Текст книги "Пираты острова Крит (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Распопов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Вообще все получилось идеально. Одним транспортом, отправлю Анну, Роду и Мурку с Юлой в Константинополь. Принцесса будет там ожидать результатов акции Рогнеды, (в успехе которой я не сомневался) ну и согласно якобы ее желания, станет хозяйкой императорского дворца, а то что не Большего, а Буклионского... Дык и тот и другой императорские! Мурка с Юлой, после воссоединения подопечной с семьей, подадутся в Варну, где их будет ожидать Красс, готовый к переезду на Крит. А я там временем, без помех опробую на полигоне шрапнель и новые пушки, и начну экспансию Магриба ...

Утро предстало мне в виде Вари, которая аккуратно похлопала меня по предплечью, под которым лежало тельце Анны, удобно расположив свою головку у меня на плече.

– Советник губернатора. Говорит срочно! – коротко отрапортовала секретарь, и добавила – в восточной беседке. Душ? Костюм? Завтрак?

– Душ! Ханьский халат с драконами. Завтрак в беседку. Роду туда же.

– ... Понял, понял – устроить все, так будь-то Галиб выследил рассадник фатимидской заразы... и погиб как герой... Разговор уже продолжался около часа. Вроде уже все оговорено, акценты расставлены, и пора закругляться, но советник заново завел шарманку о том, что я должен держать в строжайшей тайне имена высшей знати Халифата, которые упомянул Галиб, находясь под воздействием снадобья.

– Хафаджа, ну чего ты вдруг стал таким нудным... Ты же знаешь что мне доступны такие тайны, по сравнению с которыми информация которой поделился с нами Галиб, – девичий секретик.

– Да знаю, и губернатор знает! Но ты же понимаешь, в Багдаде готовится переворот! Для тебя, который приложил руку к перевороту в Византии, должно быть понятно, что данная информация опасна! Она может вознести Абдаллу, на вершину власти, а может обернуться зинданом и палачом.

– Аббасиды, и Аль-Муктадир Биллах в качестве халифа меня устраивают. Абдаллу я считаю за умного и волевого и политика, а его сына и вовсе держу за друга. У нас разные с губернатором цели Хафаджа, но они сонаправлены и достижимы только в случае взаимной поддержки. Так что с моей стороны утечки информации не будет.

Советник было открыл рот но ничего не сказал, в беседку вошла Рода в образе Махмуда естественно. Засаленный, драный халат, кое-как заштопанный толстыми нитями, под которым были видны босые, грязные, косолапые ноги. Небрежно повязанная куфия, которая, до того как паренек повязал ее на голову, явно служила половой тряпкой. Грязное лицо, косившие лукавые глаза дополняли картину.

– Звали хозяин? – Ломким юношеским голосом спросил парень. – Пусть твои скажут отцу, что я не сам сбег с рынка, иначе он с меня шкуру спустит.

– Тебе не о чем волноваться Махмуд. Обещаю! Отец даже обрадуется, кода ты вернешься из Каира с кошелем серебра. А там тебе надо будет прикончить всего лишь пару-тройку врагов.

– Ну это можно. – шмыгнув носом, ответил парень, – Только таскать и хоронить трупы я не согласен!

– Это решаемо, – лениво ответил я. – Трупы есть кому таскать, а твое дело – аккуратно и вовремя их обеспечить.

Советник слушал нашу перепалку с широко раскрытым ртом, а глаза настолько вылезли из орбит что казалось еще мгновение и они выпадут из глазниц.

– Что?! – Наконец обрел дар речи советник. И заговорил с крайним негодованием. – Этого сопляка ты собрался отправить в Каир вместо ...

– Успокойся Хафаджа, – с лукавой улыбкой, ответил я. – Жриц Иштар называют невидимками ни потому, что они невидимы, – их просто никто не замечает. Придурковатому пацану из низов, в отличии от девицы не нужен сопровождающий. Его появление в любой части города, и в любое время, ни у кого не вызовет удивления. Этот сопляк – Рода. Бросив на меня взгляд обманутого великомученика, и тяжело вздохнув, советник уже спокойно продолжил.

