355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владислав Крапивин » Стальной волосок (сборник) » Текст книги (страница 21)
Стальной волосок (сборник)
  • Текст добавлен: 29 сентября 2016, 03:31

Текст книги "Стальной волосок (сборник)"


Автор книги: Владислав Крапивин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 39 страниц)

– Шестой класс… – вздохнула Любовь Петровна. – У мальчиков тогда впервые появилась школьная форма, такая вот. Впрочем, ненадолго, скоро ее поменяли на костюмы с пиджачками. А то с первого класса будто солдафоны какие – то…

– Думаете, он вас не помнит? – осторожно сказал Ваня. – Вы же несколько лет были в одной школе…

– Я после седьмого класса уехала в Омск и жила там два года. Вернулась только в десятом. Костя и тогда не смотрел в мою сторону. Было на кого смотреть и без меня… Его в ту пору звали Граф. Е, Вэ, Графов, «его высочество Граф». Был он изящен, резок в суждениях, часто спорил с учителями, но без грубостей, а иронично и вежливо… Девочки по нему обмирали…

«Граф» – кажется не «высочество», а «сиятельство», – подумал Ваня. Но сказал не то:

– Его и сейчас иногда Графом зовут. Бабушка Лариса Олеговна… А вы хотите с ним увидеться, да?

– Я совсем недавно узнала, что Константин Матвеевич вернулся в Турень. Мне достали его телефон. Сейчас в двадцать пятой школе есть нечто вроде Клуба ветеранов, там встречаются те, кто… еще остались на этом свете и не забыли ученические годы. А профессор, видимо, про это не знает, весь в своих научных проблемах. Вот я и решила его… так сказать, приобщить… Ванечка, будь добр, продиктуй до конца номер телефона.

Ваня продиктовал. Потом подержал еще перед глазами снимок. От старой фотобумаги почему – то пахло не то корицей, не то ванилью.

– Любовь Петровна, я ему… дедушке, расскажу про вас. А теперь я пойду, ладно? Пора…

– Давай я тебя провожу! А то вдруг эти «велосипедные витязи» вертятся поблизости…

– Нет, что вы! Наверняка уже укатили… А если что – удеру, – сказал Ваня весело и без лишнего героизма. – Махну через забор – не догонят…

– Заходи в гости. С тобой интересно беседовать. Я тебе в нашей библиотеке присмотрю что – нибудь из старых жюль – верновских изданий…

– Спасибо!

Полуденный выстрел
1

Любовь Петровна еще раз сказала «заходи в гости», притворила за Ваней дверь, и он стал спускаться по ступеням. Неторопливо и без всякого желания.

Но полпути ему встретилась девочка лет десяти. Тощенькая, в светлом платьице с матросским галстучком, ничем не приметная. В лестничном полумраке лица и не разглядишь. Ваня заметил только вздернутый нос и очень светлые реденькие волосы, расчесанные на пробор. Посторонился, прижавшись поясницей к перилам. Надо было бы, наверно, сказать «привет» или «здрасте» (небось, внучка Любови Петровны), но он постеснялся. Так, молча и разошлись…

После темной лестницы двор показался очень ярким. Ваня сошел с крыльца и затоптался. Надо было пойти к калитке и выглянуть: нет ли поблизости неприятелей. Но… не хотелось. Может, лучше сразу в дальний край двора, а там – на поленницу, на забор и в переулок, где его, Ваню, вовсе не ждут?

Он не успел принять решение.

– Подожди! – долетел с крыльца голосок.

Это была девочка. Та самая. Смотрела, тревожно мигая белыми ресницами.

– Ты – Ваня?

– Д… да, – съеженно сказал он и тоже мигнул.

– Вот… Ты забыл у бабушки шнурок. Она велела вернуть…

Девочка держала синий шнурок от футбольной рубашки двумя пальчиками.

– А… да… Спасибо… – Ваня начал неловко продергивать завязку с пластмассовыми кончиками в отверстия на ткани. Старательно так продергивал и смотрел вниз. И разглядел, что на девочке такие же плетенки, как у него. Тоже на босу ногу. Только размером поменьше… Она вся была «поменьше». Где – то на год помладше Вани и ростом ему до уха. Щуплая такая, с колючими поцарапанными локотками.

