Текст книги "Зовите меня Клах (Академики) (СИ)"

Автор книги: Владислав Янович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Да уж, научил плохому девочку... А вот разговор про спецназ меня немного напряг. Если подобных нашим ритуальщикам отслеживают и ловят, то старик с нетомографом тоже их клиент. Однозначно. И если я планирую что-то поиметь с артефакта Древних, то тянуть с этим не надо: другие найдут и сами поимеют. Для себя.

К сожалению, отвратительно начавшаяся ночь не могла закончиться ничем хорошим. Когда спящая троица наконец-то пришла в себя, обнаружилось, что от блокиратора энергетики у Стаса отказали ноги. Не полностью – чувствительность не пропала. Поэтому надежда, что все восстановится, была. Прощание из-за этого вышло напряженным и скомканным. Еще Мрузецкая начала злобничать не по делу. Тоже, наверное, последствия инъекции... проявили врожденную стервозность характера.

Усадил Стаса на заднее сиденье джипа и, не обращая вниманию на шипение крашеной кобры, вернулся пообниматься со шведками, пообещать найти их в местных соцсетях и тому подобное.

– Извини, – неожиданно сказала Улва, пряча лицо у меня на груди.

– За что? – не понял я.

– Я... у меня есть парень... там, – Улва махнула рукой за спину, – в Стокхольм. Извини.

– Повезло ему, – признался я грустно, – Ты... не плачь, не надо. Ты ему скажи, если что не так – приедет страшный полуётун и украдет.

– Его? – хихикнула Улва, шмыгая носом.

– Да кому он нужен?! Ну, кроме тебя... Ладно, пока-пока.

– Пока-пока, Кирил.

Ух, даже имя правильно произнесла! Напоследок.

Атмосфера в паркетном джипе, летящем по ночному Минску, была, как перед грозой. Давящее наэлектризованное молчание. Роль тучи с блеском исполняла пани Мрузецкая. И она все-таки «грянула», когда я вышел открыть ворота усадьбы пана Войцеха. Что Лана успела высказать без меня – не знаю. Хватило услышанного «никчемного калеки», вида побелевших костяшек пальцев, сжимающих руль, и взгляда, плавящего лобовое стекло.

Я молча подхватил на руки мертвенно бледного Стаса. Даже дверцу закрывать не стал. Ее захлопнуло напором воздуха, когда с пробуксовкой и визгом покрышек джип стартовал.

– Я в душ, – сообщил я усаженному на кровать Стасу, – Ты как?

Стас отрицательно помотал головой.

– Я спать.

– А ты заметил, что здесь ночь только начинается? – я подождал реакции. Не дождался, – Выкинь ты ее из головы, а? Представь, что ничего не было. Неприятный и тут же забытый сон...

Дожидаясь, когда нагреется вода в баке, я вспомнил о словах дриады, что проблемы у Стаса ненадолго, но возвращаться "с радостной вестью" не стал. Завтра скажу, когда в больницу поедем. Пусть его специалисты посмотрят. А Мрузецкая... Да забыть все, как страшный сон!

POV Станислав Петров

Правильно Кирил сказал: забыть. Не было ничего. А ноги... на поезд опаздывал, с бандитами дрался... в конце концов, наша Сирена – тоже сплошной стресс, а не проректор. Забыть...

POV Лана Мрузецкая

Дура я! Дура! Как я могла ему сказать такое?!.. Он же теперь не простит. Никогда!.. Да и плевать! Лишь бы с ним все было нормально... Ой, как я не сообразила: ведь дядя в Минске. Его машина в гараже стояла. Он... я упрошу, он посмотрит Стаса. Лучший целитель Рода. Он поможет. Обязательно. Завтра. Прямо с утра. Я даже заходить не буду. И вообще, не было ничего. Не было! Ни пляжа, ни коровы этой грудастой – ничего! Сон!..

POV из ниоткуда

Растущая на южном склоне невысокого холма яблонька вдруг задрожала, и несколько зеленых листочков мгновенно пожелтели, скукожились и опали на землю, обнажая маленькую сухую ветку... Что ж, за исполнение желаний приходится платить. Порой не тебе, но плата взимается всегда. И если это случайные, непродуманные, глупые желания, то и плата весьма неприятна. Тогда как в иных случаях она бывает больше похожа на награду... Но об этом не говорят, это не объясняют. Догадаешься, поймешь сам – хорошо. А если нет...

