Текст книги "Зовите меня Клах (Академики) (СИ)"

Автор книги: Владислав Янович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Янович Владислав
Зовите меня Клах (Академики)

Зовите меня Клах (Академики)

Часть 1. Зовите меня Клах

Пролог

– Тебе просто надо похудеть, – «риторически» заявила мама.

Как сыну профессиональной филологини, мне было прекрасно известно, что "риторическими", то есть, "не требующими ответа" бывают только вопросы, а не утверждения или восклицания. Но если совет или утверждение не предполагают возражений со стороны собеседника и больше похожи на приказ, то как их называть, учитывая мамину гуманитарную непереносимость всего связанного с армией? Вот я и называю (мысленно) многие ее высказывания "риторическими" – это такая политкорректная замена слову "безапелляционно". И язык не сломаешь.

– Я тебе давно говорила, что у тебя лишний вес...

И вовсе он не лишний. И вообще, хорошего человека должно быть много. Вот как сейчас стану хорошим... А что? Много меня уже есть – остались мелочи.

Из-за чего весь сыр-бор? Голова у меня болит. Как началось это лет через пять после института, так и продолжается. И ладно бы, постоянная сильная боль, так ведь нет. Иногда по месяцу не напоминает о себе. При этом давление 120 на 80 – в космос лететь можно. На грузовом модуле. Увы, маму возможность моей космической карьеры не успокоила. Скорее, наоборот.

– Тебе надо срочно сделать МРТ головного мозга, – ритори... ну, понятно. – Вдруг у тебя там опухоль?

О-о! СТРАШНОЕ СЛОВО произнесено. Теперь не отстанет. У мамы ведь все по классической схеме бихевиоризма: побежал – испугался. Или, как в данном случае: сказал – испугался.

– Ма-ам, ну, ты же в курсе: у них ограничение по весу пациента. 120 кило. Я не прохожу. Только если ногу отрезать...

– Именно. Поэтому тебе просто надо похудеть...

Признаться, я слегка отвлекся, а когда опять прислушался к маминому монологу – обалдел, простите за мой клатчатский.

– И твои постоянные дурацкие шуточки – это тоже последствия давления опухоли на мозг. – О, диагноз уже подтвержден? – Вот почему в деревне от нашего Додика шарахаются? Ничего не хочешь рассказать?

Ага. В смысле, нет, не хочу. Во многих знаньях и т.д. А расстраивать маму мне не нравится.

Додик – это наш песик породы черный терьер. Ласковый, как теленок. Правда, с теленка же и размером. И страховидный. Ему только собаку Баскервилей в телепостановке изображать. Можно без грима. Во-от. А тут мы весной прикупили домик в деревне. Крепкий еще пятистенок с большим участком. Разумеется, затеяли небольшой ремонт. И вдруг обнаружилось, что в нагрузку к участку и домику прилагается несколько десятков непрошеных экспертов-советников и наблюдателей-обсуждателей. Соберутся у забора и давай наши действия друг другу комментировать. В голос. Вот, честное слово, селяне, лучше бы вы продолжали водку пить или что у вас там? Кумышка, кажется?

Жалко, что Додик лаять не любит. Только порыкивает иногда. Ну, и грызет, что ни попадя, как всякий собак. Кости там, обувь старую...

Поэтому, когда я нашел здоровенную мосолыгу от коровьей или лошадиной ноги, то привязал к ней старый кроссовок и бросил Додику: пусть грызет на здоровье. А что уж там селяне себе придумали – это не мои проблемы. Пить надо меньше, ага.

Как всегда, я недооценил мамину энергичность. Через каких-то левых знакомых она вышла на врача из диагностического центра и убедила того подкрепить хлипкую пластиковую тележку томографа чуть ли не сосновыми досками, чтобы, значит, грузоподъемность повысить.

– Пожалуйста, не шевелитесь, – раздалось из динамика, – А то все развалится... кхм.

Похоже, вторая фраза была несколько нестандартная. Вокруг и внутри моей головы что-то загудело и застучало...

– Успокойтесь, пожалуйста, – попросил динамик.

Я медленно выдохнул и закрыл глаза. Или мне показалось, что закрыл. Потому что я вдруг оказался в бескрайнем сером небе. Размытая, блеклая клякса солнца едва проглядывала сквозь белесую муть, а земли и вовсе не было видно...

