Текст книги "Зовите меня Клах (Академики) (СИ)"

Автор книги: Владислав Янович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава 1

Белесое облачко небольшого межмирового портала медленно истаяло в вечереющем воздухе, а у меня перед глазами все еще стояли донельзя огорченные мордашки ундинок и дриадок, которых внезапно объявившиеся «старшИе» срочно погнали домой. В Младший Мир. Выглядели они при этом очень-очень усталыми и очень-очень обеспокоенными, поэтому девчушки не пререкались, а послушно построились парами и, взявшись за руки, прошли через портал, спешно и на последних каплях/щепках силы открытый «старшИми».

– Мы сейчас вернемся и все объясним, – сказала пожилая дриада пани Берте перед тем, как тоже скрыться в облаке.

– А ты почему остался? – спросил я Пыхася, который при появлении "старшИх" сделался "тише воды, ниже травы".

– Да чего я там не видал, Клах? – отмахнулся тот от моего вопроса и бочком, по-крабьи, переместился мне за спину, где и простоял, пока последние признаки открытия портала не исчезли.

Лена, Марик и Стас перевели свои взгляды на пани Берту, которая успела только объявить, что у нее есть срочное сообщение, когда появились "старшИе" ундина с дриадой и затеяли "эвакуацию". Хотя, наверное, можно и без кавычек.

И опять нашей хозяйке не удалось начать говорить: из отеля, куроча на ходу сматрфон, выскочила взбешенная Мрузецкая. Невнятно матерясь, Лана отодрала крышку гаджета, вырвала батарею и симку и хотела зашвырнуть все в озеро, но ее перехватил Стас: приобнял, забрал разломанный телефон и что-то успокаивающе зашептал в ухо. Лана пару раз дернулась, но Стас обнимал крепко.

"Кто это Лану так довел?" – подумал я. И тут же вспомнил, как Мрузецкая, перед тем как выйти из гостиной, еле сдерживась, прорычала в трубку: "Мама, я же просила не звонить мне больше!" Так, похоже, Лана сможет добавить пару фрагментов в наш внезапный пазл.

– Кирил, – обратился ко мне незаметно подошедший Юзик.

– Что?

– На всякий случай. Как Лана. Разбери телефон.

– Зач... а-а! – сообразил я. Отслеживание местоположения мобильников – это фишка не только моего старого мира. Поэтому не будем облегчать задачу... Стоп! – Юзик, а есть через что в сеть выйти? Анонимно.

– Есть. И у нас с Мариком, и, уверен, у пани Берты тоже найдется.

– Уже нашлось, – я кивнул на нашу хозяйку, присевшую на лавочку и сосредоточенно терзающую стилусом необычно толстый планшет в явно металлическом корпусе.

Как-то само собой получилось, что все мы тоже подошли к лавочке и выстроились полукругом, молча ожидая, когда пани Берта оторвется от экрана. Ждали недолго – минут пять. Погасив планшет, пани Берта окинула взглядом нашу кривую шеренгу и с невеселой улыбкой предложила:

– Пойдемте в дом. Времени выпить кофе у нас еще есть, поэтому будем привыкать к сложностям быта постепенно, – и первой направилась к дверям.

Пока рассаживались, пока заваривали-разливали чай-кофе, вернулись «старшИе» ундина с дриадой. Еще более усталые и измученные. Никакие просто. Пани Берта с ними о чем-то тихо переговорила и пригласила к столу, сразу придвинув к ним поближе блюдо с пирожными и вазочку с конфетами.

– Итак, – наконец произнесла пани Берта, и мы затихли в ожидании. Даже Пыхась стал разворачивать фантик очередной конфеты медленно, штобы, значить, не шелестеть громко. – Я сразу озвучу полученную, в том числе и от вас, информацию и те выводы, которые смогла сделать... В Великом Княжестве Литовском случился государственный переворот и скоро об этом объявят. Назовут это, разумеется, иначе: законной передачей власти или еще как – суть от этого не изменится. Прежний великий князь отстранен, но пока жив. Корону собирается надеть его сын от второго брака Вирджилиус. Как вы, надеюсь, помните, церемония передачи может быть проведена не раньше, чем через трое суток с момента официального объявления...

