Текст книги "Тор. Разрушитель"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 42 страниц)

Глава 13

Несмотря на то что Тор вполне ожидал увидеть нечто подобное, он все равно удивился. Укрытие, о котором говорил Лив, он заметил еще издалека, к тому же Урд развела костер, и его пламя можно было разглядеть на расстоянии в пару миль. Эта башня оказалась больше, чем та, в которой Тору довелось побывать вместе со Сверигом, но тут не было дополнительных пристроек, и само здание находилось в худшем состоянии, больше напоминая руины. В сущности, если бы не прямоугольные окна, спиралью тянувшиеся по внешней стене, да желтоватый огонек пламени внутри, его можно было спутать со скалой.

Ветер замел следы и здесь, но сейчас было так тихо, что Тор еще издалека услышал потрескивание костра и приглушенные голоса Элении и Урд.

– Это я нашел башню, – гордо сказал Лив, когда они подъехали поближе. – Сначала мама не хотела заходить внутрь, но потом я вспомнил о том, что ты мне говорил. Башен ведь много, верно? – Мальчонка, энергично кивнув, сам ответил на этот вопрос: – И они не могут обыскать их все.

«Нет, – подумал Тор. – Они смогут обыскать эти башни одну за другой». Он не знал, сколько прошло времени, поэтому ему сложно было определить, далеко ли они ушли от Пути Богов. Какая это по счету башня – вторая, третья, может быть, десятая из тех, что тянулись у подножия гор? Но Свериг, отнюдь не глупый и не легковерный, обязательно прикажет обыскать эти строения, сколь бы Тору ни хотелось верить в обратное.

Тем не менее это укрытие хотя бы защищало от ветра, а сверху можно было увидеть приближение любого врага. С другой стороны, вряд ли это поможет им, ведь вокруг ничего не было, только заснеженная равнина и вечные серые сумерки, вызывавшие у Тора все большее раздражение.

Буря закончилась, оставив после себя тишину и молчание мира, ощущаемое чуть ли не на физическом уровне. Любые звуки, пытавшиеся противиться этой тишине, лишались звонкости, искажались, так что казалось, будто они доносятся из какой-то другой, чуждой этому миру реальности. Тор не знал, чувствует ли мальчик то же самое, но Лив все время молчал, и эти слова были первыми за полчаса пути.

Тор тоже предпочитал хранить молчание. Он себя плохо чувствовал, и не только физически. Говорить не хотелось. Будь его воля, он бы даже не думал о том, что только что произошло.

Наконец они доехали до руин. Тор спешился и повел лошадь под уздцы, но Лив не последовал его примеру, упрямо оставшись в седле. Почва тут стала каменистой, а склон – все более отвесным, и мальчик, несомненно, с трудом держался на коне.

В отличие от того здания, где Тор столкнулся с Несущими Свет, вход в эту башню находился с тыльной стороны, причем это была уже не узкая дверь, а настоящие ворота, достаточно высокие, чтобы через них мог проехать всадник. Внутри все тоже выглядело иначе: тут был только один огромный зал, забитый какими-то обломками, на месте лестницы виднелись лишь остатки деревянной конструкции, прогнившей много лет назад. В центре расчищенного пространства в зале сидели Урд и Эления.

Увидев его, Урд устало улыбнулась. Женщина ничуть не удивилась, и Тор понял, что она слышала его шаги. А вот Эления вскочила, подбежала и прыгнула ему на шею, так что Тор покачнулся и сделал шаг назад, чтобы не упасть.

– Тор! Ты вернулся! Слава богам!

Тор молча стерпел подобное обращение, но удивленно переглянулся с Урд поверх головы девочки. Женщина недоуменно пожала плечами и примирительно улыбнулась, но между ее бровями пролегла глубокая складка – видимо, поведение Элении вызвало у Урд такое же раздражение, как и у него самого.

Высвободившись из объятий девочки, Тор осторожно отодвинул ее в сторону и завел в зал лошадь. Урд застыла в недоумении, увидев, что это не та пегая кобыла, на которой Тор скакал раньше, и удивилась еще больше, когда в комнату вошел Лив, ведя по уздцы двух лошадей, в том числе и пегую.

