Текст книги "Пираты острова Крит (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Распопов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

– Александр! – Наконец парень решился сказать то, ради чего затевался разговор. – Я очень надеюсь на продолжение твоих... то есть приключений Синдбада сегодня после ужина.

– Сожалею, Константин, но сегодняшний ужин у меня занят... – После этих слов наследник как-то разом сник, но я продолжал. – Но во время утреннего приема я сильно переусердствовал с закусками, и поэтому боюсь что сейчас, кроме десерта в меня ничего не влезет. Так что если ты готов слушать, то я могу поведать тебе новую историю о Синдбаде. Энергичные кивки от Константина, и заинтересованные взгляды присутствующих придали мне куража и я начал.

– Однажды по торговым делам, караван Синдбада оказался в одном из городов Персии. И как всегда он устроился в хорошем караван-сарае неподалеку от рынка. Едва купец смыл с себя пыль дорог, как сразу направился в ближайшую корчму утолить голод. Но этому желанию не суждено было сбыться. У самых дверей караван-сарая его уже поджидали гвардейцы султана, в парадных мундирах с саблями в золоченых ножнах. Как выяснилось – это был почетный эскорт, который послал за Синдбадом сам султан, чтоб пригласить его во дворец на совместный обед.

Правитель города был в молодости большим любителем приключений, а ныне находясь уже в весьма преклонном возрасте, любил послушать интересные рассказы заезжих купцов. Когда званый обед подошел к концу, хозяин дворца подал знак, все присутствующие слуги, охрана и даже рабы с опахалами покинули зал. Осталась только одна женщина, в черной, как ночь абае, испещренной непонятными символами, и скрывающим лицо чиммете (сетка из конского волоса, закрывающая лицо женщины). Когда последний из слуг покинул помещение, султан заговорил.

– Ну, здравствуй, Синдбад! Мы с тобой раньше не встречались, но я слежу за твоими приключениями. И уже давно собирался послать тебе приглашение, чтоб услышать твои правдивые истории из первых рук. Но так случилось, что счастливая звезда свела нас именно сейчас. Сегодня я не буду слушать твои истории. Я расскажу свою.

– Случилось это очень давно. Было мне тогда пятнадцать лет. В ту пору я слыл бездельником и лентяем, все свое время тратил на шалости и веселья, как и большинство соседских мальчишек. И вот однажды подошел ко мне дервиш, и спросил.

– Не ты ли Аладдин, сын портного Хасана...

Далее последовала всем известная сказка – "Волшебная лампа Аладдина". Изменил я всего ничего – перенес гробницу с сокровищами в Магриб. Ну и, конечно, концовку истории поменял, точнее дополнил.

– ... С тех пор прошло тридцать три года. Детей нам с Будур, бог так и не дал. И чтоб лампа не попала в руки злым людям, решил спрятать ее на веки, там, где ей и положено быть. После долгих скитаний в магрибских пустынях, мне удалось отыскать ту гору и усыпальницу. Я вернул лампу на место, и запечатал вход заветным кольцом. Само кольцо спрятал в своей сокровищнице, которую круглосуточно охраняли мои верные воины. И вот неделю назад кольцо было похищено. Больше из сокровищницы ничего не пропало, замок не взломан, а охранники превратились в камень. Кольцо похитил магрибский колдун. Так сделать мог только он. Если лампа попадет в руки колдуна, то он разрушит этот мир, а оставшихся в живых людей сделает своими рабами. – Утомленный долгим рассказом султан глотнул из кубка и продолжил. – Одолеть злого колдуна сможет только чародейка Муизза, и только до тех пор, пока магрибец не овладеет лампой.

Как правильно понял купец, женщина, оставшаяся в трапезной, и есть волшебница.

– Ты смелый и удачливый войн Синдбад! Твоя "Жемчужина" самый быстрый корабль! Ты единственный кто может вовремя доставить Муиззу к усыпальнице, и защитить ее, пока она творит волшебу...

