Текст книги "Зовите меня Клах (Академики) (СИ)"

Автор книги: Владислав Янович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Наконец, я выбрался на набережную. Довольно просторную, мощеную, с рядком деревьев и кустарников, скамейками и летними павильончиками. На другой стороне не очень широкой, но спокойной реки небоскребились зеркальные параллелепипеды делового центра. Ага, именно так их и надо – отделять от нормального города текущей водой. Она, как известно, для всякой нечисти преграда непреодолимая...

Опершись на парапет, я разглядывал отражения бизнес-строений в реке и пытался вспомнить ее название. Ведь видел же на карте, видел! К прохожим, однако, приставать не стал, ибо второе правило произвольной программы знакомства с городом гласит: "Никогда не спрашивай у аборигенов название протекающей по городу реки!"

Однажды мы с Лехой оказались в Каунасе. У меня тогда с обменом веществ было все нормально, и я спокойно мог ездить на верхних полках купе или плацкарты, а в самолет брать всего один билет... Да, так вот. Решили мы пешком добраться до старого города, и на каком-то мосту через какую-то речку остановились. Надо сказать, что и речка была так себе (почти судоходная после дождя), и мост неказистый, как дом на улице Строителей, но вид с него на старый город открывался великолепный. Замерли мы с Лехой – любуемся панорамой.

– Что за речка, хоть? – интересуюсь.

– Без понятия, – отвечает Леха и небрежно сплевывает в едва намеченную волну, – Вон, местный идет – его спроси.

А я-то второго правила тогда не знал! Ну, и нарвался.

Почтенный бюргер, краевед и отец семейства, оскорбленный до самой последней буквы в слове "патриотизм", покраснел в негодовании и затряс брылями:

– ЭТО НЕМАН!! – пафосно-презрительно выдал он и зашагал прочь, бормоча под нос про ветер и варваров.

– И че это было? – спросил Леха и опять сплюнул в реку.

– Это Неман! – напутствовал он плевок.

Но настроение у нас все-таки слегка испортилось.

В пандан воспоминаниям случайное облако закрыло солнце, отсекая мягкое августовское тепло, а налетевший ветер встопорщил поверхность реки, мгновенно разрушив отражения зеркальных параллелепипедов. Вздрогнув от внезапного озноба, я вдруг увидел...

внезапный POV

Легенда о невидимом Китеж-сити

В самой глубине каменных джунглей, Китежскими прозываемыми, на острове посреди дивного озера не в год и не в десятилетия, а в одну ночь волшебным образом вознеслись к небесам сияющие зеркальными стеклами громады бизнес-центров. С златокаменными палатами банковскими, хоромами консалтинговыми, венчурно изукрашенными фьючерсами теремами биржевых аналитиков и затейливо выгнутыми из дышла адвокатскими домиками. И прозвали тот град вдруг появившийся – Китеж-Сити. А в самом центре града, на вершине твердыни ипотечного кредитования явил миру свой лик покровитель Китеж-Сити: Златой Телец. Ежедневно и ежечасно имиджмейкеры и политтехнологи, консультанты юридические и советники экономические прославляли своего покровителя.

Но вот однажды в каменные джунгли Китежские вторглось неисчислимое войско вражеское, Кризисом и Дефолтом ведомое. От дыхания их ледяного и ужасного во мгновение ока замораживало счета надежные и сделки верные, а на страницах отчетов финансовых оживали призраки банкротства и разорения...

внезапный END POV

Восстановив пресекшееся дыхание и смахнув холодный пот с чела, я с опаской глянул за реку. Нет, стоят, стоят зеркальные параллелепипеды, маяки царства вечной прибыли, видом своим внушая ложное чувство экономической стабильности... Уф-ф! Вот это меня торкнуло! Или вштырило? Срочно нужны положительные эмоции... желательно, с хрустящей корочкой и тающие во рту. Ибо, как другими словами и по другому поводу сказал один знаменитый горнолыжник: «Еда, может быть, и не является счастьем, но вполне способна заменить его.»

Я отвернулся от страшной безымянной реки и взгляд мой тут же нашел замечательное слово на стене дома: "Корчма".