– Так. Мы закончили, – неожиданно вырвал меня из медитации динамик, – Сейчас мы подойдем и вас вытащим.

МРТ ничего не показало. Вообще. Ну, кроме наличия мозга, конечно. Самое странное, что головные боли прошли. Совсем. Мама очень радовалась и не уставала напоминать, кто именно настоял на проверке. А мне иногда хотелось понять: что за странную птицу я видел в том сером небе. Она просто пролетала мимо или что? И зачем она так целеустремленно двигалась к той размытой и блеклой кляксе солнца? И куда вдруг пропала?

Глава 1

Я даже не заметил, когда стихли стуки и гул. Просто в какой-то момент сознание начало медленно и лениво выплывать из медитации, и лишь смутное сожаление о пропавшем сером небе с кляксой солнца еще тихо клубилось где-то, словно туман в овраге. Давно я не ощущал такого расслабленного умиротворения: просто как медуза после бани. Даже лучше..."А ведь голова-то не болит! – внезапно понял я, – Совсем не болит! Ух-ты!" На радостях я открыл глаза и попытался приподняться. А вот фиг! Голова, торс, таз, руки и ноги мои были жестко притянуты к тележке томографа ремнями. С кондовыми застежками и как бы не кожаными. Когда только успели, гады? И главное – зачем?

– Э, народ, что за дела?! – крикнул я... попытался крикнуть. Пересохшая глотка издала не гневный рык, а жалкое и еле слышное сипение.

Безуспешно подергавшись из стороны в сторону, повращав оставшимися свободными кистями и ступнями, я вдруг осознал некую неправильность. Ага, некую! Это с какой такой радости я, просто скосив к носу глаза, вижу свои ступни? Это головы не поднимая. Сквозь живот, что ли? Оба-на! А ступни ведь не мои. Не – я целенаправленно крутанул голеностопы – ступни явно мои, точнее, моего тела, которое... на сто процентов не мое! Я что, попал?

Как когда-то говаривал наш препод по ТММ... Э-э, что это я о нем вспомнил? Наверное, из-за народной расшифровки "Теории Машин и Механизмов". Очень подходящей к ситуации расшифровки: Тут Моя Могила. Ассоциации они такие... Как когда-то говаривал наш препод по ТММ: "Резюмируем итоги."

Во-первых, сбылась мечта моей мамы, я похудел. Радикальненко так.

Во-вторых, мама, как всегда, оказалась права. "Похудей, Кирюша, – часто говорила она, – Ты просто сам себя не узнаешь, когда похудеешь." Накарка... напророчила, родительница. Не узнаю.

В-третьих, труба, в которую задвинули кушетку с привязанным к ней новым мной, что угодно, но не магниторезонансный томограф. Ведь современную медтехнику не расписывают каббалистическими рунными иероглифами. Или я что-то не знаю? Да и слабосветящийся материал трубы больше похож не на пластик, а на камень. Хотя, тут я точно могу быть не в курсе последних достижений. Белый, матовый и светится... как-то на камень не сразу подумаешь. Впрочем, не важно.

В-четвертых, помещение снаружи нетомографа – та его часть, коия мне доступна к обозреванию между раздвинутых ступней – тоже как бэ намекает о скором приходе в гости сладкой парочки апокалипсиса: полного песца и подружки его, полной *опы. Особо доставил виднеющийся на фоне стены из дикого черного камня кусочек ржавой цепи с э-э... разъемом для фиксации запястья (или лодыжки)... Я даже порадовался, что меня обездвижили обычными кожаными ремнями. Впрочем, это "в-пятых". Очень грустное "в-пятых".