Я внимательно слушал пани Берту, стараясь не показывать того, что некоторые моменты мне совершенно непонятны. Например, почему нужен трехдневный зазор между объявлением о передаче власти и коронацией. Причем, три дня – это минимум, и срок может увеличиться, если за это время не произойдет нечто важное. Но что именно? И почему Лана со Стасом вдруг стали такими серьезными, а у Ланы во взгляде еще и какая-то обреченность появилась?

Еще меня восхитила предусмотрительность заговорщиков. По словам пани Берты, практически все лидеры и активисты околополитических партий и разных патриотических и оппозиционных объединений оказались призваны для прохождения недельных военных сборов. Тех же, кто по возрасту (или иным каким причинам) не являлся военнообязанным, специальные команды "приглашали" на срочную конференцию, цели и задачи которой в своем заявлении озвучит новый великий князь. Принудительный сбор "делегатов" (в их число, кстати, вошли ректор, его замы и часть преподавателей моей альма матер) не обошелся без эксцессов, но применения летального оружия не отмечено. (В речи пани Берты, чем дальше, тем больше было канцеляризмов с отчетливым армейско-полицейским душком.)

– Нужно отметить, что некое подобие дисциплины в спецкомандах все-таки поддерживается. Так проникновение в мой минский дом не сопровождалось разрушениями и мародерством. Возможно, отряд, отправленный к отелю, тоже имеет соответствующие приказы... А за то, что они до сих пор не доехали, следует поблагодарить наших уважаемых гостей, – пани Берта поклонилась дриаде с ундиной.

"СтаршИе" ответно склонили головы. Конфеты, пирожные и персиковый компот определенно пошли им на пользу – их лица уже не были такими серыми, а глаза тусклыми, как на выцветшем даггеротипе, но и до яркой, брызжущей красками и энергией три-дэ голограммы им было пока далеко.

– Когда мы уходили, – слегка поскрипывающим голосом произнесла дриада, – нам показалась, что в пределы леса въехал еще один большой мобиль...

– Но он к першому поворотил, а не сюдой, – добавила ундина. То ли она была значительно старше дриады, то ли проживала в каких-нибудь совсем дремучих евенях, но ее речь обильно уснащали архаизмы.

– Сколько у нас есть времени? – быстро спросила пани Берта.

– Если у них нет подавителя, часа четыре не меньше. – криво усмехнулась дриада, что на ее старчески сухом, но удивительно гладком – без единой морщинки – лице смотрелось даже немного пугающе, словно кора треснула.

– Вы очень сильны, уважаемые, – опять поклонилась наша хозяйка.

– Маненько еще можем, – хихикнула ундина.

– А если у них все-таки есть подавитель? – спроил Юзик.

– И как они его смогут использовать? Мобиль же заглохнет! – Марик снисходительно усмехнулся опасениям брата.

– Первый мобиль, который перестал двигаться, был бензиновый, – сообщила дриада, – Второй, я думаю, тоже.

Марик с Юзиком помрачнели, а у меня появилась вторая большая "непонятка": что за "подавитель" такой, и чего он "подавляет"?

– Это, наверное, за мной, – вдруг произнесла Лана, – Мне звонила мать, сказала, чтобы оставалась на месте – скоро подъедут "сопровождающие", – Мрузецкая помолчала, видимо, не решаясь сообщить что-то не очень приятное. – Стас, они знают, что ты со мной. Мать потребовала, чтобы я тебя задержала до прибытия...

– Конвоя, – отведя взгляд от Мрузецкой, негромко озвучил Станислав действительный статус "сопровождающих". – Зачем я... мы им понадобились?

– Хранители Кода Доступа. Запасные... П-прости, – через паузу добавила Лана безжизненным голосом.

А мне опять пришлось удерживать себя от вопля: "Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?" Ведь даже Пыхась и дриада с ундиной, судя по их лицам, прекрасно знают, кто такие "Хранители Кода Доступа".

О, а Стас молодец! Не стал ничего говорить, а просто подошел к Лане и обнял ее. Молча. И я в очередной раз убедился, что иногда людям не нужны никакие "порталы", чтобы в одно мгновение и не сходя с места переместиться в свой, особенный мир, в который никому, кроме них, нет доступа.