– Судя по всему, по дороге ты повстречал наших старых друзей…

Ничего не ответив, Тор провел коня в угол зала, где на привязи стояли лошади Урд и Элении. А вот Лив не прочь был поболтать.

– Он их всех убил! – восторженно выпалил парнишка. – Пятерых воинов! И столько же собак! Гончих Готгрена! Ты бы только видела!

– Ты присутствовал при этом? – В голосе Урд звучало скорее недовольство, чем испуг.

Тор поспешил перехватить ее взгляд и покачать головой, чтобы дать ей понять, что все было не совсем так, как полагает Лив.

– Нет. – Мальчик перебросил сестре уздечку и выпрыгнул из седла. – Но я видел, что он с ними сделал! Они все мертвы!

Судя по виду Урд, новости ее не очень обрадовали. Она уже собралась что-то сказать, чтобы осадить сына, но передумала. Встав, она подошла к Тору.

– Что произошло?

– Твой сын уже все рассказал. – Голос Тора прозвучал настолько холодно, что он сам удивился. – Они все мертвы.

– А ты?

– А я, как видишь, еще жив.

Если на первую его реплику Урд не обратила внимания, то теперь она явно насторожилась, чувствуя, что что-то не так. Тор, впрочем, тоже не понимал, почему он так резко с ней разговаривает.

– Вообще-то, я просто хотела узнать, не ранен ли ты. – Наверное, Урд действительно беспокоилась о нем.

– Всего лишь царапина. – Тор покачал головой.

Он наконец отпустил уздечку и уже хотел подойти к костру, но Урд остановила его, присматриваясь к его руке. Увидев разорванную в клочья повязку, она все поняла.

– Садись к костру. Я обработаю твою рану.

Тор слишком устал, чтобы спорить. Он молча повиновался, а Урд принялась рыться в своих сумках.

Еще минуту назад Тор хотел отругать Урд за то, что она развела такой большой костер, но теперь он наслаждался теплом и желтыми отблесками на стенах, разгонявшими сумерки и дарившими хотя бы иллюзию света.

Стоило Тору присесть, как на него навалилась свинцовая усталость, так что даже глаза трудно было держать открытыми. Он сопротивлялся сну изо всех сил, зная, что может неловко наклониться вперед и поджечь накидку. Словно издалека Тор услышал, как Лив привязал лошадей, а Эления, обойдя костер, опустилась рядом с ним. Все вокруг стало каким-то тяжелым, но в то же время бесплотным. Тело жаждало сна, однако пульсирующая боль в руке не давала погрузиться в объятия дремы.

Урд что-то сказала, но Тор ничего не понял, и, лишь когда она, уже настойчивее, повторила свой вопрос, он повернул голову и понял, что это не Урд, а Эления. У матери и дочери даже голоса были одинаковые.

– Извини, – пробормотал он.

– Я спросила, как ты себя чувствуешь.

– Если будешь докучать ему своими вопросами, лучше он себя не почувствует, – отрезала Урд, снимая с плеч Тора накидку. – Выйди наружу и набери чистого снега, чтобы мы могли его растопить. Мне понадобится горячая вода.

Эления что-то ответила, но Тор уже не расслышал ее слов и только увидел, что девочка послушно встала и направилась к выходу. Покачав головой, Урд посмотрела ей вслед, а потом принялась снимать с ладони Тора остатки повязки. Было так больно, что Тору пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать.

На мгновение Урд остановилась и с укоризной посмотрела на него.

– Знаешь, сейчас я могла бы сказать, что предупреждала тебя. И что ты сам во всем виноват, мой великий воин. Надеюсь, ты понимаешь, сколь великодушно с моей стороны промолчать на этот счет.

Тор знал, что ему следовало бы улыбнуться, но даже на улыбку у него не было сил. Уголки его губ дрогнули, однако он и сам знал, что вместо улыбки получилась болезненная гримаса.

– Еще я могла бы сказать, что такой великий воин, только что убивший в бою дюжину врагов и псов Хель, должен быть благодарен богам за то, что ему удалось выжить, – продолжила Урд, разбинтовывая его руку.

Тору казалось, что по его ладони водят раскаленной кочергой.

– Я никого не убивал, – сдавленно пробормотал он.

