Текст книги "Люди Края"

Автор книги: Владимир Зырянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Глава 18. ВОРОТА

– Нет, здесь тоже ничего, – констатировал Трабл. Сидя у пульта, он сверлил взглядом приборы, словно хотел их загипнотизировать. – А вы уверены, что мы в том самом районе?

– Вы это уже спрашивали, – напомнил Мельник.

– Да, извините, – согласился астрофизик.

– Буй я не ставил, – продолжил между тем разведчик. – Но общее расположение созвездий запомнил точно, я уверен. Мы где-то рядом с тем самым местом. И если излучение в этих Воротах такое сильное, как вы говорили, приборы должны его уловить.

– Да, вы правы. Сам не понимаю, почему этого не происходит, – признался Морис Трабл. – Поймите: все, что я знаю об этом месте, мне известно только по пересказам из вторых или третьих рук. Но все эти пересказы сходились в одном: что здесь очень сильное излучение. Я был уверен, что мы сможем его зафиксировать.

Они уже шестой час бороздили пространство в районе, в котором Мельник в последний раз видел корабль, увозивший курьера. Однако никаких признаков жесткого излучения, о котором говорил Трабл, или магнитных колебаний, хотя бы слабых, приборы не фиксировали.

– Давайте продвинемся еще на пятьсот километров вперед и прощупаем еще один слой, – предложил Чжан. Сейчас он сидел в капитанском кресле, поскольку они заранее договорились, что именно супи поведет корабль сквозь таинственные „заколоченные“ Ворота.

– Хорошо, давай, – без энтузиазма согласился Мельник. – Хотя мне кажется, что мы и так слишком ушли от звезды.

– Начинаю, как всегда, с верхнего… – начал Чжан, но закончить фразу ему не удалось.

– Подождите! – внезапно воскликнула Элен. – Стой же, тебе говорю! Это там, слева!

– Что? – не понял Мельник.

– Не знаю, но там что-то есть, и мы от него уходим!

– Дай задний! – приказал Мельник.

Чжан включил обратную тягу, гася скорость, и корабль повис в пространстве.

– Ты что-то… – начал Мельник, но Элен не дала ему закончить:

– Подожди! Это там… вот здесь, сзади…

Закрыв глаза, она поворачивала лицо из стороны в сторону, словно подставляя его невидимому ветру.

– Там гамма-излучение, очень сильное, но замкнутое в ограниченном пространстве, – сообщила она. – Что-то не дает ему вырваться за пределы… это не круг… оно такое вытянутое…

– В форме арки? – подсказал астрофизик.

– Да, верно! – обрадовалась девушка. – Это арка, просто она повернута к нам под острым углом, и я не поняла.

– Это они, Ворота! – возбужденно воскликнул Трабл. – Где это, покажите точнее!

– Там! – Элен вытянула руку, показывая направление; глаза ее были все так же закрыты. – В той стороне. А как далеко, не знаю.

Чжан развернул корабль, не дожидаясь приказа, и дал малую тягу. Прошло пятнадцать минут… двадцать… И вдруг стрелки всех приборов ожили, и в тот же момент девушка крикнула:

– Стойте, оно совсем рядом!

– Да, теперь и я вижу, – прошептал Трабл, словно боясь кого-то спугнуть.

Всего в нескольких километрах от них слабо светилось нечто, похожее с этого угла на неумело нарисованную ребенком рыбу. Чжан включил вспомогательные двигатели и на самой малой тяге развернул корабль, так что он оказался прямо против Ворот. Стрелки приборов, фиксировавших гамма-излучение, стояли за красной чертой.

– Как же мы здесь пройдем? – ни к кому не обращаясь, произнес астрофизик. – Это смертельно для любого…

– Ложитесь все в кресла, – скомандовал Чжан. – Здесь и правда не стоит задерживаться.

Трабл и Мельник легли в кресла и задвинули противорадиационные крышки. А Элен отрицательно покачала головой:

– Я не буду. Мне, как и тебе, не так вредно.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросил Чжан.

– Знаю, и все.

– Ладно, тебе виднее, – согласился Ванли. И, немного помедлив, добавил: – Как видишь, быть супи все-таки выгодно. Хотя бы вблизи Ворот.

Девушка промолчала. Чжан включил маршевый двигатель и направил корабль точно в центр арки, чуть ниже той точки, где огромные дуги начинали сближаться. Он, как и Элен, без всяких приборов чувствовал, как растет излучение. Тело воспринимало его как какую-то злую силу, которая впивалась в мышцы, кости, сухожилия, проникала до самого сердца. От этого враждебного вторжения хотелось как можно скорее избавиться, и его тянуло увеличить скорость. Однако Чжан Ванли знал, что делать этого нельзя: при прохождении Ворот скорость должна оставаться неизменной.

Корабль вошел в пространство между дугами арки. Острые ледяные буравчики впились в каждую клетку тела Чжана, глаза стали слезиться, и он закрыл их – все равно смотреть в Воротах было не на что. Кажется, Элен что-то сказала, но он не расслышал – слух начал изменять ему, как и зрение. „Если это продлится еще немного, мне уже не удастся полностью восстановиться, – подумал он. – Обидно к решающей схватке потерять часть силы. Интересно, сколько…“

И в эту секунду излучение исчезло, зато тело словно налилось свинцом, его вдавило в кресло. Это означало, что они вошли в Ворота.

Чжан Ванли любил проходить Коридоры. Как и другие сверхнатуралы, он никому об этом не рассказывал. В отличие от обычных людей, которые при „дискретном вневременном перемещении“ – так именовалось прохождение Коридоров в научной литературе – даже в специальных креслах мучились от тошноты и теряли сознание, Чжан испытывал душевный подъем. Яркие видения, каждый раз новые, мелькали перед его закрытыми глазами, он ощущал близкое присутствие какого-то огромного незнакомого мира. Поэтому он с особым вниманием слушал рассказ Трабла о создателях Коридоров и их Вселенной, возможно скрытой за „заколоченными“ Воротами. Не этот ли мир он видит сквозь налитые свинцом веки? А ведь иногда он словно ощущал чье-то присутствие. Может быть, там, за завесой смертельного излучения, ему удастся увидеть Их?

Поэтому он с нетерпением ждал, когда корабль войдет в Коридор, когда новые образы, более яркие, чем прежде, возникнут перед его внутренним взором. Однако все получилось совсем не так. Ни сверкающих подземелий, ни яростно бурлящих потоков чего-то, что явно не было водой, ни фантастических сооружений – ничего этого он на этот раз не увидел. А увидел ледяную равнину, засыпанную пеплом и заваленную обломками правильной формы, плоскогорье, утыканное, словно волосами, острыми каменными иглами, огромное пространство, полное раскаленной лавы, и дрожащий над ним воздух – и все. Чувство обмана и утраты и одновременно тревожное предчувствие опасности охватили его, и в этот миг видения исчезли, тяжесть тоже ушла – они прошли Коридор.

Чжан Ванли осторожно открыл глаза. Видимо, он не зря опасался за свое зрение, когда проходил завесу жесткого излучения: вокруг все так же царила непроглядная темнота, словно глаза были по-прежнему закрыты. „Неужели ослеп?“ – спросил он себя. Чжан, как и большинство супи, хорошо ориентировался с закрытыми глазами, но все же лишиться зрения, этого важного оружия воина, было бы жалко. Тут он заметил зеленые огоньки, мерцавшие на боковом пульте, и вздохнул с облегчением. Однако главный экран был все так же черен и пуст. И так же мертвы были все остальные экраны, индикаторы и панели – все, что позволяло ему ориентироваться и управлять кораблем. Погасло и освещение – лишь слабо мерцали в темноте светодиоды над люком, да светился этот самый боковой экран. Чжан пригляделся к нему и обнаружил, что он, в отличие от главного пульта, питается автономно.

В соседнем кресле слабо зашевелилась Элен: все же нагрузка оказалась для нее слишком большой. Следовало разбудить ее и остальных, но он сначала провел еще одну проверку: перевел в рабочее положение тумблер запуска двигателя. Ничего не произошло. Щелкнул кнопкой аварийного генератора – тот же результат.

– Бортовой компьютер, ответь пилоту! – потребовал он, но ответом ему была тишина – компьютер не работал.

– Тысяча демонов! – воскликнул Чжан. – Медлить нельзя! Если компьютер не работает, то… Элен! Мисс Солана!

Девушка слабо простонала, веки задрожали и открылись; однако зрачок никак не мог сфокусироваться.

– Ладно, главное – жива, – заключил Чжан и направился к креслу астрофизика. Как он и думал, приборы жизнеобеспечения не работали, кислород уже какое-то время не поступал к замкнутому в защитном коконе человеку. Попробовал сдвинуть тяжелую крышку – она не поддавалась. Чжан мог ее сорвать, мог разломать это кресло, как детскую игрушку; но он вместо этого порылся в памяти, напичканной миллионом разных сведений, и та подсказала, что на кресле сбоку есть рычаг ручного управления. Уверенно, словно делал это десятки раз, Чжан нашел его и открыл крышку.

Трабл, как и следовало ожидать, был без сознания, дышал часто, но сердце – Чжан проверил – билось ровно. Убедившись, что тут все в порядке, он занялся креслом Мельника. Когда крышка отодвинулась, Чжан увидел, что разведчик спокойно лежит на своем ложе. Увидев супи, он улыбнулся и спросил:

– Что, мы экономим энергию? Или ты решил в темноте поразмышлять о вечном?

– Самое время, – согласился Чжан. – Раз тебя не слушаются твои орудия, следует призвать на помощь силу разума. У нас не работают компьютер и все приборы. И не удается запустить двигатель.

– Но Коридор-то мы прошли? – спросил разведчик, поднимаясь с кресла.

– Коридор прошли.

– Как Трабл?

– Пока без сознания, но с ним все в порядке. С Элен тоже.

– Ты уверен, что она не получила слишком большую дозу облучения?

– Для обычного человека – да, – согласился Чжан. – Но она супи. Хотя все же лучше было ей на первый раз надеть скафандр, как я советовал. Но она упрямая, как все мы.

– Давай освободим Гана и пусть каждый призовет силы своего разума, – предложил Мельник.

Однако с этим вышла задержка – пес оказался в худшем состоянии, чем думал разведчик, Мельнику пришлось над ним похлопотать. Тем временем окончательно пришла в себя Элен, а затем и Трабл.

– Мы… уже там? На той стороне? – прохрипел он, едва открыв глаза.

– На той самой, док, – заверил его Мельник. – Только сторона эта не слишком гостеприимная. – И, обращаясь уже к Чжану, заметил: – Самое плохое, что мы не можем сориентироваться. Когда все экраны выключены, мы здесь заперты, как слепые кроты. Надо открыть заслонки и просто взглянуть вокруг. Ты не помнишь, где тут штурвал ручного управления?

– Сейчас вспомню, – пообещал Чжан и снова обратился к резервам своей обширной памяти. Спустя несколько секунд он сообщил: – Штурвал здесь, за этой панелью.

Штурвал, которым, как видно, давно не пользовались, вначале шел неохотно, однако затем закрутился веселее, заслонки разошлись, и перед ними предстало – нет, не небо, полное незнакомых созвездий, а пустое темное пространство. Лишь в районе кормы едва заметно мерцала арка Ворот, через которые они сюда попали.

– Это что же – здесь нет никаких звезд? – удивленно воскликнул Мельник. – Вот тебе и Вселенная чудо-расы! Пространство без материи, пустой ящик…

– Нет, звезды есть, – заявил в ответ Чжан. – По крайней мере, одна. Я чувствую тепло – вон там. – Он указал направление. – И еще несколько видов излучения. Только света нет.

– Это бывает, – согласился Трабл. – Существуют сверхплотные звезды, сила тяготения которых не выпускает излучения. Но все звезды не могут быть такими. Если бы мы могли включить радар и телескоп, возможно, мы бы их увидели.

– Можно и без радара, – сказала Элен. Она снова стояла с закрытыми глазами, водя головой из стороны в сторону, как делала это, когда они искали Ворота. – Здесь очень много звезд, – сообщила она. – Просто все небо усыпано, так красиво! И звезда, возле которой мы находимся, вовсе не сверхплотная. И у нее есть две планеты, одна совсем недалеко, в половине астроединицы.

– Почему же мы ничего этого не видим? – спросил Мельник.

– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Я ведь тоже не вижу, а чувствую.

– Как?

– Не знаю. Просто чувствую, и все.

– Огромное число звезд, и все невидимы… – задумчиво пробормотал Трабл. – Может быть, они… Нет, так не получается… А что, если…

– Я смотрю, у тебя проявляется одна необычная способность за другой, – заметил между тем Чжан, обращаясь к девушке. – Я не знаю ни одного супи, который бы мог с закрытыми глазами получать информацию о звездах и планетах. Ни одного, кто бы ощущал закрытые Ворота.

– Разве это так редко? – удивилась Элен. – Я думала, это все могут.

– Нет, не могут, – покачал головой супи, – Это очень редкая способность. И она не могла появиться случайно. Нет, Норвик заложил ее в тебя специально. Интересно, зачем?

– Может, он тоже бывал здесь? – предположил Мельник. – И, поскольку у него возникли трудности с ориентацией…

– …он решил подготовить себе штурмана, – закончил его мысль Чжан. – Да, я думаю, так и было.

– Я… должна была стать штурманом… у них? – поразилась Элен. – Нет, не может быть!

– Очень даже может, – не согласился Чжан. – Но мы этого никогда не узнаем.

– Я понял, понял! – внезапно воскликнул астрофизик. – Есть только одно объяснение! Если вокруг полно звезд и планет, а мы их не видим, это может означать только одно: эти звезды не излучают световые волны. Поэтому здешняя материя всегда остается невидимой. Ее так и назвали – темная материя. Понимаете? Мы действительно попали в другую Вселенную, о которой ученые до сих пор только предполагали – в мир темной материи! Я знаю исследователей, которые отдали бы полжизни, чтобы сюда попасть!

– Да, я тоже знаю… – прошептала девушка.

– Хорошо, допустим, это темная материя, – сказал Мельник. – Но тогда здесь и законы природы должны быть другими. Сможем ли мы тут жить? Будут ли здесь работать компьютер и приборы? А двигатель? Если нет, мы даже вернуться не сможем.

– О темной материи известно только то, что она не излучает и не отражает свет, – ответил астрофизик. – Все остальное – загадка. Может оказаться, что здесь вообще не образуется электроток.

– Но Хищник здесь как-то прошел, – возразил Чжан. – И не только прошел, разорви его демоны, но и обосновался здесь, а потом вернулся обратно.

– Да, они смогли, – согласился Трабл, – значит…

– Послушайте, – сказала Элен, – но ведь здесь, на борту, все состоит из обычной материи, а не из темной, верно? Значит, все должно работать. Может, двигатель просто отключился, как бывает при ядерном взрыве?

– Хорошо, давайте попробуем, – согласился Мельник.

На правах капитана он подошел к пульту и перевел тумблер запуска двигателя в рабочее положение. Ничего не произошло. Аварийный генератор тоже не запускался.

– Может, попробовать включить вспомогательный? – предложила Элен. – Ведь для этого достаточно одной искры.

– А ее можно получить вручную! – воскликнул Мельник и первым полез в люк.

И действительно: с третьего поворота ручного генератора вспомогательный двигатель включился, а от него удалось запустить и главный. Спустя несколько минут корабль вновь сиял огнями – единственный источник света в окружающей непроглядной темноте.

– И что дальше? – спросил Чжан, когда они снова собрались в рубке.

– Теперь будем искать их базу, – заявил Мельник. – Вряд ли Хищник устроил ее далеко – тогда ей было бы неудобно пользоваться. Если Элен права и у этой звезды только две планеты, база должна быть на одной из них.

– Но как мы их найдем вслепую? – спросил Чжан. – Ведь радары здесь тоже не действуют.

– Может, они как-то проявляют себя, – предположил Мельник. – Нужен же им какой-нибудь свет.

– Вовсе нет, – покачал головой Чжан. – Супи не нуждаются в свете. А кроме супи, тут, наверно, никого нет.

– Кроме того, на планете темной материи воздух, если он там есть, скорее всего, не проводит свет, – заметил Трабл.

– Ну тогда нам остается надеяться на Элен, – сказал разведчик. – Если твое предположение верно и ее готовили для жизни здесь… Может, у нее обнаружатся еще какие-нибудь необычные способности?

– Я не знаю, – сказала Элен, увидев, что все взгляды обращены на нее. – Может, есть еще способности, но я их пока не чувствую.

– Но планету-то ты чувствуешь по-прежнему? – спросил Мельник.

– Да, она вон там – вот в том квадрате, – указала девушка на экран.

– В разных условиях приходилось мне прокладывать курс, – заметил Мельник, – но телепатически еще не доводилось. Ладно, попробую. Все по местам! Даю тягу!

Глава 19. ОТШЕЛЬНИК

Когда корабль исчез в беззвездном небе Утопии, так что он уже не мог различить и малую частицу тепла его дюз, он повернулся и направился обратно на базу. Кругом царил непроглядный мрак, но Отшельник шел уверенно. Это для людей здесь были и мрак, и жара, и отравленный плотный воздух, а он чувствовал себя как в родной стихии. Ни люди, ни пруви, ни даже обычные супи не могли бы здесь жить, а он мог. Жить, работать, исследовать то, что оставалось недоступным для остальных. И все благодаря Союзнику. Это он дал ему новое зрение, и слух, и совсем новые чувства, которых люди просто не знали. Как сказал один древний поэт, „и очи трепетные вынул“. Именно так.

Он спустился по крутому склону, перешагнул ручей, воду которого пить нельзя – в ней был хлор, потом еще один ручей, в котором была сера, и вышел на равнину.

Здесь надо быть настороже – тут имелась жизнь. Здешняя жизнь не бегала и не летала, не рвала добычу зубами, но убивать она умела не хуже, чем на Земле. Он настроил все рецепторы, чтобы вовремя отметить малейшее движение поблизости, и на всякий случай достал бластер. Универсальное оказалось оружие – даже здесь, в иной Вселенной, оно действовало. Надо только было его слегка перенастроить и научиться заново пользоваться. Вот этому первым научился он, потом научил Союзника. Тот был очень признателен.

На этот раз никто из здешних обитателей ему не встретился, и Отшельник без приключений преодолел равнину и уже готовился открыть люк, закрывавший вход в лабораторию, когда вновь услышал шум двигателей. Он еще немного постоял, прислушиваясь. Сомнений не было: корабль возвращался. Значит, какая-то поломка или другая неприятность. С хорошими новостями сразу после старта не возвращаются.

Он двинулся обратно, перебирая в уме узлы установки: какой из них мог отказать? Впрочем, это невозможно, чтобы корабль вернулся из-за поломки установки – не станет же Союзник ее опробовать здесь, для этого надо как минимум миновать Коридор. Что же еще могло случиться?

От размышлений его отвлекло какое-то движение возле скалы слева. Он использовал свой тепловой орган чувств, для работы которого в земных языках не было подходящего слова (притеплился? всхолонул?). Ну вот, как знал – мокрица! И кажется, голодная. Убежать вряд ли удастся. Что ж, посмотрим.

Он вновь достал бластер и продолжил двигаться в сторону посадочной площадки, внимательно следя за перемещениями хищника. Так и есть – заметила! Сгусток черноты высотой с небольшой дом сорвался с места и заскользил к нему. Он навел бластер, дождался, когда огромная туша попадет в перекрестие прицела, и нажал спуск.

Результат, как и в прошлый раз, был отличный – гадину разнесло на куски. Некоторые упали в заросли трясинника (название не очень удачное, но ничего лучше он не придумал; в конце концов, он все же не биолог) и сразу исчезли. Страшная все же штука – этот трясинник, не дай бог в него попасть. Он однажды, когда только осваивался здесь, наступил на самый край – еле выбрался.

Пока он воевал с мокрицей, корабль уже завис над стартовым кругом, но почему-то не садился, стоял на огне. Это не было похоже на Союзника – вот так почем зря расходовать топливо. Может, какая-то поломка двигателя? Ладно, сейчас он все узнает.

Пока он взбирался на холм, на котором располагалась посадочная площадка, корабль наконец вышел из своей странной задумчивости и сел. Ученый вышел на стартовый круг, поднял глаза на корабль – и только тут понял, что это не „Нельсон“. Это был совсем другой корабль!

Он остановился в растерянности. Никакой чужой не мог сюда добраться, это он хорошо знал. Пройти „заколоченные“ Ворота, сориентироваться, отыскать планету, а на ней посадочную площадку мог только свой, посвященный в детали Миссии. Может быть, это кто-то из друзей Союзника? Он говорил, что у него есть друзья, но они никогда здесь не появлялись, и Союзник не говорил, что кто-то из них может прилететь. Может, он забыл сказать? А может, у кого-то из этих друзей случилась поломка и ему требуется помощь? Вот и люк почему-то долго не открывается. Что ж, он готов помочь.

Люк отъехал в сторону, в шлюзовую камеру пахнуло жаром.

– Ты уверена, что тебе не нужен скафандр? – обращаясь к Элен, спросил Мельник. – В здешнем воздухе полно всякой гадости, будет разъедать кожу.

– Я ведь уже говорила: да, уверена! – ответила девушка. – Глаза защитит респиратор. А если надену скафандр – перестану воспринимать окружающее. Ведь здесь я вижу не глазами, а как бы всем телом.

Мельник промолчал. Возможно, девушка права, и скафандр, даже легкий, ей помешает. А здесь, в этой кромешной темноте, в раскаленном вонючем аду, где не помогают ни зрение, ни слух и едва работают приборы, они могут надеяться только на ее необычное чувство ориентации. Как капитан корабля, он должен был позаботиться о безопасности своего экипажа и потому перед выходом настаивал на том, чтобы они экипировались по высшему классу опасности. Однако Чжан и Элен наотрез отказались, согласившись надеть лишь респираторы. Поколебавшись, разведчик последовал их примеру: скафандр сильно стеснял движения, и в случае столкновения толку от него было бы мало, будь он в полной амуниции. Так что полностью экипированным в их команде был один лишь Трабл.

Ган остался на борту за вахтенного. Впрочем, он и не настаивал, чтобы его включили в состав экспедиции высадки; узнав, какие условия снаружи, он буркнул: „Где дышать нечем, зачем ходить?“ – после чего расположился в кресле капитана.

– Слушайте, а ведь нам не показалось, здесь действительно космодром! – воскликнула Элен, оглядевшись. – Вон центр посадочной площадки – мы сели чуть в стороне, – а там какие-то постройки…

– Осталось только встретить дежурного по космодрому, – заметил Мельник. – Может, это будет представитель высшей расы, а, док?

– Не думаю, – покачал головой астрофизик. – Высшая раса побывала здесь и специально закрыла этот Коридор, чтобы…

– Тише! – прервала его Элен. – Я чувствую какое-то движение! Вон там, левее. Приближается к нам…

– Это животное? Насколько крупное? – спросил Мельник, понижая голос.

– Нет, не очень крупное… И оно идет… Но ведь это человек, да, человек! – воскликнула Элен. – В таком мраке, при такой температуре… Кто может здесь жить?

– Сейчас узнаем, – сказал Чжан. – Но уж вряд ли это просто человек.

Высокая скособоченная фигура, совсем не похожая на обычного супи, приблизилась и остановилась в нескольких шагах.

– Смотрите, он без респиратора, – прошептала Элен.

– Зато с бластером, – заметил Чжан. – Интересно, поймем ли мы…

Он не закончил фразы – неизвестный заговорил.

– Скажите, вы от Него? Это Он вас прислал? – обычным для супи свистящим голосом спросил он.

– Это Он вас прислал? – спросил Отшельник.

– О ком ты говоришь? – произнес в ответ огромный супи, стоявший в центре. Сразу видно – настоящий боец. Да, такой мог быть другом Союзника.

– О первооткрывателе и хозяине этой Вселенной, – ответил он. – Подчиненные называют его Командором, а я – Союзником. Вы его знаете?

– Да, мы знаем того, о ком ты говоришь, – чуть помедлив, ответил супи. – Недавно я встречался с ним и долго беседовал.

Гигант говорил правду – это показывал встроенный в организм Отшельника индикатор. Тревога, охватившая его при виде незнакомого корабля, прошла, он шагнул к прибывшим и внимательнее оглядел их. Кроме гиганта-супи там был еще один боец, которого он издали тоже принял за сверхнатурала, и только теперь понял, что это пруви, и девушка-сверхнатурал, а также обычный homo в скафандре. Это было необычно – увидеть здесь человека.

– Я вижу, вы впервые в здешних краях, – заметил он. – Не можете еще без респираторов.

– Да, мы прибыли только что, – подтвердила девушка. – Мы прилетели специально, чтобы встретиться с вашим Союзником. Вы не знаете, где его можно найти?

Когда она заговорила, Отшельника охватило странное чувство, что он когда-то уже слышал этот голос, непривычно низкий для супи. Это незнакомое ощущение настолько сбило его, что он даже не сразу понял, о чем она говорит, и лишь после некоторой заминки ответил:

– В таком случае вам не повезло – Союзник только что улетел. Вы могли встретить его корабль.

Незнакомцы переглянулись, и девушка воскликнула:

– Да, мы встретили. Так это был его корабль? Как досадно!

При этом она сделала характерный жест – подняла и резко опустила руку, словно отбрасывая что-то. Это движение взволновало Отшельника еще сильнее, чем до этого ее голос. Была когда-то одна девочка, совсем еще ребенок, которая вот так же выражала досаду. Цель прилета незнакомцев, их отношения с Союзником – все это стало неважным, его внимание было сосредоточено только на ней.

– Скажите… – Он замялся – слишком давно он не обращался к женщинам и забыл, как это делается. – Скажите, пожалуйста, мисс, как вас зовут?

– Элен, – чуть помедлив, ответила она. – А что…

– Как странно, что вас тоже… – пробормотал он, – и этот голос…

– Мне тоже кажется, что… – сказала она и вдруг, сорвав респиратор, шагнула к нему и воскликнула: – Отец, это ты?!

– Отец, это ты?! – воскликнула Элен, вцепившись в комбинезон этого странного скособоченного существа, дышавшего пропитанным серой воздухом. – Не может быть! Это ты, ты!

– Да, это я, – говорил он, гладя ее волосы, жадно вглядываясь в лицо. – Но как ты изменилась! Я едва тебя узнал! Только голос и это движение…

– Я столько тебя искала, думала уже, что не найду, – говорила она. – Как ты здесь оказался? Что с тобой случилось?

– Да ничего особенного, – ответил он. – Просто я наконец нашел то, что хотел. Я нашел мир темной материи, научился в нем жить, изучать ее. И все это благодаря этому удивительному человеку – Союзнику. А ты, я вижу, тоже стала супи? Выглядишь ты просто замечательно, тебе идет.

– Рада, что тебе нравится, – криво усмехнувшись, сказала она. – Хотя у меня другое мнение.

– А это твои друзья? – спросил он.

– Да, познакомьтесь: это Чжан Ванли, это Питер, это доктор Трабл, – произнесла она, повернувшись к друзьям. – А это мой отец, Александр Солана.

– Это просто замечательно! – с энтузиазмом воскликнул обитатель погруженной во мрак планеты. – Раз вы прибыли для встречи с Союзником, стало быть, вы его друзья. Значит, мы с тобой сможем работать вместе. Тебе это будет легко – ты, я вижу, можешь обходиться без респиратора и обладаешь измененным зрением. Как видно, тебя приспособили для жизни на Утопии.

– Так называется эта планета?

– Да, я так ее назвал, – словно извиняясь, ответил он. – Я всему тут даю имена. Надо же как-то обозначить… Вон там, на юге, есть горная гряда, я назвал ее Пиренеи. А равнину, на которой находится моя лаборатория, – Кастилией.

– Что же ты не спросишь о маме? – сказала Элен. – О друзьях?

– Да, Долли – как она? Жива, здорова?

– Мама жива, хотя со здоровьем у нее стало плохо, – ответила девушка. – Она очень скучает по тебе.

– Да, понимаю, понимаю… – пробормотал Александр Солана, глядя в сторону. – Но вряд ли нам удастся увидеться… в ближайшее время. Может быть, позже…

В разговоре вдруг возникла пауза – словно трещина, внезапно открывшаяся на ледяном поле прямо под ногами путешественника. Ее решил заполнить Чжан Ванли, спросивший:

– А Союзник тоже здесь живет?

– Нет, его база не на Утопии, – охотно ответил Солана, обрадованный переменой темы разговора. – Здесь для него и его друзей слишком жарко. Они обосновались на Логосе – второй планете этой системы.

– И все-таки как ты оказался здесь? Расскажи, – попросила Элен.

– Это все благодаря Союзнику, – сказал Солана. – Мы познакомились на Гее-Второй. Я рассказал ему о своих поисках, как рассказывал многим до этого. И вдруг он заявил, что знает, как попасть в мир темной материи и может меня туда доставить. Я не мог поверить своим ушам! Разумеется, я попросил его взять меня с собой, обещая отдать все, что у меня было. Он отмахнулся от разговора о деньгах и предупредил, что обычный человек не может существовать в этом мире – необходима глубокая перестройка организма, нужно стать супи, причем супи, наделенным рядом специальных свойств.

Я не поверил, и тогда он взял меня на свой корабль, и мы прошли этот Коридор. Я был едва живой и согласился на глубокую переделку. Она заняла полгода, не меньше. После этого я стал таким, как сейчас, и мог работать в этом мире. Некоторое время я жил на его базе на Логосе, а потом попросил Союзника устроить мне лабораторию здесь, на Утопии. Дело в том, что, хотя на Логосе немного прохладнее, зато больше всякой живности, с которой приходится бороться. И потом Логос дальше от Коридора. А я сейчас как раз изучаю эффекты, возникающие при прохождении Коридора между обычной и темной Вселенными. Там совершенно новые взаимодействия, это потрясающе интересно! Здесь все это, так сказать, под рукой. После того как я перебрался сюда, он стал в шутку называть меня Отшельником.

– Ты говоришь об этом Союзнике с таким восторгом – прямо как о лучшем друге! – заметила Элен.

– Он и есть мой лучший друг, – заявил Солана. – Он помог мне осуществить мою мечту, помог здесь обосноваться, приспособил меня к здешним условиям… Возился со мной, как с малым ребенком, выполнял все мои просьбы, снабдил всем необходимым и продолжает снабжать… И потом, как можно не восхищаться человеком, задумавшим столь великий и дерзкий план? Полная переделка всего общественного устройства, отказ от архаичных и вздорных обычаев, наступление царства разума… Впрочем, что я вам рассказываю, – если вы его друзья, вы сами все это знаете.

– Да, он рассказывал мне о своих планах, – подтвердил Чжан. – Правда, главную цель называл другую: установление власти супи над всем миром.

– Ну да, супи, и прежде всего супи-ученые, должны получить больше влияния на общественные дела, – согласился Солана. – Это будет только в общих интересах.

– А в чем заключается твое участие в этом великом плане? – спросила Элен.

– О, я играю далеко не последнюю роль! – с гордостью произнес Отшельник. – Дело в том, что для реализации плана было необходимо временно изолировать какую-то часть Края от остальной Галактики, чтобы провести здесь необходимые реформы. Союзник никак не мог придумать, как это сделать. Между тем я в ходе своих исследований выяснил одно любопытное свойство темной материи: при интенсивном облучении она раскаляется и сплавляется с обычной. Я назвал это явление „световой сваркой“ и создал установку для такой сварки. Если включить эту установку в Коридоре, он будет закупорен намертво.

– Понятно, почему так происходит, – заявил молчавший до той поры Трабл. – Ваше облучение выполняет роль открытого шлюза, выпускающего накопленную темной материей энергию. Гораздо интереснее обратный процесс. Скажите, коллега, как вы расшиваете этот ваш „световой шов“?