О-о! То, что доктор прописал! Древнейшее питейное заведение на Земле. По крайней мере, на моей старой Земле. О правилах торговли спиртным в корчмах уже в законах Хаммурапи было, а это Древняя Месопотамия и четыре тысячи лет тому назад. А выпить мне сейчас было бы весьма кстати...

Тем не менее, в корчму я входил с некоторой опаской. Как-то все попадавшиеся мне до этого заведения, имевшие в названии слова "трактир", "кабак", "корчма" или "таверна", внутри напоминали филиал этнографического музея имени Плюшкина. Чугунные утюги разной степени дряхлости, балалайки и гармошки, непременные тележные колеса (иногда с телегой, но фото выкладывать не стану), топоры и механические пишущие машинки, канделябры и... бесконечно можно перечислять, бесконечно. Какую бы ерунду и дурацкую бытовую фигню из ранешного времени вы не назвали, она обязательно найдется на самом видном месте в каком-нибудь недавно открывшемся трактире (или кабаке, корчме, шинке и т.д., и т.п.) Сомневаюсь, чтобы аутентичные посетители аутентичных кабаков одобрили подобные дизайнерские извра... изыски.

К счастью, владельцы так вовремя обнаруженной корчмы подобной креативной ерундой не страдали. И пусть зал был больше похож на зал ресторана, то есть, места, где едят и запивают, а не пьют и закусывают – запахи искупали все. А от двухсотлетней прялки на подоконнике можно и отвернуться. О, меню принесли! Оперативно. Черт, едва слюной не захлебнулся – так тут пахнет. Придется молча тыкать в желаемые строчки, притворяясь, что с детства следую обету: когда я ем, я глух и ем... или нем? или... САЛО!!!

Обращал ли кто-нибудь внимание на то, что у большинства популярных (и нажористых) спиртных напитков названия такие, что добавку можно заказать и еле ворочающимся языком. Попробуйте: узо, чача, арак, вино, грог, саке, соджу, ром, виски, водка, вермут, джин, пиво, сидр, эль... Более того, ты можешь икать и чихать, а тебя все равно поймут и тут же плеснут новую порцию коньяка или абсента...

Именно поэтому в корчме я выбрал крамбамбулю, что-то вроде глинтвейна, но на водке с медом и пряностями. Я так рассудил: как только не смогу членораздельно заказать еще крам-бам-бум-бульки, значит, мне хватит. Удобно!

Запивая горячие колдуны горячей крамбамбулей, я благодушно размышлял о том, что в отношении покушать я сторонник гегелевской диалектики, а именно, постулата о переходе количества в качество. Заметьте, никто никогда не говорил о переходе качества в количество, поэтому любой принципиальный гурман постепенно превратится в анорексичного уродца с гипертрофированными вкусовыми рецепторами... Если я когда-нибудь решу открыть бигмачную или стейк-хаус, то расположу их около ресторана молекулярной кухни. И озолочусь!

Вечер и сытость приходят незаметно. Вот, казалось, только что ты видел все на километры окрест и был готов съесть гору, и вдруг приходится щуриться, чтобы различить что-то в двух шагах и с сожалением отодвигать тарелку с недоеденным малиновым пирогом. Увы, пора домой и баиньки. Завтра первый рабочий день и все такое...

И ведь я не был пьян! Только слегка захмелел. И географическим кретинизмом никогда не страдал. А вот получите и распишитесь: заблудился!

Из маршрутки я вышел там, где надо. Где мы со Стасом выходили. И потом шел правильно. Вроде бы. Тогда, куда, спрашивается, подевалась улица Лесная?

Карта Минска в смартфоне не помогла. Оказывается, я приобрел довольно дремучую модель и режим геопозиционирования она не поддерживает. Или я не нашел, как его включить. Наверное, мне надо выбраться из лабиринта особняков на какую-нибудь большую дорогу, чтобы там общественный транспорт ходил, и таблички с названием улиц и номеров домов наличествовали.