Когда до берегов Магриба оставался дневной переход, небо начало темнеть, затем темнота стала сгущаться, превращаясь в грозовые облака. Свежий попутный ветер, резко изменил направление, и стал встречным. Надвигался шторм невиданной силы! Ветер не постепенно наращивал свою мощь, а ударил сразу, и в полную силу. Несколько мгновений, и грот мачта изогнувшись дугой, со страшным грохотом переламывается пополам. Еще мгновение, и паруса на безани превращаются в лохмотья. И в этот момент на палубе появилась Муизза. Синдбад прокричал ей, чтоб безумица вернулась в надстройку. Но все было тщетно, вой ветра и раскаты грома невозможно было перекричать. Тем временем чародейка вышла на бак, неуловимым движением скинула с себя абаю и осталась только в одной короткой тунике и босиком. И только сейчас Синдбад увидел, что Муизза еще совсем юная дева. Ветер мгновенно спутал ее длинные волосы цвета спелой пшеницы, а брызги волн и ливень промочили ее насквозь.

"– Разве можно в таком возрасте быть сильной волшебницей, и вообще что она делает на палубе в такой шторм" – Подумал купец. И словно отвечая на его немой вопрос, Муизза простерла руки к небу, устремила взгляд ввысь, и запела на незнакомом гортанном языке. Слова были непонятны, да и были ли это слова?! Может, так меж собой разговаривают боги и звезды. Но в этих словах чувствовался ритм, мотив и нарастающая сила. Когда слова колдуньи заглушили вой ветра, она начала двигаться в ритм своих слов, ее движения превратились в танец. Танец имеет разные средства выразительности: движение тела, позиции, жестикуляция и движение рук.. Самым основным фактором является степень владения телом и мастерство. Своим телом и всем остальным чародейка владела в совершенстве.

Синдбад не раз наблюдал, когда деревенские колдуны в танце выражали моления о дожде, о солнечном свете, о плодородии, о защите и прощении, но чтоб танцем взывали к молниям, он видел впервые. Внезапно раздался оглушительный раскат грома, и одновременно ярчайшая вспышка молнии опутала фигуру чародейки своими ослепительными нитями. Когда в глазах Синдбада перестали играть всполохи, и вернулось зрение, он увидел не обугленный труп, как ожидал, а все так же танцующую девушку. Только танец Муиззы ускорился, а на лице сияла счастливая улыбка. Она вновь что-то прокричала в небеса, и молнии одна за другой устремились ей на встречу, оплетая своими росчерками ее стан, закручиваясь вместе с ней в причудливом, завораживающем танце. Капли дождя и брызги волн, касаясь ее, превращались в пар, обволакивая ее тело светящийся дымкой. Эта феерия длилась не долго. Постепенно грозовые тучи исчерпали запас молний, небо стало светлеть, ветер стих, а волны утратили свои гребни и понемногу стали успокаивается. Чародейка, подхватив с палубы абаю, легкой, пружинистой походкой направилась в свою каюту. Проходя мимо капитана, улыбнулась ему лучезарной улыбкой и подмигнула. И лишь теперь Синдбад заметил, что глаза у Муиззы разные – один насыщенного янтарного цвета, а другой темно-голубого...

Карта, составленная Аладдином, не подвела. Экспедиционный отряд, высадившись в обозначенной бухте, взял курс строго на юг. Через два дня ускоренного марша показалась гора, у подножья которой и располагался вход в усыпальницу. Кода до заветной цели осталось не более часа пути, Муизза, шедшая во главе отряда, подняла руку.

– Стойте! Я чувствую волшебу! Он уже там. – Протянув руку в направлении горы, продолжила. – Нас заметили, и около сотни воинов спешно направляются в нашу сторону. Вы должны не позволить им добраться до меня. Пока я колдую, я беззащитна.

