими круглышами, решительным движением подвинул их мне.

– Указ я подпишу, а деньги забери – я уверен, что все твои действия будут во благо Византии.

– Деньги твои. – так же решительно подвинул я кругляши обратно, – Просто я еще не сказал, что в своем указе ты упомянешь, что с момента издания указа с меня снимается арендная плата за занимаемую крепость, а также пошлина на ввозимый мной товар...

– Нет! – поднял ладонь в отрицающем жесте наместник, – Это неприемлемо!

– Да, забыл сказать, Платон, что эта сумма не окончательна, а ежемесячная...

– Петр! – вызвал своего охранника наместник, продолжая сверлить меня взглядом. Я даже напрягся, – Принеси кувшинчик вина, но не той кислятины, что для гостей, а мое...

Так что теперь я не бандит, а борец со злом, уважаемый служащий, творящий добро во благо Византии, и ее величества императрицы.

И так на "Астере", кроме команды, сотня амазонок, рыцари, два десятка мастеровых мы с принцессами, и кобылка с дарителями в придачу (они выразили горячее желание посетить вместе с нами Константинополь). На "Артемиде" только моя семейка, но трюма и твиндеки забиты под завязку. "Аврора" – пустая. Придется перегрузить часть товаров с твиндеков "Артемиды" в трюма "Авроры", чтобы разместить на каждом корабле по двести штурмовиков абордажной команды, по совместительству выполняющих роль юнг.

Через день после прихода "Артемиды" конвой в полном составе выдвинулся в сторону Византии. Выйдя на траверз Родоса по правому борту, конвой распался. Выстроились в ряд с интервалом в двадцать миль. Таким образом, наш "гребень" мог прочесывать по фронту восемьдесят миль морского пространства. В светлое время суток, не оставляя без внимания все средние и крупные плавсредства, попавшие в нашу гребенку. Общую координацию и разведку осуществлял Дед. "Астера" шла левофланговой. И вот когда уже миновали восточную оконечность Крита, на северо-западе, два румба левей курса, (румб – 11,25 градуса) марсовый разглядел паруса.

Сразу лететь наперехват не имело смысла, возможно, это вообще рыболовецкая лохань, и соответственно одни пустые хлопоты. Марсовому велел продолжать наблюдения, а сам решил двигаться прежним курсом. Где-то к обеду должен прилететь птиц – дождемся его разведданных. Через полчаса марсовый доложил, что замеченное им плавсредство движется курсом на юг, то есть на Крит. Еще через четверть часа доложил, что неопознанная галера почти достигнув нашего траверза, резко сменила направление, и легла на курс пересекающий наш. " – Вот и прекрасно нет нужды ни за кем гоняться, рыбка сама плывет в наши сети".

– Капитан! Свистать всех наверх! – Проорал я. – Боевая тревога! Арсенал открыть. Всем по местам. Тут же послышались дублирующие команды андоррца, свистки боцмана, крики его помощников, топот ног команды. – Марго! Все амазонки по-боевому – полный доспех и щиты. Инга! Поднимай рыцарей! Скажи, что ожидается хорошая нажива. Только уж больно кусачая, так что пусть подготовятся, чтоб их доля досталась им, а не их родственникам.

Встревоженные резкими командами и беготней, на мостик поднялись мои гости от губернатора Египта. Вкратце пояснил им ситуацию и предложил два варианта. Либо спрятаться в трюме и переждать там заваруху, вместе со своими оружейниками, и в этом случае я гарантирую им жизнь. Либо вооружаться и поступать в мое распоряжение. В итоге у меня в подчинении оказалась Марго с сотней амазонок, Инга с взводом рыцарей, Фарах с шестью десятками команды. Я же обзавелся отделением, состоящим из индуски, представителями руководства Египта с четырьмя охранниками, и Вовы с Ваней, в качестве оруженосцев и посыльных. Андоррцу велел установить три аркбалисты на корму, и две на бак. Все зарядить картечью. Вооруженному народу было велено спрятаться в кубриках, за фальшбортами и за комингсами трюмов. Когда галера – все сомнения в этом уже отпали – подошла на дистанцию полумили, всё что пираты могли наблюдать – бестолковую беготню матросов. В это же время марсовый доложил, что вслед за приближающейся галерой следует еще одна. Видимо придуманная нами с Дедом тактика прочесывания водного пространства, для местных джентльменов удачи не новость. Следующие полчаса прошли в утомительном ожидании. Галера пересекла наш курс по корме, и уже нагоняла с правого борта, надеясь при приближении забрать у нас ветер и лишить "Астеру" скорости и маневренности. Только почему-то пират не спешил с нами сближаться, а наоборот, несколько отдалившись, начал опережать нас. Объяснение могло быть только одно. Он боится в одиночку брать на абордаж наше судно, а пока, лишая нас маневра ждет подхода напарника.