Я достаточно долго шагал меж монументальных заборов по идеально уложенному асфальту, прижимаясь к вышеупомянутым оградкам, чтобы пропустить очередной автомобиль (пешеходных дорожек, разумеется, не было от слова "вообще"); разглядывал разноцветно светящиеся окна усадеб, вслушивался в обрывки незнакомых мелодий и разговоров невидимых людей, показывал фиги зашедшимся в лае невидимым собакам, пока...

– О, знакомый джипчик! – мысленно воскликнул я, заприметив в сумраке полуармейский мобиль, на котором наша троица академиков не так давно каталась к пещере с нетомографом.

Похоже, мне повезло наткнуться на жилище Мрузецкой, а если повезет еще больше, то она сейчас выйдет из ворот...

Мрузецкая действительно вышла, но не сама. Ее вынесли два мордоворота с характерно-короткими стрижками и в черных костюмах то ли спецагентов, то ли работников похоронного бюро. Безвольно повисшая голова, распущенные волосы, черной паранджой закрывшие лицо, заплетающиеся ноги – Лану явно чем-то накачали.

"Опя-ать! Опять я куда-то вляпался! Что ж я в этом мире, как затычка на складе бочек? Достало!"

Гневное нытье не помешало мне быстро отступить в тень и присесть, размывая силуэт. Вопроса "вмешаться или нет?" не возникло, поэтому я лихорадочно прокручивал варианты нападения с хотя бы минимальными шансами на успех.

Тем временем, мордоворты сгрузили Мрузецкую на заднее сиденье джипа и... направились к воротам усадьбы. Едва они скрылись из виду, я с низкого старта на полусогнутых рванул к мобилю. Сначала, в глупой надежде, открыл водительскую дверь – ключа, разумеется, не было. Придется тащить Лану на горбу. Эх, что ж я маленький такой! Я распахнул заднюю дверь, и меня чуть не сшибло с ног запахом, который успел почувствовать, обследуя приборную панель. От девушки, полулежащей поперек салона разило перегаром. Уже предполагая результат, я осторожно убрал локоны с лица "Мрузецкой". Симпатичная, слегка курносая и совершенно незнакомая девушка. Милая даже в алкогольном забытье. Я зачем-то опять занавесил ее мордашку волосами. Вот как? Как я мог перепутать? У Мрузецкой прямые, ни разу не вьющиеся, волосы сантиметров на тридцать длиннее. И вообще она блондинка с позавчерашнего дня. Из-за чего я ошибся? Похожая фигура и одежда? Нет, наверное, виновата машина и ситуация, когда двое несут третьего... И крамбамбуля. Я вздохнул, признавая собственный идиотизм, и попятился, выбираясь наружу. Тут чья-то рука ухватила за плечо, и меня, как пробку из бутылки, одним могучим рывком выдернули из мобиля. Только приятный уху "чпок" заменил глухой "бумк" от столкновения затылка с центральной стойкой. И тут же прилетел сильнейший удар в челюсть. Звезды. Они ближе, чем кажут...

POV Юзик и Марик – парни в черном

– Марик, кончай уже его пинать! Лучше помоги Ленку загрузить! Я сказал – оставь его! Ничего он Олеське не сделал!

Тяжело дышащий Марик отвлекся от "футбола по живому":

– Если б сделал, я б его вообще убил! – Марик в последний раз пробил по телу (на посошок, так сказать), – Все. Я все, Юзик. Ну, сеструхи! Это ж надо так напиться! И когда успели? Хорошо, племяшка не видела...

– Ха, ее теперь от ленкиного подарка не оторвешь. Когда у меня будут дети, попрошу, чтобы такого же медведика сваяла.

– Юзик, ты куда? Поехали уже.

– Проверю, вдруг ты действительно пришиб урода, – Юзик подошел к валяющемуся без сознания Кирилу, проверил пульс, – Надо же! Живой...

– Юзик, поехали, – взмолился Марик из-за баранки.

– Погоди, – Юзик достал телефон, – Надо ребят вызвать. Пусть проверят, кто он, откуда тут взялся и вообще... Порядок такой, сам знаешь

Марик со стоном уронил голову на руль. Если что-то подпадает под инструкции, с братом спорить бесполезно. Придется ждать.

