Текст книги "Конрад Аденауэр - немец четырех эпох"

Автор книги: Всеволод Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Порядком в доме заведовала Гусей. Создавала добрую атмосферу спокойствия и согласия. В свое время она посещала музыкальную школу в Кёльне и прекрасно играла на скрипке. Детям прививалась любовь к музыке, литературе, живописи.

Гусей была болезненной. Осенью 1946 года она перенесла двустороннее воспаление легких. Ей стало несколько лучше лишь к весне следующего года. Летом Аденауэр вывез ее на три недели в Швейцарию. Совместная поездка оказалась последней. У Гусей обострилось нарушение кровообращения. Она слегла. Усилия врачей не дали результата. 3 марта 1947 года она умерла в возрасте 53 лет в кругу детей и внуков.

Аденауэр до последнего не отходил от умирающей жены. Ее смерть потрясла его. Примерный семьянин, находивший у семейного очага не только отдохновение, но и силы для активной деятельности, потерял вторую любимую жену. Потребовалось время, чтобы Аденауэр пришел в себя и вновь окунулся в политическую жизнь, становившуюся в Западной Германии все многообразнее и сложнее.

Глава VIII
Выбор пути

Вторая мировая война глобально изменила соотношение сил в мире и особенно в Европе. Разгром фашистского государства привел к резкому усилению роли другого тоталитарного государства – советской империи. Включив в свою орбиту страны Восточной Европы, значительную часть Германии, она нависла над Европой. С обескровленным после войны и обнищавшим народом, но с огромной и хорошо оснащенной армией Советский Союз претендовал на руководящую роль в мировом сообществе. Амбиции Сталина возросли беспредельно. Он и его окружение, одержимые идеей мировой революции и превращения всего и вся в коммунистический рай, вызывали панический страх у народов Европы, только-только освободившихся от нацистского господства.

Во время войны и в первые послевоенные месяцы казались возможными приобщение Советского Союза к западной семье народов, плодотворное сотрудничество с ним. Аденауэр, выступая на митинге в Вупертале в мае 1945 года, говорил о том, что, поскольку значительная часть России расположена в Европе, западные республики СССР могли бы сотрудничать с европейскими государствами.

Иллюзии рассеялись быстро. Со всей очевидностью выявилось, что мир раскололся на два лагеря с противоположной философией, с различными этическими ценностями и политическими задачами. Аденауэр заговорил о неоднородности Европы, о попытках России прибрать к своим рукам европейские страны, внедрить там экономические и политические принципы, не соответствующие западной демократии.

В марте 1946 года Черчилль, выступая в Фултоне, призвал западный мир преградить путь коммунистической экспансии. Тогда не все поняли глубокий смысл и актуальность призыва великого англичанина. Благодушествуя, относили его предостережения на счет закоренелого, слепого антикоммунизма. Предвидеть «холодную войну» дано было не всем, даже крупным политическим фигурам.

Аденауэр оказался одним из первых на Западе, кто осознал складывающуюся обстановку и одобрил фултоновские идеи Черчилля. Он видел неизбежность длительного и напряженного противостояния двух систем, в эпицентре которого будет расколотая Германия. Положение немцев, побежденных и бесправных, представлялось крайне сложным, а их будущее туманным.

У Аденауэра уже в то время сложилось убеждение, что нейтральная позиция невозможна. Немцы должны примкнуть к тому или другому блоку. У него не было сомнений: нужно быть вместе с теми, кто имеет христианско-гуманистическое мировоззрение, схожие взгляды на государство, личность, свободу и собственность. Экспансии с Востока нужно дать отпор. Недоверие к немцам у западных стран необходимо преодолеть и безоговорочно признать принадлежность к Западу.

Многим представлялось, что Аденауэр проявляет пассивность в вопросе восстановления государственного единства Германии. Вспоминали его всегдашнюю нелюбовь к Пруссии и желание выйти из-под ее опеки. Говорили о его стремлении сделать центром будущей немецкой государственности рейнские провинции и о равнодушии к восточным землям. Социал-демократы и другие партии сделали лозунг воссоединения Германии одним из главных в своих политических выступлениях и обвиняли Аденауэра в нежелании серьезно заниматься этой проблемой.

Громкие требования воссоединения находили поддержку у населения западных зон. Аденауэр не мог не считаться с этим фактором. Тема немецкого единства постоянно присутствовала в его политических выступлениях. Но он не видел реальной основы для решения вопроса в обозримый период. Советский Союз превращал восточную зону в коммунистическое государство. Руководители в Москве не скрывали, что видят в ней прообраз всей будущей Германии. Они пойдут на воссоединение лишь тогда, когда будут уверены, что смогут установить свое господство во всей стране, превратить ее в плацдарм для наступления коммунизма на остальную Европу.

Западные державы вяло занимались общегерманскими делами. Встряхнул их первый берлинский кризис. 2 августа 1948 года послам трех западных держав в Москве официально объявили, что после введения в Западной Германии новых денег Берлин фактически перестал быть столицей Германии, а его четырехсторонний статус оказался нарушенным. Несколькими днями раньше советские войска блокировали наземные пути подхода к Берлину, отрезав его от западных зон. Целью блокады было: вытеснить союзные войска из города.

Западные державы ответили установлением воздушного моста с Берлином. На аэродром Темпельхоф в центре западной части города непрерывно приземлялись американские и английские транспортные самолеты с продовольствием, углем, медикаментами и всем необходимым для населения города. Через час самолеты вновь взлетали, чтобы вскоре вернуться с новым грузом.

В Москве не предусмотрели подобного развития событий. Блокаду сняли в мае 1949 года, не добившись никаких практических результатов и лишь продемонстрировав стремление СССР к экспансии. Западные державы во время блокады провели в своих секторах выборы и создали единый магистрат Западного Берлина. Вслед за этим они образовали единую трехстороннюю военную комендатуру.

Особых симпаний к Берлину Аденауэр не питал. Из него постоянно исходили попытки опруссачить рейнские области. Он стал в свое время центром нацистской власти. Однако в создавшейся ситуации эмоции ушли на второй план. Аденауэр подбадривал население блокированного города, восхищался его стойкостью и мужеством, говорил о Берлине как оплоте западной демократии. По окончании блокады он заявил, что берлинцы одержали историческую победу и Берлин в еще большей степени утвердился в сердцах немцев как столица всей Германии.

Аденауэр и раньше понимал, что раскол страны приведет к созданию двух германских государств. Теперь этот процесс должен был ускориться. Западная Германия все в большей степени осознавалась им как основной оплот против наступления коммунизма на Европу. Аденауэр не считал нужным отказываться от лозунга воссоединения как общей политической задачи. Но он считал, что государственное единство восстановится только в том случае, если одна из систем – западная или коммунистическая – потерпит решительное поражение. Аденауэр верил в силу демократических ценностей, делал ставку на всемерное укрепление позиций Запада, на его победу над коммунизмом, которая и позволит осуществить воссоединение немцев.

В своих выступлениях Аденауэр часто говорил о европейской интеграции. Сначала ему виделась Европа под руководством Англии и Франции как третья сила между двумя сверхдержавами. Затем он стал выдвигать на первое место франко-германское сотрудничество. Потом пришло понимание того, что Соединенные Штаты заняли ведущее место в западном мире и их присутствие и соответствующая роль в Европе неизбежны и необходимы. Он станет одним из наиболее активных и последовательных сторонников европейской интеграции. Объединенная Европа при американском присутствии и участии – вот единственная возможность противостоять натиску коммунизма и решить проблемы экономического и социального развития континента. Время национальных государств прошло. Нужно выбирать между закатом и объединением.

С европейской интеграцией увязывал Аденауэр и проблему устранения раскола Германии. Немецкое единство в условиях свободы – это часть европейского единства. Без мирного решения европейских проблем нельзя решить и вопрос объединения Германии. Мысль стремилась и к более широким обобщениям. Раскол Германии возник в результате глобального конфликта между Востоком и Западом. Он может быть ликвидирован лишь в рамках преодоления общемирового конфликта. Необходимы время, терпение и последовательное проведение избранной линии. Пропагандистско-политическими наскоками здесь ничего не сделаешь. Нужно превратить рейнско-вестфальские области в связующее звено. После ликвидации Пруссии сюда, на Рейн, должен переместиться центр немецкой политической жизни.

Размышления приводили к выводу, что американцы могут стать надежными союзниками. В Соединенных Штатах много переселившихся немцев. Американцы традиционно ценят их способности и трудолюбие. Германия никогда не причиняла бед Америке. И в последней войне людские потери американцев оказались минимальными, а экономического ущерба не было вовсе.

Оккупационные власти продолжали действовать, разумеется, в своих интересах. Нужды немецкого населения оказывались на втором плане. Шумахер и многие другие политические деятели подчас резко критиковали военные администрации. Голоса избирателей это приносило. Но практического эффекта не давало. Военные губернаторы, обладая всей полнотой власти, делали то, что считали нужным, игнорируя даже самую острую критику немцев.

Аденауэр поступал иначе. На первых порах он призывал своих сторонников не выпячивать национальные чувства и идеи. Побежденной Германии предстоит длительное время находиться в оккупационном режиме. Немецкая администрация должна функционировать в согласии и под руководством военных властей. Нельзя выдвигать предложения, которые не могут быть одобрены союзниками.

Установив взаимопонимание с военными губернаторами, Аденауэр в осторожной форме, не настойчиво прежде всего добивался отказа от демонтажа немецкой промышленности. В результате его усилий широкого демонтажа и вывоза предприятий в западных зонах не произошло. Основа для развития экономики сохранилась. Запад страны получил огромное преимущество перед восточной зоной, где многие заводы демонтировались, а их оборудование вывозилось в Советский Союз.

Отказавшись от плана американца Моргехнтау, западные державы взяли курс на превращение немецких территорий, находящихся под их контролем, в единое целое. Аденауэр полностью одобрял эти планы и содействовал их претворению в жизнь.

В течение 1947 года проводились мероприятия по объединению американской и английской зон и превращению их в административное и экономическое целое. Военные власти согласовали статус Бизонии с премьер-министрами земель, а затем и объявили об окончательном слиянии двух зон. Созданный ранее немецкий двухзональный экономический совет был реорганизован в парламентский орган. Создаются Исполнительный комитет с функциями правительственной власти, Верховный суд и объединенный банк земель. В феврале 1948 года французы подписали соглашение о присоединении к Бизонии. Немецкие представители из французской оккупационной зоны вошли во все созданные органы.

ХДС/ХСС поддерживали объединительные действия оккупационных властей. Аденауэр и его сторонники, не видя реальных возможностей для воссоединения всей Германии, приветствовали образование единой западногерманской структуры как основы будущего государства. В экономический совет вошел личный друг и доверенное лицо Аденауэра банкир Пфердменгес. К экономической деятельности подключились многие крупные предприниматели и финансисты. Они одобрили проведение в июне 1948 года денежной реформы. Введение новых денежных знаков отмежовывало рыночное хозяйство Западной Германии от планово-принудительного Восточной зоны. Создавалась возможность для кооперации с экономикой западноевропейских стран.

Денежная реформа стала одной из вех, положивших начало возрождению промышленного потенциала Западной Германии и ее прогрессивному развитию в социальной и иных областях. Начало этого процесса связано с введением в действие плана Маршалла. Он вошел в историю как крупнейшее событие, изменившее экономическое и политическое лицо послевоенной Европы.

Весной 1947 года бывший президент Соединенных Штатов Гувер по поручению действующего президента Трумэна представил доклад о положении в европейских странах. Оно оказалось безрадостным, особенно в экономической сфере. Гувер высказал мысль о необходимости скорейшего восстановления Германии и Европы. Без процветающей Европы Западу не выжить в противоборстве с коммунизмом. Трумэн согласился с выводами Гувера, добавив, что голодные народы – плохие демократы. Выработалась концепция: Соединенные Штаты должны всячески поддерживать свободные народы, которым угрожает внутренняя опасность или давление извне.

Узнав об оценках и намерениях американцев, Аденауэр буквально пришел в восторг. Он много говорил о доктрине Трумэна, не уставал повторять, что она дает немцам единственный шанс справиться с послевоенной разрухой и оказаться вместе с западными народами.

Его эйфорию разделяли далеко не все даже в рядах ХДС/ХСС. А социал-демократы прямо высказывались за нейтрализацию Германии и предостерегали от чрезмерной привязанности к западным странам.

В апреле 1947 года американский государственный секретарь Джордж Маршалл участвовал в Москве в совещании министров иностранных дел четырех держав. Он вернулся в Вашингтон с убеждением, что взаимодействие с Советским Союзом в восстановлении Европы невозможно, что послевоенный экономический хаос в Европе играет на руку коммунистам и что необходимы односторонние действия Соединенных Штатов, даже если они будут разрушать сотрудничество с их недавним военным союзником.

Соединенные Штаты после войны оказывали гуманитарную помощь европейским странам, в том числе и немцам.

За три послевоенных года из Соединенных Штатов в Германию было направлено 16 миллионов посылок с продовольствием. Перепадали они и семье Аденауэра. Подобная помощь поддерживала минимальный прожиточный уровень. Теперь речь шла о долгосрочной программе восстановления европейской экономики.

В мае 1947 года плановый отдел государственного департамента, возглавляемый известным американским дипломатом Кеннаном, представил Маршаллу свои предложения по возрождению экономики Европы. А 5 июня 1947 года Маршалл выступил со знаменитой речью в Гарвардском университете, в которой изложил план, получивший в дальнейшем его имя. Предполагалось в течение четырех лет направить в Европу 12 миллиардов долларов в виде наличных денег, продуктов питания, предметов первой необходимости, готовой промышленной продукции. Ежегодно выделять для этого 2 процента американского валового внутреннего продукта.

План Маршалла был принят в США в качестве законодательного акта. За четыре года в европейских странах должен быть достигнут предвоенный уровень производства.

План предусматривал, что европейцы, получая помощь, разработают собственную программу возрождения и будут нести ответственность за ее практическую реализацию. Особое внимание обращалось на восстановление немецкой экономики и указывалось, что оздоровление Германии – решающий фактор подъема Европы.

Конгресс США не утвердил бы план Маршалла, если бы в нем не указывались стратегические цели, отвечающие американским интересам: хаос в Европе отрицательно сказывался на экономике Соединенных Штатов, необходимо было вернуть Европе способность платить за американские товары. США нуждались в сильной Европе – оплоте борьбы против коммунизма.

В конце июня 1947 года в Париже собралась конференция государств, заинтересованных в реализации плана Маршалла. Прибыл на нее и министр иностранных дел СССР В. М. Молотов. В Москве обсуждался вопрос о принятии американской помощи. Но чтобы получить ее, требовалось открыть советскую экономику Западу. Сталин предпочел сделать упор на получении репараций с Германии, контролировать использование которых, кроме Москвы, не мог никто.

Молотов быстро уехал из Парижа. Он выступил против создания наднационального органа по осуществлению помощи, расценив его как орудие вмешательства американцев во внутренние дела европейских стран. Возражал он и против распространения плана Маршалла на Германию. Вместе с Молотовым Париж покинули представители стран Восточной Европы. Средства массовой информации Советского Союза и восточноевропейских стран оценивали план Маршалла как попытку Соединенных Штатов установить свое господство над Европой в условиях зарождавшейся «холодной войны».

Шестнадцать европейских государств, в том числе Западная Германия, принявших план Маршалла, уже в сентябре 1947 года разработали четырехлетнюю программу восстановления экономики. Участники плана Маршалла обязались увеличить сельскохозяйственное производство, наладить энергоснабжение, транспорт, модернизировать промышленность, усилить экономическое сотрудничество между собой, активно использовать импорт американского продовольствия, сырья и капиталов. Восстановлению западногерманской промышленности уделялось в программе приоритетное внимание. Особо говорилось о повышении добычи рурского угля и его поставок в соседние государства.

В первые два года Западная Германия получила по плану Маршалла 1,4 миллиарда долларов из 4 миллиардов, ассигнованных всем 16 участникам. Политика преимущественного предоставления средств Западной Германии продолжалась и в последующие годы. К сентябрю 1951 года ей предоставили 9 миллиардов долларов, что значительно превышало размеры помощи другим европейским странам.

Отношение Аденауэра к плану Маршалла было однозначным. Он понимал, что без американской помощи нормальную жизнь в западных зонах наладить невозможно. Называл американскую помощь лучом света в европейских потемках и призывал с умом и энергией использовать открывающиеся возможности.

Немцев крайне встревожило заявление английского министра иностранных дел Бевина о том, что, несмотря на план Маршалла, следует продолжить демонтаж рурской промышленности. Появился список крупных промышленных предприятий, подлежащих демонтированию. Оставить имелось в виду только средние и мелкие предприятия.

Взволнованный Аденауэр метался от одного Верховного комиссара к другому. Пуская в ход все свое красноречие, оперировал цифрами и данными по каждому объекту, доказывал невыгодность демонтажа. В беседах неуклонно проводил основную мысль: без ключевых крупных заводов не произойдет возрождение западногерманского промышленного потенциала, столь нужного всем европейцам.

Западные военные администрации по мере оживления немецкой экономики взяли курс на укрепление рыночных отношений. А Шумахер и его партия настойчиво требовали государственного планового регулирования производства и национализации основных промышленных отраслей. Предсказывали экономический хаос, инфляцию, безработицу и голод при рынке.

Аденауэр без колебаний сделал выбор в пользу рыночной экономики. Он не обладал глубокими экономическими знаниями. Но плановое хозяйство отождествлял с тоталитарными режимами, а рыночное – с демократическим обществом.

Против плановой экономики глубоко, обоснованно и хорошо аргументированно выступил баварский ученый экономист Людвиг Эрхард. При нацистах он возглавлял Институт промышленных исследований, работавший под патронажем химического концерна «ИГ Фарбениндустри». После окончания войны читал лекции о механизмах и преимуществах рыночного хозяйства. Вскоре разработал теорию социальной рыночной экономики, в которой социальные аспекты, вопросы жизненного уровня населения заняли приоритетное место.

Нацистская военная экономика, по мнению Эрхарда, парализовала предпринимательство и привела к социальным перекосам. Денежная реформа в западных зонах должна восстановить естественные отношения между трудом и его оплатой. Необходимо постоянно повышать способность людей покупать, что неизбежно повлечет за собой повышение производительности труда. Производство и жизненный уровень населения стоят в прямой зависимости: производство не может развиваться, не имея широкой базы для сбыта; широкая покупательная способность населения в свою очередь постоянно стимулирует производство. Чем выше жизненный уровень населения, тем лучше условия для процветания экономики. И все это должно регулироваться исключительно рыночными механизмами.

По инициативе американцев Эрхарда ввели во Франкфуртский совет – немецкий орган управления, работавший под началом военной администрации, и сделали его директором управления экономики. В июне 1948 года план Эрхарда был официально принят Франкфуртским советом и одобрен военными властями. За него проголосовало 50 членов совета, против – 37, в основном социал-демократы.

Через два дня в трех западных зонах началась денежная реформа. Она сопровождалась принятием пакта социальных законов, обеспечивавших повышение жизненного уровня населения. Налоговая политика способствовала предпринимательской инициативе. Упразднялись директивные методы управления и ценообразования. Отмена контроля за ценами сразу же ликвидировала «черный» рынок.

Аденауэр поначалу с осторожностью отнесся к рыночному саморегулированию социальных и экономических процессов. Ему казалось, что такой подход создаст серьезные трудности и, по крайней мере на первых порах, не обойтись без административных мер. Колебания длились недолго. По ходу реализации денежной реформы и пакета социальных законов он полностью оценил преимущества теории Эрхарда. В своих выступлениях Аденауэр стал делать акцент на необходимость частной собственности у как можно большего числа людей, нельзя было допустить монопольной собственности в руках государства. Он подчеркивал, что фундаментом государства должен стать широкий средний слой населения, независимый духовно и экономически. Именно он поставит заслон против губительного духа принудительного коллективизма и лишения человека его индивидуальности.

Предстояло преодолеть недоверие в рядах ХДС. В Аленской программе, хотя и предусматривалось рыночное хозяйство, но речь шла и о сильных государственных рычагах регулирования. В феврале 1949 года Аденауэр собрал в Кёнигсвинтере зональный комитет ХДС и пригласил Эрхарда. Экономист убедительно доказывал, что плановое хозяйство, установление твердых цен ведут к разрушению естественного баланса «предложение – спрос». Производство уходит в теневые структуры, товары – на «черный» рынок. Конкуренция убивается. При социальном же рыночном хозяйстве конкуренция неизбежно развивается и способствует снижению цен, доходы населения растут и обеспечивают высокую покупательную способность. Лишь когда цены в силу тех или иных причин начнут неоправданно расти, государство может вмешаться, но не путем административного регулирования, а используя такие рычаги, как пошлины, налоги, кредитная политика.

У Эрхарда звучал и такой мотив. Ход мирового развития уже доказал преимущества рыночной экономики. Ни одна другая экономическая система не дает такой самостоятельности, разнообразия путей и возможностей достижения социального благополучия. Именно рыночное хозяйство позволяет экономно и эффективно обращаться с природными ресурсами. Именно оно создает наиболее благоприятные условия для прогрессивного развития общества, процветания его и социальной защищенности для всех.

План и аргументы Эрхарда были настолько убедительными, что получили одобрение без дискуссии. По предложению Аденауэра текст его выступления решили издать в виде брошюры и разослать низовым организациям ХДС в качестве агитационного материала к предстоящим парламентским выборам.

Приближался момент, когда западным зонам оккупации предстояло обрести государственность. Аденауэр и Христианско-демократический союз сделали стратегический выбор: союз с Западом, интеграция в Европе, социальное рыночное хозяйство, воссоединение страны как задача будущего. Достижение этих целей пройдет через несколько этапов. Одним из первых станет преодоление политической нестабильности и экономического хаоса в Западной Германии.

В марте 1949 года Аденауэр по приглашению европейского Межпарламентского союза выступил на его очередной сессии в Берне. Ему удалось убедить парламентариев в том, что события в Германии касаются всей Европы, ибо, не раз повторял он, именно здесь проходит разграничительная черта между двумя противоборствующими блоками. В западногерманских областях с населением в 43 миллиона человек находится самый крупный промышленный потенциал континента. В настоящее время он пребывает в хаотическом состоянии. Наведение в нем порядка крайне необходимо для Европы.

Аденауэр не жалел черных красок, описывая нужды западных зон. Население пролетаризируется. Резко сокращается средний слой. Перед войной он составлял 40 процентов населения, теперь – 23 процента. Как никогда, остра жилищная проблема. Не хватает продовольствия. Резко сократилась рождаемость. Миллионы переселенцев с Востока усиливают нищету.

Неожиданностью для присутствующих стало высказывание Аденауэра о том, что выигравшие войну державы совершили ошибку, полностью взяв на себя управление Германией. Надо было дать немцам самим поднимать страну и налаживать новую жизнь. В западных зонах положение стало меняться после принятия плана Маршалла и проведения денежной реформы. На смену принудительному хозяйству, регламентируемому военными властями до мелочей, пришло постепенное внедрение рыночных регуляторов, что и предопределило начало экономической стабилизации.

Не обошел оратор и проблемы демонтажа промышленных предприятий. Он хорошо видел, что этот процесс на Западе менее активен и опасен, чем на Востоке. И тем не менее считал нужным постоянно указывать союзникам на его отрицательные последствия.

В зале возникло оживление, когда Аденауэр привел пример: по распоряжению английского офицера – владельца фабрики по производству расчесок у себя на родине начал осуществляться демонтаж аналогичного немецкого предприятия. Сказал выступающий и о том, что в часовой промышленности англичане сделали все возможное, чтобы снизить производство немецких часов, конкурирующих с английскими. Американцев Аденауэр критиковал за захват немецких патентов в химической промышленности, которые дали Соединенным Штатам преимущество на десяток лет вперед.

Тему воссоединения Германии Аденауэр лишь обозначил. Он считал, что активная постановка этого вопроса нецелесообразна и нереальна. При продолжающемся углублении раскола мира на два лагеря достигнуть в таких условиях положительного результата невозможно.

Закончил Аденауэр энергично: призвал немцев не терять национального достоинства, а европейцев – поддержать их. Лишь вместе можно решить нелегкие послевоенные проблемы и отбить усиливавшийся натиск коммунизма.

Бернская речь Аденауэра вызвала нападки со стороны социал-демократов. Его обвинили в возрождении национализма, выпячивании немецких интересов и пренебрежении интересами союзников. Неуместной сочли и критику в адрес англичан и американцев. Впрочем, Шумахер и его команда атаковали Аденауэра по любому поводу. Западная Германия вступала в период парламентских выборов и формирования государственных органов. СДПГ продолжала считать себя ведущей партией, не сомневалась, что получит на выборах большинство.

Аденауэр спокойно относился к противоборству с СДПГ. Такая борьба в демократическом обществе неизбежна и необходима. Трудно сказать, верил ли он в победу христианских демократов, в то, что совсем скоро станет руководителем нового западногерманского государства. Знал лишь, что народная партия, опирающаяся на религию и нравственные ценности, имеет преимущество перед классовыми партиями.