– Командир! Они собрались нас таранить! – Я увлеченный своими наблюдениями, не сразу понял смысл слов Джаза стоящего на руле. – Я хорошо знаю этот маневр!

– Нет, брат! Это не военный флот! Ты ошибаешься. Пират не будет часами преследовать добычу, чтоб ее топить. Он просто опасается в одиночку идти на абордаж, а сейчас, лишая нас ветра ждет подхода напарника.

– Послушай меня, Искандер! Они выходят на таран! Сейчас гребцы левого борта начнут табанить, а правого удвоят усилия. Галера быстро развернется, ее полощущие сейчас паруса получат полный ветер. Десяток мощных гребков, и ее таран врежется в наш борт...

Я хотел было успокоить моего брата-паникера, и даже открыл рот, как вдруг удары весел пирата прекратились, галера стала поворачивать влево. Брат не ошибался! Пираты выполняли поворот фордевинд. Я продолжал зачарованно смотреть, как резко перекинутый с борта на борт парус галеры наполнился ветром, как весящие в воздухе весла левого борта синхронно ударили по воде. Вывели меня из ступора резкие движения Джаза, отчаянно вращающего штурвал вправо.

– Э-ээ! Право не ходить! – Заорал я. – Лево руля! Джаз! Лево руля!

– Лево нельзя, брат! – Спокойно сказал джаз. Да и уже поздно было командовать – штурвал остановился в крайней правой точке. – На повороте лишимся скорости – протаранят корму. Если не потонем сразу, то потеряем руль и управление, тогда утопить нас будет проще, чем котят.

Тем временем галера, набирая ход, сблизилась с "Астерой" настолько, что можно было рассмотреть эмоции на лицах пиратов заполнивших бак, и площадку для стрелков. Торжествующе-ожидающие выражение лиц агрессоров сменило легкое недоумение, когда обреченный, по их мнению корабль, взбираясь на очередной гребень волны вдруг накренился, и ныряя в очередную ложбину стал резко менять курс. Послушная рулю, умничка "Астера" невероятно быстро преодолела силу инерции, скрипя рангоутом и ускоряясь, с каждой секундой поворачивала вправо. Резкие команды на галере уже ничего не могли изменить, до столкновения оставались секунды. В результате, встреча тарана галеры и борта "Астеры" произошла не под прямым углом, а градусов под сорок. Резкий толчок палубы под ногами, чуть не сбил меня с ног, за которым последовал натужный стон вминаемого борта, сопровождаемый глухим хлопком не выдержавшего нагрузки шпангоута. Но видимо благодаря покрытью медными листами, нагрузка от удара распределилась равномерно и бортовая обшивка выдержала. Удар тарана в заднюю треть "Астеры" еще больше развернул ее вправо, и теперь суда двигались встречным курсом, практически соприкасаясь бортами. Раздался новый нарастающий треск древесины – это уже "Астера" утюжила своим бортом весла галеры. К такому развитию событий никто не был готов, и вероятно если бы реек галеры не зацепил ванты нашего грота то мы бы уже прошли мимо. Но случилось то что случилось, и ситуация стала не управляемой. Для тех, кто не в курсе, поясню – реек это, не какая-то мелкая деталь рангоута, а наклонная рея, к которой крепится латинский парус галеры. И вот, передняя наклонная часть этого бревна, с полметра толщиной, а общая длинна под тридцать метров (высота девятиэтажного здания), пролетев над бортом, сметая своей массой бегучий такелаж моей "Астеры", поднырнула под ванты грота правого борта. Тут, как говорится – "коса нашла на камень". Парусное вооружение грота и его высота требовали невероятной по местным меркам прочности и устойчивости мачты, что, обеспечивалось в первую очередь сверхнадежностью вант. В общем, ванты выдержали, хоть рывок был – мама не горюй. Все судно содрогнулось, и остаточная инерция судов была погашена. что-то cломаться все равно было должно, и этим слабым звеном оказался пояс, образованный несколькими шлагами троса, удерживающий реек на мачте галеры, обеспечивающий его свободный поворот. Вырванный из крепления реек, под собственной тяжестью осел метров на десять и там застрял, запутавшись в такелаже. Парус галеры соответственно тоже опустился ниже, сложившись гармошкой, и между двух соприкасающихся бортов опустился занавес, из прочной трехслойной парусиной. Вывела меня из ступора стрела, ударившая в грудь Джаза, в след за ней еще две воткнулись в штурвал.

– Джаз! Ложись! – Проорал я. Впрочем, с опозданием, брата возле руля уже не было. Его кольчуга выдержала попадание пиратской стрелы, после чего он тенью нырнул за массивный нактоуз (подставка в виде шкафчика для установки магнитного компаса на судне). – Всем покинуть корму.

