Текст книги "Владлен Бахнов"

Автор книги: Владлен Бахнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 40 страниц)

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

И вот интересное дело. Изменилась Сонливия. Расцвела, раскинулась полями колосистыми да бананово-лимонными рощами. Разбогатела. Разиндустрилась. Вымахала из отсталых почти в передовые, и все благодаря правильному и последовательному принципу барбаризма. И перестал атаман разбойничать и захватывать чужие самолеты. То ли Варька не велела, то ли сам додумался, что не к лицу это доктору наук, несолидно. Да и у самой Сонливии самолетов теперь столько, что девать некуда.

И стал Орландо восстанавливать дипломатические отношения. Стали навещать его всякие премьеры да президенты. Государственный секретарь из Соединенных Штатов как-то наведался: что у вас тут да как, не нужно ли чего-нибудь этакого? А тут и Москва: пожалуйте в гости. Что это вы у нас никогда не бываете?

И захотелось Варваре Самохиной, ну просто до слез захотелось в свой Вечногорск поехать, стекляшку «Лиру» повидать и себя показать. Ее подружки-шмакодявки небось ни разу в жизни такой шубы не видели, как у Варьки, у мадам Орландо! Они небось от зависти помрут, когда посмотрят, какая у нее сумка из настоящего крокодила, сто пятьдесят долларей Орлик заплатил, если не врет, конечно, пудреница из настоящей черепахи, шапка из тигровой шкуры. Орлик сам тигра этого на охоте подстрелил, хоть это уж точно врет, что сам. Бриллианты им, дурехам, и показывать незачем, они все равно не поймут, но она все равно им покажет, и сережки покажет, и колье показала бы. да оно у нее на шее не застегивается, тесное колье купил Орлик, а больших размеров в Штатах не было.

И пристала Варвара к Орландо: поедем и поедем, что ты все дома сидишь, личных контактов не налаживаешь? Поедем, я тебе Новый Арбат покажу, в Большой театр сходим.

И согласился Орландо, и прибыл с официальным визитом в Москву. На аэродроме встречали его все те государственные деятели, которым согласно протоколу надлежало встречать самых высоких гостей. Были рукопожатия, был почетный караул, были речи… Причем по дипломатическим каналам договорились, что в своих выступлениях Президент Орландо постарается не упоминать имени атамана Маруськи. Звучали гимны, при этом Орландо впервые услышал советский гимн и деликатно попросил Варвару описать ему слова. А советские люди впервые услышали гимн Сонливии и подивились его сходству с популярной песней «Из-за острова на стрежень». Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Просто Варвара очень любила эту песню, напоминавшую ей о ее родимой стекляшке, и Орландо сделал эту песню национальным гимном. И всякий раз. слушая гимн Сонливии, Варвара своим зыки-но-шаляпинским голосом жалостливо подпевала, и это очень трогало сентиментального атамана. Но, разумеется, на внуковском аэродроме Варя песню о Стеньке не пела. Держа в правой руке преподнесенный ей букет алых роз, она то и дело старалась оказаться впереди супруга, чтобы попасть в объектив телекамеры. Пока звучали гимны, Варвара, принимая задумчиво-государственные позы, все гадала, видят ее сейчас в Вечногорске по телевизору или нет? И если видят, то узнают ли, что это она, Варька-буфетчица, или даже не догадываются?

– Однако, хороши бабы в Сонливии! – говорил в это время Володька-таксист, разглядывая супругу атамана на экране телевизора.

– Хороши, но полноваты, – отмечал заглянувший на огонек цветного телевизора к соседу инспектор Потапенко.

– По мне так чем больше, тем лучше!

– А это уж дело вкуса…

– Хороша, ничего не скажешь! – повторил Володька.

– «Хороша, хороша!» – передразнила жена таксиста. – Ты меня одень, как этот президент свою президентшу одевает, и я б не хуже была!

– Эх, будь я президентом, дорогуша, я б тебя еще лучше одевал! – сказал Володька. – Уж на что у нее дорогое платье, а ты б в таком у меня квартиру убирала бы, а не то что за границу ездила бы!

