Текст книги "Тор. Разрушитель"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 42 страниц)

Глава 7

Сны.

Во снах он бродил по мирам, полным черной застывшей лавы, видел незнакомые лица, но чувствовал, что тут он дома. Горн звал к бою, кто-то смеялся, выли волки, бегущие на врага рядом с воинами. Волкам хотелось поскорее вонзить зубы в его плоть, однако у него был Мьелльнир [13]13
  Мьелльнир – в скандинавской мифологии волшебный молот бога Тора, всегда возвращавшийся в руку после броска.


[Закрыть], пробивавший любой доспех и раскалывавший головы врагов.

В одном из снов Тор шел по морю крови, наслаждаясь криками умирающих и их тщетными мольбами о спасении, он метал молнии, и раскатистый гром его ярости обрушивался на города и армии. Он наслаждался каждым мгновением боя, черпая силу из разрушения.

В другом сне Тор шел по цветущим полям и чувствовал на своих губах сладкий поцелуй и тепло женского тела, он бродил по густым лесам, слушая мелодию ветра в верхушках деревьев.

И было еще тепло солнечных лучей на его коже, и звуки прибоя, бившего в черные скалы у подножия Гладсхейма [14]14
  Гладсхейм – в скандинавской мифологии место в Асгарде, мире богов, где расположена Валгалла, рай для павших в бою воинов.


[Закрыть]с самого начала времен.

В снах все эти места были ему знакомы, он знал имена всех, кто был там, и с каждым именем была связана какая-то история.

Тор знал причину, по которой его послали сюда, и видел последствия этого. Грусть объяла его душу, когда он понял, что все здесь погибнет, что Гладсхейм падет и Валгалла будет в огне, если он не совершит то, для чего послан.

Некоторые люди видели в нем бога, некоторые – защитника, но он не был ни тем, ни другим. Он был разрушителем мира и пришел сюда, дабы уничтожить все, что любил, ради сохранения всего, что ненавидел.

Что-то потянулось к нему, невидимая, теплая рука, гладившая его щеку, скользнувшая по плечу и остановившаяся у перевязанного запястья. Тор чувствовал привычный запах, знакомую близость. Сон начал меркнуть, а с ним и знания. Он пережил то редкое мгновение, когда человек совершенно ясно понимает, что все это только сон и сейчас он проснется.

Сон и правда улетучился, но теплая ладонь осталась на его руке, осталось и чувство близости. У его кровати стояла Урд, она держала его раненую руку в своей и серьезно смотрела ему в глаза.

Впервые в этой новой жизни он проснулся в настоящей постели, да к тому же еще и в нормальной комнате, а не под открытым небом, не в сожженных руинах и не в тюремной камере… Да и то, что он спал, само по себе было удивительно.

Мало того, Тор чувствовал, что его сон длился необычайно долго, и при этом он… двигался назад во времени, ведь Урд, стоявшая у его кровати, была в два раза моложе, чем прежде, а на щеке у нее виднелся уродливый красный шрам.

Прошло еще какое-то время, прежде чем он понял, что происходит, и, испуганно отдернув руку, сел в кровати. Это было не очень-то хорошим решением, так как запястье тут же пронзила острая боль, а голова закружилась настолько сильно, что Тор едва сумел подавить тошноту.

Когда приступ слабости закончился, он уже был в комнате один и только услышал, как хлопнула закрывающаяся дверь и прошуршали тихие шаги.

Эления? Тор попытался вспомнить, что же произошло, но в голове царила страшная сумятица, и воспоминания были отрывочными. Они как-то добрались до селения, по дороге остановились в хижине Арнульфа, а потом сели на коней и провели остаток дня в седле. В какой-то момент их встретили всадники, но Тор не помнил, ни сколько их было, ни что они делали. А потом… он уснул и даже не знал, как оказался в этой кровати и что это за дом. Скорее всего, дом кузнеца…

Дверь открылась, и в комнату вошла Урд – на этот раз действительно Урд, а не ее дочь. На ней было новое платье, а волосы скрывал простенький платок. На руках засохла грязь.

Не говоря ни слова, женщина подбежала к кровати и впилась в его губы поцелуем. Она целовала его долго и нежно, но ее глаза были открыты, и Тор увидел в них не только заботу и облегчение, но и что-то еще, что-то неуместное, настораживающее. Однако прикосновения ее губ были приятными, и он чувствовал, что Урд искренна.