Войнами колдуна оказались черные как смоль нубийцы. Все как на подбор великаны, вооруженные копьями и огромными секирами. Команда Синдбада встречалась с чудищами гораздо страшнее чернокожих великанов. Несмотря на то, что враг превосходил пятикратно, без всяких признаков страха опустошила свои колчаны, сократив врагов более чем наполовину. Отбросив луки в сторону, бесстрашные войны бросились в атаку. Синдбад, как и положено командиру, был на острие. Отразив щитом страшный удар предводителя нубийцев, подрубил его опорную ногу, Крик боли великана тут же был прерван саблей соратника капитана, срубившей его голову. А Синдбад, не останавливаясь, врубился в основную группу врага, его сабля рубила, резала, колола без остановки. Как говорится – ударил – забыл. Шлем потерян, щит изрублен в щепу, но и живые соперники закончились. Славная была битва, хоть и скоротечная. Повсюду вокруг лежали черные тела, орошая красной кровью серый песок пустыни. И тут вдруг прозвучал резкий голос чародейки.

– Уходите! Уходите немедленно! Если я сейчас убью колдуна, то вас накроет его посмертное проклятие, и вы обратитесь в камень! Если он останется жив, и завладеет лампой, то вы умрете наверняка!

– А как же ты? – Спросил купец. – Ведь посмертное проклятие очень сильная волшеба. А ты будешь магически истощена...

– За меня не волнуйся! – С этими словами Муизза оттянула ворот туники, и Синдбад увидел странный золотой крест, который выше перекладины венчала петля, украшенная тремя рубинами. – Это Анх богини Сехмет! Он отведет любое проклятие от того кто им владеет.

Сомнений в словах чародейки не было, и войны Синдбада, подгоняемые своим командиром, ускоренным маршем двинулись на север. Удалившись достаточно далеко, купец назначил старшего, и велел продолжать марш. А сам решил вернуться – вдруг Муиззе потребуется помощь. Команда, подчиняясь приказу, неохотно покинула своего командира, а Синдбад, преодолев половину только что пройденного расстояния, повинуясь какому-то предчувствию, остановился и огляделся. В дали, на грани восприятия, он разглядел темное пятнышко – это тела нубийцев, а немного ближе крохотная черная точка – Муизза. И вроде ей ничего не угрожает. Дальше Синдбад решил пока не ходить.

Вдруг с неба сорвался нестерпимо яркий луч света, ярче сотни солнц – это была молния, точнее исполинская МОЛНИЯ, ударившая в вершину горы. Гора тот час от вершины до подножья раскалилась добела, вслед за ней раскалился воздух, и на купце загорелась одежда. Вслед за этим последовал мощный удар, отбросавший Синдбада на сотню шагов назад. Еще пытаясь сбить со своей одежды пламя, он видел, как вокруг падают раскаленные камни, иные были размером с сундук, и тут сознание покинуло его.

Пришел в себя Синдбад на борту своей "Жемчужины". Когда все стихло, его бойцы вернулись чтоб предать земле обугленные и расплющенные останки капитана. И каково же было их удивление, когда они нашли тело своего командира, в обществе кошки с разноцветными глазами, вылизывающей раны их предводителю. При приближении людей кошка убежала, а страшные ожоги начали заживать на глазах, не оставляя шрамов.

Когда Синдбад вернулся в Персию за обещанной наградой, Аладдин разъяснил случившееся. Оказалось, что богиня-кошка Сехмет – защитница людей, и является покровительницей волшебства и медицины. А артефакт, который показала чародейка, действительно Анх когда-то принадлежащий богине. Этим и объясняется чудесное исцеление купца. Проклятие же черного колдуна оказалось невероятной силы, и развеется только через тысячу лет. И все это тысячелетие Анх будет оберегать Муиззу, удерживая ее в теле кошки.

Аладдин не поскупился, – "Жемчужина" отремонтированная, как новая, груженная товаром по самую ватерлинию, покинула берега Персии, навстречу новым приключениям.

Тут я взял небольшой перерыв, смочил горло и оглядел присутствующих. С удовольствием отметил, что на тарелках большинства гостей еда осталась нетронута, и неспешно продолжил.