– От тебя дождешься! Будь ты президентом, ты б полгосударства пропил!

– Ничего, нам бы и второй половины хватило бы! – заверил неунывающий таксист.

– А это кто же рядом с этой женщиной в военной форме? – поинтересовался инспектор.

– Охрана, наверное… – предположил таксист, наливая себе и дорогому гостю в граненые стаканы.

– Да не охрана это! – догадался инспектор. – Это и есть сам президент! Орландо.

– А чего ж этот Орландо все вроде как за жену прячется? – удивился Володька.

– Не прячется, а женщину вперед пропускает. Культура! – с укором в голосе объяснила жена таксиста. – Ну что ты все наливаешь, все наливаешь?! Поставь бутылку на место!

– А ты что за мной следишь? – обиделся Володька. – Ты вон за телевизором следи!

– С тобой телевизор посмотришь!

– В машину садятся, – сказал инспектор Потапенко и уважительно добавил: – В «ЗИЛ-111»!

– Да хрен с ними! – сказал Володька, чокаясь. – Поехали!

Сопровождаемая мотоциклистами, Варвара в черной уютной машине мчалась по Внуковскому шоссе, по Ленинскому проспекту и, прижимаясь к мужу, с гордостью говорила:

– Видишь, Орлик, это столица нашей Родины – Москва. Это магазин «Синтетика», хороший магазин! А вон. видишь, стенка такая и церкви – это, Орлик, Кремль. Правда, красиво?

Но задерживаться в Москве Варвара не стала. Что ей делать? В ГУМ сходить? Так чего она в этом ГУМе не видела? И, пока Орландо Орланьте вел в столице переговоры, мадам Орланьте отправилась в Вечногорск.

В Вечногорске, конечно, знать не знали о судьбе Варвары Самохиной. Уехала и уехала, а куда – неизвестно. То есть компетентные органы знали все, на то они и компетентные, но постарались сделать так, чтобы ничего не знали другие. И поэтому, когда местным властям сообщили, что супруга Президента Сонливии желает посетить Вечногорск, городские власти удивились. Разумеется, не было того переполоха, который случился перед приездом Кастракки. После адмиралиссимуса и другие прогрессивные деятели посещали в Вечногорске своих крестников. И вообще международные связи горожан отучили местное начальство трепетать и вибрировать при встречах любых, даже самых захудалых, правителей. Но тут был незаурядный случай. Учитывая особую заинтересованность в дружбе с Сонливией как со страной, возглавляющей лагерь барбаристов, Москва распорядилась принять госпожу Орланьте по высшему классу. Правда, компетентные органы объяснили, что мадам Орланьте проживала прежде в Вечногорске и поэтому профсоюзно-комсомольские суббото-воскресники по уборке улиц устраивать бессмысленно, с местными можно без церемоний. А с другой стороны, какой же это прием на высшем уровне, если без церемоний? Мадам все-таки бывшая местная, так что все это только усложняет!

Ну, освободили два люкса в гостинице «Магадан». Один люкс для мадам, второй – тоже для мадам. Ну, поставили в люксы аквариумы с рыбками, вазы с цветами, а помимо картин с мишками повесили еще картины с бушующим морем. Ну, забросили в буфет бананы – кто знает, может, там, в Сонливии, без бананов и за стол не садятся! Ну. покрыли тот участок коридора, который вел к люксам, новым ковром… А еще что делать, чтобы получилось на высшем уровне? Не выводить же на встречу мадам трудящихся?

– Ни в коем случае! – предупредили в протокольном отделе. – Мадам Орланьте частное лицо, и надо ей оказывать простое прославленное русское гостеприимство. Но на высшем уровне! Показать ей новый нефтеперерабатывающий завод, сводить в цирк, свозить в совхоз имени Сессии Верховного Совета, познакомить со знатными доярками…

– Да на фиг мне все это надо! – удивилась Варвара, когда ей огласили программу развлечений. —Я. извините, ради бога, хочу в «Лиру»!

– Куда, простите? – не понял мэр города, который в забегаловке, разумеется, ни разу не бывал.