– До Каира тридцать фарсах (сто восемьдесят км). Галиб выехал сегодня засветло с курьерской почтой, значит будет на месте через трое суток к вечеру. Нам надо быть в Каире в этот же день к обеду, чтоб Рода успела подготовиться. – И обратившись к жрице, спросил.

– Девочка ты выдержишь такой темп.

– Если менять лошадей, сто римских миль в сутки (148 км), для меня не предел. – С усмешкой ответила невидимка...

Неделя пролетела в суете. Все и вся, требовало моего вмешательства, присутствия и просто внимания. Первым делом затребовал всю учетную бухгалтерскую документацию – что я наделал! Мне принесли дюжину толстенных талмудов исписанных мелким малоразборчивым почерком с множеством сокращений, и колонками арабских цифр. То, что я и за год не разберусь в этой писанине, – полбеды. Самое главное не найдя в записях нарушений, я себя выставлю дураком, и воровать тогда станут с большим размахом, посмеиваясь над хозяином-простофилей. Немного подумав решил, что портить себе настроение не вариант, правильней будет его испортить тем кто этого заслужил, и велел доставить к себе всех учетчиков, кто вел эти записи.

– ... Как вы знаете, богатые – они всегда жадные, а жадный – значит глупый... – После краткого приветствия перешел я к основной теме разговора. – Но и воры чаще всего жадные, а значит тоже глупые. Только есть разница! Жадность одного – приводит к разорению, а другого – к палачу... После короткой душеспасительной речи ввел аудиторию в транс и по порядку, под запись, допросил подозреваемых. Под гипнозом каждый вспомнил, когда и насколько облегчил мой карман, и нашел соответствующую запись в своем гроссбухе. Когда дело было сделано, вывел кладовщиков из транса и продолжил речь.

– Я не хочу быть разоренным, и еще я не хочу, чтоб моих людей, которых подтолкнул под руку шайтан, лишил этих рук палач. Как известно повинную голову меч не сечет, У вас еще есть возможность покаяться, используйте ее. Утром следующего дня на открытой террасе собрались все фигуранты вчерашней беседы, а так же Усман, мои секретари, и десяток охраны. Дворня и обслуга виллы, нежилая пропустить такое представление, с деловым видом крутилась поблизости.

– Ну что, есть желающие покаяться?! – Начал я разговор, едва уселся за стол с разложенными на нем гроссбухами. – Учтите это последняя возможность, если не считать шариатский суд. Только там это уже не повлияет на приговор.

Сразу встал мужик средних лет, за ним поднялись еще двое, один немного старше предыдущего, лысый как колено, и довольно молодой парень, больше похожий на монашка чем на пройдоху кладовщика.

– Вали, Захид, Иляс,! Вы освобождаетесь от наказания, – ровным голосом сказал я. – Забирайте свои учетные книги, там, на закладках указаны суммы которые вы обязаны погасить. В течении года, они будут вычтены из жалованья.

Амнистируемые наперегонки рванули было к моему столу, но их остановил рык Усмана:

– Кланяйтесь благодетелю дурни! – А когда отбив с десяток поклонов и подхватив свои гроссбухи кладовщики стали удалятся добавил. – И благодарите аллаха, что оставил вам достаточно ума, чтоб не хитрить с хозяином.

– Каид! – Между тем продолжал я, вызывая самого злостного расхитителя моей собственности. Крупный мужик ладно сложен, впечатление портили только мелкие черты лица и черные злобные глазки, которые оставались злобными, даже когда вся физиономия выражала добродушье. Я кстати заметил, с каким призрением он зыркнул на покаявшихся. – Ты обвиняешься в хищении моего имущества на сумму семьдесят три динара.

От озвученной суммы большинство присутствующих ахнуло, остальные округлили, кто глаза, кто рты.

– Это ложь и наветы! Я ... – завопил ворюга.

– Все отражено в отчетных книгах, – не обращая внимание, на выпученные глаза и крики кладовщика продолжал я. – деньги, спрятаны в кошаре его брата, который и сбывал краденное. Взять! – Коротко кивнул охране. – Усман доставишь его в городской зиндан, а материалы по делу передашь Кади (судье). Не забудь захватить подарки для судьи, и его жен, да смотри не скупись!