Он поцелуя он едва мог дышать и уже начал задыхаться, когда она отстранилась и отступила на шаг, словно опасаясь, что Тор притянет ее к себе. Он не собирался этого делать, ведь появление Урд стало для него неожиданностью, но сейчас подумал, что это не такая уж и плохая идея.

– Ну что, выспался наконец-то? – Помедлив, Урд натянуто улыбнулась. – Для бога, которому, как известно, сон не нужен вовсе, ты проспал довольно долго.

– Сколько?

– Четыре дня, – ответила женщина. – Пять, если будем считать и сегодняшний, ведь сейчас почти уже вечер.

– Пять дней? – Тор испугался.

Урд усиленно закивала и даже рассмеялась, но Тор заметил, что за ее смехом скрывается беспокойство. Что-то тревожило Урд, однако она не хотела об этом говорить.

– Что произошло?

– У тебя был жар. – Она присела на край кровати так, чтобы он не мог до нее дотянуться. – Сильный жар. Я… волновалась за тебя. И остальные тоже.

Не став спрашивать, кто такие эти «остальные», Тор сел на кровати и отбросил одеяло. Он был обнажен, и только на животе виднелась чистая повязка. Боли он не чувствовал, лишь в руке покалывало.

Урд покачала головой.

– Рана была неглубокой. Думаю, тебе повезет и даже шрама не останется. Если, конечно, тебя это беспокоит, а то вы, мужчины, очень гордитесь своими шрамами, так ведь?

– Что же со мной было? – Тору не хотелось говорить о шрамах, ведь это напоминало ему о судьбе Элении.

– Твоя рука…

Тор осторожно поднял перевязанное запястье, помня, сколько боли ему причинило это движение в прошлый раз.

– Твои раны заживают необычайно быстро, но в этом случае это не пошло тебе на пользу. Когда тебя принесли сюда, кости уже начали срастаться, но неправильно, поэтому пришлось ломать руку еще раз. – Урд увидела изумление на его лице и так энергично кивнула, что из-под платка выбилась прядь золотистых волос.

– Ты… сломала мне руку? – переспросил он.

– Я подумала, что тебе не захочется провести остаток жизни с изуродованным запястьем, – улыбнувшись, сказала Урд. – Кузнецу такое не пойдет на пользу.

– Я не кузнец.

– Знаю. Но у меня на уме есть еще одно применение для твоей правой руки…

Тор немедленно потянулся к ней, но Урд поспешно встала.

– Не сейчас, – строго произнесла она. – Ты еще не до конца выздоровел, да и дети не спят. Кроме того… не обижайся, конечно, но ты провалялся в кровати пять дней. Я обтирала твое тело как могла, но пахнешь ты сейчас не очень-то хорошо.

Прищурившись, Тор еще раз заглянул под одеяло.

– Не волнуйся. – Улыбка Урд стала шире. – Все на месте. А теперь… – Она махнула рукой в сторону двери. – В соседней комнате тебя ждет ванна, Эления уже подогрела воду. Вымойся, а я пока приготовлю что-нибудь перекусить. После столь долгого забытья ты наверняка проголодался.

Она уже хотела уйти, но Тор остановил ее.

– Как у нее дела?

– У Элении? – Урд грустно улыбнулась. – Рана хорошо заживает, если ты об этом. Конечно, не так хорошо, как у тебя, но не у всех же в жилах течет кровь богов.

– Я не об этом. – Тор решил не обращать внимания на ее шутку.

– Знаю. – Урд совсем погрустнела. Она явно беспокоилась о дочери. – Эления по-прежнему не разговаривает.

– Совсем? Она не говорила все это время?

– Она отвечает, если у нее что-то спрашиваешь, но сама не говорит. Может быть, однажды она позабудет об увиденном, но сейчас… – Урд уставилась на стену невидящим взглядом, а потом развернулась и вышла из комнаты, прежде чем Тор успел задать очередной вопрос.

Полежав немного и подумав об услышанном, он пришел к выводу, что ничего не понимает. То же касалось и его снов. Тор был уверен, что это не просто сновидения, а воспоминания – о другой жизни и другом мире. Но чем сильнее он старался освежить их в памяти, тем быстрее они ускользали от него.

В какой-то момент Тор сдался и, завернувшись в одеяло, пошел в соседнюю комнату, где его действительно ждала ванна. Помещение было крошечным, не больше кладовой, так что там поместилась только чугунная ванна. Под ванной виднелся поддон с раскаленными углями. Вода еще не до конца нагрелась, но и это было роскошью, о которой он не мог и мечтать пару дней назад… хотя у Тора возникло чувство, что раньше такая ванна была для него чем-то само собой разумеющимся.

Отбросив одеяло, он кое-как размотал повязку – порез толщиной в палец действительно уже почти зажил – и залез в воду комнатной температуры, наслаждаясь тем, что можно просто сидеть здесь, не опасаясь, что кто-нибудь попытается убить тебя или сплести за твоей спиной какие-то интриги.

Тор не следил за временем, но, когда в дверь постучали, вода в ванной уже совсем нагрелась и над ней начал подниматься пар. Вскоре тут станет душно, как в парилке у Арнульфа. Стук в дверь повторился. Тор не ответил – он был совсем не против, чтобы Урд пришла сюда и помогла ему найти ответ на вопрос: достаточно ли эта вода горячая для того, чтобы можно было поплескаться вдвоем? После третьего стука в дверь в комнату вошла не Урд, а ее дочь.

Зная, что она увидит здесь, девочка тактично отвела взгляд. В руках у нее была стопка чистой одежды и полотенец, достававшая ей до самого носа.

Тор смущенно погрузился в воду еще глубже. Сложив стопку на пол рядом с ванной, Эления уже собралась выйти, но в последний момент повернулась и посмотрела на него.

– Эления…

Тор решил, что она не станет обращать на него внимания и просто уйдет, но девочка остановилась, уставившись на противоположную стену.

Он не знал, о чем ему следует говорить и зачем он вообще ее позвал.

– Мама сказала, чтобы ты принесла мне одежду? – выдавил он.

Эления, немного смутившись, кивнула и попятилась к двери, но Тор не только окликнул ее, но и протянул девочке левую руку. Правая осталась в воде – благодаря теплу запястье не так болело.

– Как у тебя дела? – спросил он. – Я хочу сказать, ты уже поправилась?

Тор и сам чувствовал, что несет какую-то чушь, и не понимал, почему ведет себя так странно. Он уже не подросток, а Урд не первая женщина, с которой он не только держался за ручки… Впрочем, может быть, и первая, он-то этого не помнил. Наверное, все дело в Урд. Эления не просто была ее дочерью, она выглядела как ее сестра-близнец, только младше лет на двадцать, и, хотя Тор не делал ничего плохого, его мучили угрызения совести.

– Мне уже намного лучше, господин, – ответила Эления, глядя ему в глаза, и подняла руку к лицу, чтобы прикрыть шрам.

– Тор. Зови меня Тор.

– Тор. – Девочка послушно кивнула. Даже голос у нее был такой же, как у матери.

– А что… – начал он и уже совсем потерял нить разговора, словно смущенный юнец, впервые увидевший девушку.

И в этот момент в комнату вошла Урд. Женщина остолбенела, в ее глазах промелькнуло нечто такое, что Тору совсем не понравилось, хотя он и не понял, что это.

– Что ты тут делаешь? – строго спросила она.

– Я… – Девочка запнулась.

– Она принесла мне чистую одежду. – Тор почему-то чувствовал, что должен заступиться за нее.

– Да, я вижу, – холодно ответила Урд.

Она смерила стопку с одеждой тяжелым взглядом и, прежде чем успела повернуться к дочери, та уже выскочила из комнаты.

Урд недовольно посмотрела на Тора.

– Ты считаешь, что нормально вот так говорить с моей дочерью?

Он не вполне понял, что она имеет в виду.

– Но ты же сама ее сюда прислала! – Тор был недоволен собой, ведь теперь он напоминал ребенка, которого мать застала за шалостями, а его голос звучал виновато.

– Она должна была положить одежду на… – Урд запнулась, посмотрев на захлопнувшуюся за Эленией дверь.

С первого этажа доносились чьи-то голоса, но Тор не мог разобрать слов, слышал только, что говорят громко и взволнованно. Возможно, ссорятся.

– Да, это так, – наконец вздохнула она. – Извини, я просто… Ладно, ужин уже готов, и Бьерн вот-вот придет. А я еще хотела с тобой поговорить.