Ваня продернул шнурок и стал его старательно завязывать. Идти через двор к забору на глазах у девочки было неловко (вдруг догадается о его страхах!). А соваться к калитке – немалый риск.

«Чего она торчит тут, не уходит!..»

Девочка потрогала на виске белобрысую прядку (Ваня заметил, что прядка не совсем белая, а с чуть желтоватым отсветом). Девочка сказала:

– А еще…

– Что? – бормотнул Ваня, завязывая шнурок на третий узел.

– Бабушка попросила… чтобы я тебе показала безопасную дорогу. Потому что тебя на улице караулят хулиганы. Она разглядела в окно…

Когда Любовь Петровна успела это разглядеть и рассказать все внучке? Впрочем, какая разница! У Вани от неловкости зачесались уши. Но… изображать бесстрашного героя было глупо. Во – первых, девчонка все равно все понимала, а во – вторых… если поймают – накостыляют так, что век не забудешь. А могут и мобильник отобрать…

Ваня посопел и небрежно спросил, глядя на девчонкины плетенки:

– Что за дорога – то?

– Пойдем… – Она спрыгнула со ступеньки, оглянулась и зашагала по тропинке среди подорожников. Ване что делать? Пошел следом (петух на лестнице проводил его насмешливым взглядом).

Девочка шла туда, куда собирался и Ваня – к дальнему забору с поленницей. Но карабкаться на поленницу они не стали, а пролезли в тесный промежуток между дровяным штабелем и досками (девочка – впереди, смущенный и послушный Ваня – следом). Виновато смотрел на ее тонкую шею с белым пушком. Шея была открыта, потому что волосы разделялись на две короткие косички. Девочка отодвинула на заборе доску, скользнула в щель, оглянулась:

– Пролезешь?

Ваня пролез без труда, только слегка зацепился карманом с мобильником.

За щелью открылся длинный проход: слева глухая кирпичная стена, справа – забор. Было видно, что шагов через двадцать проход поворачивает влево. А что дальше – непонятно.

– Дальше – еще одни двор, с огородом, – словно в ответ Ване сказала внучка Любови Петровны. – Его надо проскочить незаметно… А потом будет в кустах тропинка, она приведет на край лога. А там дорожка, между логом и спортплощадкой… Квакер туда не пойдет, не догадается.

– Кто не пойдет?

– Квакер. Тот, кто тебя ищет… Это не имя, а прозвище. Потому что такой вот… лягушачий портрет. Видел, как он улыбается?

«Квакеры – это вроде бы секта была такая в Америке», – вспомнил Ваня. Но не стал уточнять, хмыкнул:

– Прямо партизанская война с этим Квакером… – Было все – таки стыдно, что приходится убегать и прятаться с помощью девчонки.

– Конечно, война, – согласилась девочка. – Но мы его перехитрим. От спортплощадки всего квартал до твоего дома. Ты не бойся…

«Я и не боюсь», – хотел ответить Ваня и понял, какое это будет глупое вранье. Спросил насупленно:

– А откуда ты знаешь, где мой дом?

– Бабушка сказала. И еще сказала, что с твоим дедушкой училась в школе…

«Когда она успела? – подумал Ваня. – И про адрес, и про деда, и как меня зовут… Видать, я долго топтался на крыльце…» – И вспомнился петух с насмешливым взглядом.

Девочка не спешила. Остановилась и будто прислушивалась. Наконец позвала:

– Ну, идем…

Середина прохода заросла темной травой с узорчатыми листьями, вроде как у полыни. Ростом выше колен. А вдоль забора тянулась неширокая тропинка. Девочка шагнула на нее. Ване надоело быть все время позади, он решил пойти рядом с девочкой – прямо через травяную чащу. Девочка быстро оглянулась, уперлась ему в грудь ладошками.

– Что ты! Не ходи там!

– Почему?