А еще я подумал, что когда все эти катавасии и пертурбации закончатся, мне придется съезжать из флигеля и подыскивать себе новое жилье – вот такой я черствый человек оказывается. Грусть-печаль.

– Не время обниматься, молодые люди, – прервала романтическую паузу пани Берта. (Уф-ф, я не одинок в своей сердечной толстокожести!) – Станислав, назовите, пожалуйста, вашу фамилию.

– Петров, – с заминкой ответил Стас.

– Я про ДРУГУЮ фамилию, – надавила голосом пани Берта.

Стас слегка пободался с ней взглядами и с легким вызовом сообщил:

– Осеневский.

– Очень хорошо, – задумчиво произнесла пани Берта, не обратив внимания на потуги Стаса, – По моей информации, кто-то из Весневских у них уже есть, а тут у нас кровь Зимовских и Осеневских. Не хватает только кого-нибудь от Латовских...

На этих словах Лана непроизвольно покосилась на меня. Ну, да, Стас ведь не в курсе – он тогда в коме был, когда я запугивал нашими фамилиями парамедика. Разумеется, пани Берта заметила оплошность Ланы и с каким-то довольным видом воззрилась на меня:

– Ка-ак интересно, – протянула она, – Кирил, я правильно догадалась?

– Да, – мне ничего не оставалось, как признаться, – До изгнания из рода – Яцек Латовский.

– Яц-цек! Цветочек вяленький! – тихо фыркнул Марик, но я услышал. И запомнил. Два раза.

– Пани Берта! – подал голос Юзик, единственный из всех не проронивший пока ни слова, – Время. Нам надо уезжать отсюда. Или вы предлагаете садиться в оборону?

– Нет, – странно улыбнулась пани Берта, – Я предлагаю сдаться.

– Что?! – вырвалось у Марика.

И пани Берта объяснила. Не все из ее доводов показались мне достаточно убедительными или хотя бы логичными, а некоторые я просто не понял. Однако, я был согласен с тем, что вряд ли нам удастся далеко отъехать от леса. Даже если мы каким-то образом сменим наши довольно приметные мобили. Уходить пешком? От возможных дирижаблей? Отстреливаться? От двух грузовозов вояк? И это только для начала. Нет, вариант с почти добровольной сдачей в плен куда лучше. Тем более, что пани Берта уверяла: никто нашу компанию не то что избивать и заковывать в кандалы – разлучать не будет. Ну, по крайней мере, пока. Пока заговорщики пытаются изобразить цивилизованность и легитимность. Интересно, а как изобразить "легитимность"? Например, играя в "крокодила"... Опять "мои мысли – мои скакуны"! Так, стоп! Это она о чем?

– ...поэтому нам, за исключением Кирила и Лены, лучше никуда не убегать и спокойно дождаться отправленных по наши души армейцев...

– Стоп-стоп-стоп! – возмутился я, – Это почему это я – "за исключением"?

– Не вы, Кирил, а Лена, – невнятно уточнила пани Берта, при этом помрачневшие Марик с Юзиком коротко кивнули, соглашаясь. – Лена, мы вам позже все объясним, а пока просто доверьтесь своим братьям и мне: не стоит вам оставаться. Вы готовы поверить нам на слово? Без объяснений.

Лена перевела удивленный и немного испуганный взгляд на братьев и неуверенно кивнула.

– Вот и славно! – с облегчением выдохнула пани Берта, – Теперь вы, Кирил. Ваше присутствие здесь и сейчас слегка путает некоторые планы, а Лене нужен сопровождающий. Уважаемые, – обратилась она к ундине и дриаде, – вы сможете перевести двоих человек в ваш мир? У меня, конечно, есть нужный артефакт, но следы от его использования...

– Да, Елену мы сможем провести, – кивнула дриада.

– А пузанчик и сам пройдет, – хохотнула ундина и пихнула меня в бок пухлым кулачком. Она вообще не очень-то походила на привычный образ представителей русалочьего племени. Слишком жизнерадостная и полная. Я бы даже сказал – расплывшаяся. Хотя, лет кучу назад, да с такими формами и характером... смерть мужикам, а не русалка. В хорошем смысле слова "смерть".

– "Пузанчик"? – сначала удивилась пани Берта, но тут же помотала головой, отметая ненужные сейчас подробности.