Широкие и толстые кожаные полосы с потертостями от частого употребления плотно прилегали к разным частям моего нового тела. Удручающе дохлого, в смысле, тощего тела. Я скосил глаза на кисти. Грусть-печаль, однако. С такими лапками только лютню тискать, позируя какому-нибудь Караваджо. Я коротко и неглубоко вздохнул, торсовый ремень впился в ребра. Эх, где мои старые добрые с мозолями и шрамами корявые и заскорузлые грабки, коими я на спор сминал эмалированные кружки. А уж открыть банку с компотиком или маринованными огурчиками, отжав двумя пальцами крышку... На лютне или гитаре, правда, с моими старыми добрыми грабками не поиграешь.. Хотя пробовал не раз, изводя приятелей. Пока Леха не разорался: "Киря, отстань от меня со своей гитарой! Не сможешь ты играть. Не сможешь! У тебя пальцы толще моего запястья: две струны разом прижимают. Минимум!" Я даже какое-то время пытался найти мастера, чтоб мне спецгитару сваял. С широким грифом. Эх, я б тогда такую цыганочку с выходом... Внезапная боль в руках прервала поток ностальжи. Зашипев сквозь стиснутые зубы, я попытался уподобиться улитке и вытянуть глаза из черепа. Мои новые "музыкальные" лапки корежила неведомая сила. Волны и комки плоти перекатывались под тонкой бледной кожей, которая быстро темнела и грубела. На тыльной стороне разбухших ладоней и надувшихся сардельками пальцах попер жесткий черный волос. Чертовы ремни глубоко врезались во внезапно увеличившиеся предплечья, напрочь перекрыв ток крови. Казалось, еще мгновение и захрустят передавленные кости. Не знаю, что я тогда подумал. Может быть, ничего... Нет, какие-то мысли определенно промелькнули. Кажется, что-то про укус оборотня и прочая подобная шняга. Или, что мои руки попали под вредное излучение, в зону действия некоей аномалии... Не знаю. Наверное, все-таки, про аномалию и вредные лучи подумал, потому что попытался выдернуть руки из ремней. И от болевого шока отрубился.

Какая странная штука, человеческое сознание. Лежу в каменном гробе, спеленутый ремнями, в чужом (В чужом, Карл!) теле, разглядываю поднесенные к лицу руки с почти до мяса содранной во время освобождения кожей, и радуюсь, что на кушетку меня уложили голым, поэтому капающая с рук кровь не испачкает одежду. Дурдом на выезде! (Про способ купирования жажды слизыванием собственной крови я вообще промолчу!)

К сожалению, путь к свободе оказался короток и ограничился руками. Скрепляющие ремни кондовые блямбы блях из позеленевшей меди я расстегнуть не смог. Действовать, разумеется, пришлось на ощупь, но принцип-то я понять должен был? Должен. Но не понял. Ремни были просто пропущены в бляховые прорези и удерживались там непонятным образом. Что же касается внезапно растолстевших рук... я их узнал. Еще бы! До недавнего времени я их каждый день видел. Мои это были ручки, мои. То есть, "мои" старого меня... ну, как-то так. Больше того, я догадался, каким образом запустил трансформацию. Это американский Халк оборачивается во гневе, для меня пусковой кнопкой стала... ностальгия. Впрочем, о страшной разрушительной силе настоящей русской ностальгии весь мир знает... Тот. А этому еще предстоит. Ага. И я слизнул накопившуюся на предплечье кровь.

Почему-то я был абсолютно уверен, что оказался в другом мире. Вот ни тени сомнения. Впрочем, удивляться тут нечему. Наверняка среди еще не сосчитанных человеческих чувств есть и то, которое способно увидеть/услышать/унюхать ноосферу. Или инфополе, если "ноосфера" для вас "устаревшее и редко используемое".

Между прочим, штука вполне себе реальная и данная нам в ощущение, позволяющая, кстати, точно идентифицировать свое местоположение даже при условии практически полной внешней тождественности. Как там один поэт писал: "Хоть похоже на Россию, только все же не Россия." (Да, согласен, пример неудачный. "Косые дожди" с "синего неба" для России нехарактерны – "Над Канадой небо сине, меж берез дожди косые..." – но я говорил об общем принципе работы чувства ноосферы.)

Так вот, окружавшая мое новое тело ноосфера определенно принадлежала другому миру. И еще: она мне определенно не нравилась.

Кстати, в порядке бреда, мою трансформацию можно объяснить тем, что сознание, развившееся в иной ноосфере, способно каким-то образом... уф! А что мне еще остается? Руки я освободил. Выяснил, что обратное превращение происходит практически моментально, стоит только утратить концентрацию... Это я так о "перестать страдать о прошлом"... Возможно, это и помогло мне выдернуть вдруг истончившиеся лапки. Ремни не успели ужаться. Но дальше-то что? Ну, предположим, повздыхав о своих милых хомячьих щечках и допподбородках, кратковременно преобразую голову и, таки, смогу сдернуть с нее ремень. Пусть даже и ценой части скальпа. Заживет. Такой вот приятный бонус обнаружился у нового меня: офигенная регенерация. Но дальше, повторю, что? До ног не дотянуться... вот был бы я в прошлой жизни гиббоном... Да и страшновато: ребра, скорее всего, не выдержат. В лучшем случае, не все. Поэтому продолжаю себе лежать, старательно колупая ногтями ремень на груди и рассуждая о ноосфере. Ничего, капля камень точит... эх, мне бы сейчас острый камешек пригодился... Да-да-да, свод моей томографической гробницы я раздолбать попытался. Бесполезно. Потом хотел разломать или вытолкать кушетку. Аналогично. Видимо, ее качественно застопорили. Между прочим, материал, из которого изготовили мой лежак, по прочности не уступает своду. И на ощупь разницы никакой: полупластик-полукамень.

Интересно, а куда подевались те, кто меня повязал? Ведь они это с какой-то целью проделали, не просто так. И что будет, когда они вернутся? Опа! Не нравится мне эта грядущая встреча. Очень не нравится. Видимо, придется рисковать. Ну-ка, где там мои самые светлые, самые ностальгические воспоминания? Ага, мамин юбилей. Как я тогда объелся!.. Или шашлыки? Итак, вечер, берег реки... Солнце медленно скатывается в розовые облака и вот уже от костра света больше, чем от него...

От самогипноза меня отвлек негромкий и привычно-приятный звук: подобный "чпок" издают завинчивающиеся крышки на банках с домашними заготовками на зиму. И сразу после "чпоканья" вдруг ослабли стягивающие меня ремни.

Я замер и слегка приоткрыл глаза... Нет, я и до этого был не очень подвижен, но тут конкретно застыл. И глаза только слегка приоткрыл, чтобы со стороны было не заметно. Если что. Или "если кто".

Первое визуальное отличие от того, что было до "чпок": погасший свод нетомографа. Второе – блямбы блях стали толще раза в два, и теперь ремни свободно двигались в прорезях. Заморачиваться с поиском третьего я не стал, торопливо скидывая с себя путы и выбираясь из трубы. Причем, даже не задумался о том, что снаружи может находиться кто-то еще. Быстрее выбраться, быстрее! Казалось, что я даже дышать не могу.

Выскользнув/вывалившись из нетомографа, я, на всякий случай, откатился к стене – прямо под висящие на ней кандалы – и начал с хрипом и свистом втягивать в себя снова ставший подвижным воздух.

На мое счастье в помещении никого, кроме меня не было. Я имею в виду – из живых.

В неярком свете редких матовых шаров, закрепленных на низком потолке, я разглядел, что моя прокрустова кушетка на самом деле двухъярусная. И на нижней полке (не оборудованной ремнями, кстати) лежит труп старика в черном балахоне. Вернее, на полке осталась только половина тела трупа. Тоже нижняя. Похоже, старик сначала залез туда ногами вперед, потом, наверное, почувствовал себя плохо и попытался выбраться, но не успел... Смерть, говорят, не красит, но, по ходу, и жизнь над стариком особо не упиралась – крайне мерзкая морда у трупа. Крайне. На такого только взглянешь, и сразу на ум приходят слова "вивисекция" и "жертвоприношения"... Опа! А не этому ли кадру я обязан своим попаданством?

Меня начало слегка потряхивать, как от озноба, несмотря на то, что в было тепло – градусов двадцать. Наверное, мое тело словило адреналиновый откат. Да, и на каменном полу ему рассиживаться не надо: простатит – он и в Африке...

Ухмыльнувшись тому, что к своей физической оболочке отношусь, как к взятому напрокат неказистому автомобилю, я с не нужным, но морально оправданным кряхтением, поднялся. Пора оглядеться и, наконец-то, заняться любимым делом всех попаданцев: поиском и оприходованием близлежащих роялей. О, да-а, детка! Папочка... Тьфу, это из другой оперетки.