– Это же татарская крапива! У вас в Москве такой, наверно, нет. Она в сто раз кусачее обыкновенной…

Ваня глянул недоверчиво. Трава казалась безобидной, совсем не похожей на крапиву. Но… спасительницам полагается верить. И он послушно пошел следом, в затылок девочке. Однако любопытство было сильнее страха. Ваня не утерпел, тыльной стороной ладони мазнул по макушке растения… «Ма – амочка моя!» Хорошо, что не вляпался ногами, а то плясал бы теперь, как на костре!

Девочка опять оглянулась.

– Зацепил все – таки?

– Чуть – чуть…

От этого «чуть – чуть» ядовитые иглы прошивали руку аж до локтя.

– Потом обмакнешь в холодную воду. Через часик пройдет…

«Ничего себе – через часик!..» Ваня на ходу лизал руку, как обжегший лапу кот.

Проход сделал поворот, и оказалось, что он упирается в крепкий, в два ребячьих роста, плетень – из толстых прутьев и березовых жердей. Девочка приложила палец к губам, раздвинула прутья.

– Ох… ну, так и есть. Пасется среди грядок…

– Кто?

– Парамоныч. Хозяин огорода. Если увидит нас, будет скандал.

Ваня тоже глянул сквозь плетень. Грузный дядька среди помидорной ботвы был старый и, кажется, хромой. Ваня азартно шепнул:

– Если рванем напрямик, он не догонит… – Хотелось показать девочке хоть какую – то смелость.

Но девочка мотнула косичками.

– Он меня знает. Сразу пойдет ябедничать бабушке.

– И что? Ты ей объяснишь, что спасала меня… Или все равно попадет?

– Да ничуть не попадет. Но он станет мучить ее разговорами про современную молодежь и клянчить взаймы. На четвертинку… Давай подождем немножко…

– Давай… – Ваня снова стал лизать руку.

В кармане опять затрепыхался, запиликал мобильник.

– Ванечка, ты далеко?

– Да недалеко, недалеко! Приду уже скоро! Не волнуйтесь вы, пожалуйста!..

– Я волнуюсь, потому что ты можешь не успеть. Если начнет сильно хлестать, спрячься под навесом на автобусной остановке или в каком – нибудь магазине…

– Что хлестать?

– Да ты разве не видишь? Посмотри на небо!

В самом деле как потемнело! Ваня глянул вверх. Над кромкой кирпичной стены клубилась белесая кайма лиловой тучи. Елки – палки! А он и не обращал внимания на небо во время своего малодушного бегства от Квакера!

У здешней погоды такое свойство: среди жаркого ясного дня вдруг откуда ни возьмись вырастает грозовое облако – треск, ливень, сломанные ветки тополей! А через полчаса опять солнце и благодать…

– Сейчас польет, – деловито сообщила девочка. – Но это даже хорошо. Парамоныч уберется, а мы бегом под дождем… Не размокнем, да?

– Да… – озабоченно сказал Ваня. – Только я боюсь, что намокнет мобильник. У меня уже было так в мае, в Москве. Попал под ливень, и телефон отказал. Его починили, но он с той поры крякает… как простуженный селезень. Я даже не жалею, что забыл его дома. А этот – дедушкин…

– Если дедушкин, то конечно… Тогда надо отсидеться. – Девочка сказала это с такой серьезностью, что на миг почудилась усмешка.

– Где тут сидеть – то? – буркнул Ваня. Сверху уже падали капли.

– Вон там… – Девочка потянула его за локоть назад, к повороту. В кирпичной толще стены у самой земли виднелась квадратная ниша. Высотой и шириной около метра и чуть поменьше в глубину. Ваня мельком подумал, что, наверно, стена была когда – то противопожарной защитой. Называется «брандмауэр». А в нише в ту пору стояла бочка с запасом воды…

2

В убежище влетели с разбега, завозились, устраиваясь. Девочка угодила Ване коленом в бок, он зашипел. Наконец уселись рядышком.

Сверху хлынуло. Ливень падал отвесно, стена не заслоняла от него землю. Но в углубление струи не попадали, только редкие брызги покусывали ноги. Ваня втянул их поглубже, согнул посильнее, охнул.

– Что? Руку жжет? – посочувствовала девочка.