А гадский Марик опять хихикнул и шепнул брату:

– Так у него, получается, не только руки от петрушки пухнут, да?

А я-то слышу и все-все-все запоминаю...

На прощание пани Берта вручила мне две спортивные сумки:

– В этой кое-какая еда... В основном, конфеты, правда, – смутившись, пояснила хозяйка озера и леса, – А эту сумку, пожалуйста, верните мне, когда все так или иначе разрешится.

– Хорошо. Но с вас ответы на некоторые вопросы. Если можно, конечно.

– Разумеется, Кирил. Надеюсь, мы позже с вами обо всем обстоятельно поговорим. И... благодарю. За все.

Я просто кивнул в ответ. А что было сказать? Я не специально? Понятно, что пани Берта благодарила не только и не столько за сумку, но и за все случившиеся в последние дни. Ладно, считает, что я ко всем этим событиям и совпадениям причастен – и пусть. Не мне ее разубеждать... Хм! Знакомый запах из сумки с провизией. Очень знакомый. Вот только конфеты так не пахнут. Даже самые лучшие... Зато пряное копченое мясо... Что-то я опять проголодался. Наверное, нервное. Нервное, наверное...

И разумеется, в последний момент, когда ундина с дриадой, тяжело вздохнув, подняли руки, вдруг всполошилась Лена.

– Ой, подождите! Я забыла! Я сейчас! – она кинулась к "грузовозику" и принялась торопливо развязывать шкаф управления. – Юзик, помогите! Не могу узел распустить!

В шесть рук (с присоединившимся Мариком) "братья и сестры" освободили дверцу, и Лена, пошерудив внутри отверткой и бокорезами, вытащила две большие металлические пластины, густо исписанные крякозябрами и каляками-маляками. Пластины на мгновение тускло блеснули в лучах заходящего солнца и тут же скрылись в сумке с лениным ноутбуком.

– Все, я готова. Извините.

Дриада в молчаливом осуждении поджала и без того тонкие губы, а ундина ободряюще улыбнулась...

– Пыхась, а ты не идешь, что ли? – позвал я подозрительно задумчивого малыша.

– А? Не, Клах, я тута ишшо чуток побуду. Погляжу, што да как. Попозжа свидимся, – и Пыхась, что-то бормоча под нос, направился в отель.

– Свидимся, – негромко произнес я ему в спину, попрощался с пани Бертой, Ланой, Стасом и братцами и, войдя в тающее облачко закрывшегося портала, почти привычно нащупал тропу девятым полуётунским чувством. Хм, скорее, тропку, а не тропу. Узенькую и вихляющую из стороны в сторону, словно ее торили на самых-самых последних каплях/щепках силы. Эх, надо было с ними идти, а не ЗА ними! Глядишь, и помог бы...

POV Лаврик Власиевич, командир особой группы

В последние месяцы у временно исполняющего обязанности завлаба, а теперь еще и командира особой группы, пана Лаврика редко бывало хорошее настроение. Давно миновали беззаботные и безоблачные дни детства, когда для радости порой достаточно полнейшей ерунды и малости. Увы, если мы кузнецы собственного счастья, то с годами трудозатраты возрастают чуть ли не в геометрической прогрессии. И даже наивная формула: «Счастье – это когда тебя понимают,» – все чаще оборачивается унизительным: «Я тебя понял, а теперь помолчи и послушай.»

Шестой час трясясь по отвратной грунтовке на жестком сиденье армейского мобиля, пан Лаврик напрасно пытался найти ответ на один из вечных вопросов: "Как дошел я до жизни такой?"

Методом последовательных итераций удалось выяснить, что началось все с пробитого через декана, давнего приятеля родителей, назначения врио завлаба. Первоначальная эйфория от карьерного прыжка схлынула, как волна, оставив на противно мокром песке гниющие водоросли пренебрежения со стороны завкафедрой и дохлых медуз вялого саботажа со стороны подчиненных. Попытка замутить ни к чему не обязывающую интрижку с аспиранткой превратилась в источник новых проблем. Яркая красавица Злата только казалась девицей с плавающим коэффициентом социальной ответственности. Более того, пан Лаврик начал подозревать, что она до сих пор девственна. И, словно этого было мало, о желании... м-м... очаровать Злату проведала мама. И по каким-то своим (неозвученным) причинам всячески поддержала сына. Угу, так заградотряды в армии Московского Княжества пулеметами в спину поддерживают наступательный порыв ополчения.