– В «Лиру». Кафе такое.

Председатель вопросительно поглядел на своего референта Шереметьева.

– Если я не ошибаюсь, это кафе на Первомайской, – ответил подтянутый щеголеватый референт.

– На Октябрьской, – поправила Варвара.

– Ну да, на бывшей Октябрьской, теперь она опять Первомайская. Я вас провожу.

Варвара, сопровождаемая Шереметьевым, вышла из гостиницы, и «Чайка» понеслась по такому знакомому Вечногорску.

– Не гони, – сказала Варвара. – Дай на город поглядеть. Я ж не кататься приехала!

– Не гоните! – распорядился Шереметьев, сидевший рядом с водителем, и, обернувшись к гостье, спросил: – Вы хорошо помните Вечногорск?

– Ха! – ответила мадам Орланьте. – Спросите тоже! Я ж тут жизнь прожила! Заедем сначала на Лумумбовскую, я вам дом свой покажу.

Шереметьев незаметно поежился. Дом номер семь на улице Патриса Лумумбы он знал хорошо. Еще позавчера на том доме, где проживала мадам Орланьте, решили на всякий случай укрепить мемориальную доску. Начертали золотом по мрамору «В этом доме жила Варвара Николаевна Самохина 1952–1976». Прикрепили массивную мраморную доску к стене, и давно требовавшая ремонта стена не выдержала – провалилась внутрь бывшей Варькиной квартиры. Кое-как спешно пролом заделали и прикрыли его ярко расцвеченным щитом «Лучшие люди нашего района», который срочно перенесли с другого места и даже из другого района.

Варвара походила, походила вокруг милого ее сердцу дома. Захотела заглянуть в свою бывшую квартирку, но находчивый Шереметьев объяснил, что хозяева уехали в отпуск на юг, а ключа не оставили. Варвара опять обошла дом, вытерла глаза импортным платочком и стала разглядывать фотографии лучших людей района. Она очень обрадовалась, когда увидела на доске фотографию своей лучшей подруги Клали Родионовой. Повар столовой № 7 К. Родионова, завитая и подретушированная, таращилась с фотографии, и Варька в глубине души даже позавидовала ей. Мадам Орланьте тоже хотелось бы висеть на доске почета, но при этом, конечно, жить в Сонливии со своим Орликом.

– Моя подружка! – с гордостью объявила Варвара, указывая Шереметьеву на фотографию Родионовой. – Вместе, можно сказать, начинали…

– Интересная женщина, – вежливо поддержал беседу Шереметьев. – Но вы, должен вам сказать, выглядите гораздо моложе ее.

– Иди ты! – игриво толкнула его своим могучим локотком кокетливая мадам, и Шереметьев отлетел к дожидавшейся в стороне «Чайке». – Комплиментщик!

Варвара перешла дорогу и еще раз оглядела свой дом, навсегда прощаясь с ним:

– Эх, хорошо я тут жила! Весело! Ну да ладно…

…«Чайка», обгоняя машины, неслась по осевой линии. Гаишники, опытным взглядом завидев ее. перекрывали движение, давая «Чайке» зеленую улицу.

– Стой, шеф! – закричала вдруг госпожа Орланьте зычным голосом. – Стой!

Шофер резко затормозил, Шереметьев удивленно поглядел на мадам Орланьте, а та, распахнув дверцу, легко выскочила из машины. К остановившейся «Чайке» спешил милиционер. При виде спешащей к нему шикарной дамы, от которой за версту пахло заграницей, милиционер отдал честь, а Варвара уперла руки в бока и насмешливо протянула:

– Ну, здорово, инспектор! Все свистишь? – Старший лейтенант растерянно молчал.

– Что случилось, госпожа Орланьте? – встревоженно спросил, подбегая, Шереметьев.

– Да все в порядке! – отмахнулась госпожа Орланьте. – Дружка встретила.