END END END END POV

Можно за одно мгновение вспомнить и пережить события целых суток? Легко! Можно даже больше.

– Должен тебя предупредить, – вдруг заявил Стас, как-то по-новому разглядывая меня.

– О чем?

– Ты – псих.

– Я в курсе.

– А если бы взорвавшийся кристалл разрушил котел?

Я вытаращил глаза. Откуда Стас это знает? Я ему не говорил. Да никто не говорил! Это что ж получается: дар общего желания еще и память объединяет? Или это "неправильная сработка", как дриада и предупреждала. Надо будет разобраться. Всенепременно!.. Но не сейчас.

Ничего не отвечая, я просто помахал рукой, мол, ерунда все и дело житейское.

Коечка моя, иду к тебе!

Уснуть, едва коснувшись ухом подушки, у меня не получилось, а через некоторое время я почувствовал, что атмосфера в доме опять начала сгущаться, наполняться какими-то тоскливыми больничными обертонами. Надо это прекращать...

– Ста-ас, спишь?

– Сплю, естественно, – сиплым и абсолютно не сонным голосом отозвался приятель.

– Помнишь, говорили после драников?

– Смутно.

– Я о чем подумал: а правда жаль, что там костей нет?

– Где?

– Ну, в пещерах этих. Телесных.

– В пещеристом теле, извращенец! Книги читать надо.

– Это я-то извращенец? Я про своего младшего брата книжек не читаю. Я им пользуюсь!

– Знаю я, как ты им пользуешься!

О, подул сквознячок! Вот теперь спим.

Глава 6

Проснулся я среди ночи от страшного хрипения, раздавшегося в соседней комнате. Первой мыслью было, что на нас опять напали, а Стас по-прежнему блондин. Но это были не враги. Это был приступ. Стас хрипел и изгибался от боли. Глаза его закатились и пустые бельма бликовали под светом настольной лампы. В уголках рта показалась пена. Это было похоже на эпилептический припадок. Я попытался придавить Стаса к кровати и, разжав ему зубы, вставить кляп, чтобы он не откусил себе язык, но Стас вдруг выгнулся, опираясь только на пятки и затылок и через мгновение обмяк. Черт! Зрачки расширены, дыхание слабое, сознания нет. Кома. Что там надо делать, согласно ИОПП? Инструкции по оказанию первой помощи, которую я чуть ли не наизусть выучил, ежегодно сдавая в ростехнадзоре экзамены по электробезопасности. Перевернуть на живот, придерживая голову. Зубы разжимать не обязательно... Черт, надо скорую вызывать. Я схватил телефон: где тут экстренные службы? Стоп! Я адреса не знаю. Куда им ехать? Определят по гео? А у них тут это есть? Черт-черт-черт! Бежать на улицу – искать таблички? Страшно Стаса оставить. Кто может... На глаза попался смартфон Стаса. Без пароля, как и у меня... Телефонная книга...

– Это кто? – хриплый и очень раздраженный женский голос.

– Лана, это Клах. Кирил Клах. Ты знаешь адрес Стянова, у которого Стас флиге...

– Я тебе все пальцы...

– Ты знаешь адрес?! – заорал я и, спохватившись, добавил, – Стас в коме. Надо вызвать скорую, а я не зна...

– Сейчас буду, – и гудки.

– Блонда долбанная! – выругался я, – Адрес скажи и делай, что хочешь!

– Где он?! – фурией ворвалась Мрузецкая во флигель, – Ты скорую вызвал?

Я скрежетнул зубами. Стоп! Лана, наверное, тоже...

– Яблоко возьми.

– Отстань, Клах!

– Возьми, я сказал!

Глаза Ланы медленно наполнялись слезами.

– Да как же это, Кирил? Как я могла? Это из-за меня, да? Из-за меня?

Я попытался приобнять ее, но Лана мягко отстранилась.

– Адрес: Лесная, 17... Встретишь скорую? Я с ним побуду.