END POV

Глава 3

В себя я пришел, когда мою тушку «за руки – за ноги» оторвали от земли. Мешки! Кто ж так людей без сознания таскает?! А если бы у меня шея сломалась... Ох! И ронять меня на пол фургона не следовало...

– Уф-ф! С виду дохляк дохляком, а тяжеленный!

– С трупами и алкашами всегда так. Мышцы же расслаблены.

Это кто у нас тут такой эксперт по трупам? Я осторожно приоткрыл один глаз... Вообще-то, я хотел приоткрыть оба, но один, похоже, заплыл... Состояние своего тела я сумел оценить только когда меня забросили в машину. До этого я словно пребывал в полудреме, что, кстати, и хорошо – не выдал себя стоном и дерганиями.

У раздвижной двери стояли два крепеньких молодых парня в темных костюмах и с короткими стрижками... Это не они "псевдомрузецкую" таскали?

– Он нам салон не заблюет? – обеспокоился левый.

– Вроде бы, пока в отключке, не блюют, – неуверенно ответил правый.

– Да-а? – засомневался левый.

Правому скепсис напарника не понравился:

– Если бы ты сканер не сломал, нам бы и на базу его везти не пришлось!

– Угу, как же! Ты это Юзику скажи!..

Парни еще немного попрепирались, потом задвинули дверь, забрались в кабину и куда-то поехали. Ну, и меня повезли. Заодно. В дороге (к счастью, недолгой) парни молчали (к сожалению). Но я и так получил достаточно информации к размышлению. Главное, прозвучало два имени: Юзик и Марик... Не знаю, кто из них меня отбуцкал... Да еще умело так отбуцкал: до синяков и, максимум, трещин в ребрах... Ничего, земля квадратная – за углом встретимся... Что-то у меня мысли прыгают. Похоже, кроме ребер, у меня еще и легкое сотрясение оставшихся мозгов...

Распахивать двери фургона и на ходу вываливаться из машины я не стал: и убегать с отбитыми ногами буду недалеко и недолго, и вины за собой не чувствую. Даже, наверное, можно будет права покачать... умеренно и аккуратно... Марик и Юзик, говорите?

Фургон остановился перед внушительной пластиной ворот какой-то усадьбы. Судя по скупому и сугубо функциональному дизайну и самих ворот и каменного забора – это был служебный въезд. Прошуршала сдвижная дверь, щелчок, и мне в лицо вонзился яркий луч, заставив зажмуриться.

– О, это вы кого притащили? – донесся до меня еще один незнакомый голос.

– Тебе какое дело? Открывай! – недовольно буркнул водитель (бывший "правый").

– Провоз посторонних лиц на территорию...

Страж ворот произнес эту фразу небрежно, но с тем железобетонным изяществом, которое появляется после многократных повторений подобных "окончательных фраз". В идеале (к коему стремятся все вахтеры, патрульные полицаи и кондукторы общественного транспорта) их даже озвучивать не требуется: достаточно особого взгляда, жеста (или, как говорят актеры, "внутреннего посыла") и (да-да-да!) изгиба бровей.

Между прочим, эти "окончательные фразы" с их легко узнаваемым интонационно-смысловым наполнением сопровождают (и направляют) нас на всем жизненном пути и даже некоторое время ЗА ним...

– Что тут у тебя, Остапчук? – услышал я новый и определенно начальственный голос.

Подошедший начальник принялся выяснять причины и обстоятельства моего появления в салоне фургона, а я, наконец-то вспомнив и приняв удобную эмбриональную позу, молча жалел себя. Вот зачем, зачем мне знать о вялотекущем неуставном конфликте парочки в кабине и стража врат Остапчука? С какой стати мой слух и память нагружают сведениями о внутренних инструкциях службы безопасности... кого-то или чего-то? Уже бы притащили сканер, установили мою личность, принесли дары и извинения...

Тем временем, подошедшему начальнику, похоже, надоело выслушивать претензии сторон.

– Заезжай, – приказал он водителю фургона, и следом, уже Остапчуку, – Открывай, ворота!

"Интересно, почему во всех подобных случаях приказы отдаются с нарушением причинно-следственной связи? – подумал я, – Ведь логичнее сначала "открывай" и только потом "заезжай".