Урд сделала вид, что не услышала его слов. Сняв последний слой повязки, она испуганно уставилась на его руку. Тор неосторожно последовал ее примеру. Теперь он понял, почему у Урд такой вид. Рана воспалилась и напоминала распахнутую пасть рыбы, а пальцы неимоверно распухли. Тору было очень больно, но, с другой стороны, он едва чувствовал руку, словно она онемела.

– Знаешь, тебе удалось сделать все возможное, чтобы в конце концов лишиться руки, – с укоризной заметила Урд. – И это меня пугает. Вряд ли кто-то возьмет на работу однорукого кузнеца.

– Я… не кузнец. – Тор почувствовал подкатившую к горлу тошноту.

Он видел раны и похуже, но такого просто не должно было произойти. Только не с ним.

– Выглядит она не очень хорошо, – уже серьезно продолжила Урд. – Тебе стоит постепенно привыкнуть к мысли о том, что ты смертен.

– Да знаю я, – раздраженно произнес Тор. – И это было…

– Глупо, – перебила его Урд.

– Нет, он действовал необычайно отважно, – вмешался Лив. – Если бы не он, мы все были бы уже мертвы!

– И все-таки это было глупо, – стояла на своем Урд.

Осмотрев рану еще раз, она вздохнула и вытащила из сумки два маленьких кожаных мешочка. Тор недоверчиво покосился на зернистый серый порошок, который Урд насыпала сначала себе на ладонь, а потом на его руку. Он сжал зубы, почувствовав, что рука у него вовсе не занемела. Порошок жег руку, словно пламя.

– Будет еще хуже, – весело заметила Урд. – Но так и должно быть. Если начнется заражение, ты действительно потеряешь руку.

– У меня не может быть заражения, – сдавленно прошипел Тор.

– В том случае, если бы ты действительно был богом грома, Тор, – возразила Урд. – Но, боюсь, ты все-таки не бог. А жаль. Наверное, сейчас я должна испытывать глубокое разочарование.

– Но он действительно Тор! – возмутился Лив.

– Это он тебе сказал? – насмешливо спросила она.

– Нет, – фыркнул мальчик. – Но я все видел!

– Тебя там не было, – возразил Тор.

– Я был достаточно близко. Я видел бурю, гром и молнии, которые ты призвал, чтобы сразить врагов!

– А по-моему, – Урд указала на ладонь Тора, – он пытался сразить их голыми руками.

– А что произошло на хуторе? – с вызовом осведомился Лив. – Когда он победил воина, который убил папу? Тогда тоже поднялась буря, с громом и молниями, словно миру пришел конец!

– Ты имеешь в виду случившееся прошлой осенью? – Урд кивнула. – Тогда действительно поднялась буря. Достаточно сильная.

– Этим осень и отличается от других времен года, – добавил Тор.

Урд недовольно покосилась на него.

– Я знаю, что ты не хочешь в этом признаваться. Не понимаю почему, но я не дурак и не слепец. Я видел собственными глазами…

– Все, хватит, – наконец не выдержала Урд. – У нас нет времени на эти глупости. Пойди помоги сестре.

Лив возмущенно фыркнул, и Тор уже приготовился выслушать его возражения, но мальчик развернулся и выбежал из зала. Урд, покачав головой, посмотрела ему вслед, однако ничего не сказала об этом странном разговоре.

– Так что же там все-таки случилось? – спросила она.

Тор, поколебавшись, рассказал ей обо всем. Урд внимательно слушала его, время от времени хмурясь от удивления. Она не перебивала Тора и в конце лишь кивнула.

– Странная история, – с сомнением протянула она, словно не поверила ни единому его слову.

– Но так все и было.

– Знаю. Тогда, на хуторе Эндре, я видела мертвого волка.

– И ты мне ничего не сказала? Почему?

– Кто я такая, чтобы не позволять тебе иметь от меня какие-то секреты?

– Это не просто секрет.

– Ну, значит, это тайна, – отрезала Урд. – У меня от тебя тоже могут быть секреты, знаешь ли…

– Но что все это значит? – Тор не собирался сейчас менять тему разговора.

– Почему ты думаешь, что я знаю, если сам не можешь ответить на этот вопрос?

– Я предпочел бы, чтобы на него ответила ты.