– Атрофия энергоканалов? – парамедик был небрит, устал и равнодушен, – Похоже, ремиссия закончилась.

– И что теперь? – с парамедиком разговаривал я. Лана сидела на полу около кровати и держала Стаса за холодную руку, ни на что больше не обращая внимания.

– Доставим в реанимацию, будем наблюдать.

– За тем, как он умирает?

Парамедик пожал плечами, мол, мое какое дело? И продолжил быстро и корявым почерком заполнять бланк, похожий на опросный лист. Не доверяет медицина электронным носителям. Во всех мирах.

– Лана, – позвал я девушку, – Надо поговорить.

Полный игнор и вечный бан.

– Лана, – я решил наплевать на посторонние уши. Временно. – Ты знаешь о кубиках с дырой, которые могут...

Сумасшедшая надежда в обращенных ко мне глазах, как удар поддых. Честное слово, когда на меня смотрели, как на тень от мусорного бака, и то было легче.

– Пойдем, – я мотнул головой в сторону яблоневого сада, и к медику, – Дождитесь нас.

Посеревший и явно обо всем догадавшийся мужчина кивнул.

– ...у императорского рода. Это не слухи? Он может вылечить Стаса?

– Меня же вылечил... Но есть проблема: я не знаю точно, где находится этот кубик...

– Моя фамилия Латовский. Ее – Зимовская. Его, – указал на Стаса, – Осеневский.

С каждой новой фамилией серое лицо парамедика принимало новый оттенок. Пятьдесят оттенков серого, гы! Так, успокоимся. Главное, не врать: скоропомощники умеют чувствовать правду.

– Все записи о вызове, пожалуйста, удалите, – парамедик истово закивал.

Нельзя говорить, что проверю – почует блеф.

Я выгреб из кармана ворох пластиковых купюр. Привык иметь при себе наличку, поэтому в банке снял немного со счета. Впрочем, злотых триста там будет. А давно известно: ничто так не провоцирует временную слепоту, глухоту и амнезию, как деньги.

– За беспокойство.

– Просто ложный вызов, – поправил меня парамедик, чье лицо радовало глаз вернувшимися красками, – Никакого беспокойства. Бывает.

Вот только мне его философских речей не хватает! Наверное, что-то такое во взгляде у меня все-таки промелькнуло...

Также давно известно: блондинка за рулем – преступник. А влюбленная блонда, даже крашенная под брюнетку – это вообще армагеддец. И люди это чувствуют. До самого выезда из Минска мы не увидели ни одного прохожего! Ни одного!

До Колантора долетели за шесть часов. Никогда не думал, что полуармейский джип, на котором к нам заявилась Лана, может развивать такую скорость. Зато там есть все для организации перевозки раненых: и вакуумный матрас, и ковшовые носилки, и памперсы для взрослых – оказалось очень кстати.

Конечно, можно было и не спешить так, но кто бы убедил в этом Мрузецкую?

Мотылясь на пассажирском сиденье, я все-таки сумел прикинуть список нужных покупок. Оставалось надеяться, что знакомый ломбардщик – профи барахольного дела и у него найдется все и еще кое-что. Что, как говорится, в магазине не купишь.

Единственная внеплановая остановка была у только что открывшегося кафе.

– Зачем? В маркете все возьмем.

– Стасу очень понравились Марысины клопсики. Хочу его порадовать, когда очухается.

Это для Ланы был аргумент, но она все же спросила:

– Что за Марыся?

В итоге поперлась со мной, перепугала бедную женщину... Эх, отвергнут меня в качестве постоянного посетителя. Грусть-печаль!

Ломбардщик не подвел. Нашлись у него и аквалангистские костюмы нужного размера, и альпинистское снаряжение, и тяжелый рюкзак с тщательно затянутым клапаном, на который Лана то и дело мрачно косилась, но вопросов не задавала. И то хлеб.

Честно говоря, план у меня был так себе. Не геройский, так скажем, план. Лобовой. Надеть костюм для подводного плавания, вооружиться альпенштоком, или как оно там называется, и тупо пройти против течения километра полтора. Периодически закрепляясь и подтягивая капсулу со Стасом и Ланой. Когда доберемся до сдвигающейся стенки... Так, пока об этом даже не думать, чтобы не сглазить... Скорость потока километров десять-пятнадцать в час, иначе бы ту часть канала, которая прорублена/просверлена в скале, давно размыло. Должен справиться. Главное, не потерять концентрацию на ностальгии, чтобы мои старые добрые и сильномогучие ручки не помахали мне на прощание самими собой.