Немного проехав, мобиль окончательно остановился. Мои конвоиры медленно и с явной неохотой начали выбираться из кабины.

– Что вы там телепаетесь, как куры беременные?! – донесся до меня раздраженный рык...

Общеизвестна эффективность психологического приема «хороший полицай – плохой полицай». Причем, это работает независимо от того, знаешь ты об этом приеме или нет. Ин-стин-ктив-но. Больше скажу: обе роли может исполнять один человек, если он профессионал... Или шизоид с раздвоением личности...

Второй заместитель руководителя минского отделения службы безопасности рода Зимовских, господин Свирид Якушев, шизоидом, к сожалению, не был. Невысокий, пузатый, бритоголовый. Его круглое лицо, украшали чахлые кустики белесых бровей и неожиданно густая щеточка усов... За такие усы начальникам в нашем мире часто дают кличку "гитлер", но здесь Адольф, если и рождался, то так, наверное, и подох Шикльгрубером... Тем временем устроенный господином Якушевым показательный разнос нерадивых подчиненных (за в третий раз сломанный сканер, за неоказание первой помощи, за отсутствие записи о выезде и т.д., и т.п.) внезапно сменился грубоватой по форме и деликатной по содержанию заботой о моей несчастной тушке. С вызовом эсбэшного медика, разрешением посетить туалет для приведения себя в порядок, предложением присесть в удобное кресло в допрос... переговорной комнате...

Кстати, сканером для установления моей личности господин Якушев так и не воспользовался. Увлекся ролями "плохого" и "хорошего". Бывает... Я бы и не заметил, но в попытке купировать боль в избитом теле, я загнал себя в полутранс, фокусируя все внимание вовне. Поэтому, стоило безопаснику обратиться ко мне по имени, как я тут же задался вопросом: "Откуда он меня знает?" Ответ, увы, очевиден.

И опять приходится отдать должное его профессионализму: мою реакцию он просчитал на раз-два. Небрежно оборвав расспросы на темы причин и поводов "незаконного проникновения в частное транспортное средство", господин Якушев на голубом глазу признался:

– Честно говоря, Кирил, меня этот инцидент мало волнует. Тем более, как вы говорите, официальную жалобу на действия моих подчиненных вы подавать не намерены, – я набрал воздух для возмущенной тирады по поводу этимологии слов "избиение" и "инцидент", но господин Якушев замахал руками, – Вы заявили, цитирую, что сами разберетесь. Так?

– Так, – согласился я.

– Ну, и разбирайтесь, – огорошил меня безопасник, – Тем более, что Марик и Юзик были не на смене. Только без увечий, пожалуйста...

Якушев улыбнулся, а я напрягся: с чего бы ему считать меня способным "разобраться" с двумя охранниками? Молодыми и тренированными парнями... В одиночку... Что они еще успели на меня накопать?

– Значит, можете, – неожиданно произнес Якушев и утвердительно кивнул.

– Что "можете"?

– Разобраться, – любезно пояснил Якушев, – Без сторонней помощи.

"Он меня как книжку читает. С картинками, блин!" – проницательно догадался я. Впрочем, я и не собирался играть в молчанку и уже успел честно и откровенно рассказать, почему полез в показавшийся знакомым джип. Принцессу спасать, ага. В качестве ответной любезности господин Якушев поведал, что я ничуть не обознался, и именно в этом мобиле пани Лана пять дней назад куда-то сорвалась, на ночь глядя. После неотслеженного звонка выскочила из дома, прыгнула в первый попавшийся джип, оказавшийся не родовым, а личным транспортом двух братьев-охранников с мультяшными именами, и рванула со двора под визг покрышек. Да так шустро, что за ней и проследить не смогли. За любимой племянницей главы рода... Что ж, тогда понятно, почему целый второй замначальник ворота усадьбы охраняет. В административной опале, значит. И опять же, понятен интерес к ночной поездке, растянувшейся на двое суток... А вот и расскажу! Скрывать там особо нечего, да и Лана, скорее всего, о многом сообщила. Тем более что безопасник повел себя со мной почти по-человечески. Не без подходцев, конечно, но я и говорю, что "почти". Не знаю, кому как, а мне больше импонирует, когда кто-то пытается вызвать у меня доверие, притворяясь защитником, а не запугивает, демонстрируя истинное мурло циничной и безжалостной сволочи. Хотя, к господину Якушеву я несправедлив. Нет, он несомненно циничен, возможно, безжалостен и наверняка сволочь – работа такая. Но вот лицо в мурло пока не превратилось, что в его, Якушева, сорок с лишним говорит о высоких душевных качествах носителя. Опять же, в глаза мне лампой не светил, резинкой дубиновой по почкам не охаживал, да и сижу я не на прикрученной к полу табуретке, а в мягком удобном кресле. И плевать, что в единственном окне мутное от легирующих добавок бронестекло и шторы из кевлара, а на двери не доводчик, а гидропривод – зато чай не обжигающе горячий, что приятно для моих разбитых губ, и в пластмассовой вазочке не сухарики, не крекеры, не жуткие по зуболомности шакер-пури, а нежнейшие печеньки, которые страшно брать в руки, того и гляди, рассыпятся миндально-сахарной пудрой.