Площадка для стрелков на галере оказалась практически на одной высоте с квартердеком, и сектор обстрела вражеских лучников охватывал две трети нашей кормы. К счастью лучники после незапланированного контакта очухались не сразу и сосредоточились на рулевом. Прикрывая лицо латной перчаткой, я бросился к ближайшей аркбалисте, получив по пути несколько стрел. Вреда они мне причинить не могли, но пара попаданий была весьма болезненной. Разлет картечи на пятнадцатиметровой дистанции был не более трех метров, зато убойность соответственно выше. Отметил, что центральную группу стрелков из пяти человек, как ветром сдуло, решил больше не испытывать судьбу и вернулся под прикрытие надстройки. Тем временем остальные благополучно покинули опасную зону. Замешкавшихся было Вову и Ваню, из под обстрела вытащил за шиворот Ибрахим, при этом его взгляд был весел и азартен. Синеглазка корму покинула не спеша, по пути лениво соединяя короткий меч со своим шестом. Лучники выстроились вдоль планшира левого борта, при этом вели себя довольно расслаблено, это было видно по опущенным лукам. Амазонки собравшиеся на главной палубе, спокойно внимали речи своей королевы. Рыцари, хоть и обнажили свои мечи и создали что-то похожее на строй, но находились как бы на перекуре, слушая наставления или байки своих старших товарищей. "– Я, вообще что, только один дергаюсь и психую, а остальным все по барабану? " Добил меня Фарах:

– Адмирал! Боцман доложил – в льялах воды около метра, правый борт во многих местах плачет, но сильных течей нет. Оружейников поставил на помпы, команда плотника конопатит щели. Опасности для корабля нет! Какие будут приказания?! "– Блин! А ведь я прощелкал этот момент! Ведь первым делом должен был не палить по врагам из аркбалисты, а узнать результаты тарана, и позаботится, о плавучести судна. Адмирал – блин!"

– Хорошо, Фарах. – Невозмутимо ответил я. – Назначь смотрящего за второй галерой. Доклад мне напрямую! И направь на корму ребят с ростовыми щитами – надо зачистить бак галеры. Мне там их лучники на фиг не нужны!

Тут я и сам успокоился – чего психовать, если тонуть и атаковать мы пока не собираемся, к обороне готовы – остается только ждать. Ждать пришлось недолго, противник решил атаковать сверху, через реек застрявший на пятиметровой высоте над палубой. Не знаю, чего они на него забрались, но прыгать с такой высоты на копья амазонок – чистое безумие, тем более что до их копий долетали только мертвые тела истыканные стрелами. Атака, как и следовало ожидать, закончилась быстро, вместе с десятком буйных психов, решившихся на такую авантюру. На корме затихли щелчки аркбалист – значит стрелять больше не в кого. Решил сбегать, глянуть, хватит ли длинны наших мостиков, чтоб с квартердека под прикрытием стрелков, атаковать вражеское судно? Площадка для стрелков на галере, как плацдарм подходила для нас идеально. Но нет, не хватало пару метров, а что-то придумывать и "городить огород" не имело смысла – вторая галера на подходе. Вернувшись, наблюдаю интересную картину – амазонка, изготовившись для удара, застыла у парусиновой стены. Пригляделся – из парусины выглядывал, периодически исчезая, кончик клинка. Кто-то с той стороны резал парус, толи для проникновения десанта, толи для организации стрелковой точки. Дождавшись прорехи нужного размера, и окончательно определив местоположение диверсанта, воительница резко всадила копье в образовавшуюся брешь. Кажется, я услышал вскрик, довольная физиономия охотницы подтверждала, что цель уничтожена. Была предпринята еще пара подобных попыток проникновения, но амазонки были на высоте. У одной, после удара, ухватили копье и потянули в свою сторону, но ее товарка была на чеку, и как только началось притягивание копья, вонзила в брешь свое. После нанесения нескольких ударов со скоростью швейной машинки, копье с той стороны отпустили. И вот предварительные игры закончились, видимо капитан пиратов, после неудачного тарана, наконец вышел из ступора и взял командование в свои руки. Послышались команды и беготня. На корме вновь заработали аркбалисты, но били уже не картечью, а тяжелыми дротиками, вышибая нападающих, которые под прикрытием тяжелых щитов попытались вернуть утерянные позиции. Парус, ставший непреодолимой занавесью между кораблями, вдруг начал оседать – пираты, наконец, сообразили срезать с рейка слаблинь (бегущий конец, удерживающий парус на рее). Еще минута и он оседает на обе палубы, похожий на грязный сугроб.