Текст книги "Люди Края"

Автор книги: Владимир Зырянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Проводив гостя в кабинет, мэр вернулся к столу, налил в бокал вина. Посидел, разглядывая его на свет, потом сказал, обращаясь то ли к дочери, остановившейся в дверях мастерской, то ли к лежащему у камину Гану:

– Кажется, и в этот раз Питеру не удастся у нас погостить. Хотя бы недельку…

Глава 6. ХЕЛЬДЕР

Хотя Питер Мельник никогда не был в европейском поместье Хельдера (как и в других владениях знаменитого изобретателя и миллиардера), он, конечно, слышал о здешних чудесах: ручьях, текущих не только вниз, но и вверх, зданиях, притворившихся деревьями, и деревьях, выглядящих как скульптуры, о плавающих в воздухе мерцающих полифомах. И хотя он спокойно относился к рассказам о здешней роскоши, ему все же хотелось взглянуть на этот выставочный образец полностью прирученной и преображенной природы. Взглянуть на рощи, в которых собрались растения со всего света, на цветники, на прославленную «долину мхов», погреться под земным солнцем – на планетах, на которых ему пришлось работать последние четыре года (исключая разве что Никту), солнца было или слишком мало, или чересчур много.

Однако ни взглянуть, ни погреться не удалось: поместье встретило их с Ганом нудным осенним дождем и туманом (Чаку, вместе с кноду-ганобу, Мельник решил оставить на Никте – правила провоза на Землю арт-реальностей в последнее время ужесточились, и он не знал, какие документы для них потребуются; к тому же разведчик надеялся, что его пребывание на родной планете не слишком затянется). Это было странно: мощные энергетические установки позволяли хозяину управлять погодой. Была и другая странность: с момента, когда доставивший их с Луны ульдер приземлился на летной площадке, Мельник не увидел в поместье ни одного человека. Встречал их молчаливый оранг-пруви, он же проводил до кабинета хозяина; по пути в тумане несколько раз мелькнули темные силуэты – то ли громадные волкодавы, то ли кто-то еще крупнее.

– Смотришь, где опасно? – спросил Ган, заметив, что хозяин внимательно глядит по сторонам. – Опасно нет, я слежу.

– Нет, я просто смотрю, – ответил Мельник. – Говорят, тут очень красиво.

– Опять красиво, – пробурчал пес; было непонятно, что он хотел сказать.

Первое, что бросалось в глаза в кабинете Гленна Хельдера, – это царивший здесь беспорядок. Стоявшие вдоль стен шкафы были распахнуты, вынутые из них папки с документами валялись повсюду: на полу, на вычислительных модулях новейшей конструкции, на стульях и креслах, на рабочем столе хозяина. Особо большая груда высилась на столе для совещаний; вырванные из папок протоколы, схемы, чертежи лежали здесь вперемешку с остатками еды, тут же стояло несколько недопитых чашек кофе; одна чашка опрокинулась, и темная лужа расползлась по полированной поверхности, пропитав листы какого-то договора. Часть листов слетела со стола и усеяла пол вокруг. Можно было подумать, что здесь побывали или не в меру ретивые следователи, или налетчики, в спешке искавшие какую-то важную бумагу.

Однако хозяин, сидевший у окна на краешке стула (словно присел на минутку да задумался на час) не спешил вызывать полицию или звонить адвокату. Увидев вошедшего гостя, он вскочил, шагнул ему навстречу – и Мельник, лишь накануне в новостях видевший сюжет со знаменитым владельцем «Global Researches», поразился произошедшей перемене: там Хельдер выглядел как полный сил человек, не помнящий о своем почтенном возрасте; сейчас же перед ним был дряхлый старик.

– Так это вы – разведчик Питер, или Питер-везунчик? – спросил он, разглядывая гостя. Хотя голос у него был под стать внешнему виду, все равно чувствовалось, что хозяин привык отдавать распоряжения, а не выслушивать их.

– Да, некоторые так говорят, – согласился Мельник.

– Первая высадка на Кроне, первая – на Никте, глубокая разведка Аркада… – перечислял по памяти Хельдер. – И еще перечень на полстраницы. Я думал, вы несколько… больше похожи на свой послужной список. Вы ведь пруви, не супи?

– Нет, не супи, – ответил Мельник, понимая, что вопрос задан не из праздного любопытства. – А что…

– Нет-нет, это неважно. Я вас ждал… я хотел… да вы садитесь… вот сюда, здесь будет удобно… это мы уберем.

Хельдер смахнул с одного из кресел лежавшие там бумаги. Сам он сел в кресло напротив, но тут же вскочил и принялся ходить по кабинету.

– Вы не обращайте внимания, что. я так… – сказал он. – Я просто не могу… А беседа нам предстоит долгая. И от ее исхода… Сейчас я могу надеяться только на вас. Я задавал поиск по двум разным программам, с разными вводными, и оба раза пришел ответ, что помочь можете только вы.

– А что случилось?

– Что случилось? Дело в том, что… Вы слышали в новостях о нападении на «Магеллан»?

– Да, конечно.

– И что вы об этом думаете?

– Ну… наверное, то же, что и все. Дикая жестокость. Экипаж – ладно, но убить всех пассажиров… И главное – зачем? Если это дело рук ваших конкурентов… – Он остановился, пораженный внезапной догадкой. – Так вы хотите… чтобы я это расследовал? Но я же не…

– Нет, я пригласил вас совсем для другого. Дело в том, что… погибли не все.

– Да, вроде сообщали, что кто-то исчез.

– Да, исчезли двое пассажиров. Две женщины. И одна из них… – Хельдер сглотнул ком, мешавший ему говорить, и закончил: – …моя дочь.

Сказав главное, хозяин немного успокоился, сел напротив Мельника и достал из кармана фото.

– Вот, возьмите. Это самый удачный снимок, Анна здесь очень похожа. Я был женат дважды. От первого брака детей нет. Потом встретил Ксению. И она родила двоих… да, двоих. Сын… он с детства отличался замедленным развитием… практически олигофрения. И мои исследования в области усовершенствования отчасти связаны с этим. Мне удалось многое… почти все. Херлуф вырос нормальным, перед ним открывалась карьера в бизнесе. Но… Его фирма располагалась в Шанхае, и… Кто тогда мог подумать…

– «Шанхайская мясорубка»? – догадался Мельник.

– Да. Он погиб… Осталась Анна. Она… умная, тонкая, талантливая во всем. Она могла стать виолончелисткой, могла заняться дизайном… Господи, я говорю о своей дочери как об умершей!

Хельдер вновь вскочил и заметался по кабинету.

– Ей очень хотелось повидать Арес и Никту. Я был против. Не то чтобы опасался чего-то конкретно, но… Если даже здесь, в Системе, случаются эксцессы, то что уж говорить о Крае… Я очень уязвим – угрожая Анне, от меня можно добиться чего угодно. Мы спорили… и как-то в сердцах она бросила: «Выходит, быть твоей дочерью – что-то вроде проклятия? Мне никогда нельзя будет того, что могут себе позволить миллионы простых людей?» Она потом извинялась – она ведь любит меня, – но это меня сломило. «Нельзя же все время держать ее под замком», – решил я. И она полетела… Разумеется, на корабле нашей компании, и разумеется, под чужим именем. Кроме того, ее сопровождал опытный телохранитель. О ее поездке знали очень немногие – вот, я составил список… где же…

Он стал рыться в карманах, а Мельник спросил:

– Они… вам позвонили? Хозяин понял его сразу.

– Да, сразу же. Еще в новостях ничего не сообщали. Спешили… предупредить.

– Кто они?

– Если бы я знал! Звонок класса «эконом» – с выключенным экраном. А голос… Что ж, обычный голос. Скорее всего, модифицированный. А, вот он, держите. – Хельдер протянул разведчику листок. – Здесь все, кто мог знать о ее поездке.

– А требования? Чего они требуют? – продолжал допытываться Мельник.

– Требования простые. – Хельдер пожал плечами. – Перевести практически все мое состояние – речь идет конечно же прежде всего об акциях – на несколько фирм – разумеется, подставных. И еще – передать другим подставным фирмам всю мою собственность на планетах Края: Никте, Семеле, Кроне, Гее – везде. И перестать поддерживать тамошних поселенцев.

– Значит, это какая-то компания?

– Возможно. Но какая? А может, это просто бандиты. Или фанатики: ведь существуют секты, стремящиеся заселить весь Край своими сторонниками. И есть другие, уверенные, что заселение вообще нужно запретить. Кто из них? Неизвестно. Для этого они и уничтожили всех свидетелей.

– Это все, чего они хотели?

– Да… Хотя нет, было еще одно условие. Они заявили, что я должен лично явиться за дочерью на Крон и напоследок что-то для них сделать. Говоривший выразился так: «Оказать нам одну небольшую услугу».

– Что это может значить?

– Думаю, им надо кого-то превратить в пруви или супи. Я сказал, что уже давно не занимаюсь инициированием, но они заверили, что верят в мои способности. Теперь всё.

– И вы хотите, чтобы я…

– Да, чтобы вы нашли их. Нашли и вернули мою дочь.

– А они… Вы говорили, что они позвонили, выдвинули требования – и что-то еще. Что?

– Они передали мне… запись. С Аней. Я вам ее дам, но сам… сам смотреть не буду. Они… они поселили ее в одной комнате с симбиками! Свиньей, вараном и крысой! Вараном и крысой, вы понимаете?!

Хельдер издал странный, ни на что не похожий звук, – как многие сильные люди, он не умел плакать.

– Когда я это увидел, – сказал он, немного успокоившись, – сразу со всем согласился. Принял все условия. Они давали мне сутки на размышления, но я не стал ждать. Потребовал только двух вещей: чтобы ее поселили одну и чтобы каждый день давали мне связь с ней. Чтобы мы могли сказать друг другу хотя бы по две фразы.

– Вы им не верите и…

– Разумеется! Разумеется, я им не верю, и я хочу быть уверен, что она жива. Для этого нужна связь онлайн. Можно подделать внешность, голос, походку. Но есть вещи, которые знаем только мы с ней. Я уже продумал… о чем мы будем говорить.

– А они?

– Что они?

– Они выдвигали еще какие-то условия?

– Да. Выдвигали. Главное – чтобы я не пытался проводить собственное расследование. Никого не посылал. Не пытался ее спасти. И я вначале так и думал сделать. Думал: почему бы и нет? Пусть следствие идет своим чередом. В конце концов, они их найдут. Следователи у нас хорошие, и не такие дела распутывали. Найдут и, может, даже схватят. Моя задача – спасти Аню. Если я выполню все условия – зачем она им нужна? Но потом я стал думать за них, с их стороны. И понял, что они ждут от меня всяких ловушек, уловок. Что они, возможно, даже переоценивают мои возможности в этом. Еще бы – у меня такая репутация. И что поэтому они ее не отдадут.

Будут тянуть до бесконечности, а потом убьют. Поэтому я решил послать вас. Не чтобы покарать виновных – чтобы вырвать ее оттуда. Думаю, это крайне трудно и опасно. Как раз для вас.

– И поэтому такая таинственность…

– Да. О вашем визите сюда знает только ваш друг, мэр Корбел. Надеюсь, он умеет держать язык за зубами. Я удалил из поместья всех людей, оставил только животных-пруви. Так что о нашей встрече не известно никому.

– И, если я соглашусь, сотрудничать с полицией, получить от них какую-то помощь…

– Нет, это исключено.

– А если я откажусь?

Хельдер словно ждал этого вопроса. Он перестал бегать по кабинету, сел напротив разведчика и спокойно произнес:

– Конечно, вы можете отказаться. Дело для вас непривычное и очень опасное. Угрожать вам, принуждать мне нечем. Да и было бы, не стал – не мой стиль. Но я уверен, вы согласитесь. Не из-за денег – хотя я заплачу щедро, станете богатым человеком. Из-за другого. Ведь я старался узнать о вас все, не только ваш геройский список. Я знаю – вам дороги и Никта, и Крон, и те, кто там живет. Поймите: они же ничего там не оставят, всех выселят, все разрушат. И потом: разве вам не хочется найти и самому наказать негодяев, хладнокровно убивших шестьдесят человек? Я же знаю, что хочется. Такой уж вы человек. Кроме того, сама эта задача своей трудностью разве не бросает вам вызов? Не дразнит?

– А вы психолог, – пробормотал Мельник, чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом Хельдера. – Вы правы – Край мне не безразличен. У меня там есть… друзья. И задача необычная. Но я давно хотел узнать, и вот теперь случай выпал: вы-то сами зачем помогаете Краю? Выгоды с этого никакой, одни хлопоты.

Хельдер ответил не сразу. Он снова встал, сделал круг по кабинету.

– Вопрос не совсем к месту, – сказал он, – но я обещал ответить на все вопросы, и отвечу. Я уже говорил, что занялся своими исследованиями отчасти из-за сына, чтобы помочь ему. Я думал прежде всего о медицинских аспектах проекта «Улучшение»: лечение, регенерация органов, уничтожение раковых клеток… Потом я понял, что здесь открываются возможности для коррекции и моделирования внешности и что здесь имеется огромный потенциал для развития бизнеса – а талант бизнесмена во мне, видимо, даже сильнее таланта ученого.

«От скромности ты точно не умрешь», – отметил про себя Мельник.

– Я занялся этими направлениями, – продолжал меж тем Хельдер, – и, как вы знаете, преуспел в этом, весьма преуспел. Мои заслуги в разработке теории формирования пруви, а также в создании их основных видов отмечены всеми исследователями; взять хотя бы знаменитую монографию Эрландера «Восхождение в бездну»[1]1
  Отрывок из монографии Н. Эрландера помещен в конце книги. – Здесь и далее примеч. авт.


[Закрыть] – читали, я думаю?

– Да, читал, – сухо подтвердил Мельник.

– Так вот, я занимался созданием все новых видов пруви и полагал, что ничего принципиально нового здесь открыть уже нельзя. Но мне не могло прийти в голову, что мою технологию можно развить и создавать не только красавиц и атлетов, но и людей, способных существовать в безвоздушной и радиоактивной среде, обходиться без пищи, выдерживать чудовищные ускорения, людей, лишенных всех слабостей и уязвимых мест – но при этом начисто лишенных и моральных ограничений. То есть я не предвидел создания супи. Когда появились первые, я надеялся, что они окажутся нежизнеспособными, что все ограничится несколькими уродцами. Но оказалось иначе – Шин, Крайстль, потом Вакано создавали все новые и новые виды. Начались первые конфликты, потом произошла трагедия на Луне-Главной, потом еще… В общем, я понял, что выпустил в мир демона, которым никто уже не может управлять. И что он еще натворит, неизвестно. Поэтому, когда Софийский, работавший совсем в другом направлении, смог сделать, казалось бы, невозможное – активизировать клетки головного мозга, отвечающие за творческие способности, и из его лаборатории стали появляться таланты, даже гении, не только создававшие новые художественные образы, но и формировавшие новые живые существа, новые формы энергии, – я решил, что должен их поддержать. Так я смогу хоть отчасти искупить свою вину. Вот почему я стал поддерживать Край. Вы удовлетворены? Тогда перейдем к делу.

Хельдер вынул из стола кейс и протянул Мельнику.

– Здесь все, чем располагает следствие к настоящему моменту. И та запись, о которой я говорил. А еще деньги – ведь у вас будут расходы. Вот карточка к счету на предъявителя. Денег там хватит. Распоряжайтесь ими как угодно. Гонорар я вам выплачу отдельно – такой, какой назовете. И в любом случае. Теперь о материалах. Вы их, конечно, еще изучите, я хочу только сообщить основные моменты. Итак, сразу после выхода из Коридора «Магеллан» был атакован ботом класса «С». Об этом нам известно из радиограммы капитана. Сразу после получения радиограммы на помощь был выслан патрульный корабль. Командир патруля послал на «Магеллан» подтверждение, что идет на выручку, и получил в ответ какой-то странный набор сигналов, в котором с трудом можно разобрать несколько слов. Вот, пожалуйста.

Хельдер протянул разведчику распечатку.

– Да, ничего не разобрать, – согласился тот. – Хотя нет: вот тут слово «поле», а еще «по причине» и «кисло…» – видимо, «кислород».

– Оба этих слова – «поле» и «кислород» – ключевые для понимания ситуации, – продолжил Хельдер. – Капитан сообщил о нападении, как того требует инструкция, но почему-то не выполнил следующее требование – не включил защитное поле. Хотя вся аппаратура, как потом было установлено, была исправна. А еще следствие установило, что пассажиры погибли от недостатка кислорода в сочетании с повышенной тягой.

– Но он – капитан то есть – пытался как-то защищаться? Отстреливаться?

– Да, и еще как! – подтвердил Хельдер. – Он стрелял из всех пушек, носовых и кормовых, истратил половину зарядов.

– И не попал? – удивился Мельник. – Такого не может быть!

– Да, это странно, – согласился хозяин. – Также непонятно, как нападавшие сумели открыть входной люк и проникнуть на борт. А они проникли. Команда встретила их у входа с оружием в руках. Там был бой – вернее, бойня. Весь экипаж погиб, а со стороны нападавших – не только трупов нет (это понятно, могли унести с собой), но ни одной капли крови на полу. В общем, вошли, перебили команду, забрали мою дочь и еще одну девушку, некую Элеонору Фолт, и исчезли. И никаких следов.

– А баллистическая экспертиза? Из какого оружия они стреляли?

– Из плазменного. Поэтому пуль нет и можно установить только тип оружия.

– Подождите, а как же запись? – воскликнул разведчик. – Ведь на корабле постоянно ведется запись всех переговоров, работают мониторы…

– С определенного момента – вскоре после того как капитан передал сообщение о нападении – все мониторы по неизвестной причине отключились и запись прекратилась. А потом возобновилась – словно сама собой. Только на борту уже никого не было, одни трупы.

– А эта вторая девушка? Зачем они ее захватили?

– Откуда я знаю? Может, для отвода глаз, может, под руку попалась. Так что картина очень темная и непонятно, за что ухватиться, – подытожил Хельдер. – Но это мне, профану, непонятно. А следствие, я думаю, будет копать, копать и докопается – установит и картину нападения, и нападавших. Вот только сколько времени им на это потребуется? Я надеюсь, что вы это сделаете быстрее.

– А сколько времени вы отводите мне?

– Да, это важно. С их требованиями я согласился сразу, я уже говорил. Но они хотят акции, причем все сделки должны выглядеть как самые обычные – с платежами, договорами, банковскими проводками и всем прочим. А это требует времени. Мы согласились, что на это уйдет две недели. Через две недели все мое состояние должно перейти к нескольким фирмам – разумеется, подставным. Их названия мне сообщат в последний момент. И еще неделю попросили они сами: думаю, она нужна для того, чтобы все бумаги успели несколько раз сменить владельцев. Ровно через три недели они должны вернуть мне дочь. И ровно столько времени есть в вашем распоряжении.

– А наличные совсем не требовали?

– Наличные? Да, совсем забыл – наличные тоже. Просто о них сказали позже, отдельно. Завтра я должен передать десять миллионов атло в старых мелких купюрах. Кому и где передать, сообщат в последний момент. Деньги сейчас собирают.

– Неплохо, – оживился Мельник. – Значит, так. К завтрашнему дню у меня должен быть корабль – небольшой, но быстроходный. Скажем, такая же «букашка», что напала на «Магеллан». Пусть он стоит на Луне-Главной или на Второй. Да, и пусть на него нанесут антирадарное покрытие – это убережет нас с вами от кое-каких неприятностей. Чип с допуском на корабль и всеми документами положите в кармашек на его ошейнике, – разведчик показал на свернувшегося у дверей Гана. – Он на эти сутки останется у вас. Туда же, в кармашек, положите бумажку, там напишете, где и когда состоится передача денег. И на всякий случай ему продиктуйте. А он меня найдет.

– Но если вы схватите гонца, они поймут, что я… – встревожился Хельдер.

– Нет, не схвачу, – успокоил его разведчик. – Просто это самый короткий путь. Акции нужны заказчикам, а наличные – исполнителям. Так мы их найдем.

Он поднялся и направился к двери.

– Как я узнаю… получилось у вас или нет? – спросил вдогонку хозяин.

– Когда я привезу вам дочь. Или не привезу, – ответил Мельник.

Глава 7. ПЕРЕСАДКА

Капитан Петерсон второй день находился в мрачном настроении. Оно овладело им еще до отлета, на Луне-Второй, когда диспетчер сообщила, что у него в экипаже вынужденная замена. Электронщик Чанг Норрис внезапно заболел, вместо него полетит… полетит… – диспетчер пошуршала рапортичками и наконец нашла нужную – полетит Мариус Смит. Тоже очень опытный специалист, только что прибыл с курсов переобучения. Так что капитан может спокойно готовиться к старту.

Первое, что пришло в голову Теодору Петерсону: Чанг, парень надежный и работящий, но при этом слегка безалаберный, перебрал в одном из баров космопорта и ему стыдно в таком виде появляться перед командиром. Или того хуже: электронщик, готовый часами сражаться во всякие «Битвы драконов» или «Систему монстров», ввязался в азартную игру, крупно проиграл и не может расплатиться. Сидит, бедняга, у себя в номере и боится выйти, чтобы не попасть в руки разъяренных мафиози. Правда, Петерсон плохо представлял, откуда на Луне-Второй могут взяться мафиози, но чего не бывает в наше время.

Однако диспетчер быстро развеяла его подозрения. Оказалось, Чанг действительно болен, но что именно с ним стряслось – никто не знает. Ночью он внезапно почувствовал сильнейшие боли в желудке – настолько острые, что вызвал врача. Тот, подозревая аппендицит, направил парня в хирургический бокс, но там выяснилось, что с аппендиксом у электронщика все в порядке, зато не в порядке с печенью и легкими – прямо на глазах врачей у него развивался отек. В общем, сейчас возле него собрались все медицинские силы космопорта, и парня готовят к отправке на Землю.

Петерсон помчался в госпиталь и успел как раз вовремя: Чанга уже грузили в ульдер. Хотя выглядел он неважно, но держался хорошо: потребовал, чтобы «этот, которого вместо меня пришлют», не занимал его каюту, а жил в запасной, и вообще, чтобы к следующему рейсу его на борту не было – он, Чанг, на Земле задерживаться не собирается. Петерсон еще успел пошутить с электронщиком о возможности его задержки на Земле после знакомства с хорошенькой медсестрой («Лучше с реаниматором, нет, с патологоанатомом», – поправил Чанг), но тут его прогнали – ульдер отправлялся.

Зато на капитана насели врачи. Одни интересовались, не принимал ли Чанг время от времени какие-нибудь препараты; другие допытывались, не высаживался ли экипаж «Гренландии» на планеты типа Никты или Крона, не сделав необходимых прививок. От этих расспросов Петерсону стало совсем тошно: вот работают люди рядом с тобой, дышат тем же очищенным воздухом, а разницы между межпланетным катером и тяжелым транспортом не видят.

Не улучшило настроение капитана и знакомство с присланным на замену Мариусом Смитом. Новый электронщик представлял собой просто образец сотрудника галактических линий: лицо розовое, вид бодрый, форма выглаженная, держится скромно – хоть в витрину помещай, в назидание курсантам. У него и багажа-то практически не было, одна небольшая сумка, словно он не в вакууме собрался два месяца болтаться, а решил сходить на тренировку в ближайший спортзал.

Спустя пару часов после старта стало ясно, что новичок начисто лишен недостатков и вредных привычек: не пьет, не ругается, разговоров о девушках не поддерживает, добавку за обедом не просит и вообще к еде равнодушен. Тео Петерсон поймал себя на том, что его подмывает пролить на чистенький китель дублера немного соевого соуса, добавив для колорита пару капель машинного масла. Немного примирила капитана с новичком как раз еда: когда стали распределять дежурства по кухне (должность кока на «Гренландии», ввиду малочисленности экипажа, не была предусмотрена) и Смита как новенького назначили первым – прямо с вечера, – он, потупившись, заявил, что к обязанностям приступить, конечно, готов, но за результат не ручается. Потому что начисто лишен кулинарных способностей и вообще вкуса. В общем, не жалуйтесь и пеняйте на себя. «Ну хоть что-то», – буркнул про себя Петерсон и тут же пересмотрел график, заменив Смита на штурмана Иллеша: перед входом в Коридор экспериментировать с пищей не стоило.

В Коридор им предстояло входить ночью. За час перед этим Петерсон, как полагалось, произвел проверку всех систем. Не поленился, слазил вместе с логистом в трюм, проверил крепление груза. Вдруг что плохо закреплено и при входе в Коридор произойдет смещение – вот и сбой в курсе, и выбросит их на пару астроединиц ближе или дальше. Убедившись, что все в порядке, что штурман дважды рассчитал параметры входа, а экипаж уже занял свои места, Петерсон последним улегся в компенсаторное кресло и надвинул колпак.

…Пробуждение, как всегда, было тяжелым. Верно говорят, что больше всего это похоже на ощущения при тяжелом похмелье. Может, поэтому космонавты стараются сильно не напиваться: уже в вакууме этого удовольствия набрались. Петерсону приходилось слышать и другое сравнение, чисто женское, но тут он ничего сказать не мог: чего испытать не доводилось, того не доводилось.

Правда, когда капитан взглянул на экраны, настроение его несколько улучшилось – впервые после сообщения о болезни Чанга. Оказалось, что вышли они очень удачно – до Аристеи-2 оставалось лишь трое суток лёта. Это означало досрочную доставку первой партии груза, экономию времени и топлива, а в перспективе – премию экипажу. Неплохо, совсем неплохо.

Капитан сообщил приятную новость команде, попутно выясняя самочувствие. Как всегда после Коридора, все выглядели уставшими, а Туркан, логист, вообще еле держался на ногах, и Иллеш, выполнявший заодно обязанности врача, сделал ему укол. Единственным, кто выглядел как огурчик, был Мариус Смит. «Словно из яйца вылупился», – подумал Петерсон, глядя на то, как электронщик с широкой улыбкой откидывает колпак кресла.

Размышления об удивительной приспособляемости новичка прервал сигнал вызова.

– Наверное, база, – предположил пилот, носивший фамилию Карузо, что делало его объектом постоянных подначек. – Хотят порадоваться вместе с нами.

– Что ж, мы готовы принимать поздравления, – сказал Петерсон, включая связь. – Корабль «Гренландия» слушает, – произнес он в микрофон. – Здесь капитан Петерсон.

Однако это была вовсе не база. Незнакомый голос произнес:

– Внимание, капитан Петерсон! С вами говорит лейтенант Робсон, центральное полицейское управление. Выключите тягу, приготовьте корабль и экипаж для досмотра. Повторяю: приготовить корабль для досмотра патрульным ботом. Вы меня поняли?

– Да… понял… – не сразу ответил опешивший Петерсон. На его памяти это был первый случай, когда полиция останавливала корабль не возле планеты, а в далеком космосе, сразу после выхода из Коридора.

– Что-то не так? – спросил Карузо, заметив произошедшую с начальником перемену. – На базе нет места для посадки? Или у них забастовка?

– Это не база, – сообщил Петерсон. – Это космическая полиция. Будут досматривать корабль.

– Чтоб мне из Коридора не выйти! – воскликнул экспансивный Иллеш. – Это ж несколько часов в пространстве болтаться! И с какой стати?

– Мы что, оружие везем? Или стронций? Или контрабанду какую? – поддержал его инженер Вачовски.

– Откуда я знаю? – сердито ответил Петерсон. – Может, и везем. Какой-нибудь ловкач на складе погрузил лишний ящик, которого ни в каких документах нет. А на Аристее или на Ганимеде, а может, и на Аресе другой ловкач этот ящик незаметно выгрузит – и все дела. Что, не слышали про такие истории?

– Да, бывает, – согласился Иллеш. – Но чтобы они жгли топливо, встречали у самого Коридора…

– Да, это что-то новенькое, – согласился Петерсон. – Ну да скоро узнаем. Туркан, готовь все документы на груз. Иллеш, тебя могут спросить о маршруте. Ну и меня, конечно. На вахте остается Карузо. А вот и наши шерлоки холмсы. – Он ткнул пальцем в угол экрана, где показалось светлое пятнышко. – Нет, капитан, это не они, – заявил Иллеш. – Это какой-то катерок, только что вышел за нами из Коридора. А они… вот они – подходят из левого квадрата.

– Верно, это я того… – согласился Петерсон. – Может, они и «букашку» заодно проверять будут? Может, это облава какая?

– Да, может, что-то серьезное случилось, – подал голос молчавший до тех пор второй пилот Родригес– Как с «Магелланом».

– Типун тебе на язык, – в сердцах произнес Петерсон. – Ладно, хватит болтать, все по местам!

Спустя полчаса Петерсон, надевший по этому случаю китель, Иллеш и Туркан стояли в крохотном тамбуре возле пассажирского люка. Слышно было, как работают компрессоры, нагнетая воздух в шлюзовую камеру. Затем все стихло, люк ушел вверх и в проходе показались три человека в полицейской форме.

– Я лейтенант Робсон, – представился один из полицейских. – Вот предписание о досмотре корабля, ознакомьтесь.

Петерсон взял протянутый ему листок, украшенный в верхнем углу замысловатым значком в виде перекрещенных орбит – символом Галактической комиссии. В глаза бросились слова «осуществить досмотр… по оперативной информации… проверка экипажа…». Он еще поискал знакомое название «Гренландия» (а вдруг ошибка, вдруг это не про него?), нашел и молча вернул документ полицейскому.

– Можете приступать, лейтенант, – сказал он. – Логист покажет вам грузы, штурман готов представить данные о маршруте. Сколько времени займет досмотр?

– Долго мы вас не задержим, – заверил его Робсон. – Мои сержанты займутся грузом и маршрутом, а мы с вами проверим экипаж. Мне нужно будет посмотреть все личные файлы.

Петерсон пожал плечами. Пусть проверяет. Каждого из своих людей он знает как облупленного и может ручаться, что он не скрытый агент «Небесного суда», не супи и не пришелец… Стоп! А новичок? Может…

Капитан не успел додумать эту мысль – они дошли до его собственной каюты. По привычке закрывая от постороннего клавиатуру, он набрал код и открыл папку с личными данными экипажа. Потом уступил место полицейскому.

Тот быстро просмотрел данные Карузо, Иллеша. Файл самого Петерсона открыл и тут же закрыл. Немного задержался на Родригесе, но и тут ничего не сказал.

Потом последовали Туркан, Вачовски… Последним на экране появилось лицо Мариуса Смита.

– Давно у вас в экипаже этот человек? – спросил Робсон.

– Со вчерашнего дня, – ответил Петерсон. – Наш электронщик заболел на Луне-Второй, этого прислали на замену.

– Чем заболел? Как? – продолжал допытываться лейтенант.

Капитан рассказал о странной болезни Норриса, а полицейский тем временем медленно листал досье Смита, изучая чуть ли не каждую букву.

– И как он вам показался? – спросил он, прервав рассказ Петерсона. – Ничего необычного?

– Нет, ничего особенного, – твердо ответил Петерсон. – Очень исполнительный. Прекрасно переносит полет. А как специалист… у нас пока не было случая проверить.

– Боюсь, что и не будет, – заявил Робсон. – Капитан, я должен задержать Мариуса Смита. Где он сейчас?

– Должен быть на своем месте, в рубке.

– Как я понимаю, мой сержант с вашим штурманом тоже там?

– Да.

– Тогда свяжите меня с грузовым отсеком, я должен поговорить со своим подчиненным.

Спустя несколько минут все, кто в это время находился на борту «Гренландии», собрались в рубке. Петерсон ловил на себе вопросительные взгляды команды – всем хотелось знать, что сказал лейтенант и зачем полицейские собрались в рубке. И лишь один Мариус Смит, казалось, не замечал присутствия посторонних и безмятежно занимался своим делом.