– Ты ему сказала, что я проснулся?

– В этом не было необходимости. – Урд улыбнулась. – Я полагаю, все селение об этом знает. Лив…

– Лив?

– Сын не мог дождаться, когда же он наконец расскажет всем о том, что ты пришел в себя. – Женщина пожала плечами. – Мальчишки есть мальчишки.

– А Бьерн…

– Давай поговорим за ужином, – перебила его Урд. – У нас много новостей. А пока одевайся.

Она вышла из комнаты, не дав Тору возможности задать ни одного из тысячи вопросов, вертевшихся у него на языке. Он удивленно посмотрел ей вслед и, немного понежившись в ванне, встал, затушил угли в поддоне, вытерся и переоделся.

Когда Тор вышел на лестницу, первая же ступенька заскрипела у него под ногой и голоса на первом этаже сразу притихли. Послышались чьи-то шаги, захлопнулась дверь, и, когда он спустился вниз, Урд уже была одна. Большой стол у камина был накрыт на несколько человек. В воздухе разливался аромат жаркого, так что в животе у Тора заурчало.

– Ужин почти готов. Наши гости, наверное, задерживаются, но они поймут, если ты начнешь раньше.

Ничего не сказав в ответ, Тор посмотрел на дверь и вопросительно поднял брови.

– Эления. – Урд махнула рукой.

– Что с ней?

– Моя девочка постепенно превращается в женщину и еще не до конца понимает, что с ней происходит. Кроме того, она начинает осознавать случившееся с ней… и что это означает. Мне трудно с дочерью, но чего было ожидать?

– Ты же сказала, что она не разговаривает.

– Насколько я понимаю, у тебя нет детей, иначе ты бы знал, что им необязательно говорить, чтобы причинять хлопоты родителям. – Женщина глубоко вздохнула.

– А где Хенсвиг и Свентье?

Урд промолчала, пряча глаза.

– Где они, Урд? – Его охватило неприятное предчувствие. – Почему я спал в их кровати?

Урд ответила не сразу.

– Хенсвиг умер, – наконец тихо сказала она, глядя в пол.

– Умер? Хенсвиг?

– И Свентье тоже. – Урд по-прежнему избегала его взгляда. – Нужно было сказать тебе раньше, я знаю… Но я… пропустила подходящий момент. Извини.

– Они умерли? – пораженно прошептал Тор. – Оба? Но что произошло? Несчастный случай? Или на селение напали?

Эта печальная новость так потрясла его, что он едва удержался на ногах.

– Нет. – Женщина подняла руку, словно собираясь дотронуться до него, но не довела движение до конца и села на табурет на некотором расстоянии от Тора. – Хенсвиг уже несколько дней плохо себя чувствовал, еще когда ты был здесь. Думаю, ты заметил.

– Да, но…

– Он считал, что с ним все в порядке, – голос Урд исполнился грусти. – Легкое недомогание, чего только не бывает в старости… Но все было не так просто.

– Так что случилось?

– Когда вы уехали… ну, ты, и Бьерн, и Свериг, и остальные… – она кончиками пальцев рисовала какие-то узоры на столешнице, – ему стало хуже. Вечером он прилег отдохнуть, и у него заболело в груди, онемели руки. Свентье послала Лива в замок, там живет хороший целитель, очень умный лекарь, сведущий в травах, но и он не смог помочь Хенсвигу. Сердце просто перестало биться. Наверное, это все из-за тяжелого многолетнего труда.

Лицо Тора окаменело. Ему до сих пор трудно было поверить в услышанное.

– А… Свентье?

– Она умерла той же ночью, – ответила Урд. – Они всю жизнь провели вместе, и Свентье, наверное, просто не смогла пережить его смерть.

В воздухе повисло тяжелое молчание, и, когда Тор попытался что-то сказать – неважно что, лишь бы прервать эту тишину, – в горле у него застрял ком. Новость о смерти стариков больно ранила его, больше, чем он ожидал. Хенсвиг был славным человеком, да и Свентье тоже, он сразу это почувствовал. Они хорошо относились к Урд и ее детям, но ведь Тор едва успел с ними познакомиться. Так почему же ему так тоскливо?

– Тем утром, когда мы ушли в горы, Свентье порезалась…

– Безобидный порез, не более того.