– А что, если это правда? – ничуть не смутилась Урд.

От ее слов у него мурашки побежали на спине. Сколь бы нелепым это ни казалось, он уже и сам не раз думал об этом.

– Что правда? То, что я бог грома? – Тор посмотрел на свою ладонь. – Боги не могут истекать кровью.

– Если боги действительно те, за кого мы их принимаем. – Урд покачала головой. – Эления! Лив!

Дети так быстро показались в дверном проеме, словно стояли снаружи, ожидая, когда их позовут. Тор обеспокоенно посмотрел на них – он не знал, подслушивали они этот разговор или нет.

Эления принесла пригоршню подтаявшего снега, а Лив демонстративно спрятал руки под накидку.

Урд не стала заострять на этом внимание.

– Найди что-нибудь, в чем можно растопить снег, – сказала она сыну. – А ты мне поможешь, Эления. Мне нужна ткань для перевязки, по возможности чистая.

Дети не проявили особого энтузиазма, но беспрекословно подчинились. Лив притащил массивный бронзовый шлем, наполнил его снегом и поставил в костер. «Интересно, как он будет вытаскивать его оттуда, чтобы не обжечь руки?» – подумал Тор, заметив при этом, что и шлем, и снег были не очень-то чистыми. Но, в конце концов, ему же эту воду не пить…

Эления тоже пришла довольно быстро, причем ей удалось отыскать более-менее чистую ткань. Сев с другой стороны от Тора, девочка отвернулась.

– Я знаю, что все это выглядит не очень приятно, – заметила Урд, – но ты все-таки смотри. Тебе нужно еще многому научиться, чтобы стать целительницей.

Эления печально кивнула и стала наблюдать, как мать обрабатывает рану Она даже помогала Урд, хотя и не очень умело. При этом девочка прижималась к Тору сильнее, чем следовало бы, и, конечно же, и он сам, и Урд это заметили.

Урд ничего не сказала Элении, но полностью скрыть свои чувства она не смогла. Тору показалось, что Урд нервничает. Неужели она ревнует его к своей дочери? Нелепость, да и только. Тор покачал головой. Остановившись, Урд удивленно посмотрела на него.

– Ничего страшного, – поспешно заверил ее Тор. – Просто больно.

– Тогда не смотри на руку, – посоветовала ему Урд, продолжая чистить рану. – Так будет легче.

К его изумлению, она оказалась права. Стоило Тору отвернуться, и боль немного утихла. Воспользовавшись подвернувшейся возможностью, он огляделся по сторонам.

Башня действительно была намного больше, чем та, которую он видел раньше, да и выглядела она… грубее. Здание возводили по тем же принципам, но все здесь казалось проще и массивнее, словно зодчих прежде всего интересовала мощь сооружения, а не его красота. Хотя зал почти полностью был засыпан обломками, тут оставалось достаточно места для нескольких костров. Наверное, раньше это была настоящая крепость, неприступная для врагов, если, конечно, в ней размещался гарнизон хороших солдат.

И все же крепость пала. На самом деле нельзя было определить, превратилось ли это здание в руины под гнетом времени или же пострадало от рук врагов, но Тор чувствовал, что не обошлось без боя. Эти стены повидали слишком много боли и еще сочились отголосками древних снов, которым так и не суждено было стать вещими.

Тор задумался о том, зачем вообще кому-то понадобилось возводить тут крепость, ведь дальше были лишь горы, непроходимые, пустые.

– Может, все совсем наоборот, – произнесла Урд.

Удивленно повернувшись к ней, Тор понял, что высказал последнюю свою мысль вслух.

– Они, по всей видимости, защищали равнину от того, что могло прийти из-за гор.

– Что бы это могло быть? – вмешался Лив. – Там только скалы да холод. И там никто не живет.

– Это сейчас не живет, – возразила Эления. – Но кто-то же построил все эти башни, верно?

Лив, презрительно поджав губы, развернулся и пошел к лошадям. Быстро и необычайно умело мальчик снял с коней седла и сбрую, но когда он подступился к пегой кобыле Тора, та попыталась укусить его за руку.

– Осторожно, – предупредил его Тор. – Эту лошадь выбирал для меня Свериг. И, полагаю, не просто так.