Однако, минувшей весной ухаживания за прелестной аспиранткой (а, точнее, уже больше демонстрация оных) принесли неожиданный результат. Пан Лаврик, едва оценив перспективы, даже расщедрился на недешевый подарок Злате – простенькие золотые сережки с мелкими бриллиантами. Пришлось, правда, немного подсуетиться и привлечь на помощь слугу рода Власиевичей, работающего в службе техподдержки университета, но все, вроде бы, сложилось удачно. И два дня назад он, Лаврик Власиевич, должен был стать владельцем изрядного лесного массива и озера за просто смешные деньги... И опять "увы"! Внезапный призыв на военные сборы, невнятные намеки от родителей о необычайной важности именно этих армейских игрищ, странные приказы о создании "особых групп" для "особых заданий"... Но и тут еще можно было извернуться между зубьями шестеренок и жерновами, благо, удалось пристроиться при штабе сборов, избегнув тем самым всего того милитаристского угара, который... ну, понятно. И надо было вызваться в командиры одной из тех самых пресловутых "особых групп". Не сдержался! Увидел в приказе цель и... не сдержался. Еще бы! Группа должна была "взять под контроль" отель у лесного озера, покупка которого... которых сорвалась... нет, была отложена из-за дурацких сборов. Пан Лаврик, уже считавший отель своей собственностью, обеспокоился: "Что значит "взять под контроль"? Захватить? Вломиться, вышибая грязными берцами изящные двери, в почти уже его роскошную недвижимость?" Нет, такого пан Лаврик допустить не мог... И вот итог... Мог-итог! Идиотская рифма! Как и вся эта ситуация с многочасовым блужданием по лесным дорогам... Еще эти... в КУНГе...

Пан Лаврик, увидев контингент своей особой группы, только утвердился в желании "взять под личный контроль взятие под контроль отеля". Ведь совершенно разбойные рожи у всех. Кроме водителя. Этот больше похож на школьника. Причем, заучку-ботаника, которого шпыняют все, кому не лень. Как когда-то и самого пана Лав... нет! такого больше никогда!.. Тут завлаб и офицер запаса заметил, что они никуда не едут.

– Рядовой, почему стоим?!

– Так это, – солдатик привычно вжал лопоухую голову в узкие плечи, – Горючка кончилась. Сколько уже ездим-то...

Пан Лаврик осознал, что не слышит звука мотора, а в армейских мобилях он слышен даже в кабине. Выдержав положенную паузу, наследник рода Власиевичей и аристократ в двенадцатом колене совершил немыслимое... Он выматерился. Неумело, но от души. Ну, с почином!

END POV

Глава 2

Когда я все-таки выбрался в Младший Мир, то первой, кого я увидел, была Лена, суетящаяся около потерявших сознание ундины с дриадой. «Надорвались, старушки,» – с сочувствием подумал я и скинул с плеч спортивные сумки. Которая тут с едой? Вот не может быть, чтобы пани Берта не предвидела подобный исход... исхода? Ладно, с тавтологией в мыслях будем бороться позже. Так, а что это за бумажка на бутылочке? Надпись гласила: «Сначала это!» Угу, почувствуй себя Алисой. На следующем зупырьке будет «Выпей меня!»?

Тягучая, пахнущая абсентом, жидкость... Ну, про "пахнущую абсентом" – это для красоты. Запах абсенту дает анис, а анис это что? Детское средство от кашля. Сироп и капли... Но "тягучая, пахнущая сиропом от кашля, жидкость"? Не, не звучит... О! Ожили!..

Чтобы не мешать старушкам приходить в себя, я отошел к краю поляны. (А я не упомянул, что вывалился с межмировой тропы на лесной поляне и среди бела дня? Вроде нет. Впрочем, не важно.)

– Кирил, – произнесла подкрадывающаяся ко мне Лена...

А как еще назвать ее странные телодвижения... и как-то по-маньячески перекошенное лицо... и глаза, горящие безжалостным научным любопытством...