Всем стало понятно, что Каида они больше не увидят. Оставшиеся двое, наперебой стали кается в своих прегрешениях, Тут я гнев сменил на милость, назначив в виде наказания, кроме выплаты неустойки еще десяток ударов палкой по пяткам. Распространенное наказание в Халифате. Фишка в том, что после пятого-шестого удара терпимая боль становилась невыносимой. Сплетни о хозяине, который ко всему прочему еще и видит мысли, разошлись быстрее ветра. Статус, который был и так высок, (стоило работнику моей компании сказать привязавшейся шпане, или даже бандитам, на кого он работает, и к нему сразу терялся интерес) поднялся еще на ступень. В общем, дел хватало, и я каким-то чудом умудрялся их решать.

Надо сказать, наряду с рутиной встречались и приятные моменты. Опробовал с Варей револьвер. Игрушка получилась что надо, более компактный и легкий чем "обрез", съемный барабан под капсюль, на шесть зарядов, и два запасных. То есть, имея в резерве два снаряженных барабана, огневая мощь возрастала до восемнадцати выстрелов. Из минусов – ручной, и довольно тугой взвод курка (одновременно взвод поворачивал барабан), и сравнительно с "обрезом" малая убойная сила. Впрочем, даже с такой убойностью, револьвер с пяти метров уверенно пробивал доспех. Так что плата, за компактность и скорострельность была вполне приемлема. Выслушав мои замечания, Дед не спеша ответил:

– Детали притрутся, пружина чуть ослабнет, взвод курка станет гораздо мягче. Убойность можно повысить на порядок, если использовать более мощный, – бездымный порох, и нарезной ствол. Но тут проблемы – сложная оснастка для нарезки ствола, и большое количество концентрированной азотной кислоты. Впрочем... – Дед изобразил глубокую задумчивость, так и хотелось сказать " – Кончай уже набивать себе цену, я же тебя, знаю как себя!" но смолчал – Впрочем, на килограмм нитропороха кислота найдется, а это выстрелов пятьсот– семьсот. Да и оснастка для нарезки короткого ствола...

Вторая игрушка от которой я был без ума – "Афина"! Наконец-то мой флагман сошел со стапеля и облачился в белоснежные паруса. Элегантная красавица, покачивавшаяся на волнах, выглядела рядом с другими суденышками, заполнившими мою гавань, словно "Мисс Вселенная", неведомо как перенесенная с церемонии вручения короны, в толпу прачек и посудомоек. Уже предварительные испытания показали легкость хода и поразительное маневрирование, даже при слабом ветре.

Рода появилась в понедельник утром. Беспардонно ввалившись в спальню и плюхнувшись на кровать. Я еще находился на кромке сна, и лениво подумал, кто это такой наглый? "– Только рыжие и синеглазка" – со сна решил я, и тут же услышал возмущенный возглас Анны:

– Рода! – воскликнула она таким тоном, словно хотела сказать "таракан".

– Твоя наблюдательность поразительна! – Со смешком ответила жрица. – Я думала, что ты кроме своего задранного носа, никого не замечаешь!

– Так и есть, только ты исключение! Невозможно не заметить надоедливую муху, постоянно лезущую Сане на глаза!

– Ну да, муху, которая постоянно лезет ему в штаны заметить труднее...

– Эй дамы, – окончательно проснувшись заговорил я, – давайте вы будете обсуждать предмет своего вожделения не при мне!

Обе девицы в ответ только фыркнули.

– Анна, душечка, раз уж ты проснулась, сходи, распорядись на счет завтрака, а Рода расскажет мне о достопримечательностях Каира. Надо сказать, что принцесса, наряду с острым умом и волевым характером, обладала еще и потрясающей адаптивностью. Признав во мне старшего, она резко изменила свое поведение, – надменная стерва уступала место покладистой подруге. В Варе же, зеленоглазка признала почти ровню. Они продолжали постоянно пикироваться, но не обидно и без азарта – как сестры. Вот и сейчас Анна недовольно сморщила носик, потянулась, и накинув халатик покинула спальню. И тут же из-за двери донеслось:

– Варя блин! Где тебя вечно черти носят! Постоянно приходится все за тебя делать!