Но, как уже повелось в этом мире, стоило мне только решить что-то сделать...

На пискнувший электронный замок и начавшую открываться дверь господин Якушев отреагировал странно: напрягся, подобрав ноги, и завел правую руку за спинку кресла. Увидев это, я инстинктивно сжался, чтобы моя макушка не была видна входящему... или входящим... И надеясь, что обивка на мебели тоже с добавлением кевлара и титана.

Тут господин Якушев повел себя еще более странно: встал, одернул пиджак, принял нарочито расслабленную позу, глаза его заоловянились, и колючий пристальный взгляд стал туповато-ленивым. "Никак начальство нагрянуло," – подумал я, оценив метаморфозы, и тоже поднялся, решив последовать примеру.

Дверь, наконец-то, соизволила распахнуться, и в комнату, раздраженно цокая шпильками вошла потрясающе красивая блондинка лет тридцати в вечернем платье цвета морской волны. И волна та явно омывала модный фешенебельный пляж с дворцами в первой линии, а не дикие скалы в жопе мира.

– Якушев! Почему я должна вас разыскивать по всему поместью?! – с ходу высказала претензии блондинка.

Тут она заметила меня и презрительно поморщилась... Ага, видок у меня сейчас тот еще. Одежда мятая, словно ее зубастые берцы пожевали, и лицо, как десертная тарелка в заводской столовке: губы похожие на оладьи с кленовым сиропом, а сверху синий, как слива, нос.

– В служебное время, господин Якушев, вы должны находится в своем служебном кабинете, а не распивать чай со всякой... всякими!

– Виноват, пани Алисия, – забормотал безопасник, – Но моя смена уже закончилась, и я...

– Ваша смена заканчивается тогда, когда я решу. У вас ненормированный рабочий день, если не забыли.

Якушев принялся бубнить что-то насчет "как можно" и "я завсегда". Очень, я бы сказал, неубедительно бубнить. Неорганично. Но на пани начальницу его актерского мастерства хватило.

– Так вот, Якушев, – опять поморщилась блондинка, – Вам придется отдежурить еще сутки. Юлиуша я забираю в сопровождение...

– Так ведь сейчас как раз его смена!

– А я о чем тут распинаюсь, Якушев? Смена остается без руководителя, что недопустимо. Поэтому вы...

– Пожалуй, я тоже пойду, – сказал я, когда волна схлынула.

– С какой вдруг стати? – удивился безопасник, перестав массировать лицо, – У меня к вам еще есть вопросы.

– Потом зададите. В ближайшее время я из Минска уезжать не планирую.

– Не аргумент.

– Хорошо. Тогда так. Во-первых, пани Алисия четко указала мой статус. Я не свидетель и не подозреваемый – я "всякое". И тратить на разговоры со мной служебное время и служебные печеньки вам запретили. Тем более что и печенек больше нет.

Взгляд Якушева метнулся к столу.

– И когда успел? – уважительно удивился второй замнач, – Ну, раз уж ничего не осталось, то и удерживать мне тебя нечем... Такси вызвать?

Я представил, как я снова начну блуждать среди заборов и активно закивал, соглашаясь.