– Но ты не хотела, чтобы я ей помог.

– Это была всего лишь царапина, – возразила Урд, склонив голову к плечу. – Ты же не думаешь, что виноват в ее смерти только потому, что тогда не исцелил ее? Ее подкосила смерть мужа.

– И все же я мог ей помочь, – настаивал Тор. – Почему ты не позволила мне это сделать?

На мгновение в глазах Урд вспыхнул гнев, но женщина взяла себя в руки.

– Люди и так много болтают, Тор. Некоторые считают, что ты не тот, за кого себя выдаешь. Многие не доверяют тебе, хотя никогда и не признаются в этом открыто. Не стоило давать еще один повод для сплетен.

Довод был весомый, ведь именно по этой причине Тор не стал помогать воину, сломавшему руку во время боя в горах. Но угрызения совести никуда не делись. Тор мысленно назвал себя дураком – известие о смерти стариков застало его в неподходящий момент, вот и все.

– И никто не возражает против того, чтобы вы оставались здесь?

На этот раз Урд даже не попыталась скрыть раздражение.

– Я не собираюсь присваивать этот дом, если ты об этом, – отрезала она. – Мы хотим перебраться в другой, но Бьерн считает, что пока нам следует оставаться здесь. Он сам тебе все объяснит, я уверена.

Чтобы отвлечься от неприятного разговора, Тор взял кусочек хлеба и заставил себя жевать медленно, а не глотать все подряд.

И вдруг Урд тихо рассмеялась.

– Может, ты и прав и нам действительно стоит подыскать себе другой дом, – сказала она. – Этот явно не идет нам на пользу.

– Почему?

– Мы ссоримся, словно старая супружеская пара, живущая здесь уже лет тридцать.

Тор невольно улыбнулся, хотя и не мог себе представить, чтобы Свентье и Хенсвиг когда-то ссорились, очень уж это не вязалось с их поведением. Если этот дом на них как-то и влиял, то только хорошо.

– Расскажи мне, что произошло с вами в горах, – попросила Урд. – Был большой бой?

– Разве Бьерн тебе не рассказывал?

– Да, и Бьерн, и Свериг. Но всякий раз в их рассказах ваши противники становятся чуть больше и страшнее. Настоящие чудовища, если верить ярлу!

– Ты их видела. – Тор пожал плечами. – Такие же, как на хуторе. – Ему казалось неуместным говорить о тех воинах, и не только из-за того, что его спутники были очень испуганы.

– Те самые?

Эйнхерии [15]15
  Эйнхерии – в скандинавской мифологии лучшие воины, живущие в Валгалле после смерти.


[Закрыть]. Слово столь внезапно всплыло в его памяти, будто кто-то произнес его у Тора за спиной. Он знал, что это слово значит… но уже через мгновение знание исчезло, а вместе с ним и слово. Но нехорошее предчувствие осталось.

– По крайней мере, они были одеты точно так же и столь же хорошо обращались с оружием. – Тор потер перевязанную руку. – Бьерн предполагает, что это жрецы Несущих Свет.

– Несущие Свет, да. – Урд кивнула. – Он тоже мне это сказал.

– Это они? – напрямую спросил он.

– Тот же вопрос задал мне и Бьерн, – ответила Урд, и в ее голосе засквозил холод. – Я не знаю.

– Не знаешь? – Тор чувствовал, что она лжет.

– Я никогда не видела этих Несущих Свет, – сказала Урд. – Это из-за них Лассе хотел уехать. Конечно, не только из-за них. Лассе говорил, что нужно покинуть наше селение, потому что настали плохие времена и нас ждет голод. Но я думаю, Несущие Свет были главной причиной.

– Хотя вы их никогда не видели.

– Мы о них слышали. – Ее лицо было совершенно спокойным. – Многие слышали о них, и мы говорили с людьми, бежавшими от их жрецов. Не нужно самому смотреть в глаза страху, чтобы знать о его существовании. – Урд встала. – Если твой допрос окончен, я пойду принесу суп. Впрочем, может быть, ты предпочтешь, чтобы я дала ужину подгореть?

– Это не допрос.

– Но очень на него похоже, друг мой!

Тор испуганно повернулся, так что табурет закачался от резкого движения. Бьерн стоял в дверном проеме, и непонятно было, давно ли он слушает их разговор. Покачав головой, ярл подошел поближе.

– Я задавал ей те же вопросы, и не один раз.

Тор не знал, что должен ответить ему, но в этот момент рядом с Бьерном появилась маленькая фигурка. Увидев Тора, Лив прыгнул ему на шею, чуть не повалив на пол, так что Тору пришлось схватиться за край стола, чтобы не упасть.

– Тор!

Конечно же, он оперся на сломанную руку… Зашипев от боли, Тор попытался мягко отстранить от себя парнишку, изо всех сил сжимавшего его в объятиях.

– Лив, прошу тебя, – строго осадила сына Урд. – То, что Тор проснулся, еще не означает, что нужно душить его до потери сознания.

Мальчик действительно спрыгнул с него и отошел на шаг.

– Ты пришел в себя! – тут же заговорил он. – Я знал, что ты поправишься! Расскажи мне обо всем! Как проходил бой? Сколько великанов ты убил? И…

– Лив, – Урд покачала головой, – как ты можешь что-то узнать от Тора, если даже не даешь ему возможности ответить на твои вопросы? – Она нетерпеливо махнула рукой. – Приведи сестру ужинать.

– Но…

– За ужином у нас будет достаточно времени, – уже строже продолжила Урд. – И я уверена, что Тор расскажет нам о битве со всеми подробностями и ответит на все наши вопросы.

– Но…

На этот раз одного взгляда матери хватило, чтобы заставить его замолчать. Повернувшись, парнишка со всех ног выбежал из дома. Вид у него был обиженный. При этом Лив чуть не натолкнулся на Сверига, стоявшего у двери за Бьерном. Видимо, Свериг решил завести в селении новый обычай – приходить на ужин с боевым топором.

– Ты не прав, Тор, – закончил ярл. – Урд места себе не находила за последние дни и все свое время проводила у твоей кровати.

– Я знаю, – пробормотал Тор. Достаточно было увидеть бледное лицо Урд, ее затравленный взгляд и усталость в движениях, чтобы понять, насколько она истощена. И как он ее отблагодарил? – Мне… очень жаль. Прости.

Урд, не глядя на него, махнула рукой в сторону стола, приглашая гостей присаживаться. Все молча заняли отведенные им места.

Видимо, Эления была недалеко, так как они с братом вскоре вернулись. Усадив детей за стол, Урд подала ужин. Угощение было поистине королевским, а может быть, проголодавшемуся Тору так показалось. От одного вида этих блюд в животе сладко заныло, и после первой же ложки Тор не смог удержаться и начал запихивать в рот все подряд.

Урд наблюдала за ним, качая головой, Сверигу было все равно, а Бьерн явно наслаждался этим зрелищем. Лив нетерпеливо ерзал на стуле, и только строгие взгляды матери удерживали его от того, чтобы вновь засыпать Тора вопросами.

Конечно, все произошло так, как Тор и предполагал: он ел слишком быстро и вскоре его затошнило, так что потребовалась вся сила воли, чтобы сдержаться. Запретив себе брать третью порцию жаркого, Тор отхлебнул меда и, благодарно посмотрев на Урд, откинулся на спинку стула. Вот только он позабыл о том, что это не стул, а табурет, и чуть не упал на пол. Урд и гости из вежливости сделали вид, будто ничего не заметили, а Лив захихикал.

– Ужин великолепен, – похвалил хозяйку Бьерн. – Будем надеяться, что твой народ никогда не узнает, что ты тут, у нас, иначе войны не миновать. Никто не захочет отпускать столь превосходную повариху.

Урд благодарно улыбнулась, но Лив не собирался тратить время на пустые разговоры и тут же перешел к делу, опять напустившись на Тора с вопросами.

Top наконец сдался, взял кусочек хлеба и, кроша его, принялся рассказывать мальчику о происшедшем. Глаза Лива восхищенно распахнулись – мальчишка явно поверил в то, что с его другом лучше не сталкиваться даже настоящему богу Тору.

Бьерн, Свериг и Урд тоже слушали очень внимательно, и вскоре Тор понял, что его история чем-то отличается от той, которую рассказывали ярл и его помощник. А ведь он старался описывать события как можно объективнее, ничего не упуская и не прибавляя.

– Ты об этом не говорил, – с упреком заметил Лив, поворачиваясь к Сверигу. – Ну, о том, что Тор спас тебе жизнь.

Урд тоже нахмурилась. Видимо, она ничего не знала об этом происшествии, и по какой-то причине это ее огорчило.

– Так бывает в бою, мальчик мой, – отмахнулся Свериг. – Мы помогаем друг другу.

– А еще Свериг терпеть не может оказываться в долгу перед кем-то, – улыбнувшись, вставил ярл. – Но в остальном он прав. В бою не имеет значения, кто и для кого что-то сделал. Важны победа и выживание.

Тор хотел прекратить разговор об этом, но Урд с многозначительным видом поморщилась, а Лив, видимо, напряженно размышлявший об услышанном, останавливаться не собирался.

– И это делает поступок Тора менее важным?

В воздухе повисла неловкая тишина, и Тор не сразу понял, что эти слова произнес не Лив, а его сестра.

– Эления! – строго сказала Урд. – Что…

– Ничего, все в порядке. – Вид у Бьерна был такой же изумленный, как и у всех остальных. – Можно и так подумать, но это не соответствует действительности. – Ярл жестом приказал Сверигу молчать. – Тор поступил бы подобным образом с любым другим из наших воинов, и каждый из нас на его месте сделал бы то же самое. Но он действительно спас Сверигу жизнь, и за это мы все перед ним в долгу. Собственно говоря, он спас жизнь нам всем, ведь без него никто бы не вернулся оттуда живым.

На это Эления ничего не ответила. Девочка опять погрузилась в молчание, но сейчас ее глаза уже не казались такими пустыми, как прежде, и она, не отводя взгляда, смотрела на Сверига. Помощник ярла недовольно покосился на нее, и опять стало тихо.

После паузы Урд откашлялась и сказала:

– Уже поздно. Лив, возьми с собой сестру и отправляйтесь наверх. Пора спать.

– Но… – опять начал спорить мальчик.

– Твоя мать права, Лив, – остановил его Бьерн. – Уже поздно, а нам, мужчинам, нужно еще кое-что обсудить. – Он заговорщически подмигнул пареньку. – Мы должны поговорить о войне с Несущими Свет.

– Но я уже не ребенок! – обиженно заявил Лив.

– Да, это так, – кивнула Урд. – Иначе я бы не доверила тебе сестру. Мне повторить еще раз?

С вызовом посмотрев на мать, парнишка вскочил и взял сестру за руку, но Эления вырвалась. Отвернувшись, девочка сама направилась за братом вверх по лестнице.

Подождав, пока за ними закроется дверь, Урд смущенно улыбнулась Сверигу.

– Прошу тебя, прости мою дочь. Сама не знаю, что на нее нашло.

– Но она хотя бы заговорила, – ободрил ее Бьерн.

Свериг промолчав и потянулся за кувшином с медом.

– Да, – произнесла Урд, окинув Тора странным взглядом. – Это так.

– И то, о чем я только что сказал, боюсь, не шутка, – продолжил ярл. – Мы должны поговорить об этих воинах.

– О Несущих Свет?

– Если это вообще они. – Бьерн вопросительно покосился на Урд, но та никак не отреагировала. – Как бы то ни было, они опасны.

– Вы выяснили, как они попали на тот уступ?

Ярл покачал головой.

– Вероятно, все-таки через расщелину. Мы вернулись туда и осмотрели все, но не нашли никаких следов. И трупов, кстати, тоже.

– Может, они восстали из мертвых и ушли? – усмехнулась Урд. – Но это было бы странно, учитывая, что одному из них отрубили голову.

Если это и была шутка, то все сочли ее неудачной: никто из мужчин не засмеялся.

– Мы обыскали весь уступ, – продолжил ярл. – Ни трупов, ни крови. Но в последние дни часто шел снег, так что все следы замело. – Отпив меда, он с отвращением поджал губы и задумчиво заглянул в бокал. – Наверное, они были не одни. Кто-то забрал тела.

– Значит, они нашли вас. То есть нас, – поправилась Урд.

Нахмурившись, Бьерн покачал головой.

– Наше пребывание здесь не такая уж и тайна. Многие знают об этой долине, но тут мы в безопасности, не беспокойся. Никто не может перейти через эти горы. И я уже отправил своих людей к Вороньему перевалу, чтобы следить за расщелиной. – Он снова заглянул в бокал, словно надеялся найти там ответы на все свои вопросы. – Возможно, нам действительно стоит построить в том месте крепость.