– Бок… Ты мне врезала коленкой между ребер, она у тебя как деревяшка, – слегка дурашливо объяснил Ваня.

– Да, я костлявая, – печально призналась девочка. Ваня ощутил себя виноватым. Неловко утешил:

– Не костлявая, а… худощавая.

– Нет, костлявая… Всегда натыкаюсь суставами на что попало. Вот и на тебя… Ой! – Это сильно сверкнуло снаружи. И сразу грохнуло так, будто стена раскололась сверху донизу. Девочка вздрогнула и притиснулась к Ване – щуплым своим плечиком к его плечу (рядом с которым была эмблема «Айвенго»). Он высвободил из – под себя руку, обнял девочку за спину, пальцами обхватил другое ее плечо. Без всякого стесненья. До сих пор он был «тем, кого спасала она», а теперь спасал он. Стал смелее и уверенней и как бы отдавал девочке долг.

– Не бойся.

– Ага, «не бойся»… – Она не стала освобождаться из – под руки. – Я грома и молний боюсь пуще всего на свете… Пуще пауков и мокриц…

Ваня тоже побаивался грозы, но в меру. И сейчас деловито объяснил:

– Сюда молния не влетит. Ей ведь нужно для разгона расстояние, а здесь тесно. А гром – это просто звуковой эффект…

«Звуковой эффект» грянул так, что девочкино плечо под Ваниными пальцами затрепетало, будто подбитое крылышко.

– Да не бойся ты. Здесь безопасно. Даже… хорошо.

Было и правда неплохо. Кто – то расстелил здесь сухую траву, а на нее бросил старый мешок.

– Видать, это обжитое местечко, – сказал Ваня, чтобы отвлечь девочку от страха.

– Ага… Раньше здесь жил беспризорный пес Каштан. А год назад его забрал себе Квакер…

– Значит, Квакер знает это место! – сразу встревожился Ваня.

– Его многие знают. Но Квакер же не знает, что это место знаешь ты, – обстоятельно рассудила девочка. – И не будет искать тебя здесь… Тем более сейчас…

Подтверждая это «сейчас», гроза ударила снова. Правда, уже не так страшно. Шум ливня стал ровнее, хотя и оставался сильным. Лариса Олеговна при таком дожде обязательно говорила: «Разверзлись хляби небесные…» И заводила разговор о капризах нынешней погоды, о всеобщем потеплении климата, которое на деле оборачивается похолоданием, о бестолковых прогнозах синоптиков, о своей знакомой, которая работала на местной метеостанции и уволилась, потому что поругалась с начальником: он велел объявить, что на выходные ожидается прекрасная погода, хотя по всем данным следовало ждать снежных зарядов… А так же о муже этой знакомой, которому недавно сделали безболезненную операцию на почках, и о его сестре, купившей у какого – то проходимца кольцо с бриллиантом, оказавшимся простой стекляшкой…

Лишь бы не вздумала позвонить сейчас. Пришлось бы тянуться к карману за телефоном, беспокоить девочку.

Она словно угадала Ванину мысль, шевельнулась, будто хотела освободить плечо из – под ладони, но тут гром ударил с новой силой, и она опять прижалась. Надо было успокаивать снова.

– Послушай… Ты про меня столько знаешь: и откуда я, и где живу, и как зовут… А тебя как звать?

– Лариса, – быстро сказала она.

– Как мою бабушку… Но ты же не бабушка. Есть имя покороче?

– Да. Иногда зовут Лора. Или даже Лорка. Это не обидно, мне нравится.

– Конечно, чего обидного… Наоборот, красиво даже. Был такой испанский поэт, Федерико Гарсия Лорка. Его фашисты расстреляли. Очень известный поэт…

– Ты его читал? – шепотом спросила Лорка.

– Нет, – признался Ваня. – Мне мама рассказывала. Она готовила выставку иллюстраций к его стихам. В Обществе российско – испанской дружбы… Я спросил: а что по – испански значит «Лорка». А она говорит: не знаю, посмотри в словаре. Я полез в словарь, но там такого слова нет. Есть только похожее, «лоро»…

– А это что такое?