Ох, напрасно я так резко ушибленной головой дернул, напрасно. Пришлось даже срочно ухватиться за спинку кресла, чтобы не упасть. Уф, вот и испытал на себе последствия многажды описанного в литературе, знакомого всем алконавтам и космонавтам "синдрома кивка". Дожидаясь, когда четкость картинки вернется, а тошнота отступит, я подумал: " Надо в местном инете пошукать аналог мошковского самиздата. Чем черт не шутит, а вдруг есть – параллелей-то хватает... И, может быть, в этом мире Скиф никуда не пропадал и про Ылшу Мечева уже десяток книг выложил, да и Дима не забыл..."

– Кирил, все в порядке? – отвлек меня от сладких мечтаний обеспокоенный Якушев.

– Нормально. Я в порядке, господин Якушев.

В ответ безопасник опять меня удивил.

– Свирид, – сказал он.

– Что?

– Меня зовут Свирид, – и протянул руку.

– Кирил, – ответил я, пожимая крепкую ладонь.

Хм! А всего-то и надо было совместно перетерпеть наезд начальства. И никаких вам психологических этюдов. Пять минут позора и мы уже на "ты", мы уже команда. Экстремальный тимбилдинг какой-то получился...

На следующее утро, без пятнадцати девять, я стоял перед дверями лаборатории и мандражировал. За ночь моя разогнанная регенерация почти справилась с последствиями «инцидента», но, увы, не до конца. И теперь я немного стеснялся светить пожелтевшей гематомой на полморды (угу, гематома типа синяк, подвид бланш). С трудом подавив стремление «робко постучать», все-таки вошел. В видимой части помещения не было ни души, только из «комнаты отчетов» доносились негромкие женские голоса. Я уже собрался зычно поздороваться в пространство, но замер, почти затаив дыхание: тема утренней беседы оказалась очень знакомой и чрезвычайно, я бы сказал, животрепещущей...

– Лен, да у тебя похмелье! Ну, признайся уже – тут все свои, нам можно.

– Я вам сто раз говорила: нет у меня никакого похмелья! Нет!

– ...и агрессивность характерная...

– А ты в курсе, что похмелье – это признак первой стадии алкоголизма? Первой стадии алкоголизма, Лена!

– Нет у меня никакого алкоголизма, и не было никогда! Да мы с Олеськой вчера только по паре бокалов шампанского и выпили!

– ...с малого оно и начинается...

– У северных народов и индейцев тоже устойчивость к алкоголю никакая. У тебя чукчи в роду были?

– Так, ша, девоньки! Лен, ты успокойся. Вот, чайку попей. И не злись, мы же не со зла... Просто вид у тебя такой, что удержаться трудно...

– Нормальный у меня вид. Просто сестра меня вчера на эксперимент подбила...

– Какой? Кто больше...

– ...в самом деле, хватит уже...

– Так настроить работу энергетики внутреннего круга, чтобы устойчивость к ядам, в том числе, к алкоголю не повышалась, а наоборот...

– И ЧТО? – хором воскликнули научные работники.

– Не помню. На втором бокале шампанского мы с Олесей сознание потеряли. Внезапно. Не испытав никаких стадий опьянения... А теперь голова раскалывается, и энергетику перенастроить не получается...

– Бедненькая!

– Потом покажешь, что ты там наворотила.

– ...а также рассол...

– Хорошо хоть вы в семейном застолье эксперимент свой устроили. Представь, если бы на вечеринке...

– ...процент изнасилований на корпоративах имеет тенденцию к стабильному росту...

– Олеську и так чуть не... ой!

– ЧТО?! – опять выдали хором женщины, – КТО?!

– А вы, собственно, кто такой и что здесь делаете? – раздался голос за моей спиной.

От неожиданности я чуть не подпрыгнул. Незаметно подобравшийся мужчина выжидательно посмотрел на меня сквозь очки в ореховой оправе. Надо ли упоминать, что твидовый пиджак с кожаными вставками на локтях, штаны без стрелок и рубашка с мягким воротом тоже присутствовали? Этакий классический либеральный профессор. И мой вид, судя по сжатым в куриную гузку губам, не вызвал положительных эмоций.