– Лена, ты меня пугаешь, – уведомил я сослуживицу, отступая под сень деревьев.

– Кирил, – повторила Лена, и это прозвучало, как второй и последний предупредительный выстрел. – А скажи мне... Кирил... как это... у тебя... получается...

– Получается что? И не делай паузы между словами... страшно...

– Проходить между мирами. Как?

Я с облегчением выдохнул:

– А-а, это?

– Не просто "это", а "ЭТО"! Как?

Эх, ответил бы я ей в рифму, но грубо выйдет. Стоп! Это же прекрасная возможность легализоваться и запустить придуманную легенду!

– Все просто, Лена. Этим летом я случайно вляпался в серию экспериментов по форсированной раскачке энергетического тела...

– И?!

– И вот. Что-то, естественно, пошло не так. В результате мне "раскачали" только верхнюю половину тела и бонусом пробудили во мне древнюю кровь.

– Кровь? Чью?

Лена выглядела очень удивленной, но не шокированной и не возмущенной беспардонным враньем. Видимо, подобное тут уже случалось.

– Как сказали аспирантки из Швеции...

– Это которые на опытовой станции работали?

– Ага. Так вот, по их мнению, в мои предки каким-то образом затесался ётун. Я даже могу в него трансформироваться, но только наполовину.

– Это ты про скандинавских великанов-обжор?

– Ну.

– Покажешь?!

– Э-э, потом как-нибудь, – Лена огорчилась, а я решил, что сейчас самое время для второй части "марлезонского балета". – Лена, у меня тут еще одна... хм!.. проблема обнаружилась.

– Какая? – девушка посмотрела на меня с надеждой.

– Похоже, кроме "древней крови", долбанные экспериментаторы пробудили во мне и "древнюю лимфу", и эту, как ее, "древнюю спинальную жидкость"...

– Может быть, "спинно-мозговую"? – улыбнулась Лена.

– Может, – согласился я, – Но проблема в другом: я обнаружил, что почти ничего не помню из лекций первого курса. Вот почти совсем ничего... Да и школьных знаний тоже явная недостача. Словно мне заодно и память потерли во время опытов. И я теперь просто не знаю, как быть. И как учиться...

– Ага, ага, – ехидно произнесла Лена, – Плохо, когда не знаешь, да еще и забыл! Ой, а то мы твой табель не видели! Все экзамены и зачеты по спецсписку!

– Ну-у, я, как бы...

– Так что не расстраивайся, Кирил. Ничего тебе во время опытов не стерли, – Лена опять хихикнула, – Потому что стирать было не-че-го!

Опа! А ведь это плюшка в форме рояля! Спасибо тебе, безвременно растворившийся в эфире Яцек Латовский, за твое раздолбайство! Я же теперь совершенно спокойно могу...

– Кирил, Кирил, – затормошила меня Лена, – Да не переживай ты так! И извини, я не хотела тебя обидеть.

– Да я не обижаюсь, просто задумался, как мне теперь?

– Ой, мы на кафедре уже об этом говорили. Поможем. Программа первого курса, на самом деле, не такая сложная – там воды в два раза больше, чем важной информации. За пару месяцев освоишь... Если ты этого хочешь, конечно, – сбилась под конец Лена.

Я, разумеется, постарался уверить девушку, что очень хочу, ибо, став жертвой опасного эксперимента, буквально переродился головой и телом и теперь учеба и знания в числе моих наиглавнейших приоритетов. И прочие бла-бла-бла.

Можно было долго так разливаться, но подошли слегка оправившиеся дриада с ундиной и предложили покинуть поляну прибытия, и отправиться к ближайшему поселению малого народа. А мы с Леной только "за".

Я не большой знаток лесов иных миров, но конкретно этот мне понравился. И нравился еще минут пятнадцать. А потом меня уже не радовали ни солнце, пронзающее своими лучами древесные кроны, ни пружинящая под ногами опавшая хвоя, ни запах смолы, ни раздражающее чириканье "маленьких серых птичек". (Кстати, по уверениям одной весьма компетентной девушки, именно "маленькие серые птички", а не пеночки, вьюрки, соловьи и прочие зяблики составляют основное поголовье пернатых в российских лесах. По крайней мере, это следует из отчетов российских же лесников о составе фауны на вверенных их попечению участках.) Тяжеленная сумка с гостинцами и не менее тяжелая "секретная сумка пани Берты" оттягивали плечи. А ведь к ним добавилась и сумка с лениным ноутбуком и двумя железными пластинами. (Надо не забыть спросить Лену, что она там выдрала из ШУ сканера.)