Ничего не понимая. Потапенко продолжал таращиться на странную даму и, когда Шереметьев деликатно отошел в сторонку, она сказала:

– А ведь сынок-то мой Орька, наверное, и вправду от тебя! – Варвара небрежно открыла крокодилью сумку и, порывшись в ней, достала цветную фотокарточку, где на фоне пальм был сфотографирован маленький ушастый белобрысый Потапенко. – Хороший ты человек, инспектор, только подлец! Да я не обижаюсь. Заходи вечерком, я прием устраиваю. Там и поговорим…

Потапенко, разумеется, уже догадался, что перед ним Варвара, но по-прежнему не мог сказать ни слова, и пальцы его правой руки словно прикипели к козырьку фуражки.

«Чайка», увозя Варвару, уже давно скрылась, а старший лейтенант все еще глядел ей вслед, отдавая честь. Светофор переключить он забыл, и застрявшие на перекрестке машины громко сигналили, тщетно пытаясь вывести инспектора из глубокого шока.

Остановившись возле «Лиры», Варя с грустью оглядела родные стеклянные стены и попросила включить неоновое название. Загорелась одна только буква «А».

– Чтобы к вечеру все название целиком горело! – строго приказала Шереметьеву Варя. – Сколько я тут ни работала, никак добиться не могла. Хоть что-нибудь для своего предприятия сделаю.

– Не сомневайтесь, отремонтируем в лучшем виде, – заверил Шереметьев.

Варя вошла в стекляшку, осмотрелась и опять поднесла к глазам импортный платочек. Но тут же взяла себя в руки и двинулась к буфету.

– Экспресс-кофеварка работает? – сразу же спросила она у молодой буфетчицы.

– Не работает, – потупилась новенькая и торопливо добавила: – Временно.

Мадам Орланьте почему-то обрадовалась:

– И при мне тоже ни разу не работала. И тоже временно! – засмеялась она и по-хозяйски сказала Шереметьеву: – Надо исправить. Зачем такой дорогой технике простаивать?

– Да что в этой кофеварке варить? – спросила новенькая. – У нас в городе кофе отродясь не было!

– Ну, это не проблема. Кофе я вам сама пришлю. Небось не чужие. А аппарат надо починить.

– Будет сделано, – кивнул Шереметьев и отошел к телефону. А госпожа Орланьте протянула буфетчице украшенную браслетами и кольцами руку:

– Ну, будем знакомы. Варя.

– Очень приятно. Нина. – И буфетчица, зардевшись, слегка пожала протянутую через стойку руку. – Нина Лох-матова.

– Ну, как тут у тебя? План даешь?

– Наше кафе «Лира» соревнуется с кафе «Бригантина». В честь Дня работников питания наш коллектив взял на себя обязательство досрочно выполнить план первого полугодия, на отлично обслуживать посетителей, а также…

– Ладно, ладно, – перебила ее Варя. – Это само собой… – и тихо спросила: – А по-человечески-то как? Жить можно? Чивилихин часто заходит?

– Какой Чивилихин?

– Будто не знаешь! Из ОБХСС…

– Так он же сидит!

– Да ну? – радостно выплеснула руками мадам Орланьте. – Я ж ему всегда говорила: ой, говорила, не жадничай! А Зайченко небось тоже сидит? Капитан.

– Этот пока не сидит. Этот пока заходит… Только он теперь не по торговле. Он по науке, ученых проверяет…

– Ну, там проще, – уверенно сказала Варвара. – У меня муж – доктор наук, ну прямо чистое дитя, при первой же ревизии сгореть может, хоть кристально чистый человек. – И, оглядев полки с бутылками за спиной у буфетчицы, с завистью сказала: – И бутылки-то у тебя какие заграничные! При мне таких не было.

Ведь не знала бывшая Самохина, что как только она изъявила желание посетить свою стекляшку, так кафе из обычной, обслуживаемой бригадой коммунистического труда забегаловки превратилось в показательное предприятие общественного питания. Посетителей удалили, полы начисто вымыли, столы начисто вытерли, украсив каждый столик пластмассовыми стаканчиками с торчащими из них бумажными салфетками, завезли сосиски из обкомовской столовой, веселенькие цветочки из магазина похоронных принадлежностей и пестрые бутылки из бара при ресторане «Континенталь».