– Э-э, меня вчера лаборантом приняли, – наконец выдавил я.

– Да? – удивился "профессор", и я понял, что он мне уже не нравится. – Пан Стражич ничего на ваш счет не передавал...

– Приказ ректора уже есть, – добавил я, мол, кому надо – те в курсе.

– Да? – мне опять показали удивление.

"Он мне точно не нравится, – я утвердился в первом впечатлении, – И чего актерствует?"

Потом пришлось ждать, пока Лаврик Власиевич (как он позже представился) переговорит с канцелярией (и поудивляется уже их информации), пока (после мучительных раздумий) примет решение поверить, пока... И все это время я чувствовал, как мою спину сверлят несколько пар любопытных глаз. Наконец, господин Власиевич придумал как и на кого спихнуть неожиданную штатную единицу.

– Пани Марта, – обратился он к кому-то за моей спиной, – Тут, оказывается в мою лабораторию сотрудника приняли. Вы проведите с ним инструктаж, покажите здесь все, а я... Мне надо в деканат. Пан Стражич вчера срочно уехал в Варшаву, а...

– Хорошо, господин Власиевич, я все сделаю. Не впервой, – ответила женщина, недавно назвавшая сослуживиц "девоньки". По крайней мере, прозвучал тот же голос.

Носитель твидового пиджака и очков в роговой оправе, оказавшийся, к тому же, завлабом, как-то подозрительно быстро испарился из помещения.

– Жаловаться декану побежал, – ехидно прокомментировала другая женщина.

– ...к твидовым пиджакам очень подходят клетчатые носовые платки в красно-коричневой гамме...

– Молодой человек, может быть, уже повернетесь и предста... о-о!

Как я и думал, мой не до конца сошедший синяк, как говорится, произвел... не мог не произвести... Отреагировали, правда, по разному. Молоденькая стройная блондинка смущенно отвела глаза, фигуристая и рыжеволосая, напротив, уставилась с жадным любопытством, высокая худая брюнетка окинула меня задумчивым взглядом, а еще одна блондинка (постарше и покорпулентнее), стоявшая на полшага впереди, неодобрительно поджала губы.

– ...учитывая кентос, возможно, проблемы с вестибюлярным... – неожиданно произнесла брюнетка.

– А? – развернулась к ней рыжая, – Ты это о чем?

– Кулаки не сбиты, – перевела корпулентная блондинка, – Не дрался. Возможно, сам навернулся.

– А-а! – непонятно чему обрадовалась рыжая.

Я же затосковал: попасть в женский коллектив, да еще и не начальником – врагу не пожелаешь. К счастью, смотрины не затянулись, точнее, им не дала затянуться Марта.

– Ладно, посмотрели и будет, – заявила она, – Давай знакомиться. Я Марта. Старший лаборант и твой непосредственный начальник. Это Елена и Злата – аспирантки, – Марта указала на блондинку с рыжей, – Ты им не подчиняешься и, соответственно, их "приказы" можешь считать просьбами...

Злата на эти слова скорчила обиженную гримаску и жалобно вздохнула, а Елена просто промолчала.

Брюнетка со странной привычкой произносить вслух только часть фразы оказалась преподавателем кафедры по имени Амалия. Интересно будет сходить на ее лекцию: она и там будет так же изъясняться?

– Держи, – Марта потянула мне тощую стопку листов, – Это инструкции. Должностная, по охране труда, по пожарной безопасности... Читай внимательно, я потом тебя по ним поспрашиваю.

Я быстро просмотрел, что мне выдали. Пять! Всего пять инструкций?

– У нас тут не шарашкина контора! – гордо заявила старший лаборант, неправильно истолковав мою мимику, – У нас все по-серьезному. Потом еще в двух журналах распишешься.

"По-серьезному"? Вы серьезно? Пять инструкций и два журнала? Да когда я итээрил на заводе у меня только ежедневного заполнения журналов было девять штук, а еще ежемесячные, квартальные... И инструктировал я работяг по тридцати... ТРИДЦАТИ инструкциям каждые полгода! Да у меня одних удостоверений шесть штук было!