– Недавно я вспомнил эту историю, и решил выяснить, что же стало с чародейкой. В летописях многих народов были упоминания о разноглазой кошке, которая приносила удачу своему хозяину. Последнее упоминание о ней было триста лет назад. У пророка Мухаммеда была любимая кошка – Муизза и она имела глаза разного цвета. Несложные расчеты показали, что при любом раскладе тысяча лет уже прошло, и срок проклятия истек. Срочных дел у меня не было, и я отправился на поиски того места, где была усыпальница. Надо сказать наудачу я особо не рассчитывал. Карты у меня не было, гора еще тогда превратилась в озеро лавы. Да и вряд ли Муизза, найди я ее, вспомнит хоть что-то из того что было ТЫСЯЧУ лет назад. Лично я уже не помню, что ел позавчера на обед. Но отбросив сомнения, три месяца честно провел в поисках, под палящим солнцем пустыни.

– Ну, давай же, не томи Александр! – Подала голос сама императрица. – Ты нашел чародейку?

– Нет, не нашел.

Реакция слушателей была разная. Кто-то, как Константин, был явно раздосадован. Но основная масса слушателей, переглядываясь с улыбками как бы говорила – ну а что вы хотите – это же сказка.

– Я ее не нашел. – Повторился я. – Она меня нашла! – и, повернувшись к амазонке произнес. – Варя, сними очки. Амазонка не торопясь сняла очки и в полной тишине, равнодушным взором оглядела присутствующих. Кто-то из обслуги уронил металлический поднос. В полной тишине звук падающей железяки прозвучал подобно грому. Не вскрикнули и не подскочили со своих мест единицы, но и те ощутимо вздрогнули. Варя никак не отреагировала на застывший в испуге истеблишмент. Дождавшись моего кивка, надела очки, и вновь переключила внимание на свою тарелку.

– Вот такая история, Константин. – Как ни в чем небывало подвел я итог, подвигая к себе тарелку с десертом. – Надеюсь, в твоем изложении она станет гораздо интересней, и твои почитатели останутся довольны.

– Ух ты! – Наконец отмер наследник. – Да! Такое приключение никого не оставит равнодушным!

– А я слышала, – с некоторым напрягом в голосе произнесла углеокая. – Кто посмотрит в глаза Муиззе, на того падёт порча.

Ага, уже Леонид напел.

– Ну что вы, Ваше Императорское Величество!Порча падет только на тех, в чьих глазах она прочтет злобу к ней или ко мне.

– То есть, – не отступала Зоя, – если человек всего-лишь поддался моменту, и зло посмотрел на вас, то и на него падет порча?!

– Да не... – Тут я закашлялся, и, прочистив горло глотком вина, продолжил. – Да не дай бог ему, поддаться моменту... От моего ответа августа застыла немой статуей, а Константин как ни в чем не бывало продолжил.

– А что это за порча? Недоброжелателя накроет молнией?

– Нет! Совсем простенькая порча. – Лениво ответил я. – У человека начинает чесаться кожа, и он чешется, пока не сдерет ее до мяса. Но если преодолеть первые позывы и покаяться чародейке, то она снимет проклятие. По-моему это стоило всего сто солидов.

Варя, следящая за моей речью, устремила на меня удавленный взор. Она была не очень сильна в счете, и сколько это сотня солидов в переводе на привычные ей серебряные дерхемы, сосчитать не смогла.

– Извини, дорогая, – Обратился я к Варе, – перепутал с порчей на хромоту! То есть слепота получается за двести, а чесотка за триста...

При этом подмигнул императрице. В ответ получил возмущенный взгляд, который я видел сто раз и в устном изложении он звучал как:" Саня, ты гад! Разве можно так пугать". Мой ответный взгляд: "Так надо!". Зоя поняла и успокоилась.

Когда возвращались в особняк, Варя всю дорогу задумчиво молчала, и уже на подходе все же спросила.

– То, что ты рассказал за обедом – правда?!

– Что за странный вопрос? Это сказка – выдумка!

– Не знаю, наверно так и есть. Но я спросила потому, что я сирота. Охотники, вдали от становищ и караванных путей нашли девочку истощенную и умирающею от жажды. А вывела их на нее – львица. Так на свет появилась я. Охотники передали меня инеслемену, он и выходил меня.– Говоря это, Варя сняла очки и очень внимательно смотрела в мои глаза. – До того как я попала к монаху я ничего не помню. Понимаешь? Ничего! Найти моих родных не удалось, и это притом, что такие глаза как у меня запомнил бы любой, хоть раз их увидавший. Потом инеслемен отдал меня на воспитание амазонкам. И я не то что бы забыла все это, просто эти воспоминания стерлись, как неважные, а сегодня ты своей сказкой мне это напомнил...