– Хорошо туг! – затрясла головой и зажмурилась Варвара, жадно вдыхая дорогие ей запахи стекляшки, где, видать, навечно поселился почти уже забытый Варварой угарный дух шерибрендиевки. – Все! – внезапно решила Варвара. – Тут и проведем мероприятие!

– Здесь? – удивился, оглядев непрезентабельное кафе. Шереметьев. – Вы ведь хотели в «Континентале»? Там уж и зал забронировали. И меню там разнообразней…

– На фига мне ваш «Континенталь»? Тут я работала, тут. можно сказать, меня воспитали и вырастили… А блюда пускай сюда из «Континенталя» привезут. Я оплачу.

– Так мы уж и приглашения согласно вашему списку разослали…

– Новые разошлете. И все! – безапелляционно сказала Варя, которая за это время научилась командовать, и не какими-нибудь референтами, а бери повыше.

– И обслуживающего персонала здесь нет…

– Из «Континенталя» возьмете!

Еще по дороге в родной город Варя надумала в самом лучшем-разлучшем ресторане собрать всех своих подружек и товарищей. И с кем детство провела, и с кем в школу ходила, и с кем на танцы бегала, и с кем в коммуналках лаялась, и у кого мужей сманивала, и кто у нее мужиков уводил, – в общем, решила Варя собрать всех-всех. И начальство свое бывшее, и ревизоров сговорчивых, и контролеров доверчивых… Пусть повеселятся, пусть выпьют и закусят и посмотрят, каким человеком Варька Самохина стала!

Мысль эта очень увлекла Варвару, и она все составляла и дополняла список приглашенных. О своем желании мадам Орланьте известила городское начальство. Те, разумеется, с радостью пошли ей навстречу. А так как адресов приглашенных Варвара не знала, а знала только имена и фамилии, к делу подключили милицию, и участковые по всему Вечногорску разыскивали указанных в списке лиц и вручали им под расписку повестки. В повестках было написано: «Приглашение. Уважаемый товарищ! Мадам Орландо Орланьте приглашает Вас на дружескую торжественную встречу в честь встречи старых друзей. Встреча состоится в большом зале гостиницы «Континенталь» в 19.00. Ваша явка обязательна».

Получившие такие приглашения не знали, что и подумать. Ведь, повторяем, жители славного города Вечногорска и не подозревали, что мадам Орланьте – их землячка. Работники горторга несли пригласительные билеты в партком и спрашивали, не лучше ли проигнорировать это капиталистическое приглашение. Партком же, согласовав с горкомом, рекомендовал непременно идти, но знать меру. Женщины, приглашенные на прием, бросались в парикмахерские. Но, как назло, лучшая парикмахерская в городе, «Чародейка», оказалась временно закрытой именно потому, что мадам Орланьте также пожелала освежить свою прическу. А когда, посетив мастеров завивки, вечногорские женщины, бережно неся на плечах свои свежезавитые головы, возвращались домой, там их ожидали новые повестки:

«Уважаемый товарищ! Назначенная на 19.00 дружеская встреча из гостиницы «Континенталь» переносится в кафе «Лира». Ваша явка обязательна».

А Варвара действительно побывала в «Чародейке». Сколько раз в знойной Сонливии вспоминала она знатного дамского парикмахера Сан Саныча. Сан Саныч был парикмахер нового типа. В нем сочетался вдохновенный творец и великий умелец, знаток женской психологии и специалист по холодной завивке, беспристрастный физик и безумствующий лирик. Сан Саныч посещал все театральные премьеры и не пропускал ни одного иностранного фильма, с профессиональным интересом разглядывая и изучая прически иностранных кинокрасавиц. Он проникал в секреты современных начесов и угадывал тайны грядущих причесочных мод. Это был парикмахер-футуролог, парикмахер-джентльмен с пристальным взглядом Лино Вентуры и манерами Иннокентия Смоктуновского. Сан Саныч был так труднодоступен, что на прием к нему записывались за полгода. Ходили слухи, что его на специальном самолете возят в Москву, где он работает над самыми высокопоставленными головами нашей страны.

И Варя этим слухам верила, потому что второго такого умельца она не встречала. И даже, когда по специальному заданию атамана Орландо его люди похитили в Севилье знаменитейшего дамского мастера и, перелетев Атлантику, доставили его к Варваре и он три часа сочинял ей прическу, Варя, поглядев на результаты его работы, сказала:

– Конечно! Но Сан Саныч куда лучше! – и севильского мастера оттащили обратно в Севилью.

Вот почему, отправляясь в Вечногорск, Варвара лелеяла еще одну горделивую мечту: без всякой очереди попасть к Сан Санычу! Об этом тщеславном желании она также известила городские власти. Сан Саныч был предупрежден заранее и всю ночь лихорадочно листал зарубежную специальную литературу. Парикмахерскую, чтоб не было толчеи и криков «Почему пускаете без очереди?!», под предлогом санитарного дня закрыли. И Сан Саныч, уведомленный. что мадам Орланьте приедет между четырнадцатью и пятнадцатью часами, сидел в красном уголке, и, словно пианист, готовящийся к выступлению на международном фестивале, массировал пальцы и то сосредотачивался, то расслаблялся по системе йогов.

В 14.30 госпожа Орланьте вошла в «Чародейку», и у самого входа ее встречали заведующий и председатель месткома. Мастер Сан Саныч, стоя у своего кресла, отвесил церемонный поклон.

– Бонжур, мадам! – сказал прославленный мастер.

– Привет! – радостно ответила Варвара. – Вот уж кого, извините ради бога, тысячу лет не видела!

Через несколько минут, придя в себя после потрясения, мастер, пощелкивая ножницами, уже колдовал и шаманил. расчесывая волосы Варвары.

– Сразу видно, что вы, мадам, не нашими, извиняюсь, шампунями пользовались, – тихо определил он, работая над ее головой.

– Конечно, не нашими, – призналась Варя. – Где б я там наши достала? Вы думаете, что за границей все есть?

– У вас редкие волосы, мадам Орланьте!

– Ой, Сан Саныч, вы скажете! – хихикнула польщенная Варвара. – Вы что сегодня вечером. Сан Саныч, делаете?

– Это в каком смысле? – ножницы в руках у мастера остановились.

– Да ни в каком… Я сегодня вечером прием устраиваю, хотела вас пригласить…

У Сан Саныча перед глазами мгновенно пронеслось: прием, фраки, коктейли, а-ля фуршет, смокинги, белые бабочки…

– Что вы, что вы! – забормотал мастер. – Наклоните, пожалуйста, голову.

– Так придете?

Сан Саныч подумал: когда ему еще раз придется попасть на дипломатический прием? А что, если рискнуть?

– А в чем приходить?

– Да в чем хотите! Стекляшку «Лира» знаете?

– «Лира»? – переспросил, недоумевая. Сан Саныч, и ножницы опять остановились. Он ничего не мог понять. Дипломатический прием в стекляшке?! Это же сюрреализм! – подумал бы он, если бы Знал это слово. Но он таких слов не знал и продолжал причесывать мадам Орланьте, по-прежнему ничего не понимая.

– Значит, договорились? – спросила мадам, не поднимая головы. – Я вас буду ждать, – кокетливо добавила она. – С подругами познакомлю.

И опять в воспаленном воображении Сан Саныча пронеслось что-то такое международное: вечерние платья, оголенные плечи, меховые накидки и невероятные декольте… В общем, что-то вроде кремлевского Дворца Съездов в день открытия международного кинофестиваля… Но при чем здесь кафе «Лира»?

– Не опаздывайте, а то все выпьют! Жду вас ровно в семь.

Озадаченный Сан Саныч работал несколько рассеянно. Однако его привычное мастерство все равно делало чудеса, и спустя два часа он усадил мадам Орланьте под колпак электросушки, сунул ей в руки, чтоб она не скучала, рижский журнал мод и на время удалился.