Вот и приснопамятный мостик с до сих пор не очищенной от мусора решеткой. Филонят селяне.

– Нам туда? – Лана кивнула на темный зев пещеры, из которого вырывался поток.

Вот ведь знаю примерную скорость воды – трусцой обгоню, а кажется – под сотню кэмэ.

– Расскажи, как этим пользоваться, – Лана подняла сверкающий благородной нержавейкой жумар.

– Первым пойду я. Потому что! – и развернулся.

Мрузецкая уставилась на мои, распирающие рукава, лапы и побледнела.

– Т-ты кто?

Ну, не упускать же такую возможность?

– Зовите меня Клах. Кирил Клах... Теперь ты понимаешь, почему пойду я?

Вцепиться. Подтянуться. Сплюнуть воду. Вцепиться. Тут надо крюк – веревку требуется «провешивать». Отдых. Сделать упоры и потихоньку начинать тянуть «дорогих Лану и Станислава». Невесело у них медовый месяц начался. Хорошо, что они об этом не знают.

– Как он?

– Баллон кончается, – Станислав среди нас единственный полноценный аквалангист – дышит из баллона.

– Почти доползли.

– Давай сменю.

Чуть не спошлил насчет "давать" – устал. Руки в крови. Ногти сорваны. Эх, грабки мои, грабки, никогда вам не играть на скрипке! Хм, а как насчет контрабаса? Паганини, кстати, вообще на одной струне... Какой-то там каприс для струны "соль", кажется. Так что, отчаиваться пока рано.

Какие чувства испытывает человек, когда обнаруживает, что подстелил соломку в нужном месте? Теперь знаю: никаких.

– Вдоль этой веревочки вверх метров на шесть. Там будет ремень из щели торчать.

Если она есть – щель. Но об этом промолчим.

– И что дальше?

– Потянешь – плита опустится. Осторожно потянешь.

– Я поняла.

– Я сказал: осторожно!

– Да поняла... Хорошо. Осторожно потянуть за ремень.

Я еще тогда заметил, что плита поднимается встык. И если на ее торец что-то положить, то, возможно, останется щель, а к открывающим кандалам можно привязать удлинитель... Блямбы-бляхи, ножки стульев – что-нибудь да не свалится, когда плита начнет подниматься. И может быть, не раскрошится, не расплющится.

Наполнить водой шары, чтобы света, как в операционной. Распеленать Стаса. Раздеть. Обмыть. Все это совместно с Ланой и уже новыми руками, в которых единственное, что нравится – регенерация. В какой-то момент понял: затягиваю. Пора вводить программу и запускать шарманку, а я пока не знаю, как.

Зашуршала, поднимаясь, плита – полчаса прошли. Опускать не буду – так шум воды почти не слышно. И вообще тише. Благодать. Кто там стучит в дверь? Никого нет дома!

И страшный шепот в ухо:

– Кирил! Кирил! Да Кирил же!

– А? Что?

– Стучат!

– Кто? Куда?

– Не знаю. В дверь, – и Лана ткнула пальцем в противоположную от выхода к каналу сторону, – В ту.

Глава 7

Я так надеялся, что израсходовал запасы адреналина на пару лет вперед, но у организма нашлось еще несколько тонн в загашнике. Аж затрясло. Стук повторился. А следом донесся приглушенный дверью голос:

– Пан Латовский! Яцек, откройте, пожалуйста.

Кинув взгляд на побледневшую Мрузецкую, я прошипел глубоко нецензурную фразу и кинулся к своему рюкзаку.

– Это... это взрывчатка? – спросила Лана, увидев, как я достаю запаянные в пластик брикеты, втыкаю в них металлические столбики, как свечки в деньрожденный кексик, и распихиваю вокруг и внутри нетомографа.

– Сама как думаешь? – невежливо ответил я, доставая приблуду с кнопочкой на рукояти – ПМ МР или подрывная машинка "мертвая рука" и пофиг на официальное название.