Правдивость рассказа не вызывала сомнений. С другой стороны действительно странно, что с такой редкой приметой как разноцветные глаза, реже встречаются разве что двухголовые, девочка была никому не знакома.

– Ну, раз так сложилось, значит, будем делать из тебя повелительницу молний, телохранителя-шаманку и секретаря. – Варя мало что поняла из моей фразы и обратилась в слух. – Та штука, что весит у тебя на боку – извергает молнии. Не сильные, но способные при должной выучке убить любого с двадцати шагов. Когда в совершенстве овладеешь этой наукой, займемся артиллерией – будешь главным канониром на моем флоте. И еще, сегодня к ужину подойдет Грация – женщина, которая неделю будет учить вас с Инаей искусству секретаря.

– А что делает секретарь?

– Мм..., да все! Секретарь – это по сути человек способный заменить любого слугу, при этом все сделать быстрей и лучше.

– В слуги не нанималась! – Сверкнув разноцветными глазами, выдала амазонка. – И наниматься не собираюсь!

– Да без проблем! Тогда приставлю к тебе Вову. Он тебя за неделю научит рисовать узоры на горшках, и будешь ты не какая-то слуга, а свободная мастеровая. Если и это тебе не подходит, то вали на все четыре стороны. Вон видишь калитку, до нее десять шагов – пока не дошли, решай.

– И что? Ты готов потерять "повелительницу молний", которую уже представил византийскому двору?

– Повелительницу молнии любой царедворец опознает по очкам и одежде – так что замену найду легко. А у тебя, осталось три шага.

– Стой! Стой. – Варя забежала вперед, и, останавливая меня, уперлась руками в мою грудь. – А что должна делать секретарь?

– Все что я скажу! Принести завтрак, подготовить мой наряд... Все. И притом быстро!

– Ну, так бы сразу и сказал.... А-то слуга!

Моисей, как и ожидалось, на ужин пожаловал с сыном. Мы горячо поприветствовали друг друга. Затем в обеденном зале я представил дорогим гостям членов моей семьи, и всех пригласил к столу. Во время замены блюд я кратко описал своей семье, какого сильного и полезного союзника я приобрел в лице припозита. А Моисею поведал, какой у меня замечательный дядюшка. За десертом дядя рассказал о наших злоключениях, и как благодаря мне удалось избежать смерти от рук пиратов. Препозит не остался в долгу, и тут же выдал, чем я прославился при взятии дворца и о моих невероятных успехах в качестве секретаря императрицы. "Мой косяк! Надо было предупредить Моисея, чтоб не распространялся о моих похождениях." Дяде как-то еще удавалось держать лицо, что не скажешь об остальной родне. Даже Джаз, внимая россказням Моисея, проносил ложку мимо рта...

Когда по сигналу дяди мы пошли якобы посетить удобства во дворе, я был во все оружье. Еще только Гуфар набирал полную грудь воздуха, видимо для длительной отповеди, как я уже выдал упреждающую тираду.

– Моисею интересны наши товары в первую очередь тем, что он может на них сказочно обогатится. Вот он и собрал все дворцовые сплетни, мной же и распущенные, приукрасил их, как мог, и льет на ваши уши, чтоб в торге вы были уступчивее. Неужели не понятно?!

Выпустив половину воздуха в пустую, и вместе с ним боевой задор, дядя все равно упрямо сверлил меня глазами.

– Раньше ты таким не был – Упрямо сказал он. – Откуда что взялось...

– Что?! То, что украденный бандитами ребенок возвращается домой сам, и богаче султана – это нормально!? То, что купеческая шебека с экипажем тридцать человек и вооруженная дедовским стрелометом, дает бой двум дромонам, один из них топит, а за каждого своего убитого берет по пятьдесят вражеских жизней – это в порядке вещей?! А может у каждого десятого, или пусть тысячного купца в Халифате в наложницах три великие амиры, со своей землей замками и армией.