Фен тихо жужжал, обволакивая убаюкивающей теплотой. Варвара прикрыла глаза и задремала…

– Здравствуйте, Варвара Николаевна, – услышала она тихий вкрадчивый голос. Рядом с ней под таким же колпаком сидел незнакомый человек в белом халате. Лицо его наполовину было спрятано под феном. – Не узнаете? А мы ведь с вами встречались…

Варя из-под фена нехотя взглянула на незнакомца. Что-то ей сразу не понравилось в нем.

– Не помню. – сказала она. – У меня в стекляшке много алкашей бывало…

– Ну зачем же так грубо? Если бы не я, вы бы, может быть, никогда не попали бы за границу.

Варя еще раз поглядела на незнакомца, прикидывая, кто же это такой?

– Интересно! – протянула она. – Может, я б без вас и с Орландо не познакомилась бы?

– Вполне возможно. Я же вас за капитана Петрова сосватал, – дробно засмеялся незнакомец, словно поперхнувшись, закашлял. – Ну как, вспомнили?

– Зубатых! – оказала Варя. – Точно – Зубатых! Чего вам в дамском зале надо?

– Так я к вам по делу, Варвара Николаевна…

– Кому Варвара Николаевна, а кому госпожа Орланьте. Ясно? И мотай отсюда, а то я людей позову!

– Людей я, госпожа Орланьте, не боюсь…

– Ну да, люди тебя боятся! Только я-то не боюсь! Давай мотай отсюда, если дипломатических осложнений не хочешь!

– Нехорошо вы говорите, госпожа Орланьте, ох, нехорошо… Как ребенок ваш? Как он там климат переносит? Ему небось жарко. Или не жарко? Да, идет время, бежит время… Мальчонка, поди, подрастает. Уже, поди, разговаривает… А на каком же он языке разговаривает, если не секрет? Нельзя, чтобы он родной язык не знал… Поверьте мне, никак нельзя! Ему нужна хорошая няня из России. Чтоб русские песни пела, русские сказки рассказывала… Так сказать, своя Арина Родионовна… Да разве за границей такую найдешь! Как же вам помочь?

– Ты куда клонишь? – резко спросила Варвара.

– Как же вам помочь? Как же вам помочь? – не отвечая, тараторил Зубатых. – А впрочем, что же это я? Совсем забыл! Есть же у меня на примете замечательная няня. Хороший товарищ, задушевный человек… Только вряд ли она захочет в чужую страну ехать, вот ведь в чем закавыка! Но если желаете, я с ней свяжусь, постараюсь уговорить?

– Она кто – твоя няня?

– В каком смысле – кто?

– Капитан, майор или, может, полковник? Резидента к нам в Сонливию заслать хочешь?!

– Что вы, госпожа Орланьте! У вас какие-то устарелые представления о нашей работе! Я же о вашем родном сыне пекусь! А вы мне вдруг такое. Не хотите няни, и не надо! Я ведь чего боюсь? Я ведь боюсь, чтоб кто-нибудь из подлецов не написал вашему супругу анонимочку о вашем прошлом… Есть у нас еще такие отдельные подлецы… Вот их вам и надо опасаться.

Варвара нахмурилась.

– Ты кого пугаешь?! – спросила она, скрестив руки. – Ты дипломатически неприкосновенную особу пугаешь, гад! Да я сейчас же Орланьте позвоню и расскажу, как ты тут меня шантажируешь! Да он сейчас же переговоры прервет! Ты знаешь, что тебе за срыв международных переговоров будет?!

– Успокойтесь, успокойтесь! – встревоженно озираясь, зашептал Зубатых. – Вы же меня не так поняли…

– Я тебя хорошо поняла! Считаю до трех. Если не слиняешь, пеняй на себя! Раз…

И майор исчез. Варвара даже не смогла увидеть, куда он делся. Вот был и растаял так же незаметно, как появился. А может, он и не появлялся? Убаюкивающе жужжал фен. Варя открыла глаза. На полу лежал выпавший из ее рук журнал мод. На кресле, где только что сидел Зубатых, валялся смятый белый халат.

– Ну-с, как идет сушка? – спросил, входя в помещение, Сан Саныч.