Минут через тридцать нашего бесконечного путешествия к "ближайшему поселению" я уже подумывал вернуть Лене ее сумку с железом и "железом", а то она что-то неприлично бодрая. Сумка, а не Лена. То есть... У-у!

Не знаю, чего я ожидал увидеть, но поселение малого народа меня неприятно поразило. Я даже подумал, что так нельзя. Нельзя вот этих круглых дверей в склонах невысоких холмов. И ажурных лесенок между там и сям растущими деревьями – нельзя. И красивых домиков в кронах все тех же деревьев – нельзя. У меня словно украли сказку. Сказку, в которой только и могли существовать круглые двери в склонах холмов и красивые домики на деревьях. Все. Забудь, Кирил. Это существует на самом деле. Сказок не бывает. Передавай привет Деду Морозу.

Поэтому на радужным всполохом подлетевшую к нам крохотную фейку я, в отличие от Лены, никак не отреагировал. Так, покосился и дальше пошел.

– Кирил! – вдруг окликнула меня Лена.

Я притормозил и обернулся:

– Чего?

– Что ты ей сделал?! – звенящим голосом спросила Лена.

– Кому что сделал? – недовольно буркнул я.

– ЕЙ!

Лена сделала шаг в сторону, и я увидел зависшую в воздухе фейку. Огромные (для такой крохи, конечно) глаза полны слез, губки дрожат, кулачки прижаты к груди. Только прозрачные крылья за спиной молотят воздух со страшной силой, сливаясь в призрачную полусферу.

– Да я ее в первый раз вижу! – ляпнул я, на что фейка на мгновение словно застыла (даже крылья замерли), а потом уронила руки, некрасиво открыла рот и заревела.

Честно признаюсь: я растерялся. Никогда не умел успокаивать плачущих женщин. (А фейка, судя по очертаниям фигурки, далеко не ребенок.) Если начинал суетиться и бормотать разные успокоительные слова, мне говорили: "Просто сядь рядом и обними меня. Молча." Если же я "просто садился рядом и молча обнимал"... Угу. "Ты какой-то бесчувственный, Кирил. Хоть бы слово сказал!" О! Вспомним Амалию! Как она сформулировала? "Тортики тоже работают"?

Открыв съестную сумку, я вытащил огромную, чуть не в рост фейки, шоколадную конфету и протянул рыдающей малышке:

– Конфетку хочешь? Бери.

Фейка моментально умолкла, вытерла кулачками горькие слезки и с негодованием уставилась на меня:

– Ты дурак, Клах? Ты меня с грузовым дирижаблем не перепутал? Я же грохнусь с ней.

– Скажи, куда отнести, – я пожал плечами, – Отнесу. Мне не трудно.

Фейка подлетела поближе и искательно заглянула мне в глаза:

– Ты меня совсем-совсем не узнал?

– Нет, – я виновато помотал головой.

Фейка на мгновение задумалась и скомандовала:

– Ладонь подставь. Да не эту! Левую.

Спикировав на подставленную ладонь, фейка неожиданно упала навзничь, широко раскинув руки и крылья, и закрыла глаза. Голова безжизненно склонилась набок.

– А сейчас? – спросила фейка, выдержав "мхатовскую" паузу.

– М-м... вываливать язык было уже перебором, – позволил я себе критическое замечание.

– Это для достоверности образа, – снисходительно пояснила фейка, вставая.

– Мои театральные знакомые такую "достоверность" называют "нАигрыш".

– Ой, да что б они понимали в современных тенденциях развития актерского мастерства и выразительных средств! – возмутилась фейка и вернулась к изначальному вопросу, – Так ты меня узнал или нет?

– Узнал. Я тебя выносил из контейнера.

– Из Контейнера Смерти! – фейка, акцентируя, воздела указательный палец, – И ты меня вынес Самой Первой!

– И?

– Самой! Первой!

– И что? – не понял я претензии, – Я теперь на тебе жениться, что ли, должен?

– Дурак! – фыркнула фейка и добавила, – С тебя еще одна конфета.

– А! Понял! На тебе теперь "долг жизни" и ты хочешь стать моим фамилиаром?

– Полный дурак! – припечатала фейка, – Две конфеты.

– Почему это две?

– За "долг" и "фамилиара".

Теперь возмутился я:

– А почему ты не хочешь стать моим фамилиаром?

– Потому что твоя фамилия Клах, а не Дулепа! – непонятно ответила мелкая.

– Что еще за "дулепа" такая?

– Не такая, а такой! Дулепа, он такой!.. Такой!..

– Какой? – ревниво спросил я.

– Не стоит тебе этого знать, Клах, – с сочувствием сказала фейка, – Меньше завидовать будешь... Ну, еще версии есть или я полетела?

– Ну, не прилетела же ты, чтобы просто сказать "благодарю" и поцеловать спасителя?

– Дурак, – буркнула фейка, покраснев, – А если и так? Что? Уворачиваться будешь?

– Не буду, – разулыбался я и поднес ладонь с фейкой к лицу, – Целуй, – и глаза закрыл.

Фейка недолго постояла на ладони, а потом взлетела. Почувствовав веками легкий ветерок от крыльев феи, я приоткрыл глаза. Девушка зависла напротив лица, полуприсев в воздухе, и, прижав ладошки к щечкам, с умилением рассматривала меня.

– Чего не целуешь? – поторопил я ее.

Фейка вздрогнула и телепортировалась спиной вперед на пару метров.

– Не будешь целовать? – с ехидством поинтересовался я.

– Буду. Вот найду местечко почище и без щетины и поцелую... Глаза закрыл!

Опять моих век коснулся ветерок, а через мгновение что-то невесомо нежное – кончика носа. И... я словно радугу проглотил – такое вот удивительное ощущение в душе и теле. Все-таки "поцелуй феи" – это нечто!

Блаженно улыбаясь, я открыл глаза.

– Не забудь принести мои конфеты, Клах, – сурово насупив брови, напомнила малявка и рванула прочь, но вдруг остановилась, развернулась и вытянула в мою сторону руку, – Должжоок! – сипло провыла фейка, шевеля скрюченными пальчиками.

Я расхохотался. Довольная произведенным эффектом фейка раскланялась и унеслась по своим фейковым делам.

– Меня Люся зовут, если по-вашему. Мог бы и сам спросить! – крикнула она издалека.

– Киириил! – раздалось у меня за спиной.

Я вздрогнул.

– Кириил... а что за... контейнер... смерти... такой?.. А?

– Лена, я же просил: не делай паузы между словами.

– Но мне ведь интересно, – наивно захлопала ресницами аспирантка.

Я закатил глаза (или "возвел очи горе"): вот что с ней делать?

В итоге, никаких подробностей про «Контейнер Смерти» я Лене не рассказал. Более того, попросил ее не выспрашивать об этом у других. Пока не выспрашивать.

– Дело в том, что я, Лана и Стас дали слово молчать о некоторых событиях. Не вечно, – упредил я Ленин вопрос, – Хотя бы месяц.

И ведь не соврал. Правда, Влодек Весневский, которому, дожидаясь окончания лечения Стаса, я выложил все и с подробностями (ну, почти все), никаких клятв/обещаний с нас не потребовал. Он вообще ничего не требовал и даже не просил. Так, намекнул, что было бы неплохо, если бы на первых порах никто, кроме непосредственных участников и императорской следственной бригады... Угу. Когда подобные "намеки" слышишь от сына императора, то как-то и мысли не возникает потребовать оформить намек в виде письменного указа с гербовой печатью и подпиской о неразглашении. И, судя по тому, что Фроя, Хельги и Улва тихо-незаметно уехали обратно в Стокгольм, им тоже были сделаны аналогичные "намеки". А ведь шведки должны быть гораздо более законопослушными, чем, например, Стас или Лана. Про меня и речи нет: я при любом раскладе не собирался обращаться в полицию. Не выработался у меня этот, наверное, полезный условный рефлекс. Но посмотрим на их поведение – это я здешних полицаев имею в виду.