Дядя в ответ только хмыкает и добавляет.

– Ты забыл про пиратов! Про то, что пленный юнец в одиночку поднял бунт на пиратском корабле, отбил свой корабль, а вражеский сжег – такого тоже не бывало.

Взаимопонимание было восстановлено, и мы вернулись в гостиную. Я еще некоторое время покрутился на презентации, но уже на этом этапе было видно, что сделка состоится, а я здесь уже не очень-то и нужен. Перед тем как слинять, поинтересовался у Моисея, когда ждать обещанную Грацию. Тот некоторое время соображал, о чем речь, а когда вспомнил, заверил меня что завтра после обеда, как договорились, она на неделю в моем распоряжении.

В сопровождении Вари, вернулся в особняк Делики. Там меня уже поджидало девичье трио перегруженное новостями, или скорее сплетнями. Первая – двор в шоке! Только начали забывать о кровавом палаче – Александре, как он снова здесь. О префекте уже говорят в бывшем времени, как о покойнике. Следующие по списку, кандидаты в загробную жизнь – члены нового викариата. На счет Дионисия многие не уверены. Вторая интрига – все в недоумении от моей новой фаворитки. Строятся всевозможные версии вплоть до того, что она оживленная мной – царица Савская, которая дочь демона, к тому же при жизни, была богаче Соломона, с его копями. Или даже Юдифь, которой смахнуть голову, вообще раз плюнуть. Завтра, когда дойдет версия оглашенная мной на императорском обеде – это вообще будет громом среди ясного неба. В спальне девчонки попинали мне, что они как самые близкие, ну самые, самые близкие – все увлекательные истории должны слушать первыми. И тут же потребовали от меня новой сказки. Я ответил, что сегодня мной столько было сказано, что язык распух. И попросил у девчонок поделиться своими сказаньями. Дамы долго отнекивались, в конце концов бросили жребий – первой в качестве сказительницы выпало быть фройляйн. Из короткого предисловиия мы узнали, что в семье ее матери был штатный скальд, чьими сагами Инга заслушивалась в детстве и многие запомнила на зубок. Сразу предупредила, что в ее вольном переводе на арабский или латынь саги могут выглядеть несколько не лаконично, не по песенному, как они звучат на старо норвежском. Сразу скажу, саги напоминали детскую сказку – сюжет и мотивация практически отсутствовали, зато содержание было далеко не детское. В изобилии присутствовали сцены братоубийства, измен, кровосмешения, и предательства. Я прервал повествование фройлян на середине, и попросил зачитать кусок саги на родном языке, чтоб почувствовать ее энергетику и звучание. На уши обрушилось нечто похожее на – "Нихт арбайтн шлюзр Сигурд бредхерн абн ихт мутер шлоссер..." "Нда, энергетики – море. После такой песни, набить кому ни будь морду – в самый раз. " После чего извинился за вмешательство в повествование и попросил продолжать, и тут же спохватился.

– А про Одина саги знаешь?

– Ну, да."Хавамал" – Королевский кодекс. Где бог Один, рассказывает смертным о том, как достойно прожить жизнь. Там есть про божественные умения, что доступны и тебе. Вот послушай...

– Заклинанье мне ведомо, избавит оно от болезней и горестей, скорбь изымет из сердца скорбящего. Заклинанье второе мне ведомо, помогает оно врачеванью. Ведомо третье мне заклинание, отвратит оно в битве клинки противника. От четвертого отворятся запоры, распадутся узы, меня сковавшие. Ведаю пятое заклинание, чтобы поймать на лету стрелу смертельную. Шестое ведаю заклинание: кто нашлет на меня проклятье, тот сам от него сгинет (приблизительное изложение " Речи Высокого" из " Старшей Эдды").