Неодобрительно покосившись на Тора, Лив точно так же посмотрел на лошадь, проверил, не откусила ли она ему парочку пальцев, и подошел к кобыле с другой стороны.

– Рана у нее выглядит не очень хорошо, – сказал Лив, заметив кровь на задней ноге лошади.

«Он прав, – обеспокоенно подумал Тор. – Рана действительно довольно серьезная». Пес вырвал зубами кусок мяса с крупа бедного животного. Нога еще кровоточила, и лошадь едва могла стоять на месте. Кобыла дрожала, переминалась с ноги на ногу и постепенно теряя силы.

– Да, лошадь очень страдает, – заметила Урд. – Наверное, мы должны избавить ее от мук.

«Урд тоже права, – подумал Тор. – Скорее всего, кобылу ждет медленная и мучительная смерть». Но он не мог этого допустить.

– Нет! – Тор почти кричал.

Все удивленно повернулись к нему, а Лив недовольно поджал губы.

– Эта лошадь… – Тор запнулся. – Она спасла мне жизнь. Без нее я был бы уже мертв.

– И теперь ты хочешь отблагодарить животное, позволив ему долго и мучительно умирать?

– Может, все не так плохо, как кажется. – Он упрямо покачал головой.

Урд задумчиво нахмурилась.

– Ты не поможешь ей? – спросила Эления, обращаясь к матери. – Ну, лошади… Рана выглядит плохо, но, может, ты обработаешь ее?

Урд промолчала, а Лив закатил глаза, всем своим видом показывая, что сомневается в рассудке сестры. Он смерил лошадь взглядом, и Тор прочитал на его лице свои же мысли: если даже кобыла не умрет от раны, понадобятся недели, чтобы она выздоровела, а у них просто нет времени, чтобы возиться с больным животным. Все это так. Однако же…

– Давайте подождем, – предложил Тор.

– Долго? – Лив фыркнул.

Top уже хотел ответить, но Урд его опередила:

– Все равно нам некоторое время придется оставаться здесь. Я осмотрю лошадь чуть позже. А потом мы решим, что будем с ней делать.

– Оставаться? – переспросил Тор. – Думаешь, это хорошая идея?

Башня, конечно, защищала от ветра, но не от холода, и едва ли можно было использовать ее в качестве укрытия.

– Нет. Но тебе нужно отдохнуть хотя бы день, а лучше два.

– Все не так уж и плохо, – возразил Тор.

– Это пока. – Урд потянулась за вторым мешочком. – Но вскоре станет хуже.

Они смогли продолжить свой путь только через три дня. Как оказалось, Урд была права. Тор впал в забытье и проснулся только через несколько часов, дрожа от лихорадки. Его мучили жажда и смутные воспоминания о кошмарном сне, который в этот раз никак не был связан с его прошлым. Тор бредил от жара. На следующий день ничего не изменилось. Рана по-прежнему болела, но благодаря помощи Урд начала заживать. Теперь Тору больше досаждала лихорадка, пожиравшая его силы и отгонявшая память о том, о чем он и сам не знал.

Когда Тор приходил в сознание, Урд заверяла его, что он идет на поправку, но, судя по его ощущениям, а еще по тревожным взглядам Лива и Элении, это было не так.

Однажды он проснулся в пятидесяти метрах от башни, крича и размахивая руками. Урд и детям едва удалось отвести его назад. В другой раз, очнувшись, он понял, что в бреду сорвал голос.

Но на третье утро все закончилось. Тор почувствовал это еще до того, как открыл глаза. Он по-прежнему был изнеможен и слаб, рука болела… но уже как-то по-другому. Это была правильная, нужная для выздоровления боль. Свинцовая тяжесть, давившая ему на плечи и не позволявшая даже поднять веки, сменилась приятной усталостью, словно после дня изнурительной работы.

Кроме того, ему было тепло, а в воздухе витал аппетитный запах жареного мяса, отчего у Тора сразу потекли слюнки и заурчало в животе.

– Суп почти готов. И тебе не нужно притворяться, я и так знаю, что ты не спишь.

Открыв глаза, Тор с удивлением увидел рядом Элению. В опустившихся сумерках он не мог разглядеть лицо девочки, но, тем не менее, на этот раз не спутал ее с матерью.

А еще он немного опешил, когда заметил, как изменилось все вокруг. За последнюю пару дней Урд славно потрудилась. Костер теперь окружал двойной ряд камней, и кто-то – наверное, Лив – отсортировал их по размеру и форме. Мусор с пола убрали, а над четырьмя лежанками на полу вокруг костра натянули сделанный из попон полог, чтобы удерживать тепло. Над костром виднелся треножник с тем же бронзовым шлемом, от которого и распространялся столь приятный запах. Все пожитки были сложены у стены, а напротив Урд устроила импровизированную конюшню, хотя и без особого успеха.

Лошади… Тор присмотрелся внимательнее. Их было всего четыре.

– А где… – Он сел так резко, что у него закружилась голова.

– Пегая кобылка? – Эления улыбнулась. – Не волнуйся, с ней все в порядке. Лив вывел ее погулять, чтобы она немного подвигалась. Очевидно, она столь же упряма, как и ее всадник. – Девочка тихо рассмеялась. – И столь же твердолоба, как говорит мама.

Эления встала и вскоре вернулась с кубком, который осторожно вложила в ладони Тора. Неуверенно прикоснувшись губами к напитку, Тор понял, что это просто холодная вода. Затем он сделал еще пару глотков, полоща рот, чтобы избавиться от неприятного привкуса. Он с удовольствием пил эту воду и осушил кубок до дна.

– А где мама?

– Снаружи, с Ливом. Она ищет мох и какие-то лишайники, чтобы сварить ведьмино зелье… наверное. – Эления принесла ему еще воды и, скрестив ноги, уселась рядом.

– Ведьмино зелье? – задумчиво повторил Тор, покосившись на девочку.

– Она его сама так называет. Да и по большей части все ее отвары так омерзительны на вкус, что вполне заслуживают такого названия. Я рада, что тебе уже лучше. Я… действительно испугалась за тебя. У тебя был сильный жар. – В голосе девочки слышалось облегчение.

Судя по его обложенному языку и тяжести в руках, Эления была права. Он отхлебнул еще воды и сделал вид, будто погрузился в свои мысли, а сам украдкой принялся разглядывать девочку. Что-то с ней было не так, что-то в ее взгляде… Тору это не нравилось, но в то же время почему-то будоражило его душу и даже пугало.

– Я говорил во сне? – смущенно спросил он только для того, чтобы что-то сказать.

– О да. – Эления рассмеялась. – Но не волнуйся. Все равно никто не понял твоих слов.

– И что тут смешного?

– Мама говорила, что ты сразу же задашь этот вопрос. Причем именно с таким выражением лица.

– Вот как… – Тор сделал еще глоток.

Эления выбивала его из колеи. Ее близость была ему почти неприятна, и в то же время эта маленькая девчушка настолько походила на Урд, что пробуждала в нем недостойные мысли. Но видел ли он в ней только Урд? Вожделел ли ее Тор только поэтому?

– Да, именно так. – Эления опять засмеялась. – Только я думаю, что она лжет.

– Лжет?

– Она поняла, какие слова ты произносил во сне. По крайней мере, мне так показалось.

Опустив кубок, Тор заглянул девочке в глаза.

– Она говорит, что не знает этого языка, но я ей не верю, – спокойно повторила Эления, словно ожидая от Тора какой-то реакции. Когда ответа не последовало, она пожала плечами и сменила тему. – Как твоя рука?

– Болит, но намного меньше. – Тор поставил кубок на пол и присмотрелся к ладони. Рука была аккуратно перевязана и уже не сжата в кулак. Когда Тор попытался пошевелить пальцами, ему это удалось, причем почти безболезненно. – Твоя мама постаралась.

– Она обладает магической силой. Как и ты.

Тор уставился на нее и на мгновение увидел в ней только Урд – красивую, соблазнительную, с мягким, словно свежий снег, телом, но в душе жесткую, как лед.

Эления чего-то хотела от него, и лучше бы ему сейчас отступить…

– Что ты имеешь в виду? – Тор притворился удивленным.

– Я видела, что ты сделал с Лассе.

С Лассе. Не «с папой».

– В тот день, когда ты нашел нас, Тор. Лассе умер бы, если бы ты не поделился с ним своей силой.

Нужно было возразить ей, сказать, что тогда она сама была ранена, а значит, не могла этого видеть, но почему-то Тор этого не сделал. Слишком уж многое в ней было от матери, чтобы он мог так просто солгать ей.

– Почему ты не излечишь себя? – Эления указала на его руку.

– He все… так просто, – ответил Тор. Ее вопрос удивил его.

За все это время такая мысль даже не приходила ему в голову.

– Ты можешь помочь другим, но не самому себе. – Почему-то в голосе девочки послышался упрек, и, словно в подтверждение своих слов, она подняла руку и коснулась уродливого шрама на щеке.

– Все не так, как ты думаешь, Эления. – Он знал, что не стоит говорить об этом, но не мог смолчать. – Я только могу поделиться силой, да и то она ограничена.

Девочка удивленно склонила голову к плечу.

– Люди – невероятно сильные существа, Эления, – продолжил Тор. – В каждом из вас горит огонь. Иногда он гаснет при первом же порыве ветра, но, если знать, как раздуть его вновь, можно справиться со многим.

– В каждом из вас?

– Я могу вновь раздуть искру жизни. – Тор предпочел не обращать внимания на ее реплику. – И то не всегда. Но я не могу заставить твой шрам исчезнуть. Никто не может этого сделать.

В этот раз Эления явно прикоснулась к шраму не случайно. С виду она оставалась невозмутимой, но в ее глазах угасла искорка надежды, и Тор понял это, только когда она исчезла.

Конечно, он знал, что допустил ошибку. Если бы он хоть немного прислушался к голосу разума, то сделал бы все, чтобы отдалиться от этой девчонки. Но его рука сама собой поднялась и погладила малышку по щеке.

– Мне очень жаль, Эления. Поверь мне, я помог бы тебе, если бы у меня была такая возможность… Но я не могу. Однако ты жива, а это главное.

Тор понимал, насколько банально прозвучали его слова. Должно быть, Элении они показались жестокой насмешкой.

Невзирая на это, девочка улыбнулась и взяла Тора за руку. Он попытался высвободиться, но она прижала его ладонь к щеке, и Тор почувствовал, какой горячей стала ее кожа.

– А если я покажу тебе, как можно мне помочь?

Тор удивленно склонил голову к плечу.

– Я… действительно могла бы это сделать. Есть один способ, благодаря которому ты можешь мне помочь. Я могла бы тебе сказать как.

– Эления, прошу тебя. Я все понимаю, и даже лучше, чем ты полагаешь. Ты в отчаянии, все это время ты надеялась на то, что я… не тот, кем являюсь на самом деле. А слова Лива только укрепили тебя в этом заблуждении. Но ты же знаешь своего брата. Он видел то, что хотел видеть. – Отняв у нее руку, Тор встал. – Я не знаю, кто я. Но я не бог, Эления. Я не тот, кем меня считает Лив. И не тот, кто может тебе помочь. Наверное, я и человек-то никудышний. Я не могу исцелить тебя, поверь мне.

Она была дочерью Урд, поэтому ее поведение, в сущности, не должно было удивить его. Встав, Эления грациозно обошла костер и протянула к Тору обе руки. Она не выглядела разочарованной – напротив, ее глаза сияли, и ничто не в силах было погасить этот огонь.

– А что, если ты просто не знаешь об этом? Что, если ты позабыл о своих способностях, как и обо всем остальном? Что, если я могла бы рассказать тебе…

– Что бы ты могла рассказать ему, Эления? – В дверном проеме появилась Урд.

Испуганно вздрогнув, девочка так резко развернулась, что чуть не потеряла равновесие, а подол ее юбки оказался рядом с костром.

– Что бы ты могла рассказать ему, Эления? – повторила Урд. Ее лицо скрывала накидка, но Тор чувствовал, что она в ярости. – Как испортить суп? По-моему, я попросила тебя последить за едой. Кое в чем Тор прав, знаешь ли. Твой брат не такой уж взрослый, как полагает, и вряд ли он сможет найти еще одного зайца, настолько ослабевшего от голода, чтобы не убежать от нашего бравого охотника.

Промолчав, Эления поспешно подошла к котелку и перемешала варево. Смерив ее долгим взглядом, Урд сняла капюшон. Ее лицо раскраснелось от холода, и Тору не нужно было видеть выражение ее глаз, чтобы понять: теперь все шишки посыплются на него. Впрочем, виноватым он себя не чувствовал.

– Как я вижу, тебе уже лучше, – холодно заметила Урд.

– Да, и я очень рад тебя видеть. Надеюсь, ты меня тоже.

На мгновение его слова, казалось, лишь разожгли ее гнев, но затем Урд, покачав головой, улыбнулась.

– Извини. Просто… – Она помолчала и после паузы мягко произнесла: – Да, и вправду глупо получилось. Тебе уже лучше?

– Бывало и хуже. Хотя бы жар спал.

– Это благодаря моей настойке. Эления называет ее ведьминым зельем, и в чем-то она, наверное, права. У всех, кому я давала эти травы, жар спадал через три дня.

– Из-за того, что они умирали? – ухмыльнулся Тор.

– Не все, только каждый второй. – Это уже прозвучало серьезно, а не как шутка. – Или третий… Но те, кому удалось выжить, выздоравливали через три дня.

– Это вселяет надежду.

Подняв правую руку, Тор осторожно пошевелил пальцами. Ему было уже легче, чем раньше, и вместо боли ощущалось лишь какое-то приятное онемение. Видимо, «ведьмино зелье» Урд действительно творило чудеса. Последнюю пару дней Тор боялся, что может потерять руку.

– Так, а теперь садись к костру, давай я осмотрю твою рану, – приказала Урд. – А ты найди своего брата, Эления. Если поварить этого зайца еще часок, суп вкуснее не станет.

Запахнув накидку, девочка опрометью выскочила из комнаты, даже толком не одевшись.

– Ну, чего ты ждешь? Что ты свалишься и мне придется вытаскивать тебя из костра?

– Все не так уж плохо, – ответил Тор. Его раздражал тон Урд. Тору казалось, что она говорит с ним так же, как и с дочерью. – Просто я еще чувствую слабость.

– Это неудивительно, учитывая, что ты три дня пьешь мою настойку. Она не только снимает жар, но и лишает тебя сил. Кстати, многим мужчинам втайне это нравится.

– Почему? – поинтересовался Тор, послушно укладываясь на свою накидку.

– Это дает им повод жаловаться, вместо того чтобы изображать из себя героев. – Взяв его за руку, Урд сняла повязку и выбросила ее в костер.

Тор заметил удивление в ее глазах и тоже покосился на свою ладонь. По коже тянулся тонкий красный шрам – на том месте, где еще три дня назад зияла открытая рана.

– Это… невероятно.

– Ну, я же ведьма. – Улыбнувшись, Урд осторожно ощупала его ладонь и пальцы, а потом покачала головой. – Но, честно говоря, я лишь купаюсь в отблесках твоей славы. Все это твоя заслуга.

– Моя?

– Возможно, Эления права. И ты можешь сам себя излечить.

– Это чушь, – возразил Тор.

– Признаться, я почувствовала это. Жар мог убить тебя. И мое зелье не спасло бы тебя. Что-то иное вновь разожгло в тебе искру жизни.

Прислушавшись к своим ощущениям, Тор понял, что она права. У него не осталось воспоминаний о том времени, когда он валялся в бреду, но появилось такое ощущение, будто он… приблизился к чему-то, с чем не стоило связываться даже богам. Он понимал, что Урд имеет в виду. От мысли, что Эления, возможно, права, его душа наполнилась грустью.

– Когда ты вошла… – начал он, – мы с Эленией… Это…

– Именно то, о чем ты подумал, – перебила его Урд. – Но я не виню тебя. Она моя дочь. А ты еще не оправился до конца, и тебе, вероятно, так показалось. К тому же ты ведь мужчина.

Тор не знал, шутит она или нет. Впрочем, он и сам не понял, почему вел себя с Эленией подобным образом. Зато он понял кое-что другое.

– Ты ведь все знаешь, правда? – Взяв Урд за подбородок, он заставил ее смотреть себе в глаза. – Кто я такой. Почему я ничего не помню. Почему я здесь.

Засмеявшись, Урд попыталась высвободиться и изумленно посмотрела на Тора, когда ей это не удалось.