Так, баррикады сооружать бессмысленно: двери вышибаются на раз, и даже окаменевший стол не послужит защитой – при взрыве свод, скорее всего, рухнет. Паршиво, что выход к каналу заблокировался: похоже, только одну стенку можно было опускать, как в шлюзе. Они там (кто бы они ни были) просто дождались, когда наша закроется и открыли свою... Да и смысл нам сбегать? Наши жизни ничего не стоят. Зато нетомограф... Сорвав защитный колпачок, с хрустом вжал кнопку. Вот теперь и поговорить можно...

– Пан Латовский, вы меня слышите? – раздалось из-за двери.

– Зовите меня Клах. Кирил Клах. И вежливые люди сначала представляются.

– Простите великодушно, – развеселилась сволочь за дверью, – Владек. Владек Весневский. Вам знакомо мое имя? Кстати, и с вашим можно все отыграть назад.

– Спасибо, мне и так хорошо. Тем более что я вас не знаю.

– Ну, про моего отца, надеюсь, слышали? – не унимался гад. У меня так скоро руку судорогой сведет.

– И кто у нас папа?

– Император, – голосом полным безнадеги выдохнула Лана.

– О, пани Мрузецкая! Или Зимовская? Мое почтение! А что пан Станислав молчит? Кстати, вы умеете программировать реаниматор? Там есть свои тонкости...

– Ничего. Интерфейс простой и интуитивно понятный. Разберусь, – перебил я.

– О, пан Яцек... простите, Кирил. За вами раньше... Может быть, все-таки откроете, а то как-то...

– Открывай, – кивнул я Лане, а на ее возмущенную гримасу качнул машинкой.

Увидев возникшего в дверях супермена в какой-то навороченной спецназовской справе, я понял, что на конкурсе «Мистер ББ» мне, Стасу, да и манекенистому Стефану ловить нечего. С извиняющейся улыбкой Владек, сынок императорский, быстро осмотрел косяк двери и скобы для щеколды типа «брус».

– Что-нибудь нашли? – светски осведомился я.

– Да, нашел, – опять улыбнулся Владек, – Мне не советовали взламывать двери. И правильно советовали.

– Это хорошо, – согласился я.

– Что именно?

– Когда дают правильные советы. И это понимаешь после того, как им последовал.

Владек хохотнул.

– А вы, Кирил? Вы мне что-нибудь посоветуете? Или у вас ко мне какая-нибудь просьба имеется?

Угу. Счаз-з! Как там у Булгакова? Ничего не просите у тех, кто сильнее вас. Сами придут и все дадут. Хотя. Вот. Нарисовался – не сотрешь, а "давать" не торопится. Обманул, похоже, классик...

– Помогите Лане Стаса на кушетку переложить. У меня руки заняты, – я покачал машинкой уже перед сыном императора.

Владек задумчиво посмотрел на меня и пробормотал со вздохом:

– И за что мы им деньги платим?

– Кому?

– Придворным портретистам, – показывая, что шутит, ответил Владек.

Опять проверочки. Надоел.

– Это которые психологические портреты рисуют?

– Они самые.

– Гоните в шею, – посоветовал я, как и просили, – Как говорил один мой приятель... кстати, психиатр, а не психолог: "Оставьте психологию литературе. В жизни никакой психологии нет."

– Ну, так уж и нет? Совсем? – не поверил...

– Вы долго так собираетесь языками чесать?! – не выдержала Мрузецкая, – Стас...

Лана не договорила.

– Извините, – смутился... реально смутился!... Владек, – Вот, что я предлагаю. Первым в реаниматор ложится пани Мрузецкая или...

– Зачем?

– Для серьезного вмешательства в организм ему надо... скажем, прогреться пару часов. Как раз хватит времени, чтобы проверить и слегка почистить/подлатать кого-нибудь из вас... Я бы на вашем месте воспользовался оказией... Вижу, вижу, Кирил. У вас руки заняты. Пани Лана?

– Сначала Стас!

Я только внутренними глазами хлопал и виртуальную челюсть отвесил. Как-то так получилось, что в нашей сборной по сосенке команде капитаном стал Владек. И программировать реаниматор тоже будет он. А на перспективу взорваться, если у меня вдруг разожмется рука, императорский отпрыск вообще не обращал внимания...

...Владек передвинул светящийся указатель примерно на треть шкалы, но под моим насмешливым взглядом добавил еще процентов двадцать.

– Кирил, вы не подумайте, мне для пани Мрузецкой расходников не жалко. Тем более, что они восстановимы. Просто время, – вдруг начал оправдываться Владек.

Ну, на нас чувство чужой вины не действует. Впрочем, затягивать действительно нежелательно.

Запустив процедуру, Владек отошел ко мне, сидящему на столе рядом с пребывающим в коме Стасом.

– Что вы ему колете? – указал он капельницу, – Лекарства реаниматор будет разлагать.

– Просто глюкоза.

– Рука не устала?

– Точно! – вспомнил я и разжал ладонь. Коротко треснула отщелкивающаяся кнопка.

А Владек-то напрягся. Догадки догадками, а все равно неприятно. Ну, я ему не мамочка.

– Зачем?

– В кино видел. Думал, работает.

– Оставьте психологию кинематографу...

– ...Проблема в том, что реаниматоры не то, что перевозить – с места сдвигать нежелательно. Сбрасывают настройки в ноль и ничего кроме мелких и частично средних ран и легких заболеваний не устраняют. А информация о том, как восстановить нормальную работу, утрачена.

– Ну, вы же этот здесь не оставите?

– Нет. Утащим. Их мало осталось, и где брать запчасти, пока не знаем. Поэтому и решил вам помочь, все-таки именно благодаря вам на него вышли.

Угу, значит, чинуша стуканул не другану-врачу, а в имперскую СБ. Или это уже врач... Стоп. Я забыл про банк! Там тоже видели мои нестандартные энергопараметры, которые, как я понял, можно получить только вот в таких чудо-кубиках...

– Если не секрет, о чем задумались, Кирил?

– О том, что после серьезных ремонтов настройки тоже сбиваются.

Владек помолчал, нейтрально улыбаясь.

– Никогда не любил фразы навроде: "Кто владеет информацией – тот владеет миром."

– Угу, – согласился я, – Ими только ЧСВ журналюгам чесать. Мне ближе: "Во многих знаниях многие печали." И даже: "Меньше знаешь – крепче спишь." Хотя...

– Хотя?

– Если это информация о том, сколько у тебя баллистических ракет и авианосцев...

– М-м... что такое "баллистическая ракета"?

Упс!.. Интересно, это который по счету "упс" в моей новой жизни. Может, пора пресс-конференцию созвать?

Сын императора выдержал паузу, дав мне осознать всю глубину прокола, и деликатно сменил тему.

– Кирил, а почему вы сами не хотите лечь в реаниматор? Ведь руки у вас теперь свободны. А прошлые процедуры, как мне сказали, завершены нештатно.

Хм, ну не делиться же с ним своими предположениями. Что только благодаря аварийному завершению я и обладаю возможностью частичной трансформы в себя прошлого. Скорее всего, только до пояса, но и этого достаточно, и этого не хочется терять...

Знаете, что первое выдала Лана, когда, по окончании программы, тележка выехала из кубика?

– Зря только красилась, – пожаловалась она, разглядывая серебристые пряди своих роскошных волос.

Владек Весневский благородно предложил себя в качестве образца энергоструктуры для Стаса, не преминув довести до нас, что проделывать такое рекомендуется не чаще раза в год. Больше – опасно. Ха, наверное, старик на этом кони и двинул. А вот не лезь лишний раз в древние артефакты!

Оздоровленная Лана оккупировала единственный оставшийся стул, а я так и сидел на столе. Уже без Стаса под боком. Признаться, была у меня мысль, если уж не реаниматор, так антикварный мебель прихватить, но жадный Владек пресек поползновения на корню.

– Там, – он указал на дверь к каналу, – вас ждет лодка. Маленькая. Стол не поместится.

– Да я и не думал, – фальшиво открестился я.

А чего это мы просто так сидим? У нас же с собой чудные мясные рулетики с изумительным помидорным соусом.

– Лана, а давай пока по клопсику...

Чего это у нас глазки забегали? Не-ет, она не могла!

– Ты их забыла взять?

– Там есть хлеб и сосиски.

Что?! Магазинский хлеб, который из-за перебуханного улучшителя просто горсть крошек, едва сдерживаемых корочкой? И казеиновые сосиски в пакете, которые красят руки и не разбухают при варке, потому что там...

– Ты... ты не забыла! – осенило меня, – Ты специально не взяла!

– Не хочешь – не ешь!

Ну, вот почему? Почему ревнуют Стаса, а страдать должен я?

Что ж, я мстю и мстя моя страшна! Начнем пристрелку.

– Лана, а что твое имя означает? Оно ведь не польское?

– Нет.

– А какое? Русское?

Ух, как мы глазками можем!

– Английское, – стальным голосом отчеканила Мрузецкая, – Означает "легкая и красивая".

О, как! Продолжаем разговор. Тем более что кое-кто никак свои волосы в покое не оставит. Вспоминаем одно семейное фото.

– Кстати, ты в курсе, что Стасу рыженькие нравятся?

– Как эта твоя Марыся, что ли?

– Почему моя? Да Стас ее и не видел никогда. Пока... Как мама...

Во-от, мучайся теперь... Такой хэппиэнд испортила! С клопсиками!.. Ладно, как говорил Великий Карлсон: "Попадешь к вам в мир – научишься есть всякую гадость!"

– А-а! Тащи свой хлеб с сосисками!

– Сам возьмешь, – огрызнулась легкая и красивая девушка.

Конец. Без эпилога. Спасибо Лане.

Часть 2. Три вопроса для золушка

Пролог

Излечение Стаса с копированием энергоструктуры Владека Весневского затягивалось. Лана уже места себе не находила. Каждые пять минут бегала заглянуть в кубик: как там? При этом постоянно теребила свои волосы, еще недавно окрашенные в радикально черный, но после реаниматоре опять серебристо-белые. На шестой или седьмой раз мне это надоело.

– Лана, а не проще посмотреть стадию выполнения проги на дисплее? – и получил в ответ раздраженный взгляд.

"Да она ж стесняется! – догадался я, – Стесняется своих чувств и боится того, как отреагирует Стас... Отвлечем? Легко! Все равно больше делать нечего."

– Лана, скажи, а теперь Стас и императорский сын будут считаться энергетическими братьями?.. Ну, бывают молочные братья, когда одну кормилицу сосут, а будут энергетические... Или Стас теперь клон-двойник сына императора?

Нет, не помогает. Не интересуют Мрузецкую данные вопросы. О!

– Лана, а что ты постоянно выискиваешь в комнате? Погоди, дай угадаю... Зеркало? Да?

– Отстань, Клах! Чего ты ко мне цепляешься? Заняться нечем?

– А, может быть, мне больно смотреть на твои страдания. Ничего, скоро тебе полегчает.

И, дождавшись подозрительного прищура, продолжил проникновенным, полным задушевного пафоса голосом:

– Скоро ты увидишь свое лицо в отражении его глаз... Только не начинай сразу поправлять волосы и выдавливать прыщи.

– У-ме-ня-нет! прррыщщей!

– Вот и хорошо, – примирительно сказал я, – Вот и славно. Значит, тебе будет легче сдержаться... Между прочим, я тебе серьезно советую оказаться первым человеком, которого увидит Стас. Он же сейчас как бы вторую жизнь обретает... или начинает новую? Не важно. Главное то, что на первого увиденного в таком состоянии происходит импринтинг или запечатление. Ты знаешь, что такое "импринтинг"?

– Знаю, – прорычала слово без единой буквы "р" Лана, – Это у куриц. Я что, по-твоему, курица?!

– Не только у куриц. Не только. У людей это тоже случается. Немножко по-другому и не так сильно, но...

– Откуда тебе-то знать? Как оно у людей.

– А вот это обидно. Я, между прочим, даже больше человек, чем ты, потому что во мне их два... Или полтора? Не важно. Знаю, потому что читал и однажды даже испытал. На себе.

– И что? – ожидаемо заинтересовалась Лана, вовсю стараясь демонстрировать безразличие.

– Плохо. Я бы даже сказал – фигово... Да ты погоди отворачиваться, я же не дорассказал. Понимаешь, я тогда не планировал влюбляться, а оно как-то само. При этом общего у нас... вот только тот момент первого взгляда...

– ...Ты ее до сих пор...

Ну, кто о чем, а женщины о чувствах!

– Да, до сих пор... помню. А любви и не было. Только спровоцированная какой-то разновидностью импринтинга влюбленность... Уф, что-то у меня от этих разговоров аппетит в сознание пришел, – После сосичного нокдауна, угу. Надо бы в Лане чувство вины пробудить. Додумалась же: из какой-то ревности заменить клопсики от Марыси на нечто содержащие калории из маркета, – И вообще, как говорил Акутагава: "Яичница на столе гораздо полезнее всякой любви." Яишек у нас, увы, нет – пойду, попробую съесть еще четвертинку казеиновой сосиски.

– Куда в тебя только вмещается?

Не пробудил. Грусть-печаль.

Первым из реаниматора выбрался императорский сын. Ползком.

– Не стал ждать окончания, – успокоил он метнувшуюся Лану, – Я там уже не нужен, а просто так лежать еще час или полтора... Извините за нескромный вопрос, вы едой запаслись? После реаниматора... ну, вы, Кирил, должны быть в курсе, – Владек говорил с запинками, да и выглядел довольно измотанным. – У меня с собой, к сожалению, только армейские брикеты. Сытно, не спорю, но хочется чего-нибудь...

Я покосился на Мрузецкую.

– Извините. Мы торопились. Что первое под руку попалось в маркете... Хлеб и сосиски.

– М-м, пожалуй, я тогда свое. Там хоть орехи и мед в составе есть... Если надписи верить.

Владек вздохнул, кое-как поднялся, доковылял до своего рюкзачка и водрузил его на стол.

– Это Станиславу, – Владек достал и отложил пяток батончиков, похожих на стероидные "сникерсы", а от одного с усилием откусил, – Там все нужные микроэлементы и... Кирил, а почему вы смотрите с таким удивлением?

Вот же, наблюдательный наш! А мне и в самом деле было странно и подозрительно. Что-то я за собой такого упадка сил после пребывания в нетомографе не помню. Нормально все было. О чем я со всякими экивоками и сообщил Владеку. Пришел его черед смотреть удивленно.

– Так вы не знали?

– О чем?

– Только не говорите, что собирались сами залечь в реаниматор в качестве образца.

– Хорошо, не скажу, – покладисто кивнул я.

Владек задумался.

– Давайте я вам небольшую лекцию прочту. Мало ли, вдруг еще где-нибудь найдете подобную установку. Время у нас есть.

Ага, а "есть" у нас нет...

Ну, что сказать? Напрасно я обвинял Древних в отсутствии здоровой паранойи. Армию энергоклонов с помощью реаниматоров наплодить не получится. Мало того, что "образцы" повторно использовать можно только через год, так и прошедшие "клонирование" в них не годятся. Догадываюсь, как эти знания были получены – без трупов не обошлось. Кстати, пол тоже важен, хоть и не критичен. Владек поэтому и думал, что "образцом" для восстановления Стаса будет Мрузецкая, а не я... Ко всему прочему и состояние "донора" после процедуры копирования энергоструктуры гораздо хуже, чем у "реципиента", как оно, впрочем, донорам и положено.

Но кое-что в моем рассказе Весневского серьезно заинтересовало.

– Такие режимы, кажется, не проверяли. Образцы всегда полностью помещали в реаниматор, и уже программно выбирали орган. Неожиданная информация... Кирил, вы не будете против поговорить об этом более подробно и с более компетентным собеседником?

– Нет, конечно.

– Вот и замечательно.

К моему удивлению, меня не будут вызывать для "дачи показаний", научники сами подъедут в Минск, и там мы уже договоримся об интервью. Точно! Я ведь, хоть и "безродный-бесклановый", но аристократ, а не простолюдин голоногий. Шляхтич, одним словом. Кстати, надо будет и с этим разобраться. С правами и льготами. Подсознание что-то не торопится мне к информации доступ давать, придется своими силами... О! Что-то пиликнуло! Пора получать отремонтированного Стаса...