Ну, что сказать? Негусто. Судя по двум достаточно ровным стенам и полу с потолком, помещение вырубили в скальном массиве, а, принимая во внимание две рукотворных стены из дикого, но аккуратно уложенного камня – оно гораздо больше. В самодельные перегородки были врезаны запертые с моей стороны обычными брусьями двери. Довольно узкие, кстати. Нетомограф в них явно не пройдет. Тем более, что он оказался не трубой, а огромным параллелепипедом с почти насквозь просверленным отверстием полутораметрового диаметра – аккурат чтобы двухъярусная кушетка влезла. Так что, или его сначала установили, а потом отгородили стенками, или просто нашли прямо здесь и опять-таки отгородили. Видать, ценная вещь. Жаль, тяжелая.

Кроме того, в комнате был основательный стол и два кресла с прямыми высокими спинками. То и другое из дерева и этакого средневекового дизайна... И все! Я в шоке. Где? Где положенные мне ништяки? Не считать же за них баклагу с водой и полбуханки серого хлеба с небольшим куском мягкого сыра? Или небрежно брошенную в угол одежду, скорее всего, недавно снятую с меня... с моего тела... с того тела, которое теперь мое.

Что ж, не время и не место перебирать харчами. Хлеб и сыр я съел, чуть затхлую воду выпил, предварительно истратив половину на умывание. Руки порадовали тонкой пленочкой восстанавливающейся кожи, ну, про чудо-регенерацию я уже говорил.

Одежда... одежда пованивала потом. Не сильно, но противно. Поморщился, но оделся – не ходить же голым. Не поймут-с... А фасончик-то уже не средневековый. Как говорится, отнюдь. Штаны типа тактических, но из тонкой ткани, обычная футболка без рисунка и худи с невнятной эмблемой на левой стороне груди – нормально, в общем. В первый момент смутили какие-то детские размеры одежки: "Я же в них не влезу!" Но тут же сообразил, что отныне и надолго это именно мой размерчик. Эх, будем учиться жить в теле шибздика. Грусть-печаль, однако... Вот с ботинками возникла проблема. Я долго не решался надеть носки... э-э, пожалуй, без описания обойдусь... Никакие доводы, что, мол, вся зараза на этих носках моя, то есть, того тела, которое теперь мое, а потому нечего тут рожи гнуть и совать воображаемые пальцы в воображаемый рот на мою шизу не действовали... Таки убедил, воспользовавшись запрещенным приемом. Поднял ботинки, осторожно поднес к лицу и задумчиво поинтересовался у шизы: "То есть, ты предлагаешь надеть это на ГОЛУЮ ногу?"

Один башмак налез без проблем, а во втором под стелькой обнаружилась пластмассовая фиговинка, похожая на флешку, только без видимой контактной группы. Судя по крепкому шнурку, продетому в ушко флешки, прежний хозяин тела носил девайс на шее, а выдавленный на корпусе двенадцатизначный номер из привычного вида цифр намекал, что это не просто носитель. Возможно, учитывая полное отсутствие в карманах документов и прочих бумажек, флешка и есть удостоверение. Еще бы посмотреть, что на ней записано.

Тэ-экс! А ведь вполне современная одежда и наверняка электронный гаджет однозначно свидетельствуют, что я попал в мир с достаточно развитой цивилизацией. Это не может не радовать. В принципе мне осталось осмотреть нетомограф (вдруг смогу понять, что это и зачем) и можно будет попытаться выйти наружу... Ох! Про труп старика забыл!

Не знаю, кому как, но у меня незнакомые мертвецы особых чувств и переживаний не вызывают. Мама это называла "эмоциональной глухотой", а я "философским складом ума и сердца". Консенсуса, как можно догадаться, мы ни разу не достигли.

Тело типуса в балахоне оказалось неожиданно легким. И оно гнулось. Жаль, не помню, когда после смерти начинается и прекращается трупное окоченение – так бы я смог определиться со временем, проведенным на кушетке. Почему-то мне показалось важным хоть как-то обозначить хронологию.

Под балахоном на старике были похожие на мои штаны, серая и, вроде бы, фланелевая рубаха с длинными рукавами и легкие тряпичные туфли на босу ногу. И ни бумаг, ни документов, ни каких-нибудь ключей, ни денег – ничего. Я в шок... нет, "шок" – слишком сильное слово. Я... обескуражен. Глубоко и полностью о-бес-ку-ра-жен. И как мне теперь выяснить, чего со мной хотел проделать мертвец?

Размышляя на тему того, что мне просто не о чем размышлять, я медленно обходил параллелепипед нетомографа. Кстати, вот же явно ценная и многофункциональная вещь, как бы даже не Древний Артефакт – уж больно чуждо и э-э... самодостаточно он выглядит. Тогда... тогда пока не буду ничего от него отрывать и откручивать. Мало ли, вдруг найду ему применение, а комплектность того... Не надо торопиться, не надо.

Я уже почти завершил круг почета (Точнее, круг подсчета. Будущих барышей, ага.), когда заметил на боковой стенке еле-еле светящийся квадратик с какими-то закорючками. Пригляделся. Ух-ты! Дисплей. Точно дисплей. С пиктограммами. Цветными и интуитивно понятными, не к ночи будь помянуто сие словосочетание.

После перебора вариантов, я решил, что передо мной отчет о выполнении заданной программы. Заданной, скорее всего, дохлым стариком. И выполненной с ошибками.

Еще раз прокрутив в голове расшифровку, счел выводы вполне логичными и не противоречивыми. Судите сами.

В верхней строчке желтая фигурка человечка, нарисованная в стиле незабвенного фоллаутского пип-боя соединена сплошной зеленой стрелкой с такой же желтой фигуркой. Все отличие в том, что у исходного человечка голова закрашена желтым, а у итогового – пустой контур. Забыл сказать! На обе фигурки нанесена редкая вертикальная штриховка. Желтая. Думаю, тут все понятно. Было у пациента что-то в голове и не стало.

Вторая строчка. Опять две фигурки и сплошная зеленая стрелка. Желтая пустоголовая становится зеленой пустоголовой. Скорее всего, пациента просто подлечили. Возможно, своей чумовой регенерацией я обязан именно этой процедуре. Почему нет? Ладно, идем дальше.

Вот в третьей строчке появляется красный цвет. Так понимаю, это символизирует сбой. Поэтому стрелка, соединяющая исходную и конечную фигурки, красная. И мигает. Но! В третьей строчке появилась еще одна фигурка человечка. Белая. Судя по тому, что белая фигурка нарисована в середине и прямо поверх стрелки, вероятно, сие означает, что преобразование должно было проводиться по внешнему образцу. Не случайно ведь белая фигурка не заштрихована, а расчерчена квадратиками. Естественно, первым делом, на ум приходит словосочетание "энергетический каркас", который и должны проапгрейдить зеленому пустоголовику. Увы. Мигающая красная стрелка однозначно говорит о возникших проблемах. И проблемы эти у меня. Итоговая фигурка зеленого пустоголовика расчерчена квадратиками только до пояса. На нижнюю, ешкин кот, половину. Выше пояса все та же реденькая вертикальная штриховка. Как это проявится, я пока представления не имею, но, наверное, ничего хорошего меня не ждет. Похоже, быть мне в этом мире "полумагом". Или как они тут свои энергокаркасы юзают? Э-эх! Грусть-печаль... Подгадил мне чертов старик. Ведь, зуб даю, не выползи он из нетомографа, и я бы весь был в клеточку. Це-ли-ком. М-да...

Ну, дальше понятно, что было. В зеленого полуклетчатого пустоголовика надо откуда-то перенести чье-то сознание. Или душу. Или... не знаю. Старик явно планировал сам переселиться, но не сложилось. И артефакт, стараясь выполнить программу, зацепил меня...

Возможно, возможно, я ошибаюсь. Возможно, я что-то упустил или переврал. Но, как временная версия, думаю, сойдет. У-уф! Что-то мне опять кушать хочется. И пить. Пора убираться отсюда.

Прихватив по дороге стариковский балахон (кто знает, из какого материала он пошит, вдруг из чего-то супер-пупер стойкого и зачарованного), я решительно подошел к ближайшей двери, вытащил запорный брус и потянул за скобу... Хэх, понимаю, что сглупил, понимаю. На двери вполне могла быть какая-нибудь защита, типа "кольца саламандры четвертой степени", ну, да чего уж теперь... На мое счастье, защиты не было, впрочем, она там и не нужна. Ибо за дверью обнаружилась все та же стена из дикого камня. Вот так. Разумеется, за другой дверью было то же самое...