– Это значит «золотистый». Только не ко всякому существительному относится, а к полю, к хлебам. Например, «золотистая рожь»… Или… – Он запнулся, но сразу храбро сказал: – «Золотистая Лорка».

– А… что это значит?

Он сказал еще храбрее:

– Не ясно разве? Золотистая ты.

Лорка засмеялась – не очень весело, но звонко:

– Разве я золотистая? Вся белобрысая. В классе даже дразнятся иногда: седая…

Ваня не стал говорить, что дразнятся дураки: это было бы слишком просто. Он разъяснил с ученой ноткой:

– Они плохо смотрели. Все зависит от угла зрения. Я вот сегодня глянул на тебя на крыльце и увидел в волосах золотые искорки.

Лорка помолчала и шепнула:

– Правда, что ли?

– Ну подумай, зачем мне врать?

– Никогда не замечала.

– Потому что не смотрела на себя в зеркало при ярком солнце. Ты попробуй…

Лорка ничего не ответила. Повозилась, освободилась из – под Ваниной руки, попыталась натянуть на коленки подол, не сумела, уперлась в них подбородком.

– Ваня, послушай. Дождь потише стал, да?

– Потише…

Гроза кончилась так же стремительно, как началась. Вмиг ослабел и через минуту прекратился ливень. Гром прощально порокотал где – то в отдалении. Солнце окрасило желтизной край уходящей тучи.

– Кажется, отбой, – сообщил Ваня и бодро завозил ногами. – Подождем еще или будем выбираться?

– Будем, – решила Лорка. – Парамоныч спрятался от дождя, и надо успеть, пока не появился снова.

3

Они успели.

Воздух был сырой, плетень, сквозь который они продрались на огород, – тоже. Широколистная трава, что росла рядом с грядами, цапала ноги мокрыми ладонями (Лорка даже повизгивала). Зато огород миновали за несколько секунд. С натугой раздвинули прутья – палки в другом плетне и выбрались на дощатый тротуарчик – он тянулся по краю лога, огибал могучие кривые тополя. Пахло дождем, тополиной листвою, влажными травами. Миллионы капель в зарослях лога сияли радужными искрами. Ваня хотел постоять, подышать. Но Лорка потянула его за руку:

– Идем скорее… – Кажется, она не до конца доверяла этой прохладной благодати.

И… правильно не доверяла. Когда они свернули с тротуарчика и оказались на тропинке рядом с сетчатой изгородью спортплощадки, навстречу им вышли из – за трансформаторной будки Квакер и его дружки. «Пешком». Велосипеды держали за рули…

Перехитрили, гады! Переждали где – то грозу, вычислили путь беглецов, перекрыли дорогу. Для них, видать, это была очень важная охота. Интерес, азарт! «Смысл жизни», как выразился при первой встрече Квакер. Сейчас он с откровенной радостью улыбался лягушачьим ртом. Его дружки тоже улыбались, но как – то невыразительно. Лица их были туповато – одинаковые.

– Какая встреча! – Квакер широко развел руки, словно готов был обнять Ваню и Лорку. – Впрочем, ожидаемая. Девочка думала, что она умнее всех, но Квакер тоже не дурак, знает каждую тропинку. И тропинки сошлись…

«Владеет речью, гад…» – опять подумал Ваня.

– Чего надо, Квакер? Большие, крутые, да? – сказала Лорка без боязни, но и без надежды, что все кончится хорошо.

– Ага… – Квакер улыбнулся еще шире. – Ты, девочка, иди домой, там волнуются… А мы поговорим с мальчиком. Нам интересно, откуда он такой. Видно, что не здешний…

– Лорка, иди… – шепотом попросил Ваня. Если бы она ушла, он рванулся бы назад – и головой в заросли лога. Плевать на сырость, ветки – колючки и всякую там татарскую крапиву, это не смертельно. И «ковбои», небось, не стали бы догонять, с великами – то… Но Лорка никуда не пошла. Стояла бок о бок с Ваней и даже чуть впереди. Мало того, она подняла с тропинки обломленный грозою тополиный сук. Сказала тонко:

– Лучше не подходите.

Квакер и его дружки посмеялись. Не сердито, сочувственно даже. «Ненормальная», – жалобно подумал Ваня. Но сказать: «Уходи, я от них сбегу», – было теперь стыдно. Кстати, большого страха он не чувствовал, только опять жгуче зачесалась ужаленная рука да малость ослабели ноги.

Квакер отдал руль своего велосипеда приятелю, перестал улыбаться и сделал шаг вперед…

В этот момент грохнуло!

Нет, не гром, а что – то вроде взрыва. Тугой и короткий, без раскатистости, удар.

Квакер замер. У него округло приоткрылся широкий рот.

Лорка дернула плечами и шепотом спросила:

– Ваня, какое нынче число?

Более дурацкого вопроса задать не могла!

Но он так же быстро ответил:

– Двадцать второе… А что?

– Ага… – выговорила она с тихо – торжественной ноткой. И смотрела теперь в упор на Квакера. – Ну, что, Квакер? Будешь продолжать охоту? Забыл закон, да? Может, уже волосы растут между пальчиками? – Она вдруг стряхнула со ступни плетенку и пошевелила над лужицей голыми пальцами. Ехидно так.

Рот у Квакера медленно закрывался. И проступала на лице явная досада.

– Ваше счастье, головастики… – выговорил он.

Один из его дружков сунулся вперед (пухлощекий такой, с розовым следом отлетевшей болячки на подбородке):

– Да чё такого! Давай хоть отвесим пендаля по ж… и башкой в репейники…

– Цыц, – угрюмо сказал Квакер. Он опять перехватил руль, двинул свой велик назад и в сторону и заставил сделать это своих дружков. Освободил проход по тропинке. Хмыкнул.

– Идите, пока я добрый… – И добавил, глядя на Ваню: – Считай, милый мальчик, что судьба подарила тебе еще полсуток жизни.

Лорка отбросила палку, подняла с земли плетенку, взяла Ваню за локоть и храбро повела его мимо «ковбоев». Ваня ничего не понимал. Однако он чувствовал: сейчас его не тронут. Правда, один из приятелей Квакера (не тот, что с пятном от болячки, а другой, похожий на гусака) слегка замахнулся, но у Вани хватило характера не вздрогнуть.

Тропинка вывела их к белому зданию университетского общежития. Лишь тогда Ваня оглянулся: без боязни, а так, из любопытства. Но «ковбоев» уже не было видно, остались за утлом.

– Сегодня уже не тронут, – успокоила его Лорка.

– Я понял… Но почему не тронут? Лорка, что это за закон? – Ване было почему – то неловко.

– Ты же слышал выстрел. Это самодельная пушка, у здешних мальчишек. Они стреляют из нее раз в году, в самый длинный день лета, называется «солнцестояние». В полдень стреляют. Это обычай такой. После выстрела и до заката нельзя затевать драк и кого – нибудь обижать… В общем, такое правило в здешних местах…

Вот это правило! Ни о чем подобном Ваня раньше не слыхал.

– И его все выполняют?

– Ну… не все, конечно. Для всяких отморозков оно не указ. Например, для Рубика или для Репы. Но Квакер… он, конечно, балда и хулиган, только все же помнит про закон… Это как в книжке про Маугли. Читал?

– Читал. Только давно, плохо помню… – признался Ваня. – При чем там… волосы какие – то…

Лорка засмеялась:

– Там разные были звери. Волки, с которыми жил Маугли, знали законы джунглей. Они не нападали ради крови, не были слишком жестокими. А их враги, дикие собаки, никаких законов не признавали. И у них между пальцами на лапах росли волосы. У волков их не было, а у собак были. И Маугли дразнил их за это. Прыгнет на дерево и вот так… – Лорка приподняла ступню и опять пошевелила пальцами (она все еще была без плетенки на левой ноге).

Ваня засмеялся. И Лорка засмеялась, стряхнула вторую сандалетку.

– Снимай и ты. А то промочишь, сейчас лужи кругом…

Ваня послушно сбросил плетенки. Стоять босыми ступнями на мокром гравии было непривычно и приятно. Он с удовольствием потоптался. И в это время опять проснулся мобильник.

– Ванечка, где ты? Я вся извелась! Такая гроза…

– Да все со мной в порядке! Мы переждали грозу в сухом укрытии!

– Ванечка, кто «мы»?

Он прямо посмотрел на Лорку, потом на телефон и без хитростей сообщил в трубку:

– Я познакомился с девочкой. Это внучка знакомой Константина Матвеевича. Сейчас я провожу ее и сразу приду.

– Ваня, я не поняла! Какая знакомая? Какая вну…

Телефон пискнул и замер. Кончились деньги.

Ваня покаянно сказал:

– Я дурак. И этот… э – го – ист… У тебя ведь нет мобильника, надо было дать тебе, чтобы позвонила бабушке, а то она, небось, вся испереживалась… А теперь он издох…

– Не – е, она не очень переживает. Она ведь не знает, как я боюсь грозы. Думает, что я вообще ничего не боюсь. И ничего со мной не случится…

– Ты и правда…

– Что? – глянула Лорка сбоку (они рядышком тихо брели вдоль белого корпуса, шлепали по лужицам).

– Ты… и правда героическая личность. Прямо Жанна д'Арк…

– Ага! Как обмирала там, в конуре…

– Ну и что такого! Даже самый героический человек чего – нибудь на свете боится… Петр Первый боялся тараканов…

Лорка опять глянула искоса. И вдруг спросила:

– А ты?

– Я?.. – Он вздохнул вроде бы и всерьез, и дурашливо. – Если все вспоминать… – И вспомнил один, не самый большой страх: – Боюсь, например, что опять заставят заниматься музыкой.

– А ты не хочешь? Тогда упрись!

– Ну, упрусь… А куда деваться – то? Со взрослыми много не поспоришь.

– А что? Могут отлупить, да? – понимающе сказала она.

– Да при чем тут это… – вздохнул мальчик Ваня, которого не лупили ни разу в жизни. – Просто… у меня характер не такой героический, как у тебя… – Это опять было то ли в шутку, то ли всерьез.

– Ну уж, не героический! Вон как вляпал помидором Квакеру!

– Это просто лопнуло что – то внутри. А потом сразу пожалел, да поздно…

– По – моему… ты не очень пожалел… – серьезно сказала она.

«По – моему, да. Иначе мы бы и не познакомились…» – Но выговорить это вслух он не решился.

Они обогнули общежитие и оказались в сквере недалеко от костела. До Ваниного шестиэтажного, с зеленой крышей дома было рукой подать. Впрочем, и до квартала с Лоркиным домом – недалеко.

Лорка тихо спросила:

– А ты… правда думал меня проводить?

– Если хочешь…

– Ага… пойдем… – вздохнула она.

И они пошлепали по мокрой асфальтовой дорожке. Похлопывали мокрыми сандалетками – подошва о подошву.

– Лорка… А откуда обычай такой? Ну, про выстрел, когда солнцестояние? И что за пушка?

– Ваня, я даже и не знаю точно. Это надо у мальчишек спрашивать…

– У Квакера, что ли? – насупился Ваня.

– Нет, конечно! Это надо у Трубачей. Такое общее прозвище из фамилий: Трубин и Чикишев. Федя и Андрюшка. Ты не бойся, они не такие, как Квакер, крутых из себя не строят… И пушка сейчас у них…

«Больно я нужен Трубачам с пушкой», – подумалось Ване. Но Лорка, словно угадав эту мысль, сказала:

– Тебе полезно с ними познакомиться. А то ведь у тебя пока нет здесь друзей, да?

– Кроме тебя, – выскочило у Вани. И лишь потом он смутился. Огрел себя мокрой подошвой по колену.

А Лорка не смутилась, понятливо кивнула:

– Да. Но я не смогу защищать тебя от Квакера. А Трубачи… они в драках натренированные. С прошлых лет…

Ваню не очень тянуло на знакомство с тренированными в драках пацанами. Но, с другой стороны, Лорка права. Невозможно все лето жить беззащитным.

Лорка решила:

– Ты проводи меня сейчас, потом иди домой, успокой свою бабушку, а после обеда приходи ко мне снова. Тогда и пойдем к Трубачам…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю