Текст книги "Рассвет на Этне. Мой итальянский маршрут (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Дегтяренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)

Но торопиться гулять с колясками по холмистому городу, усеянному каменными лестницами, не хотелось. Конечно, не зайти в Храм Святого Петра с красующимися перед входом апостолами невозможно. Но после платного посещения наскальной церкви, где смотритель преподал урок модиканского воспитания Оресту, аура немного развеялась. Конечно, ребёнок был не прав, что потревожил ногой археологическую пыль, но если бы не дети, двадцать лет назад игравшие здесь в футбол, то спрятанное кем-то место не нуждалось бы в его услугах на следующие сотни лет. Чтобы иссушить слёзы и утолить голод, отправились пить шоколад в соседнюю шоколатерию номер один – Бонайуто (Bonauto). Видимо преддиспозиция, с которой мы ехали в город, снизила критичность. На отдыхе такое часто бывает, когда ты очаровываешься мифом, легендой и грамотным туристическим продуктом. И, стоя в очереди уютной забегаловки, напомнившей мне львовскую аптеку, дегустируя деревянными пинцетами шоколадные "таблетки" со стопроцентным содержанием какао (тут же было и бесплатное белое вино в бокалах для тех, кто недоверчив), мы забыли фабрику Lindt в Кёльне, Sprungli в Цюрихе, брюссельскую шоколадную экскурсию и спрятанную в недрах планшета фотографию основных мировых шокобрендов.

– Скажите, а сколько стоит эта маленькая черненькая коробочка шоколада с перцем?

– Пять девяносто. Если возьмёте две, то по пять...– на хорошем английском бодро ответила девушка, за спиной которой просматривалась кухня и два повара, так как покупатели через один заказывали каноли, печенье, бутерброды с прошутто.

– Нет, спасибо. Налейте нам две порции шоколада, и ещё шесть плиточек: с фисташками, каррубой, апельсинами, кактусом и две стопроцентных.

Мы вышли в тихий зелёный двор перед кондитерской и, примостившись на подушках, разложенных по ступеням лестницы, восхищались холодным напитком из бумажных стаканчиков и атмосферой заведения. Для детей здесь была установлена какао-песочница с бумажными кораблями, и сын вместе с итальянскими девочками погрузился с головой в любимый порошок, то и дело поднося руки ко рту. Ему не верилось, что какао бывает так много и его не ругают, что им можно бросаться, рассыпать по футболке и запускать корабли.

Радости не было предела, когда после кафе мы зашли в соседнюю Пинакотеку с музеем шоколада, где он слизал мизинец у шоколадной девочки на стуле, а потом пытался отковырнуть Лампедузу с десятиметровой шоколадной карты "Италия в миниатюре", и лишь у холстов с портретами я его предостерёг, что "дядя вызовет полицию за порчу музейного имущества". Но конечно никакого смотрителя здесь не было, и полуметровые фигуры были изрядно опробованы детворой. Такую концентрацию шоколада в воздухе невозможно вынести здравому человеку, и я вспомнил своё детство и мечтательно отковырнул кусочек шоколада с экспоната.

Как пишут в аннотациях – "модиканский шоколад бодрит и придаёт сил". Но трёхлетний малыш их не читает и время тихого часа у него по расписанию. Поэтому мы продолжили неспешную прогулку по городу храмов, моста и шоколада, выискивая тень. Но почему то у взрослой части настроение улетучилось. Что-то в этом шоколадном психозе есть нездоровое. Вспоминалась французская деревушка Эз, парфюмерные фабрики ручной работы Фрагонард и Галимард, дегустационные погреба Абхазии с "самым лучшим шампанским" и "крымский чай". Увы, местный продукт пока оценён лишь любителями барокко. В международной классификации о нём ещё не знают (шоколаду присваивают до пяти звёзд), во всемирный шоколадный гид входят лишь пять фабрик на севере Италии, ну и, конечно, его цена. Не может шоколад "высокой категории" стоить два-четыре евро за плитку/чашку, тем более что "это ручная работа по индейским технологиям".

Может быть поэтому Модика после Рагузы Ибла с кривыми улочками, питьевыми фонтанчиками, безмашинной тишиной воспринималась не так чувственно. И если из столицы провинции не хотелось уезжать, то из "районного центра" после посещения трёх барочных церквей, кафедрального собора, закрытой крепости с одиноким башенным краном мы уехали на вечернем автобусе в торговый центр Рагузы, где купили килограммовую плитку для фондю от Perugina, чтобы в спокойной домашней обстановке сравнить, что же такое шоколад ручной работы из Модики.

Donnafugata

Вчерашний пляжный день состоялся наполовину. Господствующий несколько дней ветер с одной стороны, принёс облегчение, с другой – перемешал Средиземное море, и зайти в воду можно было лишь для того, чтобы смочить ноги. Поэтому до обеда мы мастерили на берегу песочные замки с бамбуковыми палками и дышали бризом двухметровых волн. Сайт meteoblue.com показывал температуру воды +16, что немного теплее, чем в Балтийском море. Вечером встречали закат на побережье, гуляли по ближайшим городкам, изучали магазины, лавки и любовались массовым спортом. Бегуны, роликобежцы и велосипедисты доминировали на обочинах и сдерживали и без того не прытких автомобилистов. В Марина ди Рагуза вдоль набережной для них даже выделили отдельную многокилометровую полосу для движения, и на ней было ощутимо тесно. Эта же картина повторилась и утром, когда мы шли на автостанцию, чтобы попасть в замок Доннафугата, что в современном переводе означает «сбежавшая женщина», тогда, как арабские основатели именовали его «здоровый источник».

Всё тот же перевозчик Tumino и только два рейса в день, чтобы посетить это не очень удалённое место провинции. В качестве альтернативы есть ещё Иблейская железная дорога, но нам неудобно, так как ветка проходит севернее. Двадцать пять километров полупустой автобус преодолел за час, заезжая во всевозможные посёлки, городки, спа-отели и исторические места. Возле буйволиной фермы, за которой просматривались нормандские башни, водитель сообщил, что нам пора выходить.

С первых шагов меня удивило соседство буйволятника, ресторана, пиццерии, сувенирной лавки, домов без крыш и элегантного замка из белоснежного модиканского камня, который возводился ещё семьсот лет назад и достраивался бароном Коррадо в девятнадцатом веке.

В кассе висит объявление на итальянском языке: "Для посетителей, приехавших на автобусе, поезде или такси – скидка на входной билет пятьдесят процентов". Я уточнил у кассира, и она подтвердила правильность перевода.

Оставив коляски, ушли изучать интерьеры, которые местами нуждались в реставрации. Перечень комнат довольно типичен для того времени, как и отделка. Предметов роскоши почти не осталось. Хорошо сохранилась антикварная мебель, десяток картин, люстры, бильярдный стол. Чтобы скрыть пустоту, пространство наполнили платьями ушедшей эпохи, а также обувью, шляпами, веерами, зонтиками, киями, что довольно удачно вписалось в расписные гобелены и потолки. Редкие музеологши смотрели сквозь пальцы на проделки сына, который то и дело проверял стулья с перинами на мягкость и прочность, несмотря на мои замечания.

Барон любил забавы. И в саду, который состоял из сицилийской, английской и французской части, он построил для гостей каменный лабиринт, скамейку с водным сюрпризом, часовню с механическим священником, который поворачивался при входе посетителей, кофейный домик с античными колоннами, изящную беседку с искусственным гротом и ряд фонтанов. Конечно, не всё сохранилось для потомков в первозданном виде, да и парк нуждался в реновации, но мы пощекотали себе нервы, побродив в каменном мешке тридцать минут. Ещё столько времени же ушло на прогулку между пальм, туй и кенотафов с фамильными гербами из четырёх ёжиков, полуразрушенных лавочек, ваз, а также посидели в тени раскидистых фикусов, которые помнили лучшие времена.

Оставалось два часа до приезда автобуса, и я думал, чем заняться. Солнце палило немилосердно. Водоёмов нет. Но оказалось, что селение Доннафугата весьма колоритное. В сувенирной лавке купили открытки с марками. Случайно зашли в неприметную соседнюю сыроварню, где всё осталось так, как было при бароне. На каменных печах в чугунках варился сыр, в глиняных чанах ждала своего покупателя рикотта, а на прилавке красовались жёлтые десятикилограммовые бруски рагузанского пеккорино семистажионато. И хоть этот сыр мы уже не раз покупали, здешний был иной структуры и вкуса. Разные коровы, трава, сено, почва, человеческие руки делают местный продукт по-своему уникальным.

– Пробуйте, сеньор! – сказал продавец, он же сыровар, отрезая каждому из нас по щедрому кусочку сыра.

– Белло, сеньор! Взвесьте нам, пожалуйста, кусочек грамм на триста...

Хотелось большего, но в жару он долго не проживёт. Выйдя из лавки, наткнулись на стадо буйволиц. Мы только заказали шелковичную граниту, и сидели на открытой террасе при кафе, в то время как животные проносились мимо нас на ферму, где жадно набрасывались на воду. Мухи, мычанье, крики пастуха, пыль – всё смешалось в один коктейль.

Перед отъездом домой по горной тропе в окружении зарослей дикой ежевики и двухметровых иссушенных репейников сходили в катакомбы, вырубленные в скале. По пути полакомились полудиким инжиром и ежевикой, а также отметились на станции самой южной железной дороги Европы, где повезло увидеть дизель-поезд из одного вагона, увозившего пассажиров под свисток машиниста в сторону Комизо.

Scicli

В городок отправились по совету Анжелы – хозяйки наших апартаментов. Она рассказала, что там гуляешь, как в кино, так как окружающие каменные строения кажутся декорациями. Хотя Лоренцо заметил, что каждый городок провинции уникален и в той или иной мере насыщен барокко.

Мне кажется, что провинция Рагуза с её долиной Валь до Нотто может претендовать на эстетический островной центр. Большинство отдыхающих, конечно, приезжают сюда ради моря и песка, но эти составляющие в принципе одинаковы везде. Когда я попадаю в маленькие городки центральной части острова, я жалею, что не забронировал здесь на день-два гостиницу. Ведь встретить лучи рассвета-заката, отражающиеся от черепичных крыш, покрытых серым мхом и камнями (чтобы не улетели), не спеша побродить по кривым улочкам, а вечером посидеть в местном баре и послушать разговоры стариков – что может быть лучше этого! Никакое море с песком не сравнится. Тем более, возле моря, как правило, отдыхают любители шума и концертно-танцевальных развлечений, которые до полуночи будоражат воздух в выходные дни.

Ежедневно пользуясь двумя-шестью автобусами, я пришел к выводу, что этот вид транспорта сродни нашим маршруткам. Поднял руку – он остановился, попросил водителя выйти на пятачке – "без проблем". Если найдешь расписание, то оно весьма условное. В интернете одно, на бумаге – второе, на поверку бывает – третье. Табличка на автобусе ещё ни о чём не говорит. Лучше уметь спрашивать на итальянском: "Едет ли автобус из пункта А в пункт Б?". Билеты всегда можно купить у водителя, иногда в баре с надписью Tabacchi. Кредитки не принимаются. Если "туда-обратно" – экономия двадцать процентов. Детского билета нет. До четырёх лет бесплатно, за багаж денег не берут. Автобусных компаний на Сицилии пара десятков. Почти все автовокзалы находятся в центре городков, тогда как железнодорожные вокзалы могут быть удалены на пять-десять километров от исторической части или просто находиться в поле. Понедельник сродни выходному дню, и количество автобусных рейсов гораздо меньше. В праздники же лучше сидеть дома.

До Шикли мы добирались тремя автобусами, что позволило ещё раз полюбоваться Рагузой Ибла, исторической частью Модики и Иблейскими горами, покрытыми ковром из кудряшек рожковых деревьев, сбрасывающими кору эвкалиптами в обрамлении выжженной травы и белых камней. Водитель то и дело сбавлял скорость, подсигналивал на виражах серпантинов, и временами закладывало уши, хотя высота не выше километра.

На автостанции с нашей семьей вышла лишь пожилая итальянская пара. Город небольшой (всего двадцать тысяч населения) и не так раскручен, как Модика или Рагуза, хотя количество достопримечательностей на квадратный километр может быть даже выше чем в Санкт-Петербурге. Поневоле я сравниваю холодное барокко нашей Северной столицы и сицилийское. В первом кажется больше академизма, но оно холодное и серое, как тамошнее лето. На здешнее смотреть без солнцезащитных очков невозможно. А так как я их не ношу, то глаза ослепляет, и спасает лишь видоискатель фотоаппарата. Всё же южное больше приближено к человеческому теплу. Второе, что меня удивляет, это – как такие маленькие городки могли построить такие храмы и дворцы? И ведь только в маленьком Шигли их не меньше двух десятков, я уже не говорю про дома обнищавшей знати, которым хватило средств на балконы с лошадьми, но вот на поддержание штукатурки и целостности копыт, увы – нет. Иногда это создает ощущение "содранной кожи", как сказал один из моих друзей, просматривая мои фотографии.

Я не стал изучать городскую карту, а решил положиться целиком на свою интуицию и здравый смысл. В нашем запасе всего три с половиной часа на знакомство, так как последний рейс в Рагуцу в семнадцать часов. Конечно, этого не хватит, чтобы подняться к парящему над городом песочному храму, пройтись по горному городку, но мы и не готовы. Даже увиденное у подножья гор восхищает. Я считал, что пещерная архитектура осталась в прошлом и лишь отдельные её проявления в виде Успенского храма в Чуфут-Кале доживают свой век. В Шикли есть гаражи, квартиры, подсобные помещения, автомастерские, гостиницы, музеи и, конечно же, храмы, которые и по сей день используют первозданный природный камень, как натуральные стены и крышу.

И мы, конечно же, прошлись по узким улочкам с каменным дорожным покрытием, чтобы ненароком заглянуть, как живут люди в современных пещерах. Культурно, чисто, не спешно. Зелень рассаживают у дверей, что-то обсуждают за закрытыми ставнями, на детские крики чужеземцев не обращают внимания.

Ближе к четырём часам традиционно у главных храмов стали появляться друзья жениха и невесты. В соборе Сан Джованни молодожёнам желали мальчика, и на подставках красовались сорок букетов из синих гортензий и белых колокольчиков, а также все ленточки вокруг подушек и фонарей были голубого цвета. В соседнем храме Святого Варфоломея тяготели к девочке, и там доминировали коралловые розы и красные ленты. В основной набор входили подушки, бутафорные фонари, дорожки, веера-приглашения, пакетики с рисом и фотографии брачующихся на стенах храмов и ближайших домов. Видеооператоры проверяли технику. Гости в ожидании новобрачных стойко переносили жару в костюмах-тройках, чёрных вечерних платьях и перешёптывались между собой. Обычно между пятью и шестью будут происходить венчания, но мы их уже не увидим. Я подумал, а есть ли у сицилийцев ЗАГСы? Как быть тем, кто иной веры или атеистам? Хотя, как я заметил, тут все довольно набожные. В каждом супермаркете, автобусе, квартире вывешены иконы, в наружных стенах домов – инсталляции на библейские темы, довольно часто устраиваются акции по сбору средств. И сегодня при входе в некоторые храмы собирали деньги для голодающих детей Африки, и редкий горожанин проходил равнодушно.

Мы же просто гуляли по квадратной брусчатке восемнадцатого века, выискивая теневую сторону. Старшая дочь тяготела к музеям, коих на нашем пути повстречалось не меньше десятка. Сын же – к детским площадкам и мороженому. Младшая дочь требовала внимания, так как в жару ей было не уснуть, и лишь кусочки солоноватого качиоковалло на время успокаивали её. Ну а мы воспитывали в детях эстетическое чувство и показывали им шедевры сицилийского барокко. Таисия за время отдыха принудительно выучила восемьдесят слов на итальянском языке. Орест специализируется на ботанике. Он научился различать араукарию гетерофилюм и фикус Бенджамина, а также приветствовать и прощаться на французском и итальянском. Не знаю, понадобятся ли им эти познания в школе/детском саду, но для всеобщего кругозора лишним не будет.

Катания, Амстердам, мысли вслух

Бывают ли двухзвёздочные дворцы? – задавал я себе вопрос, просматривая на сайте букинга фотографии расписных потолков с антикварной мебелью из отеля Il Gattopardo. Последнюю ночь перед отъездом хотелось провести эстетично, необычно и без лишнего ОФП с чемоданами-рюкзаками.

"Извините, у нас не трёхвёздочный и не четырёхзвёздочный отель, а всего лишь гестохауз. Не требуйте от нас лишнего и отнеситесь с пониманием!" – аккуратное объявление в старинном лифте с фотосенсорами нашей гостиницы с десятиметровым холлом в высоту, с мраморной лестницей, персидским ковром, бронзовыми канделябрами, хрустальными позолоченными люстрами и гобеленами на стенах лобби. Мне вспомнилась надпись от руки, сделанная красной краской на белом кафеле в ростовском аэропорту десять лет назад: "Граждане, не мойте ноги в умывальнике. Не будьте свиньями!" и подметальщики с опилками в самом красивом метро планеты Земля.

Италия – это страна высоких потолков, окон, дверей и красивой упаковки. Наверное, сказывается влияние исторической прародины, где преподавалась эстетика, риторика, логика, где на сегодняшний день слова "спасибо, добрый день, чао, до свидания" являются своеобразными паразитами в человеческом общении.

Накануне отъезда мне приснился кошмар. Что меня направляют работать в Бурятию, из которой я вырвался семнадцать лет назад. Сын разбудил. Отдыхать и жить на Байкале – не одно и то же. Удивляешься лишь первый месяц, когда пьёшь воду из крана. Я перевернулся на другой бок и во втором сне посмотрел на летающего загоревшего мужчину. Он планировал на послушной гнедой длинношёрстной буйволице над расчёсанными клубнично-артишоковыми грядками, кудряшками цератоний и олив, разбросанных по горам, над ухоженными виноградниками и гигантскими апельсинами, и подобно пчеле его притягивал аромат цветка в центре острова. От плача дочери я вновь проснулся и понял, что отпуск заканчивается. Последние сутки на Сицилии. Напоследок двухкилометровый заплыв в сторону горизонта, черешневая гранита, ароматный кофе из правильной чашки (подогретой с толстыми стенками), вечерняя прогулка по проспекту Италия, улице Этнеа, вилла Беллини, шопинг... Скоро дом, любимая работа и привычный ритм.