– Ну-ну. То-то я смотрю в последнее время кругом бардак, – отозвалась секретарь, и с ехидцей добавила, – будь-то табор болгар прошел...

– Ты вечно все путаешь! – Назидательно ответила принцесса. – Табором ходят амазонки и цыгане, а Бардак – это твое второе имя...

До Каира Рода добралась вовремя и без приключений. Где-то за милю от городских ворот, спешилась и пристала к крестьянскому обозу, везущему зерно на городской рынок. Нужную мечеть нашла без проблем. Разговорить нищенок, завсегдатаев паперти, тоже оказалось не сложно. Муэдзин беспрерывно обитал в мечети, так как призыв правоверных на намаз, необходимо было совершать пять раз в сутки. Ближайший – магриб состоится через час как раз на закате. – Галиб, даже если успеет добраться, то поговорить точно не удастся. Следующий – иша, – состоится через пару часов после магриба. Вот в этот промежуток и стоит ждать посетителя. Еще не закончился призыв к магрибу, а жрица уже перемахнула через ограду мечети и забарабанила в дверь минарета. Открыл здоровенный детина, вид он имел крайне недовольный, а крошки хлеба, и зелень застрявшая в бороде говорила о том, что Рода прервала его ужин.

– Ты кто пацан? – Раздраженно пробасил здоровяк.

– У меня послание, для муэдзина!

– Давай сюда! – Протянул он свою пятерню.

И тут случилось неожиданное. "Пацан", поднырнув под протянутую руку, юркнул в дверной проем. Громила быстро справился с шоком, и резво устремился за беглецом, крикнув какого-то Вали. На ходу бугай выкрикивал проклятия, обещая страшные кары "шайтану", если тот не остановится. Бежать пришлось не долго, не добегая до лестницы, паренек притормозил и обернулся. Здоровяк налетел на него, и в этот момент его пронзила дикая боль – стилет Рогнеды по самую рукоять врезался в печень преследователя. Убивать охранника на пороге Рода не стала, чтоб не было крови у входа, да тащить такую тушу внутрь на себе, ей не улыбалось. Сзади послышались торопливые шаги. Оставив труп на месте, она перешагнула через него, и пошла навстречу звукам. Сухощавый парень пруженной походкой двигался на встречу, настороженность в серых глазах. В левой руке обнаженный кинжал. В правой, – короткая окованная металлом дубинка, Судя по всему опытный боец.

Ты кто пацан!? – Удивленно воскликнул парень, – И че... Ответом на его невысказанный вопрос стала отравленная стрелка, посланная Родой в правый глаз очередной жертве. Жрица могла без проблем убить парня еще десятком способов, но такое решение было продиктовано тем, что ей предстояло составить правдоподобную посмертную инсталляцию, эпического сражения Галиба с силами зла, – и лишняя кровь, и дырки в трупах могли создать не состыковки, в картине боя. Разделавшись с очередным противником Рода поспешила к лестнице, и вовремя, – шаги спускавшегося муэдзина слышались совсем близко. Преодолев последние ступени, Хромой с удивлением обнаружил незнакомого паренька с наглой улыбкой пялившегося на него.

– Ты кто пацан!?

– Если скажу что я не пацан, а твоя смерть ты поверишь?

С этими словами она ударила его ребром ладони по переносице. Эта повторяющаяся фраза про пацана, уже вывела ее из себя. После чего глаза Хромого, окосели до придела, открыв их хозяину совершенно новый взгляд на мир. В качестве добавки отпустила ему боковой удар по шее. Он медленно опустился на колени, как будто вдруг понял, что Рода его хозяйка и госпожа.. Из беспамятства муэдзина вывела крепкая затрещина. Попытки встать, или даже пошевелить головой или руками не к чему ни привили. Хромой был связан профессионалом. Открыв глаза агент увидел все того же паренька раскладывающего напротив какие-то блестящие иглы и крючки, от одного вида которых тошнота подступила к горлу.

– Эта кривая игла с наконечником – не поднимая головы проговорил пацан, словно чувствовал взгляд пленника. – прокалывает в глубине носа тонкую перегородку, а этим крючком зацепляется нерв, одно только прикосновение к которому, вызывает боль не сравнимую ни с одной пыткой. Это иглы и крючки для глаз, а эти для уха...(я мельком видел подобные аксессуары в несессере Инги, но решил что это отмычки) Закончив короткую лекцию, пацан посмотрел прямо в глаза пленника. Паника, захлестнувшая Хромого до этого, не шла ни в какое сравнение с той жутью, которая накрыла его, когда он натолкнулся на его взгляд. На него смотрел ифрит. Только в его глазах бушевало не адское пламя, а равнодушный лед...

Галиб в сопровождении сторожа мечети, явился за час до призыва к иша . Едва они миновали порог минарета, как жрица ударила дубинкой охранника, сторожа в висок , а мгновение спустя, ее стилет вошел под левую лопатку особиста. Старик-сторож был совершенно не при чем, – но нежелательный свидетель в таком деле – помеха.

Когда призыв к молитве был пропущен вторично, кто-то из ночной стражи обратил на это внимание, и решил навестить минарет. Под утро, когда труп одного из убитых, был опознан как брата губернатора, минарет заполнили чиновники высшего ранга. Все сошлись на мнении, что Галиб заподозрил в чем-то Хромого, но не ожидал встретить в минарете вооруженную охрану. Завязалась кровавая драка, о которой свидетельствовала перевернутая мебель и битая утварь, а на одежде и телах трупов было множество порезов. Смертельные раны все же первым нанес Галиб, но предательский удар в спину оборвал его жизнь. Тот, кто лишил брата губернатора жизни, оставил кинжал в ране (мулла и его помощник уверенно заявили, что ранее этот кинжал принадлежал муэдзину). Далее события развивались следующим образом: – У выхода Хромой встретил старика-сторожа, по-видимому, подоспевшего на шум драки, и ударом дубинки пробил ему череп. Опрос горожан ближайших кварталов выявил свидетеля, который видел, как юноша вел хромающего мужчину, в сторону реки. Сторож на причале подтвердил, что лодочник Али, взял среди ночи двух пассажиров, один из которых прихрамывал и был, или сильно пьян, или болен (или ранен, как решили дознаватели). Дальнейшие поиски не к чему не привели. Ну еще бы, – хромой и лодочник стали кормом для нильских крокодилов, а лодка доставившая Роду на противоположный берег, получила пробоину в днище и затонула в полста метрах от берега...

– А зачем лодочника убила? – выслушав Родин рассказ, спросил я.

– Э-э!? – Зависла жрица, потом неуверенно хихикнула. – Ты что, думаешь лодочники в Каире – слепоглухонемые... Представь! Я перерезаю горло Хромова, скидываю его за борт, затем пробиваю днище, а лодочник продолжает спокойно грести, до тех пор, пока не тонет вместе с лодкой.

Видимо представив эту картину, жрица звонко рассмеялась. А я поняв, что сморозил глупость, сделал снисходительную мину, типа понимай как шутку, или как фразу с подтекстом и думай что хочешь. В конце концов начальник я или где.

Утро было безрадостное, хотя солнце ласкало гавань так же, как и вчера, и голубая вода все так же, как вчера, отражала легкие белые облака в голубом небе. "Астера" вот-вот, отдаст швартовы и растворится за горизонтом? А в месте с ней Анна и Рода, с которыми я быть может и не увижусь больше. У девочек глаза были тоже на мокром месте, что интересно Рогнеда спросила – буду ли я скучать по ним. Я ответил, что мой дом будет пуст и мрачен без их веселой болтовни.

– Саня! Ты как всегда шутишь! – Грустно сказала принцесса. – Ты серьезно хоть что-то сказать можешь?

– Держись под напором изменчивых обстоятельств! – с легким вздохом провозгласил я. – Смотрите в лицо судьбе и не пытайтесь бежать. Если станет совсем невыносимо обращайтесь...

Я не стал ждать пока "Астера" скроется за горизонтом. Едва швартовы затянули на корабль, я покинул причал. Дел было навалом, но почему-то делать ничего не хотелось, даже мольберт не вызвал вдохновения. Промаявшись до вечера, решил напиться.

Заведение, теперь уже Бранки, встретило меня разношерстной публикой, свободных мест почти не было. Десяток охраны, по настоянию Деда сопровождающие меня за территорией виллы, потоптались у входа, и покинули заведение, разместившись компактными группами, у дверей и окон. Реально в Александрии мне ничто не угрожало, но птиц настоял " – из соображений поддержания статуса" – сказал он. Не смотря на полное заполнение зала, стол, где сидел Коля-Петя и две полногрудые крали, с необъятными задницами, был почти свободен. На фоне таких монументальных фигур, я даже не сразу приметил сухонького старичка, (видимо Фарах нашел переводчика).

Опустился на свободное место, рядом со мной присела увязавшаяся за мной Варя. Коля-Петя строгим взглядом окинул наглеца, рискнувшего без приглашения сесть за стол ярла, и уже нахмурил брови, но узнав, оскалился в широкой улыбке

– Ихкандерр! – Далее последовала пространная благодарственная речь, за предоставленное гостеприимство, и он готов отдариться, одной из своих красавиц, разделивших с ним ужин. Красавицы, которых легче перепрыгнуть, чем обойти, меня не прельщали, но я горячо поблагодарил викинга, отговорился тем, что я уже с дамой. Взглянув на мою даму, Коля-Петя скривился как от лимона. – Отправь свою сушеную воблу домой! – безапелляционно заявил викинг. – Посмотри на моих девочек! Вот кто доставит тебе удовольствие! В подтверждение своих слов сам взглянул на своих дам и замер в изумлении. Девочки Коли-Пети в отличие от него знали, чей взгляд скрывается под черными стеклами, поэтому склонили головы перед Муиззой, не забыв прикрыть глаза ладонью.

– Эта сушеная вобла, – валькирия повелительница молний. – После того как не спеша сделал заказ разносчику, который тоже выслушивая меня, упорно косил в сторону от нашего стола, продолжил: – Ей нельзя смотреть в глаза – наверняка привяжется тяжелая хвороба, за которой последует мучительная кончина. Но это только тем кто посмотрит на нее с неприязнью, или если она так подумает. – И философски добавил: – От ошибок никто не застрахован.

Коля-Петя, много чего повидавший в жизни, воспринял информацию довольно спокойно, разве что тоже избегал лишний раз оборачиваться в сторону Вари. Разговор плавно перетек в сторону военного дела и ближайших перспектив для его хирда. Я без хвастовства рассказал о том, сколько денег подняли мои воины в последнем походе, и скольких бойцов я потерял. Викинг округлял глаза, задавал вопросы и вновь округлял глаза. За разговором незаметно опустели два кубка вина, затем еще два. В конце концов, Коля-Петя сказал, что верит мне, но все же хочет посмотреть, как моя валькирия метает молнии. Алкоголь в моей крови к тому времени уже набрал достаточно силы чтоб управлять разумом, и я повернувшись к амазонке сказал:

– Варя пальни в потолок!

Варя не торопясь накрыла свой десерт, пустой тарелкой, встала, и громко произнесла:

– Всем, заткнуть уши!

Девушки Коли, несмотря на свои кондиции, шустро нырнули под стол. Кое-кто в зале последовал ее указанию, но единицы. А амазонка тем временем встала со скамьи, неуловимым движением достала пистоль, подняла руку вверх... Зря я не прикрыл уши, учитывая ограниченное пространство зала, долбануло как из пушки. Звон в ушах смешался с ором и визгом посетителей, которые опрокидывая мебель, ломились на выход. Облако порохового дыма заполнило зал, а с потолка сыпалась мелкая щепа и пыль. Варя тем временем опустилась на скамью, сдула мусор с тарелки прикрывающей десерт, и, как ни в чем не бывало, продолжила трапезу. Хорошо сбледнувший с лица и протрезвевший ярл, посмотрел на дыру в потолке, и молча наполнил свой кубок. Пальцами убрал плавающий на поверхности мусор, и опрокинул содержимое в свою глотку.

– Ну насчет валькирии понятно, – с какой-то досадой проговорил викинг. А на счет того, что ты непобедимый, как докажешь?!

– Варя! Скажи, кто ни будь, меня побеждал?

– Нет! Даже я с пятью сестрами не смогла нанести тебе не единой царапины. Только отстань уже, дай спокойно поесть!

– Ну чем тебе не доказательство, – валькирии людям не врут, слишком ничтожны они для них, чтоб перед ними, еще и лукавить. – Последовав примеру Коли, я вынул мусор из своего кубка, и сделал глоток. – Можешь доставать своих дамочек из под стола. Представления на сегодня закончились.

– Как у тебя с дракой без оружия? – почему-то не хотел успокаиваться викинг. Кстати толмач оказался не из робкого десятка, после выстрела, поняв, что цел, стряхнул мусор с головы, и как не в чем небывало продолжил свою работу. Видно, что старик рисковал жизнью чаще, чем получал бесплатный ужин.

– Нормально! – проглотив вино, ответил я. – Если хочешь чтоб я подмел тобой зал – расчисти место.

Коля решил проблему кардинально – тяжелые скамьи, и вовсе неподъемные столы полетели в окна, переплет которых от встречи с такими метательными снарядами оказался на улице вместе с мебелью. Действительно силен парень – лично мне, стол под сотню кг, в окно не выкинуть!

Когда дело дошло до борьбы, решил первым броском вышибить дух из соперника. Проведенный бросок через плечо, так, что содрогнулся весь бордель, должен был лишить соперника желания продолжать схватку... Но не тут-то было. Коля, как ни в чем не бывало, встал, только азартная улыбка превратилась в оскал. Встал он и после третьего и после пятого броска ...

– Э... может достаточно? – сказал я после очередного неуверенного вставания Коли. Но по налитым кровью глазам викинга понял, что парень ничего не слышит – впал в неистовство. Когда он предпринял очередную попытку нападения, вырубил его ударом ладони по шее.

Очнулся Черная Скала уже нормальным человеком. Отклонил попытку толмача помочь ему встать. Тяжело опустился на скамью, осушил услужливо протянутый одной из девиц кубок, и затянул какую-то зубодробительную сагу. Толмач пояснил: некто ярл Бьерн вместе со своим хирдом и драккаром попал в сети Ран, супруги Эгира, бога моря. И чтобы освободить свой корабль и людей, ему предстоит побороть Магни – бога физической силы, сына бога Тора и великанши Ярнсаксы... Но ясен пень Бьерн проигрывает богу силы, и попадает в сети богини смерти Хель... Короче, как во всех сагах Эдды, все хреново. Но в этом случае концовка обнадеживает. Манги делится с Бьерном своей силой, и тот ускользает от Хель, передвинув скалу, закрывающею выход из мира мертвых, рвет сети Ран, освобождая драккары и своих друзей. Как я понял, – себя Коля отожествляет с героем Бьерном, а меня с богом Магни. Тут же выпили за Одина, за Хель и еще не помню за кого...

Утро с глубокого похмелья добрым не бывает, обычно оно всегда паршивое. Во-первых, не понятно где проснулся. Во-вторых, когда пытаешься определить свое местоположение, тебя начинает давить дикий сушняк, и головная боль чудом не разрушает череп. К тому же дает о себе знать мочевой пузырь. Потолочные балки, окрашенные в белый цвет, я сразу опознал, как потолок своей спальни, уже легче. Сразу потянулся к тумбочке, на которой стоит кубок с питьем. Рука уперлась в препятствие, поворот головы, вызвавший новый приступ мигрени, открыл новый ракурс, в который попала женская головка в обрамлении светлых волос.

– Рода!? – Удивленно прохрипел я, не узнавая своего голоса. – Ты?!

Тут же острый локоток врезался мне под ребра, и ломкий спросонья голос Вари ответил:

– Твоя Рода, сейчас где-то посреди моря! – сказала как выплюнула Варя. – Ты что, ничего не помнишь?

– Да. Э-э... нет... – соображая что ответить, промямлил я. – Просто она всегда спала ко мне спиной и я подумал...

– Не удивительно! – с сарказмом ответила амазонка. – Я ее понимаю! Твое дыхание способно умертвить саму богиню смерти – Хель, про которую вчера рассказывал Колли.

Надо признать, если меня так корежит похмелье, то и перегар у меня должен быть атомным. Да, надрался я вчера знатно, как оказался дома, как оказался с секретаршей в одной постели, что у нас с ней было?

– А мы э-э... Я хочу сказать, то есть спросить... – Но не найдя слов замолчал.

– Ты о чем-то говоришь? – живо откликнулась она. – Или просто называешь слова, чтобы послушать, как они звучат?

– Я хочу сказать, что хочу пить! И хочу спросить, где мой кубок, блин! – Мямлить перед дамой, с которой провел ночь, – прямая дорога в подкаблучники. – И какого хрена я должен тебе об этом говорить? Кто чей секретарь?! – С этими словами приподнял одеяло, и дал хорошего шлепка по обнаженной ягодице.

Амазонка с визгом вскочила как ужаленная, и одарила меня таким взглядом, что будь она реальной шаманкой, меня бы сразу скрутила чума, проказа и холера. Варя конечно сама по себе – чума, но умная и отходчивая. В подтверждении моей правоты через три секунды кубок с живительной влагой оказался в моей руке.

Поднявшись с постели, первым делом бросил взгляд на простынь, – кровавое пятно присутствует, и явно не от раздавленного комара. Блин, значит было! Сейчас обдумывать этот вопрос сил не было, успокоил себя, присказкой – все, что не делается, – делается к лучшему.

В ванной взглянул на себя в зеркало. Боже! Волосы встрёпанные, лицо измятое, одежда грязная, и в голове полный сумбур. Ничего себе начался денёк!

Решил сделать пробежку. Поначалу каждый шаг по пляжу отзывался в голове острой пронизывающей болью. Но затем разошёлся, с наслаждением вдыхал прохладный морской воздух, чувствовал, как обдувает лицо солоноватый ветер, и вскоре неприятные ощущения, оставленные вином, улетучились вместе с потом. С ходу влетел в штормовое море. Подныривал под крутые волны, касался дна, резко оттолкнувшись от которого, снова оказывался на поверхности. Минут тридцать боролся со стихией. Затем выбрав волну покруче, вместе с ней в брызгах и пене, как морской бог выбрался на берег. Псы сопровождающие меня в забеге, и тревожно поскулившие пока я плескался в море, увидав меня, устроили настоящие пляски, а амазонка, быстро сменив тревожное выражение лица на скучающие подала полотенце.

После сытного завтрака, по времени уже обеда, я почувствовал себя уже совсем в норме, да и мозги встали на место. Первым делом вернулся к своему графику на ближайшие три месяца, разработанному Дедом. В свете последних событий следовало внести некоторые поправки. И тут меня вдруг поразила мысль, – все, что запланировал Дед, а я как-то не воспринял всерьез – сбылось. Я реальный адмирал самой боеспособной в средиземноморье эскадры. Сильным мира сего, достаточно моего слова, чтоб под мои знамена встали многотысячные войска! И это только начало! Если планируемая операция против Фатимидов, пройдет успешно, то кредит доверия Халифата и Византии возрастет в разы. Сделаю Марго законной королевой, а у той под миллион подданных. Рода вернет Анну в действующие принцессы – еще поддержка одной из самых сильных армий в Европе. Русы, германцы Инги, Викинги... Да я, через три-пять лет могу собрать полумиллионную армию... Э-э, ну на тысяч двести могу рассчитывать смело. Насколько помню, Кортес с пятьюстами пехотинцами и двумя десятками рыцарей захватил Мексику! Я же с таким флотом и армией, плюс мощный огнестрел, могу разгромить всех Ацтеков, Майя, Инков, а позже очистить северные территории от Чероки, Сиу, и прочих Ирокезов.