Тут между наложницами, слегка подогретыми вином, разразился спор – нужны ли вообще заклинания ангелам и богам. Как и все теологические споры между разными верованиями – этот был бесконечен. Осложнялось все еще тем, что две рыжие были язычницы, притом одна, как и индуистка Делика, еще и жрицы Иштар. Притом все в равной степени христианки и мусульманки. Пока суры, строфы, веды и шрути сыпались из уст религиозно подкованных дамочек, я пару раз ненадолго покидал спорщиц. Убедившись, что этого никто не заметил, не прощаясь, отправился спать.

Не знаю, во сколько ко мне присоединились дамы, но утром на мои действия никто не отреагировал, сон оказался прочней. Хотел было пальнуть из пистоля, но тут в голову пришла отличная идея – научить стрельбе Варю. Самое близкое место, которое можно под это использовать без лишних свидетелей – рыбацкий причал, до которого через Босфорский пролив около двух километров. Тот самый, где разразилась баталия между рыжими и ряженными Дионисия. С учетом завтрака и сборов добрались до места часа через три. В дальнейшем это время можно сократить на половину, но как обычно, первый блин – комом. Хаотичные сборы – послал Варю на кухню за старыми и негодными горшками. Та сначала подумала, что ее сейчас будут учить, как их расписывать, и обиделась. Когда гаркнул на нее, побежала, конечно, но вернулась ни с чем. Ия выпроводила ее с кухни, заявив, что в старых и треснутых горшках хранятся сыпучие продукты от специй до круп и соли. Пришлось самому идти на кухню и вручать Ие пять серебрух на новые горшки взамен старых. Стрельбище я устроил в тридцати метрах от берега. Как раз закончилась полоса кустарника, и образовалась полянка тридцати метров в длину и не менее десяти в поперечнике. Срезал крону нескольких чахлых деревцев на высоте своего роста и водрузил горшки на стволы. Отошел на двадцать шагов, прицелился, выстрелил. Амазонка от неожиданности присела, и запоздало прикрыла уши руками. Второй выстрел, Варя восприняла более спокойно, только заранее зажала уши, и я приступил к обучению.

– Слушай внимательно! То, что я сейчас тебе расскажу, не знает ни один человек на земле, и ты должна хранить эту тайну. Варя, ты сейчас видела ни какое не колдовство, а всего лишь выстрел из пистоля. Объясняю! Пистоль это та штука, которая у меня в руке. Слово выстрел происходит от слова "стрела", только роль стрелы выполняет вот эта штуковина, – показываю ей свинцовый шарик, – которая называется пуля. А сам пистоль выполняет роль баллисты, то есть метает пулю в цель. Для того чтоб попасть в цель, используется прицельная планка. Сейчас смотри внимательно, как я это делаю....

Расколотил третий и четвертый горшок. В этот раз Варя не дергалась, и даже не зажимала уши. Далее все как учили – инструктаж по технике безопасности, разборка, чистка и сборка оружья, учебные стрельбы. Результат после первого занятия особо не впечатлял, но с учетом пола обучаемой, и эпохи – твердая четверка. Главное, Варе все это пришлось в кайф! Всю обратную дорогу она с маниакальным упорством пыталась быстро достать пистоль, направить его в цель и нажать на курок. Я, когда ей это демонстрировал, использовал свое ускорение. Получалось, пока она доставала пистоль, я успевал достать свой, щелкнуть, нажав на спуск, и вложить его в кобуру.

После обеда слуга доложил, что господа советники и некая Грация дожидаются моего приема. Первой принял Грацию. Тепло ее поприветствовал, вручил подарки в виде зеркала на ручке, косметики, и перекладной блокнот со стильным свинцовым стилом для письма. Кратко разъяснил ей, что от нее требуется и представил учениц. С Инаей проблем не было, а когда представлял Варю, встретившись с ней взглядом, Грация ахнула и прикрыла глаза ладонью. " – Понятно, по дворцу уже разошлись сплетни, и про Муиззу знают все "

– Можешь не прятать глаза. – С доброй улыбкой обратился я к испуганной женщине. – Моим друзьям взгляд Муиззы не навредит, наоборот, после его не страшен сглаз от других колдуний. Так что работай спокойно, у тебя будет все хорошо.

Тут же пояснил, что Иная будет полностью заправлять моим домом, замком, дворцом. А Муизза должна создавать мне комфортные условия во время путешествий. И с учетом этой специфики, попросил Грацию организовать обучение. Таким образом, с утра до обеда ее лекции были актуальны только для Инаи, а с обеда для двоих.

Советниками оказались серьезные немногословные дядьки, незапоминающейся наружности. Сразу вспомнился дядя Ибрахима – Галиб из аль-барида. Оперативка проходила в комнате на втором этаже, переоборудованной под кабинет. Консультанты входили по одному, в случае с Симионом сразу вдвоем, без лишней болтовни кратко описывали интересующий меня объект и отвечали на вопросы. Дед находился тут же, в клетке, и, маскируя свои вопросы под бессвязное курлыкание, вой и клекот, задавал их на русском, а я уже озвучивал как свои. Вызывающее поведение птица и мое бездействие по этому поводу, жутко раздражало советников – это было видно по быстрым движениям глаз, постукиванием пальцами по подлокотнику, покачиванием ноги. Но выражение лица оставалось сосредоточенным, а голос ровным. Проводив гостей до двери, вернулся в кабинет.

– Ну что, Дед, думаешь? – обратился я к задумчивому птицу. – Или еще думаешь?

– Да чо тут думать, все и так понятно. Внешне, самая мелкая проблема – клеарх. Бывший стратег Македонской фемы, по умолчанию человек умный и смелый, круто берется за восстановление служб городского управления, восстанавливает практически уничтоженную службу судейских. Во всех районах столицы устанавливается хоть хрупкий, но порядок. Проблемы со снабжением тоже вроде решаются. Но тут вдруг все распоряжения августы перестают выполняться, притом показательно. На ее распоряжение обновить ипподром, Клеарх заявляет, что основная проблема ипподрома это не неудобные скамьи, а вонь от примыкающей к нему помойки. И так во всем. То есть вероятнее всего все его действия направлены на получение отставки. И это загадка, которую предстоит разгадать тебе. Мысли как это осуществить есть.

По поводу распустившегося викариата соображения тоже имеются. Позже получишь сценарий для углеокой – как правильно построить взаимоотношения с пастырями божиими.

С болгарским вторжением конечно сложнее, но варианты есть. Симион всегда и везде громил византийцев, когда те прибегали к решительным атакам в чистом поле. С осадами у болгар сложнее, обложив город, те, как правило, вынуждали осажденных откупиться. Самое удивительное, что сами Византийцы, ни разу не атаковали крепостей болгар. Да и их союзники тоже, предпочитая порезвиться на приграничной территории. А что если взять Варну? До нее вплавь, от Константинополя – день перехода. А от Варны до Переслава – столицы Болгарии, всего семьдесят километров!

– Дед, ты чем слушал?! Советники же сказали, с моря туда соваться бесполезно. Цепь перекрывающая бухту. На молах мощные катапульты, Но, даже преодолев это, наступающие высадятся на площадку в сто метров! Впереди неприступные стены с лучниками, баллистами, летящими сверху валунами размером с сундук....

– Саня, чем ТЫ слушал?! Варна самый крупный торговый порт Болгарии. Конечно, не Константинополь... Но вряд ли кто-то удивится, если туда придут купцы руссов с полусотней молодых рабынь на продажу. Опять же, франкские рыцари возвращающиеся из Византии домой, запросто могут везти с собой купленных для себя рабынь. Греческие купцы на галерах привезут свой традиционный товар, а арабы свой. Гребцы на всех галерах невольники, прикованные цепью. Надеюсь не надо разжевывать что рабыни – это амазонки, а рабы, купцы, гребцы, моряки и все остальные – твои бойцы. То есть практически легально в тыл врага мы можем внедрить обученных штурмовиков в количестве практически равном местному гарнизону, городская стража не в счет. Наша задача дать беспрепятственно, желательно без потерь проникнуть в город войску вторжения. Думаю, тысяч тридцать тяжелой пехоты и гвардии будет достаточно. И после этого сразу надо валить.