Текст книги "Кровь вассалов (СИ)"

Автор книги: Владислав Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– И поведёт нас в пламя!

Гул этот бил в грудь, как удар барабана. Люди тянулись к нам, многие падали на колени прямо в грязь у дороги. Казалось, сам замок, чёрный и мрачный, ожил, откликаясь на древние слова, и зловещая тень его башен легла поверх людской радости, напоминая – Итвис возвращается не только как защитник, но и как хозяин их судеб.

Я сидел в седле, держа голову прямо. Не отвечая, не улыбаясь. Пусть думают, что я змея, свернувшаяся кольцом.

Я давно не получал столько удовольствия от поклонения людей вокруг меня. Вдоволь насытившись этим, я скрылся в тесном внутреннем дворе Бурелома. Оставив Гирена размещать людей, а седобородого, чьё имя я забыл уже через минуту после представления, я понял, что больше не могу терпеть. Меня гнала вперёд жажда… Знаний? Только ли любопытство? В любом случае прибытие в Бурелом не было самоцелью. И путь обошёлся мне дорого.

Я велел Фариду и Волоку следовать за мной.

Седобородый с двумя ближними посвящёнными провёл нас по долгому потайному коридору, пробитому в скале, к которой лепился Бурелом. Он заканчивался «коридором смерти» – в потолке торчали отточенные острия опускаемых решёток. Выход перекрывала обитая сталью дверь, а под потолком виднелись узкие бойницы.

– Назови себя, мальчик, – раздался из них старческий голос.

– Я Магн Итвис, – крикнул я.

– Я пропущу лишь троих, – ответил голос через некоторое время.

Оставив сопровождающих, мы втроём – я, Фарид и Волок – пошли дальше. Я подумал, что Сперата всё равно пришлось бы оставить здесь. И не удержал горькой улыбки. Нам приоткрыли маленькую дверцу в массивной двери. Мне пришлось протискиваться с трудом, согнувшись.

За дверью нас встретила девушка, похожая на местных. И только в неровном пламени факела я понял: у здешних были черты, присущие Итвис. Лица уже, чем у караэнцев, черты – тоньше и изящнее. Просто у этой девушки это было выражено ярче. Она несдержанно хихикнула, заметив, что я разглядываю её из-под забрала, и побежала вперёд.

Мы миновали ещё одну галерею и дверь, ещё более толстую. И только после этого вышли на свет. В нос ударил привычный запах человеческого поселения.

Здесь тоже было укрепление – вырубленное прямо в скале и дополненное стенами.

– Так ты и есть Магн Второй? – окликнула меня сверху старуха. Она была в дорогой, но заношенной одежде. В бойницах мелькнуло несколько девичьих лиц. Та, что вела нас, отступила в сторону.

Старуха пригладила аккуратно уложенные седые волосы.

– Сними шлем. Хочу на тебя посмотреть, – сказала она.

Я снял шлем, готовый ко всему. Она долго смотрела на меня.

– Наверное, трудно без этого? – сказала старуха. И небрежно развернула ладонь в мою сторону.

Ревущий поток пламени взметнулся над нашими головами. Воздух, вовлекаемый и сжигаемый этим пламенем, создал вокруг нас ветер, растрепавший плащи Волока и Фарида. Я схватился за меч, Волок рванулся вперёд, пытаясь одновременно снять со спины щит. А вот Фарид остался спокоен, лишь сложил руки на животе особым образом – его волшебная фляга уже была открыта.

Пламя не уступало тому, что однажды выпустил отец Магна во внутреннем дворе поместья Караэна: оранжево-красный поток длиной не меньше десятка метров. Старуха пустила его выше наших голов, но жар обжигал лицо так, будто я стоял у печи для выплавки стали. Мы находились в узком проходе – опусти она поток чуть ниже…

В памяти вспыхнули картины того вечера: горящие люди и кони, лопающаяся от жара плоть, мгновенно окрашивающаяся красным и тут же спекающаяся в коричневую корку. Осыпавшийся пеплом мех, волосы, едкий запах шашлыка и гари.

Старуха прекратила извергать пламя и насмешливо посмотрела на меня.

– Иногда, да, – ответил я.

– Возьмёшь с собой пару моих племянников, когда поедешь назад, – хмыкнула она. – Подросли, бредят подвигами. Дураки. Пусть наедятся вашей змеиной вознёй в Караэне.

Я осторожно кивнул.

Старуха ещё некоторое время изучающе смотрела на меня, а потом указала на дорогу, ведущую дальше.

– Ты знаешь, что делать?

– А ты? – ответил я.

– Нет, – пожала она плечами. – И знать не хочу. Иди, делай, что задумал.

С этими словами она скрылась за стеной.

Мы едва не бегом покинули тесный проход, оставив за спиной скалу с укреплениями, и двинулись дальше по древней каменной тропе.

– Полагаю, ваша родственница? – не удержался Фарид.

– Двоюродная тётя, – сказал я, хотя не был вполне уверен.

– А почему она здесь? – подал голос Волок. – Почему не в Караэне? Ведь её талант огня…

И он замялся, не вполне понимая, как силу может применить женщина. Впрочем, с таким даром она в первую очередь Итвис, а уже потом женщина.

Мне очень хотелось прикрикнуть на Волока, чтобы он заткнулся, – но нельзя. С одной стороны, он только начал снова говорить сам, без подсказок. С другой – ему пора знать.

– Магия, – вздохнул я. – Все семьи помешаны на своей силе. У каждой – свой метод. Метод Итвис ты только что видел.

– Я не понимаю, – насупился Волок.

– Ну же, молодой человек, попробуйте сначала хоть немного подумать, – Фарид нервничал, но привычка к преподаванию взяла верх. – Что может делать мужчина в уединённом месте с несколькими молодыми девушками?

В какой-то степени слухи про Бурелом были правы. Итвис здесь и в самом деле «улучшали породу». Жаль только, что сила магии наследуется по женской линии – это осложняло дело. Но проблема была решаемой: нужен закрытый загон для тех, у кого дар особенно силён, и доступ для лучших. А их детей потом усыновляли вассалы – вот почему огненная магия рыцарей во владениях Итвис рядом с Буреломом так сильна.

Волок порадовал меня быстрой сообразительностью. Он понял. И в то же время – не понял.

– Подождите… Но почему просто… ну… – он замялся.

– Не жениться на них самим? – подсказал Фарид. – Слышал ли ты, что бывает, когда слишком уж часто практикуют близкородственные связи? Не один великий род так исчез.

– Раньше Итвис выбирали девушек из вассалов, – сказал я. – Но потом перестали. По сути, они почти все нам родственники. А те, что не родственники, – без особых талантов.

Учитывая некоторые особенности поведения отца и дяди Магна, надо признать – поздновато спохватились.

– Я всё равно не понимаю. Ведь она… Она…

– Великолепное оружие? – снова подсказал Фарид, вскрывая собственные мысли. Действительно, зачем держать огнемёт, способный решить исход сражения, в потайном коридоре? Куда вёл этот горный проход? Старый чародей всегда улавливал суть.

– Нет! Она ведь… ну вот, ваша мать, сеньор Магн, она же… Я хочу сказать…

– Ценная невеста, ведь её дар дороже любого приданого? – Фарид, как терпеливая учительница начальных классов, снова спас Волока от косноязычия. – И кому бы вы предложили такой союз?

Волок открыл рот, задумался… закрыл рот.

– Выдать её за одну из Великих Семей Караэна – значит усилить их, и дать повод для притязаний, – ответил я вместо него. – Выдать её за кого-то ещё, вроде Пилларов или Ин да Орс – значит смертельно оскорбить Великие Семьи Караэна. За вассала – значит унизить себя сразу перед всеми.

Я немного помолчал.

– Иногда, Волок, сила не даёт никаких выгод. Иногда всё зависит от того, какое место ты уже занимаешь в этом мире. Но тебе ещё предстоит это осознать.

Я перевёл взгляд на Фарида.

– Сеньор, видите? Это последний из храмов. Настоящих храмов. Тех самых, что когда-то называли домом бога.

Впереди вырисовывалось будто приплюснутое строение из громадных каменных плит. Время заставило их покоситься, одна из плит из которых была сложена крыша треснула и провалилась. И всё же, возвышаясь на скале, сложенной из ещё более тяжёлых глыб, храм внушал.

С трёх сторон его окружала широкая пропасть. Через неё вели три каменных моста. Громоздкие арки, вырастающие прямо из скалы, – больше похоже на работу природы, чем человека. Миллионы лет выветривания и всё такое… Но три таких моста сразу, в одном месте?

– Вам следовало взять с собой Бруно Джакобиана, – заметил Фарид. – Он древности любит куда больше, чем я. Был бы в восторге. Я же, мой сеньор, скорее практик.

– Значит, пойдём внутрь и поищем что-то более практичное, чем груда камня, – сказал я.

Глава 8
Смотрящий в прошлое

Мы двинулись дальше по тропе, ведущей к странному строению. Тропа то расширялась, то снова превращалась в узкую щель между скалами. Пахло мокрым камнем и прелыми листьями. Где-то высоко каркнула птица, глухо, словно звук сорвался с далёкого уступа. Вдруг скалы резко отступили и мы оказались среди руин.

– Здесь когда-то был город, – тихо сказал Фарид, оглядывая тёмные остатки стен.

– И куда он делся? – спросил Волок.

Фарид пожал плечами:

– Сожгли, наверное. Или люди просто ушли. Или и то и это. Обычно так и бывает.

Я шёл впереди, чувствуя, как холодный воздух становится гуще. Откуда-то снизу тянуло сыростью, и влага уже оседала на стали. Если не протереть и не укрыть на ночь, все поверхности лат покроются тонким налетом ржавчины, крася железо в характерный цвет. Моим латам это не так сильно грозило, слишком много эмали да и сама сталь лучше качеством. Но пехтура обычно щеголяла в ржавых шлемах. В конце тропы показалась арка – низкая, обвалившаяся, заросшая лишайником. За ней зиял спуск, лестница, уходящая вверх, прямо в темноту прямоугольного провала. Вход в храм.

– Нам туда? – Волок говорил слишком громко, звук его голоса ударил в камень и вернулся приглушённым эхом.

Это раздражало. Мальчик я сюда вместе с тобой пришел. Откуда мне знать?

– Нам туда, – уверенно ответил я и сделал несколько шагов. Но потом остановился, прислушиваясь и приглядываясь. В магическом свете вокруг видно было что-то… Словно к теплому золотому свету местного светила примешивалось немного фиолетового. И я почти уверен – этот отблеск исходил из темноты провала.

Фарид опустился на корточки и провёл ладонью по ступеням.

– Имперская кладка. Очень старая. Смотрите на швы. Не должно держаться, но держится. Строили на века.

– Или чтобы не злить богов если слишком быстро развалится, – пробормотал я.

Фарид не промолчал, даже если услышал.

Мы поднялись и вошли в полумрак храма, и воздух стал иным – словно тяжелее. Где-то глубже текла вода, медленно и неохотно. Волок всё время оборачивался назад, а я впервые за долгое время почувствовал, как сердце начинает стучать быстрее. Не от страха – от предчувствия.

– Сеньор, – негромко позвал Фарид. – Слышите?

Я остановился.

– Здесь кто-то есть, – сказал я.

– Или что-то, – поправил Фарид.

Волок едва слышно выдохнул. Его рука легла на рукоять его любимого кинжала и он снял щит. Стал предусмотрительнее, учится. Это хорошо.

Фарид шепнул мне:

– А здесь должно быть пусто?

– Честно говоря, сеньор чародей, я только и делаю что хожу в местах, где должно быть пусто, – сказал я. И тяжело вздохнул. – Но никогда не бывает.

Снаружи было холодно, но здесь воздух казался неподвижным, густым, как вода. Каменные плиты пола тянули вниз взгляд, и мне показалось, что они сложены не людьми – слишком ровно, слишком точно, будто сама скала вдруг потрескалась на идеально ровные трещины.

– Что это за место? – прошептал Волок. Любопытство признак интеллекта. Я справился с приступом бешенства. Не стоит орать на него сейчас. Срываться, когда я уже почти привел его к своей цели. После стольких усилий.

– Последний из храмов, – ответил я, хотя сам не был уверен.

Мы прошли дальше, и воздух стал теплее, как будто камень отдавал накопленное столетиями тепло.

И тогда я увидел его.

На каменном троне сидел человек. Или что-то, выглядящее как человек. Высокий, но плечи чуть ссутулены, будто от усталости. Лицо тяжёлое, словно выточенное из той же скалы, что и стены. Волосы, длинные и тёмные, упали на грудь. Он был неподвижен, как статуя, но я понял – он дышит.

Фарид застыл рядом со мной, медленно сложив руки на животе. Сеньор чародей хорошо видел в полумраке. Волок сглотнул, понял по нашему поведению, что мы что-то увидели и сделал шаг назад. Неизвестность всегда пугает больше всего.

Кожу фигуры расчертили тусклые фиолетовые узоры. Похоже на абстрактные татуировки. Я попытался найти в них закономерность, или просто залюбовался узором. Что странно, учитывая обстоятельства – мужик на огромном каменном кресле не был красивой женщиной, да и вообще обстановка мало напоминала музей. Я с трудом отвел от них взгляд, и нарушил тишину:

– Сеньор Фарид, что скажете?

– Сеньор Магн, это очень таинственный и полный загадок незнакомец. Одежда его почти истлела, я вижу лишь золотые украшения среди камней. Да самого его занесло пылью и песком. Однако же, он чисто выбрит а волосы не доходят и пояса. Неужели его кто-то подстригает? – похоже, в моменты опасности у Фарида тоже просыпается кураж. Шутить он не умел. Или, может, его шутки были излишне интеллектуальными. – Ваши слуги подстригают его и кормят человечечиной?

Последняя реплика – из-за многочисленных костяков, валяющихся вокруг трона. Целых, как в Лабиринте под Горящим пиком. Зверье не растащило, но черви и насекомые не побрезговали. Впрочем, судя по истлевшей в черные обрывки одежде и красноватые кучки оставшиеся от железа, это все дела давно минувших дней.

Фигура на троне не реагировала на наши слова. На лицо падали пряди волос, но они не скрывали черты лица полностью. Были видны глаза, нос… Лицо человека на троне было безмятежно спокойно и… Как у очень интеллигентного неандертальца. Массивные надбровные губы, широкий нос. Большой рот, покатый лоб и подбородок, почти нет губ.

– Не думаю, что мои слуги и даже мои родственники знают, что сторожат, – в тон ему, с нервным весельем ответил я. – Честно говоря, я тоже не знаю.

Долгие разговоры с Лилией в сердце Лабиринта стоили мне не только небольшого стада овец но и кучи нервов. Пытаясь вызнать месторасположение Зартана Нахтира, я выяснил, что для ясновидения Лилии есть темные места. Прямые вопросы о них ставили Лилию в Тупик. Приходилось спрашивать рядом, нащупывая как в игре «морской бой». Не прямо, а прошлом. Вот с прошлым Лилия работать любила. Прошловидящая. Но и там постоянно я натыкался на что-то, что ей мешало. Что-то вроде Зартана, или… Тех, кого тут раньше называли…

Владыка на троне открыл глаза.

Я ожидал увидеть свет или огонь, но там было что-то иное. Глаза не смотрели – они вспоминали. И в тот же миг мне показалось, что кто-то чужой вошёл в меня, холодный и глубокий, как тёмное озеро.

– … поздно, – сказал он. Голос был тихим, но отозвался во всех костях, как будто камень под ногами произнёс эти слова. – Ты опять опоздал, охотник с глазами бога.

Он замолчал.

– Сеньор чародей, говорите с ним, – очевидно существо обращалось ко мне. Они меня тут вообще все знают, чувствую себя неловко. Я бы поздоровался, и муня даже внутри было какое-то смутное ощущение узнавания… Вот только Лилия предупреждала, что Зартан поставил у Кузни стража, любящего смотреть за спину пришедшему. И забирать истоки силы, чтобы дать новые. Или что-то такое – если бы была премия за расплывчатость формулировок, дерево в лабиринте получило бы первое место. Или, в её терминах, «стало бы рядом» или что-то в таком духе. Но однажды Лилия связала стража с «Владыкой Мостов». Сперат рассказал мне пару историй о этом персонаже местных сказок. В которых он постоянно выпытывал у путников их прошлое. Я, в лучших традициях паранойи Магна, взял с собой наживку в виде Фарида. Поскольку лилия упомянула, что Страж соблазняется не только на людей с прошлым, но и сильных. Что бы это не значило. Фарид подходил по любым меркам – силен и магией, и волей.

Фарид осторожно сделал шаг вперёд:

– Мы пришли…

– Просить? – Владыка чуть наклонил голову, будто прислушиваясь к далёкому звуку. – Это было… когда-то.

Пауза.

– Просили тогда. Много. Не вы. Другие. Всегда другие.

Я почувствовал, как по спине пробежал холод. Он говорил не с нами – не совсем. Он разговаривал со своими воспоминаниями.

Волок прошептал по зади, куда более откровенно:

– Он бредит…

– Тсс, – Фарид нервно поднял руку…

Владыка снова заговорил, теперь быстрее, будто сам себя торопил:

– Камни… помнят. Река… помнит. Ты… – он посмотрел на меня, и я вздрогнул, будто меня вывернули наизнанку. – Ты расколот. Много… крови.

Он замолчал на миг, будто прислушиваясь к чьему-то далёкому дыханию.

– Дети… твои дети… нет, не твои… их лица смешались… они кричали…

– Что с ним? – сорвался Волок. – Он… Кто это? Что это за колдовство?

– Не колдовство, – тихо сказал Фарид. – Это… Это тот, кто я думаю?

Чародей не обернулся, но я знал что он образается ко мне.

– Знаю не больше вас сеньор Фарид, – огрызнулся я.

Фигура на троне шевельнулась. С колен посыпались струйки пыли и песка. Он проговорил:

– Я. Я вижу всё, что было. И всё, что было забыто.

Владыка опустил голову и заговорил так тихо, что казалось, он шепчет самому себе:

– Мы помогали. Всегда помогали. Даже когда… просили нас не вмешиваться. Даже когда молчали.

Он открыл глаза снова, и теперь они были направлены прямо на меня:

– Мы шли за вами, даже когда вы убивали нас.

Мне показалось, что слова эти – не обвинение. Это была просто констатация факта.

– Магн, дерьмо демонов… Ты знаешь, кто он? – отбросив все приличия шепнул мне Фарид, не отрывая взгляда от владыки.

– Догадываюсь, – ответил я. – Как и вы.

Но имени я не помнил.

Тишина. Владыка смотрел мимо и нешевился. Мы, впрочем тоже. Почти. Шумно дышали и перминались с ноги на ногу, скрипя камнями.

– Сеньор, Фарид, – сказал я негромко, осторожно вытягивая Коготь. – Такое бывает раз в жизни. Поговорите с ним!

Фарид не сразу ответил. Потом он медленно кивнул:

– Если это действительно один из них… да. Хочу.

Я посмотрел на Владыку. Он всё так же сидел на каменном троне, недвижимый, с глазами, полными воспоминаний. Казалось, он не слышит нас, но я знал – слышит всё.

– Подойдите ближе, – произнёс он. Только сейчас я понял, что он говорит, даже не открывая рта. Слова возникали в воздухе вокруг, как шум ветра. Очень знакомо. Стерео, звук вокруг…

Фарид сделал шаг, потом другой. Сложил руки на животе. Готовность к сюрпризам. У меня стойка с кинжалом, учёные-деканы Университета пользуются другими стойками и оружием, но суть та же. Я старался контролировать дыхание, чтобы быть готовым к схватке. Или, бежать. Пожалуй, пока я больше склонялся к последнему – несмотря на всю пассивность Владыки, что-то внутри меня кричало от ужаса, как прибитый к земле заяц на которого наезжает асфальтовый каток.

– Если что, – сказал я, едва слышно, – я рядом, сеньор Фарид.

Фарид бросил быстрый взгляд на меня, полуобернувшись, и усмехнулся краем рта. И подошёл ближе к каменному. Владыка посмотрел прямо на него. И в этот миг я почувствовал, как что-то упало на меня – словно влажная ткань прилипла к коже.

Мир изменился.

…Песок.

Красная пыль, тяжёлый воздух. Каменные ворота, изъеденные временем. Я вижу их глазами Фарида – молодого, дерзкого, горящего от жажды к власти, женщине и силе. И полном надменности и упрямства.

Перед ним – элементаль. Существо из пламени, огненный смерч в доспехах из жара и света. Крики людей позади – глухие, далёкие. Рядом сгоревшие до состояния угля тела людей и лошадей, наполовину расплавленное оружие. Фарид в бою, и бой идет уже давно.

Фарид бросается вперёд. Он окружен потоками воды и пара. Ему жжёт кожу, он чувствует, ноют многочисленные ожоги, и обваренная кожа на ногах трескается от быстрых движений, но чародей останавливается. Я впервые вижу изнутри, как заклинание сплетается в голове чародея. Это не просто усилие, не напряжение некой мышцы в мозну, как у меня, а тонкая игра на образах и чувствах. Он дергает себя за нити ассоциаций, каждая нить это нота, которая сплетается в мелодию. Чародей делает это спешке, небрежно, через боль, но – срабатывает.

Из толстого, наполненного водой бурдюка с особым раствором, вырывается поток воды. На ходу сплетаясь в скакуна эта волна врезается в огненного элементаля и оба исчезают в облаке пала. Элементаль уже был ослаблен. И он не может удержать себя в материальном. Элементаль развеивается, превращаясь в россыпь оранжево-красных искр, которые противоестественно долго не гаснут в наполненном влагой воздухе, кружась в водовороте. В центре огненного столба – огненный камень, пылающий сущностью побеждённого духа огня.

Фарид хватает его, чувствует, как он обжигает пальцы, и почти смеётся сквозь кровь и гарь:

– Для тебя, моя…

Резкий обрыв. И вот уже другое место, другое врем. Фарид в богатых одеждах скрывающих повязки на ранах. И он исполнен уверенности. И смотрит на женщину так, как может смотреть мужчина, который знает – ему нельзя отказать. В его руке сущность огня. Он протягивает его на раскрытой ладони. Это подарок. Подарок, достойный царицы цариц.

Она отворачивается. Женщина в лёгком прозрачном платке, вдруг становится чужая. И недосягаемая. За её плечом стоит другой мужчина. Богатый. Сильный. Более сильный.

– Оставь его себе, Фарид, – говорит она тихо. – Мне он не нужен.

И пламя внутри гаснет.

Я выдохнул, открывая глаза. Воздух в храме был холоден, но пальцы жгло, будто я держал камень сам.

Фарид стоял перед троном, тяжело дышал. Лицо его было серым, но руки – неподвижны. Владыка склонил голову, будто прислушиваясь к чему-то внутри.

– Богатая жизнь, – сказал он так и не пошевелив губами. – Полная.

Я шагнул вперёд и протянул ладонь.

– Камень. Дай мне камень и говори с ним. А мне надо идти. Ну же!

Фарид моргнул, словно не сразу меня узнавая, потом опустил руку в потайной карман и отдал мне красный осколок огня. И не дав ему опомниться, я толкнул Волока в бок:

– Пойдём. Нам нужен мост. Черный.

Я оставил Фарида у трона. Его лицо было недвижно, но пальцы едва заметно дрожали, словно он держал что-то невидимое. Владыка не смотрел на нас – всё его внимание было внутри, в чьих-то чужих воспоминаниях.

Мы с Волоком быстро обошли и его, и трон с Владыкой. И почти сразу нашли нужный мост. Он не был черным целиком, только шероховатые пласт камня сверху. Камень будто впитал в себя ночное небо: чёрный, гладкий, тянущий взгляд в глубину. Ни знаков, ни высеченных символов, только тьма и странное мерцание у самого края.

Я достал амулет памяти, что я нашел в сокровищнице Горящего Пика.

– Сеньор, вы уверены, что нам нужно туда? – прошептал Волок.

Его можно было понять. Честно говоря, строителям моста, если конечно мост был построен а не каким-то образом выращен из скалы следовало подумать хотя бы о перилах. Впрочем, он был достаточно широк.

– Нет, – сказал я честно. – И я даже не хочу туда идти. Вот только люди становятся теми, кем-то, только делаю то, что не хотят, ради того, в чем нет уверенности. Это последний урок, Адреан.

Волок дернулся от своего имени.

И я двинулся вверх. Камень оказался шероховатый, и хотя подъем был резкий, я не скользил. Сначала ничего не произошло. Тишина. Только звяканье железа моих лат и дыхание Волока позади. Ну, еще ровный шум крови в ушах. Я, очевидно, взволнован.

Мы быстро дошли до конца. Отвесной и неровной каменной стены, из щелей в которой росли кривые деревья. Я постоял немного. И потянулся к памяти амулета в руке. Сработало проще и быстрее, чем тогда, когда я активировал его в Караэне.

Я – он. Итвис, первый из рода. Сотни лет назад.

– Вот оно, – чужой голос звучал во мне, сухой и тяжёлый. – Путь открыт.

Его рука – моя рука – держит амулет, но амулет другой: живой, пульсирующий, как сердце. Символы вспыхивают на нём, будто отвечая на дыхание владельца.

Взгляд опускается на Волока – но это не Волок, а другой, рыжебородый рыцарь в чёрных доспехах, держащий посох из стеклянного дерева. Я знаю его имя, хотя никогда не слышал его: Гард Энн, мой сюзерен, который умрёт пройдя до конца моста.

Итвис поворачивается к нему:

– Скоро встанете вровень с богами.

Гард Энн отвечает, не колеблясь:

– Ну так не медли, щенок. Или мне пнуть тебя под зад, как старую клячу?

Итвис, тот, поворачивается к скале и воспроизводит лингвистическую формулу, голосовой пароль, вытянутый обманом из древнего чудовища глубоко в подземье Таэна. И скала исчезает.

Я вдохнул резко, как выброшенный из воды.

Волок рядом выругался:

– Да ответь же мне, сеньор, демоничий хер вам в сраку!…

– Всё хорошо, – соврал я.

– Простите сеньор. Вы вдруг застыли, и я не знал, что мне делать…

Перед нами портал мерцал живым светом. Каменные кромки дрожали, словно сдерживая вес тысячи тонн камня. Изнутри веяло холодом и запахом резким озона.

– Что за этой дверью? – Волок стоял слишком далеко. Мне пришлось сделать три шага назад, чтобы оказаться рядом с ним.

– Кузня Душ, – сказал я. Схватил его за плечо, чтобы он не мог вырваться.

И шагнул вместе с ним внутрь портала.