– А этот… – Тору понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить название расщелины, ведущей в долину, – Путь Богов?

– Он совершенно безопасен, – кивнул Бьерн. – Если ты чувствуешь себя достаточно здоровым для небольшой прогулки, я тебе покажу. Завтра утром, например.

– А мне потом еще несколько дней его отхаживать? – возмутилась Урд. – Если тебе наплевать на Тора, так пожалей меня, ярл. Мои силы не безграничны.

– Я чувствую себя совершенно здоровым.

– Да уж, конечно, – фыркнула Урд. – Прости, пожалуйста, и как только я могла забыть, кто ты на самом деле. – Склонившись вперед, она коснулась его ладони.

Женщина случайно задела больное запястье, и Тор едва сумел сдержать стон боли.

– Ты бы ее послушал, друг мой, а то в конце концов она переломает тебе ноги, чтобы ты не выходил из дома. – Бьерн отмахнулся, увидев, что Тор собирается что-то сказать. – Урд права. За пару дней ничего не изменится. Я разослал разведчиков, они будут следить за ситуацией в дне езды от долины. Важно, чтобы ты поправился. Если эти воины вернутся, то ты нам понадобишься.

– Я или мое оружие?

– Разве ты его не потерял? – невинно осведомился Свериг.

– Да. Может быть, там, наверху, я поймал над пропастью не то, что было нужно, кто знает.

Бьерн на мгновение нахмурился, но тут же примирительно поднял руку.

– Это же кузница. Тут наверняка найдется другой молот. Ты уже знаешь о Хенсвиге и его жене?

– Да, – ответил Тор. – Мне очень жаль. Я действительно не понимаю, как это могло произойти.

– И никто не понимает.

– Иногда боги жестоки, и мы не знаем, почему что-то происходит. А бывает и так, что причины нет вовсе. Я виню себя за случившееся, но это не вернет их к жизни.

– Ты?

– Я – местный ярл, – напомнил Бьерн. – Моя задача заключается не только в том, чтобы принимать важный вид, разгуливая туда-сюда с мечом на перевязи. Хенсвиг был уже стар, и он болел. Я должен был обратить на это внимание.

– Но ты же не целитель, – мягко заметила Урд.

– Нет. Урд сказала тебе, что мы предложили ей остаться здесь? – сменил тему ярл.

Кивнув, Тор демонстративно оглянулся.

– Да, но я не знаю…

– Хенсвиг наверняка был бы не против, – перебил его Бьерн. – Я не думаю, что он хотел бы, чтобы все это просто исчезло. К тому же нам нужен новый кузнец.

– Я не кузнец, – сказал Тор.

– Но мой муж был кузнецом, – вмешалась Урд. – И я хорошо разбираюсь в кузнечном деле. Лив – смышленый парнишка, и он должен был стать его преемником, хотя еще совсем юн. Я могу показать все, что ему нужно знать, но одних знаний недостаточно.

«Этот мальчик никогда не станет кузнецом, – подумал Тор. – Да и не захочет он этим заниматься». Он недоуменно посмотрел сначала на Бьерна, а потом на Урд.

– Я готова рассказать об этом и тебе.

Тор тоже не собирался оставаться здесь и становиться кузнецом. Разве Урд этого не знала?

– Еще рано принимать подобные решения. Времени осталось немного, но оно пока есть, а потом тебе придется решить, останешься ли ты с нами или покинешь долину, прежде чем начнется зима. Надеюсь, что ты останешься, но выбор за тобой.

– Вы что, просто так отпустите меня? – опешил Тор. – После всего, что произошло?

– Ты тут не пленник. – Допив мед, Бьерн встал. – Думаю, на сегодня достаточно. Нужно подождать, пока заживет твоя рука. Свериг…

– Вы уже уходите? – не очень убедительно запротестовала Урд.

– Конечно, нам хотелось бы остаться, – ярл покосился на своего помощника, – ужин просто превосходен. Свентье гордилась бы, знай она, что ты займешь ее место. Но нужно еще многое сделать, к тому же меня ждет жена. Если она узнает, что я оставался в доме такой красавицы дольше, чем приличествует, она мне голову оторвет